Текст книги "Фельдегеря генералиссимуса (СИ)"
Автор книги: Николай Ростов
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Нет, старый князь не оговорился. Он и на оболочках шаров этих приказал аршинными буквами написать по-русски и по-английски:
УЛЕПЕТЫВАЕМ!!!
Когда Александр Васильевич Суворов эту надпись прочитал, он в гневе чуть все эти шары самолично на кусочки мелкие не порезал! Еле его уговорили.
За шары эти немалые деньги были заплачены – да и надписи эти можно было закрасить.
Скажу сразу, что в спешке не закрасили. И когда шары эти все-таки пришлось в небо поднять, англичане со своих кораблей прочитали их – и сдержанно, по-английски, захохотали.
Кстати, казенные деньги, что ротмистр Марков в карты проиграл, для покупки этих шаров были предназначены.
Помните, что эти деньги англичане в карты у ротмистра выиграли, а потом ему их вернули. Так что, по-русски говоря, мрачный английский анекдот о наших русских воздушных шарах англичане сочинили.
Мы к этому анекдоту в четвертой части моего романа еще вернемся. Там же расскажу, почему старый князь эту надпись на шарах приказал написать. А пока нам некогда, потому что серебряное убийство все-таки произошло! И весь обед княжеский насмарку пошел.
Все, что Жаннет со старым князем задумали, убийца серебряный им не дал осуществить. Враз порушил. Истинным ведь профессионалом он был.
Монетка серебряная на решку легла! Поэтому это убийство назвали так, а не по аналогии с чернилами серебряными.
Ох уж и нахохоталось всласть привидение хохочущее, когда я в парусной комнате об этом убийстве следующую главу писал!
«Ужо тебе! – крикнул я ему. – Англичане ведь дохохотались!» И привидение смолкло навек!
Во, как его я урезонил.
Правда, на следующий день привидение опять ко мне пришло, когда я главу о дуэли Бутурлина с управляющим стал писать. А сейчас попытаюсь эту главу дописать, хотя весь уже там – у рва заснеженного, где солдатики свои ружья наизготовку взяли и команду «Пли!» ждут, чтобы по управляющему и графу Ипполиту выстрелить.
И все-таки прервем описание обеда.
Там, конечно, много чего еще интересного было. Но все же прервемся. А может быть, вовсе его пропустим.
Ведь, ошельмовав (другого слова я не подберу) графа Ипполита и управляющего подложным письмом, цели своей ни Жаннет, ни старый князь не достигли – подлинного злодея в нашей истории они на чистую воду не вывели!
А может, и не хотели выводить? Ведь прямых улик против него у них не было. И этим подложным письмом они хотели спровоцировать его на ответные действия?
Да, хотели.
И он ответил так, что у меня голова кругом.
И все же скажу откровенно: если бы Жаннет это письмо управляющему в комнату его не подбросила, то не было бы этого убийства серебряного.
За чтением этого письма Христофор Карлович управляющего застал – да письмо из его рук бесцеремонно и вырвал!
Нет, сказочник наш остзейский, конечно, мне не симпатичен, но к серебряному убийству он почти не причастен. Хотя, господа читатели, кто его знает. Но больше всего меня тревожит, что уж больно математически выверено было это убийство, – на столько ходов вперед, гроссмейстерски, убийцей просчитано, что не сам ли Порфирий Петрович к этому убийству… свою, так сказать, руку приложил? Ведь об этом убийстве в его клеенчатой тетрадочке нет ни единого слова, будто его и вовсе не было.
Но описание обеда прерву не из-за этого.
Ошельмовав графа и управляющего, старый князь стал шельмовать генералиссимуса нашего непобедимого – Александра Васильевича Суворова!
Так что пропустим описание этого обеда.
Ко рву наших осужденных уже подвели и приговор им под морозную дробь барабана гортанно и строго капитан Миронов зачитал:
– «За злодейство, кое вы хотели учинить князю Ростову Николаю Андреевичу и князю Ростову Андрею Николаевичу, суд княжеский постановил!.. Расстрелять вас, супостатов, чтобы вновь вы за свои злодейские дела не взялись. Приговор привести в исполнение немедленно!» – И подошел к ним, чтобы завязать им черными повязками глаза.
Глава шестнадцатая
С негодование оба отвергли эти повязки. При этом управляющий капитану заметил издевательски:
– Хочу перед смертью на тебя посмотреть, чтобы потом тебе в кошмарных снах являться! – И захохотал так, что капитан Миронов тотчас представил себе, как он ему будет являться – и жутко стало ему.
