Текст книги "Серебряная доля"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Странно, зачем тут забор? – удивилась девушка, вглядываясь в загадочные сооружения. – Ничего ж на лигу не видно!

– Тут пасутся лучшие в империи табуны, – внезапно послышался снизу медовый голос. – Ни к чему, чтобы они гибли на рельсах.

Девушки глянули вниз – эльф уже проснулся. Сейчас он спокойно лежал, закинув руки за голову, и глядел в окно своими серыми бездонными глазами. Увидев девушек, он, не меняя позы, перевел на них свой нечеловечески спокойный взгляд, вдруг совершенно неожиданно, совсем по-дружески подмигнув. Подруги почувствовали, как их лица против воли расцветают веселыми улыбками. Сийри поняла: таращиться сверху сейчас – не вполне вежливо, и грациозно спрыгнула в проход. Нита предпочла слезть по стремянке.

– Я – Сийри, а это – Нита, – поклонилась девушка. Подруга внезапно смущенно прыснула, с показным равнодушием уставившись в окно.

– Каленглин Менелькир. Но если сложно – просто Глин, – эльф сел на лежаке. – Работаю я там – на конезаводе, мне нравится с животными возиться. Все эльфы чувствуют живую душу, а лаиквенди – особенно. По меткому людскому выражению, зеленые руки у нас.

– Лаи-кто? – удивилась Сийри.

– Лаиквенди. Народ леса. Только со стороны эльфы все на одно лицо – как люди для нас. Однако я думаю, сейчас не время для лекций. На чем же мы остановились?

– На конезаводе, – застенчиво подсказала Нита.

– О, да. Конезавод, по сути – степь. А там пасутся табуны: и маленькие, по пять, по семь голов, и позначительней, по две-три тысячи. Забот с ними – полно: надо блюсти, смотреть, ухаживать. Тут вот нам замены нет – один справляюсь с табуном в полста голов, а люди даже втроем не могут! – эльф горделиво приосанился. Сразу стало заметно: работа ему нравится, но рассказать о ее прелестях особо некому.

Сийри, понимающе кивнув, присела на краешек полки напротив.

– Но, наверно, тяжело без помощников? А одиноко не бывает?

– Да, Сийри, в точку – сокрушенно вздохнул Глин. – Бывает, притом изрядно.

Лошадки ж – милые, понимают практически все – но с ними не поговоришь. Напарника же нет, вот отпуск только спасает!

– Не понимаю, – пожала плечами Нита, – какой еще отпуск нужен. Солнце, свежий воздух…

– Для вас такое – отдых. А для меня – обыденность, – ухмыльнулся эльф. – Мне отпуск нужен, чтоб новых книжек закупить. Занятно, но я стал жутким книгочеем – шикарную библиотеку поэзии людей собрал, поверьте на слово. Еще – по рынку похожу, поторгуюсь – весьма от ностальгии помогает, а потом – снова готов на полгода в степи. Так и спасаюсь.

– Слушайте, а вам не попадались какие-нибудь самоучители по магии? – вдруг спросила Сийри.

– Не раз – но, впрочем, я не особо увлекаюсь этим, – беспечно откликнулся эльф.

– Слишком уж они техничны для меня: читаю – прямо слышу внутри заклятий скрежет шестеренок. Такое больше гномам или вам подходит. Сам же буквально пару трюков выучил – чтоб спички или, там, воду не таскать, а большего эльфу не надо. А вы на магичек поступать собрались? – спросил Глин.

– Хватит с нас учебы, – замахала руками Нита. Сийри неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. – Только позавчера выпуск!

– А, распределение, – понятливо протянул эльф. – Ну, ничего, вам без магии тоже скучно там не будет, поверьте на слово! Год непрерывного веселья, да – как минимум.

Ниту от последних двух фраз пробрало каким-то нехорошим холодком, потому она, едва сдерживая волнение, поинтересовалась:

– Почему ты так уверен?

– Я вижу так! – эльф важно ткнул пальцем в потолок, довольно окинул взглядом вытянувшиеся лица девушек и расхохотался, – да пошутил я! Вы думали – вам тут пророчествовать вздумали?

– В общем-то, да… – Нита осторожно перевела дух.

