Текст книги "Дети против волшебников"

Автор книги: Никос Зервас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

– Осторожно, Ванечка, – поспешно сказала Надинька. – Он и сам не дурак. Опять что-то задумал, мне кажется…

– Да что он может задумать?! – Ваня расхохотался, эхо разнеслось по «Курску», неприятно искажая смех. – Он уже ничего сделать не сможет. Вот она, смерть Кощеева!

И он посветил фонариком на голубое яичко, которое мгновенно вспыхнуло и заиграло тысячей искорок, точно Ваня держал в пальцах пучок электрических разрядов.

– Так вот оно какое, сокровище профессора Коха! – воскликнул Мерлович почти восторженно. – Вся академия гадает, на что он тратит свои деньги…

Тут все услышали, как страшно скрипят во мраке зубы великого алхимика.

– Неужели ты, Шушурун, смог перехитрить самого профессора Кохана Коша? – поразился Джордж Мерло. – Возможно ли это? Подросток победил великого колдуна и завладел его сокровищем!

Ване стало приятно от этих слов. Он покрепче сжал хрустальное яйцо в пальцах и подумал: «И правда ведь, не врёт прыщавый… не каждому под силу заставить старого колдуна подчиниться!»

И вдруг Мерлович быстро проговорил:

– Скорее, профессор! Кажется, у него дырка в защите…

Ванька даже не понял, о чём речь. Кохан Кош внезапно выхватил из рукава волшебную палочку, указал на Ванюшу и крикнул:

– Petrificus totalis!

Ивана обдало холодом – хотел крикнуть, да дух прихватило. Думал размахнуться, да мышцы свело судорогой! Так и застыл, хлопая глазами.

– Яйцо! – пролаял профессор Кош, прыгая вперёд, – но под ноги ему бросился Ставрик. Недаром мой сынишка был капитаном школьной сборной в стране, которая всей Европе показала уровень своего футбола! Что-что, а реакция у мальчика превосходная. Алхимик споткнулся о маленького Ставрика – и с хриплой бранью обрушился в воду! Мерлович рывком сбросил одеяло, намереваясь прыгнуть остекленевшему Ваньке на спину…

– Предатель! – Надинька с визгом кинулась на него, колотя растопыренными ладонями по голове.

– Профессор! Уберите девчонку! Я возьму яйцо для Вас!.. – заорал Мерлович, с трудом отпихиваясь от генеральской внучки. Охранник в чёрном плаще рычал и дёргался, тыкая в кого попало карабином. Старый алхимик Кош вышвырнул вперёд чёрную руку с дрожащей указкой…

– Petrificus! Totalis!

В темноте треснула вспышка, мгновенно ослепляя всех вокруг. Тут же раздался истошный рёв профессора Коша:

– Проклятье! У девчонки защита!

Он бешено махал обожжённой рукой – обугленная палочка с раздражённым шипением упала в чёрную воду.

Касси вышла из оцепенения и поняла, что без неё не обойтись. Она прыгнула к Царицыну, который уже медленно заваливался на спину, – и выхватила яйцо из его похолодевшей ладони.

– Я разобью его, считаю до трёх! – пискнула она. – Профессор Кош и Мерло, руки вверх! Охрана, бросай оружие…

– Мы-мылодец, ды-девочка, – просипел Ваня, чувствуя, что окончательно теряет равновесие. Мокрый Ставрик, выбравшись из-под онемевшего профессора Коша, чудом успел подхватить кадета под мышки.

– Тоже мне, спасатель, – недовольно причмокнул гречонок. – Эк тебя заколдобило.

Ваня сглотнул, посмотрел на перепуганные лица друзей, которые в неверных отсветах фонариков весьма походили на погребальные маски, и совершенно серьёзно спросил:

– Народ, как вы думаете… я умираю что ли?

Надинька пыталась растереть холодеющие Ванькины щёки ладошками, которые были, правда, не намного теплее. Касси подошла к Царицыну, старательно удерживая хрустальное яйцо в трясущейся руке, а Коша и Мерловича – в поле зрения.

