Текст книги "Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода"

Автор книги: Николай Храмцовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

ДИМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ НОГОТЬ
1350–1375(?)

Димитрий Константинович, младший из четверых сыновей Константина Васильевича, встречается в некоторых летописях только два раза: в 1367 году вместе со старшими братьями, великими князьями Димитрием и Борисом Константиновичами, он выходил против Булат-Темира, разорявшего Борисовы волости по Волге, а в 1375 году ходил вместе с великим князем московским Димитрием Ивановичем на Тверь. Эти известия, однако, подвергаются сомнению[694]694
  Об участии Димитрия-Ногтя в преследовании Булат-Темира говорит только Никоновская летопись (IV—17); Воскресенская летопись (Полное собрание русских летописей, VIII—14), говоря о том же, упоминает только великого князя суздальского Димитрия Константиновича с братом его Борисом и детьми. О походе Димитрия-Ногтя к Твери говорит также Никоновская летопись (VI—42), причем называет его не только Константиновичем, но и Ногтем. Тверская летопись (стр. 435) так перечисляет ходивших к Твери князей: Владимир Андреевич (Храбрый), Димитрий Константинович Суздальский, Борис Константинович, Андрей Федорович Ростовский, князь Димитрий Новгородский, князь Семен Димитриевич и прочие. Здесь под словом новгородский надобно разуметь, конечно, нижегородский, и в таком случае под Димитрием должен разуметься именно Димитрий-Ноготь. Все это так, но до нас дошел один официальный документ, как нам сдается, неправильно помеченный 6761 (1253) годом, – это данная на села Мининское и Романовское суздальскому Васильевскому монастырю грамота (см. «Акты юридические», I – №№ 63—1). Начало этого документа утрачено; приводим его в таком виде, в каком он дошел до нас: «…и по благословенью государя своего князя Дмитрея Костянтиновича, во мнишеском чину Дионисья, се яз раба Божия Марина черница управила есми душу господина своего Деонисьеву, дала есми по его пострижение ко св. Василью в монастырь на поминок душе его село Мининское» и пр. Ни в половине XIII, ни в половине XIV столетий мы не находим никакого Димитрия и именно Константиновича с монашеским именем Дионисий, к которому мог бы относиться приводимый нами документ, кроме Димитрия-Ногтя. В таком случае надобно признать, что в данном случае мы имеем дело с ошибкой писца, который вместо 6861 поставил 6761 год, и следовательно должны признать, что Димитрий-Ноготь скончался в 1352, если не в самом 1353 году. По смерти Андрея Константиновича (в 1365 году) Нижним Новгородом и года не владел Борис Константинович, который должен был уступить столицу Нижегородского великого княжества старшему брату своему Димитрию, а сам удовольствоваться прежним своим уделом, Городцом на Волге. Занявши Нижний Новгород, Димитрий Константинович отдал Суздаль, уже с 1350 года нижегородский пригородок, старшему сыну своему, Василию Кирдяпе. Неужели он обошел бы младшего брата своего, Димитрия-Ногтя, если бы этот последний жив был тогда? Но в таком случае что же сказать о летописных известиях, заставляющих Димитрия-Ногтя жить не только в 1367, но и в 1375 году? Пока удовольствуемся общей фразой: тут какая-нибудь ошибка. О сыне Димитрия Юрии говорится, что он не имел удела, но, само собою разумеется, он владел волостями в Суздальском уделе, как и Ноготь, что видно из официального документа, о котором говорилось в этом примечании.


[Закрыть].

Димитрий-Ноготь скончался неизвестно когда с иноческим именем Дионисий. Его супруга, именем Мария, в иночестве Марина, скончалась и погребена в Суздале, в женском монастыре, что ныне приходская церковь Святого Александра Пертского[695]695
  Имя Марии, жены Димитрия-Ногтя, взято, конечно, с надгробной надписи. См. «Краткий очерк истории Н. Новгорода» Храмцовского, прим. 28.


[Закрыть].

Димитрий Константинович имел только одного сына Юрия, известного нам исключительно по родословным, через которого он считается родоначальником угасших князей Ногтевых. Ниоткуда не видно, чтобы этот Юрий имел какой-нибудь удел, а потому об нем, как и его потомстве, мы и не будем говорить. Но волости, конечно, он имел.

ВАСИЛИЙ ДИМИТРИЕВИЧ КИРДЯПА
1350 † 1403

Старший сын Димитрия-Фомы Константиновича Василий, по прозванию Кирдяпа, начинает упоминаться в летописях со второй половины XIV века.

По смерти Андрея Константиновича (в 1365 году) Нижегородский стол должен был занять следующий по старшинству брат, Димитрий-Фома; но его предупредил Борис, занявший Нижний Новгород, и Димитрий, по некоторым известиям[696]696
  См. «Краткий очерк истории Н. Новгорода» Храмцовского.