Странно, из-за чего ему вдруг жутко стало? Пули вроде бы из воска были?! Ими не убьешь. Или?..
А графу Ипполиту и управляющему надо отдать должное. Вели они себя молодцами! И когда в столовой зале их арестовали, и когда шли к месту казни; а пришлось им идти пешочком четыре версты от княжеского дворца до рва.
Управляющий шел и насвистывал какую-то веселую французскую песенку, а граф Ипполит считал про себя шаги – и не для того, чтобы унять свое волнение, а просто так у него было заведено.
Двадцать тысяч шагов ежедневно. Не больше и не меньше. У него была какая-то своя особая метода, по которой было вредно – как меньше двадцати тысяч шагов пройти, так и больше.
Он их словно капли лекарства в рюмку отсчитывал.
Думаю, если до места его казни оказалось их больше, чем по его методе, то он дальше бы не пошел, так как к своему здоровью трепетно относился, – и пришлось бы его посередь дороги расстреливать!
И приговор этот несуразный они с невозмутимым достоинством выслушали.
Это храброе их поведение вполне было объяснимо.
Граф Ипполит, прожив несколько лет в Лондоне, стал истинным, как ему казалось, англичанином. Вот и вел себя соответственно. Невозмутимо и высокомерно.
Действительно, что ему какой-то ничтожный приговор какого-то невообразимого княжеского суда?!
Что его по этому, ничтожному, приговору сейчас расстреляют, до него пока не дошло. Туго соображал граф.
Я проконсультировался даже с одним знакомым врачом. И тот засыпал меня наукообразными медицинскими, на латинском языке, терминами. И из его латинской тарабарщины вывел, что граф Ипполит страдал даунтизмом, а проще говоря, был дауном. Но вот ведь какая закавыка, господа читатели. Когда мой знакомый врач прочитал его записки «Дипломат русской школы, или Почем фунт лиха?» (они опубликованы – вы их можете сами прочесть), то сказал: «Под дауна ваш дипломат косил – и весьма профессионально». – «Косил? – растерянно переспросил я его. – Зачем?» – «Так ты же роман о нем пишешь, а не я! – рассмеялся мой врач. – Ну и сам отвечай, зачем он под него косил!»
Пока на этот вопрос я себе не ответил, так что будем считать графа Ипполита тем, под кого он «косил». Беру это слово пока в кавычки. Может, все-таки ошибся мой врач и неверный диагноз поставил? С ними, врачами, это часто случается.
О восковых пулях граф не знал. Но хочу сразу заметить, что пули не восковые в ружья свои солдатики зарядили.
А какие же?
Отлитые из сальных свечей?
Нет, не из сальных свечей те пули были отлиты.
Из свинца?
Нет, и не из свинца, а – из серебра!
Вот из чего те пули были отлиты. И по этой причине убийство серебряным назвали.
Управляющий вел себя храбро совсем по другим причинам.
Он отлично знал, что старый князь противник смертной казни.
Князь Ростов, вообще, был противником любых, даже телесных наказаний. Ими, как считал князь, порок не накажешь, а главное – не искоренишь. Только насмешкой его искоренить возможно! Помните его слова? «Не искорени порок, а усмеши его, – он сам по себе искоренится!»
Вот поэтому вел себя управляющий храбро.
Насмешки княжеской он не боялся. Против его насмешки у него верное средство было.
Какое?
Пока не скажу.
А впрочем, что вас томить да лукавить! Восковые пули он серебряными заменил.
Зачем? Ведь его же самого этими пулями убили бы!
Нет, дураком, как князь Ипполит, он не был.
Что старый князь расстрелять их восковыми пулями надумал, он заранее, за два дня, узнал. И первым должны были графа расстрелять, так сказать, в алфавитном порядке.
Подслушал или кто-то ему об этом сообщил?
Да, подслушал.
Хотя нет, не подслушал. Старый князь в конце разговора с Христофором Карловичем на шепот перешел.
Правда, мог и не подслушивать.
Ему тотчас об этом один его верный человек рассказал – и пули ему эти восковые показал. Он эти пули и заменил. А чтоб подмену никто не заметили, он серебряные пули воском облил.
А верным человеком (вы не поверите) Христофор Карлович был!
Но вся храбрость у управляющего прошла, когда он понял, что его вместе с графом Ипполитом расстрелять капитан Миронов намерен.
«Верный» человек его обманул. Старый князь и не думал «расстреливать» их по очереди – да еще в алфавитном порядке! Как управляющий так опростоволосился, ума не приложу?!
Но все-таки и тут управляющий не растерялся.
