Текст книги "Дневники 1870-1911 гг."
Автор книги: Николай (Иван) Святитель Японский (Касаткин)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 47 страниц)
Хариу был в Окутама в промежуток между двукратным путешествием в Россию для приятия Священства.
При Хариу же пришел в Окутама о. Павел Савабе и преподал крещение – первым крестившимся здесь – старику Кон – нынешнему Аврааму и всему его дому, как-то: старшему сыну Давиду, младшему – Иоанну (бывшему в Катехиз. школе), матери их и проч.
Вместе с о. Павлом прибыл сюда проповедником Павел Сано, – так как Тимофею Хариу нужно было отправиться отсюда. Потом, в запрошлом году, был здесь проповедником Петр Обара: в прошлом году – Варнава Имамура, присланный вновь сюда в последнее время о. Матфеем. (В последнее время он был в этих местах всего 48 дней до своего отправления нынешним утром на Собор в Тоокёо. Я не застал его несколькими часами; прислан был сюда о. Матфеем, по настоятельной просьбе Авраама Кон дать проповедника для этих мест.) В Окутама Варнава имел проповедь только по субботам и воскресеньям после Богослужения. Кроме того, будучи в Окутама, объяснял вероучение Малахии Кванно, здешнему урожденцу, и Петру Кумагай, из Орикабе, крещенному в Хараномаци, в Сендае – готовящимся в Катехиз. школу. Затем, каждую неделю Варнава обходил Орикабе, Мацукава и др. места.
В Окутама новых слушателей нет; но Авраам уверяет, что спустя немного, должно быть с досугом, опять будут новые слушатели.
В Орикабе новых слушателей было 5-6, но теперь за недосугом от ёосан* и ноодзи* и они перестали слушать. Авраам между прочим хвалит прилежание Варнавы, – дай Бог, чтобы похвала была совершенно справедлива! О. Матфей иначе отзывается. Богослужение в субботу и воскресенье всегда бывает. В субботу с сумерек, в воскресенье между 10 и 12 часами. Собираются те-перь человек 10-12, ибо недосужно, а обыкновенно приходят человек 20 (из 60 христиан – весьма мало!). В субботу собираются больше, чем в воскресенье. После Богослужения Варнава объясняет Апостол или Евангелие.
Поют 3: Иоанн Кон и 2 девочки, учившиеся пению от Василия Такеда. Девочки поют хорошо, Кон же до того дурно, что во время Богослужения я должен был попросить его перестать петь и удовольствоваться одним чтением; читает же он хорошо. Скоро у них пение будет в более исправном виде, когда вернется из певческой школы Андрей Абе, родом из этой деревни, племянник и воспитанник Авраама Кон, им же и посланный учиться пению.
Церковь в доме Авраама Кон: комната разделена надвое, чтобы отделить алтарь, в который ведут царские врата и северные и южные двери, – первые с зеленым[?] вырезным[?] крестом, довольно оригинальным, вторые с черными крестами; икон на иконостасе, цар. вратах и дверях нет; в алтаре – престол и жертвенник; аналои и столики все есть. Иконы: за престолом – большая – моление в Гефсим. саду, литография, и 2 – небольших комнатных – в алтаре же; больше в церкви – никаких икон; на престоле деревянный безобразный трехсвещник. Иконостасную перегородку (весьма неуклюжую, делающую вход в алтарь похожим на вход в кладовую), потолок в церк. комнате, кресты везде, в том числе на немалом числе фонарей, висящих здесь же в церкви, – делали все своими руками Петр Сато и Авраам Кон.
Церковь снабжена из Миссии полным прибором утвари для совершения Литургии, медным позолоченным; нет ковшичка; нет также кадила. Снабжена также священническим облачением (старым), но подризника недостает.
Обещано прислать: икон для церкви, одно полное священническое облачение, кадило и если найдется – трехсвещник.
Сицудзи 2: Авраам Кон и Давид Циба. Прежде были еще сицудзи: Илия Сисидо и Иосиф Онотера, но они захотели служить полицейскими. Я видел их в Мориока; на место их избран Давид Циба.