[Закрыть], сначала послал сыновей своих, Василия и Семена, для переговоров с Борисом и в Орду для получения ярлыка. Борис не пустил племянников в город, и Василий отправился далее, в Орду, а Семен – в Суздаль, к отцу. Кирдяпа возвратился из Орды с ханским послом в том же году и привез отцу ярлык на Владимирское великое княжение, от которого тот отказался в пользу князя московского[697]697
  Полное собрание русских летописей, VIII—13; Никоновская летопись, IV, 8—10.


[Закрыть].

Димитрий Константинович, отказавшись от великого княжения Владимирского, добился своей отчины при помощи московских полков. Занявши Нижний Новгород, Городец он отдал брату Борису, который сидел в нем и прежде, а Суздаль – сыну Василию[698]698
  Нижегородский летописец, издание Гациского; Храмцовский, «Краткий очерк истории Н. Новгорода» и прочее.


[Закрыть].

Затем в продолжение десяти лет, т. е. до 1376 года, Василий Кирдяпа упоминается только два раза: по случаю похода его в 1367 году на Булат-Темира, которого преследовал вместе с отцом своим и дядей, а в 1370 году на Казань против князя Асана[699]699
  Полное собрание русских летописей, VIII—14, 17; Никоновская летопись, IV—17, 24. Есть известие, что он с нижегородскими гражданами перебил свиту татарского посла Сарайки в 1374 году.


[Закрыть].

В 1376 году Димитрий Константинович опять собирал рать на болгар и просил помощи у зятя своего, великого князя, который и прислал московскую рать под начальством князя Димитрия Михайловича Волынского. Во главе нижегородской рати стояли братья Василий Кирдяпа и Иван[700]700
  Полное собрание русских летописей, VIII—24; Никоновская летопись, IV, 47–48.


[Закрыть]. Впрочем, здесь мы не будем передавать подробностей этого похода, так как говорили уже о нем в биографии Димитрия Константиновича.

В следующем 1377 году русские полки были побиты татарами на берегу реки Пьяны, причем утонул младший из сыновей Димитрия Константиновича Иван. Василий Кирдяпа не участвовал в этом походе; он был в Суздале, откуда, вскоре после Пьянского боя, прибыл в Нижний Новгород и распорядился отысканием тела утонувшего брата[701]701
  Полное собрание русских летописей, VIII—26; Никоновская летопись, IV—53.


[Закрыть].

Куликовская битва, в которой нижегородские князья не участвовали, не прошла для Москвы безнаказанно. В 1382 году новый хан Тохтамыш шел наказать московского князя за поражение Мамая, хотя этот последний и был врагом его; вероятно, Тохтамыш хотел только поддержать в глазах русских князей авторитет хана вообще. Рязанский князь, чтобы спасти свою землю от татарского разорения, явился к Тохтамышу с услугами: он указывал ему путь к Москве. То же чувство самосохранения руководило, кажется, и нижегородским князем: Димитрий Константинович предупредительно послал в Орду сыновей своих, Василия Кирдяпу и Семена, которые, не заставши хана в Орде, – «бе бо борзо шествие его», – догнали его близ рязанской границы у Сергача и отсюда сопровождали до самой Москвы. Москвичи не хотели отворять ворот хану, несмотря ни на какие убеждения татар в безопасности их; наконец к ним вышли для переговоров нижегородские князья-братья и – вольно или невольно – клялись жителям Москвы в добрых намерениях хана и были причиной ужасного кровопролития. На обратном пути из-под Москвы Тохтамыш отпустил Семена домой, а Василия Кирдяпу взял с собой, надобно полагать, в качестве аманата[702]702
  Полное собрание русских летописей, IV—84, 86–87, 89; VI—98, 100–101, 103; VIII, 42–43, 45, 47; Никоновская летопись, IV—132, 135–137.


[Закрыть]. До 1386 года Кирдяпа томился в Орде; наконец не выдержал и бежал. Но на дороге он был пойман и опять доставлен в Орду, где принял от хана «истому велику»[703]703
  Полное собрание русских летописей, VIII—50; Никоновская летопись, IV—149.


[Закрыть]. Впрочем, он успел, как видно, умилостивить хана, который в 1387 году отпустил его, дав ему Городец. В том же году[704]704
  Подробности см. в биографии Бориса Константиновича.


[Закрыть], при помощи московских полков, данных ему Димитрием Донским, он вместе с братом своим Семеном отнял у дяди Бориса Нижний Новгород, и Борис должен был удовольствоваться одним Городцом[705]705
  Полное собрание русских летописей, IV—95; V—242; VIII—52; Никоновская летопись, IV, 155–156.


[Закрыть].

