Текст книги "Собрание сочинений в 4 томах. Том 3"
Автор книги: Николай Погодин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
Действие второе
Картина первая
Руины городской площади. Теплый летний вечер.
Глаголин. Вот оно, какое возвращение.
Пение.
Что это? Кто там поет? С ума схожу я, что ли?
На площадь выходит Колоколов со своим аккордеоном.
Колоколов. Георгий Львович! Георгий Львович! Ну и Помпея! Мертвый город! Я будто не пугливый, а как-то жутко. Право слово, играл, чтоб пошуметь.
Глаголин. Там, за театром, в тупике, был мой дом. Ни дома, ни тупика.
Колоколов(поднял голову к небу). Эй вы, будущие грядущие поколения, молитесь нам, товарищи! Вот как чувствовали себя люди в великие эпохи! Вы не сердитесь, Георгий Львович! Я прямо-таки переживаю торжественность момента. Но как, по-вашему, тут разминировано?
Глаголин. Право, я и не подумал.
Колоколов. Прекрасно. Вас, саперов, может быть, мины не берут, но я пехота.
Глаголин(привычно осмотрелся). Нет, конечно, разминировано.
Колоколов. И то хлеб. Хочу пожить без лишних впечатлений… Эх!.. (Снял свою тужурку, засучивает рукава. Переполнен удовольствием.)
Глаголин. Чем вы собираетесь заниматься, Колоколов?
Колоколов. Сотворением мира. По Библии… Вначале было слово, и слово было – бог![3]3
«Вначале было слово, и слово было – бог!» – фраза о начале бытия в одной из евангельских легенд: «Вначале было слово, и слово было у бога, и слово было – бог».
[Закрыть] Дальше я не знаю, но припоминаю, что бог имел хорошие привычки и действовал положительно. (Вырывает из земли немецкий крест, каску подбрасывает ногой.)
Глаголин(отвернулся). Силу вам некуда девать.
Колоколов. Георгий Львович, не могу… Я тут мальчишкой бегал. Я тут испытал свой первый поцелуй. (С крестом в руках.) Обер-лейтенант Иоганн фон Биренбаум… (Бросает крест.) Сие есть наше первое мероприятие по благоустройству. Можно даже написать в газету: «И снова закипела жизнь в освобожденном городе».
Из дверей театра выходит седовласый человек, старик Жителев. Его не видят. Он истово перекрестился.
Жителев. Бог на помощь!
Колоколов. Посмотрите! Реальный фантастический старик!
Глаголин. Вот так штука! Жителев… Христофорович…
Жителев. Никак Георгий Львович? Что ты скажешь – жив!
Глаголин. Великий старожил! Колоколов, неужели вы не знаете? Главный кассир государственного банка. Как же уцелел? Где ты обитал?
Жителев. А тут вот, под театром… под землю сел. Внучка, перед тем как их угнали, ведро с пареной пшеницей поставила да еще бадью воды. Потом я сам замуровался.
Глаголин. И до сих пор сидел?
Жителев. Зачем? Я теперь показываюсь. Да ведь намедни еще тут стрельба была. Автоматчиков выкуривали. А куда пойти-то? (Ощущения и чувства притупились. Это не дряхлость. Это инертность и безразличие).
Глаголин. Что же ты при немцах делал?
Жителев. А что? Служил.
Глаголин. Вот тебе и на! У немцев?
Жителев. У них, у них. (Кивает.) Куда деваться?
Колоколов(ирония). Великий старожил…
Жителев. Правда, милый, я тут знаю всех.
Колоколов. А что это в карманах?
Жителев. Газетки. Хотите почитать? Немецкие, но на нашем языке.
Колоколов. Хочу.
Жителев. Я их беру с собой, газетки. Продукция находится… завертка, да. Возьмите почитайте.
Колоколов. Любопытно. Я еще не видел таких газеток. (Рассматривает газеты.)
Глаголин. Кем же ты служил?
Жителев. По специальности.
Глаголин. Кассиром?
Жителев. А то как же!
Глаголин. А банк не выехал?
Жителев. Какой там!..
Глаголин. И немцы деньги захватили?
Жителев. Зачем же немцы! Мы весь фонд переместили в потайное место. Закон установится – я кассу сдам. Сальдо на последний день двадцать девять миллионов… Сегодня начал мешки проветривать. Сырость мучает.
Колоколов. Интересно это. И немцам послужил, и своим подарочек.
Жителев. Деньги не мои – казенные.
Глаголин. А если бы ты умер?
Жителев. Так что же? Казне убытка нет. Металл – другое дело.
Глаголин. Вот тебе и вся премудрость. Жизнь. Скажи-ка, Христофорович, ты не встречал мою жену?
