Текст книги "Серебряная доля"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Видать, кое-кому сама судьба ворожит. Ладно, идите за мной.

***

Идти оказалось неблизко – к дальнему причалу. Улла Аугустовна на подходе к пирсу чуток отстала, притормозив девушек.

– Тут такое дело, – начала она, явно смущаясь. – Капитан согласен вас до Маскона подбросить. Но небесплатно. По три марочки – устроит?

Сийри задумалась. С одной стороны, тот же билет третьего класса стоил две марки, а с другой… Очень не хотелось застрять в незнакомом городе, пока портовое начальство соизволит разобраться с претензиями.

– Идет, – скрепя сердце, она выудила из кошеля пару бумажек.

– Вот и отлично, – уборщица, облегченно вздохнув, поспешила вперед.

Искомый транспорт удачно спрятался полузатопленных куттеров – только вымпел на единственной мачте выдавал "обитаемость" судна. Впрочем, на палубе было пусто – даже в иллюминаторах не виднелось ни единого проблеска. Месике с Гомзой Даничем уже недоуменно топтались у сходней, не решаясь ступить на палубу.

– Эльгис! – Улла Аугустовна решительно спрыгнула на палубу суденышка. – Эльгис, вылезай, засоня.

В иллюминаторах мелькнул рассеянный свет, из каюты выполз растрепанный мускулистый парень, облаченный в тельняшку с шортами, и недовольно бурча, посветил на пассажиров.

– Эти? – произнес уже громче. – Блин, нельзя утром, что ли?

Уборщица, нагнувшись к парню, что-то прошептала ему на ухо, сунув в отворот тельняшки разноцветные бумажки. Эльгис, тут же повеселев, тряхнул головой, разгоняя дремоту.

– Давайте на борт, раньше выйдем – раньше будем, – яхтсмен открыл лючок на палубе. – Вещички сюда давайте.

Девушки послушно сложили в отсек свой багаж, а маг осторожно пристроил рядом кожаный саквояж, что-то недовольно бормоча сквозь зубы. Управившись с кладью, девушки прощально помахали Улле Аугустовне с Месике и полезли в каюту. Колдун, на миг задумавшись, снова зачем-то выбрался на причал.

В каюте было прямо-таки невероятно тесно – из мебели присутствовали только шесть кресел в два ряда. Перед крайними креслами в первом ряду стояли сияющие начищенной медью штурвалы и какие– то рычаги странной формы. Девушки, не сговариваясь, заняли соседние кресла во втором ряду. На ступеньках загрохотало.

– Вы б заняли места у окошек. – заметил яхтсмен, – Да – обязательно пристегнитесь.

– Почему у окошек? – рассеянно спросила Нита, разбираясь в путанице ремней.

Сийри уже пристегнулась в центральном кресле и помогла подруге справиться с упряжью.

– Если будет тошнить – до иллюминатора недалеко. А если не пристегнуться – когда на нормальную скорость выйдем, будет болтать по салону, как карандаш в перчатке, – усмехаясь, пояснил парень.

– А сильно болтает-то? – забеспокоилась Сийри.

– Еще как! Тридцать второй проект вообще болтало так – казалось, мозги всмятку будут, – помрачнел парень, – но это уже тридцать седьмой, тут даже редан есть, потому трясет существенно меньше. Еще б погода не подвела, – яхтсмен озабоченно глянул на тускло сиявшие приборы. – Ладно, выйдем за мол – увидим.

Приготовьтесь, – парень снова исчез, едва не сшибив Гомзу Данича. Тот невозмутимо сел рядом с Сийри, сразу же деловито пристегнувшись.

– Надеюсь, вас не мутит в море, – равнодушно осведомился он, снова пригладив волосы.

– Без понятия, – пожала плечами Сийри. – Я же из Тибессы. На озере не мутило.

– Озеро – мелочь, – хмыкнул маг. – У вас, наверно, волна в аршин уже бурей считается.

– Так дурных нет – Маланку в такую погоду тревожить, – пожала плечами девушка. – Еще донника зацепишь веслом – так только весла выплывут! А баржи восточным берегом ходят, там донников нет.

– Много у вас этих донников? – заинтересовался колдун. – У нас их совсем не водится – то ли жарко, то ли солоно…

– Говорят, порядком, – девушка выудила из-под рубашки ладанку, расшитую бисером и мелкими, с конопляное семя, жемчужинками. – В полнолуние выходи на берег с пирогом – никогда в накладе не останешься.

