Текст книги "Дневники 1870-1911 гг."
Автор книги: Николай (Иван) Святитель Японский (Касаткин)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)
Начальник Семинарии, господин Сенума, пригласил всех гостей в столовую, где приготовлен был чай и печенье. Всех гостей было тридцать; с кончившими курс десятью, которые тоже были приглашены на чай, – сорок; на печенье Никанор взял от меня по 12 сен на человека. Ученикам на «симбокквай» сегодня вечером я еще вчера (по их просьбе «дать побольше») дал 7 ен.
Возвращаясь с угощения, весьма довольный всем происшед-шим, я и не воображал, что мне готовится сейчас же большая неприятность. Вслед за мной пришли в мою комнату двое из кончивших семинаристов – П. Иосида и К. Мори. Посадил их и спрашиваю: «Что скажут?» Мори говорит:
– Мы пришли сказать, что отправляемся в Россию.
– Зачем?
– Поступить в Академию.
– Какие же у вас средства на то?
– Я уже взял заграничный паспорт, платье тоже справил.
– А в Академию как поступите?
– Один человек обещал мне постараться об этом.
– Кто такой?
– Не могу сказать.
– А вы как? – обращаюсь к Иосида.
– Мне родные дают на дорогу.
– А в Петербурге как будете жить?
– Буду работать: наймусь в повара или в слуги.
– Это фантазия; чтобы быть поваром, надо знать поварское искусство, чего у вас нет; даже и место слуги нелегко найдете в Петербурге, но как же вы будете при этом учиться?
– Как-нибудь буду.
С полчаса проговорил с ними, стараясь образумить, – к стене горох! Сказал в заключение, что «моего позволения им нет», что «хлопотать о приеме их в Академию не буду» (это было бы несправедливостью: если бы посылать в Академию, то следовало бы послать первых из окончивших), что они обрекают себя на большие бедствия, а Церковь на потерю их службы, хотя они и уверяют, что будут потом служить Церкви.
Призвал потом И. А. Сенума и поручил ему уговаривать их бросить их фантастическое предприятие. В Семинарии, кстати, еще были все учителя – кандидаты Академии; они призвали Иосида и Мори, и все вместе целый час уговаривали их оставить их намерение, представляя, что в Академию их не примут без представления и прошения отсюда, что они обрекают себя на бес-полезные бедствия и подобное. Ничто не подействовало.
Так-то надежны японцы! Семь лет забот, любви, расходов, на-дежд – все легкий клочок дыма! А ведь какими надежными ка-зались! Особенно Иосида, всегда являвший себя благочестивым. Мори тоже, как сын священника, по завещанию отца, должен был служить Церкви, хотя и плох по своему заносчивому характеру. Есть кто-то смущающий их; кто бы это?
В три часа приходили за последним благословением двенадцать выпускных воспитанниц Женской школы. Побеседовал с ними и благословил иконами: Божией Матери, Ангела-Храните– ля и великомученицы Варвары; дал также фототипии внешнего и внутреннего вида Собора.
Из священников пришли отец Роман Фукуи и отец Андрей Метоки из Хакодате. Выслушал их отчеты о состоянии их приходов.
Вечером у учеников был «симбокквай» с музыкой, пением и множеством спичей. Я на него не пошел – раз, нужно было вы-слушать отца Метоки, потом не прошло неприятное впечатление от уходящих со службы Мори и Иосида.
27 июня (10 июля) 1903. Пятница
Целый день прошел в выслушивании священников об их Цер-квах. Мало радостного, больше печального: застой в проповеди, запущение в иных местах церковного дела до того, что, например, в Хацинохе, в церковном доме, живут две язычницы, одна из которых еще жена проповедника «Тенрикёо», этого нового отпрыска синто-буддизма, до того безобразного, что Правительство едва терпит его. Женщин этих поселил там Павел Минамото; они – сестра его жены с дочерью, которая и есть жена того. И никто там ухом не повел от сего обесчещения церковного дома, где наверху Молельная комната. Господи, когда же Ты призришь милостивым оком и дашь добрых христиан Твоей Японской Церкви?