– Ну, такое бывает только в сказках. Там эльфы постоянно предсказывают беды с несчастьями каждому, кто попадется на пути, – засмеялся Глин. – Простите великодушно, но просто не смог удержаться. На самом деле, дар этот довольно редкий. Вдобавок, я бы сказал, не самый лучший – потому о нем стараются молчать.

– Почему? – Сийри явно расстроилась. – Мне вот в институте один эльф с бардовского факультета на кофейной гуще гадал – все сбылось!

– Спорим, я даже знаю, на что тебе гадали? – Глин сейчас напоминал хищника, готового к финальному броску.

– Давай! – девушку тоже захватил азарт.

– О, это просто, – эльф откинулся на подушку. – Оценки на экзамене.

– Да… – разочарованно протянула Сийри. – Как ты догадался?!?!

– Элементарно, – Глина просто распирало от удовольствия. – Вы едете из Тибессы.

Позавчерашний выпуск – это Университет. А там на выпускном экзамене билетов нет – лишь три вопроса от экзаменатора. Причем – на усмотрение его же. Верно?

– В точности! – Нита, казалось, наслаждалась каждым словом собеседника.

– А это означает – на номера билетов, как в прочих институтах повелось, гадать нет смысла. Экзаменатор же отлично знает, на что способен оппонент – такие вопросы тот и получает. Потому, чтобы угадать оценку – достаточно знать того, кому гадаешь. Верно?

– В общем, да… – Сийри залилась краской. – Вот мошенник!

– Почему мошенник? – засмеялась Нита. – Все ж сбылось!

***

– Чего ты на него так уставилась? – подозрительно спросила Сийри подругу, когда эльф, извинившись, убежал в сторону уютно посапывавшего титана.

– Да так… – неопределенно ответила та, выглядывая в окно. – Слушай, а мы тормозим! Станция, наверное!

– Запомни, подруга, – рассмеялась девушка, – эльфы потому и эльфы – только про них говорят: "Как бабку эльф полюбил, так внучку посватал!". Не пытайся перевести разговор на другую тему – ближайшая станция через полчаса, я смотрела.

– Ты такая умная, потому что с Тином год гуляла, полгода нервы лечила, – язвительно отозвалась Нита. – Сама же говорила: мол, он – не показатель, а просто у него бардовский характер!

– Все мы совершаем ошибки, – потупилась Сийри. – Вот потому не хочу, чтоб у тебя же такое случилось.

– Ладно, позже обсудим, – зашипела подруга. – Он идет.

***

– На каком же факультете вы учились? – деловито осведомился эльф, воздав должное стакану с чаем.

– Выучились на экономистов, – гордо ответила Нита. Глин уважительно зацокал языком:

– А, экономика… Не для меня она – как в ней хоть кто-то разбирается, ума не приложу.

– Да это на самом деле несложно, – начала объяснять девушка. – Если с азов начинать, то все элементарно. Сперва изучаем общие понятия, а потом… Вот, например, возьмем теорию монетаризма.

– Избавь меня от лекций! – просительно вскинул руки эльф. – Я верю – ты можешь говорить часами, но прошу тебя. Не так уж много мне осталось.

– В каком смысле? – недоуменно протянула Сийри.

– В том смысле – мне сходить уже в Гнедом Стане, а это – вечером будет. Не так уж много времени.

– Слушай, Глин, – Сийри просительно глянула на эльфа, – ты бы не мог вспомнить, какие книжки по волшбе тебе попадались?

– Постараюсь, – парень озадаченно почесал затылок. – Но ничего не обещаю – ты ж понимаешь, я ж больше по поэзии. А ты серьезно магию задумала освоить?

– Есть немного, – покивала девушка. – Подумать только: всю жизнь думала: это – офигительно сложно, а тут буквально волонтеров по поездам отлавливают!

– Уже по поездам? Они определенно поражают… – Глин задумчиво покачал головой, а в его серых глазах на миг сверкнула невероятная грусть.

– А мы вроде подошли, – подтвердила Сийри. – Хоть изрядно скользкий тип этот вербовщик оказался – всю душу вымотал, пока, наконец, все не рассказал.

