Текст книги "Целители. Вслед за мечтой (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 35.

Гейб, как попросил называть его криминальный талант, появился на территории академии совершенно обыкновенно.

Карвин и Нас ожидали, что он полезет через стену или воспользуется какими-нибудь удивительными артефактами, чтобы прорваться через защиту и заклинания, опутывавшие старинные стены, окружавшие замок академии и более поздние постройки... А он просто вошёл в ворота... И защита его пропустила.

Была ли на нём иллюзия, непонятно. Присматриваться к этому магу и уточнять они не стали. Жизнь и здоровье дороже.

Ленис, когда узнал, что вытворил друг, долго и витиевато матерился. Тем же вечером, вернее ночью, когда Карвин явился в их комнату едва живой, после пережитого. Он так искусно складывал неприличные слова в несколько этажей, что Карвин диву давался: где успел выучиться домашний, хороший мальчик? А после назвал его "отмороженным на всю голову идиотом без мозгов, понятия о жизни и инстинкте самосохранения".

Когда пришёл в себя немного, расспросил о встрече. И, выслушав всё, а Карвин рассказал подробно и честно, заладил снова о "тупом, безмозглом друге, который непонятно как дотянул до половины второго курса академии, что само по себе удивительно, ведь мозг в его черепной коробке, судя по всему, настолько мал, что напоминает высохший орех".

Бедный Нис! Карвин понимал и не обижался. Наоборот. Встал и приобнял приятеля, который лихорадочно метался по комнате. Тот пытался вырваться, недолго, правда. А потом привалился к его плечу головой и выдохнул:

– Дурак! Им же ничего не стоит пристукнуть даже такого, как ты! А каково будет нам всем без тебя? Айсе? Мне?

Он, конечно, давно раскусил нежности, которые витали в воздухе вокруг друга и белокурой подружки Нел. Одобрял и радовался за обоих. Не завидовал. Хороший он парень, Ленис. Вроде бы болтун и бабник, а уже сейчас один из талантливейших студентов. Верный друг.

Тренируется, как ненормальный. Раздался весь, подрос даже. До Карвина, конечно, не дотянул, но и не нужно ему быть таким "шкафом". Он выглядел тем, кем, по сути, и был рождён: сыном какого-то древнего рода. Высоким, статным, атлетически сложенным, но не тяжеловесным. Очень красивым. Умным и утончённым. Дурни они, эти его родственники! Им же хуже, дуракам, что не признали его!

Им можно было гордиться. Не только умом и дарованиями, но и благородством. Он даже к Дастону, который лупил его первых пол года учёбы никогда не испытывал злобы. Когда Карвин порывался отомстить высокородному, он останавливал его и грустно объяснял другу:

– Подумай сам!.. Он всегда получал всё, что пожелает, и так компенсировал то, как несчастлив. А тут Нел, на которой не просто где сядешь, там и слезешь, а где попытаешься сесть, там и ляжешь. Навечно!..с

Хоть он и смеялся и с девушками хороводился, а по Нел сох до сих пор. Но и в этом удивлял Карвина. Не обижался на неё и не пытался давить на жалость или ухлёстывать. Принимал её выбор. Она, наверняка, и понятия не имела о том, как глубоко запала в сердце Ленису.

Удивительно, но, в придачу ко всему, Нис умудрился подружился с Дастоном. Тот теперь официально тренировал его, ни от кого не таясь. Это вызвало у всех, без исключения, высокородных натуральный шок. А Даст привычно холодно поиздевался над ними, своими так называемыми друзьями:

– Разве он, этот лекаришка, не заплатил кровью за то, чтобы я принял его, как равного? Вот кто из вас сумел бы проявить такую удивительную стойкость?

Никто не смог бы. А попробуй приписать себе подобное геройство, так Даст, не сомневайтесь, найдёт возможность устроить проверку твоей "стойкости" по полной программе и в полевых условиях.

Ребята понимали это, молчали и приняли красавца-лекаря в круг высокородных. Стоит признать, что смотрелся он там не просто органично, а так, будто там ему и место. Несмотря на крайне скромную одёжку. Даст попытался как-то приодеть приятеля. Нис высмеял его при всех:

– Я тебе что, барышня, чтобы меня одевать?