Павел Иосида и Кирилл Мори пришли сказать, что они остаются в Японии и будут служить по проповеди. Хоть это ладно.
28 июня (И ИЮЛЯ) 1903. Суббота
Утром возмутило приведенное в «Japan Mail» письмо графа Льва Толстого о кишиневском возмущении народа против евреев. Этот анафематствованный еретик, как злой пес, не упускает никакого повода лаять на свое Правительство и на духовенство. И нигде во всем нынешнем шуме в газетах о кишиневских беспо-рядках ни малейшего намека, что евреи сами виноваты в ненависти к ним и в повременных возмущениях против них простого народа: они, как пиявки, сосут кровь окружающего их люда, ну и выводят наконец его из терпения и жестоко платятся за это. Сказал Павлу Ямада, чтобы он написал статью в «Сейкёо-Сим– поо» для уяснения подлинных обстоятельств дела.
Выслушиванье докладов священников о заведуемых ими Церквах. После Всенощной – исповедь 8 священников, завтра участвующих в служении Литургии.
Не все еще священники собрались: южным мешает прибыть разлив рек и порча железной дороги на Тоокайдо.
30 июня (13 июля) 1903
Целый день священники употребили на предварительное совещание (найквай) и еще не кончили его; завтра тоже будут совещаться частно, что производится ими в их помещении Се-минарии, в большой комнате на втором этаже. Я отдал им на рассмотрение все собравшиеся к Собору письма и предложения. Дело Коодзиматской Церкви и отцов Савабе особенно всех затруд-няет; все стесняются откровенно высказываться, так как дело касается самого почтенного в Церкви священника, отца Павла Савабе; он тоже был на собрании, но скоро ушел, и его сын, отец Алексей, тоже скоро вернулся домой. Сендайская Церковь тоже затрудняет: отец Петр Сасагава совсем ослабел и опустил Церковь. Но как устранить такого почтенного священника от заве– дывания Церковью? Сам же он не осознает вреда для Церкви от того обстоятельства, что он уже давно обратился в труп и только забыли похоронить его.
1 (14) июля 1903
Опять целый день «найквай», и опять ничего путного не при-думали отцы ни касательно Церкви в Коодзимаци, ни относительно Сендая и Такасаки (оттуда христиане гонят отца Морита).
Несчастные отцы Савабе! Старик выжил из ума и только кап-ризничает и дуется, сын – глуп как баран и упорен как осел; для него Секи, негоднейший из христиан, патриархом, ему повинуется и никаких резонов не слушает. Придумали отцы вчера за целый день: «Отцу Титу Комацу, как другу отца Павла Савабе, поручить немирную часть Коодзиматскои Церкви – он-де, вероятно, умирит ее и опять приведет под руку отцов Савабе. Но так как отца Павла Савабе не было на собрании сегодня, то сегодня некоторые отцы отправятся к нему доложить и сем и испросить его одобрение. По этой причине и завтра не начнется Собор с утра, разве часов с десяти можно будет начать его». Об этом секретарь «найквая», Петр Исикава, прислан был сказать мне. Но, во-первых, отец Тит вовсе не друг отца Павла Савабе, потому что отец Павел все время, пока отец Тит был священником в Сира– кава, мешал ему, заправляя издали христианами, которые привыкли к нему за десять лет бытия его священником в Сиракава, когда он произвольно поселился там после неудачного восстания против меня и порядков церковных в 1884 г., – отец Тит мне же жаловался на это и горько сетовал на отца Павла; во-вторых, как это отец Тит будет умиротворять христиан Коодзимаци, будучи священником города Уцуномия? Как он будет приводить их под руку отцов Савабе, когда они рассердились на Ниццума за один только намек на это, тогда как прежде слушать Ниццума пламенно желали? Словом, неудачнее ничего придумать нельзя.
Между тем немирные Коодзиматской Церкви представили сегодня прошение Собору: просят скромно оставить их, как они есть, определив только одному из тоокейских священников ис-полнять требы у них.