– Да уж заметно, – хмыкнул эльф. – Вы так устали – даже наших горестей не слышали. – Судя по гневно сверкнувшему взору, лично для него ночка выдалась весьма "веселой". – Столь бурного отъезда я точно не припомню. Сперва составят поезд абы– как – мол, хотите ехать, так решайте ребус! И решаешь, прыгая у вагонов, как раненый в… – Глин осекся, бросил быстрый взгляд на девушек и продолжил, – в пушное место зверь, так скажем. Потом начальник поезда "не в курсе, совершенно!", орет – мол, он тут не при чем, все претензии к начальнику депо. Потом ругаешься с проводником: уже он "сообщил по линии: есть свободные места, а вас при отправлении не случилось". А утром я, вдобавок, Центральный рынок посетил… В общем, считаю – лимит общения на этот раз я выбрал полностью, наверно. Вам-то хорошо…

– Точнее, повезло, – хихикнула Нита. – Мы как-то сразу нужный вагон отыскали – потом все дивились – до отправки минут пять, а мы в вагоне одни.

– Чего тут удивляться? – язвительно поинтересовался Глин. – За полчаса до отправления паровоз пригнали на соседний путь– ему, сказали, срочно надо топку подлатать, – лицо эльфа перекосилось. Было видно: ему чрезвычайно хочется сплюнуть, но он сдержался. – А топка – это копоть. Она как раз "зачистила" все стекла – все видно изнутри, а вот снаружи…

– Так вот почему все по платформе так бегали! – смекнула Сийри.

– Вот именно, – подтвердил Глин. – А тронулся состав – мы как тараканы, полезли во все щели, только бы уехать. Вот проводникам от меня – большое спасибо, посадили всех. Но потом – отправили к начальнику, чтоб тот в хаосе этом разобрался. А он… Нет, чтоб нас принять в общем вагоне – он всех в купейный поволок. Набилось нас туда… Наверно, сельди в бочке попросторнее живут.

– Да уж, представляю себе эту картину, – протянула Нита.

– Даже близко – нет, – возразил Глин. – Сперва мы все орали на него, требуя разобраться. В ответ он, наорав на нас, разослал всех по вагонам. Потом проводники устроили концерт – мол, списаны билеты, а виноваты в этом мы. Все пошли обратно…

– Снова наорали на начальника поезда? – предположила Сийри.

– На сей раз уже орали пассажиры тамошнего вагона, – захохотал Глин. Он уже отошел, потому вполне мог позволить себе смеяться над вчерашними невзгодами. – Но все устроилось, в итоге.

– Да уж, – покачала головой девушка. – Отбытие из столицы оказалось богатым на приключения.

– На месяца три ностальгия в отставке, – фыркнул Глин. – Впрочем, все равно мне было интересно в Тибессе побывать. Сто лет ее не видал.

– Сильно город изменился? – глаза у Ниты вспыхнули – она еще ближе пододвинулась к эльфу.

– Не помню, – как-то грустно усмехнулся эльф, начав что-то прикидывать на пальцах. – Соврал, не сто, а сто два года.

– Это… – девушка, на секунду задумавшись, изумленно выдохнула, – это же "Осенний Шторм"!

– Да, именно, – кивнул Глин. – Самый конец Смутного Времени, казнь узурпатора и прочая, прочая, прочая. Отличная книжка есть про тот период, "Сестра бури". Кто помнит, говорили – весьма похоже изложено.

– Я думала, эльфы ничего не забывают, – недоуменно протянула Нита.

– Сами – нет, – пожал плечами эльф. – Нам помогают – иначе мы бы спятили давно от груза прожитого. Потому-то никто из эльфов, кто видел "Шторм", не помнит о нем ничего. Наверно, там было весьма… – он запнулся, пытаясь подобрать подходящее слово, – неприятно.

– Тогда откуда вы это знаете? – недоверчиво поинтересовалась Сийри.

– Элементарно, – Он, закатав рукав, показал девушкам глубоко выдавленное на предплечье клеймо – золотой грифон на фоне синего щита, усыпанного серебряными звездами. Эльф провел пальцами по рисунку – грифон неожиданно махнул крыльями, издав призывный клекот.

– Двадцать пятый батальон. Грифон-всадники, – благоговейно прошептала Нита.

– Историю любишь, да? – усмехнулся Глин. – Именно. Подделать невозможно – пробовали. Лишь это осталось.

– Ой, а мы тормозим, – Нита, оторвав взгляд от эмблемы, глянула за окно.

– Венковянка, – подсказала Сийри. – Двадцать минут стоять будем.

– Стоянка – это хорошо, это торговцы. А торговцы – это отличная компания! – подмигнул подругам эльф. – Вы как хотите, но я – на волю.

