Текст книги "Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода"

Автор книги: Николай Храмцовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

При обновленной обители образовался в день св. Макария (25 числа июля) сельский торг, на который крестьяне из окружных населенных местностей начали свозить разные изделия, как то: кресты, перстни, серьги, холст, посуду, шляпы, валенки, меха, тулупы и т. п. Торг этот год от году усиливался и наконец превратился в значительную ярмарку, на которую стали съезжаться торговцы из разных отдаленных мест. Сначала на этой ярмарке торговали неопределенное время, не платя никакой пошлины, кроме условной цены за наем амбаров и лавок, построенных на счет Макарьевского монастыря.

В 1641 году Михаил Феодорович, по челобитной игумена Макарьевского монастыря Пафнутия, повелел, кроме платы за помещение товаров, собирать с торговцев за один день торговли (25 июля) таможенную пошлину в пользу монастыря, равную той, какая взималась в городах, а остальное время ярмарочной торговли оставить бесплатно.

Ярмарка развивалась более и более. Лет через двадцать пять от положения пошлины на нее стали уже съезжаться, как на ярмарку казанскую, торговцы со всей России, а также и купцы восточные; торговля уже продолжалась две недели.

В 1667 году царь Алексей Михайлович повелел торговать всяким торговым людям пять дней бесплатно, а потом взимать пошлину на государя с цены привозимого товара по 5 %; монастырю же предоставлены были сборы с лавок и амбаров и дана была руга.

Сбор пошлин с Макарьевской ярмарки в 1667 году поручен был нижегородскому посадскому человеку Андреяну Гаврилову[532]532
  См. «Акты Археографической экспедиции», IV– 157.


[Закрыть]. В следующем году доход этот простирался до 3500 рублей.

В 1681 году власти Макарьевского монастыря через иеромонаха Флорищевой пустыни Илариона (впоследствии архиепископа Суздальского и Юрьевского), пользовавшегося особенным уважением и даже дружбой царя Феодора Алексеевича, выхлопотали сбор ярмарочных пошлин в пользу монастыря, на что и был дан указ 25 августа 1681 года[533]533
  См. «Акты исторические», V– 49.


[Закрыть].

Во время стрелецких бунтов, занимавших все внимание правительства, местные власти окружных городов, – Арзамаса, Алатыря, Чебоксар и других, делали различные притеснения торговым людям и богомольцам, приезжавшим в Макарьевский монастырь, отчего тех и других стало уменьшаться, и ярмарка стала упадать, но архимандрит Сергий выхлопотал подтверждение указа 25 августа 1681 года: от имени царей Иоанна и Петра Алексеевичей послана была 10 ноября 1682 года память в Арзамас, Алатырь, Симбирск, Лысково и другие места к таможенным головам, целовальникам и откупщикам, которой запрещалось этим лицам осматривать и поверять товары, привозимые на ярмарку, а при провозе с ярмарки повелено зачитать пошлины согласно выписей, выдаваемых торговцам от Макарьевского монастыря.

До 1700 года монастырь Макарьевский в разное время получал от правительства относительно ярмарки то распространение своих прав, то ограничение[534]534
  См. «Акты исторические», V– 99-227, «Акты Археографической экспедиции», т. IV– 289.


[Закрыть]. Наконец в этом году Петр Великий, приняв намерение обратить монастырские имения в казну, уничтожил все существовавшие в России тарханы, а относительно монастыря Макарьевского восстановил учреждение царя Алексея Михайловича, повелев сбор с ярмарки и все пошлины, получаемые монастырем, собирать в пользу казны[535]535
  См. «Деяния Петра Великого», II– 31-338.


[Закрыть].

До того времени все управление ярмарки, хозяйственное, полицейское и судебное, было сосредоточено на властях Макарьевского монастыря[536]536
  См. «Акты исторические», V– 227.


[Закрыть]; но с 1700 года ярмарка поступила в ведение Казанского дворца и Приказа большой казны, а потом, в 1718 – коммерц-коллегии, которая по указам государя в 1719 и 1720 годах отправляла асессора Мошкина для подробного описания Макарьевской ярмарки. Полицейское же управление ярмаркой с того времени предоставлено было гражданским чиновникам.