Церковный приход. Для зарабатывания денег для церкви в прошлом году построили здесь водяную мельницу на 5 толкачей обталкивать рис. Дерево для этой мельницы доставило буддийск. капище, принадлежавшее Аврааму и стоявшее на его земле; кроме того, христиане собрали с себя на производство постройки 100 ен. С прошлого года мельница работает, и теперь выработанных денег уже около 30 ен; часть их отдана под проценты в долг, часть употреблена на лотерею (мудзин*; при объяснении этого я говорил, что не сообразно с достоинством Церкви рассчитывать на случайный доход с лотереи, что нужды Церкви должны быть радостно удовлетворяемы свободным приношением христиан). Мельница может доставить в год, за всеми расходами на ремонт и проч., 30 ен. Деньги эти будут собираемы на построение здесь храма.
В кружку, хотя она и сделана, не попадает ни копейки.
Расходы на церковь все почти удовлетворяются самим Авраамом Кон; христиане почти не жертвуют. Еще не заведен порядок того. И тензей* на главный стан (3 сен и 5 сен) начали собирать только с прошлого года.
Церковными деньгами заведует Давид Циба, в качестве избранного от христиан кайкей-ката*. Церкви в Оохара, Согей, Орикабе и Окутама составляют собственно одну Церковь – Сей– боквай*. Центральное место ее в Окутама, так как здесь первоначально и христианство водворилось и отсюда перешло в другие места. Кроме означенных селений, есть начатки Церкви еще в следующих:
1. Мацукава, 21/2 ри от Окутама, дом. 100. Там один дом – весь христианский, и притом очень ревностный; это – дом млад-шего брата Иоанна Сасаки, что в Исиномаки.
2. Теразава, меньше 1 ри от Окутама, 150 дом. (собственно в Теразава 3[?] деревни). Там 1 христианин и 1 оглашенный.
3. Фудзисава, 3 ри от Окутама, 120 дом. Христианин 1, – принял крещение в Цуягава от о. Тимофея Хариу. Потом из Окутама в Фудзи сава послан был проповедник, и имел 12-13 слушателей; но проповед ник не мог остаться там долго, и слушатели остались без научения.
Примеч.: Цуягава – город, 5 ри от Окутама, дом. 50. Там же еще христ. Петр Онотера и вообще человек 5 христиан.
Примеч.: Ооинукавара 150 дом, от Окутама 6J/2 ри, от Магоме 21/2 ри. Туда выдана замуж родственница Авраама Евдокия; муж ее желает слушать учение, и там должна возникнуть церковь.
На нынешнем Соборе отсюда не будет представителя; но просят непременно катехизатора для этих мест, и желают именно Варнаву Имамура, по словам Авраама и его сына Иоанна, «нес– синнисите кёо-кей-о севасуру-моноо»*. Обещал об этом сказать на Соборе.
Авраам Кон в прошлом году за погребение Елены, жены его сына Давида, по христиан, обычаю, потерпел гонение от бонз; но зато теперь они совершенно оставили его в покое, он же публично отказался от буддизма. Гонений на христианство вообще в этих местах в настоящее время нет.
Во всех этих местах нет ни одного сизоку, все крестьяне; но замечательно, как любят образование! И живут также весьма достаточно. Я осматривал дом и все заведение Авраама Кон, настоящий помещик средней руки: здания на широкую руку, с амбарами, кладовыми, сараями, хлевами; есть даже здание для курения вина, которое, если курит, то выкуривает 6 огромней-ших чанов. Поля в отличном состоянии. В настоящее время еще дом полон шелковичным червем. Словом, можно подивиться зажиточности и порядку, хотя, говорят, дом значительно упал от дурного поведения Авраамова старшего сына – Давида, – множество долгов было сделано, которые истощили дом (это было в язычестве Давида; теперь он ведет себя хорошо).
Один сын Авраама, где-то состоящий на службе, – католик; надеются сделать его православным, когда он придет домой на каникулы в нынешнем году.
В Окутама отслужена была обедница, сказана проповедь. Авраам Кон рассказал о состоянии Церкви, угостил обедом, показал своё хозяйство, после чего отправились дальше.
В 1 ри от Окутама проезжали город Сенмая, домов 180. Отсюда родом Сираиси, бывший некогда в Катехиз. школе, лентяй и с низким характером, ушедший из школы не сказавшись. Здесь он также живет праздно. А хорошо бы и в Сенмая начать проповедь.
