Текст книги "Неизведанные земли"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Глава тридцать шестая
Увеличительное стекло
В Грейсленде витал слабый, но никогда не выветривавшийся запах арахисового масла и бананов.
– Теперь и с шоколадом, – пошутила Цин, когда они с Ником вошли в замок.
Ник понял, что с Грейслендом что-то не так, как только увидел замок. Полы здания были твердыми и мягкими одновременно. Куда бы Ник ни смотрел, все, что он видел, раздваивалось. Он хотел было списать это обстоятельство на слабеющее зрение, но понял, что дело не в нем.
– Что это такое? Зал кривых зеркал? – спросила Цин.
Ник подумал, что желание посмеяться вряд ли посетит в ближайшие часы кого-то, кроме туристов. Это завихрение, понял он. Ник чувствовал, что лучше всего было бы уйти, пока не поздно, но Мэри назначила ему встречу в замке, и он не хотел нарушать данное ей слово.
Он пришел в сопровождении отряда призраков, но приказал им ждать снаружи. Внутрь вошли только он и Цин. Они шли по комнатам, обставленным с абсурдной роскошью. Отовсюду доносились отголоски сотен вокальных партий. Туристы, конечно же, слышали только «Love Me Tender», доносившуюся из встроенных в стены и потолок динамиков, но и они начали чувствовать сильный запах шоколада. В конце пути Ник и Цин обнаружили печально известную «Джангл рум» – комнату, обставленную мебелью, обтянутой шкурами зебр и леопардов. Зеленый ворсистый ковер был не только на полу, но даже на потолке. В этой комнате они и остановились.
Нику было нехорошо. Он был озадачен этим обстоятельством, так как в Стране никто никогда не болел. Тем не менее он чувствовал, что у него температура. Жар поднимался изнутри и проникал через кожу. Цин нервничала, и, чтобы как-то убить время, рисовала каракули на страницах взятого для отвода глаз блокнота.
– Что, если она не придет? – спросила она.
– Она придет, – заверил ее Ник.
Когда стрелки многочисленных часов во всех комнатах замерли на цифре пять, а Мэри не появилась, Ник начал волноваться. Мэри никогда не опаздывала, а Нику с каждой минутой становилось все хуже.
– Она не придет, – заявила Цин. – Пошли отсюда. От этого места у меня по коже мурашки бегут.
– Она придет.
Температура достигла пика и стала спадать. Ник почувствовал, что на лбу выступил пот. Он попытался смахнуть его рукой, но обнаружил, что на лбу не испарина, а шоколад.
Скорей бы она пришла, подумал он.
Ник пришел на двадцать минут раньше. Мэри опоздала на десять минут.
Когда она подходила к замку, на лице ее не было признаков страха. Но Мэри вынуждена была признаться самой себе, что в душе царит ужас. Ее не пугал Грейсленд, она боялась встретиться с Ником лицом к лицу. План, твердила она про себя, нужно придерживаться плана. Она утешала себя тем, что ее точка зрения – единственно верная, а значит, если такая вещь, как вселенская справедливость, существует, ее ждет достойная награда за то, что она собиралась сделать.
У дверей замка стояло двадцать призраков. Солдаты Ника с недоверием разглядывали величественное здание, которое постоянно норовило расфокусироваться. Мэри приблизилась к ним, ребята расступились и посмотрели на нее с выражением священного ужаса в глазах. Мэри улыбнулась в ответ.
– Мужайтесь, – сказала она. – Что бы ни было причиной ваших страхов, обещаю, с этого дня вам нечего будет бояться.
Сказав это, Мэри вошла в замок.
Внутреннее убранство пришлось ей не по вкусу.
По дому под руководством экскурсоводов бродили последние немногочисленные группы туристов. Мэри на них даже не посмотрела. Она шла на запах шоколада. Нюх привел ее в безвкусно обставленную в африканском стиле комнату, где ее ждал Ник. Увидев его, Мэри с трудом подавила желание броситься к нему, обнять, потрясти, поколотить… Нет! Она должна держать дистанцию и сохранять невозмутимое спокойствие, иначе ей не выстоять в роковой час.
Мэри увидела, что Ник не один. Рядом с ним стоял призрак в поношенной военной форме времен Гражданской войны. В одной руке он держал блокнот, а в другой – карандаш, причем так неуклюже, словно обезьяна ложку. Придуманный Ником реквизит не ввел Мэри в заблуждение. Она слышала о Потрошителе. Отчасти поэтому Мэри настаивала на встрече с глазу на глаз. Впрочем, подумала Мэри, Ник слишком честен, чтобы позволить Потрошителю напасть на одинокую, беззащитную девушку. По крайней мере, она на это надеялась.
