Текст книги "Огненный лис"

Автор книги: Никита Воронов

Соавторы: Дмитрий Петров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Участковый помотал головой:

– В ближайшие дня три – нет. Пока подпишут, согласуют по инстанциям, ориентировки разошлют… Так что, как говаривал один мой знакомый старшина-гаишник, «ехай спокойно».

– Может, тогда на машине?

– На какой? – Удивился участковый.

– Ну, на «Москвиче» моем?

Собеседник опять развеселился, будто Рогов сказал что-то необычно смешное:

– Вот человек, а! Да как ты её забирать думаешь? Тачка же под окнами, а там тебя ждут-не дождутся… Враз завернут ласты, и мордой в пол. Желаешь?

Участковый согнал с лица улыбку и неожиданно твердо произнес:

– Чего, так и не понял, браток? Это же счастье твое, что на меня нарвался, а не на них!

– Нет, я понимаю… А квартира как же? Вещи?

– Опечатают. Не волнуйся, целее будет. Через какое-то время мать вернется, что надо вывезет. – Отодвинув в сторону блюдо с салатом, капитан принялся аппетитно обгладывать куриный окорочек, только что поданный официанткой. – Ешь, закусывай.

– Что-то уже и не хочется.

– Ешь! – Распорядился собеседник. И подмигнул:

– Тебе сила сейчас нужна, а то ведь не добежишь до границы-то! Свалишься от истощения где-нибудь в Белоруссии – под Гомелем, к примеру.

– Слушай, Серега… Сегодня какое число? Четное?

– Нечетное.

– Блин-н! А у меня поезд только по четным ходит.

– Днепропетровский? Через Кременчуг? – Прикинул капитан. – Да!

– Что же мне, на вокзале сутки ошиваться?

– Почему? Неужели пойти некуда?

– Некуда.

– И знакомых никого? – Недоверчиво поднял бровь собеседник.

Виктор припомнил Карлу, Ройтмана и ещё пару-тройку человек, но все это было не то:

– Знакомых полно. Но к ним лучше не надо. Опасно.

– А бабы нет? Такой, чтобы приютила, обогрела…

Перед глазами Рогова в полумраке мелькнуло лицо Дарьи:

– Знаешь… Есть такая!

– Хорошая? – Подмигнул приятельски участковый.

– Очень. Но как-то к ней…

Собеседник посмотрел на Виктора так, что тот ещё больше смутился и начал оправдываться:

– Нет, Серега, ты не думай! Она не по этой части.

– Да? – Хмыкнул капитан. – А по какой?

– Она проводница, на «Стреле» ездит, – сухо ответил Рогов.

– Ладно, не обижайся. А то сразу в амбиции… Я же ничего, просто так. Симпатичная?

– Во-о! – Однозначно выпятил большой палец Виктор. – Класс!

Мужчины заржали и потянулись за сигаретами. Рогов щелкнул разовой зажигалкой:

– Слушай, Серега. А ты действительно меня целые сутки прождал?

– Конечно. Наша служба и опасна, и трудна…

– И на первый взгляд, как будто, не видна… – подпел Виктор. – А если бы я не пришел сегодня?

– Значит, повстречался бы с другими ментами. Которые уж тебя точно бы в кафе не повели!

– Вот, – назидательно проговорил Рогов. – А некоторые ещё в судьбу не верят.

– И правильно делают.

– Почему? – Снова не понял собеседника Виктор.

– Чушь все это. Галиматья! Человек сам свою жизнь делает.

– А это все? – Рогов обвел рукой полутемный зальчик и остатки обеда на тарелках. – Это как обьяснишь?

– Чего пристал? – Возмутился участковый. – Никак!

– Нет, ты подожди… Согласись, что я мог бы и не прийти?

– Вряд ли. Рано или поздно поперся бы домой.

– Почему?

– Потому что – не убивал. И потому, что валенок… по жизни.

– Но ведь я появился как раз вовремя? И вышел прямо на тебя? Значит, судба!

Глаза человека напротив заметались в сомнении, он даже крякнул и недовольно поморщился:

– Судьба, судьба! Успокойся! Чеши лучше к бабе своей и сиди у нее, не высовывайся до самого поезда. А то неровен час… И помни, что я сказал.

Участковый встал, по-офицерски одернул пиджак и не прощаясь направился к выходу. Но не сделав и пары шагов обернулся:

– Уматывай отсюда, понял? А иначе, извини, заберу. Сам понимаешь, работа такая.

Он убедился, что сидящий за столиком Рогов все правильно понял и напоследок предупредил:

– Мы не виделись. Ты вообще сегодня в нашем микрорайоне не был!

Виктор покинул кафе через несколько минут: докурил, допил кофе, дождался сдачи с оставленных участковым денег и без стеснения ссыпал мелочь в карман.

Выпитая водка согревала душу, сытый желудок напоминал о себе приятной тяжестью и урчанием. Рогов мысленно, без сожаления попрощался с родимым домом. Потом представил себе старушку-машину – попрощался и с ней. Жаль было «Москвича», разворуют его без присмотра автомобильные воры, но своя шкура ближе к телу.

Виктора холодной волной окатило воспоминание о беде, которая прошла совсем рядом. А сколько ещё опасностей впереди?

Тревожные картинки вновь навязчиво закопошились в мозгу, словно муравьи перед закатом солнца. Куда сейчас? К Дарье?

А если дома нет? А если не примет? Примет… А от нее?

Рогов все ещё не до конца убедил себя, что вот-вот придется уехать, скрыться, исчезнуть из родного города – если и не навсегда, то на долгие годы.

Почему? Зачем? Хорошо, хоть документы при себе – паспорт, водительское удостоверение. Новую жизнь, конечно, с таким багажом не начнешь, но в Светловодске все же мать, родня…

Как им все обьяснить? Что сказать матери? Она вот-вот собиралась возвращаться, а тут на тебе – сын приехал, собственной персоной.

Сказать, что соскучился? Не поверит, пожалуй. Ну и что? Может, и придумывать ничего не надо? Мать на то и есть – поймет.

Туманно, муторно внутри, словно некий поганый гнус разьедает душу. Спрятаться, скрыться за бархатными шторами в доме у Дарьи, залезть под одеяло, укрыться с головой, а завтра… Завтра останется только сесть в поезд – и все, конец этой жуткой неправде и небыли.

Испуганная автомобильным гудком, поднялась с дерева, полетела, шумя крыльями и пронзительно голося, стая черных городских ворон:

– Кар-р… кар-р… кар-р-р!

Карла… Где же сейчас толстяк? В камере? Скорее всего… Ведь взяли же его менты! Взяли прямо там, во дворе. Конечно, старый друг уже раскололся и сдал Рогова с потрохами, но Виктор обиды на него не держал трудно по первому разу, уголовка и не таких ломала.

…Чем дальше распутывал Рогов клубок недавних воспоминаний, тем страшнее ему становилось и неуютнее.

Выбравшись из метро, он оказался на площади Восстания. Грандиозное здание Московского вокзала флагштоком упиралось в небо, часы на башне отмеряли уходящее время.

«Странная штука, – подумал Виктор. – Такой огромный город, а я последние дни только и делаю, что верчусь здесь поблизости».

Рогов замер перед светофором. На противоположном тротуаре тоже столпился народ – и сейчас люди с обеих сторон проспекта напоминали две рати, два воинства, разделенных между собой бурным потоком.

Вот сейчас автомобили схлынут, проспект обмелеет – и пешеходы бросятся навстречу друг другу, размахивая саблями, булавами и сумками «адидас»…

– Дарья? – Вдалеке, у аптечной витрины мелькнула знакомая копна волос и спина в полосатой кофточке.

Едва дождавшись зеленого сигнала, Рогов метнулся через дорогу. Постепенно прибавляя шаг, он вскоре просто побежал, расталкивая встречных и еле успевая извиняться:

– Даша!

Но расстояние между ними было ещё слишком велико, и за уличным шумом девушка просто не услышала оклика.

У Виктора закололо в боку, пересохли губы.

«Может, это бред? – Подумал он мимолетно. – Может, обознался? Просто похожая, мало ли таких ходит… Нет, не может быть».

В какой-то момент Рогов чуть не потерял недавнюю знакомую, но потом вновь увидел её, уже в нескольких метрах перед собой:

– Даша?

– Ты? Виктор…

– Слава Богу… – с трудом отдышался Рогов. – Как хорошо, что я тебя догнал! Как хорошо…

Девушка молча улыбалась, разглядывая его раскрасневшееся лицо.

– Торопишься?

Вместо ответа Дарья покачала головой и с чисто женской интуицией определила:

– Значит, не слишком удачно ты домой сьездил.

Рогов кивнул и потрогал намокший от пота ворот рубашки:

– Можно к тебе?

– Можно, – просто согласилась девушка. – На!

Она извлекла из сумочки связку ключей:

– Этот от входной двери.

– А ты? – Опешил Виктор.

– Мне в магазин надо. И ещё в пару мест, но тут близко.

– Может, лучше мне с тобой?

– Нет, – рассмеялась девушка. – Я, пожалуй, сама.

Ключи незаметно для Рогова перекочевали к нему на ладонь, но Виктор ещё пытался спорить:

– Слушай, но… Не боишься? А если я квартиру обнесу?

Дарья пожала плечиками:

– Значит, поделом мне, дуре… Адрес помнишь?

– Найду.

– Тогда иди, располагайся. Еда в холодильнике, посмотри там чего-нибудь, что найдешь.

– Да я, вообще-то, не очень…

– Как хочешь. Вернусь через час примерно, если не быстрее.

Через несколько минут Рогов был уже у знакомой парадной. Поднялся, мимоходом сунул руку в чей-то незапертый почтовый ящик и к собственному искреннему удивлению вытащил из него тоненький журнал в голубоватой глянцевой обложке.

Чужая почта Виктора не интересовала, но не пихать же её обратно? Отперев дверь квартиры, он бросил журнальчик на полку, разулся, снял куртку и босиком прошел к дивану…

Хозяйка вернулась почти через полтора часа.

– Долго ты.

– Заждался? – Дарья протянула Рогову сразу несколько полиэтиленовых пакетов, ручки которых уже вытянулись и грозили порваться под весом содержимого:

– Помоги! Отнеси на кухню, пожалуйста.

– Ох, ну и тяжесть… Как вы такое носите? А ещё говорят, что женщины – слабый пол.

С появлением Даши настроение у Виктора неожиданно поднялось. Он с интересом принялся наблюдать за тем, как хозяйка достает и выкладывает на клеенку овощи, мясо, консервы, бутылку водки, вино…

– Куда столько?

– Ну, как же! Теперь, как-никак, мужик в доме, – откинула челку со лба Дарья. – Верно?

Рогов кивнул и неожиданно для самого себя поцеловал девушку в тонкую, беззащитную шею:

– Верно.

– Подожди, дай, я хоть туфли сниму…

О серьезном Даша заговорила только под вечер:

– Что, плохи дела? Да, милый?

– Сваливать мне отсюда надо, – поделился Виктор. – Насовсем.

– Понимаю. Когда?

– Завтра.

Рогов помедлил, чуть склонил голову набок и спросил:

– Я переночую у тебя?

– Ради Бога! О чем ты? Конечно.

– Спасибо. Ты не думай…

– Я и не думаю, – погладила гостя по волосам Дарья.

– Никаких неприятностей! Искать меня здесь не будут, и вообще…

– Не распыляйся. Не надо. Куда поедешь?

Виктор на всякий случай пожал плечами:

– Пока не ясно. Видишь ли, я ведь не ехать собираюсь, а уезжать. А это, как говорится, две большие разницы.

– Не хочешь – не говори. Только выпендриваться не надо! – Отвернулась девушка.

– Ну зачем ты так? – Рогов ласково тронул её запястье. – Никаких секретов… Просто, ещё не решил окончательно. Скорее всего, рвану в Светловодск, к матери.

– А где это?

– Украина. Городок такой на Днепре. Пляж песчаный…

– Не слышала. Из больших городов есть там что-то рядом?

– Из больших? – Почему-то обиделся Виктор. – Есть, конечно. Кременчуг. Тоже не слышала?

– Кременчуг знаю, – успокоила девушка. – Поезд ещё такой есть, из Москвы. Мы в парке отстоя обычно встречаемся, он часа через полтора после прибытия нашей «Стрелы» отходит.

– Вот, в Кременчуг я и поеду, – определился Виктор. – А потом в Светловодск, там автобусом минут двадцать.

– Понятно, – вздохнула Дарья.

– Что тебе понятно?

– Понятно. Уедешь и забудешь.

– Нет, что ты, – засуетился Рогов. – Я позвоню! Как приеду, так и позвоню, обязательно… Кстати. Можно мне парочку звонков сделать?

– Ты сегодня меня достал своей скромностью, – фыркнула хозяйка и встала. Уже из коридора она крикнула:

– Можешь трепаться, сколько угодно!

Виктор замер над телефонным аппаратом. Завороженно глянул на поцарапанный диск, потом с осторожностью, словно опасаясь ожега прикоснулся к нему пальцами.

«Куда сначала? – Не мог решиться он. – Ройтману, денег на билет занять? Или Карле домой?»

Виктор с дрожью представил себе, как всего через несколько мгновений придется успокаивать мать приятеля, его жену… Как придется врать в оправдание, уверять, что ошибка очень скоро выяснится и Янчика отпустят…

– Стоп! – Споткнулся на неожиданной мысли Рогов. – Стоять!

Он вспомнил сегодняшний разговор с участковым. Тот заикнулся про то, что милиция знает: был ещё кто-то в момент убийства на складе с Роговым… Но кто именно – неизвестно! Значит, про арест Карлы не сообщалось? Как же так? Откуда тогда капитан знает о происшествии на Лиговском? Откуда?

«Разбитая морда, разбитая машина…» Виктор остолбенел, пытаясь собрать воедино кусочки мозаики:

– Да что за ерунда!

Он решительно, будто бросаясь головой в омут, набрал по памяти телефонный номер.

– Алле-у? Я вас слушаю, – после нескольких длинных гудков отозвался знакомый с детства голос Карлиной мамы.

– Это Виктор. Рогов…

Он был готов к самому худшему, но последовавшей на представление реакции не ожидал.

– А, Витенька, здравствуй. Давненько, давненько не слышала… обрадовалась собеседница. – Тебе Янчика позвать?

– Да, – сглотнул слюну Рогов.

– Сейчас, он в ванной. Подожди минуточку, уже идет…

Виктор не верил своим ушам, просто стоял и ждал, тупо глядя перед собой. Наконец, в квартире приятеля вновь отозвались:

– Виктор, это ты?

– Да, я.

– Как дела, старик? Ты откуда звонишь?

– Скажи сначала, что у тебя. Выпустили?

Карла замялся:

– Такая чертовщина приключилась… Понимаешь, побежал я тогда на стройку, отлить. Помнишь? Только пристроился возле кучи кирпичей, а тут менты. Как снег на голову! Наверное, тоже насчет того, чтобы поссать зашли… Короче, обступили, суки, со всех сторон: нарушаете, пройдемте! Я сначала по хорошему хотел – они ни в какую. Сволочи… А я помню ведь, что ты ждешь. Попробовал скандалить, а они мне руки завернули – и в машину.

– Прямо, кино, – отозвался без особого доверия Рогов.

– Ну так! – Возбужденно заголосил толстяк. – До сих пор не верится: менты, наручники… И кого – меня! Представляешь?

– Ты в курсе, что Пиккельман мертв?

Несколько секунд в трубке царило гробовое молчание, только потрескивало и пощелкивало что-то в мембране. Затем Карла принялся тараторить:

– Господи, какая неприятность! Кто же его так, а? Как же? Почему? За что?

Рогов слушал, но все ещё не понимал.

– Ты ведь помнишь, Витек! Мы с ним аккуратно, вежливо… Я его и не трогал совсем, только припугнул, да ладошкой, легонько… Помнишь?

– Помню, – отозвался Рогов. – Все помню!

Озарение накатило внезапно, вдруг:

– Все помню, сука! И как ты у Пиккельмана на столе, случайно вроде, договор с моей подписью оставил, и как ключики от машины нашел, которые старик и в глаза не видел… И как я машину неизвестно чью отбирал – тоже помню!

– Да ты что, Витек? Ты чего? – Верещал на другом конце линии перепуганный Карла. – Ты думаешь – это я? Что я мог такое?

– Ну, падла! Я только не пойму, Ян – зачем? За что?

– Подожди, не кипятись! Я приеду сейчас и все обьясню. Ты где? Адрес назови, я приеду… Так же нельзя! Я приеду…

– Не надо, – ответил Рогов и положил на рычаг трубку.

Обернулся:

– Вот, такие дела.

За его спиной тихо плакала Даша…

Глава 3

«Вот такие дела».

Лента магнитофона продолжила свой бесконечный бег, равнодушно фиксируя каждый звук, доносящийся из квартиры.

«Ну, что ты? Ну? Что?»

«Ой, Витя! Витенька…»

Аппаратура была очень качественная, поэтому голоса практически не искажались.

Снова заговорил мужчина:

«Не плачь, не надо… Ну что ты?»

«Мне страшно, Витенька,» – всхлипнула женщина.

«Не бойся. Все в порядке… У него нет АОНа, Карла не знает, откуда я звонил».

«Какой Карла?»

«Не важно… Хочешь, я сейчас уйду?»

«Нет!» – Женщина почти выкрикнула это слово.

«Они тебя не тронут… Они даже не найдут тебя, Даша. Ты только не рассказывай никому, и все будет в порядке, ладно?»

«Не уходи. Не уходи сейчас, пожалуйста!»

«Даша… Даша, милая! Даша…»

Курьев хмыкнул и поправил наушники:

– Ну-ну! Говори, родимый.

Но в следующие несколько минут установленные в квартире наверху радиомикрофоны доносили только стоны, пыхтение, скрип пружин и ещё какие-то не слишком приличные звуки.

– Во, дают, а? – Сам у себя поинтересовался Курьев и привычно поторогал шрам на щеке:

– Кролики…

Он даже почувствовал что-то вроде нормального мужского возбуждения, но без труда подавил в себе этот ненужный эмоциональный порыв. Ничего, придет его время!

Парню наверху завидовать нечего, тут ведь, как такси: счетчик щелкает, а в конце пути все равно придется рассчитаться. И чем дальше, тем дороже получается.

Сицилийцы говорят, что месть – это такое блюдо, которое следует подавать холодным.

Кстати… Под вечер действительно похолодало. Погода испортилась, начал накрапывать дождь, но это и к лучшему – меньше народу без дела шастает по улицам.

Курьев поежился, включил обогреватель:

– Так и простудиться недолго.

Машина, в которой он коротал уже не первый час, ничем не выделялась из доброго десятка ей подобных, припаркованных вдоль тротуара. Иномарка, конечно, но далеко не первой молодости… Темная, под цвет асфальта и привычной питерской погоды, с заляпанными номерами и антенной на заднем крыле.

Большое дело – мода. Несколько лет назад человек в наушниках посреди оживленной улицы вызвал бы законное недоумение прохожих и милиции. А сейчас, когда чуть ли не каждый второй горожанин не расстается с кассетным плэйером-«дебильником» ни днем, ни ночью – почему бы водителю средних лет не скоротать время ожидания под какой-нибудь «Сплин» или песенки Шуфутинского?

Для полной натуральности требовалось только время от времени потряхивать головой в такт несуществующей музыке и делать лицо попроще.

Курьев терпеливо вслушивался в стоны и поцелуи, доносящиеся из динамика. Квартиру обложили ещё до его возвращения с водной прогулки на форты – у Болотова вполне хватило людей и средств для того, чтобы плотно перекрыть наблюдением парадную с проходным двором.

На ближних и дальних подступах к «адресу» расположились мобильные группы резерва. Курьев знал расстановку сил и при желании мог связаться с любой из них, но пока необходимости не возникало.

Непосредственно в поле зрения находились только двое из задействованных в операции: коротко стриженый парень быковатого вида и девушка в кожаной куртке. Они сидели почти без движения, трогательно обнявшись под зонтиком, в окружении мокрых скамеек и луж уже часа полтора кроме них в скверике был только бронзовый грустный Пушкин.

Разглядывая парочку, Курьев с сожалением отметил, что молодежь в криминальных структурах подрастает хорошая, дисциплинированная, но без стиля и воображения. До настоящих профессионалов хотя бы ментовского «наружного наблюдения» ей ещё расти и расти.

Человек по прозвищу Куря припомнил сегодняшнюю встречу в офисе напротив Смольного. Ему даже толком не удалось доложить о том, что рассказал перед смертью полковник.

– Ясно, сынок… Потом! Это все потом.

– Когда?

– Сначала надо дельце одно до ума довести. Срочно!

Булыжник пребывал в каком-то необычном, несвойственном для него возбуждении, и Курьев даже подумал, что старый вор «под кайфом»:

– А где Валерий Николаевич?

Офис принадлежал одной из многочисленных то ли медицинских, то ли фармацевтических фирм Болотова, но самого хозяина на месте не было.

– Работает… Трудится!

– Он же сам меня вызвал сюда.

– Правильно сделал, – Булыжник вовсе не укололся и даже не обкурился анаши:

– Рогова повидать хочешь?

– Взяли? – Дернулся Куря.

– Нет. Но бабу, у которой он на хате переночевал, знаем.

Курьев побагровел:

– Говорит?

– Пока не спрашивали.

– Дайте мне её, с-суку!

Булыжник покачал головой – даже ему иногда становилось не по себе при взгляде в темные, чуть раскосые глаза собеседника:

– Рано. Вдруг вернется наш дружок?

Курьев потрогал шрам на щеке:

– Понятно… Где это? Куда ехать?

… Самое сложное было – дождаться, пока хозяйка выйдет из дому. Замок открыли почти мгновенно, ещё несколько минут потребовалось на то, чтобы «зарядить» квартиру техникой.

– Порядочек там? – Делая последнюю радиозакладку вполголоса спросил очкарик лет тридцати. – Раз, два, три…

– Нормально, – отозвался снизу, из машины Курьев.

Специалист захлопнул чемоданчик и вышел на лестничную площадку. Вместе с ним парадную тут же покинула группа прикрытия, состоявшая из вооруженных людей с подлинными удостоверениями федеральной спецслужбы.

С этого момента оставалось только ждать сообщений от тех, кто «вел» Дарью.

– Диспетчер! Это грузчики… – ожил вскоре динамик.

– Слушаю.

– У нас контакт. Мужчина.

– Приметы? – Курьев инстинктом охотника почувствовал близость удачи. Проверьте!

Но наблюдатели и сами уже сравнили оригинал с фотоснимком:

– Диспетчер, это он.

– Отлично. Держите плотно!

Вскоре последовало сообщение:

– Она что-то передала… Разделяются… Наши действия?

Можно было, конечно, продолжить работу одновременно по двум «обьектам», но Курьев не захотел рисковать:

– Переключайтесь.

– Понятно, диспетчер.

Рогова незаметно сопроводили до парадной:

– Дальше грузим?

– Нет, оставьте.

Когда Виктор сунул ключ в замочную скважину, на панели приборчика перед Курьевым вспыхнул рубиновый огонек. Завертелась лента магнитофона – в режиме записи и воспроизведения.

Впрочем, первая информация поступила не из квартиры, а с «точки» в соседней парадной. Наблюдатель сообщил:

– Хозяйка возвращается. Одна.

И лишь потом в наушниках раздались слова Виктора:

«Долго ты».

«Заждался? Помоги! Отнеси на кухню, пожалуйста».

… Силуэт у правого переднего окошка автомобиля Курьев увидел чуть позже, чем надо. Уверенная рука потянула дверцу к себе, и на сидение рядом с водительским опустился прилично одетый мужчина:

– Убери. Все равно бы не успел.

Курьев поморщился и снял палец со спускового крючка пистолета:

– Рискуете, Антон Эдуардович!

– Говорю: не успел бы…

– Я не об этом. – Курьев сдвинул наушники так, чтобы слышать собеседника, но при этом не пропустить что-нибудь важное из разговоров в квартире:

– Вдруг увидят нас вместе?

– Не увидят, – собеседник был спокоен:

– Болотов «трет» с азербайджанцами по поводу наркоты, Булыжник товарища Спиригайло поджидает…

– Зачем?

– Конкуренция, – пожал плечами Антон Эдуардович.

Они все понимали с полуслова – усевшийся рядом человек был такой же, как Курьев, только знал больше красивых, умных слов и носил рубашку с галстуком.

– Туда ему и дорога, старикашке…

– Ладно. Что там? – Антон Эдуардович показал на наушники:

– Только коротко. Самое главное.

Курьев доложил насчет Кременчуга, Светловодска и «Красной стрелы». Потом передал содержание разговора Виктора с Карлой.

– Все?

– Да. Если не считать, что он её уже второй раз по койке туда-сюда кувыркает. – Куря прислушался к ровному шороху в динамиках:

– Вот, закончили, вроде. Угомонились.

Антон Эдуардович понимающе осклабился:

– Тяжелое у тебя задание… Вредное для здоровья.

– Ничего. Пусть порезвится, недолго осталось!

Но собеседник опять заговорил серьезно:

– Потом перепишешь мне копию?

– Если получится. Сейчас все нервные стали, подозрительные – и сам Булыжник, и Валерий Николаевич. А я зазря рисковать не хочу, – честно признался Курьев.

– Тоже, в общем, верно. Значит, нервничают, говоришь?

– Да. И очень заметно.

– Чувствуют золотишко… Подожди еще, скоро этот «авторитет» расписной с господином Болотовым друг дружке в горло вцепятся!

– Послушайте… – Куря с холодной ненавистью посмотрел на окно Дашиной квартиры. – А почему нельзя просто взять эту парочку? Прямо сейчас? Жилы по одной вытянуть, пока не заговорят!

– Рано. Толку никакого не будет, я же обьяснял.

– Думаете, не расколется? – Упрямствовал Куря. – Да вы мне только его отдайте…

– Рано, – жестко повторил Антон Эдуардович. – Рано!

Потом улыбнулся одними губами:

– Подожди. Ты свое с него получишь. Сполна!

Хлопнула дверца, и Курьев снова остался один в машине.

«Даша?» – Ожили наушники.

«Что, милый?»

Голос Рогова звучал тихо, на самой грани чувствительности радиомикрофонов:

«Даша, я люблю тебя… Честное слово…»