– Рисковые люди, – хмыкнул маг. – А много ли возвращались?

– Вроде да, – Сийри, задумавшись, принялась что-то высчитывать на пальцах. – Нет, все, кого знаю – вернулись.

– Занятно, – улыбнулся собеседник.

***

Тем временем суденышко качнулось, а в иллюминаторах поплыли огни порта. Вскоре кораблик закачало еще сильнее, а наверху что-то хлопнуло и заскрипело.

– Хорошо идем, – обнадежил подруг капитан, быстро скользнувший вниз по поручням и кинувшийся к левому штурвалу, – море отличное! Приготовьтесь, сейчас попрыгаем!

Сийри только хотела спросить, что именно это значит, как парень повернул пару рычагов на пульте, посмотрел на какие-то циферблаты, чуть довернув штурвал.

Практически сразу же буер чуть подпрыгнул – его корпус сотряс легкий удар.

Внутри девушек что-то сжалось, через секунду пропав бесследно. Нита настороженно охнула – буквально через секунду все повторилось.

– Ничего так, можно терпеть, – поморщилась Сийри.

– Посмотрим на вас завтра, – иронично хмыкнул капитан, – многие так говорят. А потом… – он презрительно махнул рукой.

***

Через полчаса буер выбрался за мыс Мирчо. Вдруг иллюминаторы справа по борту залил слепящий свет, и послышался рокот выстрела. Сийри встревожено огляделась, но казалось, все идет, как надо – капитан вдумчиво изучал приборную доску, маг, беззвучно шевеля губами, с отсутствующим видом изучал потолок каюты, а Нита вовсе уснула в кресле. Заметив тревогу девушки, колдун соизволил пояснить.

– Это с "Ингвара Великого". Им тоже скучно.

Сийри понимающе кивнула. Фрегат первого класса "Ингвар Великий" лет двадцать назад считался самым мощным кораблем имперских ВМС на Дарганате. Но однажды, в далеко не самую счастливую ночь, он ювелирно сел на мель у самого кончика мыса Мирчо, после чего лет пять во флоте наблюдали сильнейший звездопад и целую роту рядовых матросов с повадками адмиралов. Снимать с мели фрегат не стали – переделали в береговую батарею а, заодно, в самую суровую гауптвахту Муромина.

Тем времем буер начало болтать сильнее. Девушка начала понимать смысл выражения "мозги всмятку". Магу это тоже не понравилось. Недовольно покрутив носом, он распорядился:

– К Шатере забирай.

Капитан иронично хмыкнул, всем своим видом показывая: "это кто тут командовать пытается?".

– Последний раз повторяю, – маг лениво размял пальцы.

– Успокойся, смертный, – яхтсмен на миг обернулся. Сийри оторопела, увидев странно вытянувшееся, словно лошадиное лицо. – Я тут хозяин.

– Это не значит, что мы в твоей власти, нежить, – колдун казался совершенно расслабленным, но Сийри почувствовала: на самом деле он напряжен до предела. – Я знаю, кто ты, агишка.

Капитан безумно долгий миг поиграл с магом в гляделки, но све-таки повернул штурвал влево.

– Вот напоремся на рифы – пешком пойдете, – предупредил он.

***

– Рисковые у вас люди в Тибессе, – едва слышно прошептал колдун, успокаиваясь.

– Да вроде не очень, – пожала плечами Сийри.

– К донницам в полнолуние ходите, с агишками на одном корабле катаетесь, – улыбнулся Гомза Данич. – Позволю себе нескромно заметить: если бы не я – это путешествие могло бы стать действительно незабываемым. Со знаком "минус".

– А что случилось-то? – поинтересовалась девушка.

– Агишка, – нравоучительно пояснил колдун, – это такая морская нежить. Крайне любит заманивать несведущих людей в свои владения, после чего всячески издевается. Интересно – может выглядеть человеком, как и здоровой такой птицей, и конем. Очень советую: не катайся на катерочках с прекрасными незнакомцами – у моря это может крайне плохо закончиться. Подруге тоже передать не забудь.

– Ну, откуда мы знали, – смутилась Сийри. – Парень и парень…

– Эх, – вздохнул маг, – а еще у нас учитесь. Это же элементарные чары – в первую очередь заучите! Хорошо – агишки к магии почти неспособные. Мне за вас стыдно.

– Извините… – девушка почувствовала, что краснеет.

– Мы ж не Аламассу-Казуот, – хмыкнул Гомза Данич. – Это некроманты послушников по принципу "выживает сильнейший" тренируют. Мозгами работайте – из-за них же вас к нам взяли. Надеюсь, мы не ошиблись.

***

Ближе к полуночи буер замедлил ход, вскоре вовсе застыв. Капитан, искоса глянув на задремавшего мага, криво ухмыльнулся.

– Конечно, он маг – ему можно.

– В каком смысле? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Оскорблять порядочную нечисть, – мрачно пояснил парень. – Вы, люди, славитесь умением поставить все с ног на голову. Да вообще, чувство юмора у вас…

– Так Гомза Данич, по-вашему, неправ? – удивилась Сийри. – Или издевательства для вас – шуточки?

– Ну, бывают временами перегибы, – замялся капитан. – Но на моей памяти никто из-за агишек не утонул. Или вы думаете – я с людьми работаю по чистому недосмотру? Вот еще. Подумаешь, пару раз с буера сбежал с русалками поболтать – так часа не прошло, как вернулся!

– Часа? – Сийри очень живо представила, как бы она себя чувствовала на крохотном кораблике в открытом море, когда никого из команды на борту нет. – Да уж!

– Все мы совершаем ошибки, – философски пожал плечами капитан. – А на месте вашего попутчика я бы не заворачивал так близко к Шатере. Слышали же про нее?

– Откуда? – хмыкнула девушка. – Я на море первый раз.

– Шатера, – назидательно пояснил парень, – это куча островов, где Зиватар почти вплотную подходит к морю. Крупных всего пять, но всякую мелочь считать – просто умучаешься. Впрочем, дно даже на обычном валуне проломить можно. Потому крупные корабли сюда не ходят, чем разные мутные личности вовсю пользуются. Собственно, обычно мы их и гоняем.

– Может, стоит подождать ночь? – заволновалась Сийри. – Знаете, как– то неохота вплавь добираться.

Капитан безмолвно рассмеялся.

– Шатера от нас в лиге. Жаль, такая славная вечеринка в Ра-лие-киен сорвалась. А ведь меня там ждали!

– Ра-что? – поинтересовалась девушка.

– Русалочий город, неофициальная столица Дарганаты, – с готовностью пояснил яхтсмен. – Взял бы рифы, попутное течение словил – а потом на дно, гулять! Вы точно ничего не заметили бы.

Сийри почувствовала: от обилия новых слов мозги категорически отказываются работать, и широко зевнула.

– Понятно, – девушка потерла слипающиеся глаза. – Извините.

Капитан лишь горестно вздохнул.

***

Утром пассажиров разбудил громкий хлопок, скрип и шум от стремительного спуска яхтсмена с палубы в каюту. Сийри, мгновенно сообразив, что это значит, кинулась будить разоспавшуюся подругу:

– Вставай, вставай, пора пристегнуться!

Нита недовольно зашевелилась, но первый же прыжок буера показал ей: Сийри уже несколько запоздала со своим предупреждением. Маг, беззвучно выругавшись, вцепился одной рукой в подлокотник, другой пытаясь распутать ремни.

– Почему же вы не разбудили? – напустилась девушка на капитана, тихо хихикавшего за штурвалом.

– Так вы вчера себя так славно показали, а утром так сладко спали – аж будить не хотелось, – осклабился парень.

Маг в ответ, многозначительно похрустев пальцами, обратился к подругам, демонстративно игнорируя капитана:

– Девушки, может, нам тоже пошутить?

– А давайте, – мрачно ответила Сийри, пытаясь поаккуратнее сложить подушку с одеялом и привести кресло в более-менее вертикальное положение. Начавшаяся тряска мало способствовала успеху этого мероприятия. Гомза Данич, осклабившись, сложил пальцы в магическом пассе, прицелившись в побледневшего парня.

– Не надо, я вас прошу, я же пошутил! Да, кроме того, мы же так быстрее будем на месте!

– Это верно, – ответила Сийри, – ладно, простим… на первый раз. Но чтоб дальше – никаких шуточек. Иначе будет… нехорошо.

Парень, кивнув, принялся с преувеличенным вниманием смотреть вперед. Пассажиры так же молча убрали одеяла с подушками, пристегнулись и тоже уставились вперед.

Дневной пейзаж за прошедшую ночь не претерпел ровно никаких изменений – все те же сияющие волны до горизонта, светло-голубое небо с легкими клочьями облаков, изредка застящих сверкающее солнце, и недалекая зубчатая лента берега. Несмотря на постоянную тряску, это зрелище было столь монотонным, что девушки незаметно для себя снова уснули.

***

Проснулись они уже на закате – от сосущего чувства голода. Желудок возмущался нечаянным постом столь пронзительно, что девушки, несмотря на тряску, решили все-таки перекусить. Маг скривился и, ловко отстегнувшись, опрометью бросился на палубу, а парень посмотрел на подруг с нескрываемым уважением:

– А вы впрямь сильны. Не ожидал, если честно, не ожидал… Может, остановимся на перекус? – вдруг сказал он с надеждой. В ответ Нита безразлично пожала плечами, а Сийри, выглянув в иллюминатор, в свою очередь спросила:

– До порта далеко?

Яхтсмен, обозрев горизонт, ответил:

– Часа три, не больше. Уже маяк Лиета ввиду.

– Кто такой Лиет? – поинтересовалась Нита. – По-моему, я это имя уже где-то слышала.

– Говорят, был в Пустоши такой исследователь, – пожал плечами капитан. – Геологи бают: все крупные шахты по ту сторону Зиватара – его работа. Впрочем, ничего наверняка неизвестно – однажды он снова ушел на разведку в пустыню, и с тех пор его никто не видел.

– А маяк он построил? – уважительно протянула Сийри.

– Нет, – пояснил парень. – Это остров так называется, где первые переселенцы жили. Маскон основали намного позднее.

– Про Лиета говорите? – хмыкнул Гомза Данич. Его лицо блестело от пота, но чувствовалось: ему намного лучше. – Редкий пример, когда человек приносит пользу даже после смерти.

– Так вроде его никто не видел? – удивилась девушка.

– Тело – нет, а призрак – часто, – пояснил маг. – Призраки, чтоб вы знали, существа весьма обидчивые и чрезвычайно мстительные. Впрочем, не буду повторять азы – если интересно, сами прочитаете. Так вот – Лиет появляется только на закате, только одному, максимум паре человек. Единственно, чем он занимается – выводит людей в безопасное место.

– Хороший призрак, – засмеялась Нита.

– Да, – усмехнулся Гомза Данич, на миг помрачнев. – Хотя пока он тебя выведет – трижды с жизнью попрощаешься.

– Почему? – недоуменно глянула на него девушка. – Сами же сказали, он – весьма полезная нежить.

– У него методы весьма оригинальные, – хмыкнул маг. – Наши эфирники, из института, изучали вопрос, опрашивали, кого найти смогли: у Лиета любимое средство заставить человека идти – напугать его, до грани безумия. Пока спасаемый, не потеряв голову, в панике не побежит, куда нужно. Хорошо, хоть вид у него узнаваемый – обтрепанная кожаная куртка, под ней синий комбинезон с желтыми полосами по бокам, и скелет собаки у ног.

– Да уж, – Нита поежилась. Ей почудилось: в углу рубки на мир проступил образ скелета с остатками рыжих волос на черепе, обряженного точно так, как сказал Гомза Данич.

– Вот-вот, – вздохнул колдун. – А это, позволю себе напомнить, еще добрый призрак.

***

Сийри бежала по усыпанному ромашками лугу к недалекой сосновой роще. Та сверкала на солнце, а янтарно– медные стволы казались волшебными огнями, увенчанными колючим зеленым дымом. Вдруг девушка увидела: на лугу пасутся коровы, и опасливо остановилась неподалеку. Животные, несомненно, почувствовали ее нервное состояние, грозно развернулись рогами к Сийри, оглушительно замычав. Так громко, что девушка проснулась.

Рев повторился – Сийри со стоном зажала уши руками – голова просто раскалывалась.

– Сейчас маяк пройдем, – крикнул капитан, перекрывая крик. – Через полчаса причалим.

Снова раздался рев. Вода за иллюминатором озарилась белыми сполохами.

– Елки, – девушка попыталась вспомнить, где у нее лежит средство от мигрени.

Нита, сочувственно вздохнув, сунула ей флакончик, резко пахнущий полынью.

– Портовый? – Гомза Данич массировал виски, раздраженно оглядываясь. – Пожалуй, пора собираться.

– За борт свалитесь, – опасливо предупредил яхтсмен. – А потом снова я виноват буду.

– А ты сделай так, чтоб не свалился, – с улыбкой посоветовал капитану маг и полез на палубе.

Убедившись, что чародей не сможет его услышать, капитан пробормотал:

– Магия и хорошее воспитание – две вещи несовместные. Поубивал бы.

***

Буер, оставляя за собой пенную дугу, подлетел к низкому деревянному причалу, у которого уже были пришвартованы штук пять куттеров и пара двухмачтовых шхун.

Парус кораблика с треском сложился. С легким скрипом пройдясь бортом по привальным брусьям, буер застыл, не доскользив до кормы впереди стоящей шхуны буквально сажени.

– Выгружайтесь! – весело скомандовал капитан, выпрыгивая из своего кресла.

Девушки, быстро отстегнув ремни, выбрались на палубу. Как ни странно, запах в этом порту существенно отличался от аромата его собрата из Нижних Липок – здесь намного явственнее чувствовался солено-горький привкус морской воды, откуда-то тянуло шашлычным дымком, заставившем желудки подруг сжаться в болезненном спазме, а еще в воздухе неуловимым ароматом чувствовался какой-то заманчивый, но странно сухой запах, не поддающийся опознанию.

Гомза Данич уже успел откупорить багажный отсек и даже перекинуть на причал сходни. Он явно не хотел оставаться в компании капитана ни единой лишней секунды.

– Идем, – коротко бросил маг, спрыгивая на пирс.

Сийри, удивленно пожав плечами, подобрала багаж.

– Странно тут пахнет, не находишь? – спросила она Ниту, устраивая поудобнее на плече сверток с арбалетом. Та пожала плечами:

– Новое место, новые запахи. Местные, небось, их вообще не замечают. Это мы с тобой тут новички.

– Да, наверно, – Сийри, кивнув капитану, вышла на низкий причал. Нита также ограничилась одним кивком.

– Готовы? Пошли, – маг явно был чем-то недоволен. – Выведу вас из порта.

***

– Неприятный тип, – сказала Нита, когда девушки распрощались с Гомзой Даничем, и тот удалился, бормоча что-то себе под нос, – просто– таки уверен в своей неотразимости!

– А мне он понравился, – удивилась подруга. – Вот, адрес оставил, заходить предлагал.

– Да я не о Гомзе! – махнула рукой Нита. – Я о мореходе этом исключительном.

Точнее, это он уверен в своей исключительности.

– Тогда согласна, но мореход он в самом деле неплохой, – усмехнулась Сийри. Если прикидывать по первоначальному плану, мы бы добирались сюда суток трое, а то и четверо.

Вдруг откуда-то раздался гулкий колокольный звон.

– Двенадцать, – посчитала подруга. – Ты права – меньше двух суток вышло. Кстати, говорят: приехать на новое место ровно в полночь – хорошая примета.

– В смысле – ничего хуже с нами уже не будет, – скептически фыркнула Сийри. – Куда нам теперь? Все закрыто давно, наверно.

– У порта, скорее всего, нет, – возразила Нита. – Но туда я не хочу.

– Еще бы, – хмыкнула подруга. – Пошли тогда в контору свою, что ли? Если повезет – мы ее отыщем еще до рассвета.

Речные дела – Отдать швартовы! – канаты, по-змеиному извиваясь, свалились с причальных тумб, и баржа нехотя отвалила. Нетерпеливая Талиска качнула судно, выволакивая на стремнину. Снежа почувствовала на губах вкус реки. Странно, но вода почему-то отдавала пылью.

– Газету, газету! – надрывался мальчишка на пристани, – Дяденька, купите газету!

– Лови, – вальяжный пассажир с кургузой трубкой запустил в паренька медяком.

Монета звонко запрыгала по булыжникам, газетчик прыгнул на нее кошкой.

– Газету.

Парень высунул язык, дразнясь, и состроил покупателю нос. Тот, равнодушно пожав плечами, отвернулся. Мальчик, расстроено вздохнув, запустил в пассажира плотно свернутой газетой, стараясь попасть ему по макушке, но тот в последний момент, ловко извернувшись, перехватил сверток.

Снежа восхитилась выдержкой попутчика: она бы, скорее, попыталась запустить в наглеца еще раз – но уже не монетой. Пассажир же снова облокотился на фальшборт, расправляя прессу.

В небе громыхнуло – низкие сизые тучки наконец-то решили разразиться дождем. С набережной понесло пыль – Снежа отвернулась, прикрывая лицо. Короткие серые волосы встали дыбом, судно качнулось, и девушка почувствовала кожей затылка первые капли.

Вдруг что-то прошуршало, Снежа резко обернулась – как раз вовремя, чтобы поймать пару листов свежекупленой газеты. Остальные весело проскользили по палубе, но вскоре затихли, прибитые ливнем. Девушка только успела заметить витиеватые строчки заголовка "Графиня Стоцкая предпочитает семечки со сметаной!", как плохонькая бумага расползлась на ошметки.

– Зря только грошик потратил, – попутчик решительно выбил трубочку о парапет. – Подумать только – три газеты в стране, а читать нечего!

С озера снова подуло – все вокруг на миг скрылось за пеленой дождя. Снежа почувствовала спиной струйки воды, а мигом промокшая юбка плотно облепила ноги.

– Пожалуй, мы заболтались! – крикнул попутчик, перекрывая шум ливня. – Не соизволите ли пройти со мной, сударыня?

***

Единственным достоинством гальюна третьего класса была его чистота. Снежа решительно выкрутила промокшую насквозь блузку – вода полилась ручьем.

– Пофорсила, называется, – в сердцах прошептала она. Запасная одежда вместе со всеми вещами оказалась надежно заваленной багажом попутчиков – пришлось обходиться, чем есть.

Синий доломан, застегнутый на все пуговицы, с успехом заменил блузку и прочее, но с мокрой юбкой пришлось смириться.

– Хорошо, хоть тепло, – девушка вышла в коридор.

***

Барка «Джокко Великолепный» степенно выруливала на стремнину. Паруса трепетали под порывами ветра, палубу заливало дождем – но под буковой палубой жизнь шла своим чередом: овцы испуганно блеяли, ящики с хозтоварами отзывались на каждый удар волны возмущенным дребезжанием, а люди старались просто устроиться поудобнее.

Гвадин Оссол – так представился любитель прессы – ожидал девушку у стойки бара второго класса. На нем был нелепый, желтый в крупную зеленую клетку, кургузый пиджачок и такой же расцветки штаны.

– Все мокрое – хоть выжимай, – флегматично пожал плечами Гвадин, аккуратно складывая очередную газету. – Вы бы, милая барышня, тоже переоделись. Чахотка, знаете ли, любит молодых да стройных.

– Эльфов не берет чахотка. Просто не во что, – девушка мрачно пригладила мокрые волосы. – Моя сумка в самом низу.

– Бывает, – пожал плечами собеседник. – Тогда возьмите чаю. Я настаиваю.

– Простите, как ваше отчество? – поинтересовалась Снежа. – Я чувствую себя неловко.

– У нас, в Свиренке, не пользуются отчествами, – махнул рукой Гвадин. – Даже наши "благородные", – это слово собеседник протянул с явной издевкой, – лучше скажут "сын Такого– то, там, из рода Сякого-то", чем исковеркают свое имя по– имперски.

– Вы не любите соотечественников, – заметила девушка.

– Да, – Оссол покаянно покачал головой, но в его глазах плясали хитрые искорки.

– Впрочем, заслуженно. Сбросили независимость, как старый камзол, приняли ярмо "дворян второго сорта" – а теперь фрондерствуют по салонам.

Он рассеянно глянул в стакан, убедился – чая в ней больше нет, и отставил его в сторону.

– Теперь, думаю, ваш черед представиться, – вдруг спохватился он, согнав грусть с лица.

Снежа согласно кивнула.

– Снежа Арвентай, стажер– курсант, Пограничные войска.

– О, благородная доминья, – усмехнулся Гвадин. – Судя по эльфийским ушкам, дворянство личное?

– Само собой, – улыбнулась в ответ девушка. – Я теменградская.

– Где только квенди не повстречаешь! – усмехнулся собеседник. – Как благородной доминье родина предков?

– Потрясающе, – тут же ответила Снежа. – Никогда не могла представить ничего подобного. Конечно, книги читала, гравюры видела – но это же все не то…

– Ну, разумеется, – Гвадин, закончив набивать трубочку, принялся чиркать зажигалкой. По комнатке пополз удушливый запах керосина. Официантка, прямо-таки лучась раздражением, подобралась поближе, принявшись протирать стойку засаленной тряпкой. Оссол, скривившись, бросил ей марку. Монета исчезла, не успев коснуться стойки.

– Тот, кто изобрел деньги – несомненно, являлся весьма ленивым человеком, – собеседник с наслаждением затянулся. – Другой бы просто не додумался до средства, которое столь успешно решает любые проблемы.

– Так уж все? – Снежа, метко кинув буфетчице пятачок, с благодарностью приняла горячий стакан.

– Кроме их отсутствия, – скривился Оссол. – Потому приходится смешить почтенную публику ради презренного металла.

Снежа еще раз оглядела костюм собеседника. Действительно, если не считать вполне штатских туфлей, то Гвадин вполне мог сойти за негриммированного клоуна.

– Остальные спят, – пояснил артист, с трудом сдержав зевок. – Шапито "Мир неведомого" – слышали? Весьма известная фирма.

– Увы, – покачала головой Снежа. – Я этим как-то не увлекаюсь.

– Напрасно, – возразил Гвадин. – Шапито – отличное место. К нам даже аристократы заглядывают. Инкогнито, разумеется, но я кое-кого узнал.

– Может, как-нибудь, – девушка потрясла головой, отгоняя зевок, и постучала по прилавку грошом, требуя еще чаю.

– Гвидо, а мы тебя ищем! – в буфет ввалился рыжий верзила в кожаном плаще, с которого на пол буквально лила вода. – Ты плакался: мол вымок! Слабак.

– Я бы попросил, – отчетливо процедил Оссол, даже не глянув в сторону здоровяка.

Гордый профиль артиста выглядел настолько благородно, что вполне подошел бы какому-нибудь королю. – Ты забываешься, Джок.

– Ой, прошу прощения, ваше высокородство, – рыжий шутливо поклонился. – Но, может, тебе будет интересно: Рей чуть не смыло за борт.

– Этого еще не хватало, – недовольно пробормотал Гвадин. – Шторм?

– Вроде того, – подтвердил парень. – А ты тут развлекаешься.

– Чем еще прикажешь заниматься? – холодно поинтересовался Оссол. – Заметь, мне совершенно неинтересно, чем ты с Рей на палубе занимался, раз ее чуть не смыло.

Вряд ли акробатикой, думаю.

– Ну, не совсем, – парень смущенно кашлянул. – Так ты представишь меня, или как?

– Джок Кирбин, – скороговоркой пробормотал Гвадин, – Снежа Арвентай.

– Огненный Джок, – с важным видом подтвердил рыжий. – Танцы на канате, акробатические вальсы, с пламенем на ты. А Гвидо насчет блондинок не промах, – Джок хитро глянул на насупившегося собеседника. – Куда ни глянь в труппе – сплошные блондинки.

– Джок, – с усталым видом попросил артист.

– Что – Джок? Скажешь, неправду говорю?

– Джок, – тихий голос будто пропел это слово, но рыжий, мгновенно утихнув, с виноватым видом оглянулся. Снежа тоже оглянулась: у дверей в комнату стояла закутанная в покрывало девушка. Алые глаза под снежно-белого цвета челкой подозрительно оглядывали притихшую компанию. – Перестань. Все нормально, Гвидо.

– Надеюсь, – Оссол с едва скрываемым разражением отвернулся от притихшего акробата. – Слушайте меня внимательно, голубки – если так невтерпеж, разыщите себе укрытие понадежнее, чем палуба в шторм. Иначе я буду зол. Понятно?

– Ясно и четко, как всегда, – рассмеялась девушка. – Гвидо, когда злишься, ты сама прелесть! – она, развернувшись, исчезла. Впрочем, Снежа успела заметить на обнаженной спине Рей причудливую сеть старых шрамов.

– Допры… – Гвадин повернулся к акробату, но тот тоже исчез – столь же быстро, как и девушка. – Как только это им удается?

– Вы не просто клоун, – заявила Снежа, пристально разглядывая артиста.

– Так заметно? – кисло ухмыльнулся Оссол. – Я еще директор. А эта парочка – лучшие воздушные акробаты, кого я только видел. Вдобавок они это знают!

– Не вижу проблемы, – девушка недоуменно пожала плечами. Чай медленно расползался внутри горячим облаком, даря иллюзию сытости и уюта.

– Вам бы на мое место, благородная доминья, – горестно вздохнул клоун-директор.

– Тогда бы поглядели.

Он решительно слез со стула, одернув кургузый пиджачок.

– Позволю себе откланяться. Дела, увы, – Гвадин отвесил Снеже изящный поклон. – Надеюсь, завтра продолжим беседу. Желаю удачи.

***

В каюте Снежи царили темнота с духотой – третий класс, куда ее поместили, не обладал роскошью в виде иллюминаторов. Впрочем, так оказалось даже к лучшему: открывать их в шторм было сродни самоубийству. Девушка, зная про невысокую остойчивость речных барок, совсем не хотела на своей шкуре узнавать – каков знаменитый Келдуин на вкус.

Попутчики уже разбрелись по своим закуткам, откуда уже доносился мелодичный храп в такт. Девушка подивилась – как им удалось уснуть так, что первый храпун не смог помешать остальным? Впрочем, нет худа без добра – пожитки Снежи одиноко валялись в углу, где она их оставила при посадке. Все узлы с завязками присутствовали на своих местах, и девушка понадеялась: содержимое тоже цело.

Впоследствии Снежа сама признавалась – горячий чай вкупе с переодеванием в сухое ее безсумно расслабили – сил после смены одежды хватило как раз на то, чтобы доползти до своей койки. А там девушка провалилась в черный, без сновидений, сон.

***

Снежа проснулась от резкого толчка, сопровождаемого едва слышным скрежетом. В мгновение ока выкатившись из койки, она оглядела тесную каюту. Попутчики все так же храпели, как и вечером, пара магиламп над входом едва слышно потрескивали, не в силах разогнать душный мрак.

Скрежет снова повторился. На сей раз девушка почувствовала, как барку что-то неуклюже пытается отпихнуть со своего пути. Впрочем, делалось это очень деликатно – никто, кроме Снежи, толчков не почувствовал вовсе.

Девушка, накинув на плечи доломан, выбралась на палубу. Над рекой стелился негустой туман, местами пронизанный розовыми всполохами рассветного солнца. На корме барки, сразу за рубкой, возились матросы.

– Поберегись! – Снежа услышала протяжный скрип, и над ней пронеслась рея.

Парусина с шорохом развернулась – барку снова дернуло.

– Принято! – крикнул в ответ кто-то с юта. Снежа глянула назад: в тумане распускался еще десяток парусов. Штурман удовлетворенно оглядел речной караван, выудил из-под штурвала жестяной рупор и гаркнул:

– Караван, слушай мою команду! Интервал полминуты, начиная с "Джокко Великолепного", поднять якоря!

Матросы навалились на шпиль, в клюзах загрохотало. Барка тронулась, а через полминуты металлический грохот за кормой возвестил: вторая барка пошла следом.

***

Снежа, крякнув, приподняла запасной якорь. Ей так не хотелось возвращаться в тесные коридоры, где нестерпимо пахло кислой капустой, а голова поминутно стукалась о низкие балки, что девушка позволила себе немного удлинить зарядку.

Матросы на юте испуганно замерли, а юнга, шутивший по поводу "бессильных баб" больше всех, побледнев, спрятался за бочкой. Девушка ухмыльнулась, аккуратно поставила якорь на место, который тягала за неимением гирь, и танцующей походкой подошла к матросам.

– Вы что-то сказали? – осведомилась она, извлекая из-за бочки спавшего с лица юнгу.

– Нет, я… – пролепетал тот. Секундой позже он взвизгнул, почувствовав, как его вдруг окунули в воду.

– А по-моему, сказал, – нахмурилась Снежа, любуясь торчащим в бочке юнгой. – Ты – тоже… – девушка повернулась к остальным, но тех уже пропали без следа, только защелка на люке щелкнула.

Со стороны пассажирского люка послышались аплодисменты.

– Браво, – Гвадин шутливо поклонился. – С утра в делах?