На ночлег остановились в Фудзисава, от Окутама 3 ри. Насилу нашли комнату в одном постоялом (хатагоя), и в ту можно было войти только по высокой, снаружи приставленной жидкой лестнице, так как комната во 2-м этаже, – по лестнице же снизу в дом нельзя взобраться, так все наполнено везде шелков, червями, которые именно теперь занимают больше всего места, так как время делания коконов. – Взобрались, расположились. Я думал, здесь по крайней мере та выгода, что никто не потревожит. Как бы не так! Едва расположился писать дневник, как поднимаются на лестницу два кейтея* из Окутама – Василий и Иов Ивабуци; они не застали меня в доме Авраама в Окутама, поэтому поспешили сюда, чтобы принять благословение. Долго сидели они, так что и ужином пришлось угостить их. Лишь только ушли они, как пришел некто СаеимаЕ?] – полицейский, познакомиться и поговорить. Наконец около полночи легли мы спать. Но лишь только заснули, как будят; пришел еще кейтей и требует свидания, – это Малахия Конно, готовящийся в катехизатор, школу и живущий у Авраама в Окутама; он был в отлучке, когда я был там, и теперь явился, чтобы доставить мне удовольствие не лечь спать без его лицезрения.
Я, впрочем, отказался от сего удовольствия, сказав без церемонии, что завтра увижусь, теперь же спать до смерти хочется.
14 (26) июня 1881. Воскресенье.
В Сидзугава
Утром познакомился с Малахией и угостил его завтраком. Действительно, как отзывался Авраам, не хитрый человек. Лицо уж больно неумное, речь тоже. Впрочем, Господь знает, может из него выйдет и хороший служитель Церкви! В Катехиз. школу, как видно, он очень хочет попасть. Обещался сказать о. Матфею, чтобы испытал его и, если найдет годным, прислал в Катехиз. школу.
Когда собрались в дорогу, оказалось, что Малахия и единственный христианин Фудзисава Павел – тоже с нами – пешком (тогда как мы с Эсасика верхами – на вьючных седлах, разумеется) провожают нас; я стал было отказываться от такого труда их, но Малахия прямо объявил, что ему так велел Авраам; против этого нельзя было возражать; черта повиновения, как видно, развита у Малахии, и ее портить было бы грех и вред; Павел жв ска.– зал, что у него, кстати, есть дело в Магоме, и против этого нечего было ск&з&ть. Уезжая из Фудзисава, видели рынок, на котором больше всего в продаже листа тутовицы, которым торгуют подгородные крестьяне, продавая его в городе для людей, которые разводят шелков, червей, а своих деревьев не имеют. Продают тутовичный лист: 5 кван ме* за 1 ен; дорогой догоняли крестьян, уже продавших товар и возвращавшихся домой; у одного спросили: «За сколько продал?» – «3alV2eH», – был ответ. Ноша листа – за столько, нельзя не назвать промышленность выгодною. Вместе с тем выгодно и покупателям. Иначе – каждый из них должен бы иметь свою тутовицу, ухаживать за нею, да, наконец, нанимать людей рвать лист, если червей воспитывается не очень немного.
Часов в 10 прибыли в Магоме, 4 ри 8 чё от Фудзисава и 5 ри от Иокояма, от моря I1/2 ри.
В Магоме домов 96, разбросанных; есть в нем и город (маци). Мы прибыли в Хигаси Магоме, в дом Моисея Сато, где молитвенная комната для собраний христиан.
Христ. домов в Могоме 7.
Христиан 17. Оглашенный 1 (младенец Петра Сато). Христиане все – земледельцы, как все вообще обитатели Магоме.
От Петра Сато в Магоме началось христианство. Он призвал Тимофея Хариу проповедовать здесь; потом учил здесь Павел Окамура. Теперь сам Петр Сато занимается здесь проповедью.
Проповедь у него, по его словам, постоянно ведется, исключая этого времени, когда совсем некогда, от ёосан*.
Молитва бывает только в субботу; собираются после сумерек. В воскресенье никто не приходит. В молельне иконы маленькие, но хорошо украшенные рамками (почти все собственноруч. работы Петра Сато). Во время службы один поет; я не слышал его пения, так как он в отлучке сегодня. В субботу, после службы, Петр Сато говорит проповедь.