И он вприпрыжку удалился в сторону тамбура.

***

– Зараза, обидно, – Нита огорченно уставилась в окно. – Такая встреча…

– Ты о чем? – недоуменно поинтересовалась Сийри.

– Да о Глине, – подруга выглядела явно расстроенной. – Я столько книжек перечитала, столько энциклопедий перерыла – а тут! Реальный свидетель, который там был, все видел – но ничего не помнит!

– Может, он в резерве стоял, – возразила девушка. – А в город вошел, когда все кончилось.

– Как же, – язвительно ответила Нита. – Вспомни хотя бы, что нам на истории в институте давали!

– Я помню только вопли профессора: "Позор, как это – не знать историю города, в котором живешь!".

– Ты еще скажи – он неправ.

– Да откуда мне знать про ту часовню на холме? Постройка как постройка – а оказалось – самое древнее здание в городе.

– Вот-вот, – хмыкнула Нита, постепенно успокаиваясь. – Именно Двадцать пятый батальон "Теранилла" разнес в щепки Небесный флот узурпатора а, заодно, сжег барбакан Северных ворот вместе с самими воротами. Именно потому там сейчас такое аккуратное шоссе.

– Оказалось проще замазать, чем отскоблить, – понимающе кивнула Сийри. – Выходит, Глин – герой?

– Получается так, – кивнула Нита. – Представляешь, им за три результативных вылета Имперский Крест давали!

– Внушительно, но ни о чем не говорит, – пожала плечами подруга.

– Семьдесят два процента личного состава гибли во время первого вылета, – язвительно заметила девушка.

– Ого… – протянула Сийри. – Тогда понятно. Ладно, пойду прогуляюсь – вдруг еще пирожков прикуплю.

– С капустой не бери, – крикнула ей вслед Нита. – Не хочу всю ночь искать свободный туалет.

***

На перроне стоял шум и гам, который живо напомнил Сийри предпраздничную суету на любом из столичных рынков. Ассортимент товаров не то, чтобы поражал воображение, но на самом деле впечатлял. Казалось: в окна вагона тыкается буквально все, что может понадобиться путешественнику – от сияющих лезвиями опасных, но жутко тупых бритв, до кур, запеченных целиком.

Девушка почти сразу увидела Глина, который возвышался над торговцами, как утес в бурном море. Сийри показалось: эльф ожесточенно торговался с тремя торговцами сразу – вероятно, добирал последние крохи роскоши человеческого общения, "чтоб уж наверняка". Впрочем, почти сразу же эту поучительную картину скрыло радушно скалящееся перьями лука рыло жареного поросенка. Сийри инстинктивно поднырнула под нее, передернувшись от слегка затхлого запаха, исходившего от этого кулинарного шедевра. Теперь следовало поискать торговку сдобой, стараясь не слушать шквал цен, предложений, описаний и скидок.

Снедь нашлась довольно скоро, но находка не принесла радости – за каменной твердости булочки сухенькая бабулька ломила цену вдвое против столичной, безмятежно смотря на девушку наивно-чистыми стариковскими глазами. Сийри, мысленно ужаснувшись такому несоответствию, попыталась чуток сбросить цену, или, в крайнем случае, получить за свои деньги более качественный товар, однако тут же наткнулась на стену обиженного непонимания. Больше в толпе хлеботорговцев не оказалось – похоже, ушлая бабка была тут монополистом.

– Вот мироеды окопались! Это ж натуральные сторожевые хлебобулки – не разгрызть! – в сердцах выругалась девушка и, ловко выпутавшись из тенет жаждущих наличности пальцев, начала пробираться к вагону.

Уже у входа в вагон ее перехватил эльф. Глин тоже выглядел разочарованным результатами торгов. Более того, эльф, казалось, разъярился не на шуткку: уши его нервно подрагивали, а от давешней расслабленности не осталось следа.

– Как липку ободрали? – сочувственно фыркнул он. – Я поражаюсь – столько в людях жадности – словно совесть при рождении продали!

– Не успели, – откликнулась девушка. – Я еще не совсем идиотка – булки покупать…

Закончить ей не дали – перед эльфом снова вырос поросенок, Глин шарахнулся вбок, блюдо накренилось в сторону Сийри, и потрепанная временем тушка, смачно проехавшись по девушке, ускакала куда-то под колеса поезда.

