Текст книги "Огненный лис"
Автор книги: Никита Воронов
Соавторы: Дмитрий Петров
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
В следующую среду, с утра пораньше, на своем «запорожце» примчался Ройтман.
– Ну, что, охламон? – Заорал он прямо с порога в заспанную физиономию брата. – Петухи давно пропели, а ты, блин, ещё в постели? Стыдно, батенька, стыдно…
В последнее время у Павлика, помимо выпивки, появилось ещё одно увлечение – он начал собирать всяческие пошлые народные пословицы и поговорки, вставляя их в свою речь к месту, а чаще не к месту.
– Тихо, прыщ! – Цыкнул на гостя Виктор. – Всех соседей по этажу переполошишь.
Потирая ладонью левую щеку и позевывая, он поплелся на кухню. Мойка, до отказа заваленная грязной посудой, напомнила о том, что горячей воды нет уже вторую неделю.
– Ерунда какая-то…
– Ты о чем?
– Да так! – Рогов точно помнил, что от мужика из «волги» он получил именно по уху. А болит, почему-то, щека… Вторую ночь не заснуть – прямо, огнем горит.
Он обернулся к Павлу:
– Кроме водки пьешь что-нибудь?
– Смотря что, – ухмыльнулся Ройтман, усаживаясь на табурет.
– Кофе, например?
– Наливай. Сойдет и кофе!
Виктор запалил конфорку газовой плиты, поставил воду и после этого принялся готовить что-то наподобие бутербродов.
– Ого! Что это с тобой? – Поинтересовался брат.
– В каком смысле?
– Да вот, будто шрам…
– Где? – Уставился Рогов на собственное изображение в зеркале. – Вот это – да…
Через всю левую часть лица его протянулась тонкая бледно-розовая полоска.
– Наверное, об ветку вчера зацепился, когда машину под оконо ставил, дотронулся до щеки Рогов.
– Что – опять «бомбил» на своей колымаге?
– А-а, – Виктор досадливо отмахнулся. – Который день впустую! И «Москвич», блин, чего-то барахлит…
Кофе наконец «дошел». Разлив по чашкам бурую пахучую жидкость, хозяин продолжил:
– Знаешь, Паша… Частный извоз, конечно – дело хорошее, но вовсе не «золотое дно». Сдается мне, он себя уже изжил.
– Это почему?
– Да потому что сейчас каждый второй частник – тот же таксист! Желающих возить больше стало, чем желающих ехать.
Ройтман хмыкнул:
– Ну, на кусок хлеба должно ведь хватать?
– Бензин дорожает, запчасти, – Виктор снова потер беспокоящий след на лице.
– Ерунда! Если все разумно организовать…
– А на днях, – перебил его брат, – везу одного барыгу поддатого. Тот всю дорогу над тачкой моей хихикал, а под конец бейсболка ему моя понравилась. Ну, та – канадская, которую Папа Карла на день рождения подарил.
– Помню, помню!
– «Продай,» – говорит. Я, конечно, отказался, а он, сука, деньги сует и приговаривает: «Хоть мыла себе купишь, руки вымоешь!» Собрался было я ему врезать…
– Э, брата-ан, – протянул Ройтман. – Не бери в голову! Клиент всегда прав. Даст по щеке – подставь другую.
– Пошел ты! – Не принял шутку Виктор. – Свинство. А завезти бы такого козла темной ночкой, да на Южное кладбище… Да поприжать, чтобы от страха в собственных руках обосрался!
– Вот-вот, – Павел помрщился, как от зубной боли:
– С этого все и начинается. Сперва мысли, потом поступки… Проходили уже по молодости, не припоминешь?
– Все! – Хозяин стряхнул очередную порцию грязной посуды в раковину. Завязываю с извозом. Буду что-нибудь другое подыскивать, поприличнее.
– Что же, попробуй. Вольному – воля: кто, как говорится, ищет, тот всегда найдет. Но учти – город сейчас переполнен такими вот… ищущими. Да ещё и похлеще!
– Куда уж похлеще-то? – невесело усмехнулся в свой адрес Рогов.
– Думаешь – некуда? Ошибаешься. У тебя, вон – хоть и старенькая, но машина есть. И заработок какой-никакой… А у многих в кармане – блоха на аркане, да и в доме хоть шаром покати. Они на любую работу согласны, лишь бы с голоду не подохнуть.
