Текст книги "Дневники 1870-1911 гг."

Автор книги: Николай (Иван) Святитель Японский (Касаткин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 47 страниц)

16 (29) апреля 1904. Пятница

Доктор Ясосима опять, в выражение своего участия к моему ныне здесь одинокому (без других русских) положению, прислал ящик отличного печенья. Я разделил пирожки с Накаем и секретарями, и завтра Давид Фудзисава, младший секретарь, пойдет с моей карточкой поблагодарить участливого доктора. <...>

17 (30) апреля 1904. Суббота

Катехизатор Павел Оокава пишет, что в Каннари Якова Кава– мата побил некто Сугавара, язычник, так сильно, что он болен; из-за чего, собственно, это произошло, не видно из письма; видно только, что война с русскими и Православие в том виноваты.

Иоанн Коцукури, катехизатор в Ваканай, на Эзо, оставил церковную службу к удовольствию моему и пользе Церкви, ибо бездеятельный и бесполезный был, – даром только тратилась Церковь на него.

18 апреля (1 мая) 1904. Воскресенье

Симеон Такаока, катехизатор в Миязаки, пишет, что там мирно, гонения от язычников нет, христиане хорошо праздновали Пасху; отец Яков Такая посетил их и двоих крестил.

Протестант-японец из Таньдзина пишет: сначала длиннейшая молитва о том, чтоб Бог поскорей прекратил войну; в молитву втянуты все ходячие клеветы о России, – что она тиранка, намеренно держащая народ в невежестве, жадная к завоеваниям и проч., – с просьбою к Господу Богу, чтоб Он освободил Россию от всех этих зол. За молитвой оставлено белое место для псалма, который предоставляется мне самому избрать. А затем следует наставление мне, чтоб я поскорей исхлопотал у Русского Императора заключение мира, с выговором за то, что я не радею о сем. Письмо не являет, чтобы было писано не в своем уме и не с добрым сердцем.

19 апреля (2 мая) 1904. Понедельник

От русских матросов с крейсера «Варяг», находящихся на излечении в госпитале Красного Креста, в Мацуяма, получены фотографии, на которых изображены все они с докторами и сестрами милосердия около них. <...> Фотографии так хорошо представляют добрый уход японцев за нашими больными, что я тотчас же решил послать их к обер-прокурору К. П, Победоносцеву, который, вероятно, покажет их Государю Императору, так милостиво оказавшему заботу об этих больных. В препроводительном письме я известил Константина Петровича и о том, что Министр иностранных дел Комура предполагает просить Французского Посланника ходатайствовать о присылке сюда священника для удовлетворения религиозных нужд наших пленных.

Начал сегодня лекции по толкованию Православного Исповедания (Осиено Кагами*) для практики кончающих курс ученикам Семинарии и Катехизаторского училища.

Выкрикивают по городу «гогвай»*, с известием, что русские тре-тьего дня разбиты японцами в сражении на Ялу. Ужели правда?

22 апреля (5 мая) 1904. Четверг

Не будучи на войне, живешь войной. Никак не можешь отделаться от мысли о ней ни в занятое, ни в свободное время; и ночью, в сновидениях, она мучает. Это, должно быть, и есть то, что называется патриотизмом. И еще мучительно то, что горишь внутренним, закрытым пламенем, – не с кем поделиться мыслями, не с кем разделить горе, – один среди японцев; а их вожделения и интересы диаметрально противоположные. И еще хорошо, что все вокруг меня так деликатны: о войне никто ни слова, о японских победах тем меньше; а лица такие сиротные, как будто в душе нет радости и торжества, которые так же естественны при их постоянных победах, как моя печаль при наших постоянных поражениях (так, по крайней мере, неумолкаемо твердят японские и английские газеты, что нас они беспрерывно бьют на море, а теперь вот и на берегу). <...>

