Текст книги "Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода"

Автор книги: Николай Храмцовский

Государыня ехала в карете до пристани, где села в шлюпку, в которой достигла галеры «Тверь». Народ провожал ее громогласным «ура!», толпясь около кареты, то же «ура!» раздавалось и на Волге с лодок, следовавших за императорской шлюпкой. Гром пушек и колокольный звон не умолкали, покуда галера императрицы не скрылась из вида. И долго, долго помнили в Нижнем Новгороде, как гостила в стенах его кремля великая императрица, окруженная блестящим двором, иностранными послами и знаменитыми путешественниками[250]250
  См. прибавление к Нижегородскому летописцу письменное, «Нижегородские губернские ведомости», 1845, № 1, «Взгляд на историю Костромы» князя Козловского; «Отечественные записки», 1820, № 8.


[Закрыть].

Не прошло и четырех лет от этого радостного события, как Нижний Новгород пострадал от чумы, а потом, через год, чуть было не испытал нашествия скопищ самозванца новейших времен, созданного не хитрыми иезуитами, как было то в начале XVII столетия, а невежественными русскими раскольниками, постоянными, как и последователи Лойолы, врагами всякого законного порядка и покровителями пороков и преступлений.

Между казаками, поселившимися в XV столетии на Яике (Урале) и отдавшимися под покровительство России при царе Михаиле Феодоровиче, со времени Петра Великого господствовал дух мятежа: они, зараженные расколом, не хотели покориться той системе управления, которую нарочно назначил для них великий преобразователь. Непокорность их не раз заставляла правительство употреблять строгие меры. Екатерина Великая, желая положить конец этим беспорядкам, обратила особое внимание на Яик; но не все лица, которым было вверено исполнение монаршей воли, действовали добросовестно, и потому благие предначертания, превратно исполняемые, только усилили зло. В 1771 году вспыхнул мятеж, однако решительные действия правительства подавили его, но только подавили, а не истребили. С небольшим через год он вспыхнул с новой силой, и на этот раз мятежники повторили проделку иезуитов, хотевших поколебать в начале XVII столетия престол Мономаха: мятежники нашли человека, который дерзко принял на себя священное имя царя русского. Несмотря на ничтожность личности самих зачинщиков и пошлость самозванца, выдумка имела огромный успех.

Под знамена Пугачева, провозглашенного мятежниками Петром III, устремились племена, враждебные России. Башкирцы, калмыки, чуваши, черемисы, мордва и недовольные правительством русские, преимущественно раскольники. Успехи мятежников в Оренбургском крае и в пограничных с ним губерниях заставили императрицу принять сильные меры. В декабре 1773 года для усмирения мятежников она назначила главным начальником войска генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова, который, проездом из Санкт-Петербурга в Казань, прибыл в Нижний Новгород 21 числа этого же месяца. В то время Нижегородской губернией управлял губернатор генерал-поручик Алексей Алексеевич Ступишин, а епархией – епископ Антоний Зыбелин.

Бибиков, предъявив Ступишину свое полномочие, вручил ему 100 экземпляров манифеста о Пугачеве, данного в Санкт-Петербурге 29 ноября 1773 года. Ступишин 22 числа препроводил к Антонию копию с указа, данного Бибикову, и 30 экземпляров манифеста при отношении своем, которым просил епископа, чтобы он велел читать манифест по церквам в воскресные и праздничные дни. Антоний разослал списки с манифеста по всем церквам своей епархии, приказав священникам сверх чтения вразумлять народ словесными поучениями, что Пугачев есть ничто иное, как дерзкий обманщик. Несмотря на все эти благоразумные меры, около Нижнего Новгорода стало проявляться волнение.

Взятие Пугачевым Казани навело ужас на Нижний. Опасность еще более усилилась, когда Пугачев, разбитый Михельсоном и преследуемый графом Мелиным и Хариным, перебрался на правый берег Волги, провозгласил истребление дворянства, а народу вольность, отпущение повинностей и безденежную раздачу соли. Иноверцы, новокрещенные и крестьяне господские восстали против духовенства, лиц правительственных и помещиков. Воеводы, покидая города, дворяне – поместья, старались пробраться в безопасные убежища; но чернь ловила их, убивала или отводила к Пугачеву, который предавал всех верных законной власти мучительной смерти.

Пугачев взял Цивильск и, разделив свою шайку на две части, послал одну по алатырской дороге, другую по нижегородской. В Нижнем, узнав о движении мятежников, готовились к участи, постигшей Казань. Ступишин писал о том к московскому градоначальнику князю Волконскому, объявляя, что даже не отвечает за безопасность самой Москвы, куда, как полагали, намерен был идти Пугачев.

Июля 20-го 1774 года дерзкий смельчак взял Курмыш, потом Ядрин. Волнение около Нижнего усилилось еще более: крестьяне явно противились правительству, не хотели платить положенных повинностей[251]251
  Из дел Нижегородского губернского архива видно, что крестьяне во время Макарьевской ярмарки не хотели платить пошлин, следующих содержателю ямских сборов юрьевецкому купцу Василию Козину, который подавал об этом прошение 11 сентября 1774 года нижегородскому губернатору Ступишину.


[Закрыть].

Между тем войска отовсюду стремились на Пугачева, а главные сообщники этого орудия изуверов-раскольников[252]252
  Что Пугачев был орудием раскольников, всегда враждебных православию и правительству, видно из того, что мысль наименовать его императором явилась на Яике у казаков, тогда закоренелых раскольников; также это подтверждается и участием в бунте купца Долгополова, принадлежавшего к ржевскому обществу, а город Ржев (Тверской губернии) был тогда гнездом упорных изуверов.