– Господин капитан! – крикнул он ему дерзко. – Вы что же хотите меня вместе с этим полоумным графом на тот свет отправить? – И толкнул графа Ипполита так сильно, что тот в ров свалился.
– И я не хочу с ним вместе смерть свою принять! – выкрикнул граф Ипполит, когда выполз изо рва.
Он был неподдельно возмущен. Вся его английская невозмутимость разом с него осыпалась, словно штукатурка со стены, в которую угодила пуля.
Капитан Миронов пришел в секундное замешательство, а потом твердо сказал:
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Вы, граф, подойдите ко мне. Я вас от снега отряхну.
Отряхнуть от снега графа Ипполита, которого потом он должен был расстрелять?! Не находите, что это чистый английский юмор?
Уж не англичанином ли – и англичанином истинным был капитан Миронов? Нет, конечно. Происхождения он был весьма простого. Чистокровный русак. И даже, кажется, из бывших крепостных князя.
– А вы, – крикнул капитан Миронов управляющему, – стойте на месте! – И скомандовал своим солдатикам: – Ружья на изготовку. По моей команде, на счет три… – И подождал, пока к нему граф подойдет. Потом сказал медленно и издевательски спокойно: – Раз, – И сделал паузу – и посмотрел на управляющего.
Сердце у управляющего в груди затрепетало, и он непременно от страха свалился бы в ров, если бы вдруг не оцепенел.
– Два, – продолжил свой счет невозмутимо капитан.
Знал ли он, какими пулями ружья у солдат заряжены?
Наверное, не знал.
Впрочем, подождем. Недолго ждать осталось. На счет «три» солдатики пальнут по управляющему – и мы точно узнаем, какими пулями ружья их заряжены: восковыми или серебряными?
Скажу откровенно, мы не узнаем, какими пулями те ружья были заряжены! Ловок был управляющий. Ох, ловок… бестия. Но ловчее все-таки был…
– Что, – засмеялся кто-то из темноты, – опять в мыслях своих, писательских, путаетесь? – И парусная комната, в которой я главу эту писал, наполнилась издевательским смехом.
Нет, это не хохочущее привидение смеялось надо мной. Смеялся надо мной драгунский ротмистр Марков. Привидение его, конечно. Но был он – как живой – и очень грозный!
– И вы тоже ко мне пришли, – сказал ему спокойно. – Не утерпели все-таки.
– Да, пришел, – ответил он мне грубо, – чтобы предупредить вас. Если про меня вы опять невообразимо скверное напишите, то я вас сперва поколочу, а потом, если это не поможет, то и… – и он, бряцая по полу шпорами, удалился.
А управляющий вдруг опять стал невозмутимо спокойным – и весело посмотрел в глаза капитана Миронова.
Сердце его перестало трепетать.
Уж больно долгую паузу капитан сделал. Не решался, видимо, грех на душу принять (управляющего на тот свет отправить) и медлил произнести свое роковое слово «три», будто на что-то надеялся, будто кого-то ждал.
И дождался!
Это управляющий так подумал. На самом деле, господа читатели, капитан Миронов медлил по другой причине.
Он увидел, что по дороге к ним тройка скачет, потому и медлил.
Тройка, переехав по перекидному мосту ров, остановилась, и из саней вылез с превеликим трудом полковник Синяков Петр Владимирович и подошел к капитану Миронову.
– Какими пулями ружья заряжены? – спросил он его строго.
– Обыкновенными, господин полковник, – не сразу ответил ему капитан. – Христофор Карлович… что дал, – добавил поспешно.
– Эй, солдатушки вы мои, – крикнул тогда полковник, – пальните-ка вы ими в небо! – И солдаты пальнули. – А теперь настоящими пулями заряжай! – сказал весело полковник и высыпал на ладонь капитана свинцовые пули.
– Да как же? – растерялся капитан Миронов. – Что князь скажет?
– Победителей не судят! – наставительно выкрикнул полковник Синяков. – Исполняйте! Я вам приказываю!
– Что же, господин полковник, вы сами-то самовольничаете? – нервно засмеялся управляющий.
Нужно было спасать свою жизнь – и он начал ее спасать.
– По вашей же милости мы с графом здесь оказались! – крикнул он негодующе. – И вот что я перед смертью своей вам скажу. Вы все это устроили. Под выстрел Бутурлина испугались выйти – вот и устроили нам этот расстрел! – И он обратился к капитану Миронову: – Исполняйте его приказание, а то он и вас застрелит. Впрочем, он вас каким-нибудь другим подлым способом со света белого все равно сживет. Ему живые свидетели не нужны. А вы, полковник, подлец и трус!