Три священника произвели испытание христианина из Удзу– ми, Якова Хиби, 54 года, в знании Вероучения и нашли, что он может быть принят в число служащих Церкви с званием << ходзё » * (пособника); старый, весьма благочестивый христианин, Учение знает, хотя не красноречив и систематично излагать не может.
2 (15) июля 1903. Среда
С 10 часов начался Собор. Уяснено было, сколько ныне христиан в Японской Церкви (27965), сколько служащих Церкви (186). Затем приступлено к рассмотрению дел. Прежде всего – о священниках. Лишь только я объявил это, как встал отец Симеон Мии и произнес:
– Касательно немирных христиан Коодзиматской Церкви и их отношения к отцам Савабе мы решили: поручить немирных отцу ТитуКомацу, чтобы он заведовал ими и привел в подчинение отцам Савабе.
Я крайне изумлен был: самый умный из священников, кандидат богословия, да еще после значительного объяснения мною ему дела вчера вечером и вручения для прочтения прошлогодних прошений и разных документов по коодзиматскому разладу, так говорит!
– Все желают этого?
– Все, мы два дня головы ломали и придумали это, – отвечают.
Все еще не веря, чтобы все были согласны на такую плохую
меру умирения Коодзимаци, я потребовал, чтобы подтвердили свое решение вставанием. И все до единого встали! Я молвил только: «Пусть будет так!» И, передавая секретарю Фудзисава прошение коодзиматских христиан, прибавил: «Призовите подписавших прошение и скажите, что их просьба удовлетворена
Собором: одному священнику назначено заведовать ими, это – отцу Титу Комацу, – пусть хорошенько слушаются его».
Но восстали и против этого, отец Павел Савабе с совсем серди-тым лицом говорит:
– Мы поручили их отцу Титу не вследствие их прошения. Их прошение ни при чем, по нему ничего не сделано.
Я молча взял прошение у секретаря, примолвив: «Скажите им, когда придут, то, что слышали от священников, и пошлите их поговорить с самими священниками».
Затем перешли к другим делам. Церковь в Такасаки, согласно прошению христиан, изъяли из ведения отца Павла Морита и поручили тоокейскому священнику отцу Петру Кано.
Как поднять Церковь в Сендае? Прежде всего обратились к отцу Павлу Савабе: «Поживи там и подними дух Сендайской Церкви». И нужно было видеть, как эта честь тешила старика! Он расплывался в улыбку. Я его тоже просил. Совсем счастлив он был от оказываемого почета; но не согласился. И конечно, хорошо сделал; не оживил бы, а еще больше придушил бы Церковь своим пессимизмом и вечным руганьем всех и всего в служащей Церкви. – Хотели потом отца Морита перевести в Сендай в помощь отцу Петру Сасагава. Но я прямо не позволил и много спорить об этом: Маебаси-то как же осталось бы без священника?
В послеобеденных прениях хотели и совсем уж решили было Николая Такаги, катехизатора ныне в Монако, перевести на Формозу; но когда истощились и замолкли прения, я сказал, что «этого нельзя сделать – некого в Монако, а пошлется разве отец Семен Юкава на Формозу посетить христиан и преподать им Та-инства».
До 5 часов продолжалось чтение прошений о катехизаторах вперемежку с речами и прениями. И еще не кончено это. <...>
5 (18) июля 1903. Суббота
Священникам понравилось жить в Семинарии: просили и всегда во время Собора помещать их здесь всех вместе, а не с кате-хизаторами в гостиницах. Секретарь С. Нумабе просил по этому случаю «вперед заканчивать занятия в Семинарии несколькими днями раньше, чем доселе». Этого нельзя, никак нельзя. А свя-щенников, как ныне, помещать можно по мере освобождения комнат семинаристами по окончании экзаменов. Порядок течения семинарских занятий важнее, чем случайный визит провин-циальных гостей.
После Всенощной десять священников исповедались у меня в Крестовой.