[Закрыть], предвидя конец дерзкого своего предприятия, стали торговаться с правительством о голове своего предводителя. Пугачев, узнав о замыслах их и теснимый войсками, бежал: его цель была уже не нашествие на Москву, а спасение головы своей; он уже думал только, как бы ему пробраться за Кубань или в Персию. Но бегство его не ослабило мятежа, а развило во всей силе пугачевщину, как звал этот бунт простой народ. Мятеж, как зараза, переходил из селения в селение, от провинции к провинции. Появлялись два-три злодея и нелепыми рассказами увлекали за собой тысячи людей. Возникли отдельные шайки бунтовщиков-грабителей, и каждая имела в своем предводителе своего Пугачева.

В конце июля, когда Пугачев стремился с необыкновенной быстротой по пути к Пензе, единомышленники его явились около села Богородского, где прежде у изуверов-раскольников сообщники Разина или Максима-самозванца нашли себе сочувствие; но, к чести березопольцев, на этот раз дух преданности к законной власти поборол искушение мятежников. Три злодея, соблазнявшие березопольцев, были пойманы крестьянами Демидова[253]253
  Рычков в летописи своей о Пугачевском бунте говорит, что посланцев Пугачева схватили крестьяне из села Фокина, принадлежавшего дворянину Демидову, которое находится на берегу Волги, в 30 верстах от Нижнего Новгорода (см. «Сочинения» Пушкина, издание Анненкова, т. VI, стр. 517). Но село Фокино находится ниже Лыскова, а от Нижнего отстоит не в 30, а более 130 верст. Не были ли крестьяне, представившие посланцев Пугачева к Ступишину, березопольцы из окрестностей села Богородского, из деревни Демидова.


[Закрыть] и, связанные ими, представлены в Нижний к Ступишину. Губернатор велел повесить мятежников на барках и пустить их вниз по Волге, мимо приволжских бунтовщиков.

Благоразумие, твердость и деятельность Ступишина и религиозные назидания Антония спасли Нижний от гибели и укротили волнение в его окрестностях.

Признательное правительство, отдавая справедливость ревностным защитникам престола и отечества, Антонию и Ступи-шину, возложило на них лестный труд – наблюдение за духовными и светскими лицами, не только подведомственными им, но даже находящимися и под начальством других. Это видно из именного указа, хранящегося в Нижегородской консистории, присланного из Святейшего Синода по донесению Ступишина на священника села Покровского, находящегося в Арзамасском уезде, который принадлежал тогда к Владимирской епархии. Этот священник по имени Максим Петров был осужден и лишен своего сана за то, что подпавши малодушному страху и увлеченный корыстолюбием признал Пугачева императором, поминал его на литургии и служил благодарственный молебен по случаю будто бы восшествия его на престол[254]254
  См. «Историю Пугачевского бунта», биографию епископа Антония в «Нижегородских губернских ведомостях», 1849, № 1 и дела Нижегородского губернского архива и Духовной консистории. Антоний управлял Нижегородской епархией с 1773 по 1783 год.


[Закрыть].

Глава седьмая. ОТ ОТКРЫТИЯ НАМЕСТНИЧЕСТВА ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ (1779–1856)

Мудрая Екатерина II, внешней политикой и блистательными успехами оружия прославляя в Европе Россию, в то же время неусыпно заботилась о внутреннем ее устройстве. Видя беспорядки, проистекавшие от воеводского управления, государыня испытывала различные меры для отвращения их и наконец признала за нужное дать новое образование всему внутреннему устройству империи.

В 1775 году, 7 ноября, было издано учреждение для управления губерниями. По этому учреждению каждая губерния должна была заключать в себе от 300 до 400 тысяч жителей и разделяться на уезды в 20 и 30 тысяч душ; две и три губернии должны были составлять наместничество с тем, чтоб каждой губернией заведовал губернатор, а наместничествами – наместники государевы или генерал-губернаторы.

Вследствие нового уложения разграничение областей, передача дел и сумм из города в город и другие обстоятельства представляли множество затруднений, потому образование губерний шло постепенно и продолжалось двадцать лет.

Указ об открытии нижегородского наместничества состоялся 9 сентября 1779 года. Нижегородский губернатор Алексей Алексеевич Ступишин, получив этот указ, деятельно занялся выполнением монаршей воли, в чем много содействовал ему епископ Антоний.

Кроме городов Арзамаса, Балахны и Василя, вошедших в состав Нижегородской губернии, были еще учреждены девять новых городов, а именно: Ардатов, Лукоянов, Починки, Сергач, Перевоз, Княгинин, Макарьев, Семенов и Горбатов[255]255
  Перевоз и Починки ныне заштатные города: первый – Княгининского, а второй – Лукояновского уездов.


[Закрыть].

Для новых присутственных мест, образовавшихся в городах согласно учреждению о губерниях, требовалось много людей, способных к канцелярским занятиям. Ступишин обратился к Антонию и просил его выбрать годных для этого рода службы из воспитанников семинарии. Антоний представил ему двести человек детей священноцерковнослужительских, умевших писать: из них Ступишин отобрал и поместил по разным канцеляриям сто пятьдесят пять[256]256
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1849, № 1.


[Закрыть].