– Паша, но…
– Радуйся, что холостой! А у кого семья, да семеро по лавкам?
Братья замолчали, и на этот раз первым нарушил тишину Виктор:
– Что же творится-то? Довели страну, совсем житья нет!
– Да его и не было никогда, – успокоил Ройтман. – Кризис… Кризис вокруг, батенька! Экономический.
Гость широко развел руки в стороны, словно пытаясь продемонстрировать размеры и глубину образовавшейся под обществом финансовой бездны.
– Плевать мне на твой кризис! – Возразил Рогов. – Я Союза не разваливал, президентов этих сраных не выбирал… Меня вообще здесь тогда не было, понял? Я сидел, между прочим. Почему же теперь-то страдать должен?
– А нечего было сидеть! – Завелся Павел. – Вот так вы и все: отсиделись, отмолчались… А теперь – с претензиями.
– Чего?
Но гость уже и сам понял, что сказал какую-то глупость:
– Извини. У тебя, конечно, другое дело. Особый случай… Но вообще-то, если вдуматься, все осталось по-прежнему. Все на своих местах, только названия изменились.
– Здорово! Красиво места поделили. Кто-то залез за мой счет в кормушку по самую задницу, как племенная хрюша: пьет, жрет, шлюх по полдюжины в день трахает! А я насшибал развозом этих же самых шлюх несколько «рваных» на бутылку – и должен быть рад до усрачки?
– А что? Раньше по другому было?
– Раньше хоть работу найти – раз плюнуть! Куда ни глянь – везде: требуются, требуются…
– Что-то не сильно народ на эти обьявления бежал! – Оборвал хозяина Павел. – И не ной, пожалуйста. Выбор у тебя и сейчас есть, просто искать не хочешь. Не по тебе все…
– Ну, и какой же это у меня лично выбор? – поинтересовался Рогов.
Ройтман принялся загибать пальцы:
– Образование высшее – раз! Помню, ты ведь курсы какие-то финансово-экономические заканчивал? Два! Права водительские, профессиональные, на несколько категорий… Да в конце концов, голова на плечах есть, захотел бы – на средний заработок всяко устроился.
– На средний? Ну, допустим.
– То-то и оно! Не надо тебе среднего, верно? Мало?
– Другим, значит, особняки на Канарах, а мне – в этой «хрущобе» век коротать? – Пожал плечами Виктор. – Весело!
– Вот, в этом ты весь, максималист хренов. Подавай тебе прямо на блюдечке – все и сразу! Из таких вот, как ты, обычно бандиты получаются…
– Ну, ты загнул, – обиделся хозяин. – Я грабить никого не собираюсь! Пусть живут, как умеют – хоть в Париже, хоть на Северном полюсе. Просто… Просто, в Питере мне последнее время слегка не того. Не фартит!
– Не фартит? – Задумался Ройтман. – Возможно… А что, чеши тогда на Украину! В Светловодск. Мать сейчас там?
– Да, опять поехала. Хатой нашей занимается, огородом.
– Так в чем дело? Поезжай, не думай даже! Женишься, корову купишь, лошадь…
– А чего это ты меня гонишь-то? – Хмыкнул Рогов. – Мешаю?
Павел отчего-то смутился:
– Да не гоню я тебя. Очень надо, ещё чего! Сам ведь разнылся: жизни нет, денег нет…
– А вот представь себе, что нет, – Виктор неожиданно потерял интерес к теме разговора. Он встал, подошел к окну:
– Весна…
Во двор, напротив, привезли бочку с разливным молоком. Поодаль дворник со злостью сметал с тротуара собачий помет, а перед крыльцом магазина-«стекляшки» уже скидывались на опохмелку местные алкаши.
– Погода шепчет: займи, но выпей! Верно, Пашка?
– Ну, в какой-то степени…
Рогов допил до самой гущи свой кофе и спохватился:
– А ты чего приперся-то, спозаранку?
– Дельце одно есть, – подмигнул гость. – Папа Карла подкинул.
Усевшись поудобнее, он продолжил:
– Позвонил вчера, поздно вечером. Прямо в музей. Мы, значит, только со Спиригайлой по стаканчику пропустили…
– О-о, – с шутливой укоризной покачал головой Виктор. – Уже и шефа своего спаиваешь?
– Ага, его споишь! – Осклабился Павел. – Как же… Медаль ему прицепили – «Ветеран Вооруженных Сил», так вот дорогого Семена Игнатьевича к молодежи и потянуло.
– Опытом делиться?
– Обмыть-то надо? А в управлении кроме меня и дежурного – ни души. Дежурному, сам понимаешь, ни грамма нельзя, вот мы с дедом на двоих литрушечку и… того! Приговорили.
– Весело там у вас!
– Не перебивай, Витян… Cлушай.
– Ну? – согласился Рогов. – Слушаю.
– Карла, значит, сказал: у них на складе валяется много автопокрышек, «бэушных». Неделю назад контейнер из Германии пришел, часть продали, а остальное… Остальное можно забрать на реализацию.
– Слушай, я Папу Карлу знаю… Там, наверное, одно дерьмо осталось? – засомневался Виктор.
– Пороемся, – Ройтман пожал плечами. – Терять-то чего? А мне Спиригайло по такому случаю даже выходной дал.
– Надо же, какой добрый дядя…
– Нормальный мужик! Между прочим, как раз перед Карлиным звонком мы с ним о тебе разговаривали. Под водочку… Так вот, Игнатьич сам и посоветовал, чтобы я этой темой, насчет колес, на пару с тобой занялся.
– При чем тут я? Вам что, трендеть больше не о чем? – Виктор знал неуемную пьяную болтливость брата. И то, что Ройтман перемывал ему косточки с каким-то малознакомым собутыльником, нисколько не удивляло – но и не радовало.
– Ну, Игнатьич, как-никак, с отцом твоим покойным дружил! Представляешь? Оказывается – это он тогда, после той дачной истории, нас от следствия вытащил. Через «лапу» свою в штабе округа…
– Серьезно? – Поднял брови Виктор, припоминая.
Действительно, что-то такое Левшов-старший рассказывал, но всколзь и мельком: считал он, что гордиться в той истории некому и нечем, поэтому подробностей избегал даже в разговорах с сыном.
– А чего ему врать-то? Само собой, Спиригайло и насчет тебя интересовался – что мол, да как… Я и рассказал.
– Ладно. Прикинуть надо…
– А чего прикидывать-то? По крайнем мере, для своих драндулетов что-нибудь по дешевке выберем!
– По дешевке? У Папы Карлы? – Хмыкнул Рогов, но больше себя уговаривать не заставлял.
В первой половине девяностых цены на новые колеса в магазинах стремительно поскакали вверх, добравшись уже до заоблачных, недоступных простому автолюбителю высот. Соответственно, вырос спрос на привезенные из-за границы покрышки, которые хоть и побывали в употреблении на европейских дорогах, но при относительной дешевизне практически не уступали качеством «резине» отечественного производства.
В общем, грешно было бы не попытаться ухватить птицу коммерческой удачи хотя бы за самый кончик хвоста…
Наспех приведя себя в порядок, Виктор набросил на плечи куртку и выскочил на улицу вслед за братом.
Начавшаяся несколько дней назад оттепель позиций своих сдавать не собиралась. Вслед за ней, первыми весенними ласточками, замелькали на улицах города женские коленки – а в ассортименте уличных торговцев-челноков появились купальники жуткой боевой раскраски.
Чему-то шумно радовалась повсюду нугомонная детвора, а старичок, завсегдатай сквера, втолковывал расположившейся рядом парочке:
– Для меня это не просто весна. А уже – восьмидесятая! Погоды чудесные… Вы только обратите внимание, молодые люди, не правда ли?
Парень с девушкой вежливо кивали – и мечтали остаться одни на скамейке.
Даже откормленные городские чайки старались реять у самого поднебесья, не забывая, впрочем, высматривать внизу мусорные бачки «побогаче».
Соль и солнце окончательно истребили остатки снежного покрова. Городские пруды заполнились пестрыми стаями уток… Казалось, ещё немного и появится первая зелень.
«Запорожец», ведомый на удивление трезвой рукой прапорщика погранвойск Ройтмана, был как раз выкрашен именно в веселенький зеленый цвет, что придавало ему особую уместность на улицах и проспектах весеннего Питера.
Под нервные сигналы иномарок, Павел выкатил автомобиль на набережную и, заняв привычно крайний правый ряд, начал разгон… Впрочем, дальше отметки в пятьдесят километров в час стрелка спидометра не сдвинулась.
– Ничего, успеем, – утешил себя, пассажира и «запорожец» Павел.
