Текст книги "Серебряная доля"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

***

Впрочем, с девушкой трудностей не возникло – всю дорогу она тащила все пришельское барахло, изредка только всхлипывая. Парень за время сборов не пришел в себя, потому Снеже пришлось по-простецки взвалить его на плечо.

Добравшись до ангара, девушка жестом приказала свалить трофеи у своего гнездышка и задумалась. Пленников следовало обустроить, хотя бы до завтра. С утра археологи как раз хотели съездить на рынок – Снежа рассчитывала передать с ними срочную весточку. Девушка задумчиво почесала подбородок, оглядывая залежи стройматериалов, но вскоре ей пришла в голову отличная идея…

***

– Мне три порции, – Девушка очаровательно улыбнулась раздатчику. – Алана не видел?

– В Ллогор он поехал, – хмыкнул раздатчик. – А чего сразу три?

– Проголодалась, – хмыкнула Снежа. – Что он там забыл?

– Зазнобу свою бывшую, – пояснил раздатчик, послушно насыпая в миски пшенку. – Думает, ей не только кости поломало, но даже мозги отшибло.

– Чего это ты так? – недоуменно поинтересовалась девушка. – У них же…

– Как у кошки с собакой, – перебил раздатчик. – А он, небось, тебе уже лапши понавешал, как у них все было здорово? Врал.

– Как интересно, – хмыкнула Снежа: многие странности в поведении Алана стали понятными. – Спасибо, я у себя поем.

***

Итак, Алан врал. Может, он не врал насчет остального, но насчет «безмерной взаимной любви» – это уже стало очевидным. Снежа потрудилась обойти еще десяток участков: отношение к Исиль разнилось от «ну, конфетка!» и «свой человек, не пойму, кому она не понравилась» до «стерва первостатейная» и «тупая выскочка».

Про Алана же все говорили одинаково: "скользкий типчик". Такое единодушие археологи проявляли еще к доценту Сапегину, но им Снежа решила заняться попозже.

Девушка, выудив из котомки пару листов бумаги с карандашом, принялась задумчиво рисовать чертиков – это всегда помогало ей собраться.

Графитовое жало решительно очертило окружность, надписав его "Алан". От него стрелка протянулась к квадратику "Исиль Вейлор". Археологи рассказывали: еще с марта, когда экспедиция только готовилась, Алан увивался за Исиль, как хвост за лисичкой. Одно время аспирантке это даже нравилось – в тот момент у нее случились какие-то проблемы в личной жизни, но буквально через пару недель девушка просто-напросто стала прятаться от назойливого поклонника.

С месяц назад, по слухам, Исиль нашла себе новое развлечение – по ее же словам,

"очаровательный молодой человек, даже не ждала от этой глуши эдакого сюрприза".

Алан, немедля получивший отставку, ходил мрачнее тучи, почти каждый день пытаясь "развеять порчу", для чего штудировал кучу шарлатанских пособий.

Снежа мрачно ухмыльнулась: на полке в палатке Алана книги по археологии буквально тонули среди мусорной литературы вроде "Привороты навсегда", "Снимаю порчу" и прочего. Девушка, к своему счастью, знала: три четверти этих книг выпущены по спецзаказу ордена Орин – там справедливо сочли: лечить пациента от несварения желудка куда дешевле, чем снимать порчу, наведенную талантливым самоучкой.

Впрочем, прямо под подушкой горе-поклонника обнаружился томик поинтереснее:

"Токсикология. Теория и практика". Как сказал сосед Алана по палатке, тот каждые три дня с упорством, достойным лучшего применения, пытался угостить возлюбленную чем-то съедобным собственного изготовления, хотя до того кулинарных талантов за ним никто не наблюдал.

– Алхимик-самоучка, – пробормотала Снежа. От дальнейших размышлений ее отвлекло вежливое покашливание.

Девушка подняла голову: в воротах ангара стояли майор Лайкаранне с Кантеллой.

***

– В общем, пока решено оставить тебя здесь, – пояснил майор. – В Ллогоре уже в курсе, специалист будет через пару дней. С тобой останется Кантелла с парой бойцов – так будет меньше повода сплетничать, зачем тебе лишние порции.