Высокородные обиделись. Некоторым из них Астиг помогал "держать марку". А Даст тем же вечером на дальнем полигоне избил Ниса в кровь, как раньше. Лекарь только смеялся в ответ на ожесточённые выпады приятеля и его грозно сведённые брови:

– Девушку себе заведи! Не будешь таким обидчивым!

А уже потом, когда Даст подлечил его и они плечом к плечу сидели на настиле одного из "аттракционов" полосы препятствий, отдыхали и дышали свежим воздухом осеннего вечера, Нис непочтительно толкнул его плечом:

– Я не просто так брякнул, Даст. Заведи себе кого-нибудь, наконец. Ты как пружина взвинченный. И парни болтают, что ты совсем того...

Дастон не вспылил. Скосился на него. И вдруг ответил:

– Я бываю в домах...

Ленис фыркнул:

– Так я о том же! Парни говорят, что бываешь раз в три месяца. Или в пол года. Этого мало!

Дастон пожал плечами:

– Не хочу.

Ленис взял и брякнул:

– Это ненормально!

Ожидал взрыва или очередного издевательства, а Астиг снова расслабленно пожал плечами:

– Когда-нибудь ты поймёшь...

– Пойму что?– распетушился вдруг Нис.

Они одногодки вообще-то! Отстал он на два курса только потому, что три года подавался на стипендию, чтобы не зависеть ни от кого и никому не быть обязанным. А Даст смотрит на него, как на ребёнка. И отвечает так же! Вроде бы и по-доброму, но снисходительно:

– Поймёшь, что женщины и люди вообще не взаимозаменяемы... Возьми Карвина твоего. Ты поменял бы его на такого, как я?

Дастон негромко смеялся, а Нис думал. Удивился сам и удивил Даста. Тем более, что тот уверен был, что Ленис не врёт и не пытается к нему подольститься:

– Ты знаешь, это удивительно! Но ты, высокородный, стал мне очень близок. Как Карвин, только иначе. И не криви свою прекрасную морду. Вы разные. Но ты мой друг в той же мере, как он. Ты больной, конечно, не выдержанный и не умеешь дружить, но в своём духе, ты заботишься обо мне.

Дастон расхохотался совсем уж издевательски. А Нис негромко продолжил:

– Ты заботишься обо мне по-настоящему. Не так, как кто-то добренький, кто жалеет, но не понимает тебя и твоих настоящих нужд... Благодаря тебе, никто никогда не сможет ударить меня. Отвечу. Ты не только учишь меня сражаться, но и видеть каждого из твоих приятелей. И жизнь. Отвечать оружием, поступками и словами... Это бесценно. Особенно для такого, как я... Кто из моих будущих работодателей не пожелает поглумиться над явным бастардом? Особенно те из них, кому повезло и их признали?..

Он снова толкнул Даста плечом, предлагая разделить отличную шутку. Астиг не смеялся. Мрачно ответил:

– Я тоже издевался над тобой...

– Брось! Как ты ещё мог относиться ко мне и любому другому, если тебя воспитывали так, как воспитывали? Ты нормальных людей, наверное, увидел только в академии! А прислугу тебя учили презирать. И сближаться не позволяли. Так?

– Так,– тихо ответил высокородный.

И дрогнувшим голосом продолжил:

– Не оправдывай меня. Всё можно понять... Но, то, как я сломал Ильгу Вардис... Я, наверняка, садист, как мой папаша...

Нис толкнул друга теперь локтём:

– Ну, нет! Был бы садистом, не терпел бы Нел с её фокусами! Или меня! Нормальный ты. Просто избалованный, одинокий, а потому озлобленный, сукин сын!

Сомнительный комплимент! Но Даст не обиделся. Вместо этого спросил:

– Ты ведь влюблён в неё?

Теперь Нис пожал плечами:

– И что? Влюблён... Потому и говорю тебе, чтобы ты не рассчитывал на что-то и отвлекался. Нам не светит ничего...

– Почему?