Кроме того, у него в городе (в котором 40 домов, стоящих вместе) производится проповедь по средам, вечером, в доме Ан-дрея Миура; бывает немного и новых слушателей, но уверовавших еще не видно.
Успеха проповеди здесь нет потому, как утверждает Петр Сато, что «тайко-тадаку сюси» (Хокке)* очень здесь сильна; народ привержен к Хокке, и верующие Хокке заключают между собою ренго* (союзы) не слушать христианство и не принимать его. Впрочем, открыто христ-во не гонят. Мне К&Ж6ТСЯ, HG Хокке виновато в малоуспешности, а то, что проповедник плохой.
Сицудзи 3: Моисей Сато, в дом которого мы приехали, где молитв, комната, сын его Павел Сато, – тот самый, который слу-жа учителем в Рёоиси, проповедует там христианство, и Андрей Миура.
Для приобретения церковного капитала здесь есть тоже «мудзин» (или иначе называющееся «таномоси»)*, т. е. христиане собрали с себя 8 ен и на имя одного из них взяли билет в лотереи у язычников, здесь же, в Магоме; если вынется билет, то для Церкви будет выиграно 200 ен; а не вынется, 2 ены ни в каком случае не пропадут.
Отслужили обедницу, причем оказалось, что Петр Сато решительно не знаком с богослужебной книжкой, что не знает на намять Символ Веры, да едва ли знает и «Отче наш»; по крайней мере, когда нужно было читать Молитву Господню, он долго рылся и, не находя ее, никак не решался читать ее на память, хотя я говорил ему, чтобы он читал; уже Стефан Эсасика прочел наизусть.
Советовал прислать кого-нибудь для изучения пения и порядка Богослужения в Певческой на Суругадай. <...>
15 (27) июня 1881. Понедельник.
В Иокояма
Иокояма-мура, а в ней маци. Домов всех 240. Земледельцы и отчасти торговцы.
Крещеных в Иокояма 20, из них 14 христиан здешних, прочие – из других мест. Христианских домов 6. Оглашенных 13 чел., из которых 10 – мастерицы из шелкоразматывательного заведения.
В Иокояма давно делались попытки водворить христианство; так, здесь был несколько лет тому назад с проповедью Иоанн Ото– козава, были и еще кое-кто, но тщетно, успеха никакого не было. Христианство же началось здесь с 10-го месяца запрошлого 1879 года благодаря следующему обстоятельству. Санумское общество «Кооцууся»* построило в Иокояма шелкоразматывательное заведение, привлекши к участию в своих делах чел. 6-7 местных богатых людей. Эти люди, часто бывая в Санума, видели там Богослужение, слушали проповедь, все это им понравилось, и они решили, что и в Иокояма нужно проповедника. Прислали им Савву Кимура, в 10-м месяце 1879 г., и он проповедовал здесь 3 месяца. Когда ему нужно было вернуться домой, пришел на его место Никита Мори, из Ициносеки, но о. Матфей Кангета скоро же нашел, что Мори еще нужней на своем месте в Ициносеки; поэтому он вернулся туда, а на его место прислан был Павел Исии. Он прибыл в Иокояма в апреле 1880 г. Но в самый же день его прихода Общество « Кооцу[у]ся» лопнуло, – и слушатели рассеялись, ибо, по неразумию, приняли Церковь за Общество и подумали, что Церковь разрушилась. Некоторые, впрочем, почувствовавшие интерес в христианстве, продолжали неизменно слушать.
Первое крещение в Иокояма о. Матфей совершил в 1879 г., в 12-м месяце; окрещено было 16 человек. Еще 2-е приняли кре-щение в Санума; наконец, в 4-м месяце текущего 1881 г. еще окрещено 2 человека.
Павел Исии здесь неизменно состоял проповедником с 4-го месяца прошлого 1880 г.