Официально – мы подозреваем, что на лагерь собирается напасть банда ррауров, потому принимаем меры. Ты же продолжай расследование. Все ясно?

– Так точно, – Снежа вдруг вспомнила. – А как дела с подменышами?

– Разбираемся, – коротко ответил майор. – Никому ни слова.

Немногословная троица из взвода Кантеллы уже закончила сколачивать клетушки для пленных. Незнакомка прошла в свою комнатку быстро, но парень попытался вырваться. Худощавый сержант, поморщившись, хотел врезать пленнику по затылку, но в последний момент передумал, ткнув под дых.

– Снежа… э-э-э… – он на миг задумался. – Господин прапорщик!

– Да, прикладом, – вдохнула девушка, поняв сержанта с полуслова. – Я просто очень испугалась.

– Это правильно, – хмыкнул майор. – Отлично сработано. Поздравляю.

***

– Драконы, говоришь? – хмыкнула Кантелла, дослушав до конца обстоятельный рассказ девушки о руинах. – Широко жили, видать.

– А чего стесняться? – вдруг хмыкнул коренастый ефрейтор, под шумок стянувший у девушки книжку про развалины. – Тогда ни людей, ни гномов еще не существовало, а эльфы досюда еще не добрались.

– Все-то ты знаешь, – вздохнула Кантелла. – Чего же тебе, Людвиг, в институте не сиделось?

– Скучно, – вздохнул бывший студент, – одни разговоры, кто кого победил, как это важно для истории в целом. Надоело, чуть мхом не зарос.

– Да, у нас не зарастешь, – с улыбкой подтвердила женщина, но, услышав за спиной какой-то шорох, резко обернулась. Пленники, решившие пошептаться, испуганно забились вглубь каморок.

– Ложная тревога, – осклабился Людвиг, опуская винтовку. – Да что они могут сделать?

– Многое, – резко ответила Кантелла. – Пока их не выскребут до донышка – не поверю в "безвредность" этих… пришельцев.

– Это называется паранойя, – вздохнул ефрейтор.

– Это называется – пререкаться с начальством, – хитро прищурилась женщина. – А потому – первым дежурит Гедимин, за ним – ты, а утром – Снежа. Вопросы есть?

– Никак нет, – уныло отозвался Людвиг. – Спокойной ночи.

***

Специалист прибыл уже под вечер следующего дня. Закутанный в иссиня-черный плащ с ритуальными узорами, он, отказавшись от чая, сразу потребовал, чтобы его провели к пленникам.

– Можете звать меня "достопочтенный Бриммен", – буркнул он Кантелле, поняв: никого старше по званию тут нет. Остальных он бесцеремонно проигнорировал.

Внутри некромант аккуратно повесил плащ на вешалку, оставшись в серых штанах и белоснежной рубашке с причудливой черной вышивкой.

– Итак, приступим, – он в предвкушении потер руки. Не дойдя до каморок пару шагов, он вдруг замер, закрыл глаза, сцепил руки за бритом затылке, запрокинул лицо вверх и принялся что-то бормотать.

Снежа в смятении оглянулась – казалось, мрак по углам ангара с каждым словом чародея становился все гуще, а летнее солнце, проглядывавшее в слуховые окошки в крыше здания, тускнело с каждой минутой. Судя по тому, как нервно оглядывалась Кантелла, ей тоже не нравилось происходящее, а Людвиг с Гедимином покрепче стиснули винтовки. Впрочем, уже через пару минут тьма рассеялась, а некромант повернулся к пограничникам.

– Девчонка – неплохая колдунья с отменным потенциалом. Я бы с удовольствием с ней поработал. А это – он ткнул в парня, угрюмо забившегося в угол – вообще не человек. Говорите, они были вместе?

– Да, – кивнула Снежа. – Он как раз варил что-то в котелке, когда я их заметила.

– Голем? – задумчиво протянул колдун, поскребывая щеку, изукрашенную белесыми полосками ритуальных шрамов. – Странно. Не думаю, что девчонка на это способна.

– Достопочтимый Бриммен, – Кантелла опасливо потеребила чародея за рукав. – А откуда взялись эти… – женщина на миг запнулась, подбирая слова, – пришельцы?