Ленис думал некоторое время, как сформулировать ловчее:

– Нел не стала бы играть в игры. Ей нравился Виллис, она не прятала это. Пока он не срезался... Ко мне она относится, как к брату, будто я бесполый. Даже обидно!.. А к тебе... Не знаю... Мне кажется, её ужаснула та история с Ильгой... Она ведь живёт с ней в комнате, близко дружит. Она знает, как никто, чего стоило ей всё это...

Задумался и грустно закончил:

– Женщинам вообще это тяжело даётся. Все эти игры. Мы, мужчины, не понимаем... Я посмотрел и теперь, поверь, тоже десять раз думаю, прежде чем к кому-то лезу. Может, и совсем не полез бы, только темперамент не даёт. Может тренироваться больше?..

Нис встрепенулся и попросил:

– Возьми меня на свою тренировку! Не только мечом махать, как сейчас, а вообще!.. Погоняй меня, как следует, чтобы на дурь меньше сил оставалось!

Ленис смотрел на Даста, как на доброго волшебника, который может подарить ему нечто чудесное. Наивно. Открыто. И Даст снова не стал издеваться. Молча кивнул. И спросил с подозрением:

– Это где ты насмотрелся на незавидную участь женщин?

Ленис извиняющимся тоном ответил:

– Прости. Не могу сказать.

Дастон только усмехнулся. Знал он, где бывал этот его приятель. И куда таскается некромантка с не в меру человеколюбивой ведьмой. Он умеет следить за своими игрушками. И оберегать их.

***

Как бы хорошо ни следил Дастон за своими любимыми игрушками, но об этой конкретной истории он не знал ничего. Во-первых, Нел не пошла бы звонить о том, что сделала направо и налево. Во-вторых, друзья её молчали, как один, и берегли подругу от любых опрометчивых действий.

И в-третьих, даже если соглядатаи Даста замечали что-то и докладывали, то объяснить странные поступки каждого из ребят можно было вещами гораздо более прозаическими. Что высокородный и делал. Ну, кому придёт в голову трактовать всё настолько дико и причину для этого выдвигать такую экзотическую?

Поэтому он не знал. Ни о проклятии. Ни о сегодняшнем "веселье". А Гейб, как бы его там ни звали на самом деле, был в курсе и в веселье участвовал лично.

Он явился под личиной типичного студента. Сразу просёк, насколько неравнодушен парень, уговоривший его притащиться сюда, к юной некромантке, и не смог отказать себе в удовольствии приударить за ней слегка.

Тут его ждало первое потрясение вечера. Парни, оба, вместо того, чтобы вспыхнуть ревностью, посмотрели на него...с сочувствием. Он понял почему. Ровно через минуту. Когда белокурая змея предельно откровенно высказала ему всё по поводу его внешних, личных и иных качеств, благодаря которым с ней ему никогда и ничего не засветит.

Не засветит, и ладно! Но, зачем же так грубо? Объяснение могло быть только одно: лекарёнок не рассказал подружке, кого привлёк к их забаве. Но, и тут, ладно! Всё равно нельзя быть такой наглой с незнакомцем непонятной природы!

Девица, между тем, с инстинктом самосохранения не просто не дружила, как её парень, она с ним была, судя по всему, в ссоре. И скоро он понял почему.

Они шли, казалось бы неспешно и беспечно по парку, постепенно уходя вглубь, туда где не было освещения и людей.

– Где мы будем забирать то, что нужно вносить в дом Ельмина?– осведомился Гейб.

Он жалел, что ввязался в мутное дело. Не из-за опасности или ещё чего-то. Ему просто было неприятно рядом с этими ребятами. Одного с ним возраста, а может быть и старше, а такие наивные. Смешные, глупые. С детскими представлениями о жизни, справедливости. Глупыши! Безобидные и беспомощные.

Они подошли уже довольно близко к "посёлку преподавателей", когда Гейб задал свой вопрос. И ему ответили из-за куста. Сварливо так ответили:

– Меня не нужно забирать. Я вас сама, если хотите знать, могу забрать! И заждалась уже!