Жителев. Может, и встречал, да не приметил.
Глаголин. Жителев, ты не виляй.
Жителев. Тут ведь, Георгий Львович, люди боялись друг друга узнавать.
Глаголин. Видал ты ее или нет? Жива она была?
Жителев. Будто так, жива была.
Колоколов. Все они знают, эти жители. Ты разве, дедушка, газеток этих не читал?
Жителев. Читал, читал.
Колоколов. Чего же ты правду скрываешь? Какая цель?
Жителев. Я не судья на правду. Тут, милый мой, такое делалось, что ложь ходила правдой, а правда – ложью.
Глаголин(тревожась). Вы что там вычитали, Колоколов?
Колоколов. Нас война заставила смотреть на мир в открытую. (Подает газету.) Вот ваша жена… Надежда Алексеевна… ее портрет, ее проклятия… отречение.
Глаголин. Проклятия… кому? Какое отречение?
Колоколов. Там это точно сформулировано.
Глаголин(рассматривает газету). Возьмите, Колоколов, не надо мне…
Жителев. Я то же самое и говорю.
Глаголин(неприязнь). Молчи! (Но газеты не отдал.)
Жителев. Слушаюсь. (Поклонился.)
Колоколов(Жителеву). Немцы научили?
Жителев. Чему?
Колоколов. Поклонам.
Жителев. Они, они… они ведь с нашим братом как? Прямо по мордасам.
Колоколов. Так вам и надо.
Жителев. Так нам и надо. У меня у самого внучка… тоже так вот.
Глаголин(опять рассматривает газету). Портрет хороший. Она не изменилась. (Колоколову.) Ну, что же вы молчите, утешитель? Много вариантов я приготовил, но о таком не думал. (Жителеву.) Чего же ты вилял, старый? В моде у вас была Надежда Алексеевна? Не смей кивать, не смей подмигивать… убью!
Жителев. Вот вы какие, русские… По-твоему, Георгий Львович, раз я жил при немцах, так и предатель?
Глаголин. Да как же у тебя язык поворачивается сказать: «вы, русские». А сам-то ты кто?
Жителев. Ты не серчай, а вникни. Два года – как одна полночь. Ослепнешь.
Глаголин(гнев). Не полночь, а полночь… Как глупо… О чем я говорю? Да вот… портрет хороший. (Уселся в стороне).
Появляется Нона. Дикая смесь нищеты и крикливого шика. Под ноги бросила битком набитый фронтовой мешок и желтый чемоданчик.
Жителев. Вот она! Явилась моя радость.
Нона. Дед?! (Напевает.) «И мне кажется, что каждый встречный…».
Жителев. Эх ты, чучело!
Нона. Фе, как это грубо! (Глаголину.) Пардон, вы из Советской России? Может быть, мы знакомы? (Изящно кланяется.) Нона, по сцене – Лебедь! Актриса.
Жителев. Откуда тебя черт принес?
Нона(вызывающе). Я бежала из немецкого рабства… Вот моя бирка рабыни… Номер и печать… Порядок, кажется? Кошмар, безумие. Но я не овечка, чтобы стирать на ихних глупых Гретхен. Я танцовщица. Выступала в ревю.
Колоколов(мрачно). Что это за ревю?
Нона. По-русски я не знаю. По-английски – мюзик-холл.
Колоколов. Я знаю, как по-русски.
Нона. Это совсем не то. Вы очень ошибаетесь, уверяю вас.
Колоколов. Не изучал, конечно.
Нона. Тогда не надо путать.
Жителев. Молчи, закройся… На себя взгляни, ведь ты же чучело – не человек.
Нона(невозмутимо). Переоденусь.
Жителев. Каюсь за нее, танцоршей была при немцах, выкаблучивалась… за кусок хлеба. Это правда. Проси прощения.
Нона. Не подумаю. Если бы у меня, как у моей подруги, например, повесили родителей, я бы, наверно, не стала здесь работать. Чего вы от меня хотите?
Колоколов(спокойно, прямо). Вот в чем дело, дорогая, – шлепнуть бы вас надо.
Нона. Интересно. А за что?
Колоколов. За то за самое…
Нона(вдруг). А я вас наконец узнала! Вот и знакомые. Ведь вы Колоколов Андрюша?! Какой вы стали мужественный, странный! Вот года, вот жизнь! Вы были наш инструктор на стадионе по конькам, и все девчонки в вас влюблялись. Я – тоже. Теперь же вы хотите меня шлепнуть. Предание!
Колоколов. Прошу оставить эти… фамильярности!
Нона. Напрасно сердитесь. С таким настроением вы очень даже много перешлепаете.