Декабря 15 приступлено было к начальному распоряжению для открытия наместничества. В этот день Ступишин и все должностные лица, также дворянство и купечество, при стечении многочисленного народа слушали в Преображенском соборе божественную литургию, совершенную преосвященным Антонием с высшим городским духовенством, в конце которой достойный архипастырь, высокий вития, в красноречивом слове указал на мудрое попечение императрицы о благе подданных и на все благодетельные следствия, которые должны произойти от новой системы управления; затем последовало молебствие о подании успехов благому начинанию.

Торжественное же открытие наместничества происходило 22 декабря; в этот день все упомянутые лица собрались в Преображенский собор, где так же, как и 15 числа, литургисал Антоний и говорил слово на текст: «Мое бо брашно есть, да сотворю волю пославшаго Мя, и совершу дело Его» (Иоанн, гл. IV, ст. 34).

После благодарственного молебствия епископ, Ступишин и все высшие городские лица отправились в дом наместничества, где снова было совершено молебствие с водоосвящением, по окончании которого Антоний, окропив святой водой присутствие наместнического правления, сказал Ступишину и прочим начальственным лицам речь, в которой на основании слов Евангелия, деяний и посланий апостольских и псалмопевца живо изобразил значение судей и их обязанности. Вот как заключил это слово Антоний, обращаясь к Ступишину: «…паче-же твое многоименитый пред прочими муж сердце благость Вышняго да исполнит крепости к прохождению возложенныя на тебя многотрудныя должности, и вразумит ко исполнению премудрых постановлений августейшия законодательницы, вверившия в главное твое попечение сию часть отечества! Буди якоже светильник, горяй и неугасаяй во дни и нощи! Твое бодрствование в подвигах подаст другим неотрицаемый пример к трудолюбию и ревностному должностей исполнению! Сим образом всяк от вас пред Богом и престолом Помазанницы Его не постыдно может рещи тако: „дело соверших, еже дала ecи мне да сотворю“» (Иоанн, гл. XVII, ст. 4)[257]257
  Об открытии нижегородского наместничества см. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, № 18. Слова и речь епископа Антония напечатаны были в 1780 году в университетской типографии у Новикова.


[Закрыть].

Весело праздновали нижегородцы 22 декабря 1779 года.

От имени всего благородного общества было сочинено и произнесено похвальное слово Екатерине Великой. Вечером город был иллюминован, а перед домом наместника, в котором был великолепный бал, горел щит, украшенный разными аллегорическими картинами и надписями, сильно выражавшими благодарность подданных к своей монархине-благодетельнице. На первом плане щита была изображена высокая гора, на ней множество различных растений, а на вершине стоял храм благополучия России с растворенными воротами, через которые виден был престол с лежащей на нем книгой закона. Налево от храма изображен Нижний Новгород; одна из башен его кремля украшена была гербом губернии. Перед самым храмом, на открытом месте, виден обелиск с вензелевым именем государыни. Внизу обелиска, в левой стороне, изображена Россия, сыплющая фимиам на жертвенник в знак своей благодарности. В приличном месте была поставлена следующая надпись:

 
На высоте горы, плодами утучненной,
Воздвигнут светлый храм пред взором всей вселенной,
И Росскому на век блаженству посвящен;
В нем сладкий нам покой законом укреплен,
В нем сила царствует божественныя власти,
Защита в нем от бед, спасенье от напасти.
Тебе, Монархиня, мы даром сим должны,
Во храм обилия и счастья введены
Благотворящею Твоею се рукою.
Какой же мы алтарь воздвигнем пред Тобою?
Какой соорудим Тебе, Богиня, храм?
Россия ревности вжигает фимиам;
Но граду Нижнему Рифейски горы низки,
Дабы достойные воздвигнуть обелиски.
 

Далее, по правую сторону описанного аллегорического изображения представлены были: в виде Минервы Премудрость, поражающая копьем дракона; Мужество в виде воина в латах; Милосердие в виде женщины, держащей в одной руке лавровую, а в другой масличную ветви, а под этими изображениями надписи:

под первой:

 
В войнах и в тишине храня премудры средства,
Копьем врагов разит, хранит своих от бедства.
 

под второй:

 
Металлом крыта грудь, души есть твердо свойство,
Зрим в виде мужество, и бодрость, и геройство.
 

под третьей:

 
И лавр и маслина, победы и щедроты,
Се милосердия пристойные доброты.
 

На левой стороне были изображены статуи: Правосудия в виде Фемиды; Прозорливости и Изобилия, а под ними были также надписи:

под первой:

 
На мерилах дела кладет, не зря судимого лица,
Достойным суд дает; мечом карает злы сердца.
 

под второй:

 
Прошедшее все оком зрит,
И все грядущее объемлет,
В делах рассудок здравый чтит,
Правдивы меры предприемлет.
 

под третьей:

 
Что к удовольствию течет из недр природы,
Все щедрою рукой Богиня льет в народы.
 

Между всеми этими аллегорическими изображениями были представлены лавровые деревья. Посредине стволов их висели щиты с изображением вензелевых имен наследника престола великого князя Павла Петровича и супруги его, великой княгини Марии Феодоровны.

По сторонам всей группы аллегорических изображений стояли по две пирамиды, а между ними – несколько колонн, обвитых лаврами; и на каждой колонне вензелевые изображения имени государыни под коронами.

В верху всей группы иллюминованных аллегорий видна была парящая Слава с трубой и распущенным свитком с надписью, означавшей месяц, число и год открытия нижегородского наместничества[258]258
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1847, № 38.


[Закрыть].