Когда Гейб увидел, кто вышел к ним из-за куста, он понял, что эти отморозки вовсе не безобидные и не наивные. Скорее уж, больные на всю голову... Подумал он так правда не сразу, а когда вообще смог думать потому, что сначала едва не умер от страха.

Почему?.. Да потому, что навстречу им из темноты выступила...смерть с косой... И сварливо произнесла:

– А я уж заждалась!

Эта фраза, наверное, самое ужасное, что только может услышать наёмник в своей жизни. Услышав это, большинство из них теряет волю к сопротивлению и безропотно падает в ледяные объятья. Так и Гейб, потерял себя на пару мгновений. Пошатнулся и едва не упал. Сердце, кажется, остановилось.

А дальше события разворачивались быстро.

Нис кинулся к страждущему. Помогать. У "больного" сработали рефлексы и у бедняги Ниса удавкой на шее занятулось какое-то гибельное заклинание.

Дальше было веселее. Карвин бросился к другу, умудрился ослабить удавку и заорал представителю гильдии без страха и почтения:

– Дурак! Он же помогать тебе лез!

Гейб понял уже. А замешкался только потому, что милая, белокурая девочка едва не пришибла его. Смотрела на него с жуткой улыбкой. А на пальцах у неё плясало запрещённое заклинание. Крайне неприятное. Он, конечно, знал его. Но вот откуда девица знала?..

Стояла, улыбалась и приказывала:

– Освободи моего друга, смертник!

Дама с косой поддержала требование:

– Освобождай, давай! Ты у меня по плану первый!

И жутко расхохоталась...

Глава 36.

Потом они дико смеялись, зажимая себе рты, чтобы не шуметь. Когда немного разобрались, освободили друг друга и «спрятали зубы».

Заклинания убраны, недоразумения разрешены, а они из гибельных, уже сейчас, существ, превратились в тех, кем и были: совсем молодых ребят. Ну, и что, что маги, и могут вывернуть наизнанку кого и что угодно? Главное ведь не это, а то, что они, ладно, большинство из них, юные, наивные, добрые.

"Смерть" оказалась скелетом, обряженным в балахон. Коса настоящая, только тупая. И скелет нам с вами уже знакомый. Тот самый, неудачный скелет из коллекции "пособий по анатомии" магистра Завеля. Айса стащила именно его.

Почему? А вот это тоже смешно и наивно... Магистр Завель сумел сохранить "пособия" пока Нел болела и летом. Измудрился, так сказать. Но, он считал, что "творения" предпочитают подпитку не его, а творца. А, может быть, просто хотел видеть у себя Нел почаще?

Как бы там ни было, а Нел бегала к Завелю в гости регулярно. Подпитывала "пособия", пила чай, слушала байки старика, хохотала. Удивительным он был, этот дед! И действительно страдал от нестабильности в юности. Как она. Дал ей массу очень дельных и толковых советов, как избегать срывов. Проверенных жизнью советов, что особенно ценно.

Так вот. Скелет, что убежал звать лекарей и не подвергся "переделке", Завель так и не позволил Нел улучшить. Оставил в качестве образца безалаберности студентов. На его фоне "красавицы в веночках" смотрелись, и правда, особенно колоритно.

Но ведь несправедливо это. Нечестно... Нел как-то, во время одной из их "катастрофичных" посиделок, тех, что проходили с бокалом фрилла, поделилась с подругами. Айсе слова запали в мозг. И потом, когда возник вопрос о том, где брать главное действующее лицо предстоящей шутки, у неё и сомнений не было.

Ни одного. У Айсы была уже явная проф. деформация. В смысле отношения к покойным, смерти и прочему. Она воспринимала своих "подопечных"... Нет, не живыми, конечно! Но, с большим уважением, как и положено. Как вместилище душ, которые уже ушли, но тем не менее...

У этого конкретного скелета души никогда не было. Но то, что он был сотворённой иллюзией большого значения не имело. Нельзя обижать слабых, даже если это скелет!..

Мда, скажете вы... И будете, наверное, правы... Но, с другой стороны, где некроманты, а где нормальность?..