В «Japan Daily Mail» сегодня есть статейка, с заглавием: «The Prime Minister». В ней говорится, что «Министр-Президент граф Кацура адресовал наказ в "Фукуин доомей квай"* (Евангельский Союз) с выражением желания, чтоб его слова чрез этот Союз переданы были всем христианам в Японии. Граф Кацура говорит, что настоящая война не имеет ничего расового или религиозного; цель ее единственно – обеспечить безопасность Японии и спокойствие Востока. Было бы нелепостью или несчастием, если бы национальные или религиозные разности причинили какие-либо затруднения в связи с настоящим столкновением или породили какие-либо подозрения. В ограждение от всего подобного Японское Правительство приняло все возможные меры; но полного успеха нельзя требовать ввиду праздных слухов, распускаемых ко вреду членов Греческой Церкви. Правительство употребляет все усилия к отвращению усложнений сего рода, и Министр-Президент надеется, что христиане со своей стороны окажут всякое содействие в этом».

Граф Кацура говорил это протестанту Хонда, члену «Фукуин доомей квай» (Председатель которого Озаки, – оба методисты). Хонда напечатал разговор с Кацура в протестантских газетах.

23 апреля (6 мая) 1904. Пятница

Письмо от командира «Екатеринослава», захваченного японцами, Петра Рыбакова в ответ на мой пасхальный привет. Жалуется, бедный, что «захватили его пароход японцы 24 января, до объявления войны, и держат военнопленным, хоть он отставной офицер, не могущий быть опасным им». <...>

25 апреля (8 мая) 1904. Воскресенье

Самое первое, что увидел сегодня утром, это объявление, вы-вешенное в коридоре, что после Обедни «будет благодарственный молебен по случаю победы императорских войск», а у Собора виднелось на большой черной доске другое такое же. После Литургии священники собором и отслужили его. Я стоял в алтаре, молясь с огорчением в душе о бедном моем Отечестве, за пору га– ние которого люди благодарят Бога. <..,>

26 апреля (9 мая) 1904. Понедельник

В газетах известие, что Порт-Артур отрезан от сообщения с Маньчжурией – железная дорога разрушена, телеграф прерван; между ним и нашими войсками уже стал Куроки с японскою ар– миею; а вход в гавань в Порт-Артуре загражден потоплением во входе пяти японских пароходов. Ужели Порт-Артур будет взят? Новый позор для России, пуще прежних.

27 апреля (10 мая) 1904. Вторник

Священники и катехизаторы спрашивают: «будет ли Собор?» Не будет в нынешнем году; совсем неудобно им оставлять свои паствы, здесь толпиться, возбуждая глупые подозрения. Но ответ оставляется до 6-го месяца; пусть, по возможности, трудятся, готовясь явиться на Собор с плодами трудов; иначе обленятся, как всегда, когда нет Собора.

29 апреля (11 мая) 1904. Четверг

Тоокейский городской голова с советниками Думы уже положили советом 10 мая, по взятии японцами Порт-Артура, устроить обед и великое торжество в честь японских побед. Итак, Порт-Артур, по понятиям японцев, не сегодня-завтра будет взят ими. Ужели правда? Да где же, наконец, русские войска и русский военный дух?

Послал сегодня еще духовных книг для чтения нашему больному со «Стерегущего», лечащемуся в госпитале морском в Сасебо, минно-машинному квартирмейстеру Феодору Юрьеву, человеку очень благочестивому, как видно из письма его, которым он благодарил за посылку мою в Пасху.

3 (16) мая 1904. Понедельник

Вследствие внушения графа Кацура (отмеченного выше, 5 мая нового стиля), протестанты и буддийские бонзы, также и синтоистские каннуси*, предприняли устроить большой религиозный митинг, который и состоялся сегодня. Программа разослана была по всей стране, и из разных провинций прибыли религионисты на это собрание. Вот эта программа: «Причины созыва митинга представителей всех религий в Японии, имеющего состояться в Циу– консидо-кайкван*, Сиба, Токио, 16 мая 1904 г.