Когда Борис оставлял Нижний, он сказал своим племянникам, что теперь плачет от них, но наступит время, когда и они будут плакать от врагов своих. И это предсказание сбылось. В 1393 году великий князь Василий Димитриевич купил ярлык на Нижегородское княжество (тогда бывшее опять в руках Бориса), которое и взято было за великого князя. Но в Суздале оставались еще племянники Бориса, а Василию Димитриевичу не только нужно было обезопасить от них новый примысел, но и округлить его присоединением к нему Суздаля. И вот, в том же 1393 году он пошел ратью против Василия Кирдяпы и брата его Семена. Чем окончился этот поход – неизвестно. Если верить Татищеву, то события 1393–1394 годов можно объяснить весьма удобно и притом правдоподобно. Дело в том, что у Татищева под 1394 годом есть известие, что Василий Димитриевич ходил к Нижнему Новгороду на Василия Кирдяпу и брата его Семена «и выведя их, даде им град Шую» и прочее. Из этого известия последующие события весьма удобно могут объясняться тем соображением, что братья, как самые старшие теперь в роде князей суздальско-нижегородских, были весьма недовольны таким незначительным уделом как Шуя. Этим-то недовольством и может быть объяснено летописное известие того же 1394 года, что Василий и Семен Димитриевичи побежали в Орду к Тохтамышу добиваться своей отчины (разумеется, Суздальско-Нижегородского княжества), что великий князь Василий Димитриевич послал за ними погоню, но братья ускользнули от нее[706]706
  Полное собрание русских летописей, VI—124; VIII—64; Никоновская летопись, IV, 254, 256; Татищев, IV—375. См. соответственное место в биографии брата Василиева Семена.


[Закрыть].

Между тем как Семен Димитриевич, не отчаиваясь в достижении преследуемых целей, хлопотал в Орде о своих делах, служил ханам «не почивая», брат его Василий Кирдяпа, кажется, примирился с великим князем; по крайней мере, со времени бегства его из Суздаля в Орду он ни разу не упоминается в летописях до самой кончины его, последовавшей в Городце в 1403 году. Он погребен в нижегородском Спасо-Преображенском соборе[707]707
  Полное собрание русских летописей, IV, 107, 145 (под 1405 годом); V—253; VI—132; Никоновская летопись, IV—307. Никоновская летопись говорит о кончине Кирдяпы еще под 1405 годом: очевидно, разные источники, несогласные в хронологии, сбили с толку неискусного составителя этого летописного свода.


[Закрыть].

От брака с неизвестной Василий Кирдяпа имел четверых сыновей: Ивана, Юрия, Федора и Даниила.

ИВАН ДИМИТРИЕВИЧ
1355 † 1377

О втором сыне Димитрия-Фомы Константиновича до нас дошло только три летописных известия. В 1367 году он вместе с отцом, дядей Борисом и братьями преследовал Булат-Темира[708]708
  Полное собрание русских летописей, VIII—14; Никоновская летопись, IV—17. В обеих летописях сказано, что Димитрий Константинович преследовал Булат-Темира с братом Борисом и «с детьми».


[Закрыть], в 1376 году участвовал в походе на болгар к Казани[709]709
  Полное собрание русских летописей, VIII—24; Никоновская летопись, IV, 47–48. Подробности см. под Димитрием Константиновичем.


[Закрыть]; затем он участвовал 2 августа 1377 года в битве с татарами при реке Пьяне, в которой утонул, преследуемый татарами. Тело его вскоре, по распоряжению старшего брата его Василия Кирдяпы, было найдено в реке и погребено в нижегородском Спасском соборе[710]710
  Полное собрание русских летописей, III—91; IV—73; V—236; VIII, 25–26; XV, 436–437; Никоновская летопись, IV, 51–53. См. подробности на стр. 495 и 498.


[Закрыть].

Неизвестно, был ли женат Иван Димитриевич, но во всяком случае, потомства не оставил.

Судя по тому, что в поход 1377 года Иван Димитриевич отправился из Суздаля, надобно полагать, что он или владел Суздалем сообща с братьями, или имел владения вообще в Суздальской волости.

СЕМЕН ДИМИТРИЕВИЧ
1355 † 1402

Самый младший сын Димитрия-Фомы Константиновича Семен начинает появляться на страницах летописей с 1375 года, хотя есть полное основание утверждать, что он участвовал в преследовании Булат-Темира в 1367 году[711]711
  См. конец 697 прим, («с детьми»).


[Закрыть]. В 1375 году вместе с отцом и дядей Борисом он участвовал в походе великого князя Димитрия Ивановича на Тверь[712]712
  Полное собрание русских летописей, V—233; VIII—22; XV—435; Никоновская летопись, IV, 42–44.


[Закрыть]. Года через два после этого похода мордва, после поражения русских татарами при реке Пьяне, разорила Нижегородский уезд, и нижегородские полки вместе с московскими ходили на мордовскую землю, которую «всю пусту сотвориша». В этом походе во главе нижегородских полков стояли Борис Константинович и его племянник Семен Димитриевич[713]713
  Полное собрание русских летописей, VIII—26; Никоновская летопись, IV, 54–55. См. подробности под Димитрием Константиновичем.


[Закрыть].

Затем, в продолжение лет пяти, летописи ничего не говорят о Семене Димитриевиче.

Выше мы уже говорили, что отец посылал его вместе с старшим братом его на встречу Тохтамышу, в 1382 году предпринявшему поход на Москву, что братья «не обретоша его (хана в Орде) и гнаша в след его несколько дней, и переяша дорогу его на Сергаче и постигоша его на Рязани»[714]714
  См. под Василием Кирдяпой.