Руководствуясь своей, дивной и дикой для большинства логикой, Айса пошла как-то вечером в лабораторию Завеля и увела несчастную. Выложилась от и до и улучшила "актрису", а, по сути, сотворила псевдо разумную нежить. При их задаче иначе нельзя. Она должна разговаривать, отвечать на вопросы и, в заданном диапазоне, демонстрировать интеллект и "подкованность". Как иначе, если замахнулась Айса не на кого-нибудь, а на саму Мору?..

Получилось! Отлично вышло! Но именно поэтому Айсе и нужны были теперь помощники "с резервом". У неё самой от перерасхода уже несколько дней как мушки перед глазами плясали. И сейчас, когда заклинание сотворила, чтобы отпугнуть странную и пугающую личность, которую добродушный Карвин притащил им в помощь, едва не прилегла на травку.

Но... Стоило оно того. Стоило. Нежить получилась забавная, хара́ктерная. Даже стыдно перед Завелем не было, когда он бегал по академии и искал своё пропавшее "пособие". Было пособие, а стала... Вот она! Красавица! Такая достоверная, что этот Мутный, которого где-то откопал Карвин для помощи с охранными заклинаниями, едва кони не двинул от ужаса. Значит, и на Ельмина должно подействовать!

***

Что сказать? На Ельмина подействовало!

Сначала ребята пробрались к его дому. Смотрели и удивлялись. Тот, кто называл себя Гейбом, казалось и не взламывал даже хитровыкрученную защиту магистра. Она будто сама распалась. Натуральным образом. Скукожилась и развалилась на фрагменты, которые тут же сами и уничтожились. Чудеса!

Чудеса, то чудеса, но Карвин вцепился в мага, не заботясь о самосохранении, затряс его. Возмущённо зашептал:

– Ты что сделал? Он же увидит и поймёт!

Гейб посмотрел на ручищу Карвина, которой тот вцепился в его локоть. Взгляд вроде бы и спокойный, но целитель очнулся, отдёрнул руку:

– Прости! Не хотел! Но, что же ты наделал?.. Как теперь?

Столько неподдельного страха и печали было в шёпоте парня, что Гейб чуть не заржал презрительно. Вот, что за мягкотелая тряпка! Вроде, крупный, сильный, и маг неплохой, а тряпка... Заглянул в глаза лекаря и пожалел дурака. Не станет он мстить. Пока. А там посмотрим... Скупо уронил:

– Не дрейфь. Поправлю.

И только потом увидел, что девчонка почти осела на дорогу. От слабости что-ль? Присмотрелся. Точно! Белая, как мел, но молчит. Упрямо кривит совершенно белые губы. Карвин подхватил её, а Гейб, против воли, спросил. Хотя, какое ему дело?

– Ты чего?

Девчонка криво усмехнулась:

– Потратилась, пока красотку "оживляла".

Ну, что за дурни! Разве можно в таком виде на дело идти? И он рыкнул:

– А отложить?

Девушка не бросила улыбку:

– Нельзя. Время не ждёт... Да, не дрейфь, Гейб! Выдержу! Сколько раз уже бывало!

Помимо воли, гильдеец зауважал магичку. Да, и друзья её особо не отстают, хоть и мямли. Умеют терпеть и выдержку имеют. Может, и справятся с Ельмином. А, если нет... Он-то всегда успеет выбраться из заварухи...

– Заходим,– едва слышно скомандовал студентам.

Они просто вошли в калитку магистра... И стали преступниками. Ничего необычного, правда, не почувствовали. Да, и не до того было.

Они увидели, как работает истинный мастер. Гейб не плёл заклинания. Он даже не щёлкнул пальцами. Разве можно "на деле" шуметь? Он сделал лёгкое движение, и защита Ельмина встала так, будто никто к ней не прикасался.

– Тебе учиться нужно!– выпалил вдруг Нис, едва слышно, конечно.

– На фига?– равнодушно ответил юный преступник и пошёл к дому магистра.

Он вскрыл его быстрее, чем если бы у него был ключ и прошёл внутрь. Ребята за ним. Внутри зажёг небольшой светляк и безошибочно прошёл в гостиную.

