Текст книги "Целители. Вслед за мечтой (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава 21.

Она лгала ему. Дамиан чувствовал. Не собиралась признаваться.

Именно это заставило его вцепиться. И надавить. Бедовая голова снова во что-то влезла. Во что-то неприятное, что пугает её. И, при этом настолько правильное, как она считает, что стоит многих жертв.

Поэтому она сидит, упрямится, кусает губы и молчит. А он сужает круг, понимая, что нужно давить. Нужно вытянуть из неё это "что-то", пока оно не переросло во что-то не просто неприятное, а и опасное.

Как с тем же Виллисом... Телохранитель короля, конечно, видел, как Нел уходила от него. Он, Лавиль, подпитывал её до последнего. Чтобы не пугалась и не поняла, что чар отвода глаз нет как нет.

Она вышла из его дома посреди бела дня. Открыто. Странно, что увидел один Виллис. Он, понятное дело, не мог не увидеть. О том, почему он сам пошёл на такой риск, чтобы "просветить" Виллиса, он не задумывался. А ведь риск был. Если бы разгорелся скандал и эта "ночёвка" выплыла, репутации Нел пришёл бы конец. Что бы он тогда делал? Ответа на этот вопрос он, похоже, пока не знал.

А вот как раздразнить Виллиса знал ещё как... И не раздразнил даже, а разъярил. Бывший гвардеец подловил его в тот же день, когда он возвращался домой по парку. Той самой, кстати дорожкой, на которой он застал перед этим обнимающихся Нел и Виллиса... Он тоже взбесился тогда... Как Истор сейчас...

Он едва не сшиб его с ног, прижал к стволу дерева и обездвижил. Зарычал в лицо:

– Ты что творишь, мерзавец?

Лекарь спокойно, флегматично ответил:

– А ты?

Виллис разом остыл. Выучка всё-таки – большое дело. Отпустил его. Но находился близко. Подавлял и угрожал одним видом. Спросил только:

– Зачем? Ты понимаешь, что было бы, если бы кто-то увидел её?

Лавиль рассмеялся беззаботно:

– Но ведь не увидел же! Кроме того, кто должен был!

– А я зачем должен был?– набычился Виллис.

– А то ты не знаешь!– смеётся Лавиль.– Ты издевался над девочкой, довёл её до срыва. Обманул её. Подумай теперь, зачем я это сделал.

Виллис вздрогнул, когда услышал это "издевался". Не сломался. Упрямо посмотрел на бывшего, похоже, друга:

– Мы помолвлены.

Лавиль "ласково" усмехнулся:

– Нет, мой друг. Ты никогда не будешь упоминать об этой шутке. Никогда и нигде.

– С чего бы?

– А с того...

Дамиан сделал паузу. И легко, небрежно уронил:

– Я дам показания, под клятвой, что ты принуждал девчонку. Манипулировал ею. Она рассказала мне о том, что происходило в опере, и о том, как ты сорвался на физподготовке.

– Я не принуждал!– воскликнул Истор. Но глаза при этом отвёл.

Лавиль рассмеялся ещё беззаботнее:

– Эта дурочка тоже так сказала. Ты правильно рассчитал. Только, друг мой, ментальное сканирование покажет своё. А Элвин разберётся. Ты знаешь, как он не любит, когда обижают женщин.

– Я не планировал ничего.

Виллис признался неожиданно даже для самого себя. Лавиль нахмурился:

– Тогда всё ещё хуже... Мы оба знаем, Истор, как ты относишься к сидхе. Ты, наверное, почувствовал девчонку ещё до того, как разглядел. Потому и привязался. И чуть не покалечил её... Если бы не Дастон, который сообразил, что тебя сорвало, чем бы кончилось?

Дамиан дал другу время подумать. Потом продолжил. Очень спокойно и нейтрально. Профессионально:

– Почему я потащил её к себе? Потому, что у неё снова был срыв, друг мой. Так скоро после того почти что выгорания. Ты знаешь, как это опасно и чем чревато... Она только стала восстанавливаться по-настоящему. Это как же нужно было довести её, чтобы магия снова выплеснулась! На сколько таких "мобилизаций", ты думаешь, её хватит?..

Снова позволил осмыслить:

– Ты опасен для неё не только тем, что хочешь заполучить её себе. Это, дело житейское. Но то, что ты боишься сидхе и люто их ненавидишь – это серьёзно. Очень...

Теперь Лавиль ухватил Виллиса за плечи и заставил посмотреть себе в лицо:

– Когда тебя сорвало, Истор? Когда ты увидел её глаза?

Виллис медленно, через силу кивнул:

– Да. Они были такие... Чистые... Я никогда не видел таких...даже там...

Дамиан кивнул:

– Согласен. Наша "безродная" Нелли Тал обладает непревзойдённой чистотой крови. Если бы не примесь ведьмовской крови, она, наверное, и обернуться смогла бы, как княгиня Гарнара... Ты понимаешь?..

Виллис снова медленно кивнул. Дамиан по-дружески похлопал его по плечу. Стараясь облегчить то, что произносил. Приговор мечтам Истора Виллиса:

– Она почти чистокровная. В один из своих приступов, ты прикончишь её... Я не позволю. Если ты дёрнешься ещё раз, я вытащу эту мерзкую историю и разберу её на детали, если понадобится. Пожалуюсь Элвину. Надавлю на короля. Вряд-ли он откажет мне.

– Почему ты вмешиваешься?

Виллис бросил вопрос, как камень. Зло. Лавиль легко пожал плечами:

– Жалко. Ты убьёшь девчонку только за то, что она эльфийка. Разве это справедливо?

Виллис снова схватил его "за грудки" и неуловимым движением притиснул к стволу. Прошипел в самые глаза:

– А ведь ты тоже... У тебя тоже светятся глаза, Лавиль... Такой невероятной синевой... Яркостью... Хуже, чем у самых страшных из тех!.. Как у неё!..

Дамиан, обманчиво легко, рывком освободился. Ещё и врезал Виллису по печени. Тот согнулся, добрёл до лавки, сел, сгорбившись. Поднял голову:

– Ты знал?

Дамиан мотнул головой и уселся рядом с ним:

– Не знал. Я же не ношу с собой зеркало. Никто не говорил... А к шуткам про "мерзкого эльфа" привык с детства. И игнорировал. Заподозрил что-то только недавно. Совсем недавно... Я уверен, что мать не изменяла отцу. Она до сих пор любит его. Через столько лет... А чистота крови говорит о том, что эльф проскочил среди моих предков совсем недавно.

Виллис попытался утешить друга:

– А может быть, она просто проявилась так сильно в тебе эта кровь. Через поколения.

Лавиль искоса глянул на Истора:

– Брось. Нечего меня утешать. Ты знаешь, что так не бывает. Всё растворяется со временем. Даже концентрат. Даже эльфийская кровь.

– Королевская кровь не растворяется,– уронил Виллис.– Она тянется синей нитью, в вашем случае, через поколения. И проявляется, как пожелает.

Лавиль хлопнул Виллиса по плечу:

– Отличная шутка! И бедный Эльдар!.. Как оказалось, он окружён "мерзкими фейри". Невестка, воспитательница сына. Теперь друг. Осталось только, чтобы выяснилось, что и у Алата потоптался кто-нибудь в родословной. И всё! Конец Дормеру в том виде, к какому привыкли все!

– А может и хорошо, если конец? В том виде?– вдруг вставил Виллис.– И насчёт Алата... Ты что сомневаешься, что потоптались? С его-то дарованиями?.. Да и наши короли вливали в свой род столько крови старших рас, что...

Он усмехнулся вдруг:

– Эльдара потому и тянет к вам, смескам, что он ближе к вам, чем к нам, дормерцам! Ты посмотри на то, как он решает дела! Словно учился у этого их хитроумного Ланеля!..

Дамиан вздохнул:

– Моя матушка тоже... Словно училась...

Они помолчали опять. Тишина теперь, правда, была не давящей, а уютной. Виллис заговорил:

– Я пойду к Графтону, Дамиан, и попытаюсь разобраться со своими травмами. Но Нел не оставлю. В храм не потащу, но буду снова ухаживать за ней. Попытаюсь вернуть её доверие.

– Она не любит тебя.

– Я люблю. И не намерен её терять.

Лавиль ответил на эту декларацию о намерениях:

– Я буду следить. Если ты снова попытаешься надавить на неё, я вытащу твоё грязное бельё, Истор, и потрясу им хоть перед всем королевством.

Виллис снова начал закипать:

– Тебе это зачем?

– Затем.

– Хочешь её себе? И на этом "цветочке" отметиться?

Эльфийский смесок словно и не заметил оскорбления. Ответил безмятежно:

– Тебя мои мотивы не касаются, друг мой. Играй по правилам и живи спокойно. Нет, готовься.

Вряд-ли после того разговора они останутся в прежних отношениях. Дружба сменится подозрительностью и скрытым соперничеством...

Но к Графтону Виллис пошёл в тот же день.

***

Нел сломалась. Наконец!

– Я сделала...

Он не выдержал. Рявкнул, от полноты чувств:

– Глупость?

Девчонка вздрогнула. Упрямо покачала головой:

– Нет. Не глупость. И не жалею.

А вот это плохо... Значит, дело серьёзное. И значит, нужно разбираться. Не спеша. Потихоньку... Он сдерживал себя изо всех сил. Вспугнёт её сейчас, она замкнётся, и попробуй, добейся потом правды... А пока она растеряна и испугана, вполне. Вполне... Так что её так испугало?..

Нел вскинула вдруг на него глаза. Замолчала. Только смотрела. Напряжённо. И лицо было до странного ранимым и растерянным. А, может быть, ему только казалось?.. Даже рискуя выставить себя дураком, он протянул руку и накрыл её ладонь, судорожно сжатую в кулак. Холодная. Погладил и чуть сжал в своей руке, согревая. Мягко произнёс:

– Клянусь, что не буду осуждать и помогу, чем сумею.

Рука Нел дёрнулась:

– А не выдашь?

Он не отпустил её. Обнял уже двумя своими ладонями:

– Выдам только если нужно будет рассказать Элвину. Вдруг ты там наворотила?

– Наворотила,– тихо согласилась она. И снова ушла в себя.

Ну, что за чума! Он чокнутым извратом станет с этой девицей!.. Клещами не вытащить несчастную правду! Только и можно, что воздействовать на неё магией!

И он снова потихоньку начал вливать силы в резерв девчонки. Пусть успокоится и выродит уже, что она там натворила!.. Вот!.. Процесс, похоже, пошёл. Она судорожно вздохнула. Раз. Другой. Это как же зажата вся, бедняга! Снова беззащитно посмотрела на него. Отвела глаза и, наконец, заговорила:

– Я прокляла магистра Ельмина. Сама точно не знаю чем. Не помню... Я и не знала... Думала, что сварила безобидное зелье для прыщей. А сегодня после пары... Он приказал остаться. И я вспомнила.

Максимально мягкий, тихий вопрос:

– Зачем ты варила зелье для прыщей, Нел? Он расстроил тебя?

Судорожный вздох:

– Да. Испугал. Он в пятницу приставал ко мне.

Ещё мягче:

– Как, Нел?

Смешок:

– Как пристают? Прижал к стене. Хватал, за что придётся.

А следом надрывный вздох:

– Я испугалась так, что шевельнуться не могла. Я никого в жизни так не боялась... Я вообще не боялась ни тебя, ни Виллиса. Даже Дастона не боялась... Вы не обижали меня. А он такой... страшный.

Она снова попыталась вырвать руку из его. Он позволил. Руку отпустил. Вместо этого плавно поднялся, обошёл стол и подхватил её на руки. Привычно как-то уже. Уселся на диван, тихонько покачивая её. И намертво заблокировал двери в кабинет. Окна, кстати, тоже.

Покачивал, вливал силы, молчал. Ждал, когда она заговорит снова. Дождался. Не только слов, но и слёз:

– Я расстроилась и решила его проучить. Сварила зелье... Он завтра весь такими прыщами покроется, что не спрятать... А он сегодня снова мне: останься. Тут я и вспомнила. Обрывок. Что-то про живот... Ну и брякнула, что у меня живот болит... Он теперь на горшке до вечера просидит, урод. Так и будет теперь каждый раз, когда я это слово скажу...

Она залилась слезами. Он смехом. Негромким:

– Какая прелесть, Нел! А этот "живот" работает только от тебя или от других тоже?

Она обиделась на его смех. Фыркнула:

– Только от меня, конечно! Иначе же изойдёт поносом!..

Он смеялся, сильнее подпитывая её. Пусть отдыхает, бедняжка. Спросил:

– А ещё? Ещё что-то помнишь?

Она прильнула к его груди так, словно захотела спрятаться:

– Было что-то. А что, не помню... Что я наделала!..

Он утешал её, стараясь придушить смех, который так её обижал:

– Ты всё сделала правильно! Защищалась. Если дойдёт до разбирательства, Элвин оправдает тебя... И я буду защищать тебя от этого недоноска...

Размягчённая и расслабленная магией и объятиями Нел, едва не призналась, что помощь нужна не только ей, но и девушкам из "весёлых" домов. И вовремя захлопнула рот. Осознала это его "защищать". Он будет её охранять и, значит, не пустит туда, где, по его мнению, опасно. А в борделях опасно, как ни посмотри.

И она промолчала. Выплакалась зато от души. Густ тоже молчал. И хорошо. Если бы ещё он начал ныть, "что это такое она делает, раз сидит на руках у своего главного врага", было бы ещё горше... Да, он уже давно и не "главный враг" и не враг вообще. Простила она Доброго Эльфа. Осталось только забыть. И будет порядок в её жизни.

Умиротворение испытывала не только Нел. Недобрый Эльф тоже. Теперь, когда он начал понимать природу своей тяги к девочке и смиряться с этой тягой, от её близости он испытывал особое удовольствие. Разрешил себе его испытывать. Смысл дёргаться, если всё уже произошло? Тем более, что она, эта плутовка, более чем достойна привязанности.

Он не говорил "любви". Не мог. Но признавал уже, что к этой конкретной женщине он привязался намертво. И испытывал рядом с ней удивительные чувства. Не сомневался, что прикроет и поможет ей всегда...

Дамиан знал, как относится к нему Ельмин. Все его интриги и мелкие подначки. Стряхивал с себя этого клеща, когда тот становился особенно надоедливым. Дурной, неумный, мелко плавающий подлец. Но он люто возненавидел его сегодня, когда Нел прошептала тихонько ему в рубашку:

– Он видел, как ты уносил меня к себе из больницы. После того, как я натворила иллюзий... И сказал, что завалит меня на экзамене, если я не буду спать с ним.

Глава 22.

И были прыщи. Прыщи, с большой буквы. Гиганты, среди прыщей. Яркие, пылающие. Из тех, что не спрятать и не вывести!

Они стали главной темой разговоров в академии на следующий день. Самого Ельмина не было видно ни в столовой, ни в коридорах академии. Так что были только разговоры и рассказы студентов, которым не повезло быть у него на занятиях в этот день. Магистр зверствовал и особенно активно раздавал "неуды". Как влюблённый цветы.

"Неугомонные целители", второй курс, попробовали это "счастье" на собственной шкуре через день... Магистр не стал добрее, а прыщи бледнее. Пылали: хозяин, злобой, а прыщи, воспалением. Выглядело, стоит признать, эпично. Бледная, высокомерная морда Ельмина и ярко-алые кратеры на этой самой... На лице.

Встретил их магистр у плаката, изображающего... живот человека. С того и начал занятие:

– Как вы назвали бы данную область человеческого тела?

– Жи...– тут же попытался ответить какой-то "активист".

Ельмин натурально завизжал:

– Молчать!

Бедный парень поперхнулся собственными словами. Теперь на препода смотрели растерянно. А он просвещал их о новых правилах:

– Хватит! Я решил бороться с безграмотностью! За любое упоминание бытового названия данной области человеческого тела, последует "неуд". Уяснили?

Гробовое молчание. Магистр кивнул:

– Отлично. Теперь давайте повторим медицинские термины, употребляемые для точного названия тех или иных областей... этой области человеческого тела.

Адепты послушно повторяли:

– Эпигастрий, левая подреберная область, правая подреберная область...

И удивлялись. Что такого могло произойти с Ельмином? Он натурально зеленел, когда студенты пару раз обмолвились и произнесли это самое "живот". Влепил "неуды". Визжал при этом, что таких тупых студентов не встречал никогда...

Понимание забрезжило в головах студиузов, когда, после занятия, он зверским голосом приказал:

– Тал! Останьтесь!

Ребята уходили. Разглядывали картину: пылающий яростью и прыщами Ельмин и Нел, бледноватая и испуганная. Тут они и сообразили, что подружка их, похоже, повеселилась в очередной раз. Хорошо так повеселилась... Умные, толковые парни тут же решили, что разберутся в этой истории и помогут Нашей Нел. Девушки, которые благодаря этой конкретной студентке хлебнули свободы и веселья, решили то же самое.

Будет ещё какой-то развратник пугать Их Нел! Подавится...

Девушки просветили парней. Тут же, у аудитории. Какие слухи, да, и не слухи даже ходили об Ельмине. Они знали нескольких студенток, к кому он подкатывал. Те отбились, но вылетели из академии. К примеру, сестра одной из них. Она, злобно сверкая глазами, выпалила:

– Изе пришлось выйти замуж, после этого "вылета". Родители настояли. А она так мечтала быть целителем! И несчастна в браке... Этот урод сломал жизнь моей сестре!

Поэтому целители никуда и не ушли. Ждали Нел. Или криков из-за двери, чтобы бежать на выручку. Хотя, зная Нел... "Выручка" могла понадобиться Мерзкому Слизню, а вовсе не ей...

Так, в итоге, и вышло. МС выскочил из аудитории пунцовый, практически держась за то... что располагается пониже спины, и бешено вращая глазами... Панически оглянулся на студентов. Раненым петухом кукарекнул: "Прочь"! И с той же скоростью, с какой убегает эта благородная птица от ножа мясника, побежал куда-то...

***

Он был умным, этот МС. Чего не отнять у мерзавца, так это ума. Он сообразил, кто виноват в его бедах.

Не ходил вокруг да около. Злобно зыркнул на Нел рыбьими глазами и приказал:

– Верни всё на место! Иначе я тебя уничтожу!

Что делает любой ребёнок или студент, когда припёрт к стенке? Отпирается, конечно! Ведь признание вины, в данном случае, не облегчает ничего. Ни наказание, ни саму ситуацию... Так и Нел сейчас. Отпиралась. Невинно хлопала ресницами, краснела. И всё отрицала.

До тех самых пор, пока Ельмин снова не схватил её своими руками-крючьями, вроде бы и тощими, и несуразными, но цепкими и сильными. Ещё и рот попытался зажать. Прижался к ней, задышал в лицо чем-то несвежим. И страшным.

Тогда она, в панике, вырываясь, выкрикнула:

– Простите, магистр! У меня просто болел живот!

Всё! Ельмина отнесло от неё, как порывом ветра. Он растерянно посмотрел на неё, позеленел... И убежал.

А Нел свалилась на ближайший стул. Пыталась отдышаться и дрожащими руками пригладить растрепавшиеся волосы...

Сокурсники ввалились в аудиторию. Парни заблокировали дверь. Девочки деловито засуетились вокруг пострадавшей. Одна встала за спиной и принялась распутывать совершенно встрепавшуюся косу, расчёсывать волосы и сооружать что-то красивое, что было бы достойно таких прекрасных волос. Дорвалась, наконец!

Двое других полезли в сумки за зеркальцами, какими-то бутыльками и ещё чем-то... Тактично показали Нел, как она выглядит: зарёванная, с распухшим носом, губами и ссадиной на скуле. И, получив карт-бланш, взялись за дело. Чем-то протирали лицо, что-то прикладывали.

Одна из девушек пошептала что-то в ухо Нел, и, когда она согласно кивнула, достала свой бутылёк и влила его в Нел. Хорошее, судя по всему, успокоительное. Затравленное выражение лица у бедняжки практически сразу же стало растворяться, уступая место несколько отстранённому любопытству...

Лёгкая иллюзия завершила дело и, если не присматриваться, то можно было бы сказать, что Нел выглядит нормально... Нет, конечно! Не нормально! Но хоть не как жертва, только что вырвавшаяся из рук маньяка.

Она спокойно выслушала, как девушки просветили её по поводу пристрастий Ельмина. Покивала головой и пошла на следующее занятие. Тем более, что магистр Сивероль никого специально не выдёргивал, отвечать. Он любил свободную дискуссию, где каждый высказывал своё мнение, не вставая с места.

А потом нужно было идти на физподготовку к универсам. Нел уговаривали не ходить. Взять освобождение. Нет! Она даже дёрнулась при мысли о подобной перспективе. Снова идти к Лавилю? После того, как позавчера она сидела у него на руках и мочила его рубашку слезами? Ни за что!..

И она побрела на полигон... Кралась, на самом деле... Хоть и знала, что Ельмин так занят сейчас, что оторваться не может, но боялась. Страх он такой, иррациональный...

***

Они нагнали её на одной из дорожек парка. Дастон и компания. Парни загомонили приветственно и радостно. А Нел отвлечённо подумала: могла ли она представить в прошлом году, что будет радоваться высокородным, как родным? Что будет видеть в них защитников и друзей?

Разулыбалась им... А Дастону хватило короткого взгляда, чтобы увидеть всё. И иллюзия не помогла!

Он не стал спрашивать "кто". Понял. Как, интересно?

– Как интересно, он следит за своими "игрушками"?– думала Нел всё ещё расслабленно и отвлечённо.– Вот уж точно смена растёт лорду Алату. И ему самому понравится быть тем, кто тайно дёргает за верёвочки "игрушки", которые кажутся другим солидными, грозными или даже страшными. И только он будет знать им настоящую цену...

Она думала. Рассматривала, как меняется высокородный. Изменения эти можно было охарактеризовать одним словом. Дастон озверевал. Он смертельно побелел, как-то собрался весь, явно напоминая теперь дикого, взбесившегося хищника. Который готовится убивать.

Он и зарычал, как зверь перед нападением. Едва слышно. Страшно:

– Прикончу ублюдка...

Парни ещё только всматривались в Нел, пытаясь рассмотреть, что такого Даст увидел в ней. А она метнулась вперёд и натурально повисла на высокородном, не пуская. Панически умоляла:

– Не смей! Не смей ломать себе жизнь из-за этого ублюдка! Не пущу!..

Он пытался стряхнуть её с себя. Правда, аккуратно. Или отодрать. Не получалось... Нел цеплялась, как репей. Только отдерёт, она тут же перехватывает его иначе.

Дастон молчал. Сосредоточенно освобождался. Так, чтобы не причинить боль приставучке. А она не давалась. Завязалась потасовка. Некоторые парни, из солидарности с вожаком, тоже попытались оттащить Нел... А теперь валялись на земле, костеря сквозь зубы обоих: Даста и его ненормальную девку. И себя заодно, за то, что влезли между ними. Сами пусть разбираются...

Нел уложила их отдохнуть между делом. И почти уже орала:

– Не пущу! Вы! Идиоты! Держите его! Знаете, что ему будет за убийство?!

– Ничего не будет,– сквозь зубы бормотал Даст.

Удивлялся. Вот репей! И радовался, как дурак: боится за него. Ну, хоть боится... И то хорошо... Сентиментальная, любвеобильная дура!

Думать то он думал он, но был очень осторожен и боль не причинял. Ей, бедняге, и так досталось... Так, между делом, и в голове светлеть стало. Молодец, Тал! Удержала его от глупости! Он, конечно, разберётся с этим Слизняком... Но разберётся по-умному...

***

– Адептка Тал! У вас есть мозги?!

Злобный громкий окрик заставил всю эту дерущуюся и копошащуюся компанию замереть, превратившись в крайне живописную картину.

Даст, не будь дураком, воспользовался моментом и прижал Нел к себе посильнее. Она и не поняла, вроде. Как кролик на удава уставилась на декана целителей.

Тот был злобным, как стая скархов. Побелел весь. И обманчиво мягко попросил:

– Отвечайте на вопрос, Тал!

Теперь Нел попыталась вырваться из рук Даста. Тот не пустил. Тогда она просто сдула лезшие в лицо волосы и агрессивно ответила:

– На какой вопрос? Про мозги?

– Именно!– рявкнул Лавиль.– Сколько вы думаете таких драк вам осталось до того, как вы выгорите?

Даст, рефлекторно, сжал её сильнее, так, что она ойкнула. А парни заблеяли, наверное, от испуга:

– Это не мы, декан! И не она!.. Никто не виноват!

"Валяющиеся" спешно поднимались с земли и отряхивались. И лица держали, чтобы боль не проступила. Чтобы видно не было, что получили они. Нельзя. Раз не дрались, значит, и не получили!

Лавиль издевательски усмехнулся:

– Как же! Поверю!

Он тоже хорошо рассмотрел Нел, несмотря на иллюзию.

Даст обездвижил практически Нел. Чтобы не убежала и не возникала. И привычным, "нормальным" своим, холодным голосом утвердил:

– На неё Ельмин напал, судя по всему. Лицо разбил. И синяков наставил. Я собирался бежать, убивать его. Она не пускала.

Чётко. Конкретно. По делу.

Парни, уразумев в чём дело, ужаснулись и тоже начали озверевать. Лица холодели, ладони сжимались в кулаки... Нел не видела ничего. Ей было просто невыносимо стыдно. Почему?.. А кто его знает?..

Теперь командовал Лавиль. Спокойно и размеренно:

– Просто отлично, что она удержала вас, Дастон. Было бы жаль, если бы ваша жизнь пошла под откос из-за такого слизняка...

"Слизняка" он выделил особенно. Знал, значит, о кличке Ельмина. И дальше продолжил безмятежно:

– Попрошу вас не предпринимать ничего... явного. И удержаться от обвинений в адрес магистра. Это может спугнуть его. Всё нужно будет сделать, как положено.

Даст вдруг одобрительно кивнул. Он что, согласился с Лавилем?.. Вот, только с чем?.. С тем, что Слизняка нужно наказать...тайно?..

Нел переводила взгляд с одного на другого. Бред! Быть такого не может!.. Но довольные друг другом, твёрдые и решительные лица мужчин утверждали, что может... Ещё как может... И она беспомощно запищала:

– Не смейте! Не смейте портить себе жизнь!

Парни уставились на неё. Снисходительно и жалостливо. Все парни. Включая, Лавиля. Он и ответил:

– Вы, адептка Тал, ходите по краю. Вам воевать нельзя. Только радоваться жизни. Выздоравливать.

– Я здорова!– рыкнула Нел.

Ещё более жалостные взгляды... Они вывели её настолько, что она брякнула:

– А кто тут только что валял прославленных бойцов? Простыми тычками?

Парни попрятали глаза, а Лавиль согласно покивал:

– Эльфийская техника боя удивительна, парни. Когда-нибудь она покажет вам.

И тут же без перехода:

– Давайте-ка мне даму, Дастон. Мы с ней отправимся фиксировать всю эту красоту.

Нел снова попыталась вырваться. Даст сильнее скрутил её. И с сомнением передал Лавилю. Удержит ли?

"Изнеженный" Добрый Эльф перехватил "даму" и держал её очень правильно, с тем же безмятежным лицом. Заметил:

– Если вы, адептка Тал, продолжите оскорблять всех нас, отдельно и скопом, мне придётся усыпить вас, как эмоционально нестабильную.

Нел тут же разразилась тирадой о нестабильности их всех, окружающих её мужчин. Притом не только эмоциональной, но и умственной, и психической. Когда она дошла до физиологической нестабильности и попыталась описать её, Лавиль вырубил её. Подхватил на руки и усмехнулся:

– Ну её! Нажелает чего-нибудь в "этом" плане. Мучайся потом. Мне и вам.

Парни содрогнулись. "Физиологическая" нестабильность для мужчины, это доложу я вам, больное... Тем более, что все они знали, что представляет из себя Нел... Ощущение тайны и единства с личным лекарем короля было странным и удивительным. Наверное, тогда парни впервые и почувствовали, что они почти взрослые. Четвёртый курс. Мужчины. Защитники.

Лавиль набросил чары отвода глаз и унёс Нел в больницу. А они отправились на физподготовку. Молча. Они что, дураки, обсуждать "такие" планы в академии?

Виллис помрачнел, как туча, когда услышал, что Нел стало "нехорошо" и декан целителей забрал её для оказания помощи. Наивные парни попытались утешить его тем, что ничего там, на самом деле, страшного, и завтра она будет на занятиях.

Не помогло. Виллис, кажется, ещё глубже ушёл в себя. А не наивный Дастон внимательно его рассматривал. Исподтишка, конечно. И думал.