С 1704 года пошлины собирались с товаров на ярмарке согласно изданному в том году уставу о внутренней торговле.

В конце царствования своего Петр Великий, хотя и возвратил духовным обществам и лицам имение, но Макарьевская ярмарка осталась в гражданском ведомстве, потому что торговля ее начала уже иметь влияние на внешнюю торговлю России. Впрочем, Петр Великий дозволил монастырю отдавать свои помещения внаем, с платой части в казну, и дал право содержать перевозы через Волгу и извозы по дорогам, с платой в казну 10 %; кроме того монастырю выдавалось еще из пошлинных сборов 2000 рублей[537]537
  См. «Словарь юридический», I– 391 и 432.


[Закрыть]. Причем монастырь обязан был содержать на ярмарке стражу из трехсот человек монастырских служителей. В то же время пошлины приказано было взимать не по уставу 1700 года, а по уставной грамоте 1654 года и уставу 1667 года по 5 % с цены товаров.

В 1728 году император Петр II повелел начинать Макарьев-скую ярмарку с 29 июня, а оканчивать 8 июля, чтобы торговцы могли поспевать на ярмарки в Севск и в Кролевец, где ярмарки начинались: в первом – с 1 августа, в последнем – с 15 сентября.

Со времени восстановления указа 1667 года доход казны с Макарьевской ярмарки значительно увеличился: с нее в царствование Анны Иоанновны сбиралось уже до 32 000 рублей.

Хотя со времени Петра Великого казна стала пользоваться от Макарьевской ярмарки значительными доходами, а нижегородские вице-губернаторы иметь над ней главный надзор[538]538
  См. «Материалы для истории Макарьевской ярмарки», напечатанные в «Нижегородских губернских ведомостях», 1847, № 77.


[Закрыть], но в сущности она оставалась все еще собственностью монастыря, находясь на его земле и в его помещениях; власти монастыря заведовали еще сбором пошлин, в котором они и отдавали отчет коммерц-коллегии. Императрица Елизавета Петровна благорассудила обратить знаменитое торжище России совершенно в собственность государственную; для этого она сначала назначила смотрителей из гражданских чиновников и из московского купечества, как первого по ярмарочной торговле, которые должны были наблюдать за верностью получаемых с ярмарки сборов. Через четыре года после того императрица повелела принять ярмарку уже совершенно в ведение казны и построить для торговли деревянные балаганы на берегу Волги; этих балаганов было выстроено 829 номеров. Вскоре за тем были изданы правила о суде и об охранении купцов от обид на ярмарке[539]539
  См. дела Нижегородского губернского архива.


[Закрыть].

С этой поры монастырь уже утратил влияние свое на ярмарку и стал пользоваться только доходами с кладовых, в которых купцы оставляли до следующей ярмарки непроданные товары.

Доходу в казну с ярмарочных лавок было в 1756 году 300 рублей, а в первые годы царствования императрицы Екатерины II – до 1000 рублей. В 1766 году императрица указом повелела отдать ярмарку на откуп ярославскому купцу Дмитрию Барсову. Но откупная система повлекла ярмарку к упадку, а через то понесла вред и фабричному производству, тесно связанному с оборотами ярмарки.

Видя это, императрица, с открытием нижегородского наместничества, повелела взять ярмарку в ведение Нижегородской казенной палаты, под главное начальство нижегородского губернатора.

С той поры торговля Макарьевской ярмарки постоянно развивалась; в 1790 году сбор с лавок доходил уже до 15 000 рублей, а между тем строения 1755 года ветшали, и вместо них, по мере надобности, возводили новые, также деревянные, но без единства в плане, отчего и происходил беспорядок в помещениях. Правительство видело еще в конце прошлого столетия необходимость построить прочные и удобные ярмарочные здания[540]540
  См. «Полное собрание законов», т. XIII и «Словарь юридический», II– 664 и дела Нижегородской губернской канцелярии 1730 года.


[Закрыть], но медлило, изыскивая средства, которыми бы можно было произвести эти сооружения, требующие значительных сумм. Наконец казанский купец Евреинов, занимавшийся разными подрядами, предложил построить здания ярмарки по предполагаемому плану на свой счет и платить ежегодно в казну по 28 000 рублей, с тем, чтобы ему пользоваться всеми ярмарочными доходами в течение двадцати лет, а после этого срока сдать ярмарку в казну безденежно.

