Текст книги "Дневники 1870-1911 гг."
Автор книги: Николай (Иван) Святитель Японский (Касаткин)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 47 страниц)
Объявил сегодня Петру Исикава, что прибавлю еще по 10 ен Новым священникам, посылаемым для служения у военнопленных, то есть что будут получать они от Миссии по 40 ен в месяц; прежде я сказал, что дам по 30, но за то пусть они – члены «И-ан– квай»* (Общества духовного утешения военнопленных), не заботятся от себя прибавлять. Этого жалованья вместе с разъездными, которые будут даваемы особо, для священников достаточно. <...>
10 (23) марта 1905. Четверг
<...> И отец Павел Морита, из Химедзи, просит разрешения совершать общую исповедь, по многочисленности говеющих военнопленных. Но так как и другие священники в тех же об-стоятельствах, книжек же «генерального исповедания» нет, и притом это исповедание не совсем подходит к здешней среде, то положил я, несколько сократив его и сделав более удобным, напечатать здесь во многих экземплярах и разослать священникам вместе с печатным письмом, как употреблять его.
11 (24) марта 1905. Пятница
Думал я, чем приветствовать наших братьев военнопленных в светлый день Пасхи. Наконец придумал. Мысль Петра Исикава, сказанная мне третьего дня, о газете на русском языке для них внушила мне следующий план. К Пасхе мы издадим не газету, а хорошенькую брошюру: «Приветствие русским братьям от Японской Церкви». В красивой обложке будут заключаться следующие статьи: мое приветствие, Японской Церкви приветствие, Пасхальное слово святого Иоанна Златоуста, Пасхальная песнь святого Григория Богослова и краткое статистическое сведение о Японской Миссии и Церкви. В приветствие Японской Церкви войдет картинка, олицетворяющая Японскую Церковь: девочка 13-14 лет, одна из учениц здешней школы, с подносом в руках, на котором будет красное яйцо. Свое приветствие я уже написал, статистическое сведение взял из донесения Святейшему Синоду с некоторым дополнением. Брошюра будет напечатана в ста тысячах экземпляров, так чтобы ни один из военнопленных нб остался без этого подарка. Стоить это будет близко к тысяче ен, но что ж делать! Дешевле и целесообразнее ничего нельзя придумать. <...>
12 (25) марта 1905. Суббота
Вчера на Всенощной и сегодня на Литургии, служенных но– вопоставленным иереем о. Иоанном Оно по-славянски, я нашел, что он совсем хорошо научился служить, и потому объявил ему, чтобы он готовился отправиться на назначенное ему место служения у военнопленных в Хаматера.
Из Кёото прибыл для принятия хиротонии в иерея диакон Акила Хирота.
Сегодня мы с Павлом Накаи и после Всенощной занимались корректурой Церковного Апостола; зато уже и кончили это дело совсем. К сожалению, не можем мы с ним засесть за регулярное дело перевода Богослужения. Переписка и разные дела по поводу военнопленных занимают все время.
17 (30) марта 1905. Четверг
Посланы по 20 экземпляров «Общего исповедания грехов» и письма отцам Андрею Метоки, Алексею Савабе и Симеону Мии. Дано разрешение и служить Литургии Златоустого в дни Пре– ждеосвященных Литургии для приобщения исповедников. Отцу Симеону, в приходе которого много офицеров, написано, чтобы их он исповедал отдельно каждого. Всем написано, что если кто просит отдельной исповеди, непременно чтобы отдельно исповедали таковых, назначив для того определенное время.
Отец Иоанн Оно, прибывший из Такасаки, снабжен антиминсом и всем необходимым и отправлен на служение в Хаматера, вместе с о. Алексеем Савабе.
18 (31) марта 1905. Пятница
Утром получена телеграмма от отца Павла Морита, что он вполне согласен на перемещение Игнатия Такану в Такасаки; глчему тотчас же написано к Такаку, чтобы перебирался с семейством в Такасаки, и посланы дорожные деньги для того, но чтобы он, оставляя Комемаки, успокоил христиан, что «по-прежнему остается их катехизатором, только, не имея здесь слушателей, на время переходит в Такасаки, где ныне 6 весьма надежных слушателей, до половины пути ко Христу доведенных Иоанном Оно; проповедуя в Такасаки, он, по крайней мере, два раза в месяц будет посещать своих христиан в Комемаки, Сукава», и проч. Игнатию Такану я обещал дорожные для сих посещений; в Такасаки же к христианам написал, чтобы поскорее нашли ему квартиру, за которую тоже обещал платить.