7 (20) июля 1903. Понедельник
<...> Отпуск нескольких священников. Но большая часть батюшек, правду сказать, любят покейфовать и пожить на без-делье, омахиваясь веером. Иных, как, например, ленивейшего о. Петра Кавано, неподвижнейшего о. Иова Мидзуяма, придется, вероятно, и ныне, как прежде бывало, попросить направиться наконец к их паствам.
8 (21) июля 1903. Вторник
Послесоборные дела: рассылка известий о соборном определении и дорожных тем, места службы которых переменены. Таковые ныне только те, кто сами просили о перемещении или которых переменить Церкви просили, как выше это замечено. Церковь в Такасаки просила переменить священника: не хочет быть под ведением отца Павла Морита, просит принадлежать одному из тоокейских иереев. Это сделано.
Кроме того, Церковь в Такасаки перестала давать 3 ен на со-держание священника. Отец Павел Морита, видя сокращение своего месячного содержания (30 ен всего) на эту сумму (3 ен), просил меня восполнить ему этот ущерб из миссийских. Я сказал ему:
– Нет! Пусть будет этот ущерб наказанием вам за то, что не стараетесь как должно обращаться с христианами. Зачем возбудили их нелюбовь к себе до того, что они бежали от вас? Вас и в Маебаси половина христиан не любит за то, что вы вмешиваетесь в дела, посторонние для вас, да еще неуменьем вести их возмущаете христиан против себя; таково, например, ваше сватанье и сведение весьма неудачной пары... Итак, пусть будет уроком для вас нынешняя просьба такасакских христиан. Впрочем, на этот раз восполню вам 3 ен. А вперед этого не будет.
Вновь поступил на службу бывший когда-то катехизатором Иов Хаякава. Был бесплоднейшим проповедником. И отныне, вероятно, будет таким же; но, по крайней мере, хоть чем-то вроде сторожа будет небольшой церкви в Оотавара (откуда и сам), Канеда и Сануяма. Катехизатор отсюда взят Собором для более нужного места, и положительно некем было заменить его. Иов же, конечно, не по усердию к Церкви, а по бедности, давно просится у отца Тита Комацу вновь принять его на церковную службу. И вот он вызван был сюда, подвергнут экзамену от священников, не забыл ли вероучение, найден помнящим оное и назначен «денкёо-ходзё»* для означенных мест. Он будет «до– цяку»*, то есть жить на своем месте и заниматься тем, что ныне делает для пропитания своей семьи (6 человек детей, из коих двое, впрочем, давно уже в миссийских училищах). Жалованье от Миссии ему будет 6 ен.
9 (22) июля 1903. Среда
Написанное на предыдущей странице об Иове Хаякава надо исключить – на церковную службу не поступил, ибо сегодня утром является отец Тит Комацу и говорит, что «Иов просит больше содержания, 6 ен ему мало», на что я ответил, что «пусть в таком случае и остается при том, что ныне имеет, – на церковную службу не нужен». Дал ему дорожные из деревни сюда и обратно, и дело с ним кончено. Отставленный за негодностью катехизатор чрез несколько лет не будет годнее, и к таким никогда не надо возвращаться; им только бы сесть на церковное тело и пить кровь, больше у них мысли никакой нет и не может быть.
10 (23) ИЮЛЯ 1903. Четверг
И сегодня дело с негодным катехизатором. Есть Стефан Кон– до, способный, но плутоватый и своекорыстный. Несколько раз служил катехизатором и несколько раз оставлял службу, чтобы акупунктурой добывать себе хлеб, ибо считает себя искусным «хари-ися»*. Искусство это что-то вроде шарлатанства; но в неко-торых местностях он успевал приобретать доверие к нему – прак-тики являлось порядочно; тогда он бросал катехизаторство. Когда мода на него проходила, практика истощалась, – снова просился на катехизаторскую службу. Теперь именно один из таких периодов: попросился на службу в качестве «дзикацу-денкёося», то есть «катехизатора на своем содержании». Уловка уже известная: чрез несколько времени попросит содержание от Церкви. Тем не менее принят. И думал я, что будет он сим «дзикацу– денкёося»* здесь или вернется в свои прежние места – Нагао– ка и окрестность. Но утром сегодня приходит отец Симеон Мии вместе с ним и просит назначить его в Каназава, то есть плутоватый Кондо хотел на хребте Церкви пробраться в новое, весьма многолюдное место шарлатанить своей акупунктурой. Говорю я отцу Симеону:
– Но вы же сами на Соборе утверждали, что к Акиле Обата ныне никого не нужно ставить; старик служит так хорошо, и это обидело бы его. Собор хотел определить туда Никиту Сугамура, но вы настояли, чтобы этого не было. Как же вы хотите ныне отменить определение Собора, вами самими так настойчиво вызванное?
