Текст книги "Дети против волшебников"

Автор книги: Никос Зервас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Это ещё зачем? – полюбопытствовал Савенков.

– Кадет обязан вступиться за честь женщины, – не поднимая глаз, сказал Царицын. – Они её на всеобщее обозрение выставили. А нам с ребятами за барышню стыдно стало.

– Потрясающе, – доктор Савенков оживился. – Вы, Царицын, кроме всего прочего, ещё и скалолаз? Итак, стена старинного замка для Вас не препятствие?

Иванушка задумался.

– Неплохо бы знать высоту стены. И какое у меня будет снаряжение?

– Снаряжение… ну, допустим, у Вас будет блок-ролик, пара зажимов для подъёма и спусковое устройство самой лучшей фирмы, – сказал Савенков. – А высота стены нам точно не известна. Думаю, не больше пятнадцати метров.

– Материал? – прицельно сощурился Иванушка.

– Армированный бетон, отделанный декоративным облицовочным покрытием под старые камни.

– Бесшумно не получится. В облицовке придётся сделать небольшие выбоины, – подумав, сказал кадет. – Вопрос: а шуметь можно будет? Если да, тогда нужна ударная дрель на аккумуляторах. А перелезать надо ночью или при дневном свете?

Вместо ответа Савенков многозначительно покосился на Еропкина.

– Думается, вам лучше продолжить разговор в моём кабинете, – тяжко выдохнул начальник училища.

Глава 9.
Разведка bоу-ем

Казаки везде пролезут.

А. В. Суворов. Три воинские искусства

– Садись, суворовец Царицын, на стул. Вот тебе стакан чаю, бери баранку. Грызи и слушай внимательно, – приказал генерал Еропкин.

Иванушка послушно сел, взял баранку и приготовился слушать, украдкой разглядывая двух великих людей, сидевших напротив. Начальника училища он уважал безмерно – почти так же, как самого графа Суворова, – и, честно говоря, до сих пор не мог поверить, что удостоился чести перешагнуть порог генеральского кабинета. Генерал Еропкин напоминал Ване Царицыну тех самых царских офицеров. Иногда Царицыну казалось, что начальник училища был родом из дореволюционной России, что он тоже был человеком Империи – только тщательно замаскированным.

Что же касается жилистого старика в лекторских очках, то он вызывал у Иванушки не столько симпатию, сколько жгучее любопытство. Что-то необычное, почти киношное было в этом человеке. В сканирующем взгляде пульсировало въедливое любопытство матерого хищника-интеллектуала. Однако этот молодой жар во взгляде Савенкова непостижимым образом соединялся с лёгким блеском расслабленной стариковской иронии. Временами Савенков был похож на высохшего в бесконечных походах колониального англичанина, а иногда – на немецкого профессора археологии. Царицыну было страшно представить, сколько всяких интересностей связано было с доктором Савенковым. Он догадывался, что эти глаза видели немало: и закат в саванне, и рассвет в джунглях, а пожалуй, и горящие танки в горах… Этот человек, может быть, свергал режимы, побеждая хитрейших аналитиков Пентагона и Ленгли, а теперь вот скромно так посиживает в кресле и как простой смертный попивает зелёный чаёк.

– Ну что, Севастьян Куприяныч, для начала картинки покажем? – сказал генерал Еропкин, засунул баранку в роскошные, мягкие седые усы и хрустнул ею там.

– Конечно, как же без весёлых картинок, – доктор Савенков вытянул жилистую руку с пультом. – Смотрите, юноша. Это север Соединённого Королевства, один из Шетландских островов.

Экран мигнул, и возникло изображение довольно мрачного замка – нагромождение готических башен, чёрных шпилей, толстых морщинистых стен и зубастых бастионов, нависших над пропастью. Ярусы древних укреплений многократно опоясывали скалистую вершину, словно кольца огромной гадюки, – казалось, что замок медленно взбирается к облакам, точно огромная, каменная, холодная, мерцающая змея.

– Перед Вами школа имени Мерлина. Колледж для юных волшебников. Это рекламная фотография, – произнёс Савенков. – А вот так выглядит данное безобразие из космоса.

Экран мигнул, возник чёрно-зелёный снимок.