Война, которую ведет Япония, имеет в виду своим результатом благосостояние империи и мир на Востоке. Поэтому наш народный долг ныне не только сплотиться в одно для защиты наших прав, но и руководиться принципами, достойными просвещенной нации. Так мы лучше всего можем способствовать осуществлению намерения, выраженного в императорском рескрипте: «Содействовать мирному прогрессу нашей Империи в цивилизации, усиливать дружеские связи с другими государствами и обеспечивать ненарушимый мир Востока».

Со времени открытия войны решимость нашей нации и успешные операции флота вызвали в Европе и Америке многие выражения симпатии к нам. Но, к нашему сожалению, некоторые за границей стараются отчуждить от Японии чувства Запада представлением этой войны не более, как войною между двух рас, а иные – столкновением, в котором Россия стоит за христианство, а Япония за буддизм. Не менее служит для нас предметом сожаления и то, что есть в Японии люди с узкими взглядами, проявляющие антииностранный дух, и даже такие, которые стараются пользоваться настоящими обстоятельствами в интересах своих собственных религиозных воззрений и к обиде других.

Эти факты налагают особенную обязанность на представителей всех религий в Империи. Их долг не только руководить народ в их религии и внушать любовь к стране сообразно с их верою и сознанием, но и внушать великие принципы универсальной любви и мира, – не в интересе одной их веры или культа, но ко благу всех людей. Особенно они должны стараться сделать ясным за границею, что настоящая война не есть столкновение расы с расою или религии с религией, но война, ведущаяся исключительно за справедливые интересы Японии; дома же, всячески стараясь связать воедино весь народ для борьбы к обеспечению почетного мира, в то же время употреблять усилия к обузданию духа крайнего национализма, или вражды между религиями.

Для осуществления этих целей предположено иметь собрание представителей различных религий в Японии, чтобы дать им случай выразить свои мнения. Если чрез это собрание будет ясно обнаружено, что настоящая война не ведется Япониею для утверждения превосходства расы над расою или религии над ре– лигиею, но единственно в интересах справедливости и мира, то результат ею будет достигнут.

Поэтому очень желательно, чтобы представители всех религий в Японии присутствовали на митинге и способствовали уяснению дома и за границей, что их взгляды так широки и просвещенны, как выше изложено».

»

Предприниматели митинга приглашали меня и наших христиан на митинг. Я, конечно, не пошел, предвидя злословные на Россию речи, но христианам не запретил, так как и в самом деле в войне не видно религиозного оттенка: нас же по всей Японии защищает Правительство от фанатиков и злонамеренных людей. Потому наших христиан человек десять вошло в число «сансейин»* (supporters of the project); между ними главные: о. Роман Циба, кандидаты Сенума, Ивасава, Сайкайси, редакторы Петр Исикава, Василий Ямада. По общему их желанию, Павел Накаи написал речь для произнесения на митинге, которую сегодня утром прочитал мне; речь довольно приличная, с выражением сожаления, что принимают войну за борьбу рас и религий, и под.; одно только выражение, относящееся к России, было грубое; но я промолчал, зная ultra-патриотизм Накая.

С 2 часов был митинг; собралось на него человек до 2 тысяч. Председателем был 84-летний бонза, которого под руки возвели на возвышение, – до того дряхл; в шамкающей своей речи, однако, перво-наперво объявил, что он молод для служения Отечеству. Митинг прошел прилично и мирно, с бесчисленным плесканьем рук и энтузиазмом. Разумеется, много злословили Россию, особенною рьяностью в этом отличился протестант Козаки, пустивший речь в поле политики и нашедший там дикую Россию 16 столетия и просвещенную Японию 20 столетия. А представитель буддизма Оуци объявил, что японцы вовсе не желтая опасность, – они имеют белое сердце под желтой кожей, а вот русские точно составляют эту желтую опасность: у них под белой кожей желтое сердце, – сам Наполеон изрек это; да разве еще монголы опасны; но японцы совсем не принадлежат к этому племени. Отличился еще миссионер Rev. Imbrie – расплылся в приторнейшей лести японцам и в конце концов уподобил Японию Греции, разбившей большую персидскую монархию, обещая ей полный разгром большой России.