Глаголин. Вы понимаете, Колоколов, я слышу русский разговор, но ноты, ноты!.. Нет, мимо! Я не о том хотел сказать.
Входит комендант города Бумагин в чине старшего лейтенанта. В стороне – патруль.
Комендант(официальность и юмор). Старший лейтенант Бумагин, комендант этого города! Народ приезжий или коренной?
Колоколов. Коренной, брат, коренной, да вот корни вывернуло.
Комендант. Вашему городу не повезло. Город большого стратегического значения, и суматохи получилось на неделю. (Проверяет документы. Начинает с Жителева). Ясно, отец здешний… Все нормально. (Возвращает паспорт.)
Колоколов. Нормально, не нарадуешься. (Подает свои бумаги.)
Комендант(просматривая их). А чем вы недовольны, товарищ старший лейтенант? Народ какой-то собирается? Бывает хуже. (Возвращает бумаги, берет у Глаголина). Поздравляю с прибытием. (Глаголину.) Готов помочь, товарищ полковник, чем могу.
Глаголин. А как же власть?
Комендант. Пока вам не могу сказать… я не информирован.
Нона. Они в тылу у немцев.
Комендант. Кто это вам сказал?
Нона. Подумаешь, какой секрет! Весь город знал. Сам секретарь горкома товарищ Старостин…
Глаголин. Кто?! Кто?!
Нона. Секретарь горкома товарищ Старостин.
Глаголин. Он жив?
Нона. Конечно… и председатель исполкома Гринев – они же в партизанах. Вот у меня листовочка, пожалуйста, – «мы вернемся». Порядок.
Комендант. А сами вы откуда?
Нона. Вернулась с пути следования в Германию на каторгу.
Комендант. Какой набор?
Нона. Последний.
Комендант. Где оторвались?
Нона. С переправы на Десне. Вот моя бирка. Я коренная жительница этого города. Актриса. Жителева, или Лебедь Нона.
Комендант. Понятно. Как врачей, так и артистов необходимо выявлять. Культурный фонд. Зайдите к нам в комендатуру…
Нона. Пожалуйста. Но я сейчас ужасно выгляжу. Мне нужно привести себя в порядок и вообще устроиться.
Комендант. Все утрясется постепенно. Богатый день! На западной окраине как будто тоже появились люди. Товарищи военные, прошу ко мне, по-фронтовому. Комендатура в сгоревшем соборе, под алтарем. Вам могу сдать подвал универмага… хотя ненадолго. Боюсь, пойдет под горсовет. Здесь, по окраинам, имеются домишки. Советую вам поселиться рядом с немецким кладбищем.
Колоколов. Это почему же рядом с кладбищем?
Комендант. Бомбить не будут. Зачем им своих покойников бомбить? Я квартирую сам в сторожке. Рекомендую, будете благодарить. Ну, я пошел в обход владений… (Откозырял и ушел, за ним – патруль.)
Нона. Андрюша, я хотела броситься вам на шею, но вы такой сердитый. Вы не сердитесь. Это портит кровь, а кровь надо беречь. Иначе сделаетесь стареньким. Поймите, что останется одно предание и больше ничего. (Поет мелодии из опереток, собирает свои вещи.) Старик, чего ты нервничаешь? Я при немцах не пропала, а при своих вовек не пропаду. (Уходит в прекрасном расположении духа).
Жителев. Вот, милые мои, внучка, а я ведь и не знаю, что тут правда, что ложь. Я больше вам не нужен ни на что. Прощайте. Закон установится – я кассу сдам. Ажур. (Уходит.)
Колоколов. Георгий Львович, что же это такое? Вы умней меня – скажите. Я ошалел, честное слово!
Глаголин. Вы понимаете, Андрюша, что я передумал сейчас?! Жена, тот самый человек, что двадцать лет с тобой прожил… У нас же сын! Нет, не могу поверить. Вот когда мне трудно-то, мой друг…
Колоколов. Какого черта я – то в самом деле ошалел! У коменданта масса здравого рассудка. Во-первых, надо обеспечить бытие. Только прямо говорите – остаемся? Дом так дом! Глаголин. Да, я отсюда уже не побегу. Мне некуда бежать. Нельзя.
Картина вторая
Зеленый двор провинциальной городской окраины. Домик, когда-то голубой, с крыльцом и верандой, с голубятней на чердаке. В глубине – сад и там река. Запущенность и неустройство. Летний солнечный покой. На пороге сидит Колоколов, наигрывая что-то на своем аккордеоне. С улицы появляется Глаголин.
Глаголин(усталость, сумрачность). Колоколов, почему вы молчите, что Симочка давно в городе?