Отец Мии стал было изворачиваться; но я сказал, что никак не соглашусь на отмену соборного определения без достаточного к тому повода. Кондо может отправляться в Каназава без звания катехизатора, удержать его мы не имеем права; но в звании кате-хизатора он не должен отправиться, ибо там соборным определе-нием назначен катехизатором Акила Обата, и он один.
Какая это беда – не иметь достаточно проповедников и быть вынужденным довольствоваться всяким негодьем!
И (24) июля 1903. Пятница
Перевел с П. Накаем вчера написанное Окружное послание к Японской Церкви о том, чтоб позаботилась о содержании своих служащих Церкви; не вечно же Русская Церковь будет содержать их; а отнимет она свою руку помощи – рухнет Японская Церковь, если будет продолжаться такая беспечность. На этот раз предла-гается всем христианам с 7 до 60 лет вносить ежемесйчно по 1 сен на образование капитала для содержания служащих Церкви; так определено нынешним Собором. Привьется это – пред примется что-нибудь и больше. Помоги Бог!
12 (25) июля 1903. Суббота
КОЛИ человек бессовестен, так его не удовлетворишь. Павел Сайто, катехизатор в Оота и Мито, получает больше всех других катехизаторов, а именно: содержания 20 ен 50 сен, на квартиру 4 ен 50 сен, на проповедь в Мито 4 ен, на квартиру там 2 ен; да два сына воспитываются на миссийском содержании в Семинарии, получая здесь даже и на мелочные расходы. При всем том прислал мне грубейшее письмо: «Так как Собор не назначил другого катехизатора в Мито, о чем он просил», то «требует он ныне прибавить ему еще на проповедь в Мито 3 ен и на квартиру в Оота 3 ен». Отвечено отказом и строгим выговором. И ведь плохой ка-техизатор. Так-то доброе катехизаторство не связано с обилием содержания. Напротив, кажется, чем больше прибавляешь, тем больше жадности рождается, как у этого Сайто, например: на-клянчил вон сколько и все еще просит, да еще и других подбивает к тому же; и на нынешний Собор прислал свой доклад, в котором, расписывая все нужды катехизатора, в том числе и выписку свет-ской газеты, требует, чтобы катехизатору было назначено непре-менно 25 ен в месяц. Конечно, доклад остался пустой бумагой. Но при мысли, что все это из русских денег, отвращение возбуждает эта бессовестность. Таким ли служить в проповедниках Слова Божия и указателях пути спасения? А вот необходимость заставляет пользоваться и оными. Отчего же Господь не дает лучших?
13 (26) июля 1903. Воскресенье
Иосия Сато, сын отца Павла, кончивший курс в университете, приходил сказать, что поступает чиновником Министерства внутренних дел на службу в Канагаве. Это хорошо. Спустя три– четыре месяца, в которые он обзаведется платьем и житейскими принадлежностями, можно будет половину содержания отца Павла с семьей возложить на него. Жалованье будет получать достаточное для того; для больших денег ведь все эти люди и бросают путь служения Церкви. Отец Павел, надо правду сказать, был бездеятельнейшим из иереев, удовлетворявший только главной своей страсти – покупать и читать старые японские книги. А ныне лежит в параличе и получает полное свое бывшее содержание от Миссии – 29 ен и еще частно от меня 5 ен в месяц, занимая еще целый дом при Женской школе, к немалой помехе оной. Воспитал всех детей на церковный счет, служа плохо Церкви, и до сих пор обременяет собою бедную Церковь. Непременно к концу этого года половину содержания его надо возложить на сына; а другой сын кончит университет и поступит на службу – пусть и вполне содержат отца с остальным семейством. Слово Ножье то велит: (1 Тим. 5:8 и 16).