– Успеем, – согласился вместо автомашины Рогов. – Карла в десять ждать будет? Еще полчаса в запасе.
Виктор ехал и улыбался. Дорога, светофоры, троллейбусы… Пешеходы, норовящие кинуться под колеса, жадные постовые-гаишники – ему так приятно было наблюдать все это не из-за руля, а с пассажирского сиденья!
Забытое ощущение…
– Успеем. Должны успеть!
Так и вышло. К назначенному месту встречи братья прибыли вовремя, даже с запасом.
Припарковывая машину, Ройтман первым заметил выкатившегося из метро приятеля, и не преминул обратить на это внимание Виктора:
– Во, морда жидовская! Экономит, на своем «форде» не ездит.
Карла тоже заметил встречающих, и теперь неторопливой, «боцманской» походкой направился в их сторону.
Вид у него был напыщенный, гордый, самодовольный… и потому невыносимо дурацкий. Судя по всему, Ян Карлович считал себя одиноким героем среди толпы, среди всех этих жалких и мелких людишек, норовивших толкнуть его, отпихнуть, задеть сумкой или авоськой.
Впрочем, коммерческие дела его действительно обстояли не так уж плохо. По сравнению с большинством соотечественников Папа Карло вполне мог считаться состоятельным человеком: квартира, машина, дача… Денег хватало вполне – на пристойное существование, на мелкие радости втайне от жены и даже для того, чтобы откладывать на так называемый «черный день».
Но потребности, как известно, всегда опережают возможности.
Весь многосторонний бизнес Папы Карло вот уже который год никак не мог вывести его из сытой, но презираемой всеми категории мелких барыг и лавочников-спекулянтов.
Неуемное честолюбие требовало большего. Нужен был качественный скачек, прорыв… словом, то, что в деловых кругах называется «своя тема». А вот ее-то как раз пока и не наблюдалось.
Корень всех бед Ян Карлович видел в обилии голодных и расторопных умников, норовящих вырвать у старой коммерческой гвардии кусок прямо из горла.
– Прошу, – подал руку через опущенное стекло Павел.
Вслед за ним рукопожатием с подошедшим обменялся и Рогов: он уже заранее перебрался на заднее сидение «запорожца», чтобы приятель мог сесть и показывать дорогу.
– Привет, – бизнесмен приготовился было занять любезно освобожденное для него почетное место, но… о ужас!
В последнее время, то ли от недостатка физических упражнений, то ли по причине возраста и природной предрасположенности, Ян Карлович начал слегка тучнеть. Не то, чтобы это было уже неприличное ожирение, но в собственные брюки он, в прямом смысле слова, влезал с трудом.
Купить себе новые штаны, когда старые ещё не заношены до дыр? Ну уж нет! Против такой постановки вопроса протестовало все коммерческое естество Яна Карловича.
Можно потратить любую сумму «на шпильки» очередной любовнице или даже дать денег в долг друзьям под разумный процент, но расходовать сбережения на пополнение собственного гардероба? Никогда!
Проблему тесноты брюк Ян Карлович решил быстро, оригинально и дешево. Дабы не испытывать дискомфорта, он просто перестал застегивать верхние пуговицы ширинки и пояс – и вздох облегчения был ему наградой за смекалку.
Однако, такой способ экипировки полностью исключал любые резкие движения, вроде прыжков и лазанья на карачках.
… Согнувшись почти вдвое, Папа Карло полез в «запорожец»:
– Ох, бля… – брюки тут же предательски соскользнули с его торса к ботинкам.
– Какая прелесть! – Воскликнула дама, выбиравшая неподалеку цветы у цыганки. – Вы только взгляните, взгляните… Это же полный конфуз!
– Ишь, чего вытворяют, шпана голоштанная! – Подслеповатая бабка с тележкой перекрестилась и сплюнула.
– Дожили… Довели Россию! – Тряхнул бородой продавец газет патриотического толка.
Действительно, если учесть пропорции крохотного «запорожца» и габариты дородного Яна Карловича, со стороны вполне могло показаться, что у метро припаркована не машина, а просто – какая-то голая задница на колесах.
– Залезай! Скорее.
– Давай-ка, вот так…
Братья засуетились, помогая приятелю словом и делом – и одновременно еле удерживаясь от того, чтобы не заржать на всю округу.
Яну Карловичу же было не до смеха. С трудом рухнув на сидение, он заорал на Ройтмана:
– Ну, чего вылупился? Гони!
Павел с испугу бросил сцепление, мотор заглох, потом снова нехотя завелся… Наконец, «запорожец» все же преодолел трамвайные пути и выбрался на оперативный простор – оставив после себя у метро шлейф вонючего дыма и очередную питерскую легенду.
– Теперь куда? – Только через какое-то время решился спросить Ройтман.
– Прямо. Я там покажу… – Ян Карлович уже привел в порядок и собственный туалет, и смятенные чувства.
Он больше не выглядел обескураженным, и теперь только хмурился, глядя вперед, на дорогу:
– Вывеска будет справа: «Торговое предприятие „МАРК“».
– И что нас там ждет? – Поинтересовался Рогов.
– Не что, а кто, – деловито поправил Карла. Уселся поудобнее, насколько это вообще возможно в «запорожце», и приступил к пояснениям:
– Значит, так… Приезжаем. В контору заходите без меня, сами. Спускаетесь вниз, в подвал, и спрашиваете у кого-нибудь, где найти Пиккельмана.
– Кого?
– Пиккельмана, Михаила Исааковича. Запомнили?
– Знатное имечко, – хмыкнул прапорщик Ройтман.
– У тебя тоже, кстати… не Иванов, – напомнил ему Виктор.
– Короче! – Папа Карло оборвал дискуссию по национальному вопросу и продолжил:
– Находите Пиккельмана, и тихо, без посторонних, говорите ему, что приехали от меня.
– И тогда нас примут в вашу масонскую ложу? – Хихикнул неугомонный Павел.
– Е-ди-от, – по буквам отчеканил собеседник. – Не масонская, но люди серьезные. Поэтому, прошу обращаться к Михаилу Исааковичу строго по имени-отчеству, а не что-нибудь вроде: «Эй, ты, мужик!»
– Понятно, – кивнул Рогов.
– А тебе?
– Как прикажете, – пожал плечами водитель. – Могу хоть «вашим превосходительством» называть, хоть «товарищем Пиккельманом»… Лишь бы не без толку!
– Значит, договорились. Михаил Исаакович покажет вам, откуда забрать колеса. Потом находите грузовик, подгоняете и грузите весь хлам…
– Что-что? – Не расслышал из-за шума двигателя Павел.
– Резину, что же еще, – поправился Ян Карлович.
– А ты где будешь?
– Попозже подойду… Там, в конторе у Пиккельмана, мне по ряду причин, отсвечиваться не стоит.
Он на секунду замолк, потом спохватился:
– Вот, спецодежда! – Из «дипломата» появились две оранжевые и не очень чистые куртки, которые обычно носят рабочие-дорожники.
– Это ещё на кой?
Папа Карла отмахнулся: без вопросов!
– Понятно, шеф… – хотя было это вовсе не так, Виктор вздохнул и дисциплинированно взял спецодежду. А через минуту он уже весело комментировал брату дорожную обстановку:
– Эй, осторожнее! Справа по курсу гражданочка в рейтузах… Куда? Куда ты? Там же троллейбус, а он железный и толкается.
Глава 3Виртуозно уступив дорогу всем желающим оказаться впереди и поперек, Ройтман оставил в конце концов оживленную магистраль. Некоторе время ушло на петляние по лабиринтам промышленной зоны – и «запорожец» замер напротив стеклобетонной пятиэтажки.
Над входом висела бронзовая табличка с загадочной аббревиатурой. Первые её буквы, должно быть, обозначали Научно-исследовательский центр, а вот остальные… Остальные каждый мог расшифровывать в меру своей эрудиции и фантазии.
Чуть ниже, прямо на двери, кто-то прилепил бумажку с информацией о том, что здесь же имеет честь находиться и российско-германское совместное предприятие «МАРК».
– Вот она, земля обетованная! – Воскликнул Павел и поспешил вслед за вышедшим из машины братом.
– Спецовки наденьте! – Громким шепотом напомнил из «запорожца» Ян Карлович.
– Ладно…
Миновав пустую, заваленную строительным мусором проходную, Ройтман и Виктор спустились вниз по узкой лестнице без перил.
Павел первым толкнул дверь:
– Ого!
– Да, круто… – почти в унисон присвистнули братья.
Весь подвал здания был переоборудован в огромный, бескрайний и бесконечный склад разнообразного «ходового» товара. Цепь электрических лампочек освещала штабеля коробок с сигаретами, ящики импортной водки, дешевое газированное вино…
Тюки поношенных тряпок чередовались с мукой и геркулесом, а сразу за ними можно было разглядеть пирамиды консервов, какие-то синтетические веники и средство от тараканов.
Даже воздух – плотный и влажный – казалось, имеет здесь свою цену в свободно конвертируемой валюте.
В отличие от запустения верхних этажей, подвал поражал посетителя кипением жизни и деловой суетой. Этакий человеческий муравейник после дождя: все шныряют туда-сюда с озабоченным видом, записывают, вычеркивают, трясут накладными и бланками…
На общий вопрос, где бы найти Пиккельмана, большинство отвечало короткой отмашкой руки куда-то в сторону. Наконец, поиски привели братьев к полуприкрытой двери с табличкой «Зав. производством».
– Здесь?
– Наверное, – Павел успел по пути стрельнуть у кого-то из складских работников сигарету, и теперь аппетитно выпускал дым в потолок. – Тебе оставить?
– Нет, потом.
Протиснувшись между коробами с немецкой гуманитарной помощью, Виктор постучал ладонью в дверной косяк:
– Не побеспокоим?
– Входите, – не отрывая взгляд от каких-то бланков прогундосил сидящий за ветхим письменным столом человечек.
Вид у него был – ещё тот! Помятый, замусоленный пиджак покроя славных семидесятых, краешек нижнего белья под манжетами, разбитые тупоносые полуботинки…
Но больше всего впечатлили Рогова шнурки хозяина кабинета: один был когда-то коричневым, другой тоже… короткий.
В самом углу, на столике, примостилась двухконфорочная электроплита. Судя по запаху, источаемому эмалированной кастрюлькой, заведующий производством варил себе супчик из куриных бульонных кубиков.
«Все ясно, – подумал Виктор. – Клинический случай. Надо бы с ним повежливее, а не то…»
Но в кабинет уже ввалился Ройтман с окурком в зубах:
– Глубоко извиняюсь, – поприветствовал он хозяина кабинета, помятуя о строжайшем инструктаже, – Нам бы Михаила Исааковича?
– Зачем? – Ответили вопросом на вопрос из-за стола.
При этом засаленный мужичок даже не оторвался от изучения товарно-транспортных накладных. Более того! Видимо, для усиления коммерческой смекалки он отогнул волосатый мизинец и принялся неистово ковырять им у себя в правой ноздре.
– Глубоко извиняюсь, – начал повторяться обескураженный Павел. – Но нам бы Пиккельмана…
– Да я, я Пиккельман! И что теперь? – возмутился хозяин.
– Вы? Это вы – тот самый Пиккельман?
– Допустим… Что надо, молодые люди?
Смутившись окончательно, Павел ринулся напролом:
– Да нам бы, бля, товар глянуть! Понял, мать твою?
Выпученные глаза Пиккельмана нехорошо сверкнули сквозь толстые линзы очков:
– Простите? – И спертый воздух подвала наполнился ожиданием большого взрыва, который непременно вышибет братьев вон.
Но тут спохватился Виктор:
– Михал Сакич! Мы к вам от Яна Карловича…
Мгновенно, словно по взмаху волшебной палочки, лицо Пиккельмана превратилось из грозовой тучи в сияющую электролампочку:
– Ах, от Яна Карловича! – Хозяин кабинета выскочил навстречу гостям так стремительно, будто под задницей у него разорвалась противотанковая мина:
– Понимаю… Отлично понимаю…
Он даже протянул руку вытянувшемуся по стойке «смирно» Виктору:
– Чудненько! Очень рад.
Рогов почтительно поздоровался:
– Здрас-сте.
Ройтман же не ответил принципиально и демонстративно. Насупившись, он отвернулся и стал изучать схему пожарной эвакуации верхних этажей здания, зачем-то вывешенную на стене подвала.
– Чудненько… – если поведение Павла и смутило господина Пиккельмана, то очень мало и не надолго. Заботливо сняв с плиты кастрюльку, он жестом пригласил присутствующих следовать за собой:
– Пойдемте!
Уже в дверях Михаил Исаакович уточнил:
– Вы ведь за колесами?
– Так точно! – Отрапортовал Виктор.
– Чудненько… Я сейчас вам все покажу.
Тщательно заперев дверь кабинета, «заведующий производством» с грохотом высморкался куда-то в рукав и засеменил впереди спутников по коридору.
– Сыровато у нас тут, знаете ли! – На ходу пожаловался он Рогову. – К тому же, сквозняки все время…
– Ужас, – посочувствовал тот. – Очень вредно. Небось, и хвораете часто?
– Ох, и не спрашивайте! – Отмахнулся Пиккельман. – Головные боли жуткие, насморк… А гайморой – так тот вовсе замучил, можно сказать профессиональная болезнь.
– Да уж, – ограничился сочувственным вздохом Виктор, потому что не очень понял, какое заболевание имеет в виду собеседник. Впрочем, в этом подземелье что угодно подхватить можно – и гайморит, и геморрой… Тяжеловато вам здесь!
– А иногда прямо в почке стреляет, – поделился Михаил Исаакович.
И тут же получил сочувственный совет:
– Вы бы поберегли себя… Телогреечку какую-нибудь под пиджак наденьте! Или ещё хорошо – горчичный порошок в обувь сыпать.
– Зачем?
– Профилактика, от ревматизма. Ноги согревает.
– Не может быть! Удивительно…
– Да. В Якутии так корейцы делают, когда зимой лес валят.
Лавируя среди штабелей пивных ящиков, троица деловых партнеров вскоре достигла цели.
Конечной точкой маршрута оказалось не слишком просторное, граничащее с институтским двором помещение. Наружные двери его были не заперты и даже открыты почти нараспашку – что наводило посетителей на мысль о том, что либо здесь вообще не воруют, либо украсть просто нечего.
Однако, первый же взгляд по сторонам отметал версию о заброшенности склада. Все пространство вокруг было от пола до потолка завалено всевозможными, любого профиля и размера, автомобильными покрышками.
Ощутив ноздрями терпкий запах резины, Ройтман присвистнул:
– Да… Сильно.
– Пару «зилов» надо, чтобы все это вывезти, – прикинул Виктор. – Не меньше.
– Ну, вот вам и обьем работ, – принялся стряхивать несуществующую пыль с лацканов пиджака Михаил Исаакович. – Можете хоть сейчас приступить!
– Так, а куда же мы все это… – начал было скрести в затылке озадаченный Ройтман. Но тут же почувствовал, как брат наступил ему тяжелым ботинком на ногу:
– Чего?
– Никаких проблем! – Виктор отвернулся и еле слышно процедил сквозь зубы:
– Не суетись… А то, не дай Бог, спугнешь. Если он начнет сомневаться в сохранности товара – ни колеса не даст.
– Понял.
– Ну так как, молодые люди? – Поинтересовался Пиккельман. – Будем брать?
– Обязательно. Сколько с нас за все это? – Виктор обвел руками заполненное автомобильной резиной пространство.
– За все? – Михаил Исаакович пошевелил губами и назвал сумму, почти вдвое меньшую, чем та, на которую рассчитывали братья.
Об этом они даже не могли мечтать, и у Виктора тут же сладко засосало под ложечкой.
– А почему так дешево? – Не удержался Павел.
– Вы-таки хотите дороже?
– Нет, что вы! – Занервничал Рогов. – А скажите, нельзя ли, их прямо тут пока у вас…
– Что – у нас? – Переспросил Михаил Исаакович.
– Ну, оставить на хранение. Мы бы их вывозили по мере продажи?
Видимо, теперь пришел черед господина Пиккельмана удивиться по-настоящему:
– Простите, а разве Ян Карлович ничего не обьяснил?
– Да, конечно, но… только в общих чертах, – смутился Виктор.
– Странно, – пожал плечами Пиккельман. – Видите ли, молодые люди… Суть в том, что завтра мы планируем завоз очень крупной партии нового товара. Его уже растаможили, а складировать некуда. Понимаете? Так что, к вечеру помещение надо освободить.
– Понятно, – кивнул с облегчением Виктор. – Теперь понятно! Поэтому и цена такая?
– А вы-таки хотите дороже? – Повторил вопрос Михаил Исаакович.
– Нет, – вмешался Ройтман, к которому после прояснения ситуации вернулось природное нахальство. – Наоборот! Слушайте, а может, ещё подешевле договоримся?
Однако, тягаться в коммерции с господином Пиккельманом прапорщику погранвойск было ещё рановато.
– Дешевле? – Хозяин «резинового» богатства покачал головой с видом человека, оскорбленного в лучших чувствах. И в дальнейшем стал обращаться исключительно к Виктору:
– Дешевле только даром… Знаете, я сейчас не говорю «До свидания!» только из-за того, что вы пришли от Яна Карловича.
– Нет, послушайте!
Господин Пиккельман даже не повернулся в сторону Павла:
– Но в конце концов мне достаточно снять телефонную трубку, позвонить туда-сюда, или просто выйти на улицу – и колес не будет на складе уже к обеду. Желающие просто устроят давку, вы понимаете?
– Извините, – развел руками Рогов. – Все ясно! Михал Сакич, каковы теперь наши действия?
Собеседник довольно легко сменил гнев на милость:
– Ладно… Решайте пока вопрос с транспортом. Минут через тридцать зайдете ко мне в кабинет, оформим передачу товара на реализацию. Паспорта, надеюсь, с собой?
– Да, конечно.
– У меня нет, – сообщил Ройтман. – Я пограничник.
– Одного паспорта достаточно, – отмахнулся господин Пиккельман и исчез за дверью, ведущей в глубину коридора.
– Мнда-а… – пробормотал Виктор, провожая уходящего Михаила Исааковича глазами новорожденного младенца. – Что-то я ни хрена не пойму за кого нас тут приняли?
Тем временем, Ройтман уже успел с головой зарыться в ближайшую кучу покрышек. Казалось, он изучает по фирменным маркировкам географию:
– Ага… Япония! Так. А тут что? «Мишелин», «нокия» финская… Это, кажется, Штаты…
До Рогова долетали только обрывки фраз, пыхтение и радостный мат двоюродного брата.
– Паша, ты где там? Вылезай!
Но Ройтман на оклик не отреагировал.
– Теперь бы вывезти только, только бы вывезти… – словно молитву бубнил он себе под нос.
– Ты чего, Пашка? Ошалел, что ли, в таком дерьме копаться?
– А что? – Ничуть не смутился брат и деловой партнер Виктора. Выбравшись наружу, он даже не стал отряхиваться и приводить себя в порядок. – Знаешь, ничего зазорного!
– Это же помойка.
– Давай, Виктор, давай… Не валяй дурака! – Ройтман зацепил каждой рукой по три колеса и поволок их к выходу.
– Да подожди ты!
– Чего ждать? Чего ждать-то? Эка невидаль – помойку разгребать! Да на нашем с тобой безрыбье сам раком встанешь… К тому же, колеса отличные, я почти все проверил. Уйдут прямо влет!
– Постой, не суетись. Ты чего, все их отсюда на себе перетаскать собрался? Далеко ли?
Павел задумался:
– Тоже верно.
И тут же мысли его снова вернулись в приятное русло:
– Оптом, конечно, подешевле продадим. Но тогда навар сразу! А если попробовать в розницу…
– У тебя деньги есть? Сейчас, с собой?
Занятый подсчетем грядущей прибыли, Ройтман даже не сразу сообразил, о чем речь:
– А зачем? Нам же их на реализацию…
– Грузовик надо нанять? Надо. Мужикам заплатить за погрузку – тоже, вдвоем мы с тобой тут до конца недели не управимся…
– Куда же товар повезем-то? – Спохватился Павел, выгребая из кошелька и карманов наличность.
– Посмотрим… Кажется, у меня в доме подвал пустой. В крайнем случае, придется поискать!
Денег у обоих братьев оказалось значительно меньше, чем надо – даже на один рейс «зила» не хватило бы.
Виктор вздохнул:
– Ладно, иди – лови машину. Попробуй договориться с водилой: может, колесами возьмет? Спроси еще, где тут ларек пивной поблизости. Или разливнуха.
– Зачем?
– Надо с ханыгами местными договориться, они за поллитру на нос все тут перекидают.
– Слушай, а если у Папы Карлы одолжить? Он же все равно сидит там, ждет, – вспомнил Ройтман.
– Достойная мысль, – похвалил Виктор.
Павел замялся:
– Только… Слушай, сходи ты, а? Мне он точно ни копейки не даст.
– Ладно. Схожу.
– Если что – где встречаемся? Здесь?
– Наверное… Или же я у нашего болезненного друга Михаила Исааковича буду в кабинете, документы на колеса оформлять.
– Желаю удачи, – хмыкнул Павел, исчезая за дверью, ведущей во внутренний двор.
