Текст книги "Ожидание койота... Стервятник (ЛП)"

Автор книги: Ник Картер

Соавторы: Тони Хиллерман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

  Ожидание койота

   Тони Хиллерман

   1990 г.

   Глава 1

   ОФИЦЕР ДЖИМ ЧИ подумал, что либо его правое переднее колесо было немного спущено, либо что-то не так с амортизатором с этой стороны. С другой стороны, возможно, оператор автогрейдера не следил за регулировкой своего отвала и наклонил дорогу. Какова бы ни была причина, патрульная машина Чи слегка уводила вправо. Он сделал необходимое исправление, нахмурившись. Он устал как собака.

   Радиоприемник издал неопределенный звук, а затем прслышался голос офицера Делберта Неза. ”

   "Машина работает на газе. Мне придется купить немного дорогостоящего бензина Red Rock или идти домой пешком.

   «Если вы это сделаете, я советую заплатить за это из вашего кармана», – сказал Чи. «Лучше, чем объяснять капитану, почему ты забыл залить его».

   "Я думаю

   «Сказал Нез, и затем голос затих.

   «Твой передатчик не работает», – сказал Чи. «Я тебя не слышу». Нез использовал «Блок 44», печально известную газовую машину. Может, что-то не так с топливным насосом. Он всегда был в магазине, и никто так и не починил его.

   Тишина. Статический треск. Тишина. Теперь рулевое управление стало лучше. Наверное, не низкая шина. Вероятно

   А потом снова вмешалось радио.

   «

   – поймать сукиного сына с дымящимся пистолетом для краски в руке, – говорил Нез. "Я готов поспорить

   «Голос Неза исчез, сменившись тишиной.

   «Я не слышу тебя», – сказал Чи в микрофон. «Ты пропадаешь».

   В этом не было ничего необычного. На двадцати пяти тысячах квадратных миль, которые навахо называли Большой Рез, была дюжина мест, где радиопередача была заблокирована по разным причинам. Здесь между монолитными вулканическими башнями Шип-Рок, хребтом Карризо и горами Чуска было только одно из них. Чи предположил, что эти слепые зоны радио были вызваны горами, но были и другие теории. Заместитель шерифа Ковбой Даши настаивал, что это как-то связано с магнетизмом в старых вулканических шейках, которые торчали то тут, то там, как огромные черные соборы. Старая Томазина Большегрудая однажды сказала ему, что, по ее мнению, проблема связана с ведьмами. Правда, эта часть Резервации была печально известна ведьмами, но также верно и то, что старая леди Бигтумб винила ведьм практически во всем.

   Затем Чи снова услышал Делберта Неза. Сначала голос был очень слабым ».

   его машина, – говорил Делберт. (Или это было?

   его грузовик »? Или же "

   его пикап »? Точно, что именно сказал Делберт Нез?) Внезапно передача стала более четкой, звук восторженного смеха Делберта. «На этот раз я поймаю его», – сказал Делберт Нез.

   Чи взял микрофон. Он сказал «Кого вы поймаете?». «Вам нужна помощь?»

   «Мой фантомный художник», – казалось, сказал Нез. По крайней мере, это звучало так. Прием снова становился слабым, угасал, превращаясь в помехи.

   «Не могу тебя слышать», – сказал Чи. «Вам нужна помощь?»

   Сквозь затухание, сквозь помехи Нез, казалось, сказал «Нет». Опять смех.

   «Тогда увидимся в Red Rock», – сказал Чи. «Теперь ваша очередь покупать».

   На это не было вообще никакой реакции, кроме статики, и в ней не было необходимости. Нез работал на US 666 из штаба племенной полиции навахо в Window Rock, прикрывая участок от Ях-Та-Хей на север. Чи тоже патрулировал US 666 от полицейского участка подагентства Шип-Рок, и когда они встретились, они пили кофе и разговаривали. Было решено провести встречу сегодня вечером на станции техобслуживания, почтовом отделении или продуктовом магазине в Ред-Роке, и именно на Ред-Рок они собирались. Чи ехал по грунтовой дороге, которая пересекала границу Аризоны и Нью-Мексико на юг от Биклабито. Нез ехал на запад от 666 по асфальту 33-го маршрута Навахо. Нез, имея шоссе, был бы, наверное быть на пятнадцать минут раньше. Но теперь оказалось, что ему нужно еого то арестовать. Это бы даже пошло на пользу.

   Теперь в облаке над Чускасом сверкала молния, и патрульная машина Чи перестала тянуть вправо и тянула влево. «Наверное, не шина», – подумал он. Вероятно, машинист грейдера заметил его плохо отрегулированный нож и отрегулировал его слишком сильно. По крайней мере, это был не обычный эффект стиральной доски, который ударял по почкам.

   Были сумерки – сумерки, вызванные надвигающейся грозой, – когда Чи вытащил свой патрульный автомобиль с грязи на асфальт 33-го шоссе. Никаких следов Неза. Фактически, никаких следов фар, только остатки того, что было ярко-красным закатом. Чи проехал мимо бензоколонок на станции Ред-Рок и припарковался за торговым постом. Никакой полицейской машины подразделения 44, на которой ее обычно припарковался Нез. Он осмотрел свои передние колеса, которые показались ему в порядке. Затем он огляделся. Три пикапа и синий седан Chevy. Седан принадлежал новому вечернему дежурному на торговом посту. Симпатичная девушка, но он не смог придумать ее имя. Где был Нез? Может, он действительно поймал своего вандала, распыляющего краски. Может быть

  бензонасос на старом 44 умер.

   Внутри тоже нет Неза. Чи кивнул девушке, читающей за кассой. Она наградила его застенчивой улыбкой. Как ее звали? Шейла? Сюзи? Что-то такое. Она была Домом-Башней Дайнех, и поэтому никоим образом не была связана с собственным Медленным Говорящим Кланом Чи. Чи вспомнил об этом. Это была автоматическая проверка поведения любого одинокого молодого навахо – мужчины или женщины – чтобы убедиться, что тот, кто вас привлекает, не является сестрой, двоюродным братом или племянницей в сложной клановой системе племени, и тем самым наложил табу на правила инцеста.

   Стеклянный кофейник был заполнен на две трети, что обычно было хорошим знаком, и пахло свежим. Он взял чашку из пенополистирола размером пятьдесят центов, налил ее и отпил. «Хорошо, – подумал он. Он выбрал пакет, содержащий два замороженных в шоколаде твинки. Они отлично подойдут к кофе.

   Вернувшись к кассовому аппарату, он вручил девушке из Башенного Дома пятидолларовую купюру.

   «Делберт Нез был тут? Вы его помните? Типа коренастый, маленькие усики. Действительно уродливый полицейский.

   «Я думала, что он симпатичный», – сказала девушка из Тауэрского дома, улыбаясь Чи.

   «Может, тебе просто нравятся полицейские?» – сказал Чи. Как ее звали?

   «Не все из них», – сказала она. «Это зависит от них»

   «О том, арестовали ли они вашего парня», – сказал Чи. Она не была замужем. Он вспомнил, что Делберт сказал ему это. («Почему бы тебе не узнать эти вещи самому, – сказал Делберт. – До того, как я женился, я знал бы такую ​​важную информацию. Мне не пришлось бы спрашивать. Моя жена узнает, что я делаю клан проверяет цыплят, у меня большие проблемы »)

   «У меня нет парня», – сказала девушка из Тауэрского дома. "Не сейчас. И нет. Делберта сегодня вечером не было. Она протянула Чи сдачу и захихикала. «Делберт когда-нибудь ловил своего вандала – художника?

   Чи подумал, что, может быть, он немного раньше имел дело с девушками, которые хихикали. Но у нее были большие карие глаза, длинные ресницы и идеальная кожа. Безусловно, она умела флиртовать. «Может быть, он его сейчас ловит», – сказал он. «Он что-то сказал об этом по радио». Он заметил, что она неверно посчитала его сдачу на десять центов, что вроде как сопровождалось хихиканьем. «Слишком много денег», – сказал Чи, протягивая ей цент. «Ты хоть представляешь, кто будет писать эту картину?» А потом он вспомнил ее имя. Это была Ширли. Ширли Томпсон.

   Ширли очень мило вздрогнула. «Кто-то ненормальный, – сказала она.

   Это тоже была теория Чи. Но он сказал: «Почему сумашндший?»

   «Ну, просто потому, что», – сказала Ширли, впервые посмотрев серьезно. "Тебе известно. Кто еще будет делать всю эту работу, раскрашивая эту гору в белый цвет? »

   На самом деле это была не гора. Технически это, вероятно, было вулканическое жерло, еще одно из тех рваных выступов черного базальта, которые торчали из прерий кое-где к востоку от Чускаса.

   «Может, он пытается нарисовать что-нибудь красивое», – сказал Чи. «Вы когда-нибудь заходили туда и внимательно смотрели на это?»

   Ширли вздрогнула. «Я бы не пошла туда», – сказала она.

   «Почему бы и нет?» – спросил Чи, зная почему. Вероятно, с ним была связана какая-то местная легенда. Что-то страшное. Вероятно, там кто-то был убит и оставил свой чинди, чтобы преследовать это место. И это было испорчено колдовскими сплетнями. Делберт вырос в высокогорной местности Чуска к западу отсюда, и он что-то сказал об этом обнажении, может быть, поблизости, в одном из мест, где должны были встречаться члены клана оборотней. Этого места следовало избегать, и это было частью того, что очаровало офицера Делберта Неза своим вандализмом.

   «Дело не только в том, что это такая нелепая вещь, – сказал Делберт. «Наносит краску на скалистый гребень, вот так. В этом тоже есть странность. Это страшное место. Меня не волнует, что вы думаете о ведьмах, никто туда не ходит. Да, кто-то видит вас, и они думают, что вы сами перевертыш-оборотень. Я думаю, что у того, кто это делает, должна быть цель. Что-то конкретное. Я хотел бы знать, кто это, черт возьми. И почему."

   Этого было достаточно для Чи, который наслаждался своими маленькими навязчивыми идеями. Он взглянул на часы. Где сейчас Делберт?

   Дверь открылась и вошла женщина средних лет с волосами, завязанными синей тканью. Она заплатила за бензин, пожаловалась на цену и вовлекла Ширли в разговор о песенном танце, который кто-то планировал в школе Ньюкомб. Чи выпил еще чашку кофе. Вошли два мальчика-подростка, а за ними – старик в футболке с надписью «НЕ волнуйся, будь счастливым» на груди. Пришла еще одна женщина, примерно того же возраста, что и Ширли, и звук грома раздался через дверь вместе с ней. Девочки болтали и хихикали. Чи снова посмотрел на часы. У Делберта было слишком много времени.

   Чи ушел в ночь.

   Ветерок пах дождем. Чи поспешно завернул за угол в полную темноту за торговым постом. В машине он включил радио и попытался поднять Неза. Ничего. Он начал заводить

   двигатель, и закрутил задние колеса в нетерпеливом запуске, что было совершенно не в его характере. Как и это внезапное чувство тревоги. Он включил сирену и аварийные мигалки.

   Чи был всего в нескольких минутах от торгового поста, когда увидел приближающиеся фары по шоссе 33. Он замедлил движение, чувствуя облегчение. Но прежде чем они подошли к нему, он увидел, как мигает указатель правого поворота. Автомобиль повернул на север, впереди него – не патрульная машина племени навахо Незза, а видавший виды белый джипстер. Чи узнал это. Это была машина вьетнамца (или камбоджийца, или кем бы он ни был), который преподавал в средней школе в Шип-Роке. Фары Чи ненадолго осветили лицо водителя.

   Затем начался дождь, шквал крупных, широко расставленных капель залил лобовое стекло, затем пошел ливень. Маршрут 33 был широким и гладким, с новой раскрашенной центральной линией. Но под дождем дворники Чи не выдержали. Он замедлил шаг, прислушиваясь к стуку воды по крыше. Обычно дождь вызывал у Чи ликование, чувство естественности и первобытности, рожденное людьми засушливой страны. Теперь эта радость была заблокирована беспокойством и небольшим чувством вины. Что-то задержало Неза. Ему следовало пойти искать его, когда отключилось радио. Но, наверное, ничего особенного. Проблемы с автомобилем. Вывихнул лодыжку, преследуя художника в темноте. Ничего серьезного.

   Молния осветила дорогу впереди, показывая, что она блестит от воды и абсолютно пуста. Вспышка осветила рваную базальтовую формацию через прерию к югу от обнажения, на которое вандал Неза брызгал краской. Затем грянул гром. Дождь утих, снова захлебнулся, снова утих, когда линия шквала бури прошла. Справа Чи увидел зарево света. Он смотрел. Он шел вниз по грунтовой дороге, которая вела с 33 на юг через гребень, в конечном итоге привела к «экипировке» старой леди Горман. Чи позволил дыханию свистеть сквозь зубы. Рельеф. Наверное, это Нез. Волнение у него спало.

   На перекрестке он притормозил и уставился на грунтовую дорогу. Фары должны быть желтыми. Этот свет был красным. Он мерцал. Огонь.

   «О Боже!» – громко сказал Чи. Тревога. Он переключил патрульную машину на секунду и поскользнулся на грязной дороге.

   Глава 2

   БЛОК 44 БЫЛ припаркован в центре трассы, его нос был направлен в сторону шоссе 33, с его задней части хлынуло красное пламя, его шины яростно горели. Чи остановил свою машину, выскочив из грязной колеи на пучки травы и низкорослый шалфей. Он держал дверь открытой и держал в руке огнетушитель, пока машина все еще двигалась.

   Снова шел сильный дождь, холодные капли падали ему на лицо. Затем его окутал отвратительный черный дым горящей резины, горящего масла, горящей обивки. Окно со стороны водителя было выбито. Чи выстрелил через него из огнетушителя, увидел, как сквозь дым струится белая пена, и сквозь дым увидел темную фигуру Неза, упавшую на руль.

   «Дель!»

   Чи схватился за дверную ручку, едва ощущая жгучую боль. Он рывком распахнул дверь и обнаружил, что его охватывает порыв пламени. Он отскочил назад, ударив по огню, горящему его форменную рубашку. – Дель, – снова крикнул он. Он снова распылил пену для тушения в машине, уронил огнетушитель, протянул руку через открытую дверь, схватил за руку офицера Делберта Неза и потянул.

   Нез был пристегнут ремнем безопасности.

   Чи нащупал защелку, отпустил ее, потянул изо всех сил, осознавая, что его ладонь болит так, как никогда раньше. Он рухнул назад под проливной дождь, он и Делберт Нез. Некоторое время он лежал, задыхаясь, легкие были полны дыма, сознавая, что что-то не так с рукой и что Дельберта Неза частично лежал на нем. Затем он почувствовал жар. Его рукав рубашки пылает. Он потушил это, вырвался из-под тяжести Неза.

   Нез лежал на спине, раскинув руки и ноги. Чи посмотрел на него и отвернулся. Подобрал огнетушитель, распылил на горящие места на брюки офицера. Он использовал то, что осталось в баке, чтобы потушить огонь. «Еду на парах», – сказал Нез. Это было неудачно. Чи видел достаточно автомобильных пожаров, чтобы знать, на что способен полный бак. Счастливый? Было достаточно огня и дыма, чтобы убить Делберта Неза.

   Он был по радио, звонил в Корабельную Скалу, просил о помощи, прежде чем он полностью осознал боль от собственных ожогов.

   «Также была кровь», – говорил Чи. «Его могли застрелить. Я думаю, кровь на спине его рубашки, и кровь на груди тоже.

   Случилось так, что капитан Ларго делал свои постоянные документы. Пока Чи говорил это, Ларго взял на себя радио в диспетчерской Шип Рок.

   «Мы пришлем отсюда все, что у нас есть», – говорил Ларго. "И из Window Rock, и мы посмотрим, будет ли кто-нибудь из Crownpoint патрулировать

  в вашем направлении. Кровь еще свежа?

   Чи посмотрел на свою руку и поморщился. «Она все еще липкая», – сказал он. «Что-то среднее между высохшей и липким». Кусок кожи оторвался от ладони. «Ручка двери, – подумал он. Она сделало это. Было такое ощущение, что он обгорел до костей.

   «Вы не видели других автомобильных фар?»

   "Одна машина. Когда я выезжал из Ред-Рока, белый джипстер свернул с съезда 33 на дорогу в сторону Биклабито. В нем один мужчина. Я думаю, это был вьетнамский учитель математики в средней школе Шип Рок. Во всяком случае, я думаю, что это его машина. У Чи болело горло. Его легкие тоже. Его глаза тоже. И его лицо. Он пощупал онемевшими пальцами. Бровей нет.

   «Тогда мы займемся этим», – сказал Ларго. «Сохраните любые ищущие следы для дневного света. Ничего не портите вокруг машины. Ты понял?" Ларго замолчал. «Не надо, – повторил он.

   «Хорошо, – сказал Чи. Он хотел положить этому конец. Он хотел найти того, кто убил Делберта Неза. Он должен был быть с Незом. Он должен был пойти ему на помощь.

   «Вы спустились 33 с запада? Из Red Rock? Возвращайтесь на 33 и направляйтесь на восток. До 666. Посмотри, сможешь ли ты подобрать что-нибудь таким образом. Если бы у парня была машина, он бы поехал только по нему ». Ларго замолчал. «Если только он не был твоим вьетнамским школьным учителем».

   Чи не доехал до шоссе 666, США. В трех милях к востоку от перекрестка лучи его фар отражались от спины человека, идущего по асфальту. Чи притормозил и уставился. Мужчина беспорядочно шел по центру шоссе, идущего на запад. Он был без головного убора, его седые волосы были собраны в пучок, промокшая от дождя рубашка была приклеена к спине. Казалось, он совершенно не обращал внимания на фары Чи, теперь всего в нескольких ярдах позади него. Не оглядываясь назад, не прилагая усилий для того, чтобы отойти на обочину дороги, он уверенно шел вперед, качая чем-то в правой руке, немного зигзагом, но с устойчивой, неторопливой походкой человека, который прошел большие расстояния, который будет больше ходить на большие расстояния.

   Чи подъехал к нему и опустил окно. Мужчина раскачивал приземистую бутылку, которую держали за горлышко. «Yaa’eh t’eeh!» – крикнул Чи, стандартное приветствие навахо. Мужчина не обращал на него внимания, неуклонно ступая по асфальту. Проходя мимо полицейской машины и снова оказавшись в свете фар, Чи увидел, что что-то громоздкое застряло у него за поясом сзади его брюк. Похоже на приклад пистолета.

   Чи отстегнул свой пистолет, вынул его из кобуры и положил на сиденье рядом с собой. Он прикоснулся к кнопке сирены, внезапно завывая. Седовласый, казалось, этого не слышал.

   Чи поднял микрофон, поднял Шип-Рок и назвал свое местоположение. «У меня есть мужчина ростом около пяти футов восьми дюймов, пожилой, седой, идущий по дороге на запад в сторону от участка Нез. У него за поясом воткнуто что-то, похожее на пистолет, а в правой руке – бутылка виски, и он ведет себя своеобразным образом ».

   «Своеобразным образом», – сказал диспетчер.

   «Я думаю, он пьян», – сказал Чи. «Он ведет себя так, будто не слышит и не видит меня».

   «Субъект пьян», – сказал диспетчер.

   «Может быть», – сказал Чи. «Я задержу его сейчас».

   «Что легче сказать, чем сделать», – подумал он. Он протащил патрульную машину мимо пешехода и развернул ее, так что ее огни светили прямо в лицо мужчине. Он вышел с пистолетом в руке. У него закружилась голова. Все было расплывчато.

   «Стой прямо здесь, – сказал Чи.

   Ходок остановился. Он пристально посмотрел на Чи, словно пытаясь сфокусировать его. Затем он вздохнул и сел на дорогу. Он отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток, булькая. Он снова посмотрел на Чи и сказал:

   «Баа янисин, шияж».

   «Вам стыдно?» – повторил Чи. Его голос задыхался. «Стыдно!» Здоровой рукой он потянулся через плечо ходока и выдернул пистолет из-за пояса человека. Он понюхал дуло ствола и почувствовал запах горелого пороха. Он проверил цилиндры. Во всех шести были патроны, но три из них были пустыми. Их выстрелили. Он сунул пистолет за пояс, выхватил бутылку из руки ходока и швырнул ее в полынь у дороги.

   «Грязный койот», – сказал Чи на навахо. «Вставай.» Его голос был жестоким.

   Мужчина недоуменно посмотрел на него. Сияние фар отражалось от полос дождя, стекающих по его лицу, стекающих с его волос и бровей.

   «Вставай!» Чи закричал.

   Он рывком поднял мужчину на ноги, поспешил к патрульной машине, быстро обыскал его в поисках другого оружия, вытащил перочинный нож и несколько монет из переднего кармана и потертый бумажник из набедренного кармана. Он надел на него наручники, охватив тонкие костлявые запястья мужчины, ощущая онемение в своей правой руке и боль в левой ладони. Он помог мужчине сесть на заднее сиденье, закрыл дверь

  поглядел на него и на мгновение постоял, глядя на него через стекло.

   «Шияж», – снова сказал мужчина. «Баяни-син». Сын мой, мне стыдно.

   Чи стоял, склонив голову, и дождь бил ему по плечам. Он вытер тыльной стороной ладони мокрое лицо и облизнул губы. Вкус был соленый.

   Затем он вошел в полынь в поисках бутылки. Это понадобится как доказательство.

   Глава 3

   НИЧЕГО Лейтенант Джо Лиафорн небоялся больше, чем это – неприятное занятие, состоящее в том, чтобы делать вид, что помогает людям, которым он не может помочь. Но те, кто участвовал сегодня, были семьей в клане Эммы, его родственниками, людьми из клана Горькой Воды. Согласно расширенному определению родства навахо, они были братьями и сестрами Эммы. Он редко слышал, чтобы Эмма говорила о них, но это не имело значения. К тому же было неважно, что Эмма никогда бы не попросила его вмешаться. Конечно, не в этом случае, когда был убит один из их собственных полицейских. Однако она попыталась бы помочь им сама. Пытался очень тихо – и она была бы не менее бессильна, чем Лиафорн. Но теперь Эмма умерла, и остался только он.

   «Мы знаем, что он не убивал того полицейского, – сказала Мэри Кеяни. „Только не Эши Пинто“.

   По мнению белого мужчины, женщина Кеяни приходилась племяннице Эши Пинто. Фактически, она была дочерью сестры Эши, что дало ей среди Народов Вращающейся Горы такой же статус, как и дочери. Это была маленькая костлявая женщина, одетая в старомодное, традиционное, лучшее для города лучшее. Но бархатная блузка с длинными рукавами висела на ней свободно, словно позаимствованная из более толстых времен, и на ней был только единственный браслет из узкого серебра и ожерелье из цветов тыквы, в котором было очень мало бирюзы. Она неподвижно сидела в синем пластиковом кресле напротив стола Лиафорна, выглядя смущенной и смущенной.

   В то время как Мэри Кеяни объяснила свои отношения с Эши Пинто, а следовательно, и с проблемой Хостина Пинто, как это делают традиционные навахо, Луиза Бурбонетт ничего не объяснила. Она села рядом с Мэри Кейани, вид у нее был решительный.

   «Нет абсолютно никаких сомнений в том, что это какая-то ошибка», – сказала Луиза Бурбонетт медленным, точным, слегка южным голосом. «Но у нас не получилось поговорить с ФБР. Мы попытались поговорить с кем-нибудь в офисе Фармингтона, а затем поехали в Альбукерке. Они просто не будут это обсуждать. И мы не знаем, к кому обратиться за доказательствами его невиновности. Мы подумали, что можем нанять частного детектива. Мы подумали, может быть, вы могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто будет надежным ».

   Луиза Бурбонетта дала Лифорну свою визитку. Он поднял его и снова взглянул на него.

   ЛУИЗА БУРБОНЕТТ, PH.D. ДОЦЕНТ,

   АМЕРИКАНСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

   СЕВЕРНЫЙ АРИЗОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

   ФЛАГСТАФ, АРИЗОНА

   Это была не та информация, которую он хотел. Он хотел знать, как эта стройная, седая, с острыми глазами женщина была связана с печальным делом Делберта Неза, убитого молодого человека и этого старика. Отчасти Лифорн набрал мудрость, накопленную за долгую жизнь полицейской работы, что у людей есть причины для того, что они делают – и чем больше требуется усилий, тем сильнее должна быть причина. У навахо семья – главная причина. Бурбонетт не была навахо. То, что она делала, требовало больших усилий. Он положил карточку в ящик стола.

   – Вы разговаривали с адвокатом Хостина Пинто?

   «Похоже, она мало что знала, – сказала Бурбонетт. Она сделала небольшое самоуничижительное лицо и покачала головой. «Конечно, они передали мистера Пинто кому-то новенькому в этой работе. Она только что переехала из Вашингтона. Была только что нанята. Она сказала нам, что в офисе Федерального общественного защитника есть два следователя, которые могут быть полезны. Но...

   «

   Профессор Бурбонетт позволила себе фразу прервать, намереваясь скептицизму в ее тоне закончить его. Лиафорн молча сидел за своим столом. Он взглянул на нее. И прочь. Ждал.

   Бурбонетта пожала плечами. «Но у меня сложилось впечатление, что она не думала, что они будут очень полезны. Не думаю, что она их еще хорошо знала. Фактически, она не дала нам серьезных оснований полагать, что г-н Пинто будет хорошо представлен ».

   Лиафорн знал одного из полицейских-защитников федеральных сил. Хороший, солидный, трудолюбивый испанец по имени Феликс Санчес. Раньше он работал в полицейском управлении Эль-Пасо и знал, как собирать информацию. Но Санчес мало чем мог помочь этим женщинам. И Лиафорн тоже ничего не мог поделать. Он мог назвать им имена частных детективов из Фармингтона, Флагстаффа или Альбукерке. Белые люди. Что они могли сделать? Что можно было сделать? Старик был озлоблен виски и убил полицейского. Зачем тратить то немногое, что есть у его семьи? Или деньги этой резкой белой женщины. Как она в это вписалась?

   «Если нанять частного детектива, это будет дорого»,

  – сказал Лиафорн. «Он хотел бы заранее получить деньги в качестве гонорара. Думаю, не меньше пятисот долларов. И вы оплачиваете его расходы. Пробег, питание, мотели и тому подобное. И столько часа за его гонорар.

   «Сколько?» – спросила профессор Бурбонетт.

   "Я не уверен. Может, двадцать пять, тридцать долларов в час.

   Миссис Кейани затаила дыхание. Она выглядела пораженной. Доктор Бурбонет успокаивающе положила руку на плечо миссис Кейани.

   «Это примерно то, чего я ожидала, – сказал профессор Бурбонетт жестким, неестественным голосом. „Мы можем заплатить. Кого бы вы порекомендовали? “

   «Это зависит от обстоятельств», – сказал Лиапхорн. «Что Вы-»

   Профессор Бурбонетта прервала его.

   «Можно было бы ожидать или следовало ожидать, если бы она не знала лучше, что вы, люди, позаботитесь об этом сами. Что семье не нужно будет нанимать кого-то, чтобы выяснить факты в деле об убийстве ».

   Гнев оставил Лиафхорну нечего сказать. Так он сказал очевидное.

   «В таком случае, когда преступление совершено по оговорке, юрисдикция

   «

   Она подняла руку. «Федеральное бюро расследований обладает юрисдикцией. Мы знаем это. Нам уже сказали, и мы уже знали это, будучи достаточно умными. Но в конце концов, один из ваших людей был убит. В тоне Бурбонетт проникли нотки сарказма. „Тебе не интересно, кто его на самом деле убил?“

   Лиафорн почувствовал, что краснеет. Конечно, эта надменная белая женщина не ожидала, что он ответит на это. Не в присутствии племянницы убийцы.

   Но профессор ждал ответа. Пусть подождет. Лиафорн ждал сам. Наконец он сказал: «Давайте».

   «Поскольку вы, похоже, не ведете расследование, и поскольку Федеральное бюро расследований довольствуется тем, чтобы просто привлечь Эши Пинто к суду без каких-либо усилий по поиску настоящего преступника, мы надеемся, что вы хотя бы дадите нам несколько советов о том, кого нанять. . Кого-нибудь честного.

   Лиафорн прочистил горло. Он пытался представить себе эту надменную женщину в прекрасно отделанном офисе главного агента в Альбукерке. Он был уверен, что в этом нет ничего, кроме вежливости и хороших манер.

   «Да», – сказал он. «Это то, что мы обсуждали. И чтобы дать вам этот совет, я должен кое-что знать. Что вы можете сказать этому частному детективу? Над чем ему дать поработать? Будет ли это зацепка, по которой он будет следовать в резервации – там, где жил Хостин Пинто? Или вокруг Корабельной Скалы и Красной Скалы, где… где это произошло? Другими словами, что вы знаете, что может помочь? Что вы знаете, что могло бы помочь ему найти свидетеля, что-нибудь, чтобы доказать, например, что Хостин Пинто был где-то в другом месте, когда произошло это преступление? Что вы можете дать ему, чтобы он начал искать? »

   Лиафорн помолчал, думая, что не стоит втягиваться в это. Это не его дело, не его дело. Вмешательство наверняка вызовет оскорбление в отделе, который хотел, чтобы смерть брата-офицера уравновешивалась осуждением его убийцы. Он не должен открывать дверь, которую собирался открыть. Ему следует просто сказать этим женщинам, что он не может им помочь. Что оказалось грустной правдой. Тем не менее Мэри Кеяни была родственницей Эммы. И, тем не менее, в этом деле оставалось несколько вопросов без ответа – насколько он знал об этом.

   «На самом деле, – сказал он, – если у вас есть какая-либо полезная информация – какие-либо свидетели, что-либо, что может привести к конкретным уликам, которые ФБР не прислушивается, – вы можете мне сказать. Я прослежу, чтобы Бюро уделяло должное внимание. Все, что вы знаете.

   «Мы знаем, что оно этого не делало, – сказала Бурбонетт. Но теперь гнев иссяк. Она попыталась слабо улыбнуться. „Все, что мы можем вам сказать, это то, почему мы знаем, что он не мог убить полицейского, и это не более конкретное, чем рассказ о том, каким человеком является Эши Пинто. Всегда был “.

   Но он действительно убил человека, думал Лиафорн давным-давно. Если я помню – то, что я читал в том отчете, он был осужден много лет назад и попал в тюрьму за убийство человека.

   «Вы родственник?» – спросил он Бурбонетт.

   «Я друг, – сказала Бурбонетт.

   Лиафорн посмотрел на нее поверх очков, ожидая большего.

   «Уже двадцать пять лет», – добавила она. «Как минимум.»

   – Ага, – сказал Лиафорн.

   Профессор Бурбонет выглядела нетерпеливой, как будто ей не стоило времени на объяснения. Но она решила.

   «Меня интересует сравнительная мифология. Эволюция мифа внутри культур. Эволюция мифа по мере того, как культуры встречаются и смешиваются. Связь мифологии общества с его экономической базой. Его окружение. Мистер Пинто был одним из моих источников. Годами." Она остановилась.

   Лиафорн взглянул на нее. Она закончила? Нет. Она вспоминала.

   «Он никого не убьет», – добавила она. «У него отличное чувство юмора. Отличное воспоминание о забавных вещах. Прекрасная память обо всем ". Она посмотрела в глаза Лиафорна и сказала, это медленно как будто он был судьей.

  Как будто он был присяжным. Разве виски не может сделать из смешного человека убийцу, как из грустных и злых мужчин?

   «У него отличное чувство юмора», – повторила Бурбонетт.

   «Это ничего не доказывает, – подумал Лиафорн. Но было интересно. Также было интересно, что она ему это рассказывала. Впереди долгий путь, много времени и денег, которые нужно потратить, если она всерьез собиралась нанять следователя. И очень неубедительное объяснение того, почему она это делает.

   Итак, Лиафорн попросил женщину Вращающейся Горы и профессора подождать. Он позвонил вниз и попросил папку с пометкой HOMICIDE; ДЕЛЬБЕР НЕЗ.

   Когда это случилось, он отсутствовал, ожидая в номере мотеля в Фениксе, чтобы его вызвали в качестве свидетеля по делу, рассматриваемому в апелляционном порядке в федеральном суде. Тем не менее, он многое помнил. Он, конечно, читал об этом каждый день в «Феникс Газетт» и «Аризонской республике». Он позвонил в субагентство «Window Rock» и поговорил об этом с капитаном Ларго. В состав полиции племени навахо входило всего около 110 присяжных офицеров, что делает убийство любого из них не только памятным, но и личным. Он почти не знал Делберта Неза и помнил его как маленького, тихого, аккуратного молодого офицера. Но, как и Лиафорн, Нез работал в офисе Window Rock, и Лиафорн часто его видел. Нез пытался отрастить усы. Это была непростая задача для навахо, у них не было волос на лице, а его редкие усики вызывал насмешки и грубые шутки.