– Не из нашего мира, – коротко ответил Бриммен, снова кутаясь в плащ. – Я буду спать здесь, – он ткнул узловатым пальцем в закуток неподалеку от клетушек с пленниками. – Остальное – ваша забота.

Дверь тихо скрипнула, выпуская колдуна наружу, и пограничники остались одни.

***

– Неприятный тип, – Снежа зябко передернула плечиками.

– Некроманты все такие, – вздохнул Гедимин. – Бегают с ними, как дурни с писаной торбой, званиями– медальками увешивают. Этот – аж целый майор. А чего, спрашивается?

– Того, – хмыкнула Кантелла, – хорошо натасканный некромант способен разнести в клочья целый полк пехоты, а потом еще половину трупов поднять, чтобы покрошить еще один полк. Людвига спроси, он тебе таких ужасов порассказывает – ночь не заснешь.

– Ага, – зевнул ефрейтор. – Только потом – умираю, спать хочу.

И он полез на штабель досок, где устроил свою постель.

***

Интермедия. Слово туаша Пещера была столь высока, что своды ее утопали в темноте. Тысячелетние сталагмиты сияли мириадами факелов, заливая площадь собраний ярким светом. Но сегодня у подиума собралась едва ли сотня дроу.

Ралиаль с горечью оглядела ничтожную горстку своих подданных. Она прикрыла глаза, а память тут же услужливо вывалила ворох сладостных воспоминаний.

Десять тысяч лет назад. Маленькая Ралиаль, вместе с матерью, стоит за дальним сталагмитом – тогда тот едва мог прикрыть пятилетнюю девчушку. Они стали сюда, чтобы их случайно не затоптали – ведь сейчас на подиум выйдет Мощная Сираиль, а как ведут себя дроу, впавшие в амок, известно всем.

Пять тысяч лет. Древний город забыт – в нем остались только жрецы. Дьерриа разлились по всей округе, обильно полив землю кровью тех, кто посмел сопротивляться избранным. Впрочем, часть соплеменников, похоже, отморозила свою фамильную гордость под скудным северным солнцем – они говорят о каком-то "мире" с чужеземцами! До них дойдет свой черед – но сейчас дроу нужны все силы, даже этих северян, да будут прокляты их имена!

Две тысячи лет. Дьерриа торжествуют – даже ренегаты не осмеливаются заикаться о своих еретических идейках. Оно даже к лучшему – напоить сайсу никогда не повредит. Кровососы трепещут: их жизнь куплена за артефакты и рабов: отчаянно хорошие артефакты, отменно выносливых рабов.

Тысяча лет. Белокожие родичи наконец поняли: кроме их любимых лесов существует кое-что еще. Забавно – они так же высокомерны, но прочие низшие этого не замечают. Они осмеливаются бросить вызов нам – нам, избранным править! У них получается, увы.

Ралиаль скрипнула зубами – в те времена дроу горели заживо под чародейским пламенем кратковечных, кровососы безнаказанно резвились в коронных землях, а обленившиеся жрецы лишь разводили руками – мол, такова воля Древних! Правильно их порезали тогда, жаль – до отступников добраться не успели. Впрочем, они получили свое – предателю первый кнут.

Вот она, ныне уже риг Тьериссу, оламен всех дьерриа, стоит перед Советом, поскольку они, видите ли, требуют отчета!

Дроу, подавив в себе раздражение, скривила лицо в улыбке. Встав с трона, она подошла к краю помоста, чтобы видеть всех.

– Высокий Совет, мои возлюбленные сестры, – начала она, широко улыбнувшись и отвесив собравшимся короткий поклон. – Я безмерно рада сообщить вам: первая фаза операции "Безмолвный шторм" увенчалась полным, даже сокрушительным успехом.

Южные соседи сдержали обет – их маскировка надежно скрыла десант от вражеских глаз. Более того, теменградская группа уже завершила обустройство базы, даже выполнив ряд диверсий в городе и его окрестностях.

– Доказательства есть? – недружелюбно осведомилась Мендиен Риантай, риг Аллунарр.

– Разумеется, Высокая, – кивнула Ралиаль, сдерживая раздражение, готовое вырваться наружу. – Слова – ничто против дел, так?

