Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Я следую к соседней двери и легко её открываю. Я шарю своими руками по каждой поверхности и нахожу металлически ощущаемую раковину. Пожалуйста, пусть она работает. Когда я добираюсь до крана, я кручу его и практически чуть ли не плачу, когда ничего не вытекает из него. Я продолжаю пытаться открыть его, но воды нет.

Я раздражаюсь и заваливаюсь на свою задницу, отказываясь плакать. Я нуждаюсь в тех слезах, которые есть в моём теле сейчас.

Я обследую дальше, пока не нахожу унитаз. При этом мой желудок скручивает, я погружаю мои руки в чашу.

Сухо.

В ванной больше ничего нет. Нет ни душа, ни ванны. У меня нет никакой воды.

Я ползу назад к своему матрасу и сворачиваюсь на тонком одеяле, которое пахнет плесенью и рвотой, сдерживая себя от слез.

Мои мысли возвращаются к Адаму. Он видел меня, прежде чем меня схватили? Пробовал ли он освободить меня? Помог ли он им забрать меня? Я не могу найти смысл в чём-либо.

Гаррет. Он будет в ярости. Жестокой, беспощадной ярости, чтобы вернуть меня. И у него будут скованы руки до понедельника, и это сведет его с ума. Это безумие заставит его захотеть прийти за мной без денег.

Джордан. Если он пьян, то недостаточно протрезвеет, чтобы искать меня. А когда он будет способен на это, он будет винить себя за то, что неспособен был сделать это скорее. Вина уничтожит его.

Моему отцу придётся отправить отряд наемников за мной, как только он всё выяснит. Он возьмет оружие в свои руки, и война будет в его глазах. Я знаю, он ни перед чем не остановится, чтобы обеспечить мне безопасность.

Всем людям, которых я люблю, больно прямо сейчас, и я ничего не могу сделать, чтобы помочь им или себе. Я должна выжить. Я должна быть умной. Я должна держать свои эмоции под контролем. Я должна быть сильной ради своего ребенка. Это моё первое испытание в материнстве, и я отказываюсь его провалить.

Я пытаюсь уснуть. Мне необходимо, чтобы наркотики вышли из моего организма, так чтобы я смогла восстановить свою силу. Я хочу найти утешение в тишине этого места, но не могу. Оно жутко тихое, агрессивное и мрачное.

– Помоги мне, Мама. Пожалуйста, – шепчу я, пока закрываю свои глаза, и жду рук ангела, чтобы прикоснулись ко мне.

***

Я просыпаюсь с криком от того, что меня стаскивают с матраса за волосы. Мои руки взлетают к корням, пробуя остановить обжигающую боль, пока меня вытаскивают за дверь. Я пинаюсь и царапаюсь, как только могу, от отчаянья, чтобы убраться подальше от мужчины, вытаскивающего меня в другую комнату.

Он отбрасывает меня вперед, и моё лицо врезается в бетон. Струйка крови бежит по моей щеке, когда я поднимаюсь на руки и колени.

– Гаррет, видимо, не так сильно беспокоится о тебе, как я говорила, – рычит Анжелика, отдергивая мою голову назад за волосы. – Ты собираешься убедить его.

Она пихает свой телефон к моему лицу, не позволяя своей хватке ослабнуть на мне. Лицо хмурящегося Гаррета высвечивается на экране, и, наконец, мои слёзы начинают течь.

– Эмили, – болезненно шепчет он.

– Гаррет, – рыдаю я, приближаясь к его лицу.

– Разве это не трогательное воссоединение? – саркастически говорит Анжелика, – Гаррет, я хочу, чтобы ты увидел её ещё один раз, перед тем как я позволю Свитчу разобраться с ней по-своему. Если она не стоит десять миллионов для тебя, я также могу получить кое-что от её использования.

– Анжелика, – рычит Гаррет, сочась ядом. – Что угодно, что произойдет с Эмили, произойдет также с тобой, твоими сестрами и твоей матерью.

– Обещания, обещания, – саркастически комментирует она, но я слышу небольшое опасение в ее голосе.

– Свитч! – ревет Гаррет, и мужчина, который притащил меня сюда, становится за мной.

Я не могу его увидеть отсюда, где меня удерживает Анжелика, но его лицо отображается в углу телефона. Он выглядит как смерть. Нет ничего в его серых глазах, никакой жизни. Его белокурые волосы неопрятные и сальные.

– Притронешься к моей женщине, и я приду за тобой. Я знаю, что у тебя нет семьи и тебе на это плевать, но твоя собака имеет значение, насколько я помню. Эта дворняга с тобой? Её голова будет прибита к моей гребаной стене с твоими яйцами во рту, – рычит Гаррет.

– Пошел на хер, Шарп, – бормочет Свитч, прежде чем щелкает, открывая нож около моего лица. – Я выпотрошу твою суку просто ради забавы, и я сделаю так, что она прочувствует каждое движение моего лезвия.

Он пробегает холодной сталью по моей щеке, пока говорит. Глаза Гаррета становятся полностью черными – они наполнены гневом.

– Я знаю, что у тебя есть наличка под рукой, Гаррет. Прекрати прикрываться банками. У тебя есть час привезти десять миллионов в «Дамочки». Если ты этого не сделаешь – Свитч получит её. Мне насрать, какой силой ты якобы обладаешь. Ты – ничто теперь. Достань, мои гребаные деньги! – вопит Анжелика, прежде чем завершает звонок.

Свитч отрывает меня от Анжелики и тащит назад в комнату, прежде чем швыряет на пол. На этот раз я удерживаю себя, но жду, пока он закроет дверь до того, как начать двигаться. Как только я оказываюсь на матрасе, я использую одеяло, чтобы прижать глубокую рану на моем лбу.

Как Гаррет собирается достать десять миллионов долларов за час? Нет никакой возможности. Я должна выбраться отсюда. Куда-нибудь с телефоном, это всё, что мне нужно. «Дамочки» – это стрип-клуб в Канзас-Сити. Мы должны быть недалеко, если именно там хочет Анжелика, чтобы бросили деньги. Я знаю дороги вокруг города достаточно хорошо, чтобы сориентироваться, как только окажусь на улице.

У меня здесь нет никакого оружия. Нет ничего, чтобы я смогла оторвать со стен, чтобы использовать против Свитча и Анжелики. И если в этом здании есть другие люди, я должна буду отбиваться от них, чтобы сбежать. Я уверена, что я в здании какого-то типа, поскольку комната, в которой я только что была – бойлерная. Время импровизировать.

Я ползу к ванной и проверяю, как прикреплена ручка. Если я смогу вырвать её, то смогу сделать заостренное оружие. Она слегка болтается, и я начинаю виснуть на ней всем телом. Это тот момент, когда Вы нуждаетесь в шпильке. Опять же это не кино, так что на мне нет ничего, чтобы я могла использовать.

Я устала. У меня всё болит. Я голодна. Я под действием гормонов. Я испугана. Но больше всего я безумна. Я пробую использовать это, чтобы получить эту тупую ручку. Я немного видела, когда Свитч вытащил меня отсюда, но видела металлическую лестницу справа. Именно туда я и направлюсь.

После того, как прошла, кажется, целая жизнь, дверь рассыпается на щепки. Трещина издает достаточно громкий звук, чтобы я замерла, ожидая, что дверь распахнется. Но ничего не происходит. Я дергаю ещё некоторое время и возвращаюсь с округлой ручкой, которая помещается в моей ладони с продолжительной зазубренной частью выступающего металла, с другой стороны. Это практически как нож для колки льда. Это оружие.

Единственное, что я могу использовать в этой комнате, – это сама дверь. Мой план состоит в том, чтобы ударить ею того, кто бы ни зашел в эту дверь. Я перекрещиваю свои пальцы на ней, чтобы я смогла дать кому-то хороший сильный удар по голове и устроить свой побег.

Я опираюсь на стену и жду с моей дверной ручкой в переднем кармане, а мои плечи отведены назад – готовы к удару. Мой папа заставил меня изучать самооборону, но я сомневаюсь, что это поможет мне против Свитча. Я собираюсь попробовать все самое лучшее. Я задолжала моему будущему ребенку и себе эту борьбу.

Я отказываюсь сдаваться и позволять этим людям забрать мою жизнь, когда я только начала жить.

Я выбираю жизнь.

Когда дверь открывается, я задерживаю своё дыхание. Свитч смотрит вокруг двери, и я клянусь, что слышу, как моя мама шепчет:

– Сейчас.

– Бл*дь! – ревет он, держась за свой нос.

Он слегка спотыкается, так что я снова бью его. Так что он снова горбится, я хлопаю краем тяжелой металлической двери по его макушке. Он падает на колени, пока безуспешно тянет свою руку за пояс.

– Беги, – я снова слышу голос моей матери.

Я перепрыгиваю Свитча, в то время как он пытается схватить меня за ноги. Я спотыкаюсь немного, прежде чем ставлю свою правую ногу, и бегу к лестнице. Я радуюсь, что никого больше не вижу, пока передвигаюсь. Но для того, чтобы перестраховаться, я возьму с собой своё импровизированное оружие, и оно у меня наготове, пока я поднимаюсь по металлической лестнице.

Свитч кричит на меня, чтобы я остановилась, в то время как он преследует меня. Его тяжелые шаги отдаются по всей лестнице. Я фокусируюсь: сначала одна нога, затем другая. Если я упаду, он достанет меня. Огни наверху мерцают, но не вижу дверь, а я поднялась уже на три пролета на данный момент.

Я следую всё дальше, вынуждая себя не оглядываться на Свитча. Мои легкие горят, а мои ноги кричат на меня, но я их не слушаю. Я заставляю их передвигаться.

Наконец, передо мной дверь. Я тараню её моим плечом и практически падаю, когда она распахивается. Я в подземном гараже. Пустом подземном гараже с яркой оранжевой строительной сеткой и в строительных лесах повсюду.

Я гоню в другой конец по бетону в сторону съезда.

– Стой! – ревет Свитч, а затем пули свистят мимо меня.

Я кричу о помощи во весь голос, пока достигаю съезда и начинаю бежать по нему. Я пытаюсь оставаться с краю, где он не сможет меня пристрелить, так как он продолжает палить в меня.

Когда я достигаю края, мое сердце обрывается. Выход заколочен, а остальное затянуто сеткой. Он достанет меня теперь. Я быстро осматриваю территорию, пока шаги Свитча становятся ближе.

Я вижу крошечный промежуток в древесине и решаю, что это мой единственный выход. Он маленький, но я должна попробовать. Я пропихиваю свою голову и плечи, несмотря на мучительную острую боль, разрывающую мою голень. Он подстрелил меня. Я продолжаю прорываться через свой путь, в то время как его мясистый кулак зажимает внизу мою рану.

Я визжу от боли, пока пытаюсь отбиться от него, падая на землю. Я пинаю и пинаю, прежде чем чувствую ствол пистолета, прижимающейся к моей голени.

– Бл*дь, не двигайся, – кипит он.

Я останавливаюсь, пока он разбивает деревянную баррикаду на щепки. Свитч наклоняется и отрывает моё тело с земли, и я нападаю. Я погружаю зубчатый конец дверной ручки в его шею, и его безжизненные глаза искрятся, поскольку он задыхается, а струя крови брызжет мне в лицо.

Его пистолет выпадает из руки, в то время как я борюсь против него. Я хватаю его пистолет с земли и направляю на него, в то время как борюсь своими ногами. Ручка двери всё ещё в его шее, так что он задыхается и давится, падая лицом на начало мостовой.

Я медленно двигаюсь в обратном направлении, лихорадочно оглядываясь вокруг, чтобы узнать достопримечательность или уличный знак. Я теряю много крови и ужасно хромаю, в то время как двигаюсь. Я не смогу бежать, если Свитч вернется. Однако, судя по тому, как он лежит некоторое время… возможно, он умирает. Моё сердце сжимается от этой мысли, пока я не отталкиваю её. Он собирался убить меня.

И я продолжаю осматриваться, я понимаю, что нахожусь в центре города Канзас-Сити. Всё закрыто. Предприятия не работают. Нет ни людей, ни машин на улице. Сейчас середина ночи, темная и холодная. Всё же я не знаю, на какой я улице. Я должна пойти и обыскать Свитча и забрать его телефон, но я не могу так рисковать.

Так как я достаточно далеко, я отрываю свои глаза от его тела и действительно смотрю, где я. Двенадцатая улица. Здание суда должно быть близко. Я не знаю, есть ли там кто-нибудь, но полицейские всегда вокруг здания.

Я вынуждаю свою раненую ногу хромать дальше, в то время как мое зрение становится туманным. Я опираюсь на фонарный столб, чтобы отдохнуть на мгновение и затем снова передвигаюсь, оглядываясь назад, чтобы увидеть, что Свитч не двигается.

Когда я вижу перекресток с Гранд Бульваром, я знаю, что я близко. Фешенебельный район Канзас-Сити только в нескольких шагах от меня. Между горячими точками ночной жизни и зданием суда я должна увидеть патрульную машину в любую минуту.

Мне смутно известно, что «Дамочки» находятся всего в нескольких кварталах тоже. Я не могу волноваться об этом сейчас. У меня есть пистолет. Мой папа удостоверился, что я знаю, как из него стрелять. Я не великий стрелок, но я знаю, как стрелять из этого оружия, если мне понадобится.

На расстоянии я вижу долгожданные огни патрульной машины «Полицейского департамента Канзас-Сити». Но они поворачивают не туда. Я должна их остановить.

– Помогите! – кричу я во весь голос, размахивая как лунатик.

Они продолжают удаляться.

Я импровизирую.

Я поднимаю пистолет над моей головой и стреляю. Автомобиль останавливается и вспыхивает огнями, делая разворот в мою сторону. Я опускаюсь на колени на тротуар. Когда два офицера подбегают ко мне с оружием на изготовку, я пытаюсь сообщить им, что случилось. Но я не могу разговаривать. Перед глазами рябят точки, и я чувствую, как моё тело покачнулось вперед, прежде чем все погружается во тьму.

Я отказался платить за Эмили. Без предъявления доказательств, что она жива. Мне необходимо увидеть, что она дышит. Сейчас я – дикий зверь, замышляющий прикончить суку, которая уже украла годы моей жизни и угрожает уничтожить единственное, что имеет для меня значение.

Анжелика позвонила мне через час, после того как мы с Джорданом добрались ко мне. Именно тогда этот бардак превратился в ночной кошмар.

Джордан, Девлин и несколько из его парней вместе со мной немедленно помчались по дороге в Канзас-Сити. Эта сука хочет десять миллионов долларов. Деньги, которые она пообещала Дэрилу. Они у меня есть. У меня есть больше – дома, но она не получит и цента из них. Она позволит Свитчу убить Эмили, в независимости от того заплачу я или нет. А Свитч убьёт Эмили. Он будет наслаждаться этим. Сначала он будет мучить её. Вероятно, изнасилует, пока она будет истекать кровью, а затем прикончит её.

Мой единственный шанс спасти Эмили – пойти за ней самому.

Так что я сижу в пабе в Канзас-Сити, из которого я обычно управлял своей бригадой. Я – кипящий сгусток ярости, теперь, когда я увидел в своём телефоне Эмили, рыдающую из-за меня. Не было ничего, чтобы дало подсказку о комнате, где они её держат, или относительно того, где она. К счастью, Зеро – не только серийный убийца, но также технический гений, и сейчас он пытается что-то сделать с моим телефоном, чтобы отследить их местоположение.

– Она жива, – хрипит Джордан.

– Мы вернем её, – заверяет нас двоих Девлин.

Я не отвечаю. Здесь нет другого варианта. Я должен вернуть её.

Дверь паба распахивается, и Гэрри Гарнер, отец Эмили, заходит с четырьмя парнями позади него в боевой экипировке. Решение позвонить ему далось не просто.

– Стало известно что-нибудь? – ворчит он, достигая нашего столика.

Сэмми – владелец паба «Гален», очистил место для меня, чтобы я мог его использовать. Он задолжал мне. Вообще-то, до сих пор должен.

– Почти, – шепчет голос Зеро в ответ.

– Простите, – извиняюсь я перед мужчиной напротив меня.

Он уже потерял свою жену, и теперь его дочь в руках жестокого убийцы. Это моя ошибка. Я должен был завязать всё в узел, когда я вышел, вместо того, чтобы попытаться начать новую жизнь. Жизнь, которую я, бл*дь, не заслуживаю.

– Сынок, это не твоя ошибка, – уверенно произносит Гэрри.

Я остаюсь молчаливым. Мы оба знаем, что это не правда.

Гэрри разговаривает со своими парнями, пока Девлин делает тоже самое со своей бригадой. Джордан и я сидим, уставившись на Зеро, желая о том, чтобы, что он ни делал, прошло быстрее. Я не выживу, если что-нибудь случится с Эмили. Я не могу жить без неё, зная, насколько хорошим может быть мой мир, когда она в нём. Я – ничто без неё. Ничто.

Зазвонил телефон Гэрри, и его брови хмурятся, пока он смотрит на него.

– Гарнер, – отрезает он – Где? Я буду там!

– Она в Больнице Трумэна, – объявляет Гэрри, и меня потряхивает от облегчения и паники. Джордан уже на ногах, бежит к двери, но я прирос к своему месту.

– Шарп! – ревет Джордан.

– Иди, – приказываю я, смотря на Гэрри.

Он кивает, как только понимает. Я должен закончить это.

– Ты заканчиваешь это и тащишь свою задницу в больницу, – указывает Гэрри. – Возьми моих людей с собой.

Я даю ему понять взглядом что то, что я собираюсь делать не будет и близко легально. Мужчина ухмыляется мне, а затем разворачивается на пятках. Как только они с Джорданом исчезают, я поднимаюсь на ноги.

– Какой план? – рычит Девлин.

– Мы идем в «Дамочки». Зеро, у тебя есть проблемы с убийством женщин? – спрашиваю я, зная, что в независимости от того, насколько я ненавижу Анжелику, – этого не хватит, чтобы я убил её. Но она должна умереть.

– Нет, – произносит он с садистской улыбкой.

– Это клуб мафии. Обычно, десять парней внутри и вокруг места, – объясняю я молчаливым мужчинам Гэрри, которых он оставил мне. – Мы пойдем вооруженными.

Они все кивают и проверяют своё оружие, прежде чем мы выкатываем. Я делаю глубокий вздох ледяного воздуха и кидаюсь к своей тачке. Это короткая поездка, но достаточно долгая для меня, чтобы подумать об Эмили. Я хочу быть рядом с ней. Я хочу быть с ней. Незнание того, почему она в больнице и сможет ли она выжить после того, через что она прошла – пытка. Но я должен сделать это. И если быть честным, я не достоин, быть рядом с Эмили. Я сделал это с ней. Моя теплота была сорвана с моей жизни, потому что я плохой человек, который не заслуживает её.

Я задолжал ей месть.

Я паркуюсь на дорожке позади «Дамочек». Один парень у дверей. Он выглядит знакомым, и немедленно вытаскивает свою пушку, когда тактическая команда выскочила из фургона, который следовал за мной. Девлин и его парни зайдут с переднего входа.

Самый большой парень во главе тактической команды сшибает вышибалу одним выстрелом между глаз. Глушитель практически не издаёт звука.

Я переступаю через мёртвое тело и захожу в клуб. Здесь чёрные стены пульсируют от вибрации музыки, и светят розовые неоновые огни. Здесь недостаточно громко, чтобы приглушить крики, исходящие из главного клуба. Выстрелы раздаются между битами, пока я двигаюсь к VIP-секции на второй этаж, где я знаю, будет Анжелика.

Я слышу несколько выстрелов позади меня, но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, с кем столкнулась группа. Я сосредоточен на поставленной задаче.

Когда я достигаю вершины лестницы, то нахожу Анжелику, стоящую за двумя головорезами мафии. Они оба стреляют в меня, но промахиваются. Большой парень из тактиков, отталкивает меня назад, в то время как двое его парней уничтожают головорезов, распыляя кровь и мозговое вещество по Анжелике.

Наконец, музыка замирает, пока я пялюсь вниз на отвратительную тварь передо мной. Крики из клуба затихают, в то время как я следую вперед. Возможно, я могу убить женщину, поскольку мои руки зудят, чтобы обернуться вокруг её горла.

– Он убьет её, Гаррет. Ты облажался! – вопит Анжелика, её грудная клетка колеблется, пока её руки дрожат, опущенные по сторонам.

– Ты облажалась, – рычу я.

Я останавливаюсь в футе от неё и осматриваю с ног до головы. Что я когда-то видел в ней? В ней нет ничего настоящего. Она – пластиковая, бездушная. Я отхаркиваюсь и плюю ей в лицо. Она визжит и лихорадочно вытирается, только размазывая кровь, которой покрыта.

– Ты не причинишь мне вред, – насмехается она. – Ты сломался, когда убил ту суку. Я знаю, что ты не можешь причинить мне боль.

Я улыбаюсь ей. Холодными, безжизненными уголками моих губ. У Анжелики перехватывает дыхание от этого движения.

– Где я могу поиграть? – незабываемо спокойный голос Зеро спрашивает позади меня.

– В клабхаусе, – ворчит Девлин, располагая свою руку на моём плече. – Мы закончим это. Иди к своей женщине.

– Как Вы забрали Эмили? – спрашиваю я у Анжелики, игнорируя моего друга.

– Я скажу тебе, если ты позволишь мне уйти, – с колебанием в голосе произносит она.

– Хорошо, – лгу я.

– Ты отпустишь меня? – спрашивает она с надеждой.

– Я позволю тебе выйти отсюда, если ты скажешь мне, как вы захватили Эмили.

Она размышляет об этом минуту. Никто в комнате не двигается. Мужчины со мной знают, что я лгу. Нет ни одного варианта, что я позволю ей уйти. Самодовольная улыбочка «Я знаю, что ты ничего мне не сделаешь» растягивает утиные губы Анжелики.

– До меня дошел слух, что ты в Блеффсайде. Так что я послала нескольких клиентов проверить тебя. Я знала, что ты опознаешь любого человека из прежней жизни, так что отправила людей, которых ты не знал. Они должны были попасть в твой магазин, но так или иначе, они выяснили о твоей маленькой сучке, прежде чем это произошло. Это было удивительно, но не настолько удивительно как выяснить, что её бывший управляет сетью борделей и выводит деньги из страны на её имя. Мы обратились к этому парню, Адаму, и он предложил помочь нам, если мы поможем освободить Эмили от тебя. Она нужна ему, чтобы снять деньги с его оффшорных счетов или что-то в этом роде. Проблема в том, что клиенты, которых я послала, так и не вернулись. Адам сказал, что ты что-то сделал с ними. Так что мне пришлось выждать время до того, как планировать похищение. Адам сказал, что он сможет заставить Эмили выйти одну, а нам надо просто ждать. Свитч был в Блеффсайде в течение недели, когда, наконец, получил звонок. Ты знаешь остальное, – заканчивает она с дерзкой ухмылкой.

Это всегда было проблемой этой суки. Она думает, что может управлять и перехитрить любого. Я проглатывал это дерьмо, пока мы были вместе. Я не тот мужчина больше.

Анжелика вышагивает мимо меня и подмигивает, она действительно полагает, что я позволю ей уйти. Моя рука взмывает вверх и хватает её за глотку. Она яростно вырывается, разрывая мою кожу своими фальшивыми ногтями. Немного больше давления, и я раздавлю её трахею. Я хочу этого. Я никогда не хотел убить кого-то так сильно, как прямо сейчас.

Вместо этого, я бросаю её тело Зеро, который легко ловит её. Она вопит и борется, пока Зеро не зажимает её шею, лишая сознания.

– Иди к Эм, – приказывает Девлин. – Мы схватим его, как только вернёмся в город.

– Он мой, – рычу я.

Девлин фыркает и хлопает меня по плечу, прежде чем произносит:

– Я буду наслаждаться, наблюдая.

– Вам что-нибудь ещё нужно? – спрашивает большой парень из отряда ее отца, в то время как Зеро несет Анжелику вниз по лестнице.

– Спасибо за вашу помощь. У Вас, парни, есть какой-нибудь способ отследить оффшорные деньги, о которых она говорила? – спрашиваю я, пока пожимаю его руку.

– Без проблем. Эмили – хорошая женщина. Оберегай её, – указывает он, прежде чем уводит свою команду прочь.

– Я вижу в тебе грёбаную борьбу, брат. Ты должен задвинуть это. Тащи свою задницу в больницу, – рычит Девлин, толкая меня в спину.

– А если бы это была Дженна? – бормочу я, потирая поцарапанной рукой небритую челюсть.

– Я бы боролся. Я бы пробился через это. И был бы рядом с ней. Не бросай Эм, после того через что она прошла. Это чертовски эгоистичный путь, и ты им не пойдешь. Вали отсюда до того, как я буду вынужден снести тебе голову.

Я киваю и убеждаю свои ноги двигаться, переступая через тела, пока иду. Я увидел команду ее отца в комнате безопасности: уничтожающей все свидетельства того, что мы здесь были. Есть ещё один свободный конец, с которым надо иметь дело. И с Адамом Уорреном будет покончено.

Дорога по пути в больницу, словно нечёткое воспоминание. Я бессмысленно иду вниз по коридорам до тех пор, пока медсестра не говорит мне, что это палата Эмили. Она находится в палате. Она не мертва. С булыжником в желудке, я толкаю дверь, чтобы открыть ее.

Гэрри и Джордан поворачивают головы в мою сторону, но я сосредоточен на Эмили. У неё повязка-бабочка на лбу, провода подключены к её телу, несколько катетеров торчат из её руки и умиротворенное выражение на спящем лице.

– Она спрашивала о тебе, – шепчет Джордан.

Я киваю и двигаюсь к месту рядом с ее кроватью, падаю на стул, ожидающий меня рядом с Джорданом. Я глажу своей мозолистой рукой её окровавленные светлые волосы, пока моё сердце сжимается.

– Её подстрелили в голень. Потеряла много крови. Они вытащили пулю и сделали ей переливание, – спокойно объясняет Гэрри.

Свитч подстрелил её.

Этот ублюдок – мертвец.

– Она убила его, – произносит Джордан с гордостью. – Полицейские только что ушли. Они сказали нам, что это было, похоже, что её украли и удерживали против её воли. Мы согласились. Они спросили, где она была сегодня вечером, и мы сказали им, что она уехала от папы, чтобы отправиться домой. В это должны поверить.

– Она убила его? – спрашиваю я в чрезвычайном шоке от того, что моя милая Эмили смогла кого-то убить. Она не способна убить даже паука.

Джордан кивает.

– Это моя девочка, – с восторгом произносит Гэрри, сжимая её руку.

Мои глаза следуют ниже по её телу и останавливаются на её плоском животе. Я хочу спросить, беременна ли она. Или мы потеряли нашего ребёнка из-за того, через что ей пришлось пройти. Но я не могу заставить свои губы двигаться.

– Гаррет, – произносит хриплым голосом Эмили, и я в дюйме от её лица через мгновение.

– Привет, – мягко произношу я, протирая её щеки большими пальцами.

Её золотисто зелёные глаза распахиваются, и я вижу, как облегчение отражается на нем, прежде чем слезы начинают литься.

– Ты в безопасности, – успокаиваю я её, целуя.

– Я люблю тебя, – рыдает она.

– Я тоже люблю тебя, сладкая, – шепчу я. – Я так, бл*дь, сожалею.

Эмили отчаянно трясёт головой.

– Это не твоя вина.

Я ничего не говорю. Это моя вина. Анжелика – моё прошлое. Никто не виноват кроме меня.

– Ты станешь папой, – нежно произносит она, обхватывая мою щеку.

Я пронзительно выдыхаю и закрываю свои глаза, заставляя себя не плакать.

– На счет этого… – ворчит Гэрри.

– Не начинай, папа, – бормочет Эмили.

Я несколько раз легко прикасаюсь своими губами к её губам, прежде чем возвращаюсь на своё место. Моя рука достигает и накрывает её животик. Я дошёл от чувства холода и безжизненности к опаляющему чувству теплоты. Моя женщина всегда заставляет меня чувствовать теплоту. Холодная рука Эмили накрывает мою, а после этого следует к рукам Джордана и Гэрри. Я смотрю на Эмили и улыбаюсь.

Я не заслуживаю её. Но она моя. И ничто не встанет между нами снова.

***

Тонкие пальцы, бегущие вдоль стороны моего лица, будят меня. Я уткнулся своей головой в живот Эмили. Я не могу забраться к ней в кровать, так что я сделал лучшее, что смог. Солнце сияет через окна, в то время как я открываю свои глаза, захватывая золотисто зелёные.

– Привет, – говорю с хриплым голосом.

– Привет, – отвечает Эмили с усмешкой.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, садясь.

– Как будто меня подстрелили, – честно отвечает она, немного шевеля пальцами ноги. – Я ударила его дверной ручкой в шею.

– Дверной ручкой?