Колоколов. Не давно, а третий день… Маловажное событие…
Глаголин(доля раздражения). Ну, значит, я преувеличиваю… (Сел.) А почему вы не явились к людям, которые вас ждали? Вы сами взялись пустить нам автобус между городом и вокзалом… Вас ждали люди, а вы здесь музицируете.
Колоколов. Воскресный день, хозяйка попросила дом посторожить. «Люди», «люди», а я – собака? Я воевал и погибал без праздников. Не этим людям с меня спрашивать.
Глаголин. Я что-то не понимаю. Вас не устраивают люди?
Колоколов. Да, не устраивают! Есть личные причины. (Горячо.) Глубокие причины, Георгий Львович. Не знаете? Ну и не трогайте.
Глаголин. Колоколов, мне ваше настроение не нравится.
Колоколов(усмешка). Дублирую ваш стиль. (Уходит в сад к реке).
Глаголин. Какое неустройство, какая дичь!
Входят Симочка и Нона. Симочка в своем лесном наряде, сапоги и пистолет на поясе. Курит. Нона одета ярко, «с мыслью».
Глаголин. Симочка, здравствуйте, милая! Неузнаваемы! Вы курите?
Симочка. Лес, лес, товарищ полковник. Моя подруга, познакомьтесь.
Глаголин. Да мы уже здесь встречались. (Симочке). Третий день в городе, а не показываетесь. Где наши?
Симочка. На днях вернутся, всех увидите. Гринев – вы его помните? – председатель горсовета. Убит. Старостин, наш секретарь горкома партии, поехал в область. Гололобы здравствуют, я – тоже.
Глаголин. Жаль Гринева, молодой был, дельный человек. Жаль…
Симочка. Сидел в тюрьме у немцев… много знал, держал в руках концы. Вот и устранили.
Глаголин. Да, грустно. А вы как поживаете? Хорошего, конечно, маловато.
Симочка. Хожу по городу, считаю фонари.
Глаголин. Это как же понимать?
Симочка. А что мне делать? Я теперь свободна. Хожу-хожу и все никак не разберу, что же мне теперь делать.
Глаголин. А это очень важно.
Симочка. Мне еще надо пройти два класса. Я школьница. (Вынимает что-то из кармана, показывает на ладони.) Видите?
Глаголин. Что это?
Симочка. Боевые ордена мои.
Глаголин. Два ордена?
Симочка. Был один… второй по возвращении из Сибири Москва прислала. Сама не знаю, как я сяду за парту. А где мои преподаватели? Где моя школа? Как мне не везет, ей-богу!
Глаголин. Что же делать, Симочка! Не вам одной.
Симочка. Я нервничаю по другой причине. Все эти дни я разыскиваю одного человека, с которым была связана в дни оккупации, – это была женщина из местных. То, что с ней было пережито, навеки связывает. Эх, Георгий Львович, как мне не хватает именно такого человека… Мечтали с ней, фантазировали… как устроить жизнь после войны…
Глаголин. Но, может быть, она здесь или вернется.
Симочка. Нет, она не здесь. Надо же было получиться этому проклятому ранению!.. Меня да командира отправили в Россию на самолете, а она, по-моему, погибла. Либо провалили, либо наши по ошибке… Кроме меня, ее никто не мог спасти. Я одна знаю о ней всю правду.
Нона. Охота тебе, Симочка, возвращаться к этой истории!
Симочка. Ничего не понимаешь и молчи!
Глаголин. Что за история? Вы не рассказали.
Симочка(вызывающе). Вы ничего не знаете! Я с прошлым… Не верите? Поверите. Вы, может, и нет, а вот другие верят… Где же наш общий друг Колоколов? Зачем он от знакомых прячется?
Глаголин. Он, видимо, не знал, что вы придете. Я его кликну.
Симочка. Не знал… Ну пусть. Пойдем-ка, дорогая Нона, дальше.
Глаголин. Нет, дети, дело не так просто.
Симочка. Я только хочу узнать, зачем он прячется.
Глаголин. Да-да, это надо и мне узнать. (Уходит.)
Симочка. Ах, Нонка, милая, ну почему я не осталась жить в Сибири?
Нона. Сибирь? Брр!.. Холодно.
Симочка. Нет, там мне было бы теплее.
Нона. А как же он, Андрей?
Симочка. Не знаю. Может быть, и он остался бы со мной… Я знаю, он остался бы.
Нона. «Не знаю – знаю». Что это за переживания такие! Мрак! Я, например, встречаю здесь симпатичного военного. Он на меня бросает длинный взгляд… Я отвечаю тоже взглядом. Контакт. Легенда. Общий разговор, прогулки, то да се. Какое сегодня число?
Симочка. Пятое.
Нона. Я через месяц, то есть пятого августа, выйду за коменданта города.