14 (27) июля 1903. Понедельник
Девять учеников Семинарии и три Катехизаторской школы остались не разошедшимися по домам на каникулы. Отправил их в Боосиу, в деревню, пожить на берегу моря. По 5 х/2 ен в месяц за квартиру и пищу с человека.
16 (29) июля 1903. Среда
<...> Молодой христианин из Аяси, Акила Нисизава, отправ-ляющийся в Америку изучать английский язык, просил дать ему свидетельство, что он православный, чтобы допускали его к учас-тию в Святых Таинствах Церкви в Сан-Франциско. Сделано.
19 июля (1 августа) 1903. Суббота
Сегодня в России великое торжество: открытие мощей Препо-добного Отца нашего Серафима Саровского. Господи, по молитвам святого Серафима, воззри и на Японскую Церковь, и пошли ей добрых служителей, и сохрани, и возрасти ее! Ты же, Преподобие Отче Серафиме, моли Бога о сем! Не остави и нас, грешных, твоею любовью и твоим милостивым посещением!
20 июля (2 августа) 1903. Воскресенье
До Литургии было крещение одного медицинского студента, брата врача Пантелеймона Бан из Канеда. После Литургии между гостями был врач Александр Сугияма с катехизатором Сергием Сионоя, направляющимся на место своего служения, в Минато, из Сидзуока. Думал, по-видимому, Сионоя, что он переведен за малодеятельность по проповеди в Сидзуока, и потому привел Сугияма защищать его. Сей разливался в сказании о болезни его жены и прочее. Выслушавши его и понявши, в чем дело, я успокоил Сионоя, что он переведен в доброе место, к добрым, заботливым о своем проповеднике христианам из-за сострадания всех, рассуждавших о нем на Соборе, к его горю, что, потеряв жену, остался с тремя малютками на руках. Он успокоился. Двух самых малых детей он оставил на руках у родных, с собою ведет четырехлетнюю дочку. Главная причина смерти жены, по словам Сугияма, та, что родила детей без отдыха; оттого, при некрепком организме, ослабела до того, что не могла перенести какой-то пустячной болезни. Так-то воздержанны катехизаторы! И сколько уж таких казусов было!
28 июля (10 августа) 1903. Понедельник
<...> В селении Тамасава-мура, близ Цукитате, начальником школы состоит православный христианин Иоанн Миета. Но совсем охладевший был он христианин, больше 20 лет, по его собственным словам, не участвовал в Таинствах Церкви. Слушая проповеди Оокава, он одушевился и совсем обновился; ныне вместе с П. Хорикоси громко возвещает Православие и призывает к нему других...
Случаи такого рода действуют освежающе и ободряюще и на нашего брата. Как часто уныние западает в душу от плохого состава служащих Церкви и от видимой неуспешности проповеди! А между тем Дело Божье в тиши действуется истинно, как сказано в притче: «Царствие Божье подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает, ночью и днем, и как семя всходит и растет, не знает он»... (Мк. 4:26-27)
29 июля (11 августа) 1903. Вторник
Моисей Симотомае, катехизатор в Сиракава, в письме излагает абрис сказанной им проповеди об Ангеле-Хранителе и между случаями ангельского хранения вверенного ему человека приводит новейший, бывший недавно в Сиракава: «Есть там очень благочестивый христианин Авраам Хиросава, никогда не про-пускающий Богослужение, хранящий воскресные дни и праздники, безукоризненный в поведении; сын его – трехлетний, 22 июля играл на втором этаже, нечаянно сорвался за перила и упал вниз, но платьем зацепился за гвоздь в навесе крыши и повис головою вниз, как будто кукла; на крик его выбежали из дома, поднялись наверх, добрались до него и отцепили, – мальчик оказался без малейшего изъяна; гвоздь оказался едва приметным; а если бы упал мальчик, то о каменные плиты двора, без сомнения, расшибся бы до смерти. Кто же сохранил его, если не Ангел-Хранитель? »
Действительно, в чудесном охранении нельзя сомневаться. И сколько уже чудесных знамений было в юной и простодушно верующей Японской Церкви! <„.>
30 июля (12 августа) 1903. Среда
Михей Накамура, один из переходящих ныне в седьмой класс Семинарии, попросившийся путешествовать по Церквам во время каникул и получивший от меня 10 ен на это, описывает свое путешествие и то, как он с местными катехизаторами показывал собранной аудитории волшебный фонарь со священными картин-ками и с должными объяснениями в Оомия и Сиракава. Письмо интересно, и путешествие полезно и ему, и местным церквам.