От несуразных оскорблений полковник Синяков побелел – и твердым шагом подошел к управляющему и сказал:
– Сейчас и тут же! На любых условиях я к вашим услугам. Я покажу вам «труса и подлеца!
– Весьма благородно, – ответил управляющий почтительно, но и насмешливо. – Руки мне только развяжите. – И полковник тотчас руки ему развязал. – Затекли, милые, – посмотрел на свои руки управляющий. – Но ничего. Думаю, справимся. – И обратился сухо к полковнику: – Мои условия просты. Кинем вот эту монетку (достал из кармана серебряный рубль), – и кому выпадет стреляться, тот и застрелится! Согласны? А монетку подбросит или капитан Миронов, или граф. Так кто ее подбросит? – Сделал паузу и заявил неожиданно: – Я бы предпочел капитана Миронова. – И улыбнулся глумливо: – Ну-с, на что вы загадываете? На орла или на решку? Говорите!
– На орла! – сказал после некоторого раздумья полковник.
– Хорошо, – усмехнулся управляющий. – Если выпадет орел, то стреляюсь я. А если решка, то вам, полковник, придется застрелиться. – И он обратился к капитану Миронову: – Вы слышали наши условия?
– Слышал, – сумрачно ответил капитан Миронов. Очень ему эти условия не понравились. Не доверял он управляющему.
– Так все в ваших руках, господин капитан, – понял его управляющий. – Вам это монетку подбросить придется. Ловите! – И управляющий кинул капитану серебряный рубль – и так точно и ловко, что тот без труда его поймал, а расстояние метров десять между ними было. – А теперь подбросьте – и скажите нам, что выпадет, – сказал вдруг управляющий с трепетом в голосе.
Капитан подбросил – и ничего не сказал.
– Так что выпало? – спросил полковник, хотя уже догадался, что выпала решка. И они вместе с управляющим подошли к капитану Миронову.
Серебряный рубль лежал на снегу решкой!
Управляющий поднял его и положил к себе в карман.
– Петр Владимирович, видит Бог, – обратился он к полковнику с воодушевлением в голосе, – я вашей смерти не желаю… как вы желаете моей. Поэтому давайте похерим эту нелепую дуэль. Только поймите меня правильно! Если бы выпал орел, я бы застрелился непременно. – И он пошел ко рву. – Господин капитан, заряжайте свои ружья. Я готов! – крикнул твердо. Он был великолепен!
А полковник Петр Владимирович Синяков тут же у всех на глазах застрелился.
Полковник, разумеется, поступил весьма благородно. Но вот ведь какая закавыка, господа читатели. Через полчаса, когда капитан Миронов вошел в столовую залу, чтобы доложить старому князю об этом трагическом происшествии, то!..
– Господин капитан, что с вами? – строго спросил его… полковник Синяков и вышел из-за стола. Мундир на капитане был порван, глаза безумные! – Потрудитесь объяснить?
– Так вы, – перехватило дыхание у капитана, – только что застрелились!
– Застрелился? – возмутился еще больше полковник. – Вы сошли с ума. Немедленно!..
– Погодите, Петр Владимирович, – остановил его старый князь. – Пусть капитан объяснит, что там у них случилось. – И он обратился к капитану: – Вы расстреляли злодеев?
– Нет, – ответил капитан и рассказал все, что произошло там у рва. – А если вы мне не верите, – сказал он полковнику, – то ваше тело я привез. Оно… в санях! – добавил твердо и уверенно.
– Мне все ясно, – сказал старый князь. – Христофор Карлович, сходите с капитаном и посмотрите, кто у него в санях лежит. А потом доставьте сюда графа и нашего бывшего управляющего.
Христофор Карлович и капитан вышли из столовой залы, а старый князь обратился к полковнику:
– Петр Владимирович, не сочтите за труд, принесите из моего кабинета ту шкатулку.
«Чертовщина какая!» – подумали, наверное, вы. А я вам скажу, что нет никакой чертовщины. Эту «чертовщину» так просто объяснит Жаннет, что даже граф Ипполит поймет.
Глава семнадцатая
Нас, дипломатов, считают многие паркетными шаркунами. Это не так. По крайней мере, я не таков. И случай, который со мной произошел в январе 1805 года, многим – и мне в первую очередь, – это доказал.
Думаю, что не все военные выдержали бы то, что довелось мне выдержать – и выдержать с честью.
Не буду входить в подробности. Скажу только, что тот капитан и его расстрельная команда пришли в такое неописуемое замешательство, что стали палить не в меня, а в воздух.
Нервы у них, видно, не выдержали.
А потом этот капитан четыре версты за полчаса отмахал, вообразя, что на тройке скачет.
А из-за чего с ними такое случилось?
Думаю, что в глаза наши бесстрашные посмотрели! Не зря же их, глаза, обычно перед расстрелом завязывают…
Безобразный обед у князя Ростова имел свое достойное завершение! В столовую залу вбежал безумный капитан – и стал ругаться с привидением полковника Синякова.
Вообрази, Катишь. Капитан обвинил привидение полковника, что так привидения себя не ведут. У всех на глазах не стреляются – и живыми потом не являются! Старый князь насилу их разнял.
Письмо Марии Балконской к Катишь Безносовой
Думаю, что Мария просто обозналась – и приняла полковника за его привидение. Привидение шкатулку не смогло бы принести в столовую залу!
И все же хочу честно сказать, что дальнейшее описание этого обеда продолжу по своему разумению, так как Порфирий Петрович с Селифаном этот обед уже покинули – и поэтому в клеенчатой тетрадке, естественно, об этом, т. е. о том, что произошло дальше, нет.
Кстати, почему-то старый князь с нашими американцами на обеде не «разобрался». Он с ними на следующий день «разберется»!
* * *
Полковник Синяков принес шкатулку и отдал ее старому князю.
И тот час в столовой зале появились: Христофор Карлович, граф Ипполит, управляющий и капитан Миронов.
Капитан все еще не пришел в себя, и старый князь отослал его в караульную комнату, но сказал при этом строго, чтобы он обо всем случившемся написал рапорт.
– А теперь вы, – обратился старый князь к бывшему управляющему, – объясните, что вы с нашим капитаном проделали?
– Ничего особенного, – усмехнулся бывший управляющий. Он весь сиял. – Просто ваш капитан почему-то сошел с ума. – И посмотрел в глаза старого князя.
– Стар я уже. Даже взгляды прелестных француженок на меня не действуют! – засмеялся старый князь и подмигнул Жаннет: – А он меня своим взглядом хочет с ума свести.
– Помилуйте, ваша светлость, – в тон ему, насмешливо, проговорил бывший управляющий. – Я не претендую на первенство. Мне далеко до нашей очаровательной Жаннет!
– Верно, далеко, – ответил старый князь. – Потому вы и попались! – И взметнул брови: – Не ваши ли это пули серебряные? Не ими ли вы хотели графа Ипполита убить? Разве сей граф оборотень, что его только серебряной пулей и возьмешь? – И открыл шкатулку.
– Ваша светлость! – вскрикнул бывший управляющий. – Это опять подлог…
– Мадмуазель, – не обратил внимание на вопли бывшего управляющего старый князь, – объясните ему, что он проиграл.
– А надо ли, – засмеялась Жаннет, – ему объяснять? Ведь он, надеюсь, не дурак, чтобы отпираться от всего, что он проделал. Хотя, думаю, всем остальным будет интересно это знать! – И она заговорила серьезно, перейдя с французского языка на русский язык.
Я на этом месте опять прерву описание обеда.
Думаю, вы уже сами догадались, как управляющий совершил, вернее – хотел совершить это серебряное убийство. К тому же он был всего лишь орудием в руках настоящего убийцы.
По законам детективного жанра этот настоящий убийца должен был присутствовать на этом обеде, но я пишу не детектив, а исторический роман, поэтому на этом обеде ему не обязательно быть. Хотя, господа читатели, кто его знает! Может, все-таки он здесь? И если уж совсем откровенно, то я и сам не знаю, что Жаннет рассказала о проделках бывшего управляющего.
Скажу только, что когда она закончила говорить, управляющий посмотрел на Бутурлина – и двумя пальцами достал из кармана восковой шарик; потом он посмотрел на Жаннет и на князя Андрея.
Бутурлин понял отлично, что он тем шариком хотел сказать ему.
Помните ту записку? Если вы ее забыли, то вот она.
Надеюсь, вы поняли, что я вас непременно убью на дуэли! По какой причине, не следует вам знать.
Надеюсь, что поводом дуэли будет не смерть Жаннет! Я ее убью непременно, если вы разболтаете всем, что я вам тут написал и наговорил прежде исключительно из-за того, чтобы вы не усомнились, что вашу Жаннет я могу убить на ваших глазах, например отравлю тем же самым восковым шариком.
С искренней ненавистью к вам
П. П. Чичиков.
P. S. Князя Андрея не трону на тех же условиях.