На подиум вышли две дроу с носилками, на которых лежало что-то круглое.

– Миро из сердца монастыря иосгатитов! – провозгласила женщина. – местный маг вскрыл ее, как орех.

– Я не думаю, что разумно использовать местных, – проворчала Мендиен. – Я считала: ваши агенты сами вполне способны…

Она замолкла, увидев застывшее в ярости лицо оламена.

– Ни к чему подвергать риску своих, если можно оплатить победу жизнями чужих. – отчеканила Ралиаль.

– Я беспокоюсь только о сохранении тайны, – торопливо возразила дроу.

– Местный не дожил до сегодняшнего дня, – процедила женщина. – Еще вопросы?

– Более нет, – примирительно отозвалась Мендиен.

– Тогда, пожалуй, на этом закончим, – Ралиаль решительно развернулась и пошла к выходу.

***

– Грибной салат… – дроу с омерзением ткнула вилкой в серо– коричневую массу в миске, – суп из плесени, бифштексы из крыс, заливное из пауков… – она, кинув вилку на стол, пристально глянула на собеседника. – Вы все еще уверены, Высокая, что война сделает нашу жизнь хуже?

– Абсолютно, Искут, – Мендиен с отсутствующим лицом отправила в рот ломтик желе.

– Вы не хуже меня знаете: моя сестра ничуть не в восторге от нашего быта – но еще меньше в восторге от перспектив править туашем самолично. А ей придется – таков наш долг, а мы скорее умрем, чем отречемся от него.

– Лучше скажите: вам нравится править, – хмыкнула Искут.

– Это тоже, – спокойно подтвердила риг. – Я считаю: следует, по возможности, использовать засылку агентов на поверхность для мирных, – она помолчала, чтобы подчеркнуть важность последнего слова, – мирных контактов с местными.

– Торговля вместо войны, – лицо собеседницы скривилось, – сделать низших равными…

– Зато нормальная еда вместо помоев, – закончила Мендиен. В животе Искут громко заурчало.

– Аргумент, – со вздохом согласилась она. – Ладно, убедили. Я прикину, что можно сделать.

– Отлично, – риг решительно поднялась и вышла из пещеры.

***

В заброшенном святилище пахло пылью и тленом – уже давно никто не заходил сюда, опасаясь мести Древних. Мендиен усмехнулась – она считала это не более чем предрассудком. Впрочем, сегодня суеверия оказалось более чем кстати – тема этой встречи запретна для посторонних.

– Мы пришли, Высокая, – статная женщина выступила из тени разбитой статуи. От рига не укрылась ирония в голосе собеседницы.

– Я думаю, на сегодня мы оставим официальщину, Найда, – усмехнулась женщина, едва слышно прищелкнув пальцами. Завыл ветер, пыль встала столбом, на миг скрыв собеседниц, но уже через минуту исчезла без следа, открыв изумленной Найде выложенный золотом пол, а в центре – изящный деревянный столик с парой скамеек по бокам.

– Я думала, ты придешь одна, как я! – с угрозой сказала дроу.

– Я нарушила договор, как ты, – безмятежно улыбнулась Мендиен. – Не будем думать друг о друге уж слишком плохо, Найда.

Собеседница нахмурилась, но вдруг расхохоталась, присев за столик.

– Артан, Диомид, Лекшо, – приглашающее махнула она рукой, – выходите. Да, Мендиен, твоя сестра поступила очень умно, доверив тебе туаш.

***

– Ты предлагаешь измену, – Найда тяжело стукнула мозолистыми кулаками по столешнице.

– Это в наших традициях, так? – приподняла бровь собеседница. – Впрочем, тут нет измены – оламен прав, пока это во благо дьерриа. А Ралиаль ошибается. Как прочие непримиримые.

– У них сила, – напомнила женщина. – Кто сильнее – тот прав.

– Тогда туннельник был бы самым умным в мире, – махнула рукой Мендиен. – Толку-то в силе, если не умеешь ею пользоваться? Непримиримые держат не больше трети туашей.

– Но три четверти армии, – хмыкнула Найда. – Которая спит и видит – как бы всласть отожраться и пограбить.

– Скорее, первое, нежели второе, – усмехнулась риг. – Даже твой туаш питается лучше. А когда сайса выпадает из хилых рук – тут не до грабежа.