– Грабят, – спокойно заключила торговка, отточенным движением отправляя блюдо следом. – Последнего живота лишают! – завопила она во весь голос, без труда перекрыв гомон.

– Назад, – прошипел Глин, грациозно извернувшись, и встал перед "разъяренной" торговкой.

– Эй, куда? – хитрая баба метнулась за Сийри, но эльф не сдвинулся с места. – Слышь, остроухий – вали, пока уши не оторвали.

Лицо эльфа вдруг побелело, глаза из серых стали угольно-черными, он, запинаясь прошептал короткую фразу на незнакомом языке и вскинул руки. Шум утих мгновенно, как обрубленный. Сийри отчетливо услышала пыхтение паровоза, крики испуганных птиц и тиканье больших часов на башенке станции. Дерево, в которое угодила молния, пару секунд еще стояло, как ни в чем не бывало, потом, скрипнув, с громоподобным треском рухнуло, срезанное под корень.

Внезапно из толпы выбралась давешняя бабулька. Волшебным образом в ее корзинке очутились еще теплые пирожки с разнообразной начинкой, булочки, чуть ли не лопающиеся от корицы, печенье, щедро посыпанное маком. Цены же непостижимым образом вернулись к норме. Сийри сочла глупым оставить без внимания такой подарок судьбы, быстренько приобретя искомую сдобу. Глин лишь молча взирал на это, промокая платком потный лоб. Он снова выглядел привычным остряком– весельчаком, только весьма утомленным.

***

– Долго еще стоять? – поприветствовала Нита подругу.

– Минут пять, самое большее, – ответила Сийри, разворачивая пакет с честно выторгованной выпечкой. – Смотри!

– Выглядит аппетитно. А ягод не было? – обрадовалась девушка.

– Какие ягоды! Ты что, ничего не видела? – изумилась Сийри.

– Как тут увидишь, – Нита ткнула рукой в окно, почти полностью закрытое продавцами с товаром. – Слышала, конечно, какой-то грохот, но подумала – может, разгружают что– то.

– Нет, это Глин, – Сийри воровато оглянулась, но эльф еще торчал на платформе, что-то высматривая. – Меня там чуть одна торговка не прибила. Еще вот куртку запачкала, мерзавка – новенькую!

– Так, с этого места рассказывай поподробнее, – потребовала подруга.

– Молния, – с трудом выдавила девушка. – На меня блюдо с жареным поросенком опрокинули, – она брезгливо оглядела заляпанную жиром куртку, – а крайней меня решила выставить. Глин вступился… В общем, одним деревом стало меньше.

– Сжег?

– Срубил. Под корень. Хоть в этом повезло.

– Потрясающе, подруга! – девушка, откинувшись на спинку полки, захохотала. – Жаль, я этого не видела. Да, смысла выйти прогуляться уже нет – все интересное уже произошло, – внезапно Нита посерьезнела. – Но! Если такими заклятьями так легко разбрасываться – можно понять, почему Реван так упирал на самообладание, помнишь?

– Да, – Сийри зябко передернула плечами. – Но он же нас выбрал! Может, все-таки справимся.

– А вот и я – снова с вами! – внезапно раздался голос Глина. В руках у эльфа уютно устроились пузатенькие пакеты. – Не напугалась?

– Немножко! – со смешком ответила Сийри. – Но у тебя очень оригинальный способ торговаться.

– Достали, – эльф на миг помрачнел. – Та тетка специально на тебя блюдо опрокинула – видать, сей свин протух еще весной, а выкинуть – давила жаба. Они б из тебя всю душу вынули, но расплатилась бы ты наверняка.

– Нет, это уже настоящая наглость! – возмутилась Нита. – Ведь товарец залежалый -факт, так еще с бедных пассажиров три шкуры дерут!

– Дерут, конечно! Вы ж никогда не вернетесь – вот потому смысла в скидках нет.

Они все просчитали – если стоянка всего ничего, вы ж не пойдете на рынок, правда? – мрачно заметил эльф. – Впрочем, стоящее тоже раздобыть можно. Иногда,

– Глин, повеселев, с довольным видом открыл один из пакетов, в котором оказались какие-то синеватые ягоды. – Есть пакет? Давайте сюда, я угощаю.

– Что это? – подозрительно спросила Сийри.