Из Нагоя 30 ен прислали из тамошних кружечных у военнопленных на Миссию. Но просят оттуда 250 экземпляров « Русской речи» (букваря) для учащихся грамоте. Во всем городе найдено только 130 экземпляров, которые и посланы. Просит еще тамошний регент, Александр Димитревский, сын протоиерея, кончивший курс Семинарии, «один из концертов, поемых во Святую Пасху, – генералы-де и прочие господа офицеры очень любят партесное песнопение». К сожалению, концерта нет, но «Ангел вопияше» и еще кое-что партесное нашел и пошлю; пошлю еще отличное партесное пение Страстной Седмицы, подаренное мне в 1880 г. в Петербурге в Новодевичьем монастыре.
Получены прежде 4 пакета, а сегодня 15 пакетов палестинских изданий, должно быть, от Константина Петровича Победоносцева, и конечно, для военнопленных.
19 марта (1 апреля) 1905. Суббота
Вчера получена была еще сумма из России: «от госпожи Сине-льниковой на пасхальные свечи русским военнопленным: 5165 ен 83 сен».
Слава Богу! Если свечей столько нельзя добыть им, то серебряные крестики будут.
Газеты и письма из России (от отца Феодора Быстрова) приносят только печальные известия. Там бунты, разлад, разложение, здесь поражение и переселение русских войск в Японию. Видно прямо, что Господь наказывает Россию за ее тяжкие грехи. Но да будет это ударами бичующей руки любящего Отца, хотящего только блага России!
22 марта (4 апреля) 1905. Вторник
Ночью получена телеграмма от отца Петра Кавано, что он согласен на поставление Виссариона Такахаси диаконом к нему.
Отец Алексей Савабе из Хаматера пишет, что три часовни во дворах помещений военнопленных в Хаматера, построенные на пожертвование членов Городской думы соседнего города Сакай (язычников), освящены им очень торжественно; на освящении были сами жертвователи, японский генерал с офицерами; часовни украшены св. иконами, привезенными из Порт-Артура военнопленными, которые очень рады и молились усердно.
Пишет еще отец Алексей, что военнопленные там собирают деньги на золотой крестик Наследнику, и спрашивает: как сделать, чтобы желание их осуществилось? Я ответил: пусть напишут письмо, подпишутся под ним все жертвователи и при собранных деньгах доставят мне. Письмо должно быть на имя Государя Императора с просьбою удостоить принять крестик для Наследника Цесаревича. Я пошлю деньги и письмо Обер-Прокурору с просьбою озаботиться приобретением достойного крестика и вместе с письмом военнопленных представить Его Величеству.
Еще пишет, что в бараках 4-го двора пленные не слушаются японского начальства, и просит сделать им увещание, чтобы слушались. К сожалению, он ясно не изложил дела, и потому я не могу, пока не получу от него ясного изложения.
Капитан Гобято из Тоёхаси просит не только книг для школы зауряд-прапорщиков там, но и физических инструментов. Ящик книг я тотчас же послал ему, инструменты заказал найти здесь в лавках.
В Сидзуока капитану Васильеву также послал ящик учебников для устроенной им школы из 23 зауряд-прапорщиков.
23 марта (5 апреля) 1905. Среда
Кандидаты Арсений Ивасава и Иван Акимович Сенума приходили спрашивать, какого числа была в 1880 г. моя хиротония, – хотят-де поздравить меня с 25-летием. Наруходо!* Показал им книжку «Российская иерархия», где это пропечатано.
Опять грустнейшая почта из России. К счастию, некогда печалиться, а надо почти не отрываясь от стола письма писать к военнопленным и в Россию.
Из Хозяйственного управления отношение, что Совет Право-славного Палестинского общества предоставил 2173 экземпляра разных изданий о Святой Земле для препровождения их ко мне, чтобы разослать для чтения нашим военнопленным здесь. Часть их уже пришла, и я думал было, что это от Константина Петровича Победоносцева.