[Закрыть]. Но не будем здесь повторять того, о чем говорили уже несколько выше; скажем только, что на обратном пути от Москвы Тохтамыш, оставив Василия Кирдяпу при себе, отпустил Семена к отцу вместе с шурином своим Ших-Ахметом, который, вероятно, должен был сказать Димитрию Константиновичу ласковое слово хана за его хорошее поведение. Вскоре потом князья поспешили в Орду, вероятно, с дарами и заверениями в верности и преданности хану: московский князь послал сына своего Василия; из нижегородских князей пошли Борис Константинович и Семен Димитриевич вместо отца, который по болезненной старости лично не мог представиться хану[715]715
  Полное собрание русских летописей, IV—84, 86–87, 89; VI—98, 100–101, 103; VIII, 42–43, 45–47; Никоновская летопись, IV—132, 136–137, 142.


[Закрыть].

Василий Кирдяпа, как мы видели, в 1387 году отпущен был из Орды ханом, который дал ему Городец. Но Кирдяпа не хотел довольствоваться одним Городцом: он хотел иметь Нижний Новгород. В том же 1387 году, выпросивши военную помощь у великого князя Димитрия Ивановича, он вместе с братом своим Семеном подступил к Нижнему с суздальцами и городчанами и заставил дядю Бориса уступить ему главный стол княжества, а самому удовольствоваться одним Городцом[716]716
  Полное собрание русских летописей, IV—95; V—242; VIII—52; Никоновская летопись, IV, 155–156.


[Закрыть].

По смерти Димитрия Донского (в 1389 году) Борис Константинович опять выхлопотал в Орде ярлык на Нижегородское княжество. Раньше он не мог хлопотать об нем, кажется, потому, что племянники его находили поддержку в своем зяте, московском князе. О том, как Борис Константинович по занятии Нижнего распорядился своими племянниками, мы уже говорили в его биографии. Но сам Борис на этот раз ненадолго удержал за собой Нижний: в 1392 году великий князь Василий Димитриевич отнял у него Нижний, имея на него ярлык от хана, «поймал князей и княгинь в таль» (военнопленный), а князь Семен убежал в Орду. В каком положении находились племянники Бориса в то время, когда Нижний перешел к Василию Димитриевичу, неизвестно. Судя по летописным известиям, что великий князь «поймал князей и княгинь в таль», надобно полагать, что кроме Семена все князья суздальско-нижегородские были взяты и отправлены куда-нибудь в заключение. Но есть одиноко стоящее известие, что в 1393 году великий князь ходил к Нижнему на Василия и Семена Димитриевичей. Соображения по поводу этого похода мы уже высказали в биографии Василия Кирдяпы[717]717
  См. соответственные места в биографии Василия Кирдяпы. Надобно заметить, что за хронологию 1392–1395 годов не ручаемся, так как летописи (III, IV, V, VI и VIII тома) относительно этого предмета разногласят, а официальный документ, приведенный нами в биографии Бориса Константиновича (жалованная грамота) и относящийся к 1393 году, прямо подрывает хронологию летописей.


[Закрыть].

Впрочем, Василий Кирдяпа, кажется, успокоился, потеряв всякую надежду на возвращение отчины, а Семен Димитриевич еще не хотел оставить своих мечтаний. В 1395 году, собравши большие силы, он вместе с татарами (казанскими), во главе которых стоял царевич Ейтяк (Гентяк, Ентяк, Ектяк), подступил к Нижнему и долго стоял здесь. В Нижнем были воеводы: Владимир Данилович, Григорий Владимирович и Иван Лихорь. Долго Семен и Ейтяк стояли и наконец заключили мир: христиане целовали крест, а татары «роту пили по своей вере». Но ротники преступили клятву: 25 октября они ворвались в Нижний и разграбили его. «Не яз творих лесть, но татарове; а яз в них не волен, а с них не могу», оправдывался князь Семен. Татары стояли в Нижнем Новгороде две недели; наконец, услышав, что на них идет великокняжеская рать, «возвратишася в свою землю в Казань», или, лучше, не возвратились, а – по другим известиям – бежали, бежал и Семен в Орду[718]718
  Полное собрание русских летописей, IV—101; V—247; VI—128, 130 и VIII—72 – под 1399; Никоновская летопись, VI—267 и Тверская летопись, 461, 470 – под 1400.


[Закрыть]. Года через четыре Семен Димитриевич, должно быть, опять хотел сделать попытку овладеть Нижним, о чем узнали и в Москве: в 1399 году Василий Димитриевич высылал за ним погоню до Казани, «но не угониша» его[719]719
  Никоновская летопись, IV—278.


[Закрыть].

