Текст книги "Песни и сказания о Разине и Пугачеве"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

ПЕСНИ И ПРЕДАНИЯ О РАЗИНЕ И ПУГАЧЕВЕ В ЗАПИСЯХ ПУШКИНА

ЗАПИСИ ПУШКИНА

Интерес Пушкина к Разину и Пугачеву (особенно к Разину) можно проследить с 20-х годов и до последних месяцев жизни поэта. М. Н. Покровский, характеризуя вкусы Пушкина, указал яркую его особенность, именно, что «поклонник ультрамонархического историографа (Карамзина. – А. Л.) в истории больше всего любил бунтовщиков».¹

Разин привлекает Пушкина своим поэтическим ореолом. Непосредственный интерес к Разину пробуждается у Пушкина уже в начале 20-х годов. В период ссылки на юг и разъездов по степям и казачьим станицам Пушкин наблюдает жизнь казаков, восхищается их боевым духом и привычкой к опасностям. «Видел я берега Кубани и сторожевые станицы, – писал он брату из Кишинева 24 сентября 1820 года. – Любовался нашими казаками. .» И далее: «Когда-нибудь прочту тебе мои замечания (об) на Черноморских и Донских казаков – теперь тебе не скажу об них ни слова». ^{56 57}

С материалами о донских казаках Пушкин знакомится 1акже в 1824 г. в «Русской Старине», альманахе Корниловича, где была напечатана монография В. Д. Сухорукова «Общежития донских казаков в XVII и XVIII вв. (с особой главой «Донские песни»). Об издании материалов по истории войска Донского Сухорукова Пушкин ходатайствует через Бенкендорфа в 1826 году.

Вместе с своим другом, _ч Н. Н. Раевским-сыном, который., по свидетельству современников, собирал материалы о Разине и мечтал написать о нем монографию, – Пушкин, вероятно, слышал во время разъездов по Кубани и Донской области рассказы, предания и песни о разинщине. Яркая личность Разина и предания о нем вдохновляют поэта. Тогда же задумывает он «Братьев-разбойников», где, по первоначальным наброскам, действие должно развертываться на Волге. ¹

Высланный в Михайловское, Пушкин увлекается «народной» поэзией. Повидимому, он уже располагает какими-то поэтическими материалами о Разине, так как просит брата прислать ему «историческое сухое известие о Стеньке Разине». В письме от конца октября 1824 года он рисует брату свою жизнь в деревне. «Знаешь ли мои занятия? До обеда пишу записки, обедаю поздно: после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки и вознаграждаю тем недостатки проклятою своего воспитания! Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма. Ах боже мой, чуть не забыл. Вот тебе задача: историческое сухое известие о Стеньке Рази

не, единственном поэтическом лице русской истории». ^{58 59} Затем через несколько дней на ряду с другими поручениями просит прислать «Жизнь Емельки Пугачева». ⁶⁰

Из ссылки Пушкин возвращается уже с готовыми к печати песнями о Стеньке Разине. 12 октября 1826 г. в Москве у Веневитинова, в кругу молодых литераторов, Пушкин читает свои «Песни о Стеньке Разине»,

Летом 1827 года Пушкин стремится поместить «Песни о Стеньке Разине» в «Северных цветах» на 1828 год и посылает их вместе с некоторыми другими рукописями Плетневу для представления через  Бенкендорфа на высочайшую цензуру. Однако напечатать песни о Разине отказано. По этому поводу Бенкендорф пишет Пушкину 22 августа 1827 года: «Песни о Стеньке Разине при всем своем поэтическом достоинстве по содержанию своему неприличны к напечатанию. Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева-. ⁶¹31 августа об этом запрещении Пушкин извещает Погодина: «Стансы к царю им позволены; песни о Стеньки не пропущены». ^{62 63}

По всей вероятности. Пушкин посылал в «Северные цветы» под заглавием «Песни о Стеньке Разине» и записанные им народные песни и сочиненные на основе народных образцов баллады о Разине (Как по Волге-реке, по широкой; Ходил Стенька Разин; Что ни конский топ, ни людская молва).

Копии их были обнаружены Гротом в бумагах Плет? нева.

Пушкин вспоминает о Разине и в Евгении Оне^ице^ изображая странствия Онегина по Волге:

Надулась Волга; бурлаки,

Опершись на багры стальные,

Унывным голосом поют Про тот разбойничий приют,

Про те разъезды удалые,

Как Стенька Разин в старину Кровавил волжскую волну. .