Купечество, зная по опыту, какой вред сделал торговле и фабричности откуп Барсова, не одобрило этого предложения; того же мнения держались и некоторые правительственные лица; но сметливый Евреинов нашел себе сильных покровителей, с помощью которых успел заключить с казной на изложенных выше условиях контракт. Цель Евреинова была, как цель всякого откупщика, – личные выгоды, а не процветание общей торговли, и вредное влияние откупа скоро обнаружилось: высокие пошлины, наложенные Евреиновым на право торговли, повели ярмарку, как и при откупе Барсова, к упадку; привоз товаров с году на год стал уменьшаться.

Государь император Александр Павлович, заботясь о процветании внутренней торговли и признав откуп Евреинова монополией, указом 22 января 1804 года повелел заготовленные Евреиновым материалы для построения ярмарочных зданий купить в казну, а откуп, стеснявший торговлю, уничтожить и учредить Ярмарочную контору.

Постройка новых ярмарочных зданий продолжалась пять лет; медленность сооружений происходила от высокого разлива весенней воды в 1807, 1808 и 1809 годах, которым были даже разрушены некоторые части гостиного двора, построенные в 1806 году.

Новый гостиный двор состоял из двадцати четырех деревянных двухэтажных корпусов, вмещавших в себе 1400 лавок. Корпуса эти образовывали площадь в триста сажен длины и восемьдесят ширины, на которой стояли три каменных здания и одно деревянное; первые были заняты Ярмарочной конторой, гауптвахтой и пожарной командой, а последнее вмещало в себя биржевой зал.

Казна употребила на эту постройку до 600 000 рублей, но издержки ее скоро окупились: в то время доход с гостиного двора и временных помещений простирался до 126 000 руб[541]541
  См. «Отечественные записки», издание Свиньина, 1820, № 8.


[Закрыть].

Кроме этих зданий, возведенных на счет казны, купечество построило на свой счет вне гостиного двора двенадцать корпусов, также деревянных двухэтажных, с 1800 лавками.

Трактиры, театр, комедиантские и другие балаганы, окружавшие ярмарку, также были построены на счет частных людей[542]542
  См. дела нижегородского губернского правления.


[Закрыть].

Местоположение Макарьевской ярмарки представляло большие удобства при первоначальном ее основании и могло способствовать ее развитию; но когда торговля Макарьевской ярмарки приняла вполне характер государственного рынка и вполне достигла развития, оно оказалось с значительными невыгодами[543]543
  См. «Казанские известия», 1816, и «Журнал министерства внутренних дел», 1829, № 1.


[Закрыть].

Во-первых, весь левый берег Волги, где стояла ярмарка, заливался в весеннюю пору водой на значительную высоту, что препятствовало постройке прочных зданий, соответствовавших значению ярмарки, к тому ж ежегодно берег обрывало напором воды, из-за чего необходимо было сделать береговые укрепления, которые по проектам инженеров стоили больших сумм.

Во-вторых, для облегчения перевозки товаров по глубокому песку, которым покрыт был весь левый берег Волги, занимаемый ярмаркой, настилалась деревянная мостовая, которую для предохранения от разлива воды ежегодно снимали, а это стоило казне по 10 000 рублей ассигнациями в год, а между тем все-таки перевозка тяжелых товаров, с берега в гостиный двор, обходилась торговцам очень дорого; почему все тяжеловесные товары, как то: железо полосовое и листовое, чугунные изделия, медь, сырые кожи, воск, щетина, соль, мерлушка и другие, складывались на правом берегу Волги в селе Лыскове, принадлежавшем князю Г. А. Грузинскому. От этого разделения ярмарки казна теряла свои выгоды, потому что доход за право торговли, производимой на горном берегу Волги, поступал в собственность князя Грузинского; а торговцы имели ту невыгоду, что для коммерческих сношений и денежных оборотов должны были ездить в Макарьев через Волгу иногда по нескольку раз в день, что отнимало много времени и не всегда было безопасно: были даже случаи, что торговые обороты останавливались на несколько дней от того, что ветры препятствовали сообщению на перевозах.