Иван Акимович Сенума прочитал речь Накая; когда он объявил, что принадлежит к Православной Церкви, – плескали, когда кончил речь,—тоже плескали. Изливались в речах самоуслаждений и плесканиях часа три. В заключение прочитали «решение, принятое на митинге представителей всех религий в Японии, держанном в Токио 16 мая 1904 г.», гласящее следующее:

«Война, ведущаяся ныне между Япониею и Россиею, имеет своею целью, со стороны Японии, безопасность Империи и постоянный мир Востока. Она ведется в интересах справедливости, гуманности и мировой цивилизации. Она отнюдь не имеет никакого дела с различиям рас или религий. Итак, мы, собравшиеся на митинге без различия рас или религии, согласились на том, чтобы стараться публиковать миру, – согласно со способами, наблюдаемыми в религиозных корпорациях, к которым кто принадлежит, – действительные цели настоящей войны, как они выше обозначены. Мы также выражаем самое искреннее желание скорейшего достижения почетного мира».

Решение это еще до митинга было составлено и напечатано по– японски и английски. Прочитать английский текст на митинге предоставлено было Rev. Imbrie, который и сделал это, сопутствуя своею слащавою и русофобскою речью. В этой речи между прочим он упомянул, что имел свидание с графом Кацура и что Кацура объявил ему то, что заключается в нынешнем решении, сказав, что говорил ему это не лично от себя, а как Министр-Пре– зидент, и что такова же и воля Императора. (Значит, настоящий митинг – прямо дело Правительства.)

«Устроителей» митинга (promoters) было 29, – все наиболее известные протестанты и буддисты. «Поддержавших» идею устроителей (Сансейин, supporters of the project) 126, в том числе 7 миссионеров-иностранцев, один маркиз и несколько графов и баронов.

Сегодня извещается в газетах, что вчера прибыли в Такахама, провинции Je, на Сикоку, русские военнопленные, взятые после сражения на реке Ялу: 17 офицеров, из коих 9 раненых, 419 нижних чинов, из которых 284 ранены, и говорится, что они отсюда будут переправлены на жительство в Мацуяма.

Я написал два письма к ним, – одно в Такахама, другое в Мацуяма, и отправил к Французскому Посланнику с просьбою переслать их чрез Министерство иностранных дел к пленным. В письмах я предлагал им, если пожелают, японского священника, несколько знающего по-русски, для совершения Богослужений, к их религиозному утешению; обещал также послать книг для чтения и просил их известить о своих именах, числе, состоянии.

9 (22) мая 1904. Воскресенье и Праздник Святителя Чудотворца Николая

Вчера на Всенощной литию и величание служили священники. Сегодня Литургию и Молебен я служил собором с тремя иереями. Потом поздравления; чай, завтрак и обед с гостями. Ученикам и ученицам по 5 ен дано на симбокквай*. День этот всегда проходит суетливо и бесплодно.

13 (26) мая 1904. Четверг

Приготовлены два ящика с книгами для отсылки в Мацуяма нашим военнопленным. Книг 85 названий, но многие во множестве экземпляров; например, Житий святых 90 книжек, бесед к простому народу 50, книжек для школ 220. Послал также всем 453 пленным по серебряному крестику; шелковые шнурки для них стоили 25 ен 24 сен. Написал для них каталог посылаемых книг, а в письме упомянул, что они могут и еще требовать книг, если понадобится. Книги посылаются из запасной библиотеки. Завтра утром ящики отправлены будут к Французскому Посланнику с просьбой препроводить их чрез Гваймусё* в Мацуяма.