Симочка. Ты с ума сошла! Уже?
Нона(тонко, с язвинкой). А что же делать, Симочка? Ну, научи.
Симочка. А любовь?
Нона(авторитетно). Предание!.. Не морщитесь, пожалуйста. (Категорически.) Мне надоело ждать, когда придет любовь. Когда придет, тогда – пожалуйста! А сейчас, мой друг, учти: упустишь – всех их расхватают.
Симочка. Нона, ну как тебе не стыдно!
Нона. А что? Неправда? Муж… Ты этим шутишь? Ты не шути.
Симочка. Врешь ты все!
Нона(искренность). Ах, Симка, Симка, да ведь надоело же одной трепаться. Никто не позаботится, не поругает даже. А если он окажется хорошим человеком, вот и устроена вся жизнь. Чего тут психовать? Подумаешь, «Дворянское гнездо»… Лиза[4]4
Лиза – героиня романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо».
[Закрыть]…
Симочка. Да-да… Лиза… именно Лиза. И не смей насмешничать.
Нона. Ну и мудри, пока не повесишься.
Симочка(какой-то страх). Брось, брось ты, дура… (Вдруг страстно.) Ну как ты не понимаешь? Поползло уже – я знаю. Прилипло. Встречаю парня, теперь офицер, тоже здешний житель. Я же его вытащила из тюрьмы… Он этого не знает, нет! Он знает лишь одно: что меня видели с немцами… что я водилась с комендантом… ужинала с ними. Андрей, конечно, тоже слышал… Поползло.
Нона. Симочка, да ничего же не было.
Симочка. А ты сама веришь, что не было?
Нона. Но мы-то про себя ведь знаем…
Симочка. Да мало ли что мы знаем про себя. Я не могу, как ты. Ох, Нонка, какие у тебя нахальные глаза… Так и надо. Завидую тебе, душа моя. Как мне бывает безразлично… скучно!
Нона. Мрак! Бр… Предание.
Симочка. А почему он прячется?
Нона. Кто прячется?
Симочка. Андрей.
Входит Колоколов.
Колоколов(приветливо). Здравствуйте, Симочка! (Увидел Нону.) И вы!.. Простите, я никак не ожидал. (Жмет руку Симочке).
Нона(протягивает руку). А со мной?
Колоколов. Кажется, что мы не так уж знакомы.
Симочка. Вы оскорбляете мою подругу, Андрей Сергеевич.
Колоколов. Простите, значит, я не рыцарь.
Симочка. Рыцарь? А если подойти ближе к жизни?
Колоколов. Вот меня жизнь и научила кое-чему.
Симочка(печальный тон взрослой женщины). Вы подумайте, Андрюша, как разнообразна жизнь. Я многое узнала за эти годы: сколько вокруг нас цветов и переходных красок… таинственного, невысказанного… А вы стоите, как милиционер с дубинкой, – направо и налево. Вот тебе и на.
Нона. Какие-то красивые слова! Не понимаю. Ты, Симочка, меня не защищай. Фе… Что такое? Я, слава богу, в Андрея Сергеевича не влюблена. Вы продолжайте. Я пошла. Адью. (Убегает.)
Колоколов. Не понимаю этой дружбы.
Симочка. А я все думаю и думаю… чем дальше, тем хуже.
Колоколов. О чем же, Симочка?
Симочка. О разном. Что же делать? А? (Села).
Глаголин проходит на крыльцо, скрывается в доме.
Колоколов. Что касается меня, то я решил.
Симочка. Мне тоже можно знать?
Колоколов(громко, в сторону дома). Бежать решил отсюда. Двадцать лет любоваться этими развалинами каждый день? Не хочу. Спасибо.
Симочка. Почему двадцать?
Колоколов. А вы что же думали – завтра по щучьему велению будет новый город? Башни? Флаги? Стадионы?
Симочка. Я ничего не думала, Андрей Сергеевич. Бегите. Всего хорошего.
Перед Симочкой предстает Колоколов, резко переменившийся: он активен и по-прежнему размашист, жесток, но это выражается сейчас как-то угрюмо, отчужденно.
Колоколов. Да, я имею право на что-то лучшее!
Симочка. Имеете. Конечно. Как же!
Колоколов(чувствует, что Симочка что-то свое вкладывает в его слова, и хочет дать простое объяснение). Тут и работа не по мне. Не по характеру. Квартирки – норки… Не хочу и не желаю. (Сорвавшись, высказывает более важное, личное). Проходит женщина… Женщина как женщина… ребенок на руках… Просит дать приют. А я смотрю на нее и на ребенка… (Крикнул.) Он рыжий!
Симочка(вздрогнула). Что вы кричите?
Колоколов(глухо). Всех к черту… виноватых… правых… всех надо выскоблить под щетку… формалином протравить… Кого ни встретишь из прежних, кто тут оставался, у них глаза бегают, как у сволочи.
Симочка(прямо, холодно, скорее с ненавистью). А у меня, Андрей Сергеевич, глаза не бегают?
Колоколов(неопределенно). Мы старые приятели. (Добивая.) Я вас ни в чем не осуждаю.
Симочка(резко повернулась и остановилась). Теперь я и узнала, почему вы скрывались от меня. Спасибо вам, Андрей Сергеевич, за ваше снисхождение. (Уходит.)
На крыльцо выходит Глаголин.
Глаголин(с некоторым трудом). Если бы дело не касалось меня близко… Впрочем, вы же сами нарочито громко говорили… на весь двор.
Колоколов. Да, украдкой я не собираюсь – не боюсь.
Глаголин. Вы смелый парень, настоящий парень. У меня бы, скажем, не хватило смелости так осуждать людей.
Колоколов(страстно, с болью). Пусть ваша Симочка тысячу раз святая, пусть ее надо до небес поднять за все, за все что ей пришлось совершить, но что это за жизнь, что это за любовь, когда я не могу не думать… Оно же лезет ко мне со всех сторон. Я к ней привязался, Георгий Львович, я увидел что-то трогательное, хорошее такое, редкостное… и все это под ноги, в грязь! Немцы… комендант тюрьмы… выступает роль какой-то дамы… темные какие-то истории… Чума, чума кругом! Никому не верю. Не могу! Бежать – и больше ничего.
Пауза.
Глаголин. Да. Я понимаю. Жестокий оптимист, а как же Робинзон?
Колоколов. Это совсем не связывается.
Глаголин(спокойно, думающе). Как же так – не связывается? Наоборот, мой друг, вы страшно все связали. Фриценок рыженький у бабы на руках – и Симочкина жертва, оскорбляющая ваше чувство… Я понимаю, это очень трудные вопросы. И вообще тут мало радости. Пустыня не пустыня, а около того. Скучно, грязно, тяжело, романтики хватило на неделю. Я понимаю. Но все-таки, а как же Робинзон?
Колоколов. Робинзон – литература.
Глаголин. Ах вот как – ли-те-ра-ту-ра… а я – то думал… (Большой, усталый, он тяжело размялся, с сожалением посмотрел на Колоколова). Хотя, конечно, это тоже закономерно. Вы тип не новый. Чего-чего, а трепачей – кто их не встречал! Жаль, что я-то вас считал за личность, уважал. А вы трепач. (Тяжело сутулясь, уходит в дом.)
Колоколов(себе под нос). Это как же понимать? Сильно сказано. По морде да по самолюбию… «Трепач»… А я возьму и положу в карман. Не выйдет… (Кричит, чтоб услыхал Глаголин.) Не выйдет, Георгий Львович, играть на самолюбии! Как угодно называйте – ничего не выйдет.
Глаголин не откликнулся. Пауза. Тогда Колоколов оправил свой костюм, решил уйти со двора. Но вдруг стремительно на крыльцо, потом во двор выбегает Глаголин.
Глаголин. Мальчишка, дурак! Оболтус! Да-с!
Колоколов(обескуражен). Вот это мило.
Глаголин (с нарастающим гневом). Молчать! Стоять, как полагается!.. Я вас под суд!.. Я расстреляю!..
Колоколов. Георгий Львович…
Глаголин. Это дезертирство и черт знает что такое! За это надо высечь вас на улице… при женщинах… без брюк.
Колоколов. Георгий Львович…
Глаголин(не слушает). Вы, может быть, имели значение в моей жизни… Вы, безусловно, не подозреваете, что в мире есть такие вещи. (Стучит по скамейке, потом по лбу, кричит.) Я не позволю вам… и больше ничего! Садитесь! (Нервничает и хочет что-то скрыть.) Потому что есть высшие обязанности. Вы автобус наладили?.. Нет, вы не наладили!.. Вы отвратительно работаете. И, наконец, я не хочу без вас! Сын, черт, хам… или еще что-нибудь в этом роде, но я привык, и вообще… Чему вы скалитесь?
Колоколов(он и не делал этого). Георгий Львович, я совсем не скалился.
Глаголин. Конечно, вам эти чувства недоступны… как телушке аромат мимозы. Вам доступно чувство дружбы?
Колоколов. Конечно…
Глаголин. Что – конечно?
Колоколов. Доступно.
Глаголин. Врете. Ничего вам не доступно… вы плюете. И скалитесь при этом самым наглым образом!
Колоколов. Да нет же, я не скалюсь!