Там уже началась работа Айсы. Она расположила свою подопечную за столом, максимально эффектно. Карвин караулил её, чтобы девушка не свалилась от слабости. А Нис отдёрнул плотные шторы на окне, через которое они собирались наблюдать за спектаклем.

Айса чуть не плакала. Такую прекрасную нежить придётся развеять! Своими руками!.. Жаль, но что делать? Ведь должна же как-то "Мора" уйти после разговора с Ельмином? Да, и оставлять улику в доме магистра было бы несусветной глупостью.

Лика, скорбно поджимая губы, прошептала:

– Прощай, девочка! И прости!

Скелет вдруг ободряюще похлопал её по руке:

– Не печалься, хозяйка. Всё будет зашибись!

Айса, вместо того чтобы заплакать, нервно хихикнула. Ну, да. Когда "лепила" личность нежити у которой своей личности никогда не было, она не долго думая, сделала слепок с себя... Смешно слышать себя со стороны. Она, и правда, странная.

И что? Она такая, как есть. И словарный запас у неё... Приемлемый... Вот сейчас она его и использует... Откашлялась, чтобы не хрипеть пересохшим горлом, и снова попрощалась:

– Сыграй свою роль как следует! Пожалуйста! И прости меня!..

Нежить, кажется, усмехнулась. Как там разберёшь, если губ нет?

– Сделаю. Я, хозяйка, нежить, а не дура набитая. Я, можно сказать, дура раздетая. Причём в самом прямом смысле слова. Разве можно быть более раздетым, чем скелет? Согласны со мной, парни?

Парни помимо воли кивнули. И, кажется, снова побледнели. Тяжело не некроманты переносят общение с нежитью. И шутки Айсы тоже с трудом переносят. Вот сколько раз её старик-декан говорил ей: "Ты, Айса, того, кто ещё жив, своими чувством юмора точно за Последний порог отправишь!".

Карвин пришёл в себя намного быстрее, чем другие. Привык уже к шуткам подруги. Начал командовать:

– Уходим. Спрячемся и будем наблюдать через то окно. Очистку я сделаю.

Гейб покачал головой и оставил последнее слово за собой. Как иначе?

– Ты лучше магичку свою выноси, сама он вряд-ли куда-то дойдёт.

Хохотнул, наблюдая, как бережно подхватил здоровенный лекарь девушку:

– Вот! А ты говорил, что выносить ничего не будете! Оно, парни, так и бывает: всегда что-то выносишь. Или добычу, или своих!

Карвин зыркнул на него, а Гейб закончил:

– Ну-ну, не дуйся! Правда жизни! Убирайтесь быстрее! Я сам сделаю!..

Карвин пошёл, наконец, на выход с Айсой на руках. Практически неслышно. Нис следом. Он мудро молчал и не вмешивался в перебранку. Пусть бодаются, умники, и чувством юмора меряются, если хочется!

Гейб вышел из дома последним. Запустил заклинание избирательной очистки, которое уничтожило только те следы, которые появились в доме за последние пять минут. Погасил светляк. Замок защёлкнулся.

***

Они не слишком долго ждали. Ельмин был педантичен. Он всегда возвращался в это время, когда ездил в город. В глубокой тишине позднего вечера слышно было, как сначала скрипнула калитка, потом щёлкнул замок в двери дома.

На траву легли пятна света из окон. Но пока не из гостиной. Ребята выяснили, что магистр любит посиживать там вечерами. Если он сегодня изменит привычке, их нежить всего-то стукнет косой по полу, и привлечёт его внимание.

Похоже, что привлекать внимание не пришлось. Картина нашла, так сказать, своего зрителя. Судя по сдавленному, но громкому и полному дикого ужаса воплю, их шутку оценили. Ещё как!

– Хоть бы не помер!– помимо воли подумал каждый из парней.

Все они помнили свои ощущения, когда увидели нежить Айсы в первый раз. Представили, как это выглядело глазами Ельмина, когда ты входишь, расслабленный и спокойный, в собственную гостиную и застаёшь там...даму с косой, которая удобно расположилась за твоим столом.

***

Так и было. Ельмин вошёл в комнату. Зажёг светляки поярче. Не любил он темень, чтобы тени прятались по углам и пугали. Хотя, сегодня они не прятались, эти тени и страхи. Самый ужасный его кошмар пришёл к нему открыто. Воздаяние. Что может быть хуже для преступника?

Увидев гостью, магистр замер в диком, невероятном просто ужасе. Не в силах поверить в то, что видит подобный жуткий, махровый глюк. А когда глюк шевельнулся, он потерял остатки соображения и дико заорал.

В ответ гостья скривилась. Вот как может быть у скелета такая выразительная "мимика"? И голос соответствующий, ехидный:

– Ну? И чего воздух сотрясаем?

Усмехнулась и добавила:

– Поздно воздух сотрясать. Раньше надо было думать.

– Что?..

Он пытался спросить самое тупое в этой ситуации: "Что ты такое?". Его гостья, видимо, считала, что он довольно адекватный и ответила на прямой вопрос, который получился сам собой:

– Как, что думать? Совесть надо было заиметь вовремя, чтобы отсрочить нашу с тобой, дружок, встречу. А так... Извини...

– Что?..– снова просипел непослушным горлом Мерзкий Слизень, присев на полусогнутых.

Дама с косой милостиво ответила на вопрос, который, по её мнению подразумевался: "Что делать?". Извечный вопрос, на самом деле. И бессмысленный, когда всё уже сделано до того. Собственно, это дама и озвучила. Крайне равнодушно:

– А что ты сделаешь? Поздно уже думать.

Она встала. Ельмин упал. Упал на карачки и пополз прочь из комнаты. Он не думал. От Моры не уйдёшь. Ужас не давал думать, работали инстинкты. Насмешливый голос догнал его:

– Что? Уходишь? Даже не обсудишь условия?

Ельмин бодро, на карачках же, развернулся и уставился на даму в чёрном балахоне с непередаваемой смесью ужаса и надежды. Каркнул:

– А что?..

Дама поняла, о чём он. У таких, как он, следующий вопрос, как правило: "А что, можно торговаться?". Смерть с косой кивнула:

– Торговаться всегда можно. Тебе ли не знать? Смотря, что предложишь...

– Всё!

Ельмин, как дрессированный пёсик, который послушно встаёт ради лакомства на задние лапы, поднялся на колени и прижал свои верхние "лапы" к груди. Один в один! И взгляд такой же: "Весь мир за подачку". Студенты, наблюдавшие сцену через окно, едва не умерли от необходимости сдерживать смех.

Ельмин, наверное, не услышал бы их. Весь его "мир" сосредоточился в словах гостьи. Он собрал последние силы и уточнил условия. Продрал нужные слова сквозь глотку:

– Что я должен сделать?

В ответ на самый преданный и искренний из взглядов, гостья скривилась:

– Как что? Искупать. Чтобы оттянуть время нашей следующей, финальной в твоей жизни встречи... Или ты готов сейчас?

– Нет!!!

Ельмин, как был, на всех четырёх конечностях отпрыгнул от "Моры" так резво, что ударился о стену. Свалился бесформенной грудой. Но, тут же, собрался из груды снова в такого себе заискивающего щенка. Преданно заглядывающего в глаза хозяйки:

– Всё сделаю! Что делать?

Дама с готовностью объяснила:

– Прочь из академии. Завтра же. Навсегда. И не пакостить больше.

"Собачонок", от полноты чувств, снова встал на колени и прижал руки к груди. Звонко взвизгнул:

– Всё! Всё сделаю! Что ещё, хозяйка?..

Вот тут и случился прокол. Самый страшный из них. Из-за таких вот мелочей и рушатся самые лучшие планы...

Добрая, основательная нежить ответила странному человеку, который валялся на полу:

– Какая же я хозяйка? Она вон, за окном!

Разве могла она назвать себя "хозяйкой"? Непорядок это!..

Ельмину этого хватило, чтобы усомниться в происходящем. А раз так, то и мозги включились. Он одним движением вскочил на ноги, разом превратившись из милого, дрессированного "пёсика" в лютого "зверя". Дико заорал:

– Ты кто?