Текст книги "Мечты (СИ)"
Автор книги: Наталья Машкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Глава 47.
Назавтра просить прощения не пришлось. И в другие дни тоже. Дракон вёл себя безупречно. А через три недели не выдержал: спросил, какие травы ей нужны для того, чтобы ускорить рост волос. Кира флегматично ответила, что всё зависит от того, насколько быстрый рост он хочет получить.
– Самый быстрый!
Она состроила смешную рожицу, тут же наколдовала себе перо и бумагу, и села писать несколько списков. Дописала, сунула листки ему под нос:
– Первый, для волос. Консультируйся, проверяй, бери травы произвольно. Подойдёт всё. А я придумаю, как их скомпоновать.
В ответ на его взгляд рассмеялась:
– Ты же параноик, Шеф! Конечно, ты проверишь всё до последнего стебелька. Потому, что не доверяешь мне, и правильно поступаешь. Так зачем делать из этого тайну?
– Может и незачем. А остальное?
– Остальное на будущее, так сказать. Для ухода за кожей лица и не только. Мало ли, ты захочешь, чтобы я сияла!
Кирия рассмеялась, а он снова залип на её шею. Как медленно сходят с неё синяки от аколита! Он купит для неё травы. И для волос, и для кожи. Хотя, на его взгляд, сиять больше чем она уже сияла, попросту невозможно.
Он терял соображение, волю, плавился рядом с ней, словно разогревался на медленном огне. А её волосы стали для него фетишем. Он испытывал восторг, зарываясь в них, пропуская сквозь пальцы. Мечтал, чтобы они были как можно длиннее. Это ведь то единственное, до чего он позволял себе дотрагиваться.
***
Списки он переписал своей рукой и на следующий день отдал Грану:
– Дай мне полную раскладку по этим растениям. Насколько они безопасны по отдельности и в сочетаниях. Опасные сочетания вынеси в отдельный список и укажи, какое влияние они окажут на организм дракона и недракона.
Гран пробежал глазами списки и с любопытством уставился на него:
– Ты что, решил заняться внешностью? Или, наконец, завёл себе женщину?
Дарос с абсолютно каменным лицом взирал на зубоскала:
– Тебе, как я слышал, не платят за шутки и домыслы!
– Нет! Но мне платят за анализ и обоснованные выводы. К тому же, сейчас наступит тяжёлое время для нас всех. Стоит ли распыляться?
Глянул на упрямое лицо друга и добавил:
– Ладно, я сделаю всё. И сам соберу тебе то, что посчитаю безопасным. По сути, всё тут безобидное. Просто странные сочетания, необычные. Тот травник или лекарь, что составлял тебе эти списки, пользовался, вероятно, какими-то старыми книгами или наоборот, он неопытен и экспериментирует... Только прошу тебя, женщина это или нет, будь осторожен!
– Всегда. Ты же знаешь.
– Знаю,– вздохнул.– По степени паранойи ты на одной ступеньке с королём.
Дарос ухмыльнулся:
– Это внушает надежду и оптимизм. Ведь так?
Они втроём: Дарос, Гран и Арс всё это время клепали и подгоняли, чтобы всё сошлось идеально, для Армоса удобоваримую версию случившегося за последнее время. Включая смерть двух цветных драконов, заговор против короны и обращение за помощью к Хранителю. Всё должно было выглядеть так, будто бы их привычный мир повис на волоске. И только ответы духа смогли предотвратить катастрофу – смерть короля в результате нового покушения.
Планы и "наработки" старого лорда Аркос давали им широкое поле для "творчества". Дед Азарка не покладая рук трудился над тем, чтобы уничтожить правящую династию и самому сесть на трон. Он и внука в Тайную Канцелярию пристроил для того, чтобы тот шпионил для него. Ну и учился, конечно. Ему, по замыслу деда, предстояло возглавить департамент после смены власти.
Аркос посчитал, что Азарк без особого труда сможет обходить клятвы и сообщать ему необходимые сведения. Так оно и было бы... Если бы Азарк пожелал. Он, однако, упрямо отказывался и ссылался на то, что клятвы слишком жёсткие. Это вызывало у старика натуральные приступы бешенства, ведь ломало его планы. Об этих планах юный Аркос не знал ничего.
– Как он воспринял бы то, что в перспективе мог стать королём?– думал Дарос, наблюдая как Кирия варит своё зелье.