Глаголин. В Москву хотите? Разве вы не заслужили более покойной участи? Конечно, заслужили. Я могу написать рекомендацию… И все, что я сказал в запальчивости, беру назад. (Тише). И бисер рассыпать не надо было.
Колоколов(вызов). Перед свиньями?
Глаголин. Как угодно.
Колоколов(с видимой строгостью). А «трепача» назад берете?
Глаголин(забыл). Какого трепача?
Колоколов(озорство). Мальчишка, хам, балбес… Это все записываю на свой счет. Но «трепача» не принимаю. Главное дело – «тип не новый». Назад берите. Будет скандал.
Глаголин. Убирайтесь к черту! Вы довели меня до… Мне не положено кричать на дураков… Вы забываете, что мне положено. (Уходит.)
Колоколов(один). Все я решил и передумал, одного боялся – Глаголина. Так оно и вышло.
Голос Семеновны(за сценой). Да ладно, ладно! Слышала! Езжай. Господи боже мой, вот наказание!
Во двор входит Семеновна – хозяйка, женщина могучая, суровая и ловкая.
Колоколов. Как дела, Семеновна? Купила птицу?
Семеновна. Ох, не говори, Андрюша, страсть как намаялась! Ну чисто моровая язва прошла окрест. Уж нынче я на лодке подалась к Троице-Березовой. В Троице-Березовой сидели наши партизаны, там лишь и добыла себе курочку да петушка. Вот он, Петька!
Колоколов. У-у! (Ирония.) Красив.
Семеновна. Он хоть малость и престарелый, но с делом справится. Крикун, и хозяйка говорила– домоседливый.
Возвращается Глаголин.
Глаголин(слушает). Первый в городе петух. Вы, хозяйка, его не съешьте. Мы его набьем и выставим в музее.
Семеновна. Придумали – не съешьте! Теперь, милые мои, про курятину забыть придется. Цыплаки лишь к осени пойдут, а к рождеству, пожалуй, разговеемся. Курятник я уж им сотворила, запрем пока, пускай обживутся. Господи, дела-то кругом – и не знаешь, за что хвататься. (Уходит.)
Глаголин. Я этой теткой восхищаюсь. Их надо славить, наших русских баб…
Колоколов. Я до войны у нее квартировал два с половиной года. Она с лица только потемнела, а так – кремень. Петух-то что делает… голову в решетку просунул… еще задушится. (Уходит.)
Глаголин. Да-да, вы берегите петуха.
Во двор входит оборванец, мальчик Кузька.
Что, брат, скажешь? Хлеба?
Кузька. У тебя, кажется, еще не просят.
Глаголин. Ну извини. (Уходит в дом.)
Кузька очарованно смотрит на аккордеон, дотронулся до него. Входит Колоколов.
Колоколов. Эй, эй, малый! Ты что?
Кузька. Это чей же такой баян?
Колоколов. Отцы родные, да ведь это же Кузька!
Кузька. Андрей Сергеевич, здоров. Это я… Аккордеон? Заграничный?
Колоколов. Беги скорее в сад, там мать.
Кузька(глянул в сторону сада и обернулся к аккордеону). Трофейный?
Колоколов. Да.
Кузька. Ну-ка, заиграй.
Колоколов. А тебе очень хочется?
Кузька. Жалко, что ли? Ты заиграй.
Колоколов. Ну разве что от радости. (Берет аккордеон.) Где же ты скитался, мальчик?
Кузька. Ничего я не скитался. Я, брат ты мой, как барин жил.
Колоколов. Оно и видно.
Кузька. Я же домой ехал… три тыщи километров… поизрасходовался.
Колоколов. В детском доме жил?
Кузька. Была охота. Я, брат, пел.
Колоколов. Да что ты говоришь?! В театре, что ли?
Кузька. Была охота. На воле пел, где придется. Партнер на баяне играл, а я пел.
Колоколов. Где же вы баян достали?
Кузька. Где достали? Украли.
Колоколов. Как нехорошо! Могли поймать.
Кузька. Не я крал, партнер. Он ходовой.
Колоколов. Ах вот как! И что же ты пел?
Кузька. Все, что хочешь.
Колоколов(заиграл). Знаешь?
Кузька. Знаю.
Колоколов. Рвани… пусть-ка мать услышит.
Кузька. Подумаешь, какое дело! (Запел в мальчишеской манере резкого горлового звука, с острыми ударениями на мягких гласных.)
Я мальчишка. Зовут меня Кузькой,
Голубей после школы гонял,
По земле я скитался по русской
И братишку своего потерял.
Где ты, мама моя дорогая?
Потеряла давно ты меня.
Не горюй, не печалься, родная,
Мы дождемся счастливого дня.