На другой день праздника Рождества Христова (26 декабря) епископ Антоний давал обед для наместника Ступишина, членов наместнического правления и других почетных лиц города; во время этого обеда, при питье тостов за высочайших особ, производилась пушечная пальба. Вечером архиерейский дом был иллюминован: пирамиды, украшенные зеленью и горящими плошками, были поставлены перед домом в длину всего двора, который шел тогда между садов на Тихоновскую улицу; такие же пирамиды стояли в саду; некоторые из них были соединены гирляндами из зелени. Вокруг дома – по балюстраде, в саду и прочих местах, где только можно было поставить, – горели плошки.

В самом же доме был устроен транспарант со следующими изображениями: верх картины занимало сияющее Всевидящее Око, в середине картины орел с распростертыми крыльями, держащий в правой ноге скипетр и книгу закона, в левой – державу и весы. Под орлом стихи:

 
Суд, правда и закон хранят и высят царство,
Там свержены лежат порок, злость, страсть, коварство.
 

В середине вензелевое имя императрицы; над ним два ангела, держащие корону. От имени раскидывались лучи, озарявшие города нижегородского наместничества, представленные по краям картины. Вокруг орла стихи:

 
Как светлый солнца луч земной шар освещает,
Екатерины всех так благость согревает.
 

С правой стороны орла Народ, стоящий на коленях, держит пылающее сердце; из него к вензелю следующие слова:

 
Твои труды для нас превыше человека.
 

Близ Народа сосуд с горящим фимиамом, который восходит к имени императрицы.

С левой стороны орла также изображен Народ с пылающим сердцем, от которого проходит надпись к Всевидящему Оку:

 
О Боже! продли ей, молим, жизнь до века.
 

От Всевидящего Ока к имени императрицы надпись:

 
России царство Я любя,
Возвел, и сохраню тебя.
 

Ниже орла герб Нижегородской губернии – красный олень в лаврах и под ним свиток со стихами:

 
Превознесла над всем меня Екатерина,
Жизнь новую и вам дала сия Богиня.
 

Между двенадцатью городами, изображенными по краям картины, были следующие стихи, как будто бы разговор городов между собою:

 
1) Где были села, там я вижу грады!
2) Сей сладкой не лишен и я отрады!
3) Покой здесь, тишина, нигде нет слез!
4) Обидчик, клеветник как дым исчез!
5) Златый век провождати начинаем!
6) То же благосчастие и мы вкушаем!
7) Здесь житель новы сладости пиет!
8) Царица сей источник нам лиет!
9) России Мать щедроты нам явила!
10) Она и с нами милость уделила!
11) Серпом и плугом пищи не ищу!
12) Торговлею питатися хощу!
 

Нижний Новгород и все города губернии перевязаны в знак согласия цепью, и близ нее стихи:

 
Не узы, но любовь спрягает их сердца!
Златого всем делам надеемся конца.
 

Внизу картины представлены: Волга и Ока со стоящими на берегах их городами нижегородского наместничества и стихи:

 
Скорее прежнего мы потечем!
И всюду радость вашу пронесем!
 

По обеим сторонам картины были представлены пирамидальные фигуры: правая изображала оканчивающийся 1779 год, а левая – наступающий 1780; под ними, на тумбах, стихи:

под первым:

 
Отличным счастием кончается сей год!
Законы новы принял в нем народ.
 

под вторым:

 
Они стократный принесут нам плод!
За сим в последующий новый год.
 

На следующий день (27 числа) Нижегородская семинария праздновала открытие наместничества диспутом из нравственной философии о законах. Кроме епископа Антония и духовенства на этом празднике присутствовали: генерал-губернатор Ступишин, члены наместнического правления, а также дворянство и почетное купечество. Епископ, духовные и другие лица участвовали в рассуждениях учеников и подавали свои мнения. В начале, середине и при конце состязаний студенты семинарии говорили речи и пели канты, сочиненные нарочно для этого праздника[259]259
  Описание обеда, данного епископом Антонием, и праздника семинарии напечатано у Новикова же при словах Антония.


[Закрыть].

Вслед за тем были отправлены наместником высшие должностные лица в уездные города для открытия там присутственных мест, которые и были открыты: 28 декабря в Арзамасе, Макарьеве, Княгинине, 29 в Горбатове, 30 в Ардатове, Василе, Балахне, Перевозе, 31 в Сергаче и Семенове; 2 января 1780 года в Лукоянове и 4 в Починках[260]260
  В Арзамасе, Лукоянове и Починках присутственные места открывал нижегородский губернатор Обухов; в Макарьеве, Василе и Сергаче – председатель Нижегородского уголовного суда Белокопытов; в Горбатове, Балахне и Семенове – председатель Нижегородского уголовного суда Ульянин; в Княгинине и Перевозе – председатель Нижегородской уголовной палаты Безруков. См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, № 18.


[Закрыть].

Во время открытия наместничества в Нижнем Новгороде были следующие начальственные лица: генерал-губернатор сенатор генерал-поручик и кавалер ордена св. Александра Невского и св. Анны 1-й степени Алексей Алексеевич Ступишин, губернатор генерал-майор Федор Васильевич Обухов, вице-губернатор действительный статский советник Василий Иустинович Запольский, губернский предводитель дворянства лейб-гвардии капитан Николай Николаевич Бахметев.

Императрица была чрезвычайно довольна быстрыми распоряжениями Ступишина и содействием епископа Антония. Ступишин вследствие донесения своего, сделанного в декабре о том, что наместничество непременно откроется к 1 января 1780 года, удостоился получить высочайший рескрипт следующего содержания:

«Алексей Алексеевич!