26 марта (8 апреля) 1905. Суббота
Ночью получена телеграмма от Виссариона Такахаси из Ку– мамо-то: «Отказываюсь от диаконства (хосай о дзису*)». А днем от отца Петра Кавано пришло и объяснение; пишет, что «Такахаси не имеет решимости всю жизнь свою отдать на служение Церкви». Значит, задумал с прямой дороги свернуть в кусты, по примеру великого множества других, надувших Церковь.
В Тоёхаси отосланы физические инструменты капитану Леониду Николаевичу Гобято, по его просьбе, для школы зауряд-пра– порщиков: спираль Румкорфа, 2 элемента Бунзена с кислотами, магниты, изолированная проволока.
В Сидзуока посланы 15 священных изображений, по просьбе офицеров, для украшения молитвенной комнаты к Пасхе и писано подполковнику Константину Васильевичу Урядову ободрение.
За Всенощной сегодня начал петь с правым хором, в числе теноров, Rev. Jefferys, американский епископальный миссионер, просившийся в хор. Стоит и поет с видимым благоговением.
27 марта (9 апреля) 1905.
Воскресенье 4-е Великого Поста
За Литургией много было христиан и порядочно причастников.
После Литургии заходили ко мне христиане из Акуцу и Мито, после был еще христианин из Касивазаки. Приятно всегда от провинциальных христиан слышать, что война не вредит церковному делу.
– При начале войны все думали, что Церковь разрушится, – говорил сегодня христианин из Акуцу, – а она по-прежнему благополучна.
– Не мешает ли война Христову делу у вас? – спросил я хрис-тианина из Касивазаки.
– Нисколько: война – одно, вера – другое, война – земное дело, вера – небесное; все это знают.
А до войны этого не знали и были убеждены, что православная вера, идущая из России, – пагуба для Японии.
30 марта (12 апреля) 1905. Среда
25-летие епископства все-таки пришлось праздновать. В 9 часов отслужен в соборе благодарственный молебен, и народа было порядочно, кстати, и погода была хороша. Потом снимались группой собравшиеся христиане, за ними Женская школа; после в редакции оказание поздравительных телеграмм (60) и писем (36); в продолжение дня затем еще больше собралось. Я – речь плохую, ибо не готовился к ней. Угощение чаем всех было. От военнопленных тоже телеграммы приходили, из которых под одной, из Мацуяма, оказалось 73 подписи наших офицеров. Я благодарил ответными.
31 марта (13 апреля) 1905. Четверг
Написал в Россию: в «Московские Ведомости» и в «Новое Время », воззвание жертвовать книги для военнопленных и на шейные крестики им. В оба места, кроме того, письма со статистическими данными о сделанных доселе пожертвованиях книгами, о числе и размещении военнопленных и прочее. Для «Московских Ведомостей» адресовал Льву Александровичу Тихомирову. Копии воззваний послал сотрудникам Миссии, в Санкт-Петербург отцам Быстрову и Дёмкину одну, в Москву Н. В. Благоразумову другую, ибо указал денежные пожертвования посылать им.
3 (16) апреля 1905.
Воскресенье 5-е Великого Поста
На Литургии катехизатор Антоний Такай, из кончивших курс Семинарии, рукоположен во диакона. Причастников было, с детьми, около ста человек.
От генерала К. Н. Смирнова письмо, в котором говорится, что между нашими военнопленными здесь, надо полагать, 20% неграмотных. А из Нарасино фельдфебель Алексей Саранкин, – по письму судя, человек умный и образованный, – извещает, что там из 3000 военнопленных 25% неграмотных. Значит, на 63 844 человек пленных, по сему последнему расчету, приходится 15 961 неграмотных. Если принять расчет генерала, то будет 12 768 неграмотных, значит, азбучников надо для них, – если на два человека по одной книжке, как полагает генерал, – 6384. Он полагает 5700 книг, считая только пленных 58 759 человек, находящихся в Японии, без тех 5085, которые еще в Порт-Артуре. Посмотрим, нельзя ли напечатать такое количество книг в Японии. Из России ждать было бы слишком долго.
4 (17) апреля 1905.