Когда позвали сюда проповедника и прибыл Кимура, тогда поместили его было в училищном здании; но люди, неприяз-ненные к христ-ву, скоро выжили его оттуда под предлогом, что школа – здание народное, а народ построил ее не для христиан, проповедника. Кимура поместился на квартире, но его выжили и оттуда. Тогда один из участвовавших в Кооцууся, Сайдзё, дал ему помещение у себя в доме. Здесь и до сих пор помещается катехизатор, производит здесь катехизации и совершает обществ. молитву. Старик Сайдзё еще не сделался христианином, но слушает учение, заботится о Церкви и всегда удерживает у себя катехизатора. Дочь же Сайдзё и ее муж – приемыш к ней – христиане: Илия и Марфа.
Проповедь обыкновенно бывает каждый вечер – у катехизатора в квартире, в доме Сайдзё. В другие места никуда не может выходить для проповеди. В «сейсидзё»* (шелкоразмат. заведение) не допускают, с тех пор, как оно перешло к Гинкоо* (банк), и передано от Гинкоо обществу «Сейсися»*, так что мастерицы, слушающие учение, должны в свободные часы собираться к нему; в домах, где прочие христиане, они по одному или по два в доме, прочие же домашние – язычники, зло настроенные против христианства, так что христиане здесь большею частью терпят домашнее гонение, и приходить к ним в дома для пропо-веди нет возможности. Вообще в Иокояма еще много ненависти к христианству. В настоящее время, по недосугу для слушателей, проповедь приостановлена.
В субботу и воскресенье собираются для общест. молитвы; в суб. человек 12-13, в воскресенье 6-7. Теперь, во время ёосан, Богослужение также не совершается, по недосужеству. Во время Богослужения читают; некоторые из коодзё* поют только «Господи, помилуй» (сю аваре[ме]ё)*; и поют смело, громко и отличными голосами, как сам слышал. В субботу П. Исии рас-сказывает житие святого или объясняет Правосл. Исповедание, в воскресенье – толкует рядовое Евангелие или Апостол.
<...> Между крещенными из других мест здесь есть Андрей Такахаси – родом из Канга, преподаватель шелкоразматыва– ния; ему еще два года служить здесь, после чего он вернется в Канга; чрез него имеется в виду начать христианство в Канга.
Другой крещенный здесь из Синано, туда и вернулся, – Петр Накано. Нужно не потерять его из виду, как вообще нужно иметь в виду всех христиан, отлучающихся в места, где нет церкви; нужно не терять сношений с ними и поддерживать в них христианский дух; все они дети Церкви, и мы ответим за них, если дадим им заглохнуть среди язычества.
<...>Прибывши в Иокояма, мы остановились на постоялом и послали за Павлом Исии. Он тотчас пришел; пришли еще учи-тель Павел Фукацу и Андрей Такахаси с шелкоразматыв. заведения. Последний предложил осмотреть заведение, что и было сделано.
Заведение перешло от Кооцууся к Гинкоо в плату долга, всего в счет 4 тыс. ен, что, по-видимому, очень дешево, так как тут, кроме земли и зданий, паровая машина. От Гинкоо оно передано, за плату, для пользования обществу «Сейсися»*. Членов «Сейсися» 25 чел., в числе которых 8 из бывших членами Кооцууся (напр., старший брат Исайи Камогава, главного виновника крушения Кооцууся). Это заведение гордится тем, что оно – единственное в провинции Мияги; «есть-де в Мориока, в Иваде-кен, такое же заведение, но там оно правительственное, а здесь – народное». Полный состав работниц в заведении: 100 девиц; но мы видели только половину этого количества, так как другие'50 коодзё теперь по своим домам помогают ухаживать за шелк, червями.
В год производится в этом заведении 100 коори* (коробов) ниток, по 9000 ме в коори. Идет шелк отсюда во Францию и в Аме-рику; продается в Йокохаме. Во Францию идет нитка тонкая – из 4 коконов, в Америку же толстая – из 5 и 6 кокоцов. Толщина нитки самого кокона также разнится, смотря по качеству червей; для определения толщины нитки кокона служат весы; сделанная из одних коконов нитка разнится от другой в весе, смотря по качеству кокона,
Длина же нитки одного хорошего кокона 550 кен*. В 1 коори 15 связок мотков, по 600 ме связка. В каждой связке 30 мотков, по 20 ме моток. В моток идет 3 сё коконов; в 1 сё входит 300 коконов обыкновенной величины; если кокон большой, то 250, если, напротив, малый, то 310-320 коконов. В день одна мастерица – обыкновенная, т. е. не очень плохая и не очень хорошая, разматывает 6 сё коконов, т. е. производит 2 мотка ниток, всего же в год, во все рабочие дни, делает средним числом 450 мотков.
Цена шелка в нынешнем году: 670 ен коори. Время мастериц в заведении, в Иокояма, расположено следующим образом:
5 часов утра – встают
51/2 ч. – приступают к работе
7 ч. – завтрак
8 ч. – работают 91/2 ч. – отдых 10 ч. – работают 12 ч. – обед
1ч. – работают 3!/2 Ч. – ОТДЫХ
4 ч. – работают 61/2 ч. – работы заканчивают 7 ч. – ужин
9 ч. – спать.
Жалованье полагается с самого определения на фабрику. Сначала дают в месяц сен 20 – на мелочные расходы. Лучшие же мастерицы получают 5 ен в месяц. Содержание пищей готовое.
Осмотревши заведение, отправились в школу. Павел Фукацу очень радушно предложил поместиться на сегодняшний день в школе, так как убедили остаться до вечера, чтобы повидаться с христианами и оглашенными, которым днем совершенно некогда собраться. В школе учение теперь не производится – тоже все из-за шелков, червя: до того теперь люди нужны собирать лист тутовицы и ухаживать за червем, что даже малые дети в работе и некогда им ходить в школу. Приятно видеть по всем большим селениям училищные здания – положительно – лучшие здания в селениях, устроенные на иностранный лад, с окнами и стенами, обыкновенно оштукатуренные. И все это – народными деньгами; Правительство разве советом участвует. Содержатся учителя также на народный счет. Делается раскладка по домам, смотря по состоятельности, сколько каждый должен давать на училище, и все безропотно и с охотою дают, хотя бы у кого и некого было посылать в школу. И сколько же зато учатся в этих сёогакко*! Везде сотнями считается мелюзга – ученики.
Лишь только я расположился было в училище, как Исии пришел просить перейти к нему, в дом Сайдзё, – все-де нарочно устроено, и стул, и стол есть. Перешел. Поговорил с немногими собравшимися христианами о состоянии церкви; затем писал дневник и отдыхал до вечера.
Вечером пришли 10 девиц – с фабрики – оглашенных, собрались и почти все христиане; отслужена была вечерня и сказана проповедь, отчасти направленная к язычникам. К сожалению, нужно было сократить слово, так как к 9 часам мастерицам нужно было вернуться на фабрику; христианам также нельзя было долго оставаться, за множеством работ дома.
16 (28) июня 1881. Вторник.
В селении Оно
<.„> Обещана икона в шелкоразмат. заведение для молитвенной комнаты мастериц-христианок. – Для молельни в Иокояма большая икона Воскресения Христа – литографированная есть.
Когда уже выехали, получено было приглашение сегодня вечером сказать проповедь в шелкоразмат. заведении для всех мастериц; вместе с этим извещено, что всем мастерицам позволено, кто желает, изучать и принимать христианство, что, словом, начальство заведения свое нерасположение к христианству отменяет и позволяет с этих пор проповедь в заведении. И приглашение и известие были очень приятны; к сожалению, нельзя было остаться, по необходимости спешить, в Тоокей; поручено же Павлу Исии открыть проповедь для всех желающих в заведении.
В 3 чё от Иокояма осмотрели храм Фудоо*, говорят, второй по знаменитости и уважаемости в Сендайской провинции. Идол считается вывезенным из Кореи. В праздники! [?] во 1, 3, 5 и 9 месяцах бывает огромное стечение народа. Бонз 3. Храмовой двор содержится чисто, что редкость теперь, при упадке буддизма. <...>
Между Иокояма и Янаицу – искусственное озеро, снабжающее водою для поливки рисовых полей 11 селений, лежащих в этой долине.
Заехали в Янаицу, в дом Иосифа Мурата; здесь же живет и имеет мастерскую напилков Аояма; минут на 10 остановились.
Дальше по пути лежат почти сплошные огромные селения. Проповедника здесь непременно нужно. Это не то, что по разбро-санным селениям – гоняться из дома в дом; здесь, если Бог пошлет успех, в каждом селении может быть огромная церковь.
Было много за день дождя, грома и молнии. Наконец ливень заставил нас остановиться на ночлег – несколько ранее, чем бы хотелось, – в селении Оно, несколько менее 10 ри от Иокояма.
Вечером пришли человек 7-8 жителей Оно, прося свидания. Принял. Разговор о Вере. «Не знаем, какому христианству следо-вать, их много». – «Испытуйте, для того дан разум; Бог откроет истину, если будете ревностно искать». Просили написать для памяти. Написал 4 листа. Говорили, что слушали на днях Энзецу* Онисима Накано и нашли неудовлетворительным. Тема была: «Не должно злоупотреблять тварями» («зообуцу-о сиюсубекарадзу»)*, «а он говорил о том, что следует только заботиться о пище и питии, об излишнем пещись не должно». Говорили они также, что «их смущает преступление христианина Ицидзё в Дзёогецудзуми (близком отсюда), что от христианина они не этого ожидают; также, что в истории видно, как христиане за веру жгли и губили друг друга». – «Это не истинное христианство, а по подобным историч. признакам, напротив, можно отличить извращенное христианство от истинного». Желают они в эти места проповедника, только – лучшего, чем Онисим Накано. Итак, при распределении проповедников нужно иметь и это место в виду. Вообще нужно вести линию от Иокояма доселе. Здесь в соседстве находящиеся Фукуда-мура и Дзёогецудзуми должны подать руку Церкви в Иокояма.
18 (30) июня 1881. Четверг.
В Мотомия
Пред Фукусима (9 ри от Сироиси) встретили идущих в Ямада Павла Абе (сына Исайи Абе) и некоего Иеремию. Сказал Павлу Абе, что может поступить в Семинарию, – малолетков не набирается сколько нужно, и согласно обещанию, данному прежде его отцу на усиленные его просьбы принять сына в Семинарию, я теперь говорю ему, что может поступить, если все другие условия поступления с его стороны исправны.
В Нихонмацу встретил христианина, одного из двух здешних, Петра Кимура, сучителя ниток; другой здесь – аптекарь, Иоанн Фудзие. Крещены они в минувшем марте, в Фукусима, о. Павлом Савабе. Есть еще 2 оглашенных. Больше слушателей нет. Слушатели обыкновенно раза два-три послушают и говорят: «такое трудное учение исполнить не можем», – и с сим прекращают посещение катехизаций.
У Василия Сукея, по словам Кимура, проповедь была каждый вечер, хотя бы для двоих только. По субботам и воскресеньям также совершалось служение, когда был тут Сукей. И теперь Кимура говорит, что с одним из оглашенных по праздникам они совершают вместе молитву; аптекарю же-де некогда.
<...> Христиане и оглашенные здесь все в разных домах; значит, домов верующих 4. Гонения – от домашних. Христиане здешние слушали учение от Сукея и Петра Кавано.
Проповедника в Нихонмацу непременно нужно; только, конечно, не Василия Сукея.
19 июня (1 ИЮЛЯ) 1881. Пятница.
В Асино
Из Сиракава 5 ри ехали в бася; дорога в этих местах очень плохая, ухудшаемая еще тем, что в процессе поправления по случаю имеющего быть скоро путешествия Императора, направляющегося в Камаиси – посмотреть тамошний железный рудник со вновь устроенными плавильнями и железною дорогою. Говорят, заедет даже и в Иокояма посмотреть тамошнее шелкоразматы– вательное заведение. По дороге уже расписано, где кому останавливаться на отдых, как мы видели это в Сиросака, где над воротами и дверьми висят прилепленные листы с надписями: «Министерство просвещения» (Момбусё)*, «Канцлер» (Садайд– зин)*, «Кунайсё»* и т. д.
Японские постоялики [постояльни?] пренесносные тем, что в них шуму и гаму не оберешься. Дом полон народу, остановившегося на ночлег; вероятно, всем хочется спать в это время, в 11-м часу; но одному выпившему пришла фантазия позвать геек[-о?]*, и он позвал, и все вместе там в комнате бренчат и орут песни, хохот и гвалт, и все должны терпеть. <...>
20 июня (2 июля) 1881. Суббота.
В Уцуномия
Из Асино до Кицурегава пришлось проехать в тарантасе; дорога прескверная; размочило все дождем, кроме того, везде поп-равки – кучи свежей земли и щебня; если бы не на лошадях, дольше бы пришлось тащиться. В Оотавара думал застать Васи-лия Сукей и расспросить его о состоянии этих мест: Оотавара, Сакуяма, Кицурегава, а также при помощи его найти и повидать кого-нибудь из здешних христиан; к сожалению, Сукей вчера ушел в Тоокёо.
<...> В Акуцу, 2!/г ри от Уцуномия, и около Акуцу по дорогам множество разряженного народа, особенно женщин и детей, все богомолицы, стекающиеся к Инари в Акуцу; с прошлого года прославился этот Инари*, во время холеры-де было несколько чудесных исцелений от него (вот тебе и раз!). А факт все-таки тот, что молящегося народу бездна, значит религиозное чувство в этой местности живо, нужно иметь это в виду, чтобы не опустить назначить проповедников в Уцуномия и Кицурегава.
В Уцуномия прибыли в 4 часа; но остановились на ночлег, чтобы завтра утром отправиться в Тоокей на бася и вечером быть на Суругадай. Дай Бог!
21 июня (3 июля) 1881. Воскресенье.
В Тоокёо
На бася благополучно прибыли в Тоокёо, в 8 часов вечера, отправившись из Уцуномия в 6 часов утра. Сначала имели дождь, и дорога была плохая; потом прояснилось, и по прекрасной дороге, начинающейся с Оёома[?], весело было ехать. В Тоокёо все, слава Богу, благополучно.
8 (20) августа 1881. Суббота.
На пути из Тоокёо в Хакодате
Человеческая жизнь состоит из такого разнообразного сочетания мыслей и чувств, что решительно не поймешь, каким это чудом паяется и продолжается беспрерывно эта цепь, называемая душевною жизнью. Не мало искусства нужно, припаять разом железо к золоту, соединить органически бриллиант с кремнем или булыжником, а в душевной жизни эта работа производится кем-то и как-то так искусно и незаметно, что только ахнешь, осмотревшись и увидевши себя чрез день, даже час совершенно в противоположном состоянии духа.
После записанного на предыдущей странице много прошло мыслей и чувств очень разнообразных: были экзамены, сбор катехизаторов, Соборные заседания; все с перемежающимися добрыми и дурными впечатлениями, хорошими и дрянными чувствами. Все прошло. Потянулись затем каникулы, с жарами и проч. дрянью. В прошлую субботу был я в Тооносава, у о. Владимира, теперь еду и уже подъезжаю к Хакодате, но с какими дрянными чувствами! Что за мерзость – душевное состояние. Сошел с ума сослуживец, так нужно его взять из Хакодате, увезти в Тоокёо и оттуда – отправить в Россию. Что за отвратительное дело! Мало всегдашней возни с дураками или подлецами, нужно еще явиться на дороге и сумасшедшим, – «и с ними-де понянчись». Э-эх, горькая судьбина! А в Хакодате затем остаться не-, кому; церковь и вещественная и невещественная может пойти на ветер. Но что лучше, возвышенней, благородней, по-видимому, служения миссионерского! И оно-то вот так тянется и само себя ослабляет и укорачивает. В 20 лет, кого сотрудников приобрел? Или флюгера, или интриганы, или полусумасшедшие, или совсем рехнувшиеся. Я почти в отчаянии! Едва ли выйдет что из Японской Миссии! Совсем потерял бодрость. Посмотрим еще, потянем лямку. Хотя как же мерзко, бездушно она тянется. В 20 лет можно ослабеть и состариться, какими бы идеалами ни был заряжен. Вот – к месту моей молодой жизни приближаюсь; если бы все хорошо было, как бы радостно было окунуться в воспоминания, а тут, кроме мерзейшего, отчаяннейшего состояния духа, ничего не вызовешь! Да и как вызвать: первое, с чем столкнуться придется, отвратительная рожа сумасшедшего, которого нужно будет ласкать, чтобы окончательно не взбесился и не наделал больших бед! Эх, головушка моя победная [бедная?], доля моя несчастная! Хоть бы сжалился Бог и немножко бы дал бодрости!