– О, это дивная ягода… – эльф хитро ухмыльнулся. – Отведавший ее раз – отважен, дважды – умен, а трижды – мудр. Вы жимолость хоть раз ели?

– Это отраву? – Сийри отшатнулась от протянутого пакета как от чумной крысы. – Нет, я все понимаю – эльфы, дивный народ, на яды плюет с высокого насеста… Но мы-то – люди!

– Не боись, не отравитесь, – со смехом ответил эльф. – Для людей она тоже вкусна, съедобна и весьма полезна. Как черника.

– А не ее ли называют волчьей ягодой? – с сомнением спросила Нита. – Не жимолость, часом?

– Другую жимолость, – хмыкнул Глин. – Потому всегда уточняйте сорт. А лучше – свой кустик заведите.

– Ага, кустик, – хмыкнула Сийри. – В сумке его тягать. У нас даже своего дома пока нет, между прочим.

– Э, нету дома – тоже мне беда, – пренебрежительно махнул рукой парень. – Дом – дело наживное. Так вы берете, или как?

– Берем-берем, – улыбнулась девушка, протягивая спешно свернутый кулек. – Спасибо!

– Не за что! – хмыкнул Глин. – Советую помыть, – овальные голубовато-фиолетовые ягоды с дробным шелестом хлынули в подставленный кулек.

***

– Ну, пусть все наши неприятности так же легко решаются! – засмеялась Нита, высыпая в рот горсть еще мокрых ягод. Тщательно протертая от остатков прогорклого жира куртка, развешенная на стенке тамбура, казалось, тоже зааплодировала девушке еще мокрыми рукавами.

– Дай бог, – хмыкнула Сийри, также пробуя лакомство. – Действительно, вкусно!

Только не черника – эта покислее будет. Слушай, – Сийри прищелкнула пальцами, – на голубику похоже.

– Да они все друг на друга похожи, – ответила подруга. – Жимолость, надо же!

Внезапно Сийри, фыркнув, ткнула посиневшими от ягод пальцами куда-то за спину подруги. Видимо, ягоды воспользоваилсь моментом, чтобы попытаться пролезть не в то горло, поскольку девушка закашлялась. Нита, постучав ей по спине, терпеливо подождала, пока девушка прокашляется, и обернулась. Зрелище, действительно, оказалось весьма захватывающим.

Поезд, как всегда, тронулся очень плавно. Зеленое здание станции медленно уплывало вдаль, так что могло показаться – едет не поезд, а сама станция. По высокой платформе, ловко огибая разочарованных торговцев, мчался растрепанный гном, дико сверкая выпученными глазами. Он был из компании, которая столь вольготно расположилась под нитиной полкой – вероятно, у них кончилось "топливо", потому остановку гномы использовали наилучшим образом. Под мышками гонец зажал пару бутылок темного стекла, в карманах кафтана что-то многозначительно брякало, а в руках пассажир крепко держал матерчатое ведерко.

Из него при любом неловком движении выплескивалась пенная жидкость с характерным ароматом свежей медовухи. Гном страдальчески кривился при каждой новой капле, но пока сдерживался.

Вдруг Нита, охнув, махнула рукой вперед – платформа уже заканчивалась, а до двери оставалось еще не менее сажени. Гном тоже заметил конец "взлетной полосы", потому, решительно выставив вперед бороду, еще сильнее заработал ногами. Разрыв сократился до полуаршина, но платформа заканчивалась еще быстрее.

Буквально в последний момент гном, резко оттолкнувшись от края платформы, влетел в тамбур, обдав девушек хмельными брызгами. Одной бутылке, впрочем, оказалось не суждено достичь поезда – она с печальным звоном разлетелась на десятки темно-зеленых осколков, мокро засверкавших на насыпи. Гном, судя по его лицу, отчаянно хотел облегчить душу легким матерком, но, увидев девушек, сдержался.

– Хотите? – он, осторожно пристроив на полу ведерко, перехватил поудобнее выжившую бутылку. Было заметно: переполняющие его чувства требуют хоть какого-то выхода.

– Нет, спасибо, – засмеялась Сийри. – С успешной посадкой!

– Да уж, – гном, опасливо выглянув из вагона, поежился. – Ладно, ребята уже заждались, – он, смущенно хмыкнув, удалился, неся перед собой ведерко с медовухой, как почетный кубок.