Понедельник 6-й недели Великого Поста
Послал в Нарасино 300 букварей Вольпера, полученных сегодня из книжной лавки, по отпечатании; 700 еще печатается, это тоже возьму; а дальше отпечатаем сами небольшой букварь, без всяких картинок, не нужных взрослым; обойдется сена два книжка, а за сегодняшние пришлось заплатить по 28 сен. Послал еще несколько книг, из присланных Советом Палестинского общества и проч., и советовал в письме к фельдфебелю завести там общие чтения, чтобы по возможности все могли получить назидание и пользу от сих немногих книг.
5 (18) апреля 1905. Вторник
<...> Заказаны к Пасхе яйца для военнопленных, по два яйца для 58 759 человек, всего 117 518 яиц, по 2 сен 8 рин за яйцо с доставкою, да на 397 ящиков по 2 яйца запасных, на случай разбития, всего на сумму: 3314 ен 73 сен 4 рин. Эти деньги будут из тех, что присланы жертвователями из России на пасхальные свечи, так как свечей для всех достать неоткуда, и деньги останутся. Окрасить яйца материал также разошлем всюду. Это сделает христианин Павел Ито.
6 (19) апреля 1905. Среда.
Отец Петр Ямагаки, снабженный всем нужным для совершения Богослужений, отправился служить в Ниносима и Ямагуци.
Утром на Литургии слушал, как новый диакон Антоний Такай произносит по-русски ектении, оказалось – превосходно, и все служение совершает хорошо. Поэтому сегодня он также отправлен к месту своего служения в Кумамото; даны ему все необходимые славянские богослужебные книги.
Написаны и отправлены с ними письма к военнопленным в Ниносима и Кумамото. Послано и несколько книг для чтения, из полученных от жертвователей из России.
Вечером стал было просматривать пришедшие вчера номера «Московских Ведомостей», но боль нестерпимая душевная заставила скоро бросить: внутри – мерзейшие бунты и забастовки, вне – Мукденские поражения. Не смотрел бы на свет Божий!
9(22)апреля 1905.
Лазарева суббота
С 6 часов Литургия. Пели на клиросе старшие семинаристы и попросились пропеть «Херувимскую», «Милость» и «Отче Наш» по-русски. Я позволил «Херувимскую» и «Отче Наш». Пропели превосходно, хоть бы и русским семинаристам так. Классы двух-голосного пения, видимо, приносят пользу; ученики научились владеть своими голосами. В церкви были все учащиеся, из посторонних порядочно было причастников.
Разослал для окраски яиц красильный порошок во все места военнопленных на имя контор, заведующих ими.
Вчера получены в Миссии 12 ящиков церковных свечей из Сан-Франциско. Сегодня все они распределены равномерно, сообразно с числом пленных, на 22 места их пребывания и разосланы для доставления им. <...>
10 (23) апреля 1905.
Вербное Воскресенье
До Литургии было крещение 8 младенцев и возрастной. За Ли-тургией очень много причастников. Служили иереи, как и вчера Всенощную. Между гостями после Литургии у меня был один раненый воин, христианин из Иваядо; обе руки плохо действуют. Слышать о раненых и видеть их – совсем другое; слышишь почти равнодушно, видеть – больно, жалость ножом режет душу;
такой молодой, и на всю жизнь калека! Затаенное страдание написано на лице... И таких десятки тысяч на той и другой стороне, и все это невинные страдальцы, – разве из-за них война? <...>
И (24) апреля 1905.
Великий Понедельник
Вчера о. Роман Циба и соборный староста Петр Исивара от лица всех христиан в Токио представили мне в подарок 300 ен: «У вас, мол, теперь много расходов, так употребите, на что хотите». Я принял и сказал, что положу эти деньги в Банк для хранения, как деньги Тоокейской церкви, и на что нужно будет для Церкви, употреблю их, но не иначе, как по совету и соглашению с самими жертвователями. Сегодня эти 300 ен и положены в Банк Мицуи, на 5% в год.
Из России получены деньги для военнопленных: 10983 ен 61 сен от Терещенко и др. Значит, к Пасхе кроме яиц можно будет и деньгами дать всем военнопленным сен по 20.
Целый день занят был рассылкою по местам военнопленных книжки: «Пасхальное приветствие Японской Православной Церкви русским братьям», напечатанной в 70 тысячах экземпляров. Рассылается так, чтобы все получили по книжке: и грамотные, и неграмотные.
Совершаются обычные в эту неделю Богослужения: с 6 часов – Утреня, с 10 – Литургия, с 6 вечера – Великое Повечерие. Все учащиеся говеют. Из города почти никого.
16 (29) апреля 1905.
Великая Суббота
Евангелие с указателем церковных чтений, переплетенное в бархат и оправленное для положения на престол, сегодня от переплетчика было принесено в двух экземплярах в Собор во время Литургии. Я тотчас же освятил их в приделе, облачившись в епитрахиль и малый омофор, и возложил одно Евангелие здесь на престол, другое с отцом Феодором Мидзуно послал в церковь в Коодзимаци.
От общества офицеров в Сидзуока присланы в Женскую школу два благодарственные письма за посланные недавно туда вышитые покровы на престол, жертвенник и аналой; одно письмо начальнице школы Елисавете Котама, другое учительницам и нескольким посторонним сестрам, участвовавшим в труде вышивания или в расходе на материал (Софья Сугияма – докторша, Анна Сайто – дочь отца Павла); оба за подписью 48 офицеров.
Алексей Саранкин, военнопленный в Нарасино, пишет между прочим, что к ним из справочного бюро присылаются между другими книгами «заграничные издания Влад. Черткова и JI. Толстого», подчеркивает эти слова, видимо, жалуясь на это между строками, и продолжает: «Весьма желательно иметь побольше русских произведений, допущенных цензурой». Развратители!
Из Министерства военного вернули ящик с 4 тыс. «Пасхального приветствия» – книжки, посланной нами в таком количестве русским военнопленным в Порт-Артур; взяли только 400 для отсылки туда, говоря, что теперь там только такое количество пленных больных остается.
День, как всегда, проведенный в хлопотах по приготовлению к празднику.
17 (30) апреля 1905.
Светлое Христово Воскресенье
Вечером получены были приветственные праздничные телеграммы от генерала Фока и других генералов и адъютантов, живущих с ним, из Нагоя, и от офицеров из Мацуяма.
Ночью народа нынче меньше, чем в предыдущие годы, собралось в доме. Впрочем, дом был полон, особенно детей много было, и от них щума и звонких голосов столько же. С 12 часов ночи обычная торжественная Пасхальная Служба. Погода была хорошая и тихая; вокруг Собора обойти было удобно. Полицейская охрана была усилена до 20 человек. В Соборе народа, видимо, было меньше, чем прежде. Из иностранцев были Rev. Jefferys, американский епископальный миссионер, певший в правом хоре, и The Ven. W-m М. Jefferys, Archideacon of Little Rock, как значится на карточке, и еще двое; все – до конца Богослужения, и потом разговелись вместе с нашими служащими Церкви, в чем я не участвовал, по обычаю, христосуясь в это время с христианами. Светом уже кончилось это. Потом поздравление школ: сначала Женской, причем учительницы были угощены разгове-нием, потом Катехизаторской школы, Семинарии, воскресной школы, то есть толпы детей под руководством старика Оогое. Одиночные поздравления продолжаются до полдня и после, так что отдохнуть нет никакой возможности, и под конец устаешь немало.
Немало телеграмм поздравительных от наших военнопленных, на которые я отвечал взаимными поздравлениями.
С 5 часов в Соборе Пасхальная Вечерня, отслуженная мною с отцом Мидзуно; в церкви, кроме учащихся, почти никого.
18 апреля (1 мая) 1905.
Понедельник Светлой Седмицы
С 7 часов Пасхальная Служба: вместе Утреня и Обедня. Я служил с отцом Мидзуно. Потом поздравление певчих своих, церкви из Коодзимаци. Старик отец Павел Савабе также был. Поздравление жен и детей служащих Церкви. Письма с поздравлениями от пленных.
Усталость телесная и тягота душевная. И светлый праздник мало веселит, хотя пленных стараешься ободрить.
21 апреля (4 мая) 1905.
Четверг Светлой Седмицы
Распределение книг по местам военнопленных, причем делаются списки всего отосланного. Ящик с книгами и письменным материалом послал в Нарасино, где 3000 пленных. Возивший туда два ящика со свечами семинарист Самуил Хирота вернулся сегодня и рассказал, что свечей для всех достало. Пасхальное Богослужение пленные сами отправили, за неимением священника, который потом служил у них Литургию в понедельник.
23 апреля (6 мая) 1905.
Суббота Светлой Седмицы
С 7 часов Пасхальное Богослужение: сряду Полуногцница, Утреня, Часы и Литургия – до четверти 11-го часа; вставши в половине 6-го, чтобы приготовиться да совершить эту службу, по моим летам устать можно, и я устал, что неприятно напомнило старость, чего в прежние годы не бывало.
24 апреля (7 мая) 1905.
Фомино воскресенье
<...> До сих пор я крайне бережно обращался с юною Японской Церковью, стараясь не производить ни малейшего давления из опасения, что юная впечатлительность примет отпечаток слишком глубоко и это отзовется некоторого рода болезненностью. При всех собраниях я почти всегда молчал, давая им полную свободу выбирать или нет и углубляя тем семя соборной церковности. Но следует показать и то, что епископ своей властью, без избрания церковного, может поставить священника и диакона. Такого примера еще не было здесь, и он ныне будет. Я написал письма отцу Петру Сасагава и отцу Матфею Кагета; у первого, как у духовника Фомы Исида, спрашиваю, не знает ли он препятствий к поставлению Исида диаконом? У отца Матфея спрашиваю, не имеет ли что он против поставления Петра Исида иереем? Если не имеют препятствий, пусть ответят телеграммой (так как я имею в виду немедленно вызвать их и в будущее воскресение рукоположить)...
И для Японской Церкви как хорошо будет, когда военнопленные вернутся домой: священнослужителей разом так значительно прибудет! Содержать их Господь поможет. Не деньги главное, а дело Бо>|сие.
25 апреля (8 мая) 1905. Понедельник
С 7 часов Литургия, потом всеобщая панихида, на которую я и выходил. Чашек с кутьею было также много, как и в прежние годы, и молящихся много. Потом иереи и христиане отправились на кладбище.
Я писал письма военнопленным, предпроводительные к книгам и вопросительные, сколько где неграмотных, чтобы столько послать словарей. Букварь печатаем здесь, так как из России ждать было бы долго, да и пришлют недостаточно; а мы напечатаем 10 тысяч – всем хватит, а останутся – в Россию пошлем.
28 апреля (11 мая) 1905. Четверг
Rev. Bishop, седой американский миссионер, казначей и Та– кеси Укай, секретарь, принесли мне 2000 ен, пожертвование американцев на больных и раненых русских солдат в госпиталях. Десять тысяч собрано было в Америке; из них 8 тысяч определено на вдов и сирот японских воинов и на больных и раненых японцев, а две тысячи – на русских, для употребления по моему усмотрению, с замечанием, что часть суммы я могу, если сочту нужным, уделить в Общество духовного утешения военнопленных. Я принял, поблагодарил и обещал сообщить после, как эта сумма будет употреблена.
29 апреля (12 мая) 1905. Пятница
На мое сообщение вчера нашему Обществу духовного утешения военнопленных, что я получил 2 тысячи от американцев, из которых имею право несколько уделить им, – чтобы посоветовались, сколько им нужно, и заявили мне свои нужды; сегодня, после долгого совещания, члены Общества прислали ко мне двух депутатов с просьбой дать им ни более ни менее как 1850 ен.
30 апреля (13 мая) 1905. Суббота
800 ен из американского пожертвования послал в Мацуяма полковнику Кавано, начальнику депо военнопленных, для передачи капитану Ивану Михайловичу Шастину, живущему в госпитале; а ему вчера и сегодня писал, чтобы он употребил эти деньги на белье и платье нуждающимся больным, на улучшение пищи нуждающимся в подкреплении и на все другое, что найдет нужным для них. Написал также, чтобы требовал у меня еще для сего: русских пожертвований у меня много для военнопленных. <...>
1 (14) мая 1905. Воскресенье Жен Мироносиц
Тоже целый день писал письма к военнопленным и к священникам у них. Предметы разные; один комичный: на днях получил от Вейсберга из Мацуяма пожертвование офицеров – 165 рублей 40 копеек; тотчас же ответил, что употреблю их на мраморную архиерейскую запрестольную кафедру, а сегодня пришло письмо Вейсберга, объясняющее, что офицеры просят меня только хранить эти деньги; назначение их – соорудить образ того святого, в день которого они получат свободу; или же, если пожертвований соберется достаточно, для того, чтобы построить в Петербурге часовню в память своего освобождения из плена. Я тотчас же отписал Вейсбергу, чтобы он похерил мою болтовню ему о кафедре и что деньги буду хранить.