14 (27) мая 1904. Пятница

По известиям в сегодняшних газетах, в Мацуяма направлены еще 92 наших военнопленных, забранных в сражении при Ку– мутане. Боже, когда же русские станут побеждать? И начнут ли когда? До сих пор все наших бьют и в плен берут. Только и читаем об этом в газетах. Или здешние известия односторонни? Хотелось бы верить этому. Но блистательного дела не могли бы вполне скрыть, если бы оно было со стороны русских. Горе и горе!

15 (28) мая 1904. Суббота

<...> От наших военнопленных из Мацуяма пришло два письма. Одно в ответ на мое им от 3 (16) мая; пишет подполковник Константин Васильевич Урядов от лица всех, раненый, извещает, что пленных офицеров там всего 15, еще – врач, фельдшер, нижних чинов здоровых 149, раненых около 400; просит книг и газет, кроме русского, на французском, немецком и английском языках; пишет, что для всех их было бы очень приятно, если бы посетил их православный священник. Другое письмо от командира парохода Добровольного флота «Екатеринослав» Георгия Гавриловича Селецкого, сына одесского кафедрального протоиерея, у которого я был проездом в 1884 году. Сетует, бедный, что держат его пленным вопреки международного права, – не на военном судне он служил и захвачен до объявления войны, утром 6 февраля нового стиля; команду его отпустили в Россию, а его с двумя помощниками держат пленными в Мацуяма; один из сих помощников – прежде писавший мне Рыбаков.

19 мая (1 июня) 1904. Среда

До полдня учил отца Сергия Судзуки отправлять различные Богослужения по-славянски и собрал для него славянские бого-служебные книги, утварь, облачения.

<...> Служащие Церкви делали собрание, на котором решили: «Взять японским христианам на себя расходы по отправлению и содержанию священника, или двух, если понадобится, во время служения между русскими военнопленными». Это в соответствии с желанием Министерства военного, «чтоб удовлетворение религиозных нужд русских военнопленных было исключительно делом японских православных христиан». Положили христиане собирать ежемесячно для этого 80 ен, о чем и уведомили меня чрез депутатов Арсения Ивасава и Иоанна Акимовича Сенума. Только просили на первый раз, пока соберут, дать на дорогу и на первые нужды отправляемому отцу Сергию Судзуки; этот долг– де после мне уплатят.

Опасаюсь я, что плохо станут уплачивать и этот и последующие долги в этом роде. Впрочем, поблагодарил за усердие.

20 мая (2 июня) 1904. Четверг

Отец Сергий Судзуки вечером отправился, чтоб быть священником у наших военнопленных в Мацуяма. До полдня также учил его славянскому Богослужению; ныне знает он порядок всех необходимых Богослужений так, что может показать чтецам и певцам, есЛи бы там не нашлось никого, знающего несколько церковный устав. <...>

21 мая (3 июня) 1904. Пятница

Расположение духа никак не мирится с тем, чтобы не быть Собору в настоящем году; притом же человек 15 ныне кончат курс в Катехизаторской школе и Семинарии; их надо распределить по местам, что со священниками сделать удобнее, чем одному, хотя я и знаю состояние Церквей лучше, то есть общее, чем священники.

Итак, сказал написать и напечатать оповещение по Церквам, что Собор в нынешнем году в обычное время будет из свя-щеннослужителей, то есть переносится Собор будущего года на этот, а этого года Собор, общий, на будущий год, так как ныне, во-первых, неудобно Церкви на некоторое время оставить без служащих, во-вторых, по обстоятельствам времени неудобно многочисленное собрание в Миссии.

Сегодня совсем закончено исправление переведенной «Праздничной Минеи», так что хоть бы и в печать; но, во-первых, надо подставить величания, которых нет в славянском, поэтому они и связанные с ними избранные псалмы должны быть переведены; во-вторых, хорошо бы прежде разделить Евангелие и Апостол на зачала и их подставить вместо глав и стихов, что ныне у нас.