Увидев ее, Ник поднялся на ноги. Мэри окинула его долгим испытующим взглядом. Все оказалось так, как она ожидала: воспоминание о шоколаде прогрессировало, поглотив его мысли и тело. Она придумала и распространила кличку, под которой его знали в Стране, и та способствовала падению Ника. Большая часть тела и лица была теперь покрыта шоколадом. Разложение не коснулось лишь одной руки и трети лица, но и на этих местах кожа потемнела и стала влажной из-за того, что шоколад начал проступать через кожу. Так подействовало на Ника завихрение. Ей не нужно было ничего делать. Если бы Мэри осталась в Грейсленде на некоторое время, победа над Ником случилась бы сама собой. Ей не пришлось бы пошевелить даже пальцем. Ты сам навлек на себя эту кару, хотела сказать она, но не смогла себя заставить.
– Привет, Мэри.
– Привет, Ник.
Мэри чувствовала, что продолжает его любить все так же сильно. Но, посмотрев на него внимательно, она поняла, что любовь постепенно сменяется в душе жалостью. Увидев его в таком плачевном состоянии, Мэри могла сказать себе, что того Ника, которого она любила и ненавидела, уже нет, что перед ней – Шоколадный людоед, существо, нуждающееся в том, чтобы кто-то спас его от самого себя и горькой участи, его постигшей.
Подумав об этом, Мэри решила, что под таким углом все кажется проще и понятней. Ей стало легче сохранять дистанцию.
– Что мы можем сказать друг другу, Ник?
– Почему бы не начать с того, как ты рада меня видеть? – предложил Ник.
Голос у него был густой, низкий и тягучий. Почти нечеловеческий. Он закашлялся. В горле забулькал шоколад.
– Да, – сказала Мэри. – Я и правда рада тебя видеть.
На Мэри завихрение тоже действовало. Но она знала, что ей не придется терпеть его воздействие так же долго, как Нику. Отчасти поэтому она и опоздала.
На Мэри Увеличительное стекло влияло не так, как на Ника. Ей не было тяжело, скорее, наоборот. Она чувствовала себя легкой и сильной.
– Мне тебя не хватало, – сказал Ник.
– Правда? Наверное, поэтому ты всячески старался мне досаждать? Ты как ребенок, который хнычет, пытаясь привлечь внимание.
Шоколад на лице Ника почернел. Мэри вздохнула.
– Мне тоже тебя не хватало, – призналась она.
Ник пожал плечами, неизвестно по какому поводу.
– Я бы с удовольствием обнял тебя, Мэри, но боюсь испачкать твое прекрасное платье.
Мэри с досадой покачала головой:
– Все должно было быть иначе между нами. Почему ты пошел против меня?
– По той же причине, что и ты. Так же, как и ты, я должен делать то, что считаю правильным и нужным. Освобождать детей из этого странного места – вот что я считаю правильным.
– Мы здесь, чтобы наполнять Страну, а не опустошать ее!
– Как ты можешь быть такой умной и так нелепо ошибаться?
Мэри закрыла глаза от расстройства: она не сможет спасти Ника в последнюю минуту. Он никогда не захочет смотреть на вещи так, как она.
– Ты пришел сюда, – сказала она. – И это было единственное верное решение, которое ты принял за долгое время.
Ник пошевелился, и Мэри заметила, что его левое плечо просело, теряя привычные очертания. Ей захотелось отвернуться, но она этого не сделала, просто стояла и продолжала наблюдать. Мэри сочла, что стать свидетелем его окончательного падения – достойная награда за его предательство.
– Если ты предлагаешь перемирие, говори, – сказал Ник совсем уже нечеловеческим голосом.
Мэри покачала головой.
– Перемирия не будет, – сказала она. – Я не поступлюсь своими высокими целями даже ради тебя. Призраки, населяющие Страну, заслуживают мира и спокойствия, которые я им несу. Я не могу отдать их тебе на поругание, даже в качестве залога мира между нами.
– Тогда зачем ты пришла сюда?
Мэри улыбнулась с выражением дьявольского триумфа на лице.