Из Хаматера от отца Алексея Савабе получена фотография, снятая ночью, во время Пасхального Богослужения, очень интересная. Заказал я еще, для отсылки в Америку Преосвященному Тихону и в Петербург.
2 (15 мая) 1905. Понедельник
Посоветовался с иереями о Фоме Исида и Фоме Такеока; насчет последнего никто ничего не имеет; против Исида имеют только то, что он спорлив и заносчив, но это больше предубеждение, чем правда; много вредит ему то, что он не поладил с о. Савабе и они выжили его из Коодзимаци; фактически дурного никто о нем не знает и не говорит. И потому я поставлю его диаконом. Обоим послал вызов в Токио для рукоположения.
Писал в Америку Преосвященному Тихону, благодарил за по-жертвования для военнопленных и проч.
5 (18) мая 1905. Четверг
Из Фукусима прибыл катехизатор Фома Исида, чтобы быть рукоположенным во диакона. При первом свидании тотчас же я поставил ему в условие, чтобы совсем бросил спорливость и за-носчивость, за которые его все не любят. Он отвечал, что от спор– ливости уже исправился, а заносчивость и не замечает у себя.
8 (21) мая 1905. Воскресенье
На Литургии, которую я совершал, катехизатор Фома Исида рукоположен во диакона. Имеет назначение в Сидзуока с отцом Матфеем Кагета служить у военнопленных.
Вечером была Всенощная с величанием пред завтрашним пра-здником.
9 (22) мая 1905. Понедельник.
Праздник Святителя Николая Чудотворца
С 7 часов Литургия. Совершали иереи. Я выходил на молебен. Обычные поздравления и празднично проведенный день. Вечером писание писем.
13 (26) мая 1905. Пятница
Днем тоже корреспонденция. За Всенощной слушал произношение ектений и проч. по-русски новым диаконом Фомою Исида. После службы у себя дома целый вечер еще учил его сему.
14 (27) мая 1905. Суббота
Литургию в сослужении с отцом Петром Кано диакон Фома Исида всю свою диаконскую часть служил по-русски, чем и закончилось его обучение служению. В понедельник отправится на место своей службы в Сидзуока, в помощь отцу Матфею Кагета.
15 (28) мая 1905. Воскресенье
На Литургии катехизатор Фома Такеока рукоположен во диакона для служения вместе с отцом Фомою Маки, не знающим по-русски, у военнопленных в Маругаме и прочих [местах] на острове Сикоку.
17 (30) мая 1905. Вторник
Ужасное поражение русских! Флот адмирала Рождественского уничтожен: из 28 боевых судов, которые он вел, 15 пущено ко дну, 5 взято в плен; в числе последних такие первоклассные новые броненосцы, как «Орел» и «Император Николай». Адмирал
Рождественский ранен и взят в плен, адмирал Небогатов тоже в плену; до 3000 пленных взято, а погибло с судами сколько! Боже, Боже, в отчаяние можно прийти от таких несчастий, беспрерывною вереницею тянущихся, одно горше другого. Над воротами Миссии и, конечно, по всему городу и по всей Японии – красные флаги, и японский народ торжествует; теперь для него на море нет врага, он – господин всех окрестных морей. Ничто не идет в голову, одна печаль, молча в одиночестве переносимая... Тем не менее 8 пакетов отправлено на почту.
19 мая (1 июня) 1905. Четверг
Опять красные флаги кругом. Беспрерывное ликованье у японцев. «Japan Daily Mail» захлебывается от лакейского восторга и упивается блаженством пересчитывать, сколько у России погибло, какие беспримерно великие трофеи у Японии, и долго-долго еще не отнимет уст от этой чаши наслаждения.
