Текст книги "Королева для нищего (СИ)"

Автор книги: Настя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

7

Утром быстрые сборы, холодный кофе и наспех выкуренная сигарета. Исаев жил по звонку, короткий диалог с невидимым собеседником и он опять занят. Нужно срочно отъехать.

Сидя в теплом салоне перед подъездом своего дома, Вера совершенно не хотела выходить.

– Меня пару дней не будет в городе.

Артем смотрел прямо перед собой, сжимая пальцами сигарету. Бриться утром не стал, некогда. А зря. Отросшая щетина на лице добавляла ему возраста. Также как и глубокая морщина на лбу – он сегодня все время о чем-то думал, хмурился. Она так и не смогла переключить его внимание на себя, даже когда попыталась потребовать утренних ласк – проклятый звонок враз сделал человека отстраненным.

– Я наверно буду скучать, – Вера снова попыталась привлечь его, игриво улыбаясь и касаясь пальцем его напряженной руки.

– Веди себя хорошо. Приеду – проверю.

Он как будто совершенно не замечал ее попыток, продолжая следить за тем, как Верина соседка выгуливает свою собачку.

– Тём…

– Не сейчас, маленькая. Беги, давай. Я итак с тобой голову потерял, от графика отбился, – он сгреб ее своими ручищами, подтягивая к себе через подлокотник. Прохладные губы как-то нерешительно коснулись щеки, а потом все-таки решил взять свое – обхватил рукой затылок и вцепился поцелуем. Губы в губы. Так дерзко, что Вера замычала, хватаясь за его плечи, как за спасательный круг.

– Теперь точно буду скучать, – прошептала девушка, когда Артем разорвал поцелуй.

– Беги. Я потом сам тебя найду, – он похлопал ее по бедру, давая понять, что разговор окончен. Вера нехотя вылезла из машины, нос, к носу сталкиваясь с Кларой Васильевной.

– Доброе утро, Верочка, – женщина заинтересованно проводила взглядом черный внедорожник, картинно отмахиваясь от выхлопа.

– Доброе, Клара Васильевна, – Вера поправила шарфик на шее, намереваясь войти в подъезд.

– Какой интересный мужчина, машина у него, какая. Дорогая, наверное.

– Наверное. Извините, Клара Васильевна, мне идти надо.

– А бабушка то когда возвращается? Как бы ее опять не свалило, – соседка снова посмотрела в ту сторону, где скрылась машина Артема.

– Не волнуйтесь, вы поменьше ей на мозги капайте, ее тогда не свалит. Извините, Клара Васильевна, действительно пора – Вера озлобленно дернула подъездную ручку на себя, скрываясь в темноте.

«Что эта старая лошадь могла еще подумать? Раннее утро, девчонка, взрослый мужик, который привозит к дому. А зная ее гнилую натуру, еще и обязательно доложит бабушке, и очередного скандала не избежать».

Квартира, на удивление встретила запахом еды. И не вонючими консервами, а действительно чем-то съедобным. Пироги, что ли? Снова вспомнилась Зинаида Михайловна и щеки предательски покраснели.

На кухне, на столе прикрытая полотенцем тарелка с печеньем. И судя по всему домашним.

– С ума сойти, – прошептала девушка, откусывая кусок, ловя падающие крошки в ладонь.

Послышался шорох и топот босых ног. Вера так и замерла, сжимая губами сладкую трубочку.

– Ой, Вера, это ты, – в пороге появилась Люда, поправляя ночную рубашку и краснея.

– Доброе утро. Извините, что разбудила. Я только вернулась, чувствую, чем-то вкусненьким пахнет…

Неловко вышло. Люда это тоже почувствовала, судя по тому, как она топталась на месте, иногда поджимая правую ногу.

– Вера, я… Мы с Гришей тут… В общем…

– Все хорошо, правда. Я не против, думаю что бабушка тоже будет не против. Конечно, ее это шокирует, ведь мы столько лет просыпались от пьяного дебоша. Непривычно, честно скажу, но в любом случае, я рада, что вы… ну… как-то у вас, все это сложилось, что ли, – Вера рассеянно улыбнулась, показывая руками два пазла.

– Люд, ну ты че ушла то? – из комнаты послышался голос дяди Гриши и женщина хихикнула, как-то совсем по-девчачьи, прикрывая рот ладонью.

«Бабушка будет не то, что в шоке, бабушка будет в ахуе».

Ближе к полудню раздался звонок в дверь.

– Верка, открой дверь.

– Гриша, – тут же послышался одергивающий голос Люды.

Вера отложила книжку и наспех сунув ноги в тапки поторопилась в коридор.

– Клинкова Вера Николаевна? – мужчина, одетый в серый комбинезон, заглянул в листочек, а потом посмотрел на Веру.

– Да…

– Доставка, сборка, все оплачено. Куда заносить?

– Что заносить?

– Девушка, ну вы как покупали то? Тут вот написано: Кровать, двуспальная, цвет «Яблоня». А не, зачеркнуто. «Кедр глянец». Название такое интересное – «Окно в Европу», – мужчина нахмурился, и, наклонившись к Вере, ткнул пальцем в листок бумаги, подтверждая сказанное.

«Кровать. Двуспальная».

Артем.

– Хозяйка, ну у нас еще два адреса, пощади. Начальник голову оторвет, если не уложимся, – в подъезде стояли еще два мужика, нетерпеливо потирая руки.

– Проходите, конечно. Первая дверь направо, – Вера привалилась к стене, пропуская мужчин в квартиру. Голова закружилась, когда она увидела коробки и ящики с инструментами, которые они принесли с собой. На губах тут же расцвела благодарная улыбка. Пара слов, шутка, которую Вера не восприняла всерьез. А он вон какой.

«Может для себя старается?» – Вера улыбнулась и приложила ладонь к горячему лбу.