В-третьих, товары, оставшиеся непроданными, не могли оставаться в зданиях ярмарки до будущего года: лавки, как сказано выше, заливались по веснам водой, а к тому же ничто не обеспечивало их от грабежа и пожара. Город Макарьев был малолюден, глух, полиция его незначительна, и потому товары должно было увозить обратно, а как главная торговая и мануфактурная часть России лежит по правую сторону течения Волги, то переправа их сопряжена была с значительными издержками и затруднениями.

В-четвертых, все дороги, ведущие к Макарьеву, были затруднительны по причине множества гор, песков, болот и оврагов, через которые должны были проходить обозы.

В-пятых, болота, окружавшие город и ярмарку, своими испарениями наполняли воздух и делали его нездоровым.

В-шестых, для приезжих на ярмарку не было никаких удобств для жизни: квартиры, содержание для людей и лошадей были непомерно дороги, о наемных экипажах нельзя было и думать; с графа Румянцева, приезжавшего на ярмарку в 1816 году, просили, чтоб довезти его, в день св. Макария Чудотворца, от квартиры до церкви 30 рублей ассигнациями[544]544
  Граф Румянцев в мнении своем, поданном государю императору Александру Павловичу 28 октября 1816 года. См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, № 35.


[Закрыть].

На основании этих неудобств носились слухи, что ярмарка будет в Нижнем Новгороде, чего нижегородское купечество желало с радостью. Приезд на ярмарку в 1816 году государственного канцлера графа Николая Петровича Румянцева подтвердил эти слухи. Но долго слухи эти оставались бы слухами, или многое что предположением, если бы непредвиденный случай не ускорил перевода ярмарки.

В 1816 году, только что кончилась ярмарочная торговля, как пожар превратил все ее здания в головни и пепел; остались в целости каменные корпуса, колодезь, здания театра и несколько трактиров. Это случилось 15 августа: пожар начался в 5 часов пополудни и кончился в 5 пополуночи. Убыток, произведенный им, ценили в два миллиона рублей.

Государь император немедленно повелел ассигновать из государственного казначейства 239 130 рублей для возобновления ярмарки на прежнем месте. Но потом отпуском денег по-велено было остановиться, а графу Румянцеву, лично обозревавшему ярмарку, представить мнение о том: возобновить ли гостиный двор на прежнем месте, или построить его на другом, более удобном. Граф 28 октября представил свое мнение, в котором изложил все неудобства Макарьевской ярмарки и писал в заключение следующее: «Макарьевскую Ярмарку прилично поставить у самого Нижняго-Новгорода, на пространной нагорной площади между городом и Печерским монастырем. Заметить должно, что Макарий Чудотворец, постриженец Печерского монастыря, кончил жизнь свою в монастыре на Унже, где мощи его почивают, а в том монастыре, при котором Ярмарка собирается, имел только временное пребывание. Для тяжеловесных товаров, которые составляют торг в Лыскове, очистить приличное место, так сказать, на подоле Нижняго-Новгорода, на берегу самой Волги, дабы по примеру того, что делается в Лыскове, большая часть таковых товаров до продажи их оставалась невыгруженными на своих судах. Если правительство решится на перемещение Ярмарки, то необходимо должно возвестить о том, не теряя времени, по всем губерниям, не обозначая на первый раз сию перемену, яко постоянную. Должно дать повеление нижегородскому губернатору тотчас приступить к построению временных балаганов и доставить ему нужные средства и деньги, и для приведения таковой меры в действие, составить на месте Комитет, которому дозволить на пользу ярмарки обратить остатки погоревшаго огромного каменного строения присутственных мест, если по местным сведениям сие сочтено быть полезным.

Ярмарка от Нижняго-Новгорода многим в нуждах своих приспособится и нетрудно то предсказать, что сей город оною возведен будет на степень третьей Государственной столицы»[545]545
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, №№ 36 и 37.


[Закрыть].

Мнение это как нельзя более было согласно с высочайшей волей государя.

Ноября 9 того же года нижегородский гражданский губернатор С. А. Быховец получил с эстафетой при письме от графа Аракчеева, писанном 31 октября, предписание управляющего министерством полиции, призывавшее его в С.-Петербург.