22 мая (4 июня) 1904. Суббота

Боже, сколько денег расходуется кроме определенного содержания катехизаторов! Вот сегодня: у отца Николая Сакураи жена больна; прежде послал на лечение, нисколько не лучше, сегодня опять посылается 10 ен, у Луки Ясуми ЖСН& больна, – тоже опять

5 ен, Кацумата Павел жалуется на задолжалость, при одолевающей детворе, просит чрез священника в долг 30 ен – послал так 10, Любовь Асано, учительница Женской школы в Кёото, выходит замуж за катехизатора Ватанабе – послал ей на платье 25, ему 15, ученик Семинарии по глазной болезни уходит домой —

6 ен 50 сен на дорогу. Нет дня, чтоб не было подобных экстренных расходов больше или меньше. А сама Японская Церковь может ли отвечать сей нужде хоть на сотую долю? Может! Мне, пока живу, и во сне-то этой радости не видеть! Начинают приходить отчеты, сколько собралось денег по Церквам вследствие моего прошлогоднего окружного письма, что после Собора разослано, – и что же? В церкви Одавара, такой большой, со священником во главе, собрано за целый год всего 10 ен 15 сен! Тысячу лет должна преуспевать Церковь, чтоб по этой пропорции достигнуть самостоятельного денежного положения.

Один японец-язычник прислал мне письмо, адресованное Русскому Императору, с просьбой передать; посоветовал я переслать чрез японское правительство.

Другой японец – христианин, некто Павел Унно, из Хоккайдо прислал письмо ругательное на Русского Императора, – «он– де священник (сисай*), молится за людей, – как же он заграбил Маньчжурию, да еще и войну начал!» Дальнейшего я не читал, и газетной руготни и злословия не оберешься, а тут еще свой христианин туда же! Впрочем, хорош и христианин! И как крестят таких невежд в учении! Императора священником называет. .Нужно заметить, однако, что это от первого, якобы православного, христианина встречаю такую неделикатность со времени начатия войны. Нужно будет отцу Сакураю выговор сделать за окрещение такого невежды в учении, если он крестил, или тому, кто крестил.

23 мая (5 июня) 1904. Воскресенье

Такое тягостное, такое мучительное положение одиночества, войны, угрожающего безденежья, заброшенность от России, замкнутости от Японии, что с какою бы радостью помер, если бы смерть естественная стояла вот тут у дверей!

25 мая (7 июня) 1904. Вторник

Английский епископальный миссионер Rev. Buncombe прислал извинительное письмо по поводу происшествия в провинции Симооса, где японский проповедник, состоящий в его ведении, выставил публичное заявление, что «он не принадлежит к русской Николаевой вере, а проповедует веру японской союзницы Англии». Происшествие это вышло в печать, и вчера о нем упоминалось «under Summary of Religious Press» в «Japan Mail». Он-де «был не виноват, – без его сведения проповедник сделал это; он сожалеет о сем и просит извинения». Я ответил успокоительной запиской, что не придавал никакого значения случаю и чтоб он не думал больше о нем.

26 мая (8 июня) 1904. Среда

Сегодня И. А. Сенума в разговоре по поводу имеющей в субботу быть лекции об отношении православной веры к государству заявляет: «Трудно будет объяснить: у Бердникова прямо говорится, что Русский Император есть глава Церкви».

– Где же это? Покажите.

Он взял книгу, долго рылся в ней, нашел выражение, что «русский государь есть верховный защитник веры», и кажет: «Вот!»

Я выбранил за детское неразумение. Даже воспитанные в России академисты так мало понимают каноническое положение Церкви; потому что Сенума ссылался и на другого академиста Сайкайси. Чему удивляться, если инославные и язычники совсем не понимают?