(Странствования Евгения Онегина, гл. VII.)

Скупыми, но чрезвычайно яркими художественными штрихами Пушкин подчеркивает социальную действенность разинских песен в их бытовании. Образ Разина у Пушкина прочно ассоциирован с картинами Волги и поющих бурлаков. Это подтверждают также и черновые вариации данной строфы. 1

С 30-х годов Пушкин начинает в упор заниматься пугачевщиной.

В конце лета 1833 года он отправляется в главные районы восстания: посещает Казань, Симбирск, Оренбург, Бердскую слободу, с целью собрать воспоминания и рассказы очевидцев. В Бердской слободе он слушает песни о пугачевщине в исполнении старухи-казачки. В письме к жене он шутливо признается: «В деревне Берде, где Пугачев простоял шесть месяцев, имел я une bonne fortune нашел 75-летнюю казачку, которая помнит это время, как мы с тобой помним 1830 год. Я от нее не отставал; виноват, и про тебя не подумал». ²

Устное творчество о пугачевщине отразилось и в «Капитанской дочке» и частично в «Истории Пугачевского бунта». Пушкин дает характеристику Пугачева, как она представляется ему из документов и живого предания. Несмотря на трудности николаевской цензуры, и в «Истории» м в «Капитанской дочке» Пугачев обрисован почти исключительно положительными чертами. ⁶¹

Пушкин отмечает его быстрый ум, сметливость, знание военного дела, организаторские способности, подчеркивает любовь и доверие к нему в массах. Все эти черты получили художественное воплощение в «Капитанской дочке»; великодушие Пугачева явилось организующим мотивом всей повести. М. Я. Покровский подчеркивает, что на основе характеристики Пугачева, данной Пушкиным, можно сделать вывод, что «Пушкин его любил, этого архизлодея, нет никакого сомнения. .» «Первым идеализатором вождя последней крестьянской революции в России был именно «барин Пушкин. .»

Однако пугачевщина не заглушает интереса Пушкина к Разину. П. X. Граббе вспоминает о своей встрече с Пушкиным у Раевских в начале зимы 1834 года: «Он занят был в то время историей Пугачева и Стеньки Разина; последним, казалось мне, более. Он принес даже с собою брошюру на французском языке, переведенную с английского и изданную в тс времена одним капитаном английской службы, который, по взятии Разиным Астрахани, представлялся ему, потом был свидетелем казни его».⁶¹

Среди заметок Пушкина, относящихся к так называемой «Статье о русской литературе с очерком французской», имеются записи: «О Ст[еньке] Раз»[ине] и неразборчивая запись: «все. . песни о Раз»[ине]. Эти заметки показывают, что Пушкин предполагал посвятить песням о Разине особый отдел. Интересно отметить, что заметки сделаны на листе с наброском «Путешествия Онегина», где, как уже говорилось, также упоминается Разин.

Из писем к А. С. Норову (Петербург, ноябрь – декабрь 1833 г.) мы узнаем, что Пушкин живо интересуется ⁶⁴

книгами о разинщине, особенно иностранными: «Отсылаю тебе, любезный Норов, твоего Стеньку; завтра получишь Struve и одалиску. Нет ли у тебя сочинения Вебера о России (Возрастающая Россия или что то подобное?) А Пердуильонис, то есть: Stephanus RasinDon. cosacus perduellis, publicae disquisitionis. J. J. M. Schurtz-fleisch *. ¹ Здесь Пушкин упоминает главнейшие ино

странные сочинения о разинщине. Struys – это известное описание России XYII века голландца Johann Struys, который оказался свидетелем взятия Астрахани. Его «Путешествие» выдержало целый ряд изданий и переводов на различные европейские языки. Французский перевод S ruys 1827 года, был у Пушкина в его библиотеке. ^{65 66 67} Вероятно, у Норова Пушкин брал одно из старых изданий, может быть 1681 года, – «Les voyages de Jeau Struys en Moscovie, en Tartarie, en Perse et aux pluieures autres pays etrangeres». Amsterdam, MDCLXXXI. ³ Сочинение Вебера, о котором спрашивает у Норова, это ' Das ver'mderte Bussland»… Все три тома этого обширного сочинения (I—1744; II—1739; III—1740) имеются в личной библиотеке Цуш-кина.⁶⁸ Вероятно, он приобрел их позднее. Последнее сочинение, о котором упоминает Пушкин в письме к Норову, – это Steplianus Basin donicus cosacus perduellis publicae disquisitioni exhibitus paraeside Conrado Samuele Schurtzfleisch respondente Johanne Justo Marlio. YYittenbergae, 1083*.