– Чего тут только нет. Свой аэродром, вертолётные площадки на крышах, антенны спутниковой связи. Тройной охраняемый периметр с контрольно-следовой полосой, электрической запиткой и круглосуточным патрулированием с вышек и вертолётов. А это знаете что? Это бункер, выдерживающий прямое попадание современной авиабомбы. Таким вот хитрым образом оборудовано учебное заведение юных волшебников.

– Простите, товарищ генерал, можно вопрос? – спросил Иванушка, с интересом приглядываясь к картинке на экране. – Вот здесь у них, кажется, находится астрономическая обсерватория?

– Точно так. Ещё имеется шесть библиотек, девять кинотеатров, четыре больших танцпола, зал для занятий йогой на 300 человек, центр медитативной рефлексии, две биохимических лаборатории, лаборатория генной инженерии, подземный боулинг…

– Интересно-интересно, – Иванушка сощурился на экран и, увлекшись картинкой, начал даже немного раскачиваться на стуле, чего, согласитесь, не стоило делать в присутствии старших, а уж тем более, начальника училища. – А зачем всё это понастроили?

– В этом замке ежегодно обучаются от четырёх до шести тысяч юношей и девушек в возрасте от 12 до 16 лет. Приезжают сюда со всей планеты. Особенно много детей из США, Японии, Австралии…

– А наши ребята? – спросил Иванушка.

– Ровно год назад и наши впервые появились на этом острове, – доктор Савенков голубовато мигнул очками. – Приехали на обучение. А теперь не могут назад выбраться.

– Странно, – удивился Ваня Царицын. – Вроде бы Соединённое Королевство – цивилизованная страна. Неужели там захватывают русских детей в заложники?

– Ещё как захватывают, – поморщился доктор Савенков. – Только не в погребе держат и не верёвками привязывают, как в Чечне. У них в Шотландии система похитрее. Психологическое воздействие, мой юный друг, обработка сознания.

– Дурят мозги деткам, вот и весь сказ, – генерал Еропкин рубанул красной ладонью столешницу. – Обманывают посредством разных там, ядрёна-гангрена, волшебных фокус-покусов. А Вы, Царицын, прекратите раскачиваться.

Доктор опять нажал кнопку, и на экране возникло изображение группы улыбающихся подростков, облачённых в ярко-лиловые и пурпурные балахоны.

– С одной стороны, замок – что-то вроде всемирного ПТУ для будущих специалистов в сфере паранормальных явлений, левитации, медитаций и прочей опасной муры. Слушателям выдают вот такие мантии и колпаки, сшитые в Китае. Проживают дети в студенческом городке, где все комнаты декорированы в средневековом готическом стиле. Ну, а с другой стороны, при колледже имеется огромный тематический парк.

– Это что такое? – тихо спросил Ваня, не отрываясь от экрана.

– Целый город аттракционов с разными модными фокусами. По образцу книжек про Гарри Поттера. Имитация полётов в ступе и тому подобное.

– А это, случайно, не секта? – Ваня, точно прицеливаясь, сощурился на экран, на лиловые балахоны. – Я слышал, лет десять назад всякие богатые секты заманивали наших ребят за границу. Якобы на учёбу.

– Не исключено, мой друг, – кивнул Савенков. – Во всяком случае, всё задумано с большим размахом. Вот, например, любопытный факт: волшебный замок сам обеспечивает себя питанием. На острове две птицефермы, свиноферма, тепличное хозяйство. Имеется свой незамерзающий порт, принимающий паромы и грузовые суда из Шотландии. Чуть пониже замка на берегу построена даже приливная гидроэлектростанция, которая снабжает колледж электроэнергией.

– То есть остров как бы… независим от остального мира? – спросил Иванушка.

– В известной степени так, – кивнул доктор Савенков. – Охрана замка насчитывает около 80 человек, есть и служебные собаки. На территории несколько сотен видеокамер открытого и скрытого слежения, имеются сигнальные инфракрасные маяки, системы дистанционного прослушивания. Все внутренние помещения оборудованы электронными замками, открывающимися при помощи микрочипов, причём коды меняются каждую неделю.

– Куприяныч, ты расскажи, сколько они сжирают за неделю, эти маленькие волшебники! – насупился генерал Еропкин.

– Колледж потребляет еженедельно 15 тонн свинины, столько же курятины, 50 галлонов апельсинового сока, 300 галлонов газированной колы, 60 килограммов картофельных чипсов, 4500 леденцов на палочке, 5 тысяч пачек сигарет, 15 тысяч пачек жевательной резинки. Возникает вопрос: кто платит за всё это, кто финансирует эту школу волшебства? А главное – с какой целью воспитываются тысячи молодых ведьмаков и колдуний? Для каких таких исторических свершений?

Савенков выдержал паузу и прибавил с тонкой улыбкой:

– Итак, господин кадет… Хотите побывать в этом удивительном замке?

Иванушка чуть не подскочил вместе со стулом. Но сдержался – несолидно.

– Нужно провести разведку? – небрежным голосом уточнил Царицын, с подчёркнутым усилием подавляя зевок. Сердце его при этом прыгало от радости, как жеребёнок на мелководье.

– Только не боем! – поспешно сказал, почти крикнул генерал Еропкин. – Вы в состоянии провести обычную, мирную разведку – без взрывов, без пальбы и обугленных корпусов? Вы согласны отправиться в замок на пару дней, осмотреться там и вернуться назад?

«Ур-р-ра! Взрослое задание – волшебников уничтожать!» – очень хотелось крикнуть суворовцу Царицыну. Однако он солидно помолчал, как бы размышляя, затем вытянулся и твёрдо сказал:

– Готов служить России, товарищ генерал!

Голос всё-таки подпрыгнул – Царицын покраснел и сел обратно на стул, не сводя с генерала совершенно счастливого, влюблённого взгляда.

– Эх-хе-хе… – вздохнул генерал Еропкин. Видно было, что он вовсе не уверен в том, что поступает правильно. – Ну, Царицын, слушайте задание. В замке Мерлина удерживаются пятеро ребятишек из России, воспитанники детских домов. Вам нужно встретится с детдомовцами, поговорить с ними, так сказать, по-человечески, ядрель-макрель… Правильно я говорю, Севастьян Куприяныч?

– Совершенно правильно, Тимофей Петрович. Кадет Царицын должен выяснить, что мешает детям вернуться на Родину. Кто заставляет их делать антироссийские заявления. Выяснить – и спокойно покинуть академию Мерлина.

– Мерлин… – прошептал Иванушка. – Странное название.

– Самодельной взрывчатки с собой не брать, ясно?! – грозно пыхнул Еропкин. – Пленных, языков, трофеев – не брать. И – без диверсий! А то давеча в Жуковке Вы, прямо скажем, немного перестарались.

Иванушка вздохнул. Доктор Савенков неспешно расхаживал по комнате, похрустывая пальцами.

– На днях в Великобританию отправляется детский коллектив народного танца «Петрушки» из города Иваново-Вознесенска. Мы прикрепим Вас к этому коллективу под видом танцора или музыканта. Вы получите визу и поедете в Шотландию на поезде.

– Через Париж? По туннелю под Ла-Маншем? – быстро спросил Иванушка, и глаза его заискрились.

– Да, под Ла-Маншем. Но туннель взрывать не надо, – пошутил доктор Савенков. Спокойным, очень домашним голосом он пояснил, что требуется тихо-мирно доехать до шотландского города Глазго и уже в Глазго потихоньку отбиться от фольклорного коллектива.

– Вы грызите баранки, Царицын, грызите, – ободрительно прошептал генерал Еропкин, пододвигая Иванушке блюдце. – И с собой берите, в карман, не стесняйтесь. В Глазго, чай, баранок днём с огнём не сыщешь.

– Итак, в городе Глазго Вас найдёт наш сотрудник. Его имя – Виктор Петрович Телегин. Он доставит Вас далее, на остров Лох-Хоррог. Однако внутрь замка Вы пойдёте без него. Когда выясните, что происходит с нашими детдомовцами, сразу покинете академию Мерлина. Вам нужно будет подать Виктору Петровичу условный знак при помощи радиомаячка. Он подберёт Вас и доставит в Москву. Вопросы есть?

– Есть один вопрос, товарищ Савенков. Что если меня выследит охрана замка? Наверное, нужно будет отстреливаться…

Ваня с надеждой посмотрел на Савенкова. Очень хотелось получить шпионский пистолет, желательно бесшумный, и чтобы стрелял маленькими шприцами. Или пулемёт, замаскированный в школьном портфеле.

– У Вас будет металлическая гербовая бляха, которая в академии Мерлина играет роль студенческого билета. Кроме бляхи, господин кадет, мы дадим Вам обычные, бумажные документы. Вы покажете всё это охране, если потребуется. Но, скорее всего, проблем не будет. Вы проведёте в замке всего два дня, и за это время сотрудники службы безопасности центра Мерлина навряд ли успеют отследить Вас в толпе сверстников.

– Почему не успеют? – удивился Иванушка.

– В академии Мерлина живут и учатся тысячи детей из разных стран. Кто всерьёз на волшебника обучается, кто – на аттракционах балдеет. Толчея сумасшедшая. В этой толпе никто не обратит на Вас внимания. Если Вы, конечно, не будете на глазах у всех размахивать оружием и петь на русском языке воинские песни.

Сказав это, Савенков сделал паузу, достал из внутреннего кармана перо и вопросительно навёл на Иванушку очковые стёкла:

– А теперь скажите, господин кадет, что Вам нужно для успешного проведения операции.

Ваня взъерошил светлую макушку:

– Значит, ага. Перелезаем через стену, незаметно пробираемся, ищем русских детей, вступаем в контакт, вытягиваем всю правду… И потом назад уползаем через стену. Угу… Один не сдюжу. Помощник нужен, напарник.

– Как у нас с напарниками? – Савенков вопросительно обернулся на генерала Еропкина.

– Погоди-погоди, Куприяныч, так нельзя! – возмутился Еропкин. – Договаривались об одном кадете! Напарник у Царицына и так имеется! Ты ж только что говорил про бывшего подполковника десантуры…

– Ивану нужен напарник для работы внутри замка, – твёрдо сказал Савенков. – Для страховки.

– Что, ещё один конкурс устраивать?

– Товарищ генерал, разрешите доложить? – подал голос Царицын. – Не надо конкурса. У меня есть надёжный человек. Просто кремень, а не парень.

Глава 10.
У генерала

Честь затоптана в грязь, порок торжествует, а поэтому я, как честный человек, должен явиться мстителем.

А. П. Чехов. Мститель

Уже не по-летнему вечерело. Спелое солнышко старательно подсвечивало оранжевым да розовым купола Донского монастыря, когда к самому подъезду добротного сталинского дома, где жил генерал Еропкин, подкатил угловатый немецкий джип. В нём находилась любопытная компания: два генерала и два кадета-суворовца.

– Вань, а Вань! – весело пыхтел Тихогромов, громыхая сапогами по ступенькам. – Скажи, ракетные ранцы нам дадут? А снайперские винтовки?

– Ага, дадут, – посмеивался Царицын. – Также получишь табельную скатерть-невидимку, шапку-самобранку и коня-горбуна с глушителем!

Комнатка, выделенная для юных разведчиков, была небольшой и чистенькой. Мебели, за исключением письменной конторки да пары здоровенных шкафов с военными мемуарами, не было. Зато имелся выход на огромный балкон. Кадеты немедленно повисли животами на перилах, разглядывая ситуацию внизу.

– А плюнуть можно? – тут же спросил Тихогромов.

– А смысл? – сказал Иванушка, провожая взглядом чью-то лысину. – Могут пострадать невиновные.

Солнце очень красиво опускалось в Нескучный сад, золотя кресты Дмитрия Угличского.

– Запоминай, брат! – строго говорил Царицын через минуту, расхаживая по широченному балкону и начальственно поглядывая на заходящее солнышко. – Едем на обыкновенном поезде до Глазго, где встретит нас боевой подполковник дядя Витя, который накормит геркулесовой кашей и пинком переправит поближе к замку. Там понадобится незаметно перелезть через каменный забор. Я полезу первым. А ты будешь следить, не появится ли патруль, который ходит под стенами и ловит таких, как мы.

– Ага, – радостно кивнула бритая Петрушина голова. – Если кто появится, тут уж я его – хап! И в кусты, ремнями вязать.

– Никаких хап, – строго вразумил Иванушка. – Ты должен всего-навсего подать знак. Помнишь, как подавать знаки?

– Ну коне-ечно! – радостно ухмыльнулся Петруша и резиновым голосом повторил намертво зазубренную фразу: – В случае появления патруля нужно дунуть в дудку-пищалку, изображая одиночный крик сойки.

– Молодец! Смотри, пищалку не потеряй. Итак, ты изобразил крик сойки. Ну а потом?

– Гм, потом… а что же потом? Потом… хап! И в кусты, ремнями вя…

– Нет! Неправильно! – Иванушка выполнил ещё один педагогический толчок в рёбра. – Никого не надо вязать. Там сто человек охраны, в этом замке. Всех не перевяжем.

– Ремней не хватит, – мечтательно промямлил Тихогромов. Чуть закатив глазки, он улыбчиво грезил о чём-то своём.

– Ах, хорошо… – бормотал он, – в настоящую разведку… как на войне… Какое счастье, что ты меня товарищу генералу расхвалил. Прямо не верится, что не в поход какой-нибудь собираемся и даже не в летний полевой лагерь под Богородск, а в настоящую разведку!

Так получилось, что мимо двери комнаты, именуемой в домашнем обиходе «маленькой библиотекой» и теперь выделенной двум кадетам для ночлега, проходила внучка генерала Надя Еропкина по прозвищу Морковка. Честно говоря, Морковка выглядела очень вяленькой. В голубом халатике, волочившемся по полу, с мокрыми волосами, кое-как закрученными в полотенце, она едва плелась из ванной. Вообще-то она впервые за последние сутки поднялась с кровати, на которой лежала неподвижно, как мёртвая, глядя на едва заметную трещинку на потолке. Поскольку никакая депрессия, даже самая сильная, не может помешать взрослой десятилетней девочке ежедневно принимать душ, чистить зубы, уши и аккуратно подстригать ногти, Надинька подвиглась-таки на поход в ванную комнату. И всё же Надинька двигалась машинально, её погасший взгляд выражал только усталость и скуку. Вот с этим-то пугающим, фарфоровым выражением лица бедная Надинька проходила мимо двери в маленькую библиотеку – в тот самый миг, когда изнутри до её слуха донеслись негромкие, но чёткие слова Вани Царицына:

– Представляешь, дружище, мы покроем себя славой! Русские кадеты против школы волшебников! Суворов против Мерлина! Все газеты будут визжать об этом! Только представь…

Услышав заветное слово «Мерлин», Надинька вздрогнула, да так сильно, что махровый тюрбан на голове развалился, мокрые волосы просыпались на плечи. Взгляд её мгновенно ожил. Надинька была воспитанной девочкой, ей и в голову не пришло хоть на секундочку задержаться у двери и подслушать самый интересный на свете разговор про школу волшебников. Однако надо же было запрятать волосы обратно в полотенце. Поэтому и только поэтому она замешкалась на полминуты, склонив голову набок и тщательно заворачивая мокрые волосы. Так уж получилось, что девочка услышала ещё несколько фраз.

– Послушай, Царевич, а что если нас заколдуют? – спросил другой мальчик, голос у него был более тонкий и почти ласковый.

– Никаких «если», – отвечал первый голос. – Мы зададим перца этим юным волшебникам!

Тут Надя Еропкина закончила свои действия с полотенцем и быстро-быстро пошла по коридору дальше, в свою комнату. Жаль, что никто не видел, как изменилось выражение её лица. Походка – точно по волшебству – сделалась быстрой, даже торопливой… Шлёпая пушистыми тапками, Надинька спешила к телефону. Ей надо было срочно позвонить одной знакомой девочке… самой осведомлённой и наблюдательной девочке в их классе.

– Это квартира семьи Буборц. Вас слушают, – жеманисто пропел девчачий голос на том конце провода.

Терпеливо покачивая помпончиком на тапочке, Надинька выслушала получасовой рассказ Нелечки об извергине-матери, которая не отпускает на вечерние сеансы с прикольным мальчиком из параллельного класса, про отца-эгоиста, забывшего о собственном обещании подарить дочери новые роликовые коньки самой престижной фирмы. Улучив паузу, Еропкина быстро спросила:

– Неля, послушай. Можно тебя спросить по секрету? Разумеется, Нелечка была рада любому вопросу, особенно секретному.

– Я подумала… ну… помнишь, ты рассказывала, что у тебя старшая сестра дружила с мальчиком из Суворовского училища… Ты не могла бы у неё спросить одну вещь?

– Конечно, Надя, я тебя внимательно слушаю.

– Ну… вот в этом Суворовском училище… может быть, она встречала мальчика по фамилии Царевич?

На секунду трубка онемела – а потом Нелечка фыркнула так, что Наденьке едва не забрызгало щеку:

– Ф-фи! Вот это да! Царевич? Тебе-то он зачем? Ты что, влюбилась в него, да? Сохнешь, да? Ну слушай, я тебе сразу скажу, это бесполезно. Это самый красивый, самый стройный, самый умный мальчик во всём училище, а может быть, во всей Москве! Ты поняла меня?

– Неля, я…

– Это просто принц, а не мальчик. Если хочешь знать, Царевич – это не фамилия, а прозвище. Фамилия там какая-то другая, но он просто безумно похож на Ивана Царевича. И у него глаза совершенно синего цвета, я сама видела на фотографии, и кроме того…

– Неля, подожди, пожалуйста, – пробормотала Надинька немного ошарашенно. – С чего ты взяла, что я по нему сохну…

– Да ладно, не стесняйся, в него все девчонки влюблены. И я тоже поначалу была без ума, когда мне его фотографию сестра показала, но потом, ты знаешь, я всё поняла. Этот Царевич та-а-ка-ая сволочь, Надь, ты не представляешь. Заносчивый, высокомерный, а сколько самовлюблённости! Он, конечно, очень воспитанный и всё такое, но знаешь, какие дерзости он говорил прямо в лицо девочкам! А учителей он просто ни во что не ставит. Считает себя умнее всех. Он, допустим, и правда очень умный, выигрывает все городские конкурсы, но нельзя же так зазнаваться!

– Зазнаётся, да?

– Кошмарно! Видишь ли, он самый умный у них в училище. Ну и что? Я тоже снималась в передаче «Накал страстей», я сидела в студии и задавала прямо перед камерой вопрос про молодёжные причёски, но я же не кричу об этом на каждом перекрёстке! И это при том, что…

На этом разговор прервался. Безусловно, Надя Еропкина поступила не очень вежливо. Не стоит класть трубку, не попрощавшись.

Однако я напомню читателю, что бедная Надинька после роковой встречи с Лео Рябиновским пребывала в состоянии сильного нервного расстройства. Я вообще удивляюсь, что она смогла так долго разговаривать по телефону довольно непринуждённым голосом. А тут… от одной мысли, что в соседней комнате находится человек, который скоро отправится в знаменитую школу юных волшебников, у Надиньки пересохло во рту.

Позабыв о разговоре с Нелечкой, она уронила трубку – и со всех ног побежала в большую дедушкину библиотеку.

Следующие полтора часа Надя Еропкина провела, изучая карту острова Лох-Хоррог в огромном офицерском атласе, похищенном из неприкасаемого шкафа в дедушкиной библиотеке. Ещё через час на письменный стол девочки – рядом с учебником по природоведению, фарфоровой куклой и плюшевым мишкой – тяжко улёгся увесистый чёрный том «Энциклопедии тайн и загадок» с розовой закладкой на букве «М».

«Мерлин, – медленно прочитала зачарованная Надинька, – древний кельтский маг, один из деятельных помощников короля Артура, активный противник христианской веры».

Она посмотрела в окно и завороженно вздохнула.

А в соседней комнате продолжался оживлённый разговор двух начинающих ведьмодавов:

– Погоди-погоди… А оружие какое дадут? – допытывался Петруша. – Вот бы дали мне пулемёт, ну хотя бы, например, Калашникова. Здоровская машина, Вань! Я бы всех наших детдомовцев освободил с таким пулемётом.

– Да ты его не поднимешь.

– Кто? Я? Не подниму пулемёт Калашникова? – поразился Петруша. – Да я летом в полевом лагере из него два диска расстрелял! Слово кадета!

– Ну ладно, ладно, – Иванушка смирился под тяжестью прозвучавшей клятвы. – Но всё-таки пулемёт – слишком шумно. Лучше пистолет с глушителем. Например, системы Ярыгина – также известный как «грач»:

– Да ты что! – искренне перепугался Петруша. – У натовцев сейчас новые бронежилеты на вооружении! Из Ярыгина их вообще невозможно прошить… У него знаешь какие пульки маленькие?

– На раз прошью из «грача» любой жилет! Пульки, может быть, и маленькие, зато останавливающая сила – ого-го! Ты как хочешь, а я беру «грача» с глушителем, – Ваня категорично скрестил руки на груди. – А в качестве второго оружия возьму пистолет «ТТ». Его можно к ноге привязать, чтобы…

Он не договорил. Дверь распахнулась, и возник доктор Савенков с чёрным чемоданом в руке.

– Господа кадеты, здесь ваши маскировочные костюмы, – сказал Севастьян Куприянович, извлекая из чемодана пламенно-розовую рубаху, нарочито ярко расшитую блёстками. И ещё что-то вроде шубы, чёрное и мохнатое.

– Вы едете в Шотландию как участники детского фольклорного ансамбля, а значит, нужно иметь артистический гардероб. Держите, Тихогромов, русскую народную рубаху. А Вам, юный друг Царицын, полагается… вот что.

Савенков распахнул мохнатую шубу – и она вдруг оскалилась клыкастой пастью.

– Ни один ансамбль скоморохов не обходится без народного ручного медведя. Вы будете ручным медведем, не возражаете?

Царицын угрюмо шмыгнул носом.

– Держите ваши паспорта, – доктор протянул вишнёвые корочки. – Теперь ложитесь спать, а завтра утречком – не слишком рано, часиков в шесть, – выезжаете на вокзал.

Ободрительно подмигнув, Савенков вышел из комнаты.

– Ну вот, даже пистолетика никакого не дали! – грустно сказал Петруша. Плечи его опустились, руки повисли. Блуждающий взгляд кадета искал в окружающем мире хоть что-нибудь надёжное и увесистое.

– Может быть, возьмём вот это? – с надеждой спросил он, вытаскивая из-за кресла пудовую гирю генерала Еропкина. – Зарядку делать. И ещё, знаешь, давай хотя бы пару бейсбольных бит прихватим.

– В лапту играть будем? – сострил Иван и добавил строго: – Твои ухищрения напрасны, суворовец Тихогромов. Мы поедем на задание абсолютно безоружными.

Подумав, оглянулся на дверь и добавил шёпотом:

– Оружие придётся раздобыть на месте. Говоря точнее, стырить у противника. Сиди здесь, а я сбегаю на кухню за солью. Знаешь народную мудрость: самое главное в разведке – это четыре «эс». Соль, сахар, сухари и спички.

– Сухарей побольше возьми, – посоветовал Тихогромов. – А ещё сгущёнку, сосиски и салями. Тоже на букву «эс»…

Иван выскользнул в коридор и осторожно, стараясь не шлёпать тапками по паркету, направился в сторону кухни. Внезапно одна из дверей распахнулась, в коридор ударил яркий свет голубоватой лампы.

На пороге стояла маленькая девочка, закутанная в бледно-голубой махровый халат, волочившийся по полу. Поникший хвостик на макушке, белый пластырь на лбу.

– Ой, прости, – Иван отступил на шаг. – Не подскажешь, где здесь… кухня?

Девочка не спеша подняла серые глаза – и так же медленно отвела скучный взгляд в сторону. Точно не юный кадет стоял перед ней, а старая пыльная вешалка.

– Здравствуйте! – Иванушка на всякий случай улыбнулся. – Разрешите представиться: суворовец Иван Царицын.

– Добрый вечер, – негромко ответила девочка и протянула руку. Но не для приветствия, а – чтобы захлопнуть дверь у него перед носом.

– Прости, а тебе… Вам случайно не нужна помощь? – быстро спросил Ваня. Ему показалось, что девочку кто-то очень обидел.

Она посмотрела пристально и досадующе, точно разглядывая кого-то невидимого в темноте:

– Помощь? А разве Вы что-то можете?

– Я могу заступиться, если обижают.

– Вы не можете заступиться, Иванушка Царевич, – сказала девочка. – Потому что Вы только о себе самом и мечтаете. Всё думаете, какой Вы будете великий. Ещё бы! Вам так повезло. Вы едете туда, сами знаете куда. И Вы там сможете стать великим волшебником.