***

Вернувшись в свое купе, девушки растеряно ахнули: Глин, бледный как январский снег, неловко скрючился на сиденье, и только страдальчески морщился, держась за левую часть груди.

– Вот говорили мне, а я не верил, – глухо пробормотал он, увидев перепуганные лица подруг. – Оставьте страхи, это скоро пройдет.

– Пройдет что? – напряженно отозвалась Нита, бесцеремонно поискав пульс на шее эльфа. Кожа у того оказалась неприятно влажной, напомнив скорее кожу лягушки. – Жизнь?

– Приступ, – прошипел эльф, с трудом садясь прямо. – Не по зубам мне – молнии швырять, я ж не боевой колдун.

– А какая разница? – удивилась Сийри.

Глин слабо усмехнулся, но щеки его уже порозовели.

– Такие чары силы требуют изрядно. Бывает – даже чересчур. Вот начнешь учить – все узнаешь. Но хватит о беде – теперь я чай хочу! – и он деловито потер руки, выглядев копошащегося у титана проводника.

***

Гномы, получив «добавку», решительно отставили в сторону стаканы с недопитым чаем. Сразу стало заметно: медовуха, не смотря на похожий цвет, привлекает их намного больше. Сийри, прислушавшись, тихо фыркнула – похоже, самым популярным железнодорожным тостом оказалось: «За проезд!» Проводник тем временем решил немного прибраться. Он толкал по проходу перед собой небольшую тележку, издававшую басовитое гудение. Половичок после этой процедуры выглядел как будто расчесанным, пол просто сиял, а в воздухе не чувствовалось противного пыльного запаха, столь обычного для любой уборки.

Глин, увидев эти фокусы, лишь скептически усмехнулся и продолжил что-то чиркать в потрепанном блокнотике.

Увидев девушек, проводник кивнул на замолкшую тележку:

– Дромех. Шикарная вещь. Домохозяйки в Мариенграде с руками рвут.

– Механический веник? – понимающе покивала Нита. – Ни разу такого не видела.

– Людям не нравится – тут ведь думать надо, – хмыкнул проводник. – Веник же – он же все убирать готов – хоть муку, хоть – уголь. А тут – уголь… Да любое горючее дромехом лучше не убирать – еще закоротит чего. Но это в лучшем случае, – многозначительно заметил проводник, стряхнул с аккуратного мундира невидимую пылинку и пояснил. – В худшем – дромех рванет, как куча фейерверков: ничего не загорится, но копоти будет предостаточно.

– Да уж, – поежилась Сийри, – Веник уж точно понадежнее. Если уж придется убирать – так хоть без намеков на еще один раунд уборки.

– Эх, – поморщился проводник, – не любите вы прогресс.

Глин снова усмехнулся и, дождавшись, пока проводник отойдет подальше, сказал вполголоса:

– Не в обиду ему будет сказано, но не вижу такого уж особого смысла в таких мудреных механизмах.

– Считаешь: с веником – лучше? – хмыкнула Сийри.

– Ты видела когда-нибудь пыль на цветах или, скажем, траву нерасчесанную?

– Не замечала такого! – засмеялась Нита. – Но она же живая!

– Это, – эльф постучал по деревянной полке, – живое. Пусть с пылью само разбирается. Впрочем, он же гном, – иронично хмыкнул Глин, демонстративно высыпая пару щепоток крошек на полку. – Такое для них слишком просто.

Нита с трудом сдержала восторженный вопль: полка задрожала, как будто живая, крошки намертво к ней прилипли, уже через несколько секунд растворившись бесследно. В воздухе запахло чем-то приятным.

– Класс, – прошептала Сийри. – Никогда такого не видела.

– Ближе к природе, – пояснил Глин, – Это наш Путь. Почему только вы – люди, его не любите?

– Не представляю, после такой– то демонстрации, – улыбнулась Нита. – Может, действительно все гениальное – просто?

***

Солнце уже катилось к закату. Девушки уже успели и выспаться, и чаю напиться, и перекусить, как вдруг Сийри услышала голос Глина:

– Девушки, подскочите ко мне, а?

Сийри тут же спрыгнула в проход, придержав осторожно спускавшуюся Ниту, и подруги подошли к озабоченно собиравшему рюкзак эльфу.

– Ты здесь выходишь? – заинтересованно спросила Нита.