Иван Акимович Сенума пишет: «Завтра мы справим ликованье, отслужим утром молебен и будем гулять; все школы будут гулять», – говорит. Что же я мог ответить, кроме «хорошо!». На «ликованье» свое и позволения не спрашивает, а только докладывает о нем. И они правы со своим ликованием. Где же бы не ликовали при таких обстоятельствах?
В невыносимой душевной тяжести в эти дни я занялся переводом и приведением в порядок расписок к счетам – полумеханическое дело, не мешающее грустить, но и не оставляющее совсем в жертву грусти.
20 мая (2 июня) 1905. Пятница
Не морская держава Россия. Бог дал ей землю, составляющую 6-ю часть света и тянущуюся беспрерывно по материку, без всяких островов. И владеть бы мирно ею, разрабатывать ее богатства, обращать их во благо своего народа; заботиться о материальном и духовном благе обитателей ее. А русскому правительству все кажется мало, и ширит оно свои владения все больше и больше; да еще какими способами! Маньчжуриею завладеть, отнять ее у Китая, разве доброе дело? «Незамерзающий порт нужен».
На что? На похвальбу морякам? Ну вот и пусть теперь хвалятся своим неслыханным позором поражения. Очевидно, Бог не с нами был, потому что мы нарушили правду. «России нет выхода в океан». Для чего? Разве у нас здесь есть торговля? Никакой. Флот ладился защищать горсть немцев, ведущих здесь свою немецкую торговлю, да выводить мелких жидов в больших своими расходами, много противозаконными. Нам нужны были всего несколько судов, ловить воров нашей рыбы, да несколько береговых крепостей; в случае войны эти же крепости защитили бы имеющиеся суда и не дали бы неприятелю завладеть берегом.
«Зачем вам Корея?» – вопросил я когда-то адмирала Дуба– сова. «По естественному праву она должна быть наша, – ответил он, – когда человек протягивает ноги, то сковывает то, что у ног; мы растем и протягиваем ноги, Корея у наших ног, мы не можем не протянуться до моря и не сделать Корею нашею». Ну вот и сделали! Ноги отрубают!
И Бог не защищает Свой народ, потому что он сотворил неправду. Богочеловек плакал об Иудее, однако же не защитил ее от римлян. Я, бывало, твердил японцам: «Мы с вами всегда будем в дружбе, потому что не можем столкнуться: мы – континентальная держава, вы – морская; мы можем помогать друг другу, дополнять друг друга, но для вражды никогда не будет причины». Так смело это я всегда говорил до занятия нами отбитого у японцев Порт-Артура после китайско-японской войны. «Боже, что это они наделали!» – со стоном вырвавшиеся у меня первые слова были, когда я услышал об этом нечистом акте русского правительства. Видно теперь, к какому бедствию это привело Россию.
Но поймет ли она хоть отныне этот грозный урок, даваемый ей Провидением? Поймет ли, что ей совсем не нужен большой флот, потому что не морская держава? Царские братья стояли во главе флота доселе, сначала Константин Николаевич, потом – доселе Алексей Александрович, требовали на флот, сколько хотели, и брали, сколько забирала рука; бед ни л и Россию, истощали ее средства, – на что? Чтобы купить позор! Вот теперь владеют японцы миллионными русскими броненосцами. Не нужда во флоте создавала русский флот, а тщеславие; бездарность йке не умела порядочно и вооружить его, оттого и пошло все прахом. Откажется ли же ныне Россия от не принадлежащей ей роли большой морской державы? Или все будет в ослеплении – потянется опять творить флот, истощать свои средства, весьма нужные на более существенное, на истинно существенное, как образование народа, разработки своих внутренних богатств и подобное? Она будет беспримерно могущественною, если твердо и ясно сознает себя континентального державою, и хрупкою и слабою, как слаб гермафродит, если опять станет воображать о себе, что она великая и морская держава и потому должна иметь большой флот, который и будет в таком случае всегда добычею врагов ее и источником позора для нее. Помоги ей, Господи, сделаться и умнее и честнее!.. Исстрадалась душа из-за дорогого Отечества, которое правящий им класс делает глупым и бесчестным.
