Текст книги "Неизведанные земли"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
– Это не «отвратительные делишки», – отрезала Джилл, сочась ядом, как разъяренная кобра. – И что бы ты ни воображал, советую тебе немедленно исчезнуть, иначе тебе не поздоровится.
Дмитрия ее слова, казалось, совершенно не задели. Она не могла укусить его, только разбрызгивала яд понапрасну. Он наклонился к Джилл, а потом внезапно протянул руку и схватил амулет. Цепь выдержала; Дмитрий притянул девушку к себе.
– Отпусти немедленно! – потребовала Джилл.
– Помню, как подарил тебе этот кулон, – сказал он. – Я выменял его на коробку кексов. Ты хоть представляешь, сколько они стоили?
– Я сказала, отпусти!
Дмитрий разжал руку, и Джилл смогла отступить на шаг.
– А Мэри знает, что твой «магический амулет» – на самом деле кусок синего стекла на фальшивой золотой цепи?
Джилл испугалась:
– Ты собираешься ей об этом рассказать?
Дмитрий сделал вид, будто не слышал вопроса.
– Хотел бы я знать, как ты это делаешь. Мне известно, что ты не можешь предсказывать будущее, так откуда ты знаешь, когда происходят несчастные случаи?
Джилл посмотрела на него с выражением чистой, ничем не замутненной ненависти.
– Попробуй, догадайся.
– Ага, – сказал Дмитрий. – Конечно. Но, знаешь, я уже догадался.
В душе Джилл ненависть сменилась отчаянием. Она поняла, что прижата к стенке.
– Что тебе нужно, Дмитрий?
Отлично, подумал он. Она уже готова пойти на сделку. Шантаж… пожалуй, мало какое другое преступление может принести совершившему его человеку такие ощутимые дивиденды при минимуме усилий.
– Я сохраню в секрете твой обман, – сказал Дмитрий. – А взамен ты уйдешь в тень, а я займу позицию лидера команды.
– Мэри сама выбирает лидеров.
– Мэри выберет меня, – сказал Дмитрий уверенно. – А когда она это сделает, ты поддержишь мою кандидатуру и будешь соблюдать субординацию. – Дмитрий улыбнулся: – Как в старые, добрые времена.
– А если нет?
– Тогда я расскажу Мэри, как ты находишь этих «новичков».
Отвернувшись, Джилл скорчила злобную гримасу:
– Ладно. Но не надейся, что я буду выполнять твои приказы.
Дмитрий знал, что девушка, как трусливая змея, лишь показывает зубы. Укусить его она не могла. Он развернулся и оставил Джилл истекать ядом. Ему нужно было вернуться к Мэри, так как она намеревалась прочитать короткую ознакомительную лекцию, описывающую положение дел в Чикаго.
Сначала Мэри держалась с Дмитрием настороженно, но вскоре молодой человек почувствовал, что ей очень хочется выговориться, причем перед кем-нибудь новым, способным проявить сочувствие к ее планам. Он слушал и, очевидно, находил чрезвычайно захватывающим все, что она говорила. Вероятно, Мэри поняла это, так как через некоторое время раскрылась и стала делиться с Дмитрием планами, касавшимися земель за пределами Чикаго. Мэри, привыкшая контролировать свои чувства, нашла в Дмитрии благодарного слушателя, с которым не нужно было сдерживаться. Вскоре она дошла до самого сокровенного.
– Иногда приятно рассказать об этом кому-нибудь, – сказала она. – Но не всякому, а лишь человеку, с которым можно поговорить по душам.
Дмитрий окинул взглядом штаб-квартиру Мэри. Здесь было очень чисто. Стены были увешаны произведениями искусства, повсюду красивая мебель. Эту коллекцию, без сомнения, собрала сама Мэри. Место было таким же элегантным и утонченным, как его хозяйка. Изрядную часть помещения занимала библиотека, в которой были не только книги, написанные Мэри. Мэри собирала литературу, попавшую в Страну из мира живых. Одна из книг лежала на красном кресле. Дмитрий взял книгу в руки и прочитал название: «История проектирования и строительства гражданских объектов». На странице, попавшейся Дмитрию на глаза, был изображен подвесной мост в процессе строительства.
– Увлекаешься этим? – спросил он.
Мэри взяла книгу из его рук и положила на место.
– В каждой книге можно найти что-то интересное, – сказала она. – А тот, кто много знает, имеет возможность воспользоваться знаниями в критический момент.
Мэри жестом предложила Дмитрию присесть. Он принял приглашение и удобно устроился на бархатном диване, вытянув ноги. Мэри села напротив.
– Теперь, если ты не против, я хотела бы узнать кое-какие подробности твоих путешествий.
– Что именно тебя интересует?
– Твой друг Лось упомянул о том, что вам приходилось пересекаться с Элли Отверженной. Я хотела бы узнать подробности вашей встречи.
– Об Элли беспокоиться не стоит, – сказал Дмитрий. – Когда я видел ее последний раз, она шла домой. А когда призрак, обладающий способностью вселяться в живых, попадает домой, это дело серьезное. О твоем существовании она вспомнит в последнюю очередь. Поверь мне, она не представляет угрозы для тебя.
Мэри пожала плечами. Последняя фраза расстроила ее.
– Я разве сказала, что ожидаю угрозы с ее стороны?
– Нет, – признался Дмитрий. – Но она дружит с Шоколадным людоедом. А он твой враг, верно?
Мэри подалась вперед, выдавая слишком уж горячий интерес к этому вопросу.
– Она что-нибудь о нем рассказывала? Что?
Дмитрий пожал плечами:
– Немного. Почти ничего. Она не видела его несколько лет. Кажется, они расстались тогда, на пристани, и больше не встречались. Если я правильно понимаю, ты тоже там была.
– Надеюсь, ты понимаешь, что Шоколадного людоеда следует остановить?
– В каком смысле?
– Во всяком смысле! Он должен понести справедливое наказание!
– А ты, – спросил Дмитрий, – должна стать судьей?
Следом он привел на память цитату из книги Мэри.
– «В стране, где отсутствует закон, мы сами должны стать светочами истины и вершить правосудие обличительной силой собственных душ». Значит, ты сама должна судить его.
– Я стала свидетельницей тому, насколько жестокие поступки он может совершать, – сказала Мэри. – Он отправил к свету, горящему в конце тоннеля, сотни беспомощных детей. Он бы и нас туда послал, если бы предоставилась такая возможность.
Дмитрий увидел, что прочесть мысли Мэри так же легко, как ее книги. По крайней мере, те, что касались Шоколадного людоеда.
Он постарался произнести следующую фразу максимально серьезно.
– А ему известно о том, что ты его любишь?
Мэри наградила его пылающим взглядом. Видимо, вопрос вонзился ей в сердце, как нож.
– Я смотрю, ты вдоволь наслушался всякого обо мне. Вероятно, я должна сказать спасибо Элли Отверженной.
Дмитрий знал, что нужно играть очень и очень осторожно.
– Нет, просто догадка. Но можешь мне поверить, – сказал он с жаром, – я-то знаю, что это такое, когда тебя предает тот, кого ты любишь. И мне не понаслышке известно, как трудно с этим жить. Но мы должны держаться.
С минуту оба стояли, пристально глядя друг другу в глаза. Эти взгляды сказали то, что никто из них не смог бы произнести, и на тот момент ничего более важного для обоих быть не могло.
Мэри первая опустила глаза. Она посмотрела на книгу, лежавшую на столе рядом с ней. Учебник по строительству гражданских объектов. Она подняла том и потерла переплет, словно пытаясь вызвать джинна.
– Мне понадобится помощь тех, кто может управлять живыми. Есть много заданий, которые нужно выполнить. Важных заданий. Мне нужен человек, который мог бы взять на себя ответственность и которому я могла бы доверять.
– В таком случае, – сказал Дмитрий, – надеюсь, от меня будет толк.
На землю уже давно спустилась ночь, когда Дмитрий покинул резиденцию Мэри. Сказать, что он был потрясен знакомством с ней, значило бы не сказать ничего. Мэри обладала любым из тех качеств, о которых раньше, встретив девушку, Дмитрий мог только мечтать. Она обладала практичностью Джилл, но не была столь социопатична. Мораль, которую исповедовала Мэри, была столь же высока, как убеждения Элли, но при этом Мэри не была так глупа и наивна, чтобы питать преданность по отношению к какой-нибудь жалкой, ничтожной личности вроде Мики Макгилла. Дмитрий знал свое слабое место – он слишком часто и пылко влюблялся, и это мешало ему разглядеть истинный характер избранницы, но на этот раз ему, похоже, удалось встретить действительно достойную девушку!
Вечер, проведенный с Мэри, оказался плодотворным: Дмитрий смог понравиться девушке, но, чтобы завоевать ее привязанность, требовалось нечто большее, чем флирт и танцы. Необходимо было вести игру предельно честно и делать все так, чтобы мотивы каждого поступка были прозрачны и понятны. Мэри ценила честность и прямоту. Дмитрий был готов дать ей это.
Он понимал: завоевать доверие Мэри очень важно. Молодой человек уже успел влюбиться. Остаться рядом с девушкой, обладавшей силой воли и мощью стихийного бедствия, такой девушкой, как Мэри Хайтауэр, можно было, лишь добившись взаимности.
Как жаль, что Мэри не умеет входить в тела живых, думал Дмитрий. Впрочем, решил он, не бывает так, чтобы щедрые дары падали прямо с неба. Кроме того, если бы Мэри умела это делать, ей не было бы нужды звать на помощь Дмитрия. Она не умеет этого делать, а значит, он будет нужен Мэри.
И Мэри действительно в нем нуждалась – она сама сказала об этом. Но нуждаться можно по-разному. Дмитрию не раз пришлось страдать из-за девушек, но теперь, думал он, все будет иначе. Он постарается найти способ стать для Мэри всем, чем может стать молодой человек для девушки. Он будет нужен ей, как воздух живым людям. И эта связь станет вечной, как сама Страна.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПУТЬ ШОКОЛАДНОГО ВОИНА
В одной из последних книг, которая называется «Неизведанное не значит безопасное»Мэри Хайтауэр написала: «Если кто-то скажет вам, что в Стране совсем не бывает болезней, знайте, это неправда. Мы лишены плоти и крови, но продолжаем существовать. В наших душах сохраняются семена страшных недугов, и нет никакой гарантии, что однажды они не прорастут. То, что кажется неважным в начале, может стать причиной большой беды в будущем. Есть заболевания, которым не нужна питательная среда в виде плоти и крови. Они даны нам в наказание за дурные поступки и неверный образ мысли. Прекрасным примером этому может служить Шоколадный людоед, ибо чей образ мысли можно назвать более ужасным и кого еще постигла большая кара?»
Глава двадцатая
Кража пассажирского вагона
В старом паровозном депо города Чаттануга, штат Теннесси, собралось огромное облако призраков. Они пришли на праздник, событие, в этих местах давно забытое. Прибыл Шоколадный людоед, и по городу ходили слухи, что он собирается устроить волшебное представление.
На железнодорожных путях собралась компания из десяти призраков во главе с Людоедом. Ребята принесли с собой веревку и привязали ее к поясу мальчика, одетого в форму солдата Союзной армии. На самом деле, конечно же, это был не мальчик, а девочка – Потрошительница Цинния.
– Давай не будем делать из этого представления, – попросил ее Ник. – Проведем операцию по-быстрому, и все.
– Да нам ничего и не нужно делать. Это и так представление, – возразила Цин. – Причем отличное.
Девушка сконцентрировалась и вытянула вперед руку, ту самую, которой умела доставать вещи из мира живых. Для нее проникнуть в параллельный мир было так же легко, как для живого человека – сунуть руку в воду.
Толпа заохала и заахала от изумления. Через образовавшийся в воздухе небольшой портал Цин просунула руку в кольцо ржавой железнодорожной сцепки. Металлические детали сомкнулись на запястье, как челюсти медвежьего капкана. Для шоу был выбран старый списанный вагон, принадлежавший Национальной компании железнодорожных пассажирских сообщений, так как другого отцепленного вагона найти не удалось. Убедившись, что рука надежно застряла в сцепке, Цин обернулась к команде, державшей веревку.
– Так, отлично, вы знаете, что делать. Раз, два, три, тяните!
Десять призраков начали тянуть за веревку, обвязанную вокруг пояса Цин. Ник внимательно наблюдал за действом, но сам поучаствовать не мог, так как с недавних пор все, за что он брался руками, становилось слишком скользким.
Команда из десяти призраков тянула изо всех сил. Рука Цин была надежно защемлена сцепкой, и ее тело под воздействием тяги поднялось в воздух. Будь это тело живого человека, его бы наверняка разорвало пополам, но с призраком этого случиться не могло. Цин выдержала, и огромный, тяжелый вагон сдвинулся с места. Когда он медленно покатился по рельсам, маленький портал, диаметр которого поначалу соответствовал толщине руки, стал растягиваться, как резиновый, и увеличился до размеров вагона. Вскоре вагон исчез из мира живых и покатился по мертвым рельсам Страны затерянных душ.
Толпа ликовала, глядя, как размытые очертания вагона, казавшегося еще секунду назад большим, окрашенным линялой краской пятном, вдруг стали резкими. Хромированные части засияли, а на боках проявились пятна ржавчины и яркие цветные граффити. Когда вагон перешел из мира живых в Страну, портал закрылся с громким звуком, похожим на хлопок. Тянувшие Цин призраки отпустили конец веревки и бросились врассыпную, так как вагон быстро катился по мертвому запасному пути. Он быстро приближался к последнему вагону поезда, на котором путешествовал Ник.
– О, молодцы! – крикнула Цин, которую вагон тащил за собой. – Бросили меня тут! Классно будет, когда меня размажет между вагонами.
Ник улыбнулся:
– Так это же часть представления, Цин! – крикнул он.
Ник подбежал к вагону, чтобы освободить девушку. Он не мог бегать так быстро, как раньше, – на ноги непрерывно капал шоколад, мешая двигаться, но, на счастье, вагон катился не слишком быстро. Ник догнал его, запрыгнул на сцепку и смазал ее испачканной шоколадом левой рукой. Цин покрутила рукой и освободилась – как раз вовремя, так как вагон уже докатился до хвоста поезда. Ребята успели спрыгнуть за секунду до того, как сцепка нового вагона соприкоснулась с механизмом, установленным на последнем вагоне поезда. Состав содрогнулся от удара, сцепные устройства всех вагонов лязгнули, одно за другим. Теперь вагон, извлеченный Цин из мира живых, стал частью поезда, и Чарли отметил это событие громким гудком. Призраки, во все глаза наблюдавшие за представлением, ответили ему громкими ликующими криками.
– Нравится быть кумиром толпы? – спросил Ник.
– Я все еще скучаю по своему кораблю, сэр, – ответила Цин.
Но Ник видел по лицу девушки, что жизнь в центре внимания нравится ей куда больше, чем одиночество, в котором она провела так много лет.
Когда Ник отправился в путешествие на поезде, в составе было всего три вагона, теперь же благодаря Цин их было девять. Всего за несколько недель девушка нашла и перетащила в страну шесть вагонов. Их исчезновение не прошло незамеченным. Ник узнал об этом, но лишь благодаря случаю.
Джонни-О пытался научить Цин читать. Для этого он требовал, чтобы Цин брала в мире живых свежие газеты и журналы. Бывший предводитель бандитской шайки лишился своей вечной сигареты и пребывал по этому случаю в состоянии вечного раздражения из-за недостатка никотина. Естественно, в роли учителя он был крайне нетерпелив и плох. Хуже его была, пожалуй, только Цин в роли ученицы. Каждый день они тратили час или более на ругань, и на учебу как таковую времени почти не оставалось. Но, как бы там ни было, на следующий день они исправно собирались вновь, и взаимная экзекуция повторялась.
Однажды Джонни подошел к Нику, держа в руках «Ворлд Викли Геральд», желтоватую газетку, специализирующуюся на парадоксальных новостях. «Думаю, тебе стоит это прочесть», – предложил он. На второй странице набранный крупными буквами заголовок извещал читателей о том, что одна из южных железнодорожных компаний собирается подать в суд на параллельное измерение. В статье было написано о том, что из расположенных на юге железнодорожных депо периодически исчезают вагоны. Явление никак не объяснялось, зато одна из юридических фирм информировала читателей о том, что собирается заняться исчезновениями вплотную… Но поскольку в соседней статье сообщалось о том, что инопланетяне регулярно пожирают детей на американском военном полигоне возле авиабазы Неллис в Неваде, Ник решил, что придавать значение этому не стоит. Он решил, что миру живых и так есть о чем волноваться, и внезапное исчезновение каких-то там старых вагонов никому не интересно. То же самое можно было сказать и о Стране затерянных душ.
Известий о перемещениях Мэри Хайтауэр Ник не получал уже давно, и это обстоятельство стало для него источником беспокойства. Ник знал, на что способна Мэри, и опасался ее. Если бы предоставилась возможность, она охотно задушила бы в объятьях всех призраков, сколько бы их ни нашлось в Стране. Ник не сомневался в том, что Мэри не откажется от своих замыслов. Ее нужно было остановить во что бы то ни стало, и у Ника был план действий, основанный на талантах Циннии.
«Не понимаю, какой мне от вас толк, – сказала она в тот день, когда они шли по шоссе среди густого флоридского леса туда, где их ждал поезд. – Но вы взорвали мой арсенал, и теперь я не знаю, чем заняться».
Чарли дождался их. Узнав, кто такая Цинния, он старался как можно больше времени проводить в купе проводника, видимо, опасаясь, как бы девушка не вырвала ненароком из него что-нибудь. Зато Джонни-О продолжал регулярно задирать ее. Дело у них обычно доходило до того, что Цинния в запальчивости вырывала какую-нибудь часть тела Джонни, угрожая скормить ее Кудзу, и ему приходилось гоняться за девушкой, чтобы получить орган назад. Джонни-О развлекался подобным образом так часто, что Ник готов был поклясться – мальчик вошел во вкус.
Первым городом, который предстояло «взять» маленькой армии, была Атланта. Ник знал: стоит ему потерпеть поражение там, и с надеждой на победу в войне можно распрощаться.
Когда несколько недель назад поезд вернулся в подземный город, его снова встречала толпа призраков, выглядевшая все так же угрожающе. Собравшиеся, как и в первый раз, были вооружены обломками кирпичей и бейсбольными битами. Однако на этот раз амуниция служила лишь символом готовности жителей встать на защиту города.
Жители Атланты были любопытны, как все дети. Слухи о том, что Шоколадный людоед отправился на поиски Зака Потрошителя, давно уже распространились среди них, и все решили, что Ник больше не вернется. Однако он вернулся назло всем слухам, и этот факт в глазах жителей Атланты сделал из него чудовище высочайшей пробы. Всем хотелось знать, что он обнаружил на неизведанных территориях во Флориде.
Ник не хотел сразу показывать им Циннию. Для всего требуется подготовка. Но Цин, давно считавшая здравый смысл пережитком земного существования, обнаружила себя раньше, чем поезд успел остановиться. Взглянув на собравшуюся толпу, она высунулась в окно и заорала что было сил: «Только попробуйте начать бросаться этими штуками! Клянусь, я из вас такое вырву, что вы даже себе представить не можете! Кто хочет попробовать?» Она решила немедленно придать своим словам наглядность, протянув руку и вырвав селезенку из бедного Джонни-О, или, вернее, тот орган, который предводитель малолетних преступников по невежеству считал селезенкой. Вырвав нечто, напоминавшее одесскую колбасу, Цин снова победно высунулась в окно, держа орган в руке.
– Только попробуй ее уронить, мутант чертов, – заорал Джонни-О.
Несмотря на то, что продолговатый объект в руке Цин напоминал человеческий орган лишь приблизительно, на толпу событие произвело устрашающий эффект. Ребята побросали оружие и в ужасе разбежались, крича: «Зак Потрошитель! Зак Потрошитель!»
Джонни оттащил Цин от окна, отчасти с целью сохранить свою одесскую колбасу, вернее, селезенку, но было уже поздно: толпу накрыло паникой.
– Отлично! – сказал Ник злым голосом. – Почему бы тебе не вырвать собственный мозг из башки и не заменить его на другой, рабочий?
Цин и не подумала расстроиться.
– Ты бесишься, потому что твоим шоколадом никого не напугаешь!
– Советую тебе прекратить делать глупости и соблюдать субординацию! – сказал Ник, направив указующий перст прямо в лицо девочки.
Естественно, Цин тут же укусила подставленный палец.
– Простите, сэр, – сказала она, злобно ухмыляясь. – Но уж больно ваш палец похож на шоколадного зайца.
Джонни-О позволил себе расхохотаться, и Ник наградил его испепеляющим взглядом.
– Прости, – сказал Джонни. – Но я и сам так порой думаю.
Ник решил, что пора сменить тактику.
– Своим поведением ты позоришь звание сержанта шоколадной бригады!
– Сержант? – удивилась Цин. – Ты вроде говорил, что я рядовой.
– Уже нет, – ответил Ник, нарисовав на рукаве формы Цин шоколадный шеврон. – Теперь – сержант, и, надеюсь, будешь вести себя подобающим образом.
Цин была абсолютно счастлива:
– Слушаюсь, сэр!
– Если будешь слушать, что тебе приказывают, и прилагать все усилия, чтобы исполнять указания начальства, возможно, сделаешься лейтенантом.
– Слушаюсь, сэр! Каков приказ, сэр?
Ник начал понимать, что чувство долга в Цин развито куда больше, чем чувство страха.
– Первый приказ: ничего не предпринимать, пока я не дам соответствующих указаний.
– Выполняйте, сержант, – сказал Джонни-О, улыбаясь.
Он спросил Ника, какое звание присвоено ему. Ник сказал, что он – начальник оперативного отдела армии, и Джонни был очень доволен.
Через пять минут появился Исайя, некоронованный король Атланты. Ник ожидал его. Парень вскарабкался по ступенькам и вошел в вагон.
– Какого черта здесь происходит? – потребовал он объяснений, едва успев переступить порог.
Исайя выглядел так грозно и говорил таким сердитым голосом, что Кудзу не выдержал, заскулил и спрятался за ногами хозяйки. Ник решил сначала отослать Цин куда-нибудь подальше, но потом подумал, что будет лучше, если она все время будет в пределах видимости. Джонни-О получил приказ навестить Чарли и узнать, не требуется ли ему вмешательство оперативного отдела.
Джонни-О поглядел на Исайю, дав понять, что ничуть не напуган грозным тоном мальчика, и отправился в кабину локомотива. В вагоне, кроме Исайи, остались только Цин и Ник, но обстановка от этого не стала легче.
Исайя посмотрел на Цин, потом перевел взгляд на Ника. Ник заметил, что мальчик испуган, но злился он явно больше.
– Забирай это и немедленно вон из Атланты.
– Кого тут он называет «это»? – зарычала Цин.
Ник крепко сжал ее плечо рукой, не испачканной шоколадом.
– Помни о приказе, – сказал он едва слышно. Цин закусила губу. Она действительно так и сделала – зажала зубами нижнюю губу, словно только так могла удержаться от дальнейших высказываний.
Только теперь до Ника дошло, что, привезя в Атланту Цин, он нанес Исайе двойное оскорбление. Рядом с ним стоял не просто «Зак Потрошитель», а солдат рабовладельческой армии; мальчик же, управлявший Атлантой, при жизни был рабом.
– Ее зовут Цинния, – сказал Ник. – Она совершенно безопасна.
– Ты хочешь сказать, это девочка?
Цинния фыркнула, но от высказываний воздержалась.
– Она умеет проникать в мир живых. Я привез ее сюда, чтобы обеспечить помощь нашему общему делу.
– Да мне плевать, что она умеет делать. Мне не нужна помощь от человека в этой серой форме.
Вдруг Цинния выступила вперед. Ник пытался ее остановить, но она просто стряхнула его руку с плеча. Да уж, будет она подчиняться приказам, подумал Ник.
– Я не много помню о прошлой жизни, – сказала Цин. – Но я помню точно, что пошла на войну не для того, чтобы защищать рабовладельцев. Я пошла туда, чтобы защищать семью. Я бы сняла эту дурацкую форму, если бы могла, но ты и сам знаешь, мне никогда от нее не избавиться, как тебе не снять рваные штаны или веревку, которой подвязана твоя рубаха. Мы вечно носим то, что надели перед смертью, но мы – не те, что были раньше.
Исайя сердито посмотрел на нее, но отвечать не стал. Стоял и ждал, скажет ли Цин еще что-нибудь в свое оправдание. К удивлению Ника, ей было что сказать.
– Я это дело вижу так, – заявила Цин. – С цветом кожи здесь, в Стране, проблем быть не должно. Ведь у нас на самом деле никакой кожи нет, так ведь?
Исайя кивнул.
– Я тебе больше скажу, – сказал он, вытягивая правую руку, чтобы Цин ее видела. – Протяни свою.
Цин показала правую руку.
– Видишь? – спросил Исайя. – Свечение у нас одинаковое.
– Да, это точно!
– Помни об этом, – сказал Исайя. – И я разрешу тебе остаться в городе.
– Заметано, – согласилась Цин.
Обстановка в вагоне заметно потеплела. Исайя повернулся к Нику:
– Так ты что, опять мимо едешь – или тебе что-нибудь от нас нужно?
Ник понял – наступил важный момент.