На ряду с французским переводом «Путешествия» Struys в личных книгах Пушкина находится и знаменитое «Relation» во французском переводе, вышедшем одновременно с английским подлинником в 1672 году. ⁶⁹Летом 1836 года, за полгода до смерти, Пушкин переводит для французского литератора Леве Веймара одиннадцать русских песен. Большая часть из них так называемые «казацко-разбойничьи». Две из них – чрезвычайно красочные старинные песни о Разине: «Как у нас было, братцы, на тихом Дону» (Разин и голытьба) и «Казачий плач о Разине».

Здесь помещаем фольклорные материалы о разинщине и о пугачевщине, которые оставил Пушкин. Вероятно, этот материал был бы богаче, если бы не запреты цензуры. Однако, несмотря на трудные условия работы, Пушкин дал записи красивейших устно-поэтических памятников о Степане Разине и о Пугачеве.

Дальнейшее раскрытие устно-поэтического богатства о разинщине и пугачевщине подтвердило и подтверждает подлинную «народность» пушкинских материалов.

1

Песня о сыне Стеньки Разина

Въ городЪ-то было въ Астрахань,

Проявился детина, незнамой человек.

Онъ щегол емъ по городу похаживаеть,

Черный бархатный кафтанъ на распашечку надетъ.

Черна шапка пуховая па его русыхъ кудрях,

 Свой персидской кушачок во правой руке

несетъ.

Онъ боярамъ государевымъ ⁷⁰ не кланяется.

Къ Астр[аханскому] воеводЬ ⁷¹ подъ судъ нейдетъ. Какъ увидЬлъ молодца воевода ⁷² со крыльца, Закричалъ онт», воевода, ⁷² громкимъ голосомъ

своимъ:

«Ой, есть ли у меня слуги верны молодцы?

ffo*** *+*Л*Л

/Песня о сыне Степана Разина, записанная Пушкиным

(начало)

Автограф хранится в Публичной Библиотеке им. Ленина

в Москве

«Вы сходите, приведете удалаго молодца».

Какъ поймали молодца во царевЪ-кабакЪ, Приводили удалаго к воеводЪ на дворъ.

А какъ сталъ воевода ¹ его спрашивати:

«Ты скажи, скажи, дЪтина, пезпамой человЪкъ, «Чьего рода, чьего племени, чей отеческШ сынъ? «Иль изъ нашего городу – изъ Астрахани],-«Или со Дону казакь иль казацкШ' сынъ?»

«Я не съ вашего городу, не съ Астрахани], «Я не съ Дону казакъ, не казацкШ сынъ.

«Я со Камы со рЪки Сеньки Разина сынокъ. «Взялся батюшка у васъ завтра въ гости

побывать.

«Ты умЪй его приняти, умЪй потчивати». Разсердился Губерн[аторъ] на удалаго молодца, Закричалъ тутъ Гу6[ернаторъ] громк[имъ

голосомъ свовмъ]:

«Что есть ли у меня [слуги в'Ьрны молодцы]? «Вы возьмите, отведите уд[алаго] м[олодца], «Посадите удалова въ бЪлу-каменну тюрьму».

2

Какъ на утренней зарЬ, вдоль по КамЪ по рЪкЪ, Вдоль по КамЪ по рЪкЪ легка лодочка идетъ. Во лодочкЪ гребцовъ ровно 200 молодцовъ. Посреди лодки хозяинъ, СЪ[нька] Р[азинъ]

отоманъ.

Закричалъ тутъ х[озяинъ громкимъ голосомъ

своимъ]:

«А мы счерпне[м]те воды изо Камы со рЪки». Мы изчерпнули воды изъ Камы со рЪки. ^{73 74}

Попечалился хоз[яинъ] ⁷⁵ С[енька] ^[азинъ]

А[таманъ]:

«Днать-то знать, что мой сыночикъ во нево-

люшкЪ сидитъ,

«Во неволюшкЬ………[сидитъ],

«В белокаменной тюрьмЬ».

«Не печалься напп> хозяинъ С[енька] Р[азинъ]

Ата[манъ]!

«БЪло-камепну тюрьму по кврпи[чи]ку разберемъ, «Твоего милаго сын[очк]а изъ певоли уведемт». «Астр[аханскаго] Губернатора] подъ судъ

возъмемъ.

3

C’etoit sur le Don paisible, dans la ville de Tcherkask: il est ne un brave jeune homme. Stepan Timofeevitch Razine. Le bon Stepan ne fre-quentoit pas les Krougs des Kozaques. ⁷⁶ II n'y deliberoit pas avec* nous autres. Le bon Stepan frequentoit le Kabak du Tsar, il у deliberoit avec les va-nus-pieds. Messieurs mea fr£res les va-nus-pieds! Allons un peu nous promener sur la mer bleue, attaquons у les vaisseaux des mecreants, prenons de Гог autant qu’il nous en faut. Et puis, lreres, nous irons dans Moscou batie en pierre. Nous у acheterons des habits de couleur, et nous reviendrons chez nous.

У нас-то было, братцы, на тихом Дону,

На тихом Дону, во Черкасском городу,

Нородился удалый добрый молодец,

, / *

. ‘ 4

Песня о Степане Разине, переведенная Пушкиным на французский язык (окончание)

По имени Степан Разин Тимофеевич.

Во казачей круг Степанушка не хаживал,

Он с нами, казаками, думу не думывал;

Ходил гулял Степанушка во царев кабак,

Он думывал крепкую думушку с голудьбою: к Судари мои, братцы, голь кабацкая!

«Поедем мы, братцы, на сине маре гулять, «Разобьемте, братцы, басурманские корабли, «Возьмем мы, братцы, казны сколько надобно, «Поедемте, братцы, в каменну Москву, кПокупим мы, братцы, платье цветное, «Покупивши цветно платье да на низ поплывем».

C’etoit, freres, a la pointe du jour; au lever du rouge (beau) s о 1 e i 1 ¹ au coucher de la claire lune: ce n’etoit pas un faucon qui planoit sous le ciel, c’etoit le Jassaoul ^{79 80} qui se promenoit par le bourg, et qui reveilloit les braves jeunes gens; Levez-vous, braves jeunes gens, eveillez vous, Kozaques du Don! II ne fait pas bon chez nous; Le glorieux, le paisible Don s'est trouble depuis sa source jusqu’a la mer d’Azof. Tout le peuple Kozaque s’est emu. Nous n’avons plus d’Ataman; Nous n’avons plus Stepan Timofeevitch, dit Stenka Razine. On a pris le brave, On lui a lie ses blanches mains. On l’a mene a Moscou batie en pierre et au milieu de la glorieuse Krasnaia Plochtchade⁸¹ on lui a tranche sa tete rebelle.

На заре то было, братцы, на утренней,

На восходе красного солнышка,

На закате Светлова месяца:

Не сокол летал по поднебесью, Ясаул гулял по насадику.

Он гулял, гулял, погуливал, Добрых молодцов по бу жива л.

«Вы вставайте, добры молодцы, «Пробуждайтесь, казаки донски! «Нездорово на Дону у нас, «Помутился славной тихой Дон, «Со вершины до черна моря, «До черна моря Аэовскова». «Помешался весь казачий круг, «Атамана больше нет у нас,

«Нет Степана Тимофеевича,

«По прозванию Стеньки Разина. «Поймали добра молодца, «Завязали руки белые,

«Повезли во каменну Москву «И на славной Красной площади «Отрубили буйну голову».

5

В Озерной старая казачка каждый день бродила над Яиком, клюкою пригребая к берегу плывущие трупы и приговаривая: «Не ты ли, мое детище? Не ты ли, мой Степушка? Не твои ли черны кудри свежа вода моет?» – и, видя лицо незнакомое, тихо отталкивала труп.

6

Из Гурьева городка Протекла кровью река. Из крепости из Зерной На, подмогу Рассыпной

&У) yj'rf**¹*^'

fa <ЛОсЛу

Песня, записанная Пушкиным в Оренбургском крае Публичная библиотека и Ленинграде

Выслан капитан Сурин Со командою один.

1

Он нечаянно в крепость въехал, Начальников перевешал, Атаманов до пяти,

Рядовых сот до шести.

7

Ур[альские] казаки Были дураки Генерала убили Госуд[арыня]..

8

Из крепости из 3 ер ной На подмогу Рассыпной Вьгшел капитан Сурин Со командою один.

¹ В автографе Пушкина отмечен пропуск.

ПРИМЕЧАНИЯ

ПЕСНИ, ПРЕДАНИЯ И РАССКАЗЫ О СТЕПАНЕ РАЗИНЕ

1. Записано А. Ф. Гильфердингом в 1871 г. на Водл-озере от былинного сказителя И. Г. Захарова. Напечатано в «Онежских былинах», № 203; то же М. 277; Л. 6.

Все варианты, записанные на Севере, характерны обстоятельностью и подробностью содержания. Эта особенность объясняется силой эпической традиции в Севернам крае и привычкой певцов к одиночному (подробному исполнению. Северные варианты сохранили эпизод расправы Разина с астраханским губернатором, утраченный уже в значительном большинстве вариантов из дру/их районов. По всей вероятности, этот эпизод в наиболее старших вариантах песни имел место.

Интересно изображение предчувствий Разина о беде, грозящей сынку. Он колдует над водой и таким образом узнает, что сын его находится в неволе. Мотив предчувствия и колдовства встречается также и в записи Пушкина.

В одном из вариантов, записанном П. В. Шейном в с Безобраэовке, Саратовской губ., Хвалынского у., в 1872 г. (Чтения Моек, об-ва истории и древш Росс. 1877, кн. 3, стр. 69–70), атаман предчувствует беду с сыном по недоброму сну. Он плывет со своим отрядом на богатых стругах:

Вниз по Волге по реке плыли-выплывали есаулушки

три стружка.

Во первом во стружечке золотая его казна лежит,

Во другим во стружечке» гребцы-песельники сидят,

Во третиим во стружечке, – сам Степан Разин

Тимофеев.

А возгаркнул он, воскликнул громким важным голосом:

«Уж вы, братцы мои, ребята. Мне нынче темной ночки

ее спалось,

«Не спалось мне темной ночки, много виделось во сне;

«Будто мой милый сыночек во поимани сидит,

«Во такой во поимани – белокаменной тюрьме»…

В северных и верхневолжских вариантах молодец, объясняя свое происхождение, чаще всего упоминает Каму-реку (не Волгу).

Возможно, что в формулировке этого ответа отразились настроения верхневолжской бедноты, которая поднималась уже после симбирского поражения Разина в Нижегородском и Костромском крае. Возможно, что в этих районах и поется о молодце именно с Камы-реки, а не е Волги или Камышинки (приток Волги близ Камышина), как поется в других вариантах.

Не из Питера купец,

Не купецкий сын,

Не с Москвы дворянин.

Не дворянский сын,

И не с Дону казак,

И не с Волги бурлак, – Я со Камы со реки Стеньки Разина сын.

(С. А. Чмутов, Народные песни, записанн. в Белозероке в 1874–1876 гг. Рукопись архива Русск. географ, об-ва, XXIY, стр. 41).

Интересен вариант, сообщенный Аристовым (в его работе «Об историческом значении русских разбойничьих десен», Воронеж 1875, «как она распевается в Липецком у… Тамбовской губ., т. Бутырках». То же, Л. 110); молодец появляется не один; оя водит за собой голь кабацкую (ср, вариант N6 4 настоящего сборника). Здесь молодец с Волги, сынок Разина, противопоставлен крепостным крестьянам.

Характерна формулировка его ответа:

«Я не княжеский, не барский,

Не купеческий сынок, —

Я со матушки со Волги Стеньки

Разина сын».

Характерен также финал песни, обещание Разина выпустит! из тюрьмы всех невольничков-

Интересна по своей концовке песня, записанная М. Е. Соколовым в 1905 г. в слободе Елань, Аткарско-го у., Саратовской губ» (Труды Саратовск. учен, архивн. комиссии, вып. XXY, стр. 246–247):

Я эту белу каменну тюрьму Всю по камню размечу,

Астраханский городок Весь до камушка сожгу,

Ай да я, своих бравых ребят По Рассеюшке пущу!

Возможно, что образ* Разина-мстителя с особой яркостью возрождался именно в связи с событиями 1905 года.

2. Напечатано в Саратовском сборнике. Изд. Сара-товск. статистич. ком. Саратов 1881, т. I, отд. II, стр. 14–17. Записано кн. Ф. С. Голицыным со слов восьмидесятилетней певицы-мордовки Филипповны из села Мордовский Карагуж. То оке, Л. 99.

Вариант, замечательный по своей полноте и точности. Художественно изображены надежды молодца на нового батюшку, который должен притти весной и распустить всех невольников. Ожидание избавителя и хотя бы даже временного облегчения особенно характерно для настроений угнетенных народов крепостной России, особенно мо<рдвы, принимавшей деятельное участие в движении Разина. Финал песни изображает исполнение этих надежд.

3. Записано Гациским в Бессарабской губ. в 1874 г. от рыбаков. Напечатано в «Киевской старине» 1882, XI, стр. 243–245. То же, Л. 115.

Украинский вариант песни о сынке. Соединение сюжета песни о Разине с рассказом о некоем казаке Герасиме и его сыне. Желая итти в Россию, Гарасим предварительно посылает туда своего сына («щоб расшзнал тих людей и ту сторону»). Разинская песня вкраплена в рассказ и является организующим звеном для всего целого.

Главнейшие мотивы точно сохранены. В другом отрывке песни о сынке, привившейся на Украине, записанной Черняком в 1876 г. в Екатеринославской губ. («Киевская старина» 1882, XI, стр. 243–245), сохранились

также яркие черты протеста (дерзкий ответ молодца губернатору).

Но некоторые варианты отступают от обычной строгой схемы, напр. вариант, записанный А. М. Языковым в Сызрани. Вариант отличается от основной композиционной схемы песен о сынке Разина. На угрозы молодца губернатор, со своей стороны, грозит пулями и ядрами. Для гостей у него «пироги в Туле печены», и «сухари в Петербурге крошены», и т. д. Песня в этом ответе губернатора носит явные следы перелицовки текста, влияния предварительной бытовой цензуры, – сглаживания бунтарского содержания.

Вариант,' записанный П. Таушевым в с. Мурзицах, Курмышского у., Симбирской губ. (рукописи, об. уч. архива Русск. географ, об-ва, XXXVII, 33), интересен теми же мотивами угроз губернатора.

4. Записано В. Г. Богоразом в конце 90-х годов от среднеколымского казака Федора Даурова, 60 лет. Напечатано в Сборнике отд. русск. яз. и словесн. Акад. Наук, т. LXVIII, Спб. 1901. То же, М. 305; Л. 35.

Схема обычная для песен о сынке, но содержание трансформировалось.

Заметно соединение песни о сынке Разина с былинами об Илье-Калике и голях кабацких (см. Гильфер-динг, №№ 239, 257, 220, 232).

Голь кабацкая – новый образ в устно-поэтическом творчестве, возникший на основе крестьянских восстаний в ответ на усиливающееся закрепощение в XVI и XVII вв., входит и в былины об Илье. Содержание и композиционная схема былины об Илье-Калике и голях кабацких очень близки данной песне о сыне Разина.

Параллельны также некоторые детали, напр. описание костюма и внешнего вида героев, поведение их в кабаке и на допросе (ответы губернатору и кн. Владимиру).

Вопрос губернатора: «Царь ли ты, царевич или царский сын?» отражает также крестьянские революционные движения XVI–XVIII вв. Имя царя – Петр Алексеевич, – по всей вероятности, измененное, под влиянием полицейского сыска, – имя Пугачева (Петра Федоровича).

Некоторые варианты выделяются своей ритмикой. Напр., очень интересен один ид вятских вариантов (А. Васнецов, «Песни Северо-восточной России. Зап[нсано] в Вятской губ.», М. 1894, стр. 140–141). Здесь особо выделен внешний облик молодца, напоминающий Мигача (см. «Пугач-Мигач», Пугачевщина, песня № 12; также в «Песнях» П. В. Киреевского, вып. 9, стр. 251).

Как у нас во славном городе Во Астрахани Проявился-то детина,

Разудалый молодец,

Словно чепетка ид городу Похаживает,

Он сапог о сапог

Поколачивает.

На нем бархатный кафтанчик На распашечку надет,

Его шелкова рубашечка Пошумливает,

Бархатны шаровары Повздрагивают,

Козловы сапожки

Поскрипывают.

Он по городу соколиком Полетывает,

Красным девушкам-радлапушкам Примаргивает.

Городским-то он начальникам Не кланяется,

Самому он губернатору

Почет не отдает…

Недавние записи 1925–1927 гг. являются живым доказательством яркости образа Радина., который еще живет в творческом сознании широких масс крестьянства.

В 1928 году, во время фольклорной экспедиции со студентами Саратовского ун-та, мне удалось слышать в Елшанке, Саратовского у., от слепой старухи-нищенки прекрасный полный вариант о сынке. Записать его не пришлось. Мы попали к этой сказительнице вечером, когда она была уже очень утомлена. Перечисляя старин* ные песни, которые ей известны, она буквально за один дух оказала нам этот полный вариант о сынке, но петь для записи и даже повторить его наотрез отказалась, ссылаясь на усталость. Она позвала нас на другой день и охотно соглашалась на запись. Однако, когда мы пришли в условленное время, ее не было. Нам сказали, что она еще ранним утром ушла к родным в другое село.

5. Напечатано в 7 выл. «Песен» Киреевского, стр. 148, – из «Старшего песенника» Трутовского, ч. III. Спб. 1779. То же, М. 340; Л. 70.

Самая старшая запись (с нотами) песни о взятии разницами Астрахани. Песня изобразила расправу восставших с астраханским воеводой кн. Ив. Сем. Прозоровским, который, действительно, был сброшен с раската, а его два сына были повешены головою вниз.

Во всех вариантах художественно изображается постепенное приближение разинцев к Астрахани. Гордое уверение атамана, что ему не страшны пули и ядра, – мотив, постоянный почти во всех записях песни о взятии Астрахани.

Интересно отметить, что тождественный вариант той. же песни приведен Пальчиковым. (Напечатано в «Крестьянских песнях с. Николаевки, Мензелинского у… Уфимской губ.», эап. Н. Пальчиковым. М. 1896, № 41. То же, М. 296; Л. 25.) Здесь не сохранился лишь финал – расправа разинцев с астраханским воеводой.

6. Напечатано в 7 вып. «Песен» П. В. Киреевского, стр. 141–143, без указания, кем и где записано.

Вариант ее записан А. Александровым в с. Рыбном, на Ангаре, в 1893 г. со слов местного крестьянина Дмитрия Козырева. Напечатано в «Живой старине» 1897, вып. I, стр. 102, № 2.

7. Записано В. К. Добровольским в Смоленщине, напечатано в Смоленск. этнографии, сборнике, ч. IV, стр. 615. То же, М. 338; Л. 68.

Эти песни поются как бы от лица войска, посланного* захватить Разина. Но отряд сочувственно настроен к Разину и рассматривает свой выход как торжественную встречу своего вождя.

Своим началом эти песни очень близки песням разинцев. Однако финал иной: атаман уверяет, что он в;

Астрахани никого и ничего не боится, кроме девки-астраханки.

В смоленском варианте ясна любовная мотивировка власти астраханки над Разиным. Здесь песни с ясностью отразили мотивы чародейства Разина. Однако. эти мотивы более развиты в преданиях и рассказах. Еще современники были уверены, что никакая цепь не может сдержать Разина. Уже после ареста Разина, из опасений его чудесного бегства, его сковывают предварительно освященной цепью и содержат в церковном притворе.

Возможно, что в основе песен войска лежит определенное событие.

Незадолго до взятия Астрахани произошел яркий случай, сильно взволновавший воевод. Рать, посланная дать отпор Разину, передалась на его сторону: «а которые наши, великого государя, служилые люди были посланы из Астрахани на (него, вора Стеньку, воеводою с князь Семеном Львовым, и те астраханские служилые люди нам, великому государю, изменили и приложились к нему, вору, и воеводу князя Семена Львова отдали ему, вору, а начальных людей и московских стрельцов побили и в воду пометали» (Свод законов Р. И., № 480, стр. 847).

Упоминание о «староверском чудотворце» (№ 7), по всей вероятности, является отголоском отношений к разинщине раскольничьих групп, которые, вливаясь в ра-эинское движение на борьбу с самодержавным гнетом, думали отвоевать себе свободу вероисповедания.

8. Записано А. А. Догадиным в 1902 г. в станице Ветлянинской от И. Е. Сотникова_г А. С. Дивина и др. Напечатано в «Былинах и песнях астраханск. казаков», вып. I, № 20. То же, М. 330; Л. 60. Исполняется хором.

Единственная запись наиболее полно сохранившегося текста о взятии разницами Яицкого городка в конце лета 1667 г. В песне он переименован в Гурьев – нижнеяицкий учуг, который подвергался нападению со стороны казаков в 1654 г.

Взятие Яицкого городка описано в современных разинщине документах. Разинцы еще в самом начале движения овладевают Яицким городком. Они выплывают с Волги в Каспийское море и, продвигаясь вдоль северного берега на восток, подъезжают к Яику.

23

О Разине и Пугачеве

Атаман с небольшим отрядом уверил местного воеводу, Ив. Яцына, что хотел бы здесь поклониться святыням. Таким образом разницы проникают в город и берут его.

Астраханский воевода, кн. Хилков, пишет 7 августа 1667 г. в своем донесении царю Алексею Михайловичу о действиях разинцев в устье Волги и на море: «И для промыслу на тех воровских казаков посылай из Астрахани письменной голова Григорей Оксентьев, а с ним ратные люди; а на море посылай полуполковник Иван Ружинской и головы стрелецкие с солдаты и с стрельцы. И полуполковник и головы стрелецкие с солдаты а с стрельцы, которые посыланы за теми воровскими казаки, в распросе сказали: что они воровских казаков на море не съехали, и те-де воровские казаки пошли с моря к Яицкому городку; и_встретилися-де с ними на море четыре человека татар и сказали им, полуполковнику и головам, что воровские казаки в Яицкой городок вошли, и приходили-де те воровские казаки, атаман Стенка Разин, а с ним человек с сорок воровских казаков, к городовым воротам, и иросилися в Яицкой городок к церкве помолиться, и голова-де Иван Яцын тех воровских казаков, атамана Стенку Разина, а с ним казаков человек с 40, в город пустил, и те-де воровские казаки в Яицком городке ворота городские отперли и воровским казакам всем велели итти в город».

Затем кн. Ив. Хилков пишет, что высланному против разинцев правительственному отряду встретились яиц-кие стрельцы, которые рассказали… «что воровские казаки обманом вошли в Яицкой городок и с ним бились, и их полковника и голов с ратным людьми родбили врознь, и многие ратные люди остались в камышах..» «И они-де полуполковник с началными людьми и головы и сотники стрелецкие и с стрельцы и с солдаты, сведав про то, что воровские казаки в Яицкой городок вошли, пошли под Яицкой городок рекою Яиком и на-ехали-де они к реке Яике паузок, а на том-де паузке стрельцы, яицкие годовалщики четыре человека, и они-де, полуполковник и головы, тех стрельцов взяли к себе на струги. .» (А. Попов, Материалы для истории возмущения Ст. Разина. Стр. 24–25). По всей йероят-

ности, песня о взятии Яика возникла и пользовалась известностью среди непосредственных участников походов Разина. Конечно, вначале она была более насыщена историческим содержанием, может быть, в первоначальном тексте она изображала даже расправу разинцев с яицкими служилыми людьми. Но со временем она подвергается изменениям и трансформации. Из всех известных печатных записей только в данной точно определена роль разъездов Разина по Яику. В других вариантах песня изображает лишь Яик и плавание по нему атамана с дружиной. Восхваление Яижа-Горы-ныча очень часто встречается и как самостоятельная песня и как отдельный мотив в репертуаре Уральской области.

9, Напечатано в 7 выл. «Песен» П. В. Киреевского, стр. 140–141, бед указания, где и нем записано. То же. М. 349; Л. 79.

10, Записано А. А. Догадиным в станице Дурновской от песельников одною из казачьих полков. Напечатано в «Былинах и песнях астраханск. казаков», вып. I, № 27. Исполняется хором.

11, Напечатано в приложениях к 8 вып. «Песен» Киреевского, стр. 316, с пометкою: «Песенники Пулковский и Новиковский». То же, М. 342; Л. 72.

Более краткий. вариант зтой песни, сообщенный А. Леоновым, напечатан в сборнике Пивоварова «Донские казачьи песни». Новочеркасск 1895, № 23. По свидетельству Догадина, в начале 900-х годов варианты Этой песни исполнялись в ряде астраханских казачьих станиц («Былины и песни», вып. I, № 22).

Песни о походе разинцев в Персию отразили тяжелые условия зимовки разинцев на островах против Фа-рабата (1668–1669).

Астраханский воевода кн. Ив. Сем. Прозоровский доносит царю Алексею Михайловичу: «… воровские-де

казаки Стенка с товарищи живут в Кизылбашской земле на острову меж Шаховых сел Фарабата и Астрабата» (Попов, Материалы, стр. 33).