Письмо Графа Аракчеева было следующего содержания:

«Милостивый государь мой,

Степан Антипович!

После случившагося в Макарьеве пожара Государь Император, предполагая на будущий год по большой удобности сей Ярмарки быть в Нижнем-Новгороде, повелеть мне соизволил сообщить Вашему Превосходительству, дабы Вы по местному пребыванию вошли немедленно в соображение: можно ли учредить на будущий год в Нижнем Ярмарку, и, снабдив себя полными о том сведениями, равно и подробным планом города Нижняго с окрестностями, прибыли в Санкт-Петербург для решительнаго о том постановления и чтобы к своему времени успеть построить на том месте уже временные балаганы.

Вследствие сего получаете Вы вместе с сим и предписание Господина Управляющаго Министерством Полиции о прибытии в С.-Петербург. Имею честь быть с истинным почтением

Вашего Превосходительства

Покорным слугою

Граф Аракчеев»[546]546
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, №№ 36 и 37.


[Закрыть].

Губернатор немедленно отвечал, что с своей стороны перемещение ярмарки из Макарьева в Нижний находит весьма удобным и полезным; а потом, собрав нужные сведения о положении города, отправился в Петербург, где вскоре после приезда его составился комитет о переводе Макарьевской ярмарки в Нижний Новгород, членами которого были назначены: генерал-лейтенант Бетанкур, начальник путей сообщения, генерал-майор Апухтин и Быховец, а впоследствии его заменил А. С. Крюков, поступивший на место его в начальники Нижегородской губернии.

Несмотря на благую цель правительства относительно перевода ярмарки, нашлись недовольные этим распоряжением: выставляли различные неудобства, которые будто бы должна встретить торговля с переводом ярмарки; говорили, что сибирские и астраханские товары не будут поспевать вовремя по причине мелей, находящихся на Волге между Нижним и Макарьевом. Купечество московское, ярославское и жители города Макарьева подавали в министерство внутренних дел против перевода ярмарки протест; но министерство отвергло его вследствие представления, сделанного господином Быховцом согласно записки, составленной нижегородским городским головой Переплетчиковым. Однако предположение графа Румянцева построить ярмарку на Печерском поле не состоялось: нашлись различные неудобства и затруднения, из которых главным был подъем воды на гору, что вместе со съездами стоило бы по соображению тогдашних инженеров до десяти миллионов рублей[547]547
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1847, № 62.


[Закрыть].

Потому Бетанкур и выбрал для построения ярмарочных зданий левый берег Оки, почти при самом впадении ее в Волгу. Место это представляло все удобства для построения самых зданий и для торговли, сопряженной с судоходством.

Сначала построили временные помещения: их начали 15 числа июня 1817 года, при чем епископ Нижегородский и Арзамасский Моисей совершал молебствие с водоосвящением. Июля 10 торжественной духовной процессией был открыт мост, устроенный также Бетанкуром через Оку, для сообщения ярмарки с городом[548]548
  См. «Отечественные записки», 1820, № 8. Мост этот был сначала плавучий из бревен; за проход и проезд по нему взималась плата.


[Закрыть].

Первая ярмарочная торговля в Нижнем Новгороде была открыта 20 июля того же 1817 года и шла чрезвычайно успешно, так что нужно было построить против прежнего числа балаганов и лавок еще до 1000 нумеров. На следующий год стечение торговцев и привоз товаров были еще более. Ярмарка 1818 года продолжалась до 20 числа августа. В 1819 году на нее было привезено товаров на сорок миллионов рублей серебром и занято ими до 3668 мест. В 1820 году было построено лавок и балаганов до 3000, из которых занято до 2600. Сборка и постановка их купечеству стоила до двадцати трех тысяч рублей серебром и прибавка к старым материалам лубья и тесу – до пятнадцати тысяч рублей серебром; доходу получено было казной до ста тысяч рублей серебром, а привоз товаров простирался до 40 300 000 рублей серебром[549]549
  См. «Отечественные записки», 1820, № 8.


[Закрыть].

Эти блестящие результаты показали ошибочность предположений противников перевода ярмарки; все купечество вообще поняло выгоды настоящего ее местоположения. Ярмарка придвинулась к Москве и местам мануфактурным – Владимирской и Костромской губерниям – на 107 верст. Обозы, идущие оттуда на ярмарку и с ярмарки обратно, не затруднялись уже перевозами через Оку и Волгу. Водяное сообщение с Москвой и Петербургом также сократилось; товары, отправляемые туда с ярмарки водой, избавились от почти ежегодных зимовок, причинявших большие затруднения и остановки в коммерческих оборотах. Товары астраханские и сибирские не опаздывали на ярмарку. Попечительное правительство устранило затруднения, встречавшиеся на волжских мелях между Нижним Новгородом и Макарьевом и даже ниже; оно назначило для провода судов через мели опытных лоцманов из прибрежных жителей, которые совершенно знали фарватер[550]550
  См. «Отечественные записки», 1820, № 8.


[Закрыть].

Первоначальные временные помещения Нижегородской ярмарки были расположены от берега Оки до Мещерского озера и Волги.

Между тем Бетанкур составил всем постоянным зданиям план и фасад, которые и были высочайше утверждены. По ним сначала сделали модели и в 1818 году, во время ярмарки, выставили их на рассмотрение купечества, чтобы оно имело ясное понятие о расположении и достоинстве всех частей новых ярмарочных зданий.

Августа 1-го 1818 года положены были, с приличной церковной церемонией, первые камни в основание ярмарочных собора и прочих постоянных зданий. Четыре года продолжались работы, и наконец в 1822 году, в день открытия ярмарки, при стечении множества народа было освящение гостиного двора. Епископ Моисей с городским духовенством совершил молебствие и водоосвящение среди главной ярмарочной площади, на нарочно устроенной для того эстраде. Потом все здания были окроплены святой водой.

Через десять дней после того, в самый праздник св. Макария Чудотворца, был освящен, также епископом Моисеем, Ярмарочный собор. При провозглашении многолетия, после освящения храма, на судах, стоявших на Волге и Оке, загремели пушки и толпы разноплеменного и разноверного народа соединили молитвы свои о здравии и долгоденствии щедрого царя, по державной воле которого среди песков и трясин явился храм для молитвы и громадные здания для торжища, кормящего и обогащающего миллионы народа.

Нижегородский гражданский губернатор А. С. Крюков по этому случаю давал 15 числа завтрак, а 25 – большой обед для духовенства, дворянства, чиновников и купцов[551]551
  См. «Отечественные записки», 1822, № 30.


[Закрыть].

Вскоре после того построены были: дом для священно– и церковнослужителей Ярмарочного собора с теплой церковью и колокольней, церковь армянская и мечеть. Сооружение всех постоянных зданий Нижегородской ярмарки стоило казне до 3 500 000 рублей серебром[552]552
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1850, № 44. В описании же Нижегородской ярмарки господина Мельникова показано только 11 000 000 ассигнациями.


[Закрыть].

Перевод Макарьевской ярмарки в Нижний Новгород совершенно ослабил в нем некоторые статьи торговли, как то: суконным, панским, пушным, серебряным, галантерейным, скобяным, бакалейным товарами; также чаем, сахаром, фарфором и хрусталем. Торговля этими вещами в самом городе незначительна, даже бедна в сравнении с прочими приволжскими городами; и не только ниже торговли ярославской и казанской, но даже костромской, симбирской и саратовской.

Но эта невыгода, можно сказать, относительная: перевод ярмарки хотя и не возвел Нижний Новгород на степень третьей государственной столицы, как в 1816 году предрекал граф Румянцев, да и едва ли когда и возведет так высоко, но много содействовал вообще к благосостоянию нижегородцев; это доказывается тем, что в Нижнем в 1820 году было жителей всего 14 000 человек, а в числе двух тысяч домов его половина была полуразвалившихся избушек, лепившихся в беспорядке по горам, и только тридцать зданий каменных, да и те, за исключением казенных, были незначительны.

Нижний Новгород пользуется с ярмарочных помещений пятью процентами с полавочного сбора и акцизом с трактиров, харчевен, водогреен, балаганов мясных, хлебных и квасных, хлебных столов, квасных выставок, за продажу вразнос-ку съестных припасов, квасу и сбитня, с ледников, конторок рыбных судов, бань, театра, комедиантских балаганов, кондитерских и платьемоен[553]553
  См. «Сенатские ведомости», 1853, № 58.


[Закрыть]. Также город получает особый акциз с торговцев, занимающих некоторые из временных помещений, за право торговли, производимой до 15 июля и после закрытия ярмарки.

Также ярмарка способствует сбыту различных произведений промышленности Нижегородской губернии, а следовательно, и развивает самую промышленность. Из произведений, принадлежащих собственно Нижегородской губернии, в большом количестве привозятся на ярмарку сталь, стальные, железные и чугунные изделия, проволоки, овчины, кожи, сундуки, окованные железом; хомуты, шлеи и прочая упряжь, рукавицы, пеньковые канаты, короба, экипажи, телеги, деревянная посуда, кузнечные меха, валяная обувь и поярковые шляпы. Впрочем, нужно заметить, что сбыт поярковых шляп, несмотря на их доброту, делается год от году менее, торговля ими год от году становится незначительнее. Товар этот, вероятно, упадает оттого, что между простым народом более и более входят в употребление фуражки, которые гораздо легче и дешевле поярковых шляп.

Все каменные ярмарочные здания представляют собой параллелограмм в направлении от юга к северу.

Он заключает в себе:

1) Главный дом, или дворец.

2) Два квадратных жилых здания.

3) Собор.

4) Дом для помещения ярмарочного духовенства с теплой церковью и колокольней.

5) Шестьдесят корпусов с лавками.

Главный дом и квадратные жилые здания расположены в южной оконечности параллелограмма; пред ними, на юг, находится площадь, имеющая протяжение от востока к западу 125, от юга к северу 30 сажен. Она окружена восьмью двухэтажными корпусами, построенными наугольниками, по два в ряд; внизу их устроены лавки, а вверху – комнаты для помещения торгующих. Все корпуса окружены крытыми галереями с чугунными колоннами.

Главный дом изящной архитектуры; южный и северный его фасады украшены легкими портиками и фронтонами. Часть верхнего этажа занимают в ярмарку начальник губернии и комендант ярмарки; другие части заняты залом, столовой и парадными гостиными; в нижнем этаже помещается канцелярия начальника губернии, клуб и ресторация. Под самой серединой дома в галерее устроены магазины, в которых торгуют разными предметами роскоши и искусств, как то: шелковыми материями (европейскими и азиатскими), косметическими и галантерейными товарами, разными принадлежностями дамского и мужского туалета, екатеринбургскими изделиями из дорогих камней и мозаиками, эстампами и другим. По вечерам эта галерея ярко освещается лампами, посредине ее на эстраде играет оркестр музыки. С самых сумерек в галерею сходится многочисленная публика за покупками, для свидания со знакомыми или послушать музыку. В это время в галерее бывает такая теснота, что если нужно из дверей северной стороны ее пройти на южную, или наоборот, то в меньшее время можно обойти кругом пять раз самый дом. Часов около девяти в галерее делается просторнее; публика начинает расходиться; к 11 часам галерея пустеет, музыка умолкает и огни гаснут.

В боковых зданиях или флигелях Главного дома помещаются: в восточном, вверху, полиция, словесный суд, квартирная комиссия, контора коммерческого банка; полицмейстер, доктор; внизу биржевой зал, аптека и часть пожарной команды; в южном – ярмарочная контора, директор и чиновники ее, почтмейстер и чиновники почтового ведомства; внизу – почтовая контора, продажа гербовой бумаги и гауптвахта.

Перед главным домом на север также небольшая площадка, на которой устроен палисадник, в нем – кондитерская[554]554
  На площадке справа и слева построены в 1856 году два железных небольших корпуса, в которых торгуют, как и под главным домом, при освещении, разными модными товарами, шелковыми заграничными материями, косметикой и т. п.


[Закрыть], далее идут сорок восемь корпусов гостиного двора, одинаковой архитектуры с описанными выше; они расположены в двенадцать линий по четыре корпуса в каждой. В каждом корпусе по двадцати одной сквозной лавке, или 42 нумера, кроме двух первых от Главного дома, в которых сквозных лавок семнадцать, или 34 нумера.

Эти корпуса перерезаны четырнадцатью улицами, из которых одиннадцать идут от юга на север и три с востока на запад; ширина этих улиц, кроме главного проспекта, по шести сажен; проспект же, идущий от северного портика Главного дома к собору, имеет ширины пятнадцать сажен; на нем устроен бульвар и четыре помповых колодезя. На бульваре по вечерам также бывает много гуляющих.

У оконечности бульвара находится собор, построенный по проекту Монферрана.

Ярмарочный собор.

Архитектура его проста: пять его куполов легки, колонны и все наружные украшения принадлежат к коринфскому ордеру.

В нем три престола: главный – в честь Происхождения Честных Древ, правый – во имя св. Макария Желтоводского, а левый – во имя св. Александра Невского. Иконостас главного алтаря устроен в С.-Петербурге по проекту архитектора Кузьмина и поставлен в 1847 году. Он весь вызолочен червонным золотом; иконы работы Скотти. Стены, столпы, поддерживающие купол, и самый купол украшены изящной лепной работой и живописными изображениями, представляющими разные события евангельские и из церковной истории и лики святых.

В соборе множество богато украшенных икон, пожертвованных купечеством различных городов России; ризница и прочая утварь его также отличаются богатством и вкусом, и также есть приношение торгующего на ярмарке купечества. Но самое замечательное в этом храме – великолепная серебряная одежда на главном престоле, стоящая более 10 000 рублей серебром[555]555
  35 238 рублей ассигнациями. См. «Описание ярмарки» Зубова.


[Закрыть]. Она устроена в 1835 году по распоряжению бывшего нижегородского военного губернатора, генерала-майора М. П. Бутурлина на церковные деньги; в ней весу 7 пудов 1 фунт 86 золотников; верх ее гладкий, а по четырем сторонам – барельефы, представляющие Рождество Христово, Положение во Гроб, Воскресение и Вознесение. О художественном исполнении ее стоит только сказать, что она вышла из мастерской известного Сазикова. Также заслуживают внимания архиерейское облачение и облачение для всех служащих при архиерейской службе, одежды на престол, жертвенник и аналои из одинаковой богатой золотокружевной материи.

Против северной стороны собора находится дом для священноцерковнослужителей, над которым возвышается колокольня, по красоте своей равная храму. Теплая церковь, устроенная в верхнем этаже этого дома, посвящена Казанской Божией Матери. Отзолоченый иконостас этого храма сооружен казанским купечеством. Тут же находится древняя икона Казанской Богоматери, украшенная богатой ризой, осыпанной дорогими каменьями. Икону эту прислал в дар храму в 1824 году виновник перемещения ярмарки из Макарьева в Нижний Новгород, покойный государственный канцлер граф Н. П. Румянцев.

Наше купечество, верное православию и обычаю, завещанному предками, не начинает и не кончает никакого дела, не прибегнув с молитвами к Подателю всех благ, почему храмы ярмарочные в начале и в конце ярмарки буквально не запираются, и пение в них не умолкает. Кроме того, во все течение ярмарки в Происхожденском соборе и Казанской церкви служат ежедневно две обедни, а по праздникам – три; для чего к Ярмарочному собору присовокупляется духовенство нижегородского Спасо-Преображенского собора.

День св. Макария Чудотворца, покровителя всей земли Низовской вообще и Нижегородской ярмарки в особенности, праздновали всегда с приличной духовной церемонией; но с 1849 года праздник этот получил новый блеск. Когда в 1848 году холера, свирепствовавшая в Нижнем Новгороде и на ярмарке, стала прекращаться, первым чувством жителей города и иногороднего купечества было благодарение Всевышнему. Вследствие этого, по предварительному согласию губернского начальства с епархиальным, сделаны были в городе два крестных хода, 18 и 20 чисел июля, и третий вокруг ярмарки в день св. Макария Чудотворца, 25 числа; после чего московское и других городов купечество, участвующее в ярмарочной торговле, ходатайствовало о том, чтобы крестный ход вокруг ярмарки, в день св. Макария Чудотворца, был совершаем ежегодно. Эта просьба – выражение религиозных чувств русского народа – была уважена. Святейший Правительствующий Синод с высочайшего соизволения назначил ежегодно отправлять 25 июля вокруг Нижегородской ярмарки крестный ход.