И сам себе отвечал:
– Юного мечтателя не интересовали ни трон, ни власть. Кто поймёт этих странных, слишком умных, сильных, но добрых и не от мира сего?– Кира на миг оторвалась от своего занятия и мимолётно улыбнулась ему. Он не смог не улыбнуться в ответ.
Он не доверяет ей. Конечно, Гран проверил всё. Конечно, он заберёт неиспользованные ею сегодня остатки трав. И наблюдать за приготовлением снадобья будет до последней минуты. Почему? Во-первых, чувствует подвох. В чём он состоит, понять не мог, но что-то упрямо тревожило, скребло душу. А значит, нужно проверять и анализировать поведение Кирии. Во-вторых, было просто интересно посмотреть на ведающую за работой.
Кира не обращала на него внимания. Кипятила, смешивала, перетирала. Шептала что-то над дымящимся котелком. Видя это, Дарос напрягся сильнее. Вспомнил то, что видел в Храме: как она пошептала, да и увидела то, что видели мёртвые уже глаза Азарка.
Он не мог не доверять Грану, но знает ли тот достаточно, чтобы обезопасить ведающую такого уровня? Не было ли самонадеянностью думать, что у друга хватит опыта разгадать её козни? Да и сам он не ошибся ли, давая ей доступ к главному оружию ведающих – травам и никак не ограничивая её магию? Они все слишком мало знали о ведьмах и их возможностях. Не стоило ему рисковать и давать ей в руки то, что не может до конца контролировать и просчитать! Но искушение оказалось сильнее доводов разума.
Глава Ковена, надо же! Со своими кудрями, парящими вокруг лица, нежными губами и хрупкой фигурой, она не выглядела ни солидной, ни грозной. Она выглядела... желанной. Больше всего на свете, он хотел бы быть с ней, жить с ней всю свою долгую жизнь, растить детей, спорить и ссориться по пустякам. Потому, что всё в жизни пустяки, кроме смерти.
А ему остаётся только это недолгое время, миг в безвременье, где они оба зависли, залипли, как мухи в мёд. Оно скоро кончится, он ощущал это. Как? Чем? Чем угодно, но только бы не её смертью. По поводу себя особых надежд не было, хоть он и старался сделать всё, чтобы выжить.
Король не простит ему того, что он оставил его без помощи Хранителя на семьдесят лет. Даже если поверит в его версию событий, не простит. По его логике, племянник или всё королевство должны погибнуть, чтобы защитить его, но его позиции не ослабить ни в коем случае. Да и дух их мира пообещал ему кровавое воздаяние. Значит так и будет. Хранитель не смог бы солгать ему тогда.
Как обезопасить Кирию он уже придумал и предпринял для этого необходимые шаги. Если его схватят или убьют, ей помогут уйти в родной мир. Войти в эти комнаты, увидеть их, сможет только тот, кому он сам дал на это право. А в его дружбе и верности Дар не стал бы сомневаться никогда.
Она уйдёт и будет жить. От этой мысли становилось и легче, и больнее одновременно. Почему всё так? Он даже дотронуться до неё не может, чтобы не поставить её жизнь под угрозу! И всё, что ему остаётся, это наблюдать, как она готовит зелье для волос. Пусть они будут такими длинными, чтобы он мог не только гладить их, но и намотать на руку или шею...
***
Кира, не подавая вида, внимательно посматривала на Дароса. Он вёл себя странно все последние дни. Был очень тихим, молчаливым. Только смотрел на неё такими глазами, что ей хотелось плакать. Она и плакала днём или принимая ванну вечером. Не могла удержаться.
Глаза были точь в точь как у Олиха, когда тот смотрел на Любаву. Они и умоляли, и страдали, и обожали, и несли для неё приговор. Он не сможет выдержать такую жизнь долго. Жить как брат и сестра с тем, кого жаждешь больше жизни? Что может быть смешнее? Или страшнее, в их случае?
Даже в "колыбельных", что нашёптывал ей по ночам дракон звучало теперь не умиротворение. Там оставалась нежность, её стало даже больше, но нарастали, она чутко ловила это, тоска, обречённость, боль. Он не удержится и убьёт её. Скоро. И уйдёт следом. Дракон чувствовал будущее всем существом и страдал.
Человек не ощущал этого. А потому шёл в пропасть прямо, безоглядно и гораздо быстрее, чем мог бы, если бы понимал, как беззащитен он перед притяжением пары.
– Странно,– думала Кира.– Это могучее, практически всесильное существо и есть отражение моей души. Что в нас обоих есть такое, что так роднит нас?
Эти дни и недели, когда они застыли на изломе времени, стали для неё откровением. Он был весь для неё. Был так близок и понятен, что скажи ей кто-то об этом раньше, не поверила бы. Не он один пропадал в том, что их связало. Кира тоже плавилась от нежности, восхищения, любви. Если бы дело было только в её жизни, она не глядя шагнула бы в этот омут. Но погубить даже не двоих, а неизвестно сколько разумных из-за мечты? Никогда! Она хорошо представляла себе, как печальный и нежный стон дракона, что она слышала по ночам, обернётся безумным рёвом и чего он будет стоить миру. Потому и торопилась так, как только могла.
Сняла котелок с огня, охлаждаться. Понимающе ухмыльнулась, когда Дарос тут же испепелил неиспользованные травы.
– Это ещё не всё, дракон. Нужно три дня варить разные зелья. Сегодня я вотру это в волосы, они подрастут. И завтра тоже. На третий день ты увидишь эффект во всей красе.
***
И он увидел. На четвёртый день поутру. Теперь косы Кирии доставали едва ли не до земли. Сама она была недовольна:
– Я, наверное, полдня потрачу, прежде чем расчешу их и заплету. Может быть, укоротим немного?
– Нет,– коротко ответил Дарос, зарываясь в кудри руками и притягивая за них Кирию к себе ближе.
Он выглядел сейчас странно. Каким-то осоловевшим, немного безумным. Обнял Киру, замер и не отпускал. Только шумно дышал ей в макушку. Потом осторожно поцеловал волосы.
Столько нежности было в этом трепетном поцелуе! Но не только её ощутила Кира. Её хорошо учили и она ощутила многое: и то, насколько он открыт перед ней, и то, как медленно и верно теряет контроль, и то, что пока не ощутил за полнотой чувств он сам. Он потянулся к ней и потянул силы из неё.
Едва-едва.
Киру удивило, что это не страшно. Вместо ужаса и безысходности она ощутила ответный трепет и невыразимую нежность к нему. Готовность ко всему. И сбросить этот морок не просто не получалось, но и не хотелось.
– Вот как действуют драконы на сознание жертвы, когда поглощают её!– думала она, плавясь в его руках.– Как говорится, умри счастливой!
Чувство юмора и тут не подвело её. Потом, правда счастливый дурман начал рассеиваться. Он прошептал ей в волосы:
– Сегодня иду к королю.
Кира вздрогнула, и он обнял её сильнее:
– Я вернусь. Сегодня вернусь. Он никогда не карает сразу. А значит, у меня будет время подготовиться. У нас будет время...
И снова эти объятия, выматывающие душу. Только теперь она приветствовала то, что происходит. Отдавала свои силы с радостью, спокойно. И просила богов сберечь ему жизнь.
В какой-то момент он почувствовал, что происходит и отскочил. Обвиняюще уставился ей в лицо. Будто это её вина. Кира ответила наивным взглядом "я ничего не знаю". Но когда он ушёл, крепко задумалась.
Ещё не всё подготовлено. Нужны ровно сутки. И тогда она будет готова полностью. Как продержаться сутки? Как он продержится? И как выдержит разговор с королём?
Глава 48.
Дворец, как обычно, поражал немыслимой роскошью и незамутнённой ничем злобой и глупостью дядюшкиных холуёв. Они приветствовали его подчёркнуто почтительно, сверля при этом откровенно ненавидящими взглядами.
– Знали бы они, что мечты их, как никогда, близки к исполнению, и место наследника скоро станет вакантным!– думал Дарос сардонически, приветствуя этих высоких лордов.
Он проходил между ними спокойно, отвечал на приветствия с чётко выверенной смесью благоволения и презрения на лице. Столько лет наблюдал за дядей и слушал его наставления, что играть в эту игру не составляло ни малейшего труда. Он был даже не равным среди них. Самым. Ни у кого, кто видел его сегодня, не возникло бы и сомнения, что он самый знатный, сильный, могущественный среди них.
Он, в кои то веки, не скрывал это. Облачение выбрал не торжественное, но роскошное, отражающее то место, что он занимал в их обществе по праву крови и силы. Кирия, увидев его при параде сегодня, испугалась ещё больше. Но и восхитилась. Пусть это мелочно и смешно, но видеть, как расширились её зрачки, и слышать, как изменился ритм дыхания, было необъяснимо приятно. Да, он был красив сегодня. Сильнейший из драконов в своём расцвете.
При дворе это тоже увидели и оценили. Кто-то посматривал на него со злорадством, но большинство с сочувствием и недоумением. Столько лет успешно прятался от зависти короля, а теперь решил подставиться? Зачем? Количество этих сочувствующих удивляло. Дарос запомнил их. Если ему удастся выжить, то они станут теми, кто поддержит его власть в дальнейшем. Хотя, вопрос выживания был, на данный момент, очень и очень спорным.
Вместе с тем, Дарос внезапно осознал это, проходя между рядами знатнейших из знатных, что не боится, а находясь сейчас на пике, перед самым началом битвы, спокоен и собран как никогда, и не может дождаться начала игры. Словил себя на том, что походка и повадка его изменились. Так, наверное, менялся отец перед началом сражения.
Он не жалеет о том, что сделал и не пожалеет никогда. Подарок, который он получил от мироздания, разгадав загадку отца, поистине бесценен. А то, что за всё в жизни приходится платить, всего лишь справедливо. Он заплатит. Но и бороться будет до последнего.
***
Его впустили в кабинет короля сразу же. Дарос дошёл до половины роскошного помещения, опустился на одно колено и склонил голову.
Если поза вины и подчинения в исполнении племянника и удивила короля, то вида он не подал. Удобнее устроился в кресле, словно собираясь смотреть увлекательное представление, и насмешливо приветствовал его:
– Что же такого ты, мой дорогой, мог натворить, что решился смирить свою гордыню настолько?
– Я виновен, мой король!
– В чём же, позволь узнать?
– Я прибег к праву сильного, воспользовался помощью Хранителя, чтобы отвести беду от тебя и королевства. Но это не оправдывает меня!
Голос короля был столь же насмешлив и доброжелателен, как и раньше. В нём даже прорезались нежные нотки:
– Конечно, не оправдывает, мой мальчик. Расскажи-ка, почему мне придётся обходиться без карманного духа целых семьдесят лет?
Кто-то послабее упал бы в обморок, услышав это воркование. Дарос не шелохнулся и, не меняя позы, флегматично, подробно пересказал всю легенду, что придумали они для короля. Закончил рассказ словами:
– Отчёты у меня с собой. Остальные документы предоставлю по первому требованию... Мой король, я готов искупить свою вину кровью, если ты посчитаешь меня виновным в небрежном исполнении обязанностей!
Склониться ещё ниже и ждать. Если это и было глубоко противно его природе, то плевал он на это. Выживание многих, Кирии и его собственное, стоили того. Что такое внешние атрибуты? Пустота! Игрушки слабых и глупых!
Король стремительно встал с кресла и приблизился к племяннику. Гибко склонился над ним, заглянул в лицо. Выпрямился и расхохотался, запрокинув голову.
Услышав смех, Дарос не удивился. Армос смеялся даже тогда, когда убивал, особенно тогда. Смех, правда, был не обычный: мелодичный и выверенный, а безудержный, искренний. Отсмеявшись, король сказал слегка запыхавшись, с нотками восхищения в голосе:
– Вырядиться, чтобы вызвать всеобщее восхищение и недоумение. Вести себя так, чтобы максимально польстить противнику. Поразить и деморализовать, чтобы получить своё даже в самой патовой ситуации! Так могла вести себя только Аста! Ты воистину её сын!
Дарос резко вскинул голову, не выдержал. И натолкнулся на горящий взгляд короля. Тот снова склонился к нему гибко и пластично, как змея, и пристально рассматривал его. Увидев что-то, сделал странное движение головой, резко отпрянул и текуче направился к своему месту. Опустился в роскошное кресло. Маска снова плотно села на лицо, сделав его фальшивым и нечитаемым.
Будто и не было мгновения откровенности и противостояния. Король смотрел на него влажными от смеха глазами, поддельная нежность плескалась в них. Увидев ошарашенное, настороженное лицо племянника, он довольно улыбнулся и похлопал по креслу, стоящему рядом с его:
– Удивил? Разогнись уже! Будущему королю не идёт такая поза. Иди сюда, если хочешь услышать продолжение!
Даже понимая, что идёт в ловушку, Дарос пошёл, не мог не. Армос довольно ухмыльнулся и продолжил:
– Каждый из моих близких вёл бы себя в подобной ситуации по-разному, так, как диктовали бы ему его характер и воля. Варг взбесился бы и наделал напоследок гигантских глупостей, что он, в сущности, и сделал... Другой мой младший брат и его сын прибежали бы каяться сразу же, чтобы доказать свою лояльность. Ещё один мой родственник прятался бы до последнего... И только Аста выждала бы время, когда её позиция будет наиболее сильна, и явилась бы ко мне, прекрасная и лживая. Она нагло врала бы мне в лицо, пресмыкалась ради того, что посчитала бы настолько важным, что ради этого можно поступиться всем. И бесстрашно играла бы свою игру до конца...
Дарос предпочёл проигнорировать намёк дяди:
– Ты знал её?
– Знал ли я жену собственного брата? Конечно! Как забавно ты, однако, реагируешь! Знал бы, рассказал тебе эту в высшей степени поучительную историю раньше. Конечно, я знал Асту и признавал их брак.
Король глянул на Дароса с упрёком, словно подозревая его в непроходимой тупости:
– Ты мог бы и догадаться, дорогой! Твой отец не посетил ни одни смотрины, с тех пор, как женился. Смог бы он избежать этого, хотя бы формально, без моего позволения?
Армос гибко повернулся к племяннику и пристально заглянул ему в лицо, в который раз напомнив ему змею. Удовлетворённый увиденным, он расслабленно откинулся на спинку кресла и заговорил. Голос его зазвучал непривычно мечтательно, странно. Молодо?.. Словно не этот, а прежний, ещё не до конца потерявший человечность Армос хотел поделиться тем, что хранила его душа:
– Думаю, что нет ничего удивительного, мой мальчик, в том, что наследника мне подарили два самых любимых мною существа... Они были уникальны. Оба. Твоя мать часто навещала меня. Варг никогда не контролировал её, а сила её магии позволяла пользоваться порталами сколько угодно часто. Да и проделывать многое другое... Как её ненавидели мои прихвостни!
Лицо Армоса исказила гримаса нежности и боли, сделав его старше. Он чуть перекатил голову, приоткрыл глаза. Зажмурил их, предпочитая воспоминания и грёзы реальности:
– Как жаль, что брат встретил её первым!.. Я предлагал ей уйти от него, предлагал защиту. Пусть я не был самым сильным, но умным да. Я смог бы сберечь её. И она бы жила... Я, в отличие от Варга, умею держать себя в руках, и смог бы сохранить сокровище. Совсем не обязательно ведь ложиться в постель, чтобы обладать кем-то. Достаточно быть рядом. Или не рядом... Мы – гибель всему к чему прикасаемся. Я принял это однажды и потому жив до сих пор и силён. Другие, те глупцы или мечтатели, кто верил в то, что мы сильнее проклятия, уже давно не здесь. Мы сами и есть проклятие! Запомни это, Дарос! Запомни! Или погибнешь и погубишь моё королевство и всех живущих в нём!
Король мгновенно навис над племянником, сжал его плечи и шею, обездвижив, и почти кричал ему в лицо, сверкая совершенно безумными глазами, в которых стояли слёзы. Дарос знал, что если он дёрнется сейчас или покажет страх, то Армос сломает ему шею. Такое бывало уже со многими. Магия поправит повреждения. Если, конечно, король позволит, даст время. А Дарос не сомневался, что у него есть какие-нибудь хитрости, что позволят, при желании, обездвижить и выпить его. Те же самые кинжалы "убийца драконов".
Жизнь повисла на волоске, но страшно не было. Странно, волнующе, да... Словно ты на гребне волны или внутри огненного смерча. Или один на один в схватке с тем, кто равен или даже сильнее тебя...
Армос, не ослабляя захват, очертил контур лица племянника:
– Ты похож на неё. На Варга тоже, это бросается в глаза. Но и на неё. Этого не хочет видеть никто, кроме меня. Глупцы! Они понимали бы тебя лучше!..
Буря прошла. Король рывком отпустил Дароса и снова расслабленно почти что улёгся в своём кресле:
– Аста ведь была королевой в своём народе. Ты не знал? Была... И мыслила как королева. Была хитра, безжалостна к врагам. Умела отбросить ненужные сантименты. У неё было только две слабости: твой отец и ты. Вы её и погубили... Знаешь сколько раз она прикрывала Варга от моего гнева? Или сколько раз манипулировала им, чтобы добиться от него нужного мне? Нет! Она была верна ему, и если делала это, то только потому, что это шло на пользу ему самому, а он был слишком упрям, чтобы признать это. Она только ему и была верна... Такая странная слабость...
Армос надолго замолчал. Расслабленный, с закрытыми глазами, он казался спящим. Дарос знал, что это не так, и новый удар в скорости последует. Ему эта передышка дала немного времени, чтобы прийти в себя, хотя бы немного. Чтобы осмыслить всё услышанное, понадобится время.
Армос открыл сияющие жёлтые глаза. Зрачки сузились до тонкой нити. Дарос замер. Вот оно! Король сел в кресле ровнее и заговорил с ним лёгким, светским тоном, тем самым, каким выносил самые страшные приговоры. Так же изящно он огласил своё решение по делу Варга. Что придумал для него?
Армос зашёл издалека и в который раз удивил:
– Ты, мой мальчик, подтвердил своим поступком, что выбор наследника я сделал верно. Только король способен принимать решения. Ты знал о последствиях, но твои обстоятельства или желания оказались сильнее инстинкта самосохранения. И это хорошо, что ты способен на поступок и ставишь свои желания выше других резонов.
Армос тонко улыбнулся и продолжил:
– Но следующая часть урока состоит в том, что за всё в жизни приходится платить. И за желания тоже. А королю приходится платить гораздо чаще и дороже, чем остальным. Сознаёшь ли ты это?
Вопрос не был риторическим. Король требовательно смотрел на него, как в детстве, когда обучал магии и управлению государством. Словно спрашивал, усвоил ли он прописную истину.
Дарос прямо встретил его взгляд. Можно врать и пресмыкаться, но однажды всему этому наступает предел и ты понимаешь, что вот он – момент истины. Для него он случился сейчас, когда цепочка решений привела его туда, где он так долго избегал оказаться: один на один с сияющими, всесильными глазами. Глазами его смерти. Он не дрогнул:
– Мой король, я понимаю, что за любое решение приходится платить.
Он не сказал, что готов платить и Армос понял подтекст. Тоже не отступил, не зашёл с другой стороны, а выдал свой ультиматум. И ничего, что произнесён он был мягким, дружеским тоном. Тем он был страшнее:
– Прекрасно, что ты понимаешь. Это главный урок любого короля. И ты хорошо выучишь его, мой дорогой. Я постараюсь помочь тебе... Я требую, чтобы в искупление своей вины ты сделал только две вещи. Две! Малость, ведь так?
Армос тянул время, лукаво поглядывая на него. Дарос изо всех сил держал лицо. Нельзя дать увидеть маньяку свой страх и отчаяние. Король подождал некоторое время, а потом хмыкнул недовольно:
– Я слишком хорошо учил тебя. Ты знаешь, что своей каменной рожей портишь всё веселье? Знаешь... Пусть это будет тебе утешением! Так вот. Первое: я требую, чтобы ты официально принял титул наследника престола. Хватит позорить меня и делать посмешищем в глазах подданных. Такую милость принимают сразу же с великой благодарностью, а не тянут волынку длиной в сотни лет.
Король ослепительно улыбнулся. Вот он, последний удар. Дарос приготовился, но когда он был нанесён, едва не дрогнул.
– Второе и главное: я хочу, чтобы ты дал мне клятву подчинения на всю мою оставшуюся жизнь. Разве будет не справедливо то, что ты заменишь мне духа, помощи которого лишил? Ты, может быть, и не так силён как он, но обладаешь другими достоинствами...
Дарос просипел непослушным горлом:
– Это же рабство!
Армос странно, как птица или ящерица, наклонил голову набок и препарировал его понимающим, насмешливым глазом:
– Да, мой мальчик. Часто случается так, что цена мимолётной и полной свободы – рабство. Или смерть.