– Да, уже Гнедой Стан. Сперва в центральную усадьбу, потом – на своей участок полдня верхом, – кивнул эльф. – Вот, я тут набросал все, что вспомнил, – эльф протянул подругам мелко исписанный листок. – Надеюсь, разберетесь.

Нита, с благодарностью взглянув на книгочея, взяла драгоценный документ.

– Да, все понятно, большое спасибо!

– Тут адрес еще есть, так если надо – обращайтесь. Только говорю – ответа сразу не ждите, я в поле в основном, – засмеялся Глин – Спасибо большое! – поблагодарила эльфа девушка, снова окатив его странным, но теплым взглядом.

Эльф, казалось, смутился, схватил рюкзак и, тряхнув головой, пошел к выходу – поезд уже тормозил, с шипением пролетая стрелки.

– Красавец-мужчина, – вздохнула Нита, провожая Глина взглядом. – Жаль…

– Роковой красавец, – ухмыльнулась Сийри. – Не жалей, оно того не стоит.

– Скорее всего, – снова вздохнула Нита, с грустью признавая правоту подруги. – Ну, почему жизнь так несправедлива?

– Ты так в этом уверена? – подруга, хмыкнув, потрепала девушку по плечу. – Ничего, будет и на нашей улице праздник.

– Знать бы, где эта улица… – пробормотала Нита.

Вдруг в окно постучали. Девушки, испуганно обернувшись, увидели Глина, размеренно шедшего по платформе – он все-таки решил попрощаться. Подруги замахали руками, эльф улыбнулся, также сделав прощальный жест, и пошел к большому белому зданию с надписью "Гнедой стан".

***

На небе догорала последняя багряная полоска, увенчанная высыпавшими звездами, когда поезд прибыл на станцию Смоляничи, что в Теменграде.

Из-за темноты продавцы решили не ждать у моря погоды, а точнее – на перроне покупателей, потому решительно начали штурмовать входные двери. Почти сразу же девушки услышали бас проводника, сперва спокойный, но после начинающий погромыхивать нарастающим раздражением. Ответные вопли торговцев грозили неуступчивому железнодорожнику разнообразными карами и сулили невиданные блага.

Внезапно что-то лязгнуло в тамбуре с другой стороны вагона. Почти сразу уже знакомо полыхнуло, раздался дикий вопль и грохот от падения чего-то тяжелого.

После этого наступила тишина, которую нарушало только странное позвякивание.

– Пошли, разведаем, – кивнула Сийри в сторону странного звука.

Картина, открывшаяся их взору, действительно впечатляла. На полу тамбура недвижимо лежал низенький, но очень полный мужичок, одетый в расстегнутую расписную рубашку навыпуск с шортами. На удивительно волосатых, кривых и коротких ножках дымились ремешки с остатками подошв. Разносчик явно не ожидал, что призыв "Вытирайте ноги", вытканный на половичке, имеет вполне ощутимое продолжение "…а не то будет больно!".

Получив мощный "очистительный" удар, торговец потерял сознание, отлетел назад в тамбур и упал прямо на пухлые сумки. Одна из них лопнула по шву, усыпав пол тамбура разноцветными коробочками, ленточками и шариками, издававшими то самое шуршание.

Обморок оказался недолгим – вскоре мужичок с заунывным воем стал собирать разбросанный товар. В вое проскальзывали жалобы на свою нелегкую судьбину, наличие стервы– жены с десятью детьми, которые "дома по лавкам сидят, ложками стучат, есть просят".

За этим занятием оборотистого мужичка и застал проводник. Он, судя по всему, успешно отбил атаку в другом тамбуре, а сейчас прибежал выяснить, что же происходит в этом. Для полного анализа ситуации железнодорожнику хватило пары секунд. Мнение свое он выразил одним коротким словом.

– Вон!

Мужичок снова заныл – теперь он уже нахваливал дивное качество товаров, не забывая совать под нос всем присутствующим образцы, разорванную сумку – даже обгорелые остатки шлепанцев. Проводник в ответ хищно осклабился, выудив из кармана уже знакомый девушкам разрядник. Разносчик намека, увы, не понял – только усилил словесный нажим. Железнодорожник аккуратно открыл дверь на перрон, перешел на другую сторону тамбура и выждал, пока мужичок обернется к нему своей необъятной "кормой".