– Я знала, что мне надо бежать. Он в любом случае собирался убить меня. Я могла почувствовать это. Я знала, что ты не сможешь собрать деньги и даже с деньгами, я была бы мертва. Так что я вырвала ручку двери ванной и ждала, пока Свитч или Анжелика вернутся за мной. Они прятали меня в подвале многоэтажного гаража. Не то чтобы я это знала, но я знала, что была в подвале, и когда они вытащили меня в другую комнату, чтобы позвонить тебе, я видела лестницу. Это был мой единственный шанс. Я хлопнула дверью Свитча, когда он просунул свою голову чуть позже. Разбила ему нос, а затем стукнула по голове ещё раз. Я бежала вверх по лестнице и чуть не умерла от карабканья по ступеням, чтобы найти дверь. Мне надо больше заниматься кардио. Когда я побежала через гараж, Свитч начал стрелять. Я смогла оставаться вне его обзора, пока бежала вниз по съезду, но затем я добралась до выхода, а он был полностью забит. Там было отверстие между двумя досками так, что я пропихивала свое тело через него, тогда он подстрелил меня. После этого он схватил меня за ногу, но я пыталась отбиться от него. Тогда он прижал пистолет к моей голени, и я остановилась. Свитч пробивался через баррикаду, как Халк – разъярённый и весь в крови из разбитого носа. Затем он наклонился вниз, чтобы поднять меня с земли, куда я упала, когда он схватил мою ногу. Я использовала шанс и нанесла удар заострённым концом дверной ручки прямо ему в шею. Я не целилась ему в шею. Так получилось… я не знаю как. Я просто замахнулась. Так или иначе, я ударила его в шею, и я уверена в том, что убила его. И я не чувствую себя плохо из-за этого. Хотя я знаю, что должна. Я забрала его жизнь, но он собирался забрать мою. В его глазах ничего не было, Гаррет. Было, похоже, что он уже мёртв. Это не означает, что произошедшее нормально. Или означает. Я должна была спасти нашего ребёнка. Это всё, о чём я могла думать. Он собирался убить меня и ребёнка. Я только начала жить. Действительно жить. Я не могла сдаться. Я должна была бороться, – настоятельно заканчивает она.

– Бл*дь, – ворчу я.

Этого слишком много. Это не обычная тирада Эмили, и я киплю от ярости теперь. Свитчу повезло, что Эмили убила его. Он бы висел на крюке для мяса месяц, прежде чем я бы прикончил его. Моей доброй, сладкой женщине пришлось убить этого ублюдка, чтобы спасти свою жизнь. Я бы не добрался до неё вовремя. Я бы не уберёг её. Я бы не уберёг своего ребёнка.

– Ты не должен себя плохо чувствовать из-за этого, Гаррет Шарп, – указывает она, дёргая меня за руку, так что оказываюсь близко к её лицу.

– Эмили, – предупреждаю её я.

– Ты не посмеешь! Я знаю, что тебе плохо. Я понимаю, что Анжелика – часть твоего прошлого, но это всё. Ты сказал ей забрать меня и действовать как сумасшедшей? Ты обрезал все связи с прошлой жизнью и построил новую с Коди и со мной. Ты сожалеешь о жизни, которая у нас есть?

– НЕТ.

– Хорошо, потому что ты застрял с моей беременной капризной задницей. Сейчас я хорошо себя чувствую, но уверена, что мне потребуется время, чтобы отойти от этого. Мы должны быть сильными друг для друга. Пожалуйста, не бросай меня. Анжелика и Дэрил победят, если ты это сделаешь. Они пытаются украсть твою жизнь, также как намеривались в начале. Они не получат тебя, Гаррет. Ты мой, – собственнически рычит она, притягивая мои губы к своим.

Затем она ждет, когда я перехвачу инициативу. И я это делаю. Я скольжу своими губами по её, пробуя на вкус каждый дюйм. Когда я провожу языком по шву её губ, она открывает их для меня, медленно пробегая своим языком вдоль моего. Это продуманный, страстный поцелуй, полный чувств. Я впитываю её теплоту и вливаю всю мою любовь в неё. Подтверждение жизни, осязаемое и настоящее.

– Отстой! – вопит Джордан, заходя в комнату.

Эмили улыбается около моего рта, прежде чем я дарю ей целомудренный поцелуй.

– Эм? – подавая голос, Коди колеблется за мной.

Я отстраняюсь от неё, и прежде чем я могу обнять моего брата, Коди ныряет к Эмили, шмыгая носом. Я заставил его ждать до сегодняшнего утра, чтобы навестить её. Больница уже изошла на дерьмо, ругаясь с нами на счет часов посещения, которые подошли к концу. Гэрри уехал сегодня ранним утром со своей командой, чтобы разыскать больше информации об Адаме. Я думаю, что он рассматривает возможность взять его лично. Я не могу упрекать его в этом. Если я потеряю возможность убить Адама, потому что Гэрри сделает это первым, я не изойдусь на говно. Адам обидел его дочь и использовал её, как заложницу в грёбаной жестокой игре. Если у меня будет дочь… будем надеяться, что этого не случится. Для безопасности всех будущих подростков парней, давайте надеяться, что я у меня не будет дочери.