Я с удовольствием получаю первое уведомление ваше об открытии наместничества нижегородского в полном его образе. Воздавая справедливость вашим ревностным трудам в исполнении воли моей, возлагаю на вас изъявить благоволение мое всему тамошнему обществу, за их признание к моим попечениям о благе их. От усердного их содействия ожидаю я наилучших и совершеннейших в том успехов, пребывая впрочем вам доброжелательная Екатерина.

В Санкт-Петербурге.

Декабря 24 дня».

Антоний был награжден драгоценной панагией с бриллиантами и изумрудами, которую ценят в 50 000 рублей[261]261
  Кроме того Антоний в знак особенного доверия императрицы был посылаем по ее повелению для открытия наместничеств в Казани и Симбирске. См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, № 18 и 1849, № 1.


[Закрыть].

С открытия наместничества Нижний Новгород стал улучшаться и украшаться новыми зданиями. В 1782 году были выстроены в кремле дома для присутственных мест, а на Нижнем базаре – каменный гостиный двор[262]262
  См. «Отечественные записки», 1820, № 8.


[Закрыть].

Екатерина Великая, заботясь о просвещении своих подданных, с 1781 года занялась устройством народных училищ, повелев составить и печатать необходимые для преподавания книги, сообразные с правлением и духом православия, а также хотела иметь у себя словари языков иноплеменных народов, обитавших в России; с этой целью извещала она о своем намерении некоторых епархиальных архиереев. В том числе и нижегородский епископ Дамаскин, известный своей ученостью[263]263
  Дамаскин обучался в Геттингенском университете и был одним из ученейших архипастырей своего времени; нижегородскую кафедру занял после Иосифа, который был нижегородским архиереем после Антония только год и два месяца (с 28 июня 1782 года по 22 сентября 1783 года). См. «Нижегородские губернские ведомости», 1849, № 7.


[Закрыть], в 1784 году получил рескрипт следующего содержания:

«Преосвященный епископ Нижегородский!

Считая, что в Нижегородской семинарии преподается учение языков разных народов, в епархии вашей обитающих, Я желаю, чтобы ваше преосвященство доставили Мне словари тех языков с российским переводом, расположа оный но алфавиту российских слов, и сверх писмен оных народов написав по-русски каждое слово, как произносится. Пребываю впрочем к Вам доброжелательная Екатерина».

Вследствие этого под надзором Дамаскина был составлен словарь татарский, мордовский, чувашский и черемисский в 2-х томах, содержащий в себе более 1000 листов[264]264
  См. «Русскую историю» Глинки, «Нижегородские губернские ведомости», 1849, № 7. Черновой словарь хранится в библиотеке Нижегородской семинарии.


[Закрыть]. В том же году в Нижегородском кремле был пожар, при котором сгорел и деревянный дом наместников[265]265
  См. дела Нижегородского губернского архива.


[Закрыть].

В 1787 году было открыто Главное нижегородское народное училище.

В 1794 году, июля 20 числа, в первый раз памяти незабвенного Минина были посвящены стихи, сочиненные в Нижнем Новгороде. Н. Ильинский, приезжавший из Санкт-Петербурга по какому-то казенному делу, написал их вот по какому случаю, как сам он говорит в заключение описания жизни и подвигов Козьмы Минина: «В бытность мою в прошлом 1794 году в Нижнем-Новгороде по порученной мне комиссии, узнал я, что сей славный муж Козьма Минин погребен в тамошнем соборе, на левой стороне, за первым столбом. Но воображая знаменитый его подвиг, прискорбно мне было, что нет на том месте ни памятника, ни надписи, и потому рассудил возобновить сию память следующими стихами, которые напечатаны и поставлены над тем местом, где он погребен»[266]266
  Сочинение Н. Ильинского имеет титул: «Описание жизни и бессмертного подвига славного мужа нижегородского купца Козьмы Минина», а стихи следующего содержания:
На месте том стоя, где Минин погребен,Казалось будто я в те веки принесен,В которые сей муж усердьем воскрыленный,Увидя пламенник, врагами воспаленный;Сынов Отечества внимая скорбный стон,Попранну веру зря и Божеский закон,И самую Москву носящу тяжки узы,Разрушенну любовь, прерванные союзы;Воззря на тьмы врагов, лиющих русску кровь,Слезами грудь кропя, восчувствовал любовь;И пламень искренний в душе своей питая,Из челюстей врага Россию свобождая,Сокровище свое к сему он посвятил,Бессмертным подвигом всех спас и защитил.Се здесь, я возопил! тот прах неоцененный,Что был толикою любовью оживленный,Кто спас Отечество, Монарховросских Трон,Кто веру подкрепил и Божеский закон;Кто россам показал к бессмертию дорогу,Любить отечество, и жертвовать всем долгу.Когда я подвиг сей во мысли представлял,Прославить я его сердечно возжелал;Но сей бессмертный муж отечеством прославлен,И памятник ему в сердцах уже поставлен;Великих росских дел пресладостный певец,Неподражаемый соплел ему венец,Казанску сильну брань, Херасков возглашая,Грядущи времена Царю изображая,Виденьем некиим в восторг его привел,И в виде таковом Россию Царь узрел:«Се Трон колеблется, хранимый многи веки;Москву наполнили поляки, будто реки;Забвенны древние природные князья;Ты стонешь, Иоанн! стеню и плачу я!Иноплеменники Москвою овладели…При сем видении небесны своды рдели;Опустошенные являются поля,Кровавые кусты, багровая земля;Растерзанны тела гробов не обретают,И птицы хищные над ними вкруг летают;Отринула Москва от персей томных чад.Российским ратникам приходит бледный глад.Мечи из рук падут, душевны слабнут силы,Преобращаются вкруг стен шатры в могилы;И глад бы пламенно геройство погасил,Когда бы Минин их сердец не воскресил,Сей друг отечества на бурю взор возводит,Берет сокровище, к Пожарскому приходит;Богатство тлен и прах, но славно есть оно,Коль будет общему добру посвящено.Познал имения такую Минин цену;Он злато изострил, дабы попрать измену;Российской храбрости удерживает весИ се разит Орла российской Геркулес!Как бурный вихрь Москву Пожарский окружаетКидает молнии, поляков поражает;С другой страны дарит Отечеству покой,Бросая гром на них Димитрий Трубецкой».Се подвиг Минина, преславный, несравненный!Хераскова пером мы зрим изображенный!Не слезы я теперь над прахом сим лию,Но, славою пленясь бессмертной, вопию:Почий великий муж! почий, к тебе вещаю,Ты друг отечества! сердечно я желаю,Да память дел твоих дотоле не пройдет,Пока земный сей шар, разрушася падет.