– Чтобы принять твою безоговорочную капитуляцию, конечно же. Сейчас мои люди штурмуют твой поезд и берут в плен твоих солдат. Если даже ты туда вернешься, ты не найдешь там ни единой души. Я уже выиграла войну.
Ник стоял и смотрел на нее. Мэри казалась ему такой же прекрасной и могущественной, как всегда, быть может, даже еще более красивой, чем раньше. Благодаря воздействию Увеличительного стекла оба эти качества усилились. Но через мгновение все будет иначе. Обиженный мальчик, наверное, таким она его видела в тот момент? Ему даже стало жаль ее. Ник винил себя за то, что на этом прекрасном лице скоро отразится отчаяние.
– Твоих людей ждет сюрприз, – сказал он. – У тебя две сотни людей, а у меня – четыре. В плен попадут твои солдаты. Им раздадут монеты, и «твои дети» вскоре будут свободны. Так было в прошлый раз, так будет и сейчас. Спасибо, что послала их прямо к поезду. По крайней мере, не придется их разыскивать.
Мэри отреагировала на его слова не так, как Ник того ожидал. Она вскинула подбородок и выпрямила плечи, гордо принимая его вызов.
– О, Ник, я думаю, ты не понял меня. Я написала, что у меня более двух сотен людей, и я не солгала тебе. – Она улыбнулась дьявольской улыбкой. – У меня тысяча человек. Это больше, чем две сотни, не так ли?
Смысл слов, сказанных Мэри, дошел до сознания Ника, и он почувствовал, как силы покидают его. У нее тысяча человек. Они без труда справятся с его армией. Нику было плохо, очень плохо. Он долго сдерживал давление, распиравшее его тело с того самого момента, когда он вступил на порог Грейсленда. Но воля его ослабла, и сдерживаться Ник больше не мог. Он почувствовал, что внутри словно прорвало плотину. Зрение помутилось, в глазах потемнело. Он чувствовал, как все внутри него тает от разрушительного воздействия сладкой, но смертельной болезни, пожиравшей его тело. То, что началось с небольшого пятнышка на щеке, поглотило его полностью.
– Сейчас, сэр? – спросила Цин. – Мне начинать?
Да, хотел крикнуть Ник. Он не мог расправиться с армией Мэри, но шансы победить ее саму оставались.
Я хочу сделать тебе подарок, Мэри. Мальчик пытался выговорить слова, которые он не единожды произносил про себя, думая об их последней встрече. Но говорить он больше не мог, изо рта вырывались лишь стоны, напоминавшие вой ветра в печной трубе. Прежде чем помутится рассудок, подумал Ник, нужно отдать приказ Цин. «Действуй», – пытался сказать он, и Цин, видимо, поняла его, так как она тут же бросилась на Мэри, схватила за плечи и принялась проталкивать ее в мир живых.
Мэри считала, что предусмотрела решительно все.
Она недооценила Потрошительницу, считала ее мелкой сошкой, несерьезной угрозой. Пусть вырывает из меня все, что хочет, думала она. Я выживу. Но когда Потрошительница начала давить на нее, Мэри осознала, что допустила серьезную ошибку. В ушах раздался странный звон, его источник был где-то в затылке. Ничего подобного Мэри раньше не испытывала. Лицо задрожало, за ним плечи. Цин продолжала давить. Что происходит? Потрошительница явно не вырвать что-то пытается!
Мэри открыла рот и вздохнула от изумления. Она действительно вздохнула, набрала полные легкие воздуха, как это делают живые люди. До нее внезапно дошло, что делала Потрошительница. Она проталкивала ее в мир живых! Но как такое возможно? Неужели так бывает?
Мэри не хотела проводить испытания на себе и стала сопротивляться. Она схватила ужасное создание за одежду и стала втягивать себя назад, в Страну.
Цин никогда еще не чувствовала себя такой сильной.
Она понимала, что завихрение придало ей сил, внутри него открыть портал в мир живых было намного легче. Протолкнуть в отверстие Мэри оказалось даже легче, чем думала Цин. Все шло хорошо, пока Мэри не начала сопротивляться… В Грейсленде Цин почувствовала себя сильной, как никогда, но и на Мэри завихрение произвело такой же эффект. Главным оружием Мэри всегда была невероятно сильная воля. В тот момент благодаря воздействию Увеличительного стекла ее воля возросла и стала просто чудовищной. И Мэри ни за что на свете не хотела возвращаться к жизни!
– Этому не бывать, – громко крикнула Мэри. – Ты меня не выпихнешь отсюда!
Стены замка отразили ее голос, его эхо было слышно в двух мирах.
В голосе Мэри зазвучали такие повелительные интонации, что Цин почувствовала: ее собственная воля слабеет на глазах. Тело Мэри прошло сквозь портал наполовину, но девушка изо всех сил упиралась каблуками в пол и давила на Потрошительницу. Цин почувствовала, что ей не хватает сил.
– Ты не сможешь изгнать меня из Страны! – кричала Мэри, втягивая тело по сантиметру обратно. – Такой сопливой неграмотной дуре, как ты, не победить меня!
– Помоги! – крикнула Цин, оглянувшись. – Сэр! Мне нужна твоя помощь!
Но Ник уже не был самим собой. Он уже не был похож на человека, скорее, на тающую бесформенную массу. Кости уже не поддерживали тело. Сначала расплавились пальцы, потом руки, которые он хотел протянуть, чтобы помочь Цин, а через несколько секунд он и вовсе перестал реагировать на происходящее.
– Помоги! – кричала Цин.
Что происходит? Что я здесь делаю, размышлял Ник. Надо подумать. Ноги подломились, он упал и стал отползать в угол, оставляя на полу клочья того, что когда-то было его телом.
– Я не могу справиться одна! – кричала Цин.
Да что за суматоха, спрашивал себя Ник. Нужно полежать и подумать. Если бы я немного подумал, наверняка вспомнил бы, кто я и что происходит.
Он закрыл глаза и окончательно растаял. Его дух растворился в луже шоколада, погрузившись в темную ароматную пучину собственных мыслей. За что бы ни пыталась уцепиться душа, все было сладким и мягким. Через секунду Ника не было, а по зеленому ковру медленно, как лава из жерла извергающегося вулкана, потек шоколад, образуя обширное пятно.
Ник проиграл битву. Цин тоже была на пути к поражению.
Мэри втянула себя обратно в Страну. Цин продолжала давить на нее, но это было бесполезно. У нее не хватало сил бороться с монументальной волей Мэри Хайтауэр. Мэри втянула сквозь портал голову, и отверстие позади нее стало закрываться. Она цепко держалась за одежду Цин.
– Я подвергну тебя реабилитации, – ревела Мэри. – Ты научишься использовать свои способности в мирных целях. Ты будешь работать на меня!
Мэри хотела шагнуть вперед, но не смогла – что-то застряло в волосах. Она дернулась, но освободиться не смогла. То, за что она зацепилась, тянуло ее назад с такой силой, что голова девушки запрокинулась. Внезапно в затылке снова загудели колокола. Она потеряла равновесие, упала на спину, а Цин удвоила усилия и снова принялась проталкивать ее тело в мир живых.
Элли проделала путь от логова Мики до Грейсленда на максимально возможной скорости, но все равно опоздала. Спасти Ника она уже не успела, но горевать по этому поводу было некогда. Единственное, что она могла теперь для него сделать, – завершить то, что он начал. Она не могла понять, что происходит, пока Мэри не втянула тело назад в Страну из мира живых. Неужели Мэри побывала живым человеком из плоти и крови? Элли точно видела, что половина ее тела только что находилась в мире живых.
Мальчик в серой военной форме каким-то странным образом протолкнул ее туда, но теперь отверстие закрывалось на глазах.
Они не видели, как в комнате появилась Элли. Отлично. Она мгновенно вселилась в женщину из службы охраны Грейсленда, которая как раз вовремя вошла в комнату.
Элли тут же обнаружила, что с точки зрения живого человека в комнате ничего необычного не происходит. Она лишь почуяла сильный запах шоколада. Приглядевшись, Элли увидела в воздухе отверстие, размером с крупный грейпфрут. Сквозь него был виден затылок Мэри. Элли протянула руку, схватила Мэри за волосы и принялась изо всех сил тянуть голову к себе. Мэри билась, как акула на крючке, но потеряла равновесие и упала. Элли продолжала тянуть.
– Отпусти немедленно! – взревела Мэри.
Она обладала такой сильной волей, что Элли почувствовала толчок, как будто ее ударило взрывной волной. Чтобы не потерять равновесие и случайно не выпустить Мэри, Элли постаралась намотать на руку как можно больше красивых темно-рыжих волос. Подумав, Элли решила просунуть в отверстие и вторую руку и принялась тянуть за волосы так сильно, что рисковала снять с девушки скальп.
Теперь Элли и Цин действовали синхронно: Элли тянула, Цин давила. Но и этого было недостаточно.
Внезапно Элли увидела, как в отверстие просовывается еще чья-то рука. Третья рука схватила Мэри за подбородок, потом появились еще две, подхватившие девушку под мышки. Элли каким-то образом почувствовала, что все эти руки – ее. Она была в теле охранницы, но пока Элли тянула Мэри в мир живых, в комнату вошли двое туристов. Элли смотрела на мир сразу тремя парами глаз.
Увеличительное стекло действовало на призраков по-разному. Находясь внутри завихрения, Элли могла вселиться в трех человек сразу. Естественно, все трое занялись одним и тем же делом – начали втягивать Мэри в мир живых!
– Этому не бывать! – ревела Мэри.
Но даже с такой силой воли, как у нее, такому количеству рук противостоять Мэри не могла. Звон в ушах сменился дрожью в груди, затем в талии, в ногах, и Мэри поняла, что сопротивляться больше не может. Но, решила она, если уж уходить, то не одной! Она держала Цин мертвой хваткой и тянула ее за собой. Обе они оказались в мире живых.
Цин была так поглощена задачей, что не осознала того, что с ней случилось, пока не отпустила Мэри и не огляделась. Предметы в комнате больше не раздваивались. Шоколадная лужа исчезла. В другом конце комнаты стояла Мэри, совершенно потрясенная. Один из туристов потерял сознание, а второй закричал что было сил и бросился вон из комнаты. Женщина-охранница, помогавшая Цин протащить Мэри через портал, недоверчиво смотрела на дело своих рук.
Цин обернулась и увидела закрывающийся портал. Она вытянула вперед руку и попыталась сделать новый, но живые люди не обладают такими способностями. Она перестала быть Потрошительницей и стала обычной живой девочкой. Она сразу поняла это. Но Цин никак не могла поверить своим глазам и ущипнула себя за руку. Ей стало больно, но поверить самой себе Цин смогла только в тот момент, когда впервые за полторы сотни лет с ее головы упала фуражка.
– Что ты наделала? – спросила Мэри, глядя на девочку с такой нескрываемой ненавистью, что в жилах Цин застыла недавно появившаяся там кровь. Девушка бросилась бежать и остановилась, лишь когда Грейсленд остался далеко позади.
Элли отпустила две из трех «болванок». Один из туристов потерял сознание из-за перенесенного шока, а второй закричал и стремглав бросился прочь. Элли осталась в теле женщины из службы охраны музея. Она внимательно смотрела на Мэри. Волосы на голове девушки были в ужасном беспорядке, зеленое платье помялось. Мэри стояла и пыталась отдышаться. Боже, подумала Элли, Мэри Хайтауэр – и запыхалась! Какое прекрасное зрелище! Элли не смогла скрыть улыбку.
Прибежал экскурсовод, вероятно, привлеченный шумом и криками. Из-под полосатого дивана выбрался еще один турист, прятавшийся там во время схватки.
– Что случилось, Кэндес?
– Не волнуйтесь, – сказала Элли, чувствуя себя уверенно в теле женщины-охранницы. – Я займусь этим. Идите посмотрите в других комнатах. Там кто-то кричал.
– Кто ты? – спросила Мэри, когда экскурсовод скрылся.
– Ты меня не узнаешь, Мэри? Я твой добрый друг, Элли Отверженная. Хотя это прозвище теперь больше подходит тебе.
Вдруг Элли поняла, что может сделать Мэри нечто еще более приятное, чем просто покуражиться над ней.
– Знаешь, ты теперь живая, и все такое. Есть одно дело, которое я очень давно хочу сделать, да все руки не доходили.
Элли размахнулась, сжала кулак и врезала Мэри по физиономии со всей силой тренированной женщины-охранницы.
А сил у нее было предостаточно!
Кулак попал Мэри прямо в глаз с такой силой, что девушку развернуло на сто восемьдесят градусов. Мэри рухнула в леопардовое кресло. Рука Элли заболела, но ей и это было приятно.
– Глаз! – рыдала Мэри. – Прямо в глаз!
Первый раз за сто с лишним лет Меган Мэри Макгилл почувствовала боль. Она закрыла лицо руками, но даже касаться пораженного участка было больно. Глаз тут же заплыл, и поначалу Мэри боялась, что вот-вот умрет от боли, а потом, наоборот, захотела умереть, но не могла. Она поняла, что не сможет освободиться от тела. Я жива, подумала Мэри. Боже, помоги! Я жива! Для Мэри даже ад был слаще, чем жизнь на земле во плоти и крови.
Элли уже собиралась оставить ее наедине с собой и вернуться в Страну, но раньше, чем она успела выбраться из тела охранницы, ее схватил за горло мужчина и прижал к стене. Это был турист, который упал в обморок.
– Не надо было тебя освобождать! От тебя столько проблем!
Дмитрий! Он нашел ее, но, к счастью, слишком поздно.
– Прежде чем ты задушишь эту несчастную женщину, – сказала Элли, – взгляни на свою бесстрашную Мэри.
Дмитрий повернулся, увидел Мэри и застыл на месте.
– Дмитрий? Дмитрий, это ты?
Глаз Мэри начал синеть. Она стояла и пыталась собраться с мыслями.
– Это лишь небольшая помеха. Ты должен придерживаться плана, ничего не изменилось.
Дмитрий тупо смотрел на нее, пытаясь понять, что происходит.
– Но… посмотри на себя… Все изменилось…
– Нет! – настаивала Мэри. – Ты должен позаботиться о моих детях, пока я придумаю, что с этим делать! А я обязательно что-нибудь придумаю!
Элли понимала, что следует воспользоваться подходящим моментом и сбежать, но видеть Мэри Хайтауэр в полнейшем отчаянии – такое зрелище пропустить было нельзя.
– Я могу руководить с этой стороны, – не сдавалась Мэри.
– Я думаю, ты обманываешь себя, – сказал Дмитрий.
– Нет! Я знаю, как это сделать. Верь мне, Дмитрий, пожалуйста.
Мэри упала на колени. Элли была поражена, так это все не вязалось с привычным образом Мэри.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь, Дмитрий! Не оставляй!
По лицу девушки текли обыкновенные человеческие слезы.
Дмитрий протянул руку и смахнул слезы со щеки Мэри.
– Ты нужна своей армии, – произнес он задумчиво. – Посмотрим…
Потом он прошептал Мэри на ухо какую-то фразу. Элли не расслышала, что именно. Что бы он ни сказал, его слова утешили Мэри. Она мрачно кивнула, выражая согласие. Дмитрий повернулся к Элли, и она поняла, что ждала слишком долго.
Элли могла бы перепрыгнуть в другое тело и сбежать, но в комнате больше не было людей. Вдруг Элли в голову пришла неожиданная мысль: теперь «болванкой» была Мэри…
Хватит ли у меня смелости, спросила себя Элли. Посмею ли я овладеть телом Мэри Хайтауэр, самопровозглашенной королевы Страны затерянных душ? Хватит! Элли немедленно захотелось сделать это! Дмитрий приблизился, а Элли выскочила из тела охранницы и перепрыгнула прямиком в тело Мэри Хайтауэр.
Мэри сразу поняла, что случилось. Она почувствовала, как Элли роется в ее мыслях. Мэри ощутила, как эта отвратительная мерзкая девчонка заползает в голову, словно червь. «Убирайся ко всем чертям!» – потребовала Мэри, и, хотя она больше не была призраком, сила воли ее была столь велика, что Элли показалось, будто в нее угодил снаряд. Она не удержалась и вылетела из тела Мэри, но прежде успела заглянуть в глубину сознания девушки и прочесть ее мысли. То, что она там обнаружила, – все эти планы, схемы, разные отвратительные намерения, мысли о том, что произойдет, когда Мэри вернется в Страну, – настолько поразило Элли, что ей показалось, будто случился Армагеддон, а она стала невольным свидетелем. Больше всего ее поразило, что Мэри была уверена в том, что действует в интересах правды и справедливости. Сомнений у Элли не осталось: Мэри нужно остановить!
Мэри выбросила ее наружу с такой чудовищной силой, что Элли на мгновение потеряла контроль над собой. Дмитрию этого было достаточно, чтобы схватить ее. Они смотрели друг на друга. В обычном своем обличье. Взгляд Дмитрия выражал железную решимость.
– Интересная жизнь у тебя, правда?
Элли попыталась вырваться, но Дмитрий был слишком силен.
– Ты пойдешь со мной, – сказал он. – Позволю себе напомнить, что ты дала мне слово, и я заставлю тебя его сдержать.
Он потащил ее на улицу. Сил на сопротивление у Элли не было.