Входит Семеновна, смотрит и еще не узнает сына. Потом тихо опустилась на землю.
Кузька(увидел мать). Что же ты на земле сидишь? Вот смешная. (Подбежал к ней.) Вставай, мама.
Семеновна. Детеныш ты мой, матку свою поднять хочет. Куда тебе! Сама подымусь! (Поднимается.) Увидала его – и ноги подкосились. До чего ты жалкий, нищий!
Кузька(обида). И ничего я не нищий.
Семеновна. Грешница – рада, себя не помню. Другой ведь с ним был… меньшенький… Спросить – страшно.
Кузька. А чего спрашивать? Видишь, один, – значит, один.
Семеновна. Потерялся малый, а?
Кузька. Помер он.
Семеновна(без слез). Знала. Все разы мне могилка снилась. (Села). Схоронили?
Кузька. Ну да.
Семеновна. Где?
Кузька. А ну его… квелый он… плачет и плачет… куда ему…
Семеновна. Где схоронили-то?
Кузька. Под Москвой, в лесу. Зимой было дело…
Семеновна(стон). Ох!..
Кузька. Мам…
Семеновна. И горе и радость великая. Одно другое перемогает… грешница. Ах ты, детеныш мой, – грязный, черный, как трубочист. Бери-ка мыло да марш на речку! До чего ж притерпелись мы к слезам, Андрюша, и к радости привычку потеряли. (Уходит.)
Кузька. Голуби! Дядя Андрей, чьи же это голуби?
Колоколов. Наши, Кузька. Я первую голубятню открыл.
Кузька. Вот мы с тобой тут заживем!
Колоколов. Кум королю, брат солнцу! Кузька. А ты думаешь, петь по дворам интересно? Дома гораздо лучше. (Лезет на голубятню.)
Входят Семеновна и Глаголин.
Семеновна. Кто ж это такое счастье в дом мне накликал? Ты, Андрюша. Ты первый меня утешил, разговорил. Себя не помню от радости. Ведь тут, по проулку, меня зовут люди «Кузькина мать». Узнала же и я теперь, что такое Кузькина мать. Кузька, на-ка мыло. Голову крепче три… Нет уж, я тебя сама отскребу. Кузька, где ты? На голубятне? Ну-ка за мной, марш на речку.
Кузька скатывается вниз по лестнице.
А то такого разглядеть невозможно. Как вытянулся! Скоро мужиком станет. Теперь нам для них и жить осталось. Кузьма!
Кузька и Семеновна уходят.
Глаголин. Гениальная это сила – дар жизни… Вся премудрость, все тайны… (Прислушался.) Колоколов, послушайте…
В саду запел петух.
(Весело переглянулся с Колоколовым.) Помнишь стихи какого-то забытого поэта…
«На святой Руси петухи поют.
Скоро будет день на святой Руси».
Занавес
Действие третье
Подвал универмага. Мебель, случайно собранная. В глубине – массивные ступени лестницы, откуда в открытую дверь проникает дневной свет. На улице шумно. Можно услыхать пение, музыку. Входят Глаголин и Колоколов.
Колоколов. Ну, Георгий Львович, поздравляю! Ведь это что ж такое получается? Пришли вы, можно сказать, первый в город и стали первый человек в широком смысле слова. Глаголин. Не вы, а мы, Андрюша, мы, мы. О горе горькое, мне на митинге записок насовали… Сотня, видите? Все это надо разобрать, прочитать, понять. Какой я председатель, когда у этого председателя нет даже портфеля. Андрей, купите мне портфель.
Колоколов. Георгий Львович, где?
Глаголин. Вот и поздравляй друг друга. Портфель… Тут спичка серная сейчас проблема. Не забыть сегодня же поставить вопрос о горторге… Но ваше поздравление, Колоколов, мне очень дорого. Каким вы видели меня в теплушке, помните? Когда же это было? Я и не знаю. Я сам не понимаю, что со мной творится. Я очень устаю к ночи, безумно устаю, неслыханно, но засыпаю, как здоровый человек. Андрей, я не кажусь вам психом?
Колоколов. Георгий Львович, бросьте, не надо этих слов, даже в шутку. Разве вы сами не видели, какой овацией вас встретили, когда Старостин сказал, что вы как депутат Совета теперь становитесь председателем?
Глаголин. Милый, не переоценивайте овации… но вот что дорого… (Все время просматривает записки.) Что такое? Начальник электростанции… потерял трудоспособность, был в концлагере… пишет жена. Тут есть очень важное сообщение, Андрей… Но вот что дорого, мой друг, что Старостин-то из лесу, из немецкого тыла видел, как мы тут на свой страх и риск орудовали. В обкоме тоже знают. (Вдруг.) Колоколов!
