Текст книги "Неизведанные земли"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Глава тридцать третья
Приготовления
Если сравнить сложную структуру параллельных миров, созданных Господом в дни творения, с одеждой, то завихрения пространства и времени можно сравнить со швами, соединяющими ткань с подкладкой. Иными словами, завихрение – это точка, находящаяся одновременно в мире живых и в Стране затерянных душ. Кто знает, зачем Господь оставил эти швы? Хотя, возможно, Господь здесь ни при чем, и они возникают сами по себе в тех местах, на которых часто бывает сосредоточено внимание большого количества людей. Сами люди имеют об этих «черных дырах» весьма слабое представление. Они могут догадаться об их существовании лишь по косвенным признакам. К примеру, увидев привидение, часто почти полностью прозрачное, или услышав голос призрака, усиленный по сравнению с обычным человеческим голосом раз в двадцать. Странные запахи, мурашки, ни с того ни с сего побежавшие по коже, – все это признаки того, что вы находитесь неподалеку от одного из завихрений. Большего живым видеть или слышать не дано.
Но не так обстоят дела в Стране затерянных душ. Там эффект от воздействия завихрения может быть катастрофическим.
Стоит призраку встать в круг подачи на старом стадионе Янки, как он тут же поднимется в воздух и полетит в сторону основной базы со скоростью 172 километра в час. Именно с этой скоростью Билли Вагнер, релиф-питчер, обладающий самым быстрым в мире броском, однажды послал туда мяч. Если призрак случайно окажется в центральной точке под куполом вашингтонского Капитолия, то услышит одновременно все речи, сказанные когда-либо в Конгрессе или Палате представителей. Результатом этой бомбардировки будет немедленное и необратимое безумие. И наконец, стоит призраку зайти в помещение любого отделения Государственной автомобильной инспекции на западе США, как он тут же обнаружит, что время способно не только останавливаться, оно может вообще не существовать.
Завихрение, находящееся на территории Мемфиса, уникально тем, что воздействует на всех призраков по-разному. Однажды в него, проиграв пари, вошел мальчик. Его особой гордостью и отличительной чертой была высокая африканская прическа, которая за время, проведенное в Стране, стала еще пышнее, чем была при жизни. Он вошел в точку завихрения, а через десять минут буквально выкатился оттуда, превратившись в некое укрупненное подобие волосатого футбольного мяча с глазами.
Одна девочка очень смущалась из-за того, что погибла, не успев снять с зубов брекеты. Она так много об этом думала, что металлические скобки за время, проведенное ею в Стране, увеличились почти вдвое. Надеясь избавиться от них, а заодно удовлетворить любопытство, она вошла внутрь завихрения. Когда девочка оттуда вышла, оказалось, что вся ее голова опутана проволокой, покрыта пластинами и стяжками.
Был еще случай с одним мальчиком. Он обладал слишком большой чувствительностью к запахам. После того как он прошел сквозь завихрение, оказалось, что его нюх многократно усилился, а носовые пазухи стали чрезмерно раздражительными.
Мемфисское завихрение определенно обладало способностью увеличивать все, что в него попадало, до полной непропорциональности. В Стране это место известно как Увеличительное стекло, но живые люди знают его под другим именем. Мы называем его «Поместье Грейсленд».
Ветер, дувший со стороны Миссисипи, отпугивал большую часть призраков, поэтому лишь немногие знали о том, какими странными и удивительными особенностями славится Поместье. Призраков, побывавших там, можно было пересчитать по пальцам, поэтому даже слухи об Увеличительном стекле далеко не распространялись, но Мэри обладала информацией, полученной из первых рук. Дело в том, что обладавшего невероятным нюхом мальчика, побывавшего там, звали Нюхачом, и служил он разведчиком в армии Мэри. Он и рассказал ей о своем опыте. Мэри сразу почувствовала, что именно там следует назначить встречу с Ником. Ей было жаль его, но вместе с тем она испытывала волнение, представляя себе реализацию придуманного ей коварного плана. Мэри верила, что в выборе места для решающей встречи замешаны высшие силы, как знать, быть может, даже сам Господь. Сама Мэри не боялась чудодейственной силы завихрения. Она надеялась выйти оттуда еще более праведным человеком, чем раньше.
Дорогой Ник.
Как видишь, наши пути снова сошлись. Тебе известно, что я категорически против того, чтобы подвергать своих детей опасности. Однако я пойду на это, так как уверена, что мое дело правое. С твоей стороны будет величайшей глупостью пытаться вступить с нами в схватку. В моем распоряжении более двухсот преданных солдат. Я уверена, что в твоей армии их куда меньше.
Предлагаю встретиться на нейтральной территории. Мне сообщили, что в этом городе самое удобное место для встречи подобного рода – Поместье Грейсленд. Я буду ждать тебя там сегодня в пять часов вечера. Уверена, мы сможем либо разрешить наши разногласия, либо прийти к разумному компромиссу.
С уважением,мисс Мэри Хайтауэр
Девочка, принесшая письмо, выглядела напуганной. Ник улыбнулся, чтобы показать ей: бояться нечего. Однако ему самому было ясно, что последнее время его улыбка – плохое утешение, так как она была в лучшем случае похожа на гримасу страдания, застывшую на темном, похожем на маску лице, с которого непрерывно капал шоколад. Увидев его, девочка невольно попятилась и врезалась прямо в стоявшего позади Джонни-О. Времена меняются, подумал Ник. Раньше дети больше боялись огромных кулаков его друга, чем самого Ника.
– Спасибо, – сказал он девочке.
Ник подтянул к себе небезызвестное ржавое ведро и достал из него монету чистой, не запятнанной шоколадом рукой.
– Ты принесла мне послание, и я хотел бы вознаградить тебя, – сказал он, зажав монету между пальцев. – Ты знаешь, зачем в Стране существуют эти вещи?
– Мэри говорит, что они несут зло.
– Ты в это веришь?
– Да, – не задумываясь, ответила девочка. – Хотя, не знаю… – протянула она после паузы, очевидно, поддавшись соблазну. – Что ты сделаешь со мной, если я ее не возьму? – спросила она.
– Ничего, – ответил Ник. – То, что я тебе ее предлагаю, вовсе не значит, что ты обязана взять монету.
Он был удивлен последним вопросом девочки, но, поразмыслив, решил, что он закономерен. Мэри наверняка рассказывала своим детям всевозможные ужасы о нем, чтобы они как можно лучше усвоили, что он – чудовище и враг всего живого. Расположить их к себе при помощи одной шоколадной улыбки было невозможно.
– Мне велели ничего у вас не брать, сэр.
– Понимаю. Возвращайся к Мэри и скажи, что Шоколадный людоед согласен. Я встречусь с ней.
Девочка поспешно ретировалась, а Ник показал Джонни письмо Мэри.
– Двести призраков? – сказал он. – Если у нее всего двести душ, наша армия превышает ее по численности вдвое! Мы могли бы напасть прямо сейчас! – заявил он, ударяя здоровенным кулаком по ладони другой руки. – Атакуем внезапно!
– Могли бы, но не будем этого делать. Мы освобождаем людей, а не уничтожаем их, не забывай об этом.
– Да, но ты стоишь во главе армии. Солдаты хотят драться.
– Мы в Стране затерянных душ, – попытался урезонить его Ник. – Здесь дракой мало что можно решить.
Но Джонни-О не сдавался. Ник тяжело вздохнул.
– Будет тебе драка, – сказал он тихо, скорее для себя самого, нежели для товарища. – Мэри так хорошо промыла своим людям мозги, что они скорей попытаются порвать нас в клочья, чем возьмут у нас монеты добровольно.
– Тогда придется их заставить взять их, – сказал Джонни-О. – Заставим силой, а если откажутся, втопчем в грязь. И привет!
Ник почувствовал внезапный приступ гнева. Шоколад на лице потемнел и стал черным, как антрацит. Он схватил Джонни-О за грудки и заревел на него низким, булькающим, злобным голосом.
– Мы здесь не этим занимаемся!
Джонни-О не испугался.
– Слушай, ты сам хотел собрать армию, – сказал он. – Ты что, думал, это институт благородных девиц, что ли?
Это был сильный аргумент. Но одно дело – собирать армию, и другое – управлять ею во время войны. Ник был хорошим руководителем, но не военным.
Гнев стих, и Ник отпустил края рубашки Джонни, оставив на груди отвратительное коричневое пятно.
– Ладно. Победим Мэри, потом освободим тех, кого сможем, – согласился он.
– А если они не захотят взять монеты? – спросил Джонни-О.
– Тогда возьмем их в плен, – ответил Ник.
Джонни-О кивнул, но озабоченность не исчезла с его лица.
– Знаешь… ты не можешь победить ее. Ты ее любишь, друг.
На протяжении всего совместного путешествия между мальчиками действовало неписаное правило: не обсуждать чувства Ника к Мэри. Но в ту минуту Джонни не зря заговорил об этом.
– Я уже победил ее однажды, – напомнил ему Ник.
– Да, но на этот раз она готова к схватке.
Ник закрыл глаза и попытался найти внутри себя прочный фундамент, на котором могла бы стоять стена его уверенности в правильности выбранного пути. К сожалению, внутри был сплошной шоколад.
– Я тоже готов к ней.
Письмо от Мэри пришло вскоре после полудня, но прошло больше часа, прежде чем Ник послал за Цин. Ему нужно было побыть одному, посидеть в тишине и обрести чувство непреклонной решимости, но ветер, непрерывно дувший со стороны Миссисипи, свистел между вагонами поезда, и Нику было трудно сосредоточиться.
Добрые намерения переполняли его до краев, напоминая шоколад, в который Ник постепенно превращался: были сладкими и ароматными, но одновременно замутняли сознание и подавляли волю. Он стал слишком уж хорошим человеком. Впрочем, самому мальчику так не казалось. У Ника было целое ведро монет, благодаря которому можно было освободить бесчисленное количество призраков, но с того момента, когда он решил собирать армию, монет не получил никто. Ник уже стал сомневаться в том, что между ним и Мэри осталась какая-то разница.
– Что, началось? – спросила Цин, входя в штабной вагон. – У нас сегодня встреча с дьяволом?
– Садись, – приказал ей Ник.
– Я постою, сэр, – сказала Цинния. – В вагоне не осталось ни единого чистого кресла.
Она была права, и Ник не стал настаивать.
– Мэри позвала меня на встречу. Мы возьмем с собой отряд, но когда приблизимся к назначенному ей месту, мы с тобой оставим солдат и пойдем дальше вдвоем. Возьми с собой несколько листков бумаги. Я скажу ей, что ты пришла вести протокол встречи.
– Джонни-О учит меня читать, но писать я пока не умею.
– Это не важно. Я подам тебе знак, ты схватишь Мэри и начнешь изо всех сил давить на нее, чтобы она прошла сквозь портал в мир живых.
Ник десятки раз проигрывал в уме предстоящую встречу, пока не представил ее так отчетливо, словно она уже произошла. Он придет, поприветствует Мэри и вступит с ней в вежливую, дипломатическую беседу, во время которой будет делать вид, что соглашается с ее доводами. Когда наступит подходящий момент, он сделает задуманный ход.
Я приготовил тебе подарок, скажет он. Лучший подарок во всей Вселенной. Он приблизится к ней и поцелует. В последний раз. Затем Цин схватит ее и протолкнет в мир живых так же, как Кудзу. Мэри окажется в мире живых, не взяв с собой из Страны ничего, кроме одежды. А на губах ее останется сладкий привкус шоколада.
Я не только спасу Страну от тебя, думал Ник, но и спасу тебя от самой себя. Я подарю тебе лучший подарок на свете, Мэри. Жизнь. Потому что я люблю тебя.
– А что, если у меня не получится? – спросила Цин. – Мне пришлось напрячь все силы, чтобы протолкнуть Кудзу, а человек куда больше собаки.
Ник обнял девушку за плечи чистой рукой.
– Вся твоя загробная жизнь вела тебя к этому моменту, – сказал он. – Я в тебя верю, Цин.
Глава тридцать четвертая
Рандеву у бассейна
По улице, на которой жил Дэнни Розелли, разведчики Ника прошли несколько раз. Один из них даже прошел сквозь самого мальчика, но он искал девушку-старшеклассницу, да к тому же мертвую, а не живого семилетнего мальчугана. Иголка в стоге сена так и не нашлась.
С некоторых пор в голове Дэнни Розелли воцарилось раздвоение личности. У него словно было два разума, каждый обладал своей историей, и Элли и Дэнни с каждым днем все труднее было разобраться, кому какие мысли принадлежат. Они одновременно засыпали, просыпались и видели сны, словно один человек.
Был конец августа, и учебный год только начался. Жизнь шла своим чередом, катилась по привычным рельсам. Элли пыталась представить себе, каково это: повзрослеть в теле мальчика и состариться вместе с ним, не имея возможности покинуть его до конца жизни. Наступит ли когда-нибудь момент, когда она будет готова смириться с тем, что стала частью натуры человека по имени Дэнни Розелли? За две недели они успели выучить распорядок дня и образ мыслей друг друга и, подобно сиамским близнецам, успешно адаптировались к жизни в едином теле.
А как же ее собственное тело? Оно лежало на койке в одной из больниц, которых в Мемфисе было не менее пятнадцати, а ведь вокруг было предостаточно других городов. Элли пыталась обзванивать больницы, но пока ничего важного не обнаружила. «Малыш, почему бы тебе не позвать к телефону маму?» – спрашивали ее обычно сотрудницы регистратуры. Да, воистину уважение к детям по-прежнему слабое место этого мира, решила Элли.
«Не о такой жизни я мечтала»,– думала Элли.
«Я тоже»,– тут же отзывался Дэнни, но с каждым днем желание бороться друг с другом все больше ослабевало. Их души постепенно сливались.
И вот однажды в их дом явились люди, чтобы почистить бассейн.
Они пришли в тот день, когда в Мемфис прибыла Мэри со своей армией и отправила Нику письмо, но Элли никак не могла узнать об этом, как, впрочем, и ни о каком другом событии, происходившем в Стране. Она застряла в теле живого человека и могла видеть лишь то, что относилось к миру живых.
После полудня Элли, вернее, Дэнни, играл в мяч во дворе дома. Физически он посылал мяч в стену дома, но на деле он играл с Элли, в этом заключалось одно из преимуществ существования двух душ в одном теле. Всегда было с кем поиграть. Дэнни ловил мяч, отскочивший от стены, бросал снова, и наступала очередь Элли. Таким образом они играли не в первый раз, и у них неплохо получалось. Никто уже не боролся за контроль над телом; им казалось, что управлять им вдвоем так же просто, как кататься на сдвоенном велосипеде. Элли заработала очко.
– Эй, нечестно! – воскликнул Дэнни.
«Тише,– сказала ему Элли мысленно. – А то мама услышит и подумает, что ты разговариваешь сам с собой».
Она огляделась, но мамы поблизости не оказалось. Вместо нее во дворе Элли обнаружила двоих мужчин. Один из них держал в руках синий пластиковый шест с сетью на конце. Второй стоял рядом.
– Да все нормально, – сказал Дэнни. – Это рабочие. Они пришли чистить бассейн.
Бригадиром был мужчина средних лет, стоявший с сетью в руках. Было видно, что он небольшой любитель бриться. На голове мужчины красовалась потрепанная бейсболка. В помощниках у него ходил панк, кожу которого покрывали татуировки с изображениями черепов. Голову молодого человека украшал ирокез, впрочем, тоже весьма потрепанный и грозивший вот-вот развалиться.
– Привет, Куртис! Здорово, Пила! – сказал Дэнни обрадованно. – В бассейне полно грязи. Там и листья, и жуки, и чего только нет.
– Хорошо, мы сейчас посмотрим, – ответил Куртис, не двигаясь с места. Пила оглянулся на окна дома. Слышно было, как в одной из комнат мама Дэнни увлеченно разговаривает с кем-то по телефону.
– Пойдем, я вам покажу, – предложил Дэнни.
Вся компания отправилась к бассейну. Мальчик указал на одно из сливных отверстий.
– Вот там, смотрите. Оно совсем забилось.
Но буквально через секунду выяснилось, что в тот день Пила и Куртис пришли не для того, чтобы чистить бассейн.
– Теперь я хочу поговорить с Элли, – сказал Куртис.
От неожиданности Дэнни сжался и забился внутрь себя, словно ребенок, прячущийся под кроватью. Элли вышла на первый план. Она почувствовала, как сердце Дэнни учащенно забилось. Он хотел убежать и спрятаться в доме, но Элли не позволила ему сделать это. Возможно, стоило ему разрешить сделать так, как он хотел, но в тот момент Элли думала не об этом.
– Кто ты такой? – спросила она.
Куртис улыбнулся, и Элли тут же узнала скрывавшегося в его теле призрака. Возможно, она узнала бы его и раньше, но мешал пивной животик и небритая физиономия.
– Дмитрий?
– Так вот, значит, где ты! – сказал Дмитрий, нахмурив брови и сощурив глаза, чтобы лучше рассмотреть Дэнни. – Я думал, ты отправилась в родительский дом. Или это и есть твой дом?
– А сам-то ты как думаешь? Похоже, что я в собственном теле?
Элли не хотела произносить следующую фразу, но не сдержалась.
– Этого не случилось бы, если бы ты рассказал мне о том, что в телах призраков, способных забираться в людей, теплится жизнь!
«Кто это, Элли? Это не Куртис! Мне это не нравится!»– мысленно спросил ее Дэнни.
«Не волнуйся, я с ними разберусь»,– заверила его Элли.
Она посмотрела на второго мужчину, которого Дэнни назвал Пилой. Он нервно переминался с ноги на ногу и воровато оглядывался, словно боялся, что во дворе вот-вот могут появиться спецназовцы, которые повалят его на землю и скрутят руки за спиной.
– Это Белка с тобой, как я погляжу.
– Ага, ага, – признался Белка. – Дмитрий, мы ее нашли, давай уже свалим отсюда поскорей.
– Как вы меня нашли, кстати? – спросила Элли.
– Есть у нас один приятель. Он тебя учуял, – пояснил Дмитрий.
Он посмотрел на Элли и укоризненно покачал головой:
– Ты многого не знала о нашем ремесле. Если бы ты тогда решила остаться с нами…
– Да-да! Сейчас ты будешь мне рассказывать, что все это ты предвидел. Говори, что хочешь, но лучше скажи, есть ли способ выбраться из чужого тела.
– Тише! – сказал Дмитрий, оглядываясь на окна.
Мама Дэнни не закончила еще говорить по телефону, но теперь время от времени смотрела во двор.
– Постарайся не выглядеть подозрительно, – предупредил Дмитрий. – Сделай вид, что играешь.
Элли нашла в траве ржавую игрушечную машинку, присела и стала возить ее по бетонному краю бассейна. Дмитрий водил сетью в воде, делая вид, что вылавливает из него опавшие листья.
– На самом деле я знаю, как освободить тебя.
– Серьезно? – Элли почувствовала такое воодушевление, что даже подпрыгнула. – Спасибо, Дмитрий. Если ты это сделаешь, буду тебе очень обязана.
– Да, ты будешь мне кое-что должна за это… – согласился Дмитрий.
Услышав последнюю фразу, Элли заволновалась. Теперь она ожидала подвоха. Да, она действительно будет должником Дмитрия, но что он потребует в погашение долга? Элли вспомнила о том, что Дмитрий и раньше ничего не делал просто так.
– Я проделал долгий путь и пережил немало опасных моментов, – сказал он. – Если я освобожу тебя, ты должна будешь пообещать мне одну вещь.
– Что именно?
– Если я тебя освобожу, – медленно проговорил он, – ты должна будешь содействовать мне во всем и быть моим верным союзником. Следовательно, придется подчиняться моим приказам. Будешь делать, что я скажу, столько времени, сколько я сам назначу.
Элли онемела. Она не знала, посмеяться ей или испугаться.
– Ты с ума сошел? – спросила она. – Я никогда не соглашусь быть твоей рабыней. Естественно, мой ответ – нет!
– Ты неверно истолковала мои слова, – сказал Дмитрий, продолжая бесцельно водить сетью по воде. – У меня есть теперь важная миссия. Я даю тебе возможность разделить ее со мной. Не стоит отказываться от серьезного дела сразу.
Элли посмотрела на Белку. Парень явно нервничал и то и дело поправлял на голове разваливающийся ирокез.
– Пошли, Дмитрий, – заныл он. – Нельзя здесь долго задерживаться, ей это не понравится! Не понравится!
– Тихо, ты! – зарычал на него Дмитрий.
– Что еще за «она»? – спросила Элли Белку. – О ком это ты сейчас говорил?
Дмитрий метнул в сторону Белки испепеляющий взгляд. Белка весь сжался. Даже «лица» черепов на его руках, казалось, приняли испуганное выражение. Дмитрий глубоко вздохнул и рассказал Элли все, как есть. Она тут же пожалела о том, что услышала это.
– В Стране есть лишь одна сила, к которой стоит примкнуть, – сказал Дмитрий. – Ты знаешь, о ком я говорю. У нее есть интересные мысли… есть свое видение. Так же, как и у меня.
Элли была шокирована, но не удивлена. Дмитрий был человеком амбициозным и всегда стремился занять максимально высокую позицию. Ей было ясно, почему он прибился к Мэри.
– Однажды ты сказала, что при помощи наших способностей можно изменить мир, – напомнил он. – Мэри Хайтауэр показала мне, как это можно воплотить в жизнь. Естественно, я принял ее план. Что и тебе советую.
– Я не хочу иметь ничего общего с Мэри Хайтауэр, – призналась Элли.
– Как ты можешь быть такой наивной? – спросил Дмитрий излишне громко. – Кто тебе поможет, кроме нас? Твой друг Людоед? Уверяю тебя, Мэри с ним скоро разделается, если еще не разделалась сегодня.
– Да! Да! – сказал радостно Белка, видимо, представив себе эту картину. – Я думаю, она его сделала там, в Грейсленде, на отличненько!
Элли быстро посмотрела на него. Ник в Мемфисе? Сейчас?
Дмитрий сильно разозлился на Белку.
– Я тебе что сказал? Бассейн чистить? А ты чем занят?
Белка неуклюже подхватил инструменты и перешел на другой край бассейна. Вид у него был виноватый.
Значит, Ник в Мемфисе, а Мэри придумала какой-то коварный план, размышляла Элли. Она была обязана предупредить друга, но как? Она даже не видела Страну, находясь в теле живого человека. Как же ей предупредить Ника, если она его не видит?
– Дэнни? – позвала мать мальчика. – Ты где там? С тобой все в порядке?
Она высунулась из-за двери, прижимая к уху телефон.
– Все нормально, мам, – сказала Элли, копируя выражение Дэнни. – Я показываю Куртису сток, в который жуки набились.
– Дай людям поработать, Дэнни. Не приставай к ним! – сказала мама и вернулась в дом, убедившись, что все в порядке.
– Один год, – сказал Дмитрий. – Год с нами, и ты свободна. Я делаю тебе такое предложение.
Элли собиралась сказать ему, куда он может направиться со своими предложениями и куда человек может попасть, даже не зажимая в кулаке монету, но вовремя подумала о Дэнни. Даже сейчас он все слышал, хотя, конечно, многого не понимал.
«Людоед?– спросил мальчик. – Что еще за Людоед? Он страшный?»
Прошло всего две недели, а мальчик уже был небезразличен Элли. В конце концов, ей довелось узнать его лучше, чем любого другого человека в мире живых. В иной ситуации она с легкостью отказалась бы от предложения Дмитрия, но покуда она находилась в теле мальчика, ей нужно было думать не только о себе. Откажись она от предложения, и Дэнни пришлось бы делить с ней свое тело всю оставшуюся жизнь. Единственным способом предоставить Дэнни самому себе было согласиться на условия Дмитрия.
– Давай, пошли уже, пошли отсюда! – снова заныл Белка. – Джилл и Лось ждут нас у моста!
Дмитрий проигнорировал его.
– Последний раз тебя спрашиваю, – сказал он. – Хочешь освободиться или нет?
Элли глубоко вздохнула и закрыла глаза. Но, подумала она, это же даже не мои глаза, верно? Ей было тяжело и очень неприятно соглашаться на кабальные условия, предложенные Дмитрием, но другого ответа она дать не могла. Хотя бы ради Дэнни.
– Да, – сказала она после долгой паузы. – Если ты в состоянии вытащить меня отсюда, я буду делать то, что ты хочешь.
Дмитрий улыбнулся:
– Отлично. Попроси, пожалуйста, мальчика выйти на первый план.
Услышав это, Дэнни постарался забиться как можно глубже, спрятавшись за мыслями Элли.
«Не бойся, Дэнни,– сказала ему Элли. – Он тебя не обидит. Я обещаю».
Дэнни медленно и робко вышел вперед и овладел своим телом. Вероятно, Дмитрий заметил, как это произошло, так как выражение его лица резко изменилось. Острый, пронзительный взгляд исчез. Он смотрел на ребенка кротким, обезоруживающим взором.
– Что тебе нужно? – спросил Дэнни дрожащим голосом.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Дмитрий, бросив взгляд на дно бассейна.
Он встал на колени, чтобы оказаться с мальчиком примерно на одном уровне, и снова нежно взглянул ему в глаза.
– Скажи, ты умеешь плавать?
Дэнни покачал головой:
– Нет. Отец пытался научить меня, но у меня пока не вышло. Ну, ничего, на следующий год точно научусь!
– Отлично, – сказал Дмитрий. – Тогда все просто.
Без всякого предупреждения он схватил Дэнни обеими руками и бросил в самое глубокое место бассейна.
То, что Мэри Хайтауэр писала в своих книгах по поводу опасности, исходящей от тех, кто способен вселяться в живых людей, было лишь пустой болтовней, плодом ее воображения. Сама она поняла это, только когда взяла на службу призраков, наделенных этими специфическими способностями. Тогда-то она и осознала, насколько могущественны и опасны эти призраки на самом деле. Если бы на ее пути встретился дурной, с ее точки зрения, человек, наделенный такими способностями, все ее усилия могли бы оказаться напрасными. Она понимала это и именно поэтому так отчаянно желала либо избавиться от Элли Отверженной, либо заставить ее служить себе. Дмитрий предложил найти Элли в Мемфисе и лично позаботиться о том, чтобы опасность, исходящая от нее, не затрагивала Мэри.
– Если можешь это сделать, делай, – сказала ему Мэри. – Но пусть это дело не отвлекает тебя от выполнения основной миссии. У тебя нет права на ошибку.
– Мы быстро найдем ее и вернемся к реке, чтобы помочь Джилл и Лосю, – пообещал Дмитрий. – Обещаю тебя не разочаровывать.
Именно Дмитрию пришло в голову воспользоваться талантом Нюхача, чтобы найти Элли. На Мэри его способность быстро находить необычные решения произвела огромное впечатление. Однажды она уже заключила союз – с Пупсиком Капоне, но тогда она прекрасно понимала, что делает это лишь ради развития ситуации, которая к тому моменту казалась ей тупиковой. Партнерство с Дмитрием было совершенно иного рода. Он снова и снова доказывал свою компетентность. Когда-нибудь, мечтала Мэри, он сможет даже занять место Ника в ее сердце.
– Я уверена, ты меня не разочаруешь, – сказала она тогда Дмитрию. – Более того, надеюсь, ты снова приятно меня удивишь.
«Дэнни, плыви!»
«Не могу!»
«Двигай руками и ногами!»
«Не получается!»
«Это не так сложно!»
«Я не знаю как!»
Тело мальчика барахталось в бассейне. Элли взяла управление на себя, но мышечная память, благодаря которой она залезла на дерево, была бессильна. Тело, привыкшее карабкаться по деревьям, не умело плавать. Информации о нужных движениях в мозгу мальчика не было. Дэнни не умел плавать… а значит, Элли тоже не могла плавать, находясь в его теле.
Погрузившись с головой, Дэнни в панике набрал полные легкие воды. Элли посмотрела вверх. Дмитрий и Белка спокойно стояли в телах Куртиса и Пилы и наблюдали за происходящим. Ждали, пока Дэнни утонет.
Так вот в чем заключался план Дмитрия! Элли должна была понять это. Есть только один способ отделить душу от тела. Она должна была догадаться!
«Мне страшно!»– кричал Дэнни.
«Я спасу тебя!– подбадривала его Элли. – Не знаю как, но спасу!»
Она обещала мальчику, что Дмитрий его не обидит, но все вышло по-другому. И в этом была виновата Элли, нравилось ей это или нет.
Дэнни снова попытался вдохнуть и набрал в легкие новую порцию воды. Мальчик опускался на дно, в исступлении размахивая руками и ногами. Зрение постепенно застилали черные пятна, подбиравшиеся все ближе и ближе к центру зрачков, грозя скрыть от глаз весь мир. Сердце Дэнни глухо билось от недостатка кислорода. Сил ему уже не хватало. Грудь болела так, что, казалось, вот-вот взорвется. Элли никогда при жизни не испытывала такой адской боли.
«Помогите! Кто-нибудь, помогите нам!»
Мир почернел, скрылся из глаз и начал уходить куда-то в сторону. Боль уменьшилась… Элли Джонсон умерла во второй раз.
Она почувствовала, как ее дух выходит из тела Дэнни. Ощущение было не похожим на то, что Элли испытывала, покидая чужое тело. На этот раз ей казалось, что дух выходит из тела, как пар из приоткрытой кастрюли. Она снова стала собой, вернулась в Страну и стояла на дне бассейна, быстро проваливаясь в него. Тело Дэнни лежало на стальном дне, раскрашенном белой и синей краской. Когда дух Дэнни покинул тело, под ним образовалось круглое, медленно увеличивающееся пятно, значительно ярче окружающей поверхности. Появилось новое мертвое место. Элли быстро схватилась за край и влезла на него. Она пыталась поднять тело Дэнни, но руки прошли через него, как раскаленный нож сквозь сливочное масло, ведь Элли снова стала призраком.
Внезапно в воде оказался кто-то еще. Среди пузырей воздуха замелькала украшенная цветами ткань. В бассейн прямо в одежде нырнула женщина и, достигнув дна, схватила бездыханное тело. Мать Дэнни!
Элли потянулась к женщине, и ее мгновенно затянуло внутрь.
Оказавшись внутри, Элли поняла, что женщина в смятении. Паника и смертельный ужас придали ей сил. В крови было огромное количество адреналина, и мать Дэнни умела плавать. Элли почувствовала и то, и другое сразу. Именно это в тот момент и было нужно, только в таком взвинченном до предела состоянии слабая женщина могла вытащить тело из воды. Элли отключила сознание женщины и взяла на себя задачу спасения Дэнни.
Она поднялась на поверхность, таща за собой тело мальчика. Оно было тяжелым, как мешок с песком, и неподвижным. Элли всплыла с огромным трудом, ей показалось, что даже выбраться из ада и то легче. Она сразу определила – Дмитрий и Белка вышли из тел рабочих, потому что Куртис стоял на коленях, ревел, как раненый бык, и рвал волосы из головы. Пила был в гораздо лучшем состоянии. По крайней мере, у него хватило ума прыгнуть в бассейн и помочь Элли.
– Держу, миссис Розелли! – воскликнул он, перебросив тело мальчика через край одной рукой и выбравшись вслед за ним. – Я знаю, что нужно делать! Я учился на курсах по оказанию первой помощи!
Пила встал на колени, наклонился над мальчиком и начал делать непрямой массаж сердца. Элли оставалась в теле миссис Розелли. Она выбралась из воды. Пила бился за жизнь мальчика, но толку от его усилий было мало. Дэнни был мертв. Душа его давно уже покинула мир живых.
Или нет?
Элли выбралась из тела миссис Розелли и вернулась в Страну. Она немедленно увидела Дмитрия и Белку, стоящих на краю бассейна с видом заинтересованных зрителей.
– Добро пожаловать назад в Страну, – сердечно приветствовал ее Дмитрий. – Я знал, все получится!
Элли глазам своим не верила. Дмитрий выглядел так невинно, хотя только что убил человека! Мэри удалось изменить его. Он стал гнилым, как и все, чего касалась Мэри.
В мире живых миссис Розелли стояла рядом с бездыханным телом сына, потрясенная и обескураженная. Она так громко рыдала, что звук ее голоса был слышен даже в Стране.
– Давай же, парень! – кричал Пила, пытаясь оживить мальчика.
Он уже понял, что Дэнни мертв, но не хотел останавливаться, чтобы не смотреть в глаза безутешно рыдающей женщины. Рядом с ним на коленях стоял Куртис. Он выл по-волчьи и впивался ногтями в кожу на голове, словно пытаясь снять с себя скальп. Его рассудок помутился, после того как Дмитрий заставил его утопить мальчика.