27 мая (9 июня) 1904. Четверг

Два года бесполезно изводящий церковные деньги на лечение своей чахотки отец Павел Косуги пишет, что прибудет на Собор. Вежливо отвечаю ему, что «может не трудить себя этим; два года не служа, не может дать ныне какого-либо совета, не зная нынешнего состояния Церкви; притом же, не может здесь помещаться вместе с прибывшими священниками, ибо чахотка заразительна, – всем будет неприятно жить с ним; если же прибудет, то пусть имеет в виду остановиться у своих родных». Не выживешь потом, если поселится в миссийских зданиях, или потребует, чтоб его поселили в госпитале, и на него пойдут опять такие же огромные расходы, как когда жил больше года в госпитале в Оосака. Наказание с этими дармоедами в здоровом и больном состоянии!

28 мая (10 июня) 1904. Пятница

Война действительно очень мешает церковному делу. Отец Борис Ямамура описывает свое путешествие по Церквам, как почти совсем бесполезное: крещений почти ни одного, исповедников везде очень мало, кое-где – никого; только у проповедника, который считается самым плохим, Иоанна Нитта в Фукуока, все, кажется, отговели; у него и крещений в продолжение года было 8, – как почти ни у кого.

30 мая (12 июня) 1904. Воскресенье

Некто Ямазаки Мицуаки основал общество под именем « Фурё– доодзёо квай»* – «Общество сочувствующих военнопленным». Цель: «показать военнопленным сочувствие делами любви, сообразными с принципом филантропии», война-де между нациями, а не между частными людьми. Иван Накасима, регент церковного хора в Коодзимаци, принес мне конституцию общества, отпечатанную на листе по-японски, по-английски и французски, и сказал, что затевается этим обществом концерт в пользу русских военнопленных в Мацуяма.

31 мая (13 июня) 1904. Понедельник

Вполне кончивши все по переводу Праздничной Минеи, сегодня мы с Павлом Накаем принялись за дело разделения Евангелия и Апостола на зачала. Дело это начерно сделано Акилою Кадзима, сделано, как сегодня мы видим, недурно; нам нужно проверить, дополнить и придумать удобные способы окончания чтений, разграничения и т. п.

Врач Ясосима прислал мне ящик вишен, – все в утешение в моем одиночестве здесь в войну.

2 (15) июня 1904. Среда

Из всех иностранцев, кажется, один Rev. Jefferys, американский епископальный миссионер, искренно расположен и к Православной Церкви, и к России: чуть что доброе находит в получаемых им религиозных журналах, тотчас делает вырезку или целый номер шлет ко мне с красной отметкой. В последнее время четыре раза было это. Спасибо ему за это теплое чувство! Прочие миссионеры все зауряд – явные враги России в текущей войне и, конечно, еще более враги Православия вообще.

На днях везде в газетах приторное письмо английской епис– копки, Mrs. Awdry, радующейся успехам Японии. Недавно был англиканский епископальный миссионер Rev. Cholmondeley, с пафосом и жестикуляцией объявлявший, что он как союзник Японии за Японию, но как христианин за Россию, – в виде любезности мне прибавивший...

Гуляя сегодня по двору, слышал с улицы объяснение японского джентльмена сопутствующим ему двум дамам: « коре-мото Ни– корай, има сейкан-ни натта»* (это прежде было место Николая, теперь правительственное). Неудивительно, что так принимают. Семь полицейских и два жандарма приставлены специально охранять Миссию; на дворе и у ворот только и видны полицейские при саблях и в формах; ворота, кроме времени Богослужений, всегда заперты; только в калитки можно проходить имеющим какое-нибудь отношение к Миссии; публике вход во двор не дозволяется. Да еще полицейских будок натащили целых четыре, которые торчат ныне у ворот, точно вывеска, что место-де и взаправду правительственное; да еще ныне красят эти будки в ярко блистающий белый цвет.

Впрочем, за такое тщательное охранение нельзя не поблагодарить от души японское правительство; до сих пор никакой беды Миссии, даже ни одного стекла не разбито японскими патриотами.

»

3 (16) июня 1904. Четверг

<...> Японское Правительство весьма гуманно относится к во-еннопленным и делает все возможное к их удобству. Размещены они в 5 отделениях, – в кумирне и других местах, и отец Сергий ежедневно будет отправлять Богослужения поочередно в каждом или будет посещать эти отделения, в назначенное для того время, с 8 !/2 часов до 11.