1 (14) августа 1903. Пятница
Вот несчастие! С отцом Симеоном Мии опять нервный удар, и приключился в городском правлении вчера, когда он пошел туда с М. Кавамура совершать купчую, то есть передавать землю и здания на мое имя. Принесли его оттуда домой бессознательным; дома пришел в сознание. Но Кавамура пишет, что хлопотать по совершению актов он, конечно, не может, и потому надо, чтобы кто-нибудь заменил его, как в прошлом году отец Яков Такая заменен был при подобном деле в Оосака. Я тотчас же те-леграфировал диакону Акиле Хирота, который ныне в отпуску у своей семьи в Сидзуока, чтобы он вернулся в Кёото по важному церковному делу, а в Кёото написал отцу Симеону, чтобы он сделал своим доверенным диакона, и Моисею Кавамура, чтобы продолжал совершение актов с доверенным отца Семена.
Есть вонючие насекомые, которые где побудут, там вонючий след оставят. Есть и люди такие, например диакон Иоанн Оно. Был он в Сиракава, там вонючий след по себе оставил: назлосло– вил о катехизаторе Симеоне Тоокайрине так, что христиане без всякой причины выжили его оттуда, а потом сами же жалели о том. Ныне, оставив Одавара, он оставил не только вонь, но и яд, которым отравлена после него Церковь: ложь и клевета его на отца Василия Усуи, будто он по ненависти выжил его из Ода– вара, тогда как сам просился оттуда, и отец Усуи ничем не причинен, что Собор его перевел, до того смутили многих христиан там, что они предпринимают неприязненный поход на отца Василия. Один из самых ревностных христиан там написал письмо к редактору Петру Исикава, в котором изъясняет, что «будет собрание христиан в Одавара по поводу насильственного удаления оттуда диакона Оно и начнется исследование, почему и как и прочее Собор так поступил» – словом, готовится опять церковный бунт, вызванный ложью и клеветою интригана Оно. <...>
2 (15) августа 1903. Суббота
Из Кагосима пишут: о. Яков Такая: «Как перестроить церков-ный старый дом? Не так ли? » И указывает способ, лучше которого и нет, поэтому отвечено: «Так!»
Новый катехизатор, Николай Ёсида, «считает за указание Воли Божией, что не удалось поехать в Россию», «сетует, что разлучен с русскою библиотекою», «просит купить фисгармонию, для обу-чения там церковному пению». Отвечено по-русски, – обещано отсюда высылать русские книги для прочтения, но пусть наперед хорошенько изучит нашу переведенную библиотеку, обещана по-ловина денег на фисгармонию, если соберет с христиан другую по-ловину, и прочее.
4 (17) августа 1903. Понедельник
В полученных сегодня из России «Московских Ведомостях», № 180, 3 июля 1903 года; передовая статья JI. А. Тихомирова «Нужды проповедников Японской Миссии» произвела тяжелое впечатление. Здешнее нытье, что мало содержание, и там откликается. И виною этому нынешний корреспондент «Московских Ведомостей» И. А. Сенума. Мало! Но как же живут учителя японских школ, чиновники средней руки, военные на подобное содержание? Притом же у всех служащих Церкви перед носом своего рода денежный рудник: трудность так, чтобы христиане полюбили, и увеличение содержания само собой произойдет, станут помогать – кто деньгами, кто платьем, кто провизией. Об этом вечно говорится всем служащим; но вот об улучшении своих средств таким способом почти ни един не заботится, а подай Миссия. И дал бы достойному. Да кто же достойные-то? Чуть кто хоть мало заявит усердие и успех в службе, тотчас старается под каким-нибудь предлогом увеличить его содержание. Но, в конце концов, оказывается ныне налицо, что у кого так или иначе содержание возвысилось до значительного превосходства над другими, те-то и оказываются потом самыми бездеятельными; таковы, например, Симеон Мацубара, Гавриил Ицикава, Павел Сайто. Если бы можно было отделить золото от меди, то первое и оценил бы, как таковое, несравненно дороже, чем медь. Но дело– то в том, что золота у нас совсем нет; все – или умственная бездарность, или нравственная вялость. Настаивает Тихомиров в своей статье, чтоб Св. Синод прибавил на Миссию тысяч пятнадцать. Положим, прибавят. Но ведь это, по мысли Тихомирова, на увеличение числа служащих Церкви, стало быть, нынешним служащим прибавить содержание нельзя; а нельзя, – все равно будет продолжаться уменьшение числа служащих по недостаточности содержания; если же прибавить содержание теперешним служащим, то не на что будет увеличивать число их. Словом, как ни кинь, выходит клин. Но Св. Синод и не даст еще 15 тысяч, – об этом нечего и говорить; боязно только, как бы не отнято было то, что ныне дается. 23 года тому назад, будучи в России, я просил содержания только на 10 лет, в полной надежде, что за это время Японская Церковь окажется в состоянии сама содержать своих служащих, и твердо обещал я тогда, что больше никаким образом не попрошу. Но вот уже 13 лет перемахнуло за назначенное мною время, а содержание все-таки идет. Нужно только благодарить Бога за эту милость и всячески стараться изыскать местные средства – сначала на увеличение содержания служащих, если считают его малым, а потом и на полное содержание их. Статистические данные в статье Тихомирова верны; видно, что г. Се– нума усердствовал снабдить его, за исключением одной данной: говорится, что «на Миссию идет из России 20 тысяч», тогда как идет больше чем втрое против этого, что г. Тихомиров может видеть в любом годовом отчете отсюда, печатаемом и в «Благовест– нике», и в «Церковных Ведомостях». Непростительное русское спустярукавье! Вообще, спасибо доброму Льву Александровичу за его усердие и любовь к Миссии вообще, но не спасибо за эту статью. Переусердствовал. Здесь его статья может дурное впечатление произвести, углубив недовольство содержанием.
7 (20) августа 1903. Четверг
В подробных телеграммах газеты «Владивосток», № 30, опи-сывается открытье мощей и прославление Преподобного Отца нашего Серафима Саровского. Сам Государь с Государыней и Ве-ликие Князья прибыли в Саров и участвовали в этом торжестве. Народа – тьмы! Совершается множество чудес, которые тут же и записываются. Слава Тебе, Господи! До слез радостно читать все это!
А вот нерадостно письмо отца архимандрита Никона, издателя «Троицких Листков». Жалуется на повсюдный упадок веры и благочестия. Особенно раздражает его в это время, по-видимому, спор за идеал монашества, который он отстаивает против благо-честивого, хотя и ошибающегося христианина Круглова и против завирающегося архимандрита Евдокима, инспектора Московской Духовной Академии. Отец Никон прислал мне и брошюры свои, из которых весьма ясно видно, что он совершенно прав в своем защищении идеала монашества; что обратить монастыри в места «больниц» и «школ» не должно, – что это значило бы поставить «поделие» на место «дела», – чем последнее унизилось бы и пос-тепенно уничтожилось.
12 (25) августа 1903. Вторник
Опять письма от старших учеников Семинарии, проводящих каникулы в путешествии, довольно интересные и утверждающие меня в мысли, что позволять желающим так делать ладно: полезно и им, и Церквам, где любезно их встречают и где они платят за эту любезность речами, конечно, религиозными. <.„>