И с горечью, с колкими слёзками в глазах добавила:

– А я… никогда не смогу! Никогда меня не пустят туда! А вот я, может быть, больше всего туда хотела бы, больше всей жизни! Может быть, мне даже умереть хочется, ясно Вам?! Вот так!

Она расплакалась беспомощно, жалко.

Ваня растерялся всего на миг – он хотел сказать, что…

Но дверь захлопнулась. Оторопевший кадет пожал плечами, потом зачем-то поднял с пола медвежонка с оторванной лапой, повертел в руках, машинально сунул в карман тренировочных штанов – и быстро вернулся в комнату, где ждал его Петруша Тихогромов. Он забыл, что собирался взять соль на кухне. Но… возвращаться не хотелось.

Разумеется, мальчишки решили спать на балконе. Царевич подложил под голову кулак и мечтательно прикрыл синие глаза. Ему не терпелось добраться до этого Мерлина и навести там изрядного шороху! А они ещё собирались отчислить его – самого умного и ловкого кадета в училище! Ваня обиженно шмыгнул носом. «Я армию хотел защитить от поганого журналюги, а они… не поняли! Даже генерал не понял. Ну и ладно, – решил Царицын. – Я буду одинокий воин, последний офицер ушедшей Империи. Я всем докажу… они ещё будут носить меня на руках!..»

– Вообрази, как нас будут встречать в Москве! – проговорил Иван. – Устроят общее построение, вынесут знамя, будет оркестр. Генерал пожмёт руку и скажет: «Вот она, надежда России, будущие офицеры». Мы будем лучшими в училище, Тихогромов. Я думаю, вполне могут дать орден. Или медаль «За боевые заслуги». Представляешь, всего пятнадцать лет – а уже боевая награда!

– Конечно, было бы здорово, – вздохнул Петр. – И детдомовцы нам спасибо скажут.

– Какие детдомовцы? – переспросил Ваня. – Ах, ну да, вспомнил.

«Какие всё-таки дурачки эти детдомовцы, – поморщился он. – Это же надо было так глупо попасть в лапы к каким-то шотландским сектантам! Жаль, что генерал приказал только поговорить с ними, разведать что да как. Вот если бы я смог вытащить из замка хоть одного детдомовца!» Царицын представил, как он возвращается в Россию весь израненный и, пошатываясь, несёт на руках спасённого ребёнка… Во всех газетах напишут: «Сенсация! Кадеты освобождают детей-заложников».

Внизу на улице грохотали, торопясь в депо, последние трамваи. Пели комары, но Иванушка не слушал. Засыпая, он представлял себе, как генерал Еропкин и генерал Савенков будут встречать их в Москве с победой. Еропкин скажет: «Простите, суворовец Царицын, я напрасно собирался Вас отчислить. Вы – лучший воспитанник за всё время существования нашего училища». Потом он увидел себя взрослым – в новенькой форме полковника ГРУ, с аккуратными усиками, как у Лермонтова. Наконец, в полудрёме Царицыну пригрезилась гранитная доска у входа в кадетку: «Здесь в юности жил, учился и овладевал наукой побеждать воспитанник училища, трижды герой России, полный георгиевский кавалер генералиссимус Иван Царицын».

– Ух ты, на американский истребитель похож, – вдруг сказал Петруша. Он разглядывал только что сбитого кровососа. – Знаешь, Вань, я всё-таки думаю… а что если эти волшебники нас с тобой… как этого комара? Хлоп-хлоп – и два мокрых места. Представляешь, как родители огорчатся…

– Ну, моя мама, конечно, огорчится, – сонно сказал Ваня. – Только, знаешь, не привыкать. У нас все предки были офицерами, ещё с царских времен. Мамин дедушка на Великой Отечественной погиб, а папа её – то есть мой дед – в Египте под бомбёжку попал, обеих ног лишился. Дядю Колю в Дагестане убили. Так что…

– А батя твой?

Иванушка промолчал. Петруша шумно перевернулся на другой бок, покряхтел и спросил снова:

– У меня батя очень огорчится. Я у него один. Остальные все девчонки, три штуки. А твой отец что скажет?