[Закрыть].

Господин Ильинский препроводил при отношениях к нижегородскому епископу Павлу и в Главное народное училище по 50 экземпляров своего стихотворения и в городскую думу – 150; епископа он просил поставить стихи над могилой Минина, училище – раздать их учащимся, а городской думе писал, между прочим: «Внося при сем в оную думу 150 экземпляров (стихотворения), смею себя ласкать, что градское общество, для сохранения памяти сего великодушного к спасению отечества поступка и для возбуждения в сердцах подобных чувствований, за честь себе поставит соорудить ему памятник, к чему я первый споспешествовать истинным счастием себе поставляю». Воззвание это, как видно, не произвело тогда в Нижнем Новгороде желанного действия, однако отозвалось в Москве: к епископу Павлу были присланы московскими купцами 200 рублей на украшение гробницы Минина[267]267
  См. письмо протоиерея Рожанского к Н. А. Полевому, «Сын Отечества», 1838, № 1.


[Закрыть].

В 1797 году император Павел Петрович с великими князьями Александром Павловичем и Константином Павловичем два раза удостоил посещением своим Нижний Новгород: в первый раз в мае, во второй – 3 июня. Они изволили останавливаться в доме, занимаемом наместником[268]268
  См. «Биографию нижегородского епископа Павла» сочинения о. Макария, «Нижегородские губернские ведомости», 1849, № 10. Павел поступил на место Дамаскина в 1794 году и управлял Нижегородской епархией до 1798 года.


[Закрыть].

В том же году епископы нижегородские стали именоваться нижегородскими и арзамасскими, а епархия получила почти нынешние границы.

В 1800 году последовало закрытие нижегородского наместничества; в продолжение его существования были три наместника: А. А. Ступишин управлял до 1783 года, Иван Максимович фон Ребиндер, генерал-поручик, с 1783 по 1796 год, а потом князь Андрей Иванович Вяземский, генерал-поручик. Нижегородскими губернаторами при наместниках были: в 1779 году Ф. В. Обухов, недолгое время, на его место поступил Иван Саввич Белавин, генерал-майор, который и был до 1796 года, а за ним Андрей Лаврентьевич Львов, действительный статский советник[269]269
  См. дела Нижегородского губернского архива.


[Закрыть].

В последней четверти XVIII столетия в Нижнем Новгороде проявилась литературная деятельность. В нем переводили повести с немецкого, драмы Шекспира и Кальдерона с французского перевода; писались и печатались оригинальные сочинения. Из нижегородских переводчиков того времени известен протоиерей Савва Сергиевский, а из сочинителей – Яков Васильевич Орлов, издавший в 1799 году свои сочинения под названием «Мое отдохновение для отдыху других». В то же время он занимался составлением «Памятника событий в Церкви и Отечестве» и «Всеобщим памятником». В этой же четверти XVIII столетия в Нижнем Новгороде образовался театр, сперва любителей, а потом и публичный[270]270
  О переводе Шекспирова «Ричарда III» см. «Отечественные записки», 1842, т. XVIII, в смеси. Яков Васильевич Орлов был в Главной нижегородской школе учителем истории натуральной, истории гражданской и географии. Помянутая книга «Мое отдохновение» заключает в себе 56 пьес, из которых 38 в стихах и 18 в прозе. Самое капитальное произведение этой книги есть стихотворение под названием «Россия», оно занимает 30 страниц и снабжено множеством примечаний. для образчика нижегородской музы девяностых годов прошлого столетия прилагается из «Отдохновения» Орлова первая его пьеса, которая носит двойное название.
РАЗГОВОР С ЭХОМНижний НовгородО! эхо громкое гласяще все неложноТеперь мне что-нибудь сказать тебе возможно?Эхо. Можно.Итак, теперь мои вопросы принимай,Скорей ответами меня ты навещай.Эхо. Вещай.Нет на уме побед, меня не занял Юлий.Кто Нижний основал, неси ту весть, Меркурий.Эхо. Юрий.О! вестник из страны в страну ты пролетай,И лучшая места для жизни выбирай.Эхо. Рай.Где ж оной рай найти ты думаешь собою?Какой страну почтешь меж Волгой и Окою?Эхо. Кою?Где окска с волжскою мешается вода,Не должно ль землю ту Эдемом звать всегда?Эхо. Да.Ока нам Тигр, Евфрат всем Волга представляетА Павел Бог земной иль нас не навещает?Эхо. Вещает.Кого любить должны мы более всего,Не с Богом ли Царя, Монарха своего?Эхо. Его.Не сам ли Бог Царей на Царство поставляет,Не сам ли Царь Царей десницей Скиптр вручаетЭхо. Чает.Он знает: без Царя погибнут и умыБез крови тело что, и кровь что без главы?Эхо. Вы.Так точно, Эхо, мы, мы грудью защищали,Поляки на Москву с оружьем как напали.Эхо. Пали.Не Минин ли Козьма, любя Царя закон,Прехрабро защищал Романов дом и Трон?Эхо. Он.Так из потомков кто его когда забудет,И в наших он сердцах не вечно ли пребудет?Эхо. Будет.На небе Ангелы сплели венец кому?Не Минину ль Козьме, любимцу своему?Эхо. Ему.Из нас кто на бою Монарха защищает,Не Минина ли тем достойно прославляет?Эхо. Являет.О Нижний, Мининым прославленный стократ,Не всякой ли Тебе уступит в этом град?Эхо. Рад.Рад будет уступить и сердцем и устами,Зря на Кулибина своими очесами.Эхо. Сами.Механик сей от нас во град Петров утек,Сколь долго проживет сей умный человек?Эхо. Век.Простой он человек, нигде он не учился,Но механизм его кому б не полюбился?Эхо. Бился.Потел он и дошел, часы сам делать стал.Голландец пред его моделию ниспал!Эхо. Пал.Вот Нижний каковых на свет людей рождает!Баранщикова свет, еще ли свет не знает?Эхо. Знает.Ты, Эхо, имя их мчи из страны в страну,А я другое петь теперь уже начну?Эхо. Ну.