В 1401 году Василий Димитриевич послал воевод своих, Ивана Андреевича Уду и Федора Глебовича отыскать и привести в Москву Семена Димитриевича или его семейство (значит, жена Семена успела бежать из заключения), или, наконец, бояр его. Воеводы пошли в мордовскую землю и нашли там жену Семена Александру в месте или селении, называвшемся Цыбирцы, взяли ее вместе с детьми и, ограбивши, привели ее в Москву, где она заключена была на дворе боярина Белеута. Семен Димитриевич, скрывавшийся тогда в Орде, узнав о пленении своего семейства, послал великому князю челобитье, прося у него опасу (опасной грамоты) для прибытия в Москву. Примирившись с великим князем, Семен Димитриевич с семейством своим отправился в Вятку и там, через пять месяцев по прибытии, скончался в 1402 году[720]720
  Никоновская летопись, IV, 303–304; Полное собрание русских летописей, V, 243–254; VI—131 (умер 21 декабря).


[Закрыть] декабря 21. «Сей же князь Семен Дмитреевич суздолский из Нижняго Новагорода многи напасти подъят и многи истомы претерпе во Орде и на Руси, тружався добиваясь своея отчины, и 8 лет не почивая по ряду во Орде служил 4-м царем: первому – Тахтамышу, 2-му – Аксак-Темирю (Тамерлану), 3-му – Темир-Кутлую, 4-му – Шадибеку; а все то поднимая рать на великого князя Василья Дмитреевича московского, како бы ему наити свою отчину – княжение Новагорода Нижнего, и Суздаль и Городец; и того ради мног труд подъя, и много напастей и бед претерпе, своего пристанища не имея и не обретая покоя ногама своима, и не успе ничтож». Так летопись рисует напрасные заботы и хлопоты Семена Димитриевича о возвращении своей отчины.

От брака с Александрой, известной нам только по имени, Семен Димитриевич имел неизвестное нам количество детей, из которых мы знаем одного только сына его Василия, князя шуйского[721]721
  В Никоновской летописи и Софийской первой говорится, что Александра взята с «детьми».


[Закрыть].

Борьба великого князя с князьями суздальскими, надобно полагать, была весьма ожесточенна, так как вызвала некоторое вмешательство в нее духовенства, а именно Кирилла, игумена Белозерского монастыря, представители которого, по занимаемому ими месту, чтимы были не только простым народом, но и лицами высокопоставленными и даже князьями и царями русскими. Послание игумена Кирилла к великому князю Василию Димитриевичу[722]722
  «Акты исторические», I, № 12.


[Закрыть] о том, чтобы он примирился с суздальскими князьями, не имеет даты, но, судя по содержанию, несомненно должно относиться к тому времени, когда жил и действовал Семен Димитриевич. «Смущение велико – слышал игумен Кирилл, почему и пишет великому князю – между тобою и сродники твоими князми суждальскими. Ты, господине, свою правду сказываешь, а они – свою; а в том, господине, межи вас крестьяном кровопролитие велико чинится. Ино, господине, посмотри того истинно, в чем будет их правда пред тобою, и ты, господине, своим смирением поступи на себе; а в чем будет твоя правда пред ними, и ты, господине, за себе стой по правде. А почнут ти, господине, бити челом, и ты бы, господине, Бога ради, пожаловал их по их мере, занеже, господине, тако слышел есмь, что доселе были у тебе в нужи, да от того ся, господине, и возбранили. И ты, господине, Бога ради, покажи к ним свою любовь и жалованье, чтобы не погибли в заблужении в татарских странах, да тамо бы не скончались».

Из последующих биографий мы увидим, что вследствие ли этого послания, или по другим каким-нибудь причинам между великим князем и князьями суздальскими состоялась какая-то сделка, вследствие которой потомки Кирдяпы спокойно владели Суздальской волостью и даже назывались великими князьями. Об Александре Ивановиче Брюхатом (см. его биографию) мы знаем из официального документа, что он был в ссоре с великим князем, но потом взял мир с ним. Впрочем, как увидим ниже, суздальские князья переходили иногда и на сторону врагов великого князя, детей Бориса Константиновича, добивавшихся Нижнего и Городца.

ДАНИИЛ БОРИСОВИЧ
1370–1418

О времени и месте рождения Даниила Борисовича до нас не дошло известий. В первый раз, хотя и безымянно, он упоминается в летописях под 1392 годом. Великий князь, отобравши в названном году Нижний Новгород у Бориса Константиновича, приказал как самого Бориса, так и жену его и детей развести по разным городам[723]723
  Тверская летопись, 446; Никоновская летопись, IV—241.


[Закрыть]. Неизвестно, когда Даниил освободился из заключения и где потом скитался или проживал. Надобно, впрочем, полагать, что он долго жил в Орде, но, ничего не добившись там, как и двоюродные братья его, дети Димитрия Константиновича, перешел в Болгарию к казанским татарам.

Между тем как двоюродные племянники Даниила, дети Василия Кирдяпы, покорившись великому князю, под рукой этого последнего владели своими отчинами, старый отчич Нижнего Новгорода, как летописи называют Даниила[724]724
  Полное собрание русских летописей, III—104; IV—112. Около этого времени Городцом на Волге владел Владимир Андреевич Храбрый, который в своем духовном завещании назначает его в совместное владение сыновьям своим Семену и Ярославу. Вскоре Городец опять перешел к великому князю, который около 1451 года отдал его князю суздальско-шуйскому Ивану Васильевичу Горбатому на правах простого вотчича, подручного Москве. «Собрание государственных грамот и договоров», I, №№ 40, 73, 78 и 80.


[Закрыть], не имел ничего, хотя как старший между наличными суздальско-нижегородскими князьями мог бы занимать главный стол княжества. Он и добивался этого последнего, как сейчас увидим.

В 1411 году Даниил и брат его Иван Тугой Лук, добиваясь отчины, пошли к Нижнему Новгороду с болгарскими, жукотинскими и мордовскими князьями. Василий Димитриевич выслал против них брата своего Петра Димитриевича и с ним ростовских, ярославских и суздальских (Кирдяпиных) князей. Бой произошел при селе Лыскове 15 января: «Бысть межи их сеча зла», замечает летописец; с обеих сторон пало много людей; тут пал, между прочим, и один из суздальских князей, Даниил, сын Василия Кирдяпы. Борисовичи одержали верх, но не видно, чтобы дело их выиграло от этой победы; по крайней мере, в летописях прямо ничего не говорится о том, овладели ли они отчиной или нет. В том же году Даниил Борисович (в летописи прибавлено: «Нижняго Новагорода», но значит ли это, что он овладел Нижним?) «укрывся тайно от всех, приведе к себе царевича Талыча»; с этим Талычем он послал изгоном на Владимир боярина своего, Семена Карамышева: Владимир страшно был опустошен и разорен; соборный храм ограблен; ключаря, священника Патрикия, родом грека, запершегося в храме и скрывшего церковные сокровища, разломав двери, извлекли из храма и подвергли ужасным мукам (ставили на раскаленную сковороду, содрали кожу и прочее), чтобы выпытать от него, где скрыты церковные богатства, – но напрасно!.. Это было 3 июля[725]725
  Полное собрание русских летописей, III—104; IV—12; V—258; VIII—85; XV—48, 5; Никоновская летопись, V, 36–39; Нижегородский летописец.


[Закрыть].

Что победы Даниила Борисовича не принесли ему пользы, об этом говорит то обстоятельство, что он с братом опять ушел в Орду хлопотать о ярлыке на Нижегородское княжество. В летописях находим известие, что братья выехали из Орды от Зелени Салтана, который, в гневе на великого князя, пожаловал их Нижегородским княжеством. Но что значило это пожалование для великого князя? Василий Димитриевич в том же году сам поехал в Орду «со множеством богатства». Но Зелени Салтан, к счастию его, тогда же был убит братом своим Керимбердеем, который уверил московского князя в своей дружбе к нему и в неотъемлемой принадлежности ему Нижегородского княжества[726]726
  Никоновская летопись, V—44; Нижегородский летописец.


[Закрыть]. Тем не менее братья Борисовичи хотели, кажется, еще продолжать борьбу, занявши Нижний Новгород. По крайней мере, есть известие, что в 1414 году против них к Нижнему послан был великим князем Юрий Димитриевич Галицкий, который прогнал их за реку Суру[727]727
  Тверская летопись, 487.


[Закрыть].

При таких обстоятельствах нижегородским князьям ничего не оставалось делать, как только покориться великому князю. Но в этом они еще не скоро убедились: только в 1416 году они явились в Москву и примирились с великим князем, но ненадолго, так как зимой следующего 1418 года они бежали из Москвы неизвестно куда[728]728
  Полное собрание русских летописей, I—235; V—261; VI—141; VIII, 88–90; Никоновская летопись, V—70. Храмцовский в своем «Кратком очерке истории Нижнего Новгорода» говорит, что Даниил между 1423–1442 годами опять являлся в Нижнем Новгороде, раздавал жалованные грамоты, в которых назывался великим князем нижегородским и прочее. Судя по другим претендентам на Нижегородский стол, нельзя не согласиться с тем, что и Даниил, уж если добился Нижнего, желал изобразить из себя великого князя. Но мы нигде не находим даже и намеков на то, чтобы Даниил существовал на белом свете в 1423–1442 годах. Правда, в «Актах Археографической экспедиции» (т. I, № 18) есть его жалованная грамота Спасскому и Благовещенскому архимандриту Малахии, в которой он называет себя великим князем; она оканчивается так: «А дана грамота майя в 8 того лета, коли князь великий Данило Борисович вышол на свою отчину от Махмета царя в другий ряд». О Магмете говорится в летописях под 1426–1437 годами (Карамзин, прим. 215). Но нет ли тут какой ошибки? Великий князь Василий Димитриевич отдает перед смертью (в 1425 году) Нижний Новгород сыну Василию, как уже полную собственность свою!..


[Закрыть]. На этом прекращаются летописные известия о Данииле Борисовиче.

Даниил Борисович имел единственного сына Александра, по прозванию Взметень, от брака с неизвестной нам по происхождению Марией (в иночестве – Марина), умершей позднее мужа, в княжение Василия Васильевича[729]729
  См. в «Актах исторических», I, № 29 ее данную Спасо-Евфимиеву монастырю на село Омуцкое. Грамота дана «доложа в. кн. Василия Васильевича»; даты не имеет.
  Надо полагать, что именно эта Марья упоминается в духовной грамоте Юрия Димитриевича Галицко-Звенигородского, который приходится двоюродным племянником Даниилу Борисовичу: «…а благословляю сына своего Дмитрея (Шемяку): икона Спас, окована, что мя ею благословила княгиня Марья Данилова». «Собрание государственных грамот и договоров», I—51.


[Закрыть].

ИВАН БОРИСОВИЧ ТУГОЙ ЛУК
р.1370 † 1418

Иван Борисович, по прозванию Тугой Лук, младший из двух сыновей Бориса Константиновича, родился в Нижнем Новгороде в 1370 году и там же крещен был митрополитом Алексием.

Общественная деятельность этого князя начинается весьма рано, с двенадцатилетнего возраста его. В 1383 году, после разорения Москвы Тохтамышем, Борис Константинович отправился к хану с дарами, а спустя несколько времени туда же отправился и сын его Иван. Вместе с отцом, получившим в Орде, по смерти старшего брата, великое княжение Нижегородское, и двоюродным братом, Семеном Димитриевичем, Иван Борисович выехал из Орды 8 ноября того же года[730]730
  Полное собрание русских летописей, VIII, 48–49; Никоновская летопись, IV—142 (7 ноября прибыл в отчину свою).


[Закрыть]. Года через три (в 1386 году), еще до выхода Василия Кирдяпы из Орды, где он содержался в качестве аманата, Борис Константинович зачем-то посылал Ивана к хану[731]731
  Никоновская летопись, IV—155.


[Закрыть]. Может быть, он предвидел опасность со стороны племянников, если бы они стали действовать против него совместно, и в таком случае не хлопотал ли Борис о том, чтобы Кирдяпу задержали в Орде?..

После этой поездки в Орду, в продолжение лет пятнадцати, Иван Борисович упоминается в летописях только один раз и то безымянно, в 1392 году, когда великий князь отобрал у Бориса Нижний Новгород, а самого Бориса, жену и детей его приказал развести по городам. Когда Иван Борисович освободился из заключения, неизвестно[732]732
  См. соответственное место под Борисом Константиновичем и Даниилом Борисовичем.


[Закрыть].

В биографии брата Иванова мы уже говорили о бое Борисовичей с великокняжеским братом Петром при селе Лыскове в 1411 году и о том, что в 1412 году братья выхлопотали у хана Зелени Салтана ярлык на княжество Нижегородское, что это ни к чему не повело[733]733
  Там же.


[Закрыть], что, тем не менее, братья в 1414 году сделали еще попытку к достижению своей цели, но опять безуспешно[734]734
  Там же.


[Закрыть].

Борьба была Борисовичам не под силу, и вот в 1416 году они, а также Иван Васильевич, сын Кирдяпы, явились в Москву. Но еще раньше их годами двумя в Москву прибыл сын Ивана Борисовича, Александр[735]735
  Полное собрание русских летописей, I—235; VI—140; VIII—88; Никоновская летопись, IV—67. В VIII неверно назван сын его Александр братаничем его.


[Закрыть]. Однако Борисовичи не могли почему-то ужиться в мире с великим князем: в 1418 году, зимой, они бежали из Москвы неизвестно куда[736]736
  Полное собрание русских летописей, V—261; VIII—90; Никоновская летопись, IV—70.


[Закрыть]. Известно только, что Иван Борисович в том же году скончался в Нижнем и погребен в нижегородском Спасо-Преображенском соборе[737]737
  Храмцовский говорит, что он умер и погребен в Спасо-Преображенском соборе в 1448 году, как видно из надгробной надписи. Хмыров (№ 799) считает годом смерти его 1418 год. Не опечатка ли у Храмцовского (вместо 1418 поставлено 1448 год)?


[Закрыть].

Неизвестно, на ком женат был Иван Борисович. Что же касается его потомства, то относительно этого вопроса родословные несогласны: одни из них считают его бездетным, а другие дают ему сына Александра Брюхатого и внука Семена. Те родословные, в которых он значится бездетным, считают Александра Ивановича внуком Василия Кирдяпы. Трудно разобраться в этой путанице. Однако, не решая вопроса положительно, приведем те факты и соображения, которые говорят за и которые против происхождения Александра Брюхатого от Ивана Борисовича.

Известно что Александр Иванович Брюхатый – все равно пока Борисов ли внук, или Василиев – был женат с 1418 года на дочери великого князя Василия Димитриевича Василисе[738]738
  Полное собрание русских летописей, V—261 (в вариантах); VIII– 90; Никоновская летопись, V—73. Выдана в неделю мытаря и фарисея.


[Закрыть]. Но он в том же 1418 году скончался. В Троицкой летописи[739]739
  Карамзин, «История государства Российского», V, прим. 254.


[Закрыть] читаем: «Преставися (1418 год) князь Александр Иванович Брюхатой Суждальской, зять великого князя; князь же великий дасть дочь свою Василису за другова мужа, за князя Александра Взметня Даниловича суждальского и нижегородского». Если Александр Брюхатый был сын Ивана Борисовича, то мог ли, по каноническим правилам, на его вдове жениться Александр Даниилович Взметень, его двоюродный брат? Это – во-первых; во-вторых: в одном списке родословной книги читаем: «А князь Данилов сын Борисовича, князь Александр, прозвище ему Взметень, бездетен, а была за ним дочь в. кн. Василия Димитриевича Васса, а наперед того была за князем Александром Ивановичем за Брюхатым, за князем Васильевым, внуком Кирдяпиным»[740]740
  Этим списком родословной пользовался Мельников. См. его статью «Утвари в селе Медведеве» в «Нижегородских губернских ведомостях», 1846, № 46.


[Закрыть]. Этот брак Взметня на вдове троюродного племянника канонически возможен. Наконец, в жалованной грамоте нижегородского великого князя Александра Ивановича Спасо-Евфимиеву монастырю об освобождении приписного к последнему Гороховецкого монастыря людей от пошлин и повинностей бессрочно, читаем такую подтвердительную приписку другого князя: «…се аз князь Федор Юрьевич, взрев в сию грамоту в своего брата, государя нашего князя Александра Ивановича, пожаловал архимандрита Филиппа с братьею по тому жо»[741]741
  «Акты исторические», I, № 25.


[Закрыть]. Нам кажется несомненным, что здесь под Федором Юрьевичем надобно разуметь сына Юрия Васильевича, внука Кирдяпы; этот Федор Юрьевич – а другого такого из суздальских князей мы не знаем – действительно приходится двоюродным братом упоминаемому в грамоте великому князю нижегородскому Александру Ивановичу, если последнего считать внуком Василия Кирдяпы.

Но, с другой стороны, в летописях, а главное, в подобных же вышеприведенным официальных документах находим указания, которые заставляют, в свою очередь, вести происхождение Александра Брюхатого от Ивана Борисовича. Так, в летописях читаем[742]742
  Никоновская летопись, V—67; Полное собрание русских летописей, I – 235; VI—140; VIII—88.


[Закрыть]: «Тогож лета (6924 года) приехаша к великому князю Василью Димитриевичу на Москву князи новогородстии Нижнего-Новагорода, князь великий Иван Васильевич, внук Дмитриев, князь Иван Борисович, да сын его (конечно, Ивана Борисовича?) князь Александр наперед его приеха за два года» (значит, еще в 1414 году). Наконец, в жалованной грамоте великого князя Василия Васильевича и матери его, Софьи Витовтовны, Спасо-Евфимиеву монастырю на село Мордыш читаем: «Се яз кн. в. Василей Васильевич да моя матерь…по приказу мне, великому князю, своего сестрича и моей матери великой княгини Софьи внука[743]743
  Если бы Александр Иванович Брюхатый был внук Василия Кирдяпы, то сын его Семен приходился бы Софье Витовтовне не внуком, а правнуком.


[Закрыть] князя Семена Александровича, дали есми святому Спасу (Мордыш)… на поминок его родителей, по великом князе Константине и по его прачуре, и по князе Борисе, и по князе по Иване, и по его (конечно, Семена) отцы, по князе по Александре, и по его матери, по княгине по Василисе, и по нем по князе по Семене…»[744]744
  «Акты исторические», I, № 38.


[Закрыть]. Другим подобным же документом великий князь Василий Васильевич дает Спасо-Евфимиеву монастырю кроме того же Мордыша еще глушицу и перекопань реки Нерль по своем «сестричи, по князе по Семене Александровиче, да (еще дает) что кн. Иван Борисович перекопал Нерль реку»[745]745
  Жалованная грамота великого князя Василия Васильевича Спасо-Евфимиеву монастырю на село Мордыш, глушицу и перекопань реки Нерль в «Актах исторических», I, № 58.


[Закрыть]… Нисходящее и восходящее родство Александра Ивановича здесь очевидно.

Кому же и чему верить? Мы должны отдать предпочтение официальным документам. Что же касается близкого родства между мужьями Василисы, то необходимость заставляет предполагать, что это, так сказать, каноническое неудобство каким-нибудь путем было устранено. Но что сказать о грамоте Александра Ивановича, подтвержденной Федором Юрьевичем Кирдяпиным, который называет эту грамоту Александра грамотой своего брата? Если Брюхатого признать происходящим от Бориса, то он был братом троюродным не Федору Юрьевичу, а отцу его, Юрию Васильевичу. Ввиду двукратного указания на происхождение Александра Брюхатого от Бориса, что находим в грамотах великого князя Василия Васильевича, приходится признать пока слова Федора Юрьевича: своего брата, или в переносном смысле, или ошибкой переписчика.

Итак, мы должны пока считать Ивана Борисовича отцом Александра Брюхатого и дедом князя Семена, далее которого потомство его не пошло.