– Думаешь, сумеешь дать им больше? – скептически нахмурилась женщина. – Не считай меня дурой.

– Конечно, нет, – подтвердила Мендиен. – Не сейчас, по крайней мере.

Она кашлянула, седой дроу поставил на столик глубокую миску, от которой по залу сразу пополз восхитительный аромат.

– Угощайся, – коротко сказала риг, ловко выдернув из-за голенища костяную ложку.

***

Когда миска опустела, Найда, с сожалением облизав со своей ложки остатки соуса, внимательно глянула на собеседницу.

– Это не еда дьерриа.

– Она может ей стать, – холодно улыбнулась Мендиен. – Всего лишь жалкая горсть самородков, которыми играют дети – а наземники отдадут за нее все. Даже добавят, только бы видеть нас снова. Великая мать, они готовы отдать даже свою землю!

С минуту Найда пронзительно вглядывалась в лицо риг, но та стойко переносила ментальные атаки, даже не пытаясь прикрыться.

– Ты говоришь правду, – наконец, признала женщина. – Я дам клятву.

– Хорошо, – кивнула Мендиен, выдернув из ножен сайсу. Та свистнула в воздухе, и на полированном дереве смешались две бордовых лужицы.

– Именем Великой матери, – начали обе женщины в унисон, – именем народа дьерриа, да будут отныне Риантай и Аджентай одним.

***

На следующий день утром вернулся Алан, а Снеже пришлось вернуться к расследованию, временно покинув пришельцев, Кантеллу и прочих. Алан вернулся в лагерь необычайно мрачным и сосредоточенным – буркнув девушке что-то неразборчивое, он скрылся в палатке, застегнув полог изнутри. Снежа прислушалась, но разобрала лишь невнятное бормотание.

– Подслушиваем? – раздался вдруг ироничный смешок. Девушка резко выпрямилась, ее щеки вспыхнули.

– Это случайно получилось, – потупив глаза, улыбнулась она Сапегину. Тот, против обыкновения, был один.

– Конечно, – спокойно ответил тот. – Многие вещи происходят именно случайно. Вот бедной Исиль так же. Или вы так не думаете?

– Сложно сказать, – пожала плечами Снежа. – Сперва все казалось таким понятным, а теперь…

– Я вижу, – усмехнулся доцент. – Не против прогуляться? Заодно побеседуем.

***

Против ожиданий, Сапегин повел Снежу не к своей «палатке», а, точнее, уютному глинобитному домику для «старшего комсостава», а куда-то вглубь Драконограда.

Девушка, как могла, запоминала ориентиры. Под конец она поняла: их целью, скорее всего, является недавно откопанное подземелье у самой "башни". К великой радости археологов, заваленным у него оказался только вход, притом – почти сразу после того, как город покинули все его обитатели. Это как раз спасло внутреннее убранство подземных залов от окончательного разрушения.

Снежа с огромным любопытством рассматривала огромные – в шесть саженей высотой – фрески, все такие же яркие, как миллионы лет назад, потолок, инкрустированный магическими кристаллами, которые сами загорались, стоило только подойти к ним, витые колонны, спиралями уходящие в бездонные колодцы. Девушка нагнулась над одним из провалов, ощутив лицом влажный теплый ветер – словно внизу до сих пор находилось что-то живое.

– Я считаю это, – Сапегин указал на спиральную колонну, – своего рода транспортной системой. По крайней мере, спускаться драконам, наверно, было весьма удобно.

Снежа вспомнила Алека – да, рраурам это определенно пришлось бы по вкусу.

Колонна своими изгибами, можно сказать, "ложилась" под лапы и хвост ящеров, а ее изразцы как нельзя лучше служили опорой их когтистым лапам.

– А что внизу? – спросила девушка, становясь на ноги.

– Никто не знает, – пожал плечами доцент. – Если честно, нам не хватает духу решиться на спуск. Впрочем, я думаю: в башне должны существовать другие спуски: например, для крупногабаритных грузов.

***

Через полчаса блужданий по залам, переходам и галереям доцент наконец-то остановился у овального проема, за которым едва заметно посверкивало оранжевым.