[Закрыть].

В 1801 году по именному указу велено раскольникам в Нижегородской епархии иметь церковь и особых священников, рукоположенных от епархиального архиерея, для отправления службы Божией по старопечатным книгам, согласно с представлением епископа Вениамина[271]271
  См. «Биографию архиепископа Вениамина II», «Нижегородские губернские ведомости», 1850, № 61. Вениамин Румовский-Краснопевкин занимал нижегородскую кафедру с 1797 по 1811 год.


[Закрыть].

В 1806 году император Александр Благословенный выразил свое благоволение нижегородскому дворянству за патриотизм его рескриптом, данным 4 декабря на имя губернского предводителя дворянства князя Трубецкого. Эта высочайшая милость повторилась в 1808 году, 31 декабря: дворянство получило рескрипт Благословенного за сформирование милиции[272]272
  См. «Памятную книжку Нижегородской губернии за 1855 год».


[Закрыть]. В том же году Главное нижегородское народное училище было преобразовано в губернскую гимназию.

В 1809 и 1811 годах были в Нижнем Новгороде большие пожары, от которых пострадала и внутренность кремля.

В тяжкий и славный для России 1812 год в Нижнем Новгороде, как и в других городах России, делались пожертвования всеми сословиями и формировалось ополчение, состоявшее из 13 дружин, начальником которого был избран действительный камергер князь Георгий Александрович Грузинский, потомок царя Вахтанга. Здесь же нашли пристанище жители московские, в числе которых были: незабвенный историограф Карамзин, Н. Н. Бантыш-Каменский, начальник московского архива, А. Ф. Малиновский, сенатор Ю. А. Нелединский-Мелецкий, В. Л. Пушкин, К. Ф. Батюшков и первый ратник московского ополчения С. Н. Глинка. Все они часто собирались у Карамзина, беседовали о несчастьях отечества, и, когда кому-нибудь западало сомнение о благополучном окончании тогдашних бедствий России, Карамзин показывал на Нижегородский кремль, который был виден из окна его кабинета, и говорил, что русские каковы были в 1612 году, таковы же будут и в 1812 году. Малиновский, как полагают, начал писать здесь биографические сведения о князе Пожарском, историограф собирал материалы и писал XII том своей истории, Батюшков и Пушкин написали по нескольку стихотворений.

Малиновский, Батюшков и другие литераторы убеждали Глинку издавать в Нижнем Новгороде ежедневные листки о действиях армии и народа, но Глинка отказался: «тоска сердечная о бедствии отчизны» отбила тогда у него охоту к перьям и чернилам[273]273
  См. «Нижегородские губернские ведомости», 1845, №№ 8 и 9; воспоминания С. Н. Глинки о 1812 годе и стихотворения В. Л. Пушкина. Василий Львович вскоре по приезде в Нижний Новгород написал (сентября 20) следующее стихотворение.
К ЖИТЕЛЯМ НИЖНЕГО НОВГОРОДАПримите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов.Примите нас, мы все родные!Мы дети матушки Москвы!Веселья, счастья, дни златые,Как быстрый вихрь промчались вы!Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!Чад братий наших кровь дымитсяИ стонет с ужасом земля!А враг коварный веселитсяНа башнях древнего Кремля!Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!Святые храмы осквернились,Сокровища расхищены!Жилища в пепел обратились!Скитаться мы принуждены!Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!Давно ли славою блистала?Своей гордилась красотой?Как нежна мать нас всех питала!Москва, что сделалось с тобой?Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!Тебе ль платить позорны дани?Под игом пришлеца стенать?Отмсти за нас Бог сильный брани!Не дай ему торжествовать!Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!Погибнет он! Москва восстанет!Она и в бедствиях славна;Погибнет он! Бог русских грянет!Россия будет спасена.Примите нас под свой покров,Питомцы волжских берегов!  Карамзин жил на Тихоновской улице в доме Аверкиева (что ныне Келейникова).