Это побудило меня сегодня, тотчас по прочтении письма, заказать киоты к 4 иконам, чтоб их отослать в 4 отделения, так как прежде две большие иконы в киотах отосланы были для молитвенного места, значит, для одного из помещений пленных.

Отец Сергий посетил все помещения. Всех пленных там ныне 21 офицер и 584 нижних чина, из коих 280 раненых больных. Все приняли отца Сергия с почтением, просили у него благословения и целовали руку. Не имевших крестиков от меня, он одарил крестиками, а больным давал и иконки, которыми также снабдил каждую комнату. Во время Богослужения обедницы пели пленные хорошо. – Как видно, между ними есть основательно знающие Богослужение, потому что в письме отца Сергия имелась записка по-русски, которой спрашивалась отсюда Месячная Мине» и Обиход Бахметева, – которые тотчас же здесь и выданы для отправления (Минея за июнь, июль, август; Обиход, за неимением в Миссии, послан из посольской церкви, имевшийся здесь у Петра Тоокайрин. Послана и Следованная Псалтырь). После Богослужения отцу Сергию вручили собранные между молившимися около 4 ен, – он понял – на вещи, потребные для Богослужения, но, должно быть, русские имели в виду поблагодарить его за служение: у нас здесь не понимают «вознаграждение за труд Богослужения», а русские не понимают «Богослужения без вознаграждения за него». Просит еще отец Сергий посылать ему отсюда просфоры для Богослужений; это неудобно для него же; пусть научит там булочника печь просфоры; для того дана ему просфорная печать. Впрочем, сегодня заказаны 25 для отправки ему.

9 (22) июня 1904. Среда

Побыл в Банке Мицуи, чтоб положить часть денег на fixed deposit. В первый раз сегодня выехал в город после того, как в конце января ездил в Посольство попрощаться с отъезжавшим бароном Розеном. Полицейский в частном платье сопровождал, конечно, не отходя от меня даже в банке. Нехорошее время – войны! Ни на минуту нельзя забыть ее. Да и как забыть? Вот опять было сражение, и в третий раз уже разбили русских на суше, – в Теглице тысячи убитых и раненых на той и другой стороне. Вот когда поучиться смирению!

Сопоставил себя с каждым из убитых: разве я лучше их? Что вы! Избави Бог и подумать это! А между тем жизнь их пошла так дешево, кровь их разлилась как вода. Если каждый из них оказался столь легким на весах суда Божия, то я-то что же пред Богом? Достоин ли Его хранения? И если хранит еще, то какою благодарностью должен гореть мой дух и каким усердием и служением Ему!..

10 (23) июня 1904. Четверг

<...> Разделение Евангелия на зачала и Апостола – тоже кончено. Акила Кадзима очень помог в этом деле; он же поможет и отпечатать то и другое для церковного употребления; нужны внимательность и аккуратность, а эти качества у него есть, хотя по временам, как у молодого человека, изменяют ему; но мы с Накаем будем держать последнюю корректуру. Отпечатание будет после каникул.

13 (26) июня 1904. Воскресенье

Поражает и обескураживает механическое, недостойное отношение японских христиан к исповедуемой ими вере. Новые христиане, принявшие веру по убеждению, должны бы ревностно, тепло относиться к ней, – куда! Старик Иов Накацука, несколько лет с утра до ночи находящийся в Соборе и всем любопытствующим язычникам объясняющий христианство по иконам, конечно, толкующий и о необходимости Христовой веры для вечного спасения, тут же, в Токио, спокойно допускает умереть свою родную сестру в язычестве. Недавно приходит и с улыбкой говорит:

– Сестра очень больна; должен пойти к ней.

– А что же она, сделалась христианской?

– Нет, – улыбается Иов и ушел. Сегодня приходит и с улыбкой докладывает: