Текст книги "Целители. Вслед за мечтой (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 39.

Платье Нел каким только не бывало. Каждый новый кавалер, с каким она выходила танцевать, «наряжал» её соответственно своим представлениям о прекрасном. Иногда, довольно забавным. На ней даже орочьий наряд успел побывать!

Адаптированный, конечно. В обществе Дормера было бы немыслимо появиться в короткой юбке, принятой у девушек орков. Ну, а в остальном... Вполне органично вышло. Парень, который украсил её так, явно неплохо знал обычаи и культуру этого народа. Особенно колоритным получилось ожерелье из зубов юного, судя по их размеру, кархона. Затуплённых, конечно. Но оттого не менее страшных.

Нел веселилась на полную катушку. Не отказывала никому из "кавалеров", а значит, танцевала без остановки. И совершенно не уставала. Радость пузырилась в венах лёгкостью и освобождением.

Когда к ней направился Дастон, так, чтобы она точно увидела его, юная ведающая растерялась. С, одной стороны, верность Ильге, которая стоит рядом. С другой стороны, если она откажет ему, после того, как перетанцевала с большинством "его" парней, это будет некрасиво и попросту стыдно.

Ильга решила дело. Незаметно, но довольно болезненно ткнула кулачком в бок подруги и прошептала, почти не шевеля губами:

– Не смей его позорить и отказывать!

Нел поразилась настолько, что повернулась к Ильге. Вот, не бывать всё-таки Нел высокородной дамой! В привычном смысле!.. Она и все эти ужимки, этикет, тайны и недомолвки,– вещи совершенно несовместимые. Настолько, что она понимала, как прокололась в чём-то таком, только постфактум. Да и то, не сразу.

Вот и сейчас она повернулась к Ильге и прямо спросила её:

– Ты о чём?

Ильга закатила глаза и язвительно усмехнулась:

– Нел! Пожалей нас с Дастом! Сделай вид, что ты не знаешь, что нас связывало!

– Смысл?– нахмурилась Нел.

– Может быть, потому, что так принято в приличном обществе?– вклинился подошедший к ним высокородный.

Был он, как обычно, льдисто-прекрасен и холоден. Полон язвительности и презрения к окружающим. Что и продемонстрировал сейчас Нел. С одновременно ироничной и высокомерной миной на лице процедил, будто делал одолжение:

– Ну, что, защитница сирых и убогих, откажешь мне? Или снизойдёшь?

После такой постановки вопроса Нел, конечно, не отказала. Унижать того, кто помогает тебе? Друга Ниса? Нет! А на старые грехи она постарается закрыть глаза. Пока "тёмная" сторона Даста не проснётся. Тогда она ему отомстит за всё сразу! Будет брать пример с Тай. Если уж она умудряется приятельствовать с королём Дормера, то... Даст на фоне того упыря рядом не пролетал.

Улыбнулась аристократу, преувеличенно ласково и радушно:

– Как могу я отказать в танце, такому, как вы, лорд Дастон?

– Только в танце не можешь отказать?– насмешливо дёрнулся уголок рта высокородного.

Нел улыбнулась ещё умильнее:

– Только в танце!

Он собирался ответить что-то. Она, предвкушала... Одёрнула обоих Ильга. Тоном воспитательницы или старшей сестры:

– Идите кокетничать и прогуливаться после танца, как положено. Не привлекайте ещё больше внимания!

– Куда уж больше!– рассмеялся Даст.– Уверен, за нами подсматривает сейчас каждый в зале!.. Ну, что, Ильга? Можно мне украсть твою подружку... на прогулку?

– Забирай!– легко согласилась Ильга.

Нел потрясённо уставилась на обоих:

– Вы что? Способны разговаривать друг с другом? После всего? Ты, Ильга, простила его что-ли?

Ильга ответила так же легко, словно о чём-то мало значительном:

– Простила, Нел. Уже хотя бы потому, что была виновата в той же мере. Я заварила ту кашу. Я! И не возражай. К тому же, он раскаивается и меняется. Это видно всем.

Странный разговор для бальной залы, не так ли? Хотя, ради справедливости, стоит упомянуть, что каких только разговоров не видали бальные залы на своём веку! Этот можно было бы, по праву, назвать одним из самых безобидных. Тем более, что речь тут шла о прощении и примирении.

С которыми Нел была категорически не согласна. И попыталась доказать подруге, насколько та не права:

– А как же твоя жизнь? Он не пострадал! А ты!..

Ильга улыбнулась мудрой улыбкой "прекрасной девы". Неспешно ответила:

– О том, насколько он пострадал и раскаивается, судить не нам с тобой, дорогая... А что касается меня... Да, я получила, можно сказать, по полной. Но ведь не только в плохом смысле. Боги подарили мне друзей и выход. Которого у меня не было бы, если бы не эта история.

– О чём ты?

– Ну, как же! Я привлекла твоё внимание именно трагизмом моей истории. К тому же... Я была непримиримой и глупой. Сейчас я мудрее...

– Чего тебе это стоило!

Ильга пожала руку Нел:

– Я всё равно никогда не смогла бы быть любовницей Варнера. Не по мне это. А он цеплялся бы и не отставал, пока был бы шанс. И мне всё равно пришлось бы выкинуть что-нибудь подобное, чтобы "отцепить" его.

Нел посмотрела на подругу как-то неверяще:

– Но, это же ужасно!

Заговорил, как ни странно, Дастон, который до этого молчал. Тихо заговорил и без привычного налёта цинизма:

– Она не смогла бы Нел. И Варнер не отстал бы. Я не оправдываю себя. Я был мерзок в той истории. Я вообще мерзок по натуре, есть в кого. Но речь не обо мне... Прими выбор Ильги. Прими его, даже если не понимаешь.

– Что видите в этом вы? Не понимаю!– воскликнула Нел.

Ответила Ильга. Спокойно и твёрдо:

– Мы дормерцы, дорогая. Так нас воспитывали. Понятия о чести отличаются к нас, и у вас. Мы видим честь именно так. Прости, что сравню нас, но так будет понятнее... Ты смогла бы быть любовницей. Не потому, что ты безнравственнее меня. Нет! Тебе было бы просто всё равно. Свобода и чувства для тебя главное. Для меня честь. Я не смогла бы... Это убило бы чувства и родилась бы ненависть...

Нел переводила взгляд с лица подруги на Дастона и поражалась: они действительно так думают. Они согласны в этом и понимают друг друга. Даст умер бы ради чести. И Нис. И Карвин. Многие из её друзей... А она наплевала бы на эту "честь" так, как понимают её дормерцы, и выбрала бы жизнь свою и близких. Извернулась бы как угодно, чтобы спасти их.

Потрясённо моргнула. Получается, отец был прав, и вся она удалась в свою родню из старых рас, а вовсе не в дормерцев?.. Даст, как ни странно понял. Усмехнулся, не зло, может быть, даже восхищённо:

– Ты наплевала бы на эту "честь", Нел, с высокой башни, и обернула бы игру в свою пользу каким-нибудь немыслимым финтом. Как ваша княгиня. Как она обставила нашего короля!..

Нел тепло улыбнулась. Вспомнила Тай и Мара:

– Она не только обставила короля Дормера, но приобрела супруга и любовь.

В ответ на упоминание "розовых соплей" Дастон скривился. Нел хихикнула:

– Не кривись, высокородный! Любовь иногда случается, хоть Дормер и отрицает её существование!

Подмигнула ему:

– Пойдём танцевать? А то на нас уже оглядываются!

Даст фыркнул:

– Как же! Милая беседа непримиримых врагов!

Нел сделала движение идти, он остановил её:

– Подожди. Сделаем всё, как положено.

Щёлкнул пальцами и "принарядил" Нел. В истинно эльфийское платье. Палевое и полупрозрачное. Волосы упали вниз и укрыли её. Ни украшений, ни заколок. Они не нужны эльфийкам, чтобы быть прекрасными.

Нел даже не дёрнулась. Но прошипела возмущённо:

– Ты раздел меня!

– Разве не так вы выходите на праздники у себя?

Нел стояла ровно, будто и не выглядела возмутительно. Но фыркала, как злая кошка:

– Но не в Дормере! Это скандал и позор!

Он продолжал улыбаться:

– Клянусь. Никто ничего не видит. Даже я. Подкладка платья на месте для всех, кроме тебя.

– Зачем тогда?– нахмурилась Нел.

– Будь свободной!– ответил этот странный высокородный.– Хочу, чтобы ты плевала на всех и была свободной! Разве не этого ты хочешь больше всего?

***

Да! Именно этого она хочет и хотела всегда!.. Нел прикрыла глаза, выдохнула. И открыла их уже совсем другими. Ярко, пронзительно зелёными. Пусть мало кто заметит разницу, только самые сильные маги, но ведь разница была. Она отпустила свою кровь и натуру на свободу. Дастон усмехнулся. Молодец! Он тоже бросил игры и притворство. Пусть никто не поймёт, но это вот и есть он. Таким он ощущает себя...

Их танец был просто невероятно красив, странно притягателен и необычен. Может быть потому, что танцевали его в высшей степени необычные существа? Которые в кои то веки сошлись не как враги, а познавали друг друга с уважением и каким-то удивительным трепетом?

Дастон поклонился, приглашая, церемонно и холодно. Изысканно и отточено. Так, словно только он решил, выбрал и почтил эту даму своим особым вниманием.

Нел ответила не так. Она едва улыбнулась, но так маняще и таинственно, что у большинства мужчин в зале ёкнуло сердце. Пусть высокомерный дормерец "почтил" её своим вниманием, но снизошла до него именно она. И он об этом ещё, судя по всему, пожалеет.

Все они жалели, те, кто протягивал руки к эльфийкам. Они не могли их забыть потом никогда. Сколько бы ни жили после, с каким бы количеством женщин ни были. Любили... По-настоящему любили, они, наверное, только их. Даже, если ненавидели. Ведь что такое любовь, как не восхищение и уважение?..

Дастон редко танцевал. А если и да, то делал это так, словно отбывал повинность. Сейчас он весь был в танце. Нет, он не выделывал вычурные па, скорее жил и говорил танцем. Его невероятно тренированное тело двигалось немыслимо отточенно для большинства. Музыка в движении...

Удивляло то, что Нел двигалась так же. Сбросила оковы правил и притворство, и двигалась легко, будто летала. Словно совсем иначе чувствовала и понимала движение, чем большинство.

– Бой, как танец, а танец, как бой!– потрясённо пробормотал Виллис.

Он видел "бой, как танец" раньше. Теперь вот сподобился увидеть "танец, как бой". Нел побеждала Дастона. Взглядами, лёгкими прикосновениями, улыбкой. Покоряла и привязывала его к себе, хоть, наверное, не понимала этого. А заодно, и многих мужчин в зале. Тех, чьё сердце свободно и не занято настоящей, искренней любовью.

Зачем он притащился на эту студенческую вечеринку?! Чтобы снова увидеть?.. Как Нел двигается, как те убийцы-призраки? Как влияет на всех скопом? Зачем он способен видеть то, чего не понимают другие, что причиняет такую боль?.. Хотелось убежать, но он не мог. Лавиль стоял рядом. Они не были больше теми друзьями, что раньше. Он не мог показать свою слабость перед ним. Свою уязвимость. А потому терпел, сжав зубы.

– Они красивая пара,– как-то отстранённо произнёс Лавиль.

Кто бы спорил! Прекрасны! Оба прекрасны, эти жуткие сидхе. Только одна знает, что она эльфийка, дышит этим, и пользуется своей сшибающей с ног привлекательностью. Другой почему-то уверен, что он дормерец. Двигается и ведёт себя, как они. Отточено, холодно, горделиво.

Девушка видит это и смеётся над парнем, который позабыл свои корни и наследие. И, одновременно, восхищается им. Что-то такое расцветает в её улыбке. Красивая пара. Великолепная!

– Они подходят друг другу,– проскрипел Виллис.

И не выдержал, спросил у бывшего друга:

– Ты позволишь Дастону забрать её?

– А ты?

Наверное оттого, каким пронзительно-красивым был танец, оттого, как явно проявилась в нём природа не только Нел, но и Дастона, и оттого, как заболело сердце, Виллис разоткровенничался. С кем ещё он мог поделиться? Графтон высмеял бы его. Лавиль нет. Точно нет. Поэтому Истор и сказал правду:

– Между Нел и мной невозможно ничего. Этот умный отпрыск мерзавца-Дастона не просто так выпятил её природу и подбил её раскрыться... Это для меня, наверное... Больше, чем для других. Чтобы я понял, что не может быть ничего... Я ведь убью её, если буду рядом. В один из своих приступов...

Лавиль снова удивил его. Сколько раз такое случалось уже? Странный он, этот Добрый Эльф! Вместо того, чтобы радоваться тому, что соперник "отвалился" сам, он взялся утешать его:

– Не думаю, что всё так ужасно, друг мой. Мне вообще кажется, что если пара, обещанная тебе Нел, и существует, то это будет эльфийка. Фейри восхищают тебя и манят. А травмы?.. Покажи мне, у кого их нет?

Виллис покосился на Дамиана с приязнью. Словно новые ростки дружбы и доверия проклёвывались в его душе:

– Ты знаешь, насколько странный?

Лавиль усмехнулся, так и не оторвав взгляд от пары, кружащейся по залу:

– Мне трудно судить о себе, Истор.

– Почему ты утешаешь меня?

Дамиан пожал плечами:

– Думаю, это справедливо.

– А как же Нел?

Добрый Эльф не отводил глаза от прекрасной пары. Но голос был размеренным и решительным:

– Это будет несправедливо, пытаться приручить её. Я не собираюсь иметь семью, ни в каком из смыслов. А для неё свободные отношения, когда я продолжу менять пассий, как сейчас, и иногда буду возвращаться к ней, неприемлемы.

Повернулся к Истору:

– Дерзай, Виллис, если тебе нужно именно это. Хотя, если ты ещё способен воспринимать меня, как друга, прими дружеский совет. Не торопись. Не сбивай Нел с толку. Дождись свою пару. Я бывал в Гарнаре, и могу поклясться тебе. Ты влюбишься в неё. В "ту" девушку. Будешь разрываться. И всё равно оставишь Нел. Притяжение пары не обойти... Каково ей будет пережить такое снова?.. Ведь кто-то уже оставил её, судя по всему.. Не причиняй Нел новую боль, Истор. Подумай о ней. Подожди.

Похлопал Виллиса по плечу и пошёл к выходу из зала. Бывший гвардеец крепко задумался.

Глава 40.

– Ты ведь специально подбил меня?

Нел видела как уходили из зала сначала Лавиль, а потом и Виллис. Когда её танец с Дастоном завершился и кавалер предложил прогулку, она сразу согласилась. Мало того, сама предложила парк академии. Высокородный, если и удивился, то никак не показал, и церемонно проводил свою даму к двери, выходящей на балкон, а оттуда уже в парк.

На них поглядывали, конечно. Ещё бы. Прогулка наедине! Конечно, наедине!.. Как они ещё могут поговорить и поругаться без лишних ушей?..

– Ты специально подбил меня?

Задала свой вопрос Нел только тогда, когда они уже отошли на приличное расстояние от оживлённых дорожек. Смотрела на парня, однако, скорее с любопытством, чем со злостью. Усмехалась даже:

– Наглядная демонстрация, так сказать? Да, Даст?

Он недоуменно поднял брови, будто знать не знал, о чём она. И дальше неспешно повёл девушку по дорожке. Уронил:

– Разочарована?

Нел чуть тряхнула головой:

– Да, нет. Этого можно было ожидать...

– От меня?

Она снова тряхнула головой:

– От каждого из них.

Развернулась к Дастону и заявила вдруг:

– Ты не мерзок. И не должен так думать о себе.

Сказать, что Дастон изумился, значит, ничего не сказать. Остановился и уставился на Нел, как на существо, неизвестной этиологии. Она негромко рассмеялась:

– Тебе идёт, когда ты теряешь контроль! Мило и привлекательно!

Он сварливо возразил:

– Мы всегда привлекательны, благодаря предкам! Ты, я, все, подобные нам! Ты мне лучше поясни, добросердечная дурочка, где ты увидела во мне что-то достойное?.. У меня, в связи с твоим диким высказыванием, возникнет минимум одна проблема из двух. Или доставлять тебя срочно в больницу с очередным срывом. Или пересматривать свой имидж.

Нел фыркнула:

– Всё в порядке с твоим имиджем, маньяк самоконтроля! И я в своём уме. Только не забывай, я хорошо знаю теперь "твоих" парней и то, как ты помогаешь им.

Аристократ скроил рожу ещё холоднее:

– О чём ты?

Нел не позволила сбить себя с мысли:

– Они уважают тебя по-настоящему. Привязаны к тебе. Такого не добиться угрозами и манипуляциями.

Высокородный закатил глаза и гнул своё:

– Значит, у тебя точно срыв!

Нел дёрнула его за рукав:

– Ну, же! Я не пойду мести языком по академии о твоих высоких моральных качествах, Даст! Я просто хочу, чтобы ты посмотрел на себя не предвзято. Хоть однажды!

Лицо юноши дрогнуло:

– Действительно, высокие качества и достоинства! После истории с Ильгой Вардис, ни у кого не осталось, я уверен, сомнений в качестве и характере моих достоинств!

Нел нахмурилась, заглянула в лицо высокородному. Напряжённо и доверительно заговорила:

– А что с Ильгой? То, что я люблю её, не значит, что я не способна увидеть очевидное. Тем более, что она сама признаёт это... В той истории виноваты все трое. Каждый в своей мере... И каждый пострадал...

– Особенно я!– холодно рассмеялся Даст.

Нел вдруг погладила его по рукаву, за который до сих пор держалась, чтобы не вырвался:

– Ты тоже пострадал, Даст. Раскаиваешься, мучаешься до сих пор. Я вижу. И знаю, как ты пытался помочь ей. Как помогаешь другим.

Парень вдруг дёрнулся, пытаясь то-ли вырваться, то-ли прекратить душевную хирургию. Не всерьёз, конечно. Он был сильнее Нел и скрутил бы её, если бы захотел. Тут же была просто реакция. На боль?..

Нел снова погладила его по руке. Ласково заглянула в глаза:

– Ты ведь только учишься быть нормальным, Даст? Я ведь не ошибаюсь? Я знаю, что не ошибаюсь, Даст! Как твой папаша изолировал тебя от людей и привязанностей? Менял слуг каждых пару месяцев? Наказывал их, если они проявляли к тебе хоть что-то? Не прячься, Даст! Я знаю, что так оно и было! А ещё издевательства и побои! И что ещё?

Дастон снова рванулся, теперь уже по-настоящему. Нел повисла на нём. Обняла и зашептала:

– Я понимаю, Даст! Я знаю! И хочу, чтобы ты тоже знал! Всегда знал! Ты не мерзок! Ты тоже жертва! Ты тоже учишься всему, что знают "нормальные": дружбе, привязанности, благородству. Ты ведь способен на благородство, Даст! И на привязанность! Ты ведь защищаешь меня, я знаю. Думаешь, я не засекла ребят, которые провожают нас с Айсой, "в бордель"?..

– Что за дурь вообще, таскаться туда?– буркнул он зло, но девушку с себя не стряхнул.

Нел хихикнула куда-то ему в грудь:

– Тебе досталась беспокойная игрушка, Даст!

– И неадекватная!

– Да, Даст... Ты заводишь себе самые странные и неадекватные игрушки, какие только можно представить. Чокнутая ведьма! Аристократы с ПТСР. Парень, которого регулярно бьёт отец и требует благодарить "за науку". Бастард, магия в котором так сильна, что он вызывает у высокородных дикую зависть и желание унизить...

Он расслабился, наконец. Нел не разорвала своё почти что объятие. Прислонилась к его груди головой:

– Спасибо тебе за Ниса, Даст! Ты так помог ему! И я не только об умении держать меч! Ты выстраиваешь его самоуважение. Воспитываешь его. Это удивительно, то, как ты чувствуешь его нужды, Даст!..

Высокородный стоял столбом до сих пор. Теперь же он очень аккуратно обнял ведающую, которая сумела увидеть его. По-братски обнял, хотя и хотелось иначе... Он не позволял мыслям двигаться в ту сторону. Отвлекался. И, как обычно, на злость. Ожесточённо бросил:

– А что остаётся, с этим твоим приятелем? С ним поступили несправедливо и бесчестно. Бросить такого, как он, значило обречь его на постоянные унижения и раннюю смерть!

Присутствие Нел грело. Он позволил себе наклонить голову и просто потереться лицом о её пушистую макушку. Глухо добавил:

– Я буду помогать ему и дальше. Чтобы он занял положенное ему место. И тебя буду защищать, моя самая странная игрушка. Я ведь до сих пор так и не разгадал, кто ты.

Нел тихонько рассмеялась, а он поцеловал её в ту самую макушку. Не удержался. И прошептал:

– Ты ведь знаешь...что Ленис тоже влюблён в тебя?

Нел вздрогнула. И вопрос её был страдальческим, вымученным каким-то:

– Ты ведь умный и хорошо знаешь, Ниса, Даст! Что мне делать? Я просто не знаю... И боюсь спросить у кого-то... Мне перестать дружить с ним, раз это не дружба?

Она смотрела на него, как ребёнок на взрослого и мудрого. А он криво усмехнулся в её наивные глаза:

– А с чего бы? Ты хоть Ленису не скажи ничего подобного!.. Дурочка ты, Нел! Ты всё время рвёшься и борешься за свободу. А другие как же? Разве они не должны быть свободными? Нис или я, или тот же Виллис, или Лавиль? Да кто угодно! Ты не обижаешь его, и этого довольно. Не играешь им. Ты вообще никем не играешь. Тебя можно уважать уже только за это...

Нел вдруг как-то надрывно вздохнула:

– Я ведь не могу разорваться! И не могу любить того, кого не люблю!

Он мягко погладил её по голове:

– Я понимаю это, Нел. Теперь понимаю. И веду себя очень смирно... Ты же видишь?..

Она покивала головой:

– Вижу...

Он снова поцеловал её в макушку. Целовал и перемежал поцелуи словами:

– Хотя, знала бы ты, Нел, как мне хотелось бы обнять тебя иначе... Поцеловать. И не отпустить уже никогда... Я потому и не целую тебя сейчас по-настоящему, что не смогу отпустить... Тем более, что я вёл себя, как урод и дурак с Ильгой, и с тобой. Сможешь ли ты когда-нибудь доверять мне хоть немного?..

– Я тогда чуть не умерла, Даст,– прошептала Нел доверительно.

Почему? Да, кто знает? Доверилась и всё. Он замер, обняв её сильнее, а она рассказала. Не всё, конечно:

– Я испугалась тогда... А следом ментальный срыв... Я голову себе камнем разбила, чтобы выключиться. Неудачно. Камень нашла неудачный...

Он понял, конечно, что это значило. Вздрогнул. Нел снова почти что повисла на нём и быстро закончила, чтобы успокоить беднягу:

– Всё обошлось, Даст! Я сумела позвать Лавиля. Он остановил кровь и подлечил меня... Я почему тебе рассказала?.. Ради доверия. И чтобы ты думал, когда планируешь свои многоходовки. Мы, твои игрушки, не такие выносливые, как ты...

Она хихикнула. Дастон не разделял её натужное веселье. Анализировал, хмуря брови:

– Понятно теперь, почему Лавиль смотрит на меня, словно убить готов. А ректор? Почему он не выдвинул обвинения или, хотя бы, не побеседовал со мной?

Догадался, конечно! Отодвинул девушку от себя. Заглянул ей в лицо:

– Ты ведь прикрыла меня? Нел! Ну, разве можно быть такой добросердечной дурой?

Нел "простодушно" улыбнулась:

– Что, высокородный? Я всего-то сказала правду! Ты не причинил мне никакого урона...

– А угрозы?

Она, наконец, заговорила серьёзно:

– Я потому и рассказала тебе, Даст, чтобы ты думал в следующий раз... И не погружайся в пучину самобичевания по макушку! Учись интриговать не так, как твой папаша, топором, а действовать мягче, филиграннее. Ты же умник! У тебя получится!

Он так странно смотрел на неё, что Нел зачастила:

– Ну, что смотришь? Конечно, умник! Я если хочешь знать, уверена, что ты многого достигнешь, Даст. И будешь намного лучше большинства советников короля. В тебе есть благородство и высота, пусть они и прячутся глубоко вот здесь!

Девушка шутливо ткнула кулачком туда, где билось сердце высокородного. Заполошно и натужно билось. Тяжело ему. И ей тяжело находиться рядом с ним. Он так зациклен на ней... Это плохо... И она прошептала:

– Ты же понимаешь, Даст...

– Что мне не светит с тобой никогда и ничего? Конечно, понимаю.

Нел моргнула, встрепенулась. И очнулась... Порадовалась. Слава богам! Она ведь едва не выболтала высокородному про свой короткий век. Хорошо, что он прервал её. Не нужно ему знать. Никому не нужно...

Только вот и смотреть равнодушно на то, как снова отвердевает и замыкается лицо аристократа , она не смогла. Прислонилась лбом к этому сильно бьющемуся сердцу и прошептала, кажется, только ему:

– Прости! Клянусь, я никогда не хотела, не хочу, и не захочу причинить тебе боль!

Он чуть встряхнул её. И своим "нормальным", холодным уже, как лёд, голосом приказал. Только она уже научилась слышать надрыв в этом голосе:

– Не разбрасывайся клятвами, дурочка! Думаешь, я не знаю, что ты готова любить и беречь любого? Даже такого, как я? Неспособного ни на что!

– Не говори о себе так!– попросила Нел сильно бьющееся сердце.

Высокородный колко рассмеялся. Обнял её, правда, так нежно, что стало тепло. От него вообще было тепло. И слова его были такими утешительными и удивительными:

– Я знаю свои возможности, Нел. Не знаю, способен ли я на нормальные отношения и привязанности. Но долг свой и долги я понимаю. Я сделаю всё, чтобы поправить то, что разрушил. Ильга и Авис будут вместе... И тебя, добросердечная дурочка, я буду защищать всегда. Не думай, что ты обязана мне хоть чем-то. Мне кажется, я буду счастлив уже тем, что ты жива где-то и счастлива. Жалко, если не со мной. Ну и что?.. Наверное, для меня невозможно счастье. Я, если быть честным, и не заслужил...

Нел не выдержала. Прямо в эти страдающие глаза и тяжело бьющемуся сердцу сказала, во что сама верила всем сердцем. И пообещала:

– Счастье не нужно заслуживать, Даст. Ему просто нужно учиться и не отталкивать его, не пугать, не предавать... Я желаю тебе, счастья, Даст! Будь счастлив!

Он с удивлением наблюдал, как золотистое облачко, что выдохнула Нел, присело на его кожу и впиталось, принеся с собой не только странное тепло, но и надежду на лучшее. Шепнул благоговейно:

– Это и есть желание ведающей?

Нел доверчиво улыбалась и сияла на него глазами:

– Ты увидел? Правда, это удивительно? Каждый раз сама поражаюсь, как это красиво!