– Где болит?

– Сердце, – Царицын с трудом шевелил губами, бесчувственными, точно после заморозки у зубного врача. – Чем он меня… ранил?

– Это необычное ранение, – Касси покачала головой. – Тебя ранило колдовством. Такая рана лечится не уколами, не перевязками, а по-другому.

– Как по-другому? – спросила Надинька.

– Говорят, если колдун сумел сделать человеку зло, значит, у человека были плохие мысли. Колдовство летит на плохие мысли, как на магнит. Если мысли хорошие, колдовство не подействует.

– Ванюша, скорее вспоминай! – приказала генеральская внучка, растирая ему обледеневшую шею. – Ты что-нибудь плохое думал?

– Да он, небось, загордился просто! – предположил Ставрик. – Когда этот прыщавый стал его расхваливать, помните? Дескать, Ваня ловко профессора перехитрил.

– Он его специально расхваливал, да? – Надинька ужаснулась коварству Мерловича. – Чтобы Ванечка загордился и появилась возможность ударить заклинанием? Ах, какой ужас… Как это подло!

– Нужно вспомнить, Иван. Вспомни, что у тебя было плохое в душе, – твёрдо сказала Касси. – Слышишь меня?! Вспоминай! Ты гордился или нет? Считал себя лучше других?!

– Ничего я не гордился, – прохрипел Царицын. – С чего вы взяли, не пойму…

Резкая боль проткнула ему сердце – он вытаращил глаза… И так застыл с вытаращенными голубыми льдинками.

– Ой, ребята… всё, он парализован… – прошептала Касси, отступая на шаг.

– Ваня, Ванюша! – закричала Надя, теребя за одежду.

– Да бесполезно, – вдруг сказал Мерлович, точно сплевывая слова сквозь зубы. – Заклинание что надо. Готов ваш казачок, не очухается.

Надя повалилась Ваньке на грудь, беззвучно кривя рот. Касси отступила на шаг, удивлённо посмотрела на русского мальчика, который должен был всех спасти… и теперь погибал.

– А что же… что теперь будет с нами?

– Сы-покойно… – вдруг прохрипел полумёртвый Иван. – Ну было дело, зы-загордился. С кем не бывает. А что, нельзы-зя?

– Лучше не надо, – буркнул Ставрик. И тут же обрадованно поинтересовался: – Эй, русский, ты, никак, оживаешь?

– Не знаю, – проурчал Ванька точно из желудка. – Сейчас попробую ожить. Значит так… гордился. Думал, что умнее других. Думал, что орден дадут. Что прилечу в Москву на вертолёте и сдам алхимика с Мерловичем на Лубянку. Вот такой я дурак, ребята. Простите, ладно?

Последние слова он произнёс уж совершенно обычным голосом, и даже голову приподнял. – пытаясь разглядеть дружественные личики во мраке.

– Тоже мне, профессор колдовства, – Мерлович едва слышно скрипнул зубами на Коша. – Не мог колдануть нормально…

– Ага, хорошо-хорошо… – пыхтел Ваня. Опираясь на плечо Ставрика, с трудом перешёл в сидячее положение.

– Во-во, уже руки чувствую, ага… пальцы появились! Да, братцы, ощущения… Точно тебя размораживают. Почленно.

– Хорошо, что ты вспомнил про гордость, – строго сказала Надинька. – Больше, пожалуйста, не гордись. А то мы думали, ты умер.

– Так, вернёмся к нашим колдунам, – Ваня огляделся, щурясь в темноту. – Мистер Кош… где Ваша волшебная указка?

– Он её уронил, – сказала Надинька.

– Отлично. Мистер Мерлович… у Вас нет ли случайно при себе такой кнопочки для вызова охраны, а?

– Была! – подтвердил Ставрик. – Только мы её изъяли, вот она.

– Молодцы, – Царицын удовлетворенно кивнул. – Теперь так… господин Кош, попросите, пожалуйста, бородатого дядю осторожно положить свой помповый зонтик вот сюда, на лежанку.

– Делайте, что он говорит, – едва слышно прокряхтел алхимик. Профессор сидел на корточках, опустив в грязную воду обожжённую руку – и тихо стонал сквозь зубы: не то от боли, не то от бессилия, а может быть, от тоски по хрустальному яичку.

Вспомнив про яичко, Ваня покрутил головой – нашёл взглядом тёмный силуэт Касси и сказал – громко, чтобы профессор расслышал:

– Кассандра! Если что – в воду не кидайте, а то не разобьётся. Лупите яичком по краю лежанки.

Девушка кивнула и на всякий случай подошла поближе к лежанке.

– Так. Господин Кош, а куда отсюда уводят пленников? – спросил Ваня.

– Ну, не знаю, ну откуда мне знать? – заныл профессор. – Кого-то уводят наверх, кого-то уводят ещё ниже… Верните мне обожаемое яйцо, и давайте наконец расстанемся, молодой человек… Вы хотели вертолёт – я найду Вам вертолёт, пожалуйста… Если желаете, готов слетать с Вами в Москву, это вполне приемлемо, только прошу Вас: наконец верните вещь, которая принадлежит мне по праву, ведь мне её подарили на юбилей…

– Вертолёт нам попозже обязательно пригодится, – кивнул Ваня. Обернулся к друзьям:

– Надо срочно найти Петрушу. Мы не можем оставить Громыча здесь. Это не по-русски.

С этими словами Ваня рывком поднялся с лежанки – качнулся, схватился за стальной каркас – и даже головой покачал:

– Ну, доложу я вам, ощущения. Как будто в морге лежал, на полке.

– Главное, что от тебя не пахнет формалином, – философски заметил маленький Ставрик. – Можно я буду нести зонтик?

Глава 6.
Чёрные карлисы

Много уже они добыли себе конной сбруи, дорогих сабель и ружей. В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами. Черты лица их, в которых доселе видна была какая-то юношеская мягкость, стали теперь грозны и сильны.

Н. В. Гоголь. Тарас Бульба

Оставив Джорджа Мерло в компании обезоруженного охранника, дети выбрались из мокрой пещеры в полутёмный коридорчик с решетчатым полом. Когда люк «Курска» вновь была надёжно задраен, Ваня любезно предложил Кохану Кошу двигаться первым.

– Ведите нас, профессор. Нам нужен Тихий Гром. И чем скорее найдём его, тем раньше Вы получите Ваше хрустальное сокровище…

Следом за мокрым, ноющим алхимиком двигалась, грозно пошмыгивая красным носом, отважная и простуженная Морковка. За ней шла Касси, удерживая в кулачке драгоценное произведение Фаберже и готовясь в любую минуту влепить его в стену, как только профессор Кош сделает неверное движение. Следом, опираясь на пятизарядный волшебный зонтик, ковылял мой маленький Ставрик – а рядом, обнимая нового соратника за тощую загорелую шею, передвигался великий русский кадет Царицын.

Признаться, Иванушка смотрелся забавно: в чёрно-вишнёвой мантии юного волшебника – и со станковым рюкзаком на спине (тем самым, тихогромовским рюкзаком, вызволенным из кабинета профессора Коша!). Сочетание рубинового ордена на груди и прихрамывающей походки делало Ваньку похожим на ветерана войны за Испанское наследство.

– На что вы рассчитываете, я не пойму, ну на что вы надеетесь? – желчно канючил профессор Кош. – Ну спустимся мы вниз, но там же полно умных людей, все сразу поймут, что вы захватили меня в заложники, ну и чего вы добьётесь? Вас немедленно убьют, и, скорее всего, яйцо разобьётся… Вы понимаете, оно разобьётся на мелкие кусочки!

Пятеро без труда поместились в кабине зеркального лифта, который засосал сумасшедшую компанию ещё ниже, этажей на десять в землю…

– Вот здесь, вот на этом уровне находятся научные лаборатории… – нехотя мямлил алхимик. – Скорее всего, вашего дружка отвели в экспериментальные боксы RuReLa. Ищите его сами, если хотите, а мне отдайте мою собственность, и я обещаю, что не буду вызывать охрану…

Он булькал ещё что-то, но никому не хотелось его слушать. И без того было жутко – Касси едва сдерживала дрожь в коленках.

– Это от нервов, – через силу улыбнулась она Надиньке. – У меня так часто бывает.

– Вроде никого нет, – прошептал Ваня, высовывая голову за угол. В извилистом коридоре, потрескивая, горели розоватые светильники, и в непривычном красном свете длинный проход с дверями по обе стороны казался кишкой гигантского ящера. Это сходство немного нарушали огромные картины с абстрактными квадратами, развешенные на шершавых стенах.

– «Light Narcotics Lab»… – вполголоса читала Надинька, крутя головой и разглядывая таблички на дверях. – «Heavy Music Lab»[41]41
  Лаборатория лёгких наркотиков... Лаборатория тяжёлой музыки (англ.).


[Закрыть]… Что это такое, ребята?

– Научные лаборатории, – пробормотал Ваня. – Эх, заглянуть бы сюда на досуге с огнемётом…

– Как соберёшься, позвони, – кивнул Ставрик. – Я буду участвовать.

Они сделали по каменной кишке всего-то с полсотни шагов. Внезапно впереди хлопнула дверь – и вырос тёмный силуэт. Дети окаменели от ужаса: они мигом узнали характерную залысину и тёмные кудри аспиранта Карлиса Гаафса.

Удивлённая злая улыбка вспыхнула на лице аспиранта боевой магии.

– Быстро, – шепнул Ставрику Ваня. – В ногу попадёшь?

Вместо ответа Ставрик вскинул волшебный зонтик и, красивым киношным движением передёрнув сустав помпы, надавил курок.

– Chaos errata! – чёрный Карлис поспешно выбросил белую ладонь.

Затвор бессильно щёлкнул, выстрела не последовало – Ставрик поднял на Ваню удивлённые карие глаза.

А Карлис Гаафс уже прыгнул и – полетел над ковром, перебирая воздух мелким танцующим шагом… кто-то из девочек испуганно закричал:

– Ай, смотрите, летит!

– С-сюда… мне! – вдруг по-кошачьи взвыл профессор Кох, и кинулся на бедную Касси: впился когтями в её запястье, пытаясь вывернуть из пальцев яйцо.

– Куда?! Стоять… – Иван с размаху повалился алхимику на спину, заваливая на бок…

– Ставрик, стреляй!

Чёрный Карлис уже в полёте волчком обернулся, взмахнул рукавом – и, раскрывая кулак венчиком скрюченных пальцев, отослал в мешанину мокрых тел на ковре очередное боевое пожелание:

– Magneto… fortius!

Ударом магического ветра с дверей посрывало ручки, сдёрнуло острые листы табличек – всё это взвилось ураганчиком звона и грохота… Позади Карлиса пыльной волной вздыбился ковёр – затрещали пулемётной очередью сотни ковровых гвоздиков, невидимой силой выдёргиваемые из пола! Надинька, расширив глаза, смотрела, как туча мелких колючих железок, взметнувшись тугой спиралью, летит прямо на неё из дальнего конца коридора – повинуясь размашистому движению вражеской руки.

– Господи, помилуй, – прошептала Надя и зажмурилась. Ураган оглушил – и пронёсся дальше по коридору. Девочка удивлённо обернулась…

Между тем, Карлис Гаафс, зрелищно приближаясь, выхватил из рукавов пару блестящих садовых секаторов. Касси завизжала от ужаса, а бледный Ставрик отклеился от стены и, кое-как приподняв трясущийся ствол навстречу красиво налетающему магу, в последний миг ошалело нажал на спусковой крючок.

На этот раз грохнуло. Да так, что сам Ставрик испугался – крючковатым прикладом со всей дури ударило в живот, вышибая слёзы.

– Уй-я-я! – кошачьим голосом визгнул Карлис Гаафс, хватаясь за пробитую свинцом коленку – и в облаке шелестящих одежд повалился на скомканный ковёр. Надинька едва успела отскочить – аспирант боевой магии, перекатившись трижды через голову, уткнулся белым лицом и затих. Видимо, упал неудачно и повредил шею…

А через пару секунд за спинами ребят что-то взревело и заколотилось – это туча гвоздей, дверных ручек и прочей намагниченной мелочи долетела в конец коридора. И – врезала в стену, вмиг превращая глубокомысленную картину с чёрными квадратами в труху.

– Вот это действительно прикольно, – пробормотал Иван, – глядя на оседающее облако пыли.

– А почему нас не задело этими железками? – слабым голосом поинтересовался Ставрик.

– Знаю! Я знаю почему! – подбежала радостная Надинька. – Это я сказала «Господи, помилуй!» – и поэтому нас не убило, вот!

– Профессор… – вздохнул Ваня, склоняясь над телом Кохана Коша. – Ему не повезло. У него не было русской защиты. Не надо, девочки, не смотрите туда. Он весь в гвоздях…

– Кассинька, ты не ранена?

Надя подбежала, тревожно заглянула в посиневшее от ужаса личико бедной Кассандры и захлопала в ладоши:

– Ура-ура, мы все остались живы. Это потому что я вовремя помолилась Богу, вот!

– Это потому, что я вовремя выстрелил, – заметил Ставрик, немного откидывая голову назад.

– Спокойно, спокойно… – сказал Иван. – Вы оба молодцы.

– Да при чём здесь они? – удивилась Кассандра. – Это Бог защитил нас Своей благодатью.

Добрая девочка Надя растирала кадету опухшие голени – в ногах Царицына ещё оставалось немного колдовского холода от заклинания, наложенного профессором Кошем. Кассандра, пошатываясь, подошла к бездыханному алхимику и положила ему на грудь роковое хрустальное яйцо.

– Послушайте, Касси… Что Вы говорили про защиту от колдунов, которую даёт Бог? Какая-то там «благость», кажется?.. – вдруг спросил Царицын.

– Не благость, а – благодать… – девочка присела рядом. – Нам рассказывал в школе священник, что если человек совершает грех, то Божия благодать отступает от него. И тогда человек становится беззащитен перед колдунами и всякими бесами.

– Ой, как интересно! – воскликнула Надинька. – Значит, когда я защитилась от Карлиса, у меня была благодать, да? Как здорово-о…

Касси хотела что-то сказать, но сдержалась.

– Слушайте, я вот что подумал, – задумчиво произнёс Царевич, заматывая больную голень полосатым моргнетильским шарфиком. – А что если Божия благодать – и есть та самая «русская защита», которая мешает колдунам?

– Ты только сейчас это понял? – удивилась Касси. – Такая защита есть у любого крещёного человека, не только у русских… Кстати в древности она называлась не «русской», а «византийской». Когда мы с братом приехали сюда учиться, у нас тоже обнаружили такую защиту. Чтобы ослабить её, колдуны учили нас совершать зло. Когда мы злились, воровали, обманывали – мы прогоняли от себя благодать Бога… И теряли духовную защиту от магии.

– Навсегда?

– Нет, не навсегда! Есть способ вернуть защиту. Помнишь, Иванушка, тебе стало легче, когда ты признался, что немного загордился. Ты признал свой… ну как бы грех. Ты раскаялся, отказался от зла – и Бог сразу пришёл к тебе на помощь. Заклятье утратило силу.

– Так, стоп. – Ваня нахмурился, соображая. – Меня в этом вопросе интересует боевая тактика. Вот чёрный Карлис целит в меня заклинание. Чтобы защититься, я должен очень быстро сказать про себя…

– Не просто сказать, – поспешно перебила Касси. – А всем сердцем попросить Бога, как просишь отца или маму.

Ваня помолчал немного, покусал губу и решился-таки уточнить:

– То есть надо… представить себе, что Бог есть на самом деле. Как будто Он правда живой, и я с Ним по-настоящему разговариваю?

– Так Он и есть на самом деле живой! – воскликнула Касси. Девочка была поражена: неверующий Иван Царевич?! Что-то новенькое в русском фольклоре!

– Ну да, я понимаю, Он как бы существует… где-то там, далеко… Но я не думаю, что Его можно вот так запросто о чём-то просить. Напрямую, по каждому поводу…

– И можно, и нужно, – вздохнула Кассандра. – А далеко Он только от тех, кто не хочет Его чувствовать и говорить с Ним.

– Прямо какое-то духовное самбо получается, – сказал Царицын.

– В каком смысле? – заинтересовался Ставрик. Он пытался в детстве ходить на кружок дзюдо, но с третьего класса полностью посвятил себя футболу. И всё же про русское самбо Ставрик слышал и даже немного читал.

– Смотри, брат, – Ванька выставил вперёд ладони с цепко растопыренными пальцами. Каждая из ладоней показывала одного из состязающихся борцов. – Получается, колдун принуждает тебя сделать неверное движение – совершить грех – чтобы потом ухватиться за твой грех своей магией и бросить тебя через бедро. А если ты вовремя признаешь свой грех, тем самым как бы ликвидируешь слабинку в своей обороне – и восстанавливаешь защиту, которую даёт тебе Бог.

Ставрик немного подумал, поиграл бровями и сказал:

– Это всё, конечно, правильно. Но неплохо бы покушать. А то моя бедная сеструха уже, похоже, собралась рухнуть в голодный обморок.

Ребята с радостью набросились на генеральские баранки, извлечённые из Ванькиного рюкзака. Царицын тоже захрустел баранкой – и улыбнулся, чувствуя, что силы постепенно возвращаются. Кадет даже попрыгал на носочках, покрутился на месте, сделал пару приседаний – как не было никакого заклинания!

– Ой, а чьи это пакетики? – прозвенел Надинькин голос. Ваня увидел, что девочка поднимает с пола два чёрных свёртка…

– Не трогайте! – Ванька подскочил и бросился к Наде. Но девочка уже заглянула внутрь и радостно удивилась:

– Ах, смотрите! Я куколки нашла!

– Какие-то нехорошие пакеты, – вырвалось у Касси. – В кино в таких пакетах обычно трупы перевозят…

– Да нет, ничего страшного, – сказала Морковка. – Тут правда куклы, вот смотрите.

И она вынула небольшую восковую куклу, изображавшую взрослого мужчину в костюмчике.

– Ой, – сказала Надинька испуганным голосом, – а почему у куклы… голова отвалилась?

Действительно, голова восковой фигурки совершенно не держалась на плечах.

– Тут ещё одна куколка, – сообщила Надинька.

И вытряхнула на смятый ковёр небольшую восковое чучелко российского десантника – в тельняшке и с голубым беретом на голове. Кукла была пронзена двумя длинными стальными спицами – в задницу и в голову.

– Братцы мои… – выдохнул Иван. – Это ж Телегин!

В чёрных пакетах, оброненных Карлисом Гаафсом при падении, помимо колдовских куколок имелись бумажки, густо исписанные от руки красными чернилами.

Первая бумага сообщала, что Принципал академии Мерлина дарует Лиге колдунов право на умерщвление сотрудника ФСБ России младшего лейтенанта Геннадия Перепёлкина на основании списка серьёзных прегрешений, допущенных Г. Перепёлкиным и дающих Принципалу Мерлина определённые права на Г. Перепёлкина ввиду серьёзного ослабления так называемой русской защиты.

Внизу виднелась жутковатая приписка, из которой следовало, что акт ворожбы произведён «успешно» специальной ликвидационной комиссией Лиги колдунов, в которую вошли профессор Колфер Фост, профессор Карлотта ван Холль и аспирант Карлис Гаафс.

Вторая бумага – и тут Иван оказался прав совершенно – касалась личности некоего Виктора Петровича Телегина, 1968 года рождения, русского, подполковника Воздушно-десантных войск, уволенного в запас по состоянию здоровья и состоящего на контрактной службе в ФСБ России.

Первым пунктом в бумаге указывалось, что В. Телегин пять лет назад был проклят матерью молодого солдата, которого В. Телегин сделал калекой, поддавшись вспышке гнева на фоне многодневного никотинового голода. Принципал Мерлина информировал Лигу колдунов, что данное преступление приводит в действие духовный закон ослабления Благодати, в силу чего имеются шансы успешной ворожбы с целью нанесения В. Телегину огнестрельного ранения средней степени тяжести, ведущего к инвалидности или уродству.

Вторым пунктом в той же бумаге указывалось, что 7 ноября 1992 года В. Телегин совершил деяние, в результате которого духовное действие Благодати сведено к минимуму, что позволяет с большой долей вероятности рассчитывать на успех наступательного колдовства с целью умерщвления.

Холодеющими руками Ваня перевернул страницу и, прочитав несколько строк на обороте, узнал, в чём же состояло преступное «деяние» Телегина, из-за которого он превратился в неплохую мишень для колдунов. Прочитав страшный документ до конца, Ванька уронил бумагу и опустился на пол. Минуту сидел молча. Потом вскочил, схватил восковую куклу и выдернул спицы.

– Вряд ли это поможет, – сказала Касси.

– Да. Я понимаю. Если бы я мог сообщить Телегину… чтобы он как можно скорее вспомнил про то, что случилось с ним 7 ноября 1992 года… – простонал Ванька, потом заскрипел зубами, сгибая поганые спицы узлом. – Он должен раскаяться в этом грехе, иначе… первая же пуля найдёт его.. Колдуны его «намагнитили», понимаешь?

Удивительно, что в коридор до сих пор никто не прибежал – ведь такой был грохот, даже выстрел прозвучал, а уж про ураган, выдернувший гвоздики из ковра и ручки из дверей, и говорить нечего… Хотелось, конечно, Ване Царицыну утешить себя тем, что в подземелье хорошая звукоизоляция, но мелькала и другая мысль: а что если… их давно обнаружили и наблюдают через видеокамеры?

Ваня понимал, что надо срочно тикать отсюда – да только девочкам явно был нужен отдых, хотя бы несколько минут. Прийти в себя, чтобы утихла эта дрожь в коленях, перевязать царапины… Ванька успел затащить тела Коша и Гаафса в туалет, в кабинки – и только-только вымыл руки, как девочки доложили, что готовы двигаться дальше.

Честно говоря, Царицын не очень ясно представлял себе, куда именно надо двигаться. Профессор Кош сказал, что Петрушу могли утащить на опыты в Лабруис. Однако двери с табличкой RuReL, то бишь Лаборатория русских исследований, на этом этаже не было.

Зато Иванушка обратил внимание на крошечную дверцу в конце коридора. Таблички на ней не было, и заперта она была как-то особенно качественно: плотно, почти герметично прилегала к косяку. Царицын насторожился. Каптёрки и санузлы накрепко не запирают. Любопытно, что никаких замков и запоров тоже не виднелось: только привычный глазок сенсора поблескивал посередине двери на уровне Ваниной переносицы.

– Я знаю, что это такое! – закладывая руки за спину, важно сообщил Ставрик. – Это сканер радужной оболочки глаза. У нас в Афинах такие перед Олимпиадой устанавливали. Нужно приложить глаз к окошечку, тогда лазерный лучик тебя опознает и откроет дверь. Если, конечно, ты есть в списке тех, кому можно заходить внутрь.

– Ого! Похоже, мы нашли важную дверцу! – Ванька радостно щёлкнул пальцами. – Ставрик, нам пора в туалет.

– Это ещё зачем? – поразился маленький грек. – Я уже посетил, мне не нужно.

– Прости, но в одиночку я не смогу дотащить сюда дохлого Карлиса, – пояснил Ваня. – Девчонки, вам лучше не смотреть.

Ставрик не слишком удачно пошутил, предложив достать у чёрного Карлиса глаз и приложить его к сканеру, но Ваня сразу сообщил, что лично он на такие вещи не способен. Пришлось мальчишкам тащить ужасно тяжёлое тело добрую сотню метров по скомканному ковру.

– Осторожно… поднимай и прикладывай его лицом к двери, – хрипловато командовал взмокший Ваня, прислоняясь к косяку и взваливая мёртвого колдуна на плечи.

– Есть! – радостно доложил Ставрик. Красный огонек скользнул по остекленевшему глазу Карлиса, и дверца, мелодично попискивая, отодвинулась внутрь стены.

– Бросаем здесь, – скомандовал Ваня, роняя тело на пол. – Давай, что ли, ковром его накроем… Чтобы не так заметно.

Получилось, правда, всё равно довольно заметно. Но тащить Карлиса обратно в туалет уже не было сил. Иванушке не терпелось устремиться вперёд – по грохочущей железной лестнице, уводившей… разумеется, вниз. В гулкую черноту тоннеля.

– Слушайте, братцы… это ж на метро похоже! – прошептал Ваня. – Смотрите, рельсы впереди! Только не прыгайте вниз, током ударит!

Рядом с рельсами, чуть повыше, была проложена дорожка для пешеходов, огороженная жёлтыми перильцами.

– Ты уверен, что мы на правильном пути? – Касси попыталась заглянуть Иванушке в глаза. Кадет отёр лоб рукавом, немного поморгал, стряхивая с ресниц капельки пота, и ответил:

– Рассудите сами. Кохан Кош вёл нас в Лабораторию русских исследований. И привёз на лифте не куда-нибудь, а именно на этот этаж. Значит, на этом уровне есть проход в RuReL. Все двери в коридоре – обычные, и только эта оборудована сканером. Значит, она секретная. А это – именно то, что нам нужно.

– Надеюсь, профессор Кош вёл сюда не для того, чтобы мы попали в какую-нибудь хитрую западню, – задумчиво сказала Касси.

– Успокойся, дорогая! – сказала Надинька, бережно поддерживая Касси под ручку. – Доверься Ванечке, и всё будет хорошо. Знаешь, во всех дурацких фильмах тётеньки вечно мешают дяденькам справится с проблемами. То вопросы задают не вовремя, то плачут невпопад, а иногда ещё сдуру попадают в плен к врагам… Давай не будем делать как в кино!

– Свет! Смотрите, вдалеке что-то светится, – быстро сказал Ставрик, указывая влево. – Наверное, там станция.

– Хотите, я сбегаю? – спросил Ваня, пытаясь невзначай отобрать у Ставрика волшебный зонтик. – Быстро погляжу, что там такое, и вернусь…

– Нет уж! – возразила Кассандра. – Если не хотите, чтобы я была похожа на киношную тётеньку, то не бросайте меня, пожалуйста, без присмотра.

– Ладно-ладно, – уступил Царицын. – Идём все вместе. Держитесь за перила и старайтесь не слишком грохотать…

Ни один поезд так и не проехал мимо. Через четверть часа свет в конце тоннеля сделался ярче, а ещё через минуту дети заморгали, стали жмуриться: что там такое?

Показался просторный павильон, целые гроздья светильников жарят, разгоняя темноту, – но гула шагов, какой обычно бывает в метро, почему-то не слышится. Ванька первым подошёл к решетчатой дверце, за которой тоннель заканчивался, и начиналась…

Что за наваждение? Царицын замотал головой.

– Ванечка, мы что… в Москве? – прошептала Надя, которая пролезла ему под локоть и тоже застыла в шоке.

За решетчатой дверцей начинался такой знакомый, гранитно-бронзовый, тёмными статуями украшенный перрон станции «Площадь Революции» московского метрополитена.