– Прошу в нашу скромную обитель! – Сапегин галантно повел рукой.

Комнатка оказалась, по меркам прочих помещений, буквально крохотной: тесный "пенал" буквально десяти сажен в глубину. У дальней стенки притулился совершенно здесь неуместный деревянный стол с отчаянно чадящей масляной лампой.

– Вот зараза! – выругался доцент, прикрутив фитилек. Снежа недоуменно повела носом – воздух оказался кристально свеж, разве только чересчур сух.

– Вентиляция, – вздохнув, пояснил Сапегин. – Узнать бы, как это все работает – озолотились бы.

– Так ведь уж пять лет копаете! – удивилась девушка. – Все никак?

– Открытия, милочка, так быстро не делаются! – подбоченился доцент. – Особенно – такого масштаба. Разве много значит презренное благополучие перед возможностью вписать свои имена в Историю!

Снежу очаровала такая убежденность, но что-то в тоне Сапегина мешало поверить в его искренность. Впрочем, девушка вполне могла списать это на мигнувшую лампу.

– Что вы можете рассказать про Алана и Исиль? – спросила она.

– О, чувствую деловую хватку, – хмыкнул донецент. – Поверьте, рассказать я могу многое.

***

Доцент говорил долго. По его словам выходило: Алан – просто влюбленный для безумия идиот, которому чувство к Исиль заместило в его «убогой душонке» все остальное. Пару раз Снежа ловила себя на том, что начинает поддакивать Сапегину – настолько его речь оказалась страстной и увлекающей.

– А Исиль, – доцент задохнулся от нахлынувших чувств, – эта нежная девочка…

Чрезвычайно одаренный ученый, слышите – чрезвычайно! Конечно, между ними изначально не могло случиться ничего общего. Все мы просто оторопели, когда она совершенно неожиданно начала его привечать. Красавица и чудовище, только чудовище без малейшего шанса на возрождение.

– Но зачем тогда стоило брать их в одну экспедицию? – недоуменно поинтересовалась девушка. – Это же лишний источник проблем, так?

– Если бы все было так просто, – скривился Сапегин. – Но вы же знаете – такие экспедиции оплачиваются более, чем хорошо: суточные, полевые, сверхурочные…

Иногда проще сунуть, кому надо, чтоб тебя вписали. По моим сведениям, у нас таких, как Алан, с полдесятка. Чистый балласт. Хотя, возможно, этому типу в тот момент деньги стали не главным.

От сухого воздуха у Снежи запершило в горле. Доцент понимающе кивнул.

– Сами страдаем, – посетовал он, протягивая девушке стакан с водой. – Всегда запас воды держим.

– А, Григорий! – вдруг раздалось со стороны входа. – Развлекаешься, я вижу?

Девушка прищурилась, но ничего не увидела – глаза, привыкшие к свету лампы, напрочь отказывались различать хоть какие-нибудь черты в темной фигуре на бледно-голубом фоне.

– Я бы попросил, – доцент, возмущенно дернув подбородком, повернулся к Снеже. – Одну минутку. Одно важное дело требует моего внимания.

Снежа понимающе кивнула, провожая доцента взглядом. В голове неприятно шумело, она залпом допила воду. Вдруг желудок скрутил спазм, в голове как будто разорвался патрон, и девушку чуть не вывернуло наизнанку. Почти сразу перехватило горло, Снежа рухнула на колени, судорожно пытаясь откашляться. Горло как будто рвали на части сотни бритвенно острых когтей, грудь полыхала пламенем.

"Меня опоили", – как-то отстраненно подумала девушка, с трудом откашлявшись.

Воздух подземелья вливался сладчайшей рекой в ее легкие, но Снежа понимала: следующий приступ не заставит себя долго ждать. В который раз помянув добрым словом отца, не поленившегося еще в детстве преподать ей основы алхимии, девушка, ломая ногти, сорвала с ягдташа застежку и выдернула наружу кожаную сумочку, украшенную четырехлистником клевера.

"Базилик…" – пакетик полетел в сторону, – "кора дуба… охра… серная мазь… морковка… А, вот – безоар!" Серый неприглядный камешек с тихим хрустом распался на мелкие осколки, которые Снежа заглотала, почти не жуя, запив из фляжки.

– Спасение отравленного – в собственных руках, – пробормотала девушка, вспомнив слова Тибальта – престарелого аптекаря, чьи руки по локоть покрывали ожоги. – Надеюсь, я все запомнила правильно.

***

Безоар помог – буквально через минуту противный шум в голове утих, а девушка, шатаясь, поднялась на ноги. Спаковав обратно аптечку и снова поправив фитиль у лампы, она обернулась, застыв в недоумении – на месте симпатичного овального прохода в центральный коридор голубела монолитная стена.

Присвистнув, девушка осторожно подошла к неожиданной преграде, пристально вглядевшись в место, где, по идее, должен нбыл находиться шов. К величайшему ее облегчению, шов присутствовал – едва заметная, тоньше волоса черточка, обегала стену по окружности. Девушка постучала по камню – сперва кулаком, а потом даже прикладом винтовки, но тщетно – звук от ударов старался убедить жертву: за причудливой резьбой – сотни сажен скального монолита, а не просторная галерея.

– Ну, доцент. – пробормотала Снежа, ярко представив, что она сделает с Сапегиным по возвращении. – Ну, доберусь до тебя…

Девушка оборвала речь на полуслове – ей пришла в голову мысль: для осуществления мести ей сперва надо отсюда выбраться. Вряд ли доцент будет любезен еще раз заглянуть в "пенал" – только чтобы проведать жертву.

***

Вентиляции в каморке действительно присутствовала. Она искусно пряталась в кружеве каменного барельефа, который изображал странную чешуйчатую фигуру, дувшую на волны. Изо рта-то как раз дул сухой прохладный ветерок.

Снежа облизнула пересохшие губы: воды оставалось всего полфляжки, а брать воду из бидона девушка не рискнула – безоара в аптечке больше не оказалось.

Попробовав решетку на прочность, Снежа выругалась сквозь зубы – неизвестный материал, если считать его возраст на миллионы лет, даже не выветрился.

Девушка, отойдя подальше, скинула с плеча винтовку, мысленно представив, как будет отчитываться за "перерасход боеприпасов". Выстрел в каменном мешке чуть не оглушил Снежу, пуля распласталась по барельефу свинцовой кляксой, а девушка разочаровано вздохнула – на решетке появилась едва заметная щербинка.

– Да я так все патроны без толку расстреляю! – выругалась Снежа. – Она что, алмазная?

Она сунула гильзу в боковой карманчик ягдташа и замерла, наткнувшись рукой на острые жала пуль.

***

Патрон-подменыш, как и подозревала Снежа, оказался непростым – рвануло так, будто в гильзу неведомым образом запихали целый бочонок пороха. Решетку явно не рассчитывали на такие нагрузки – она сдалась, частично рассыпавшись едкой пылью в воздухе, частично разлетевшись по полу блестящими осколками. Светлячок, исторгая из себя сноп оранжево-белых искр, покатился по тоннелю, но вдруг пропал, добравшись до вертикального колодца. Впрочем, девушка увидела достаточно, чтобы рискнуть.

Подниматься по стволу оказалось на самом деле удобно – неведомые строители явно позаботились об удобстве ремонтников – отличные плоские выступы замечательно ложились под ноги-руки именно тогда, когда оказывались нужны. Впрочем, все хорошее когда– нибудь кончается – примерно через триста ступенек голова Снежи уперлась в острые грани завала.

– Чтоб вам пусто было! – в сердцах сказала девушка. Камни завала сочились ледяной влагой, Снежа откинулась назад, чтобы отдохнуть перед спуском. Стенки у тоннеля неожиданно не оказалось – девушка, ойкнув, упала на спину в горизонтальный отвод. Там оказалось мокро – похоже, никто не думал, что из– за завала избыточную влагу станет выводить некуда. Впрочем, и тоннель оказался не таким уж горизонтальным – полежав с минуту на спине, девушка почувствовала: она медленно, но верно едет обратно в подземелье. Попытки остановиться окончились неудачей – в гладком камне воздуховода не оказалось ни единой щели, за которую удалось бы уцепиться, а редкие сталактиты, чудом наросшие на своде, просто оставались у девушки в руках.

***

Через пару минут журчание воды превратилось в зловещий гул, а воды в тоннеле стало столько, что Снеже пришлось скинуть винтовку с плеча и держать поближе к потолку, надеясь: оружие переживет этот день без последствий.

Наконец, потоку надоело мотать девушку по вентиляции. Он выплюнул Снежу в какой-то зал, на три четверти затопленный водой. Впрочем, как выяснилось по приземлении с трехсаженной высоты, под самой поверхностью воды тянулись какие-то корни – именно благодаря им Снежа не утонула, как утюг.

– Приплыли, – девушка старательно отплевалась от воды с четким привкусом гнилья.

Голос девушки едва слышался из-за десятка водопадов, сливавших "сверхлимитную" воду. Впрочем, тут же выяснилось: в зале оказался еще кое– кто, кому шум ничуть не помешал услышать девушку.

В темноте раздался недоуменный рык. Снежа почувствовала, как корни под ногами заходили ходуном. Рыкнуло еще раз, девушка снова почувствовала тот самый теплый и влажный запах, который первый раз ощутила в "транспортном колодце". Вся масса корней под ногами тряслась, как в лихорадке, а Снежа с трудом стояла на ногах, негнущимися руками передергивая затвор винтовки.

Патрон с масляным щелчком стал на место. Снежа, разом успокоившись, поводила вправо-влево стволом оружия. Монстр, такое ощущение, тоже почувствовал настроение жертвы, притих – даже корни под ногами девушки перестали колыхаться.

Выждав пару минут, Снежа выстрелила вверх, стараясь за долю секунды разглядеть все, что получится. Поучилось отменно: прямо над девушкой нависала пасть какой-то ящероподобной твари, решившей без особых церемоний откусить голову нечаянной добыче, и дело с концом.

Ящер взвыл, мотая простреленной головой, но Снежа не особо рассчитывала на фатальность попадания. Перекатившись в сторону, она сорвала с пояса последнего светляка и запустила им в сторону.

Маневр удался – разъяренный монстр стремглав кинулся за плюющейся светом штукой, а девушка наконец сумела разглядеть ближайший выход из зала – буквально в паре сажен от того места, где она стояла. Проем почти целиком зарос корнями, но Снежа, раздирая в клочья форму, все же сумела протиснуться, и изо всех сил припустила по коридору, молясь лишь об одном: "Только бы нога не провалилась, а то ведь поломаю нафиг!" Тоннель потихоньку забирал кверху. Скоро Снежа ощутила под сапогами привычный камень. Решив передохнуть, она расслаблено присела у стены. Тусклый свет камешков над головой умиротворял, успокаивал, расслаблял, и девушку против воли потянуло в сон.

***

Проснулась Снежа от боли во всем теле. Мышцы ломило так, будто бы девушку до полусмерти избили палкой, а руки-ноги просто отказывались двигаться. Придя в себя окончательно, Снежа поняла: дело не только в усталости – ее с пяток до головы оплело корнями, точь-в-точь как те, что были в затопленном зале.

Девушка пошевелилась уже сильнее – но растение как будто уловило стремление жертвы освободиться, потому только усилило хватку. Скрипя зубами от бессилия, Снежа перекатилась на бок – это ей удалось неожиданно просто. С трудом согнувшись пополам, она поняла, почему: корни опутали ее, превратив в гигантскую почку, уже начавшую понемногу затягиваться корой, но "черенок" еще оставался мягким.

Снежа принялась кататься по полу, старясь не замечать, как "веревки" только стягиваются плотнее, пытаясь успокоить непокорную добычу. Наконец, измочаленный черенок лопнул, оросив пол белесой жидкостью, а хватка тут же ослабла. Еще минута – путы развалились на липкие волокна – как будто сгнив.

– Мерзость, – прошипела девушка, счищая остатки корней с измочаленной формы.

Вдруг ее внимание привлек отдаленный рокот выстрела. Девушка, бросившись на звук, в недоумении остановилась, вылетев в ротонду, где сходился добрый десяток туннелей. Выстрел раздался снова – уже громче. Теперь Снежа с огромным облегчением заметила: непроглядная тьма одного из коридоров расползается под натиском доброго десятка светляков у уже знакомой спиральной колонны.