[Закрыть].

После опустошения Москвы носились слухи, что Нижний Новгород заменит центральную столицу России[274]274
  См. воспоминания С. Н. Глинки о 1812 годе.


[Закрыть].

В 1813 году императором Александром Благословенным были присланы знамена нижегородского ополчения на гроб Минина.

В 1816 году сгорела Макарьевская ярмарка, вследствие чего по высочайшему повелению она переведена в Нижний Новгород, где и открыта во временных помещениях 20 июля 1817 года. С этого времени Нижний Новгород начал более и более процветать и украшаться зданиями[275]275
  В 1820 году в Нижнем Новгороде было 14 000 жителей, 2000 домов и в числе их только 30 каменных. См. «Отечественные записки», 1820, № 8.


[Закрыть]. Этот год еще памятен нижегородцам тем, что они удостоились видеть в стенах своего города великого князя Михаила Павловича.

В 1818 году умер в Нижнем Новгороде известный механик Иван Петрович Кулибин, и в том же году происходило открытие нижегородского библейского общества.

В 1822 году открыт каменный ярмарочный гостиный двор, а в следующем – совершенно окончен новый Крестовоздвиженский монастырь, перенесенный от Георгиевской башни за старую Московскую заставу.

В 1820 и 1821 годах нижегородский купец Кир Бронников, бывший в то время крестьянином графа Шереметева, путешествовал ко святым местам, находящимся в Европе, Азии и Африке, описание которых издано им в 1824 году в Москве.

В 1824 году составлен новый план города, а в 1825 году назначено быть в Нижнем Новгороде, кроме губернаторов, генерал-губернаторам, которые заведовали губерниями Нижегородской, Казанской, Симбирской, Пензенской и Саратовской. В том же году скончался нижегородский епископ Моисей, погребение которого было чрезвычайно великолепно и тем еще замечательно, что его совершал с духовенством нижегородским греческий митрополит Агафангел, приехавший случайно в Нижний Новгород вместо Нежина[276]276
  Моисей поступил на место Вениамина. Насчет приезда митрополита Агафангела рассказывают следующее: когда извозчики спрашивали греков, едущих с Агафангелом, куда им нужно ехать, то греки отвечали дурно по-русски – в Нежин, а ямщики по сходству звуков полагали, что в Нижний, и привезли туда митрополита, который, как полагать надо, ехал на долгих.


[Закрыть].

В 1811 году император Александр Благословенный соизволил утвердить открытие монумента князю Пожарскому и гражданину Минину, назначавшийся для кремля нижегородского памятник был отлит из бронзы художником Якимовым по проекту знаменитого Мартоса, но поставлен в 1817 году вместо Нижнего Новгорода в обновленной Москве, на Красной площади, а взамен его в кремле нижегородском в 1826 году воздвигнут обелиск из гранита[277]277
  См. 2 часть этой книги, главу II.


[Закрыть].

В следующем году прислан в Нижний Новгород список со знамени князя Пожарского и поставлен в Преображенском соборе над гробом Минина. В том же году открыто Нижегородское соляное правление: оно образовалось из бывших солевозной комиссии и конторы нижегородских соляных запасов.

В начале 1828 года Нижний Новгород опять видел великолепное погребение святителя церкви, знаменитого царственным происхождением грузинского католикоса Антония, жившего в Нижнем Новгороде с 1824 года[278]278
  Последний католикос Грузии Антоний был сыном царя грузинского Александра. Он родился в 1762 году 8 января, а скончался 1827 года декабря 21.


[Закрыть]. В этом же году упразднено нижегородское генерал-губернаторство, которое существовало около трех лет под управлением генерал-губернатора Бахметева[279]279
  См. дела Нижегородского губернского архива.


[Закрыть].

В 1830 году Нижний Новгород пострадал, как почти и вся Россия, от холеры. В этом же году здесь недолго жил А. С. Пушкин. В следующем году холера повторилась и свирепствовала так же ужасно, как и в первый раз.

1834 год особенно памятен нижегородцам: в августе Нижний Новгород удостоился посещения принца Петра Ольденбургского; в сентябре был освящен новый Спасо-Преображенский собор, воздвигнутый вместо прежнего, разобранного за ветхостью, и наконец в октябре нижегородцы торжествовали, видя в стенах своего кремля того, которого ожидали с нетерпением целых восемь лет.

Еще в 1826 году нижегородский городской голова Ф. П. Переплетчиков, имевший счастье присутствовать при священном короновании в Бозе почивающего государя императора Николая Павловича, привез нижегородцам радостное известие, что государь обещался удостоить своим высочайшим посещением Нижний Новгород[280]280
  См. 2 часть этой книги, главу IV.


[Закрыть]. С той поры нижегородцы ежегодно ожидали видеть в стенах своего кремля великого потомка князей нижегородских[281]281
  См. прим. 179.


[Закрыть]. Наконец в 1834 году официально сделалось известно, что государь, как и великая бабка его, вознамерился, для блага подданных своих, обозреть внутренние губернии России, в том числе и Нижний Новгород.

По получении этого известия дворянство Нижегородской губернии спешило в Нижний. Все сословия, как истинно преданные престолу и отечеству, горели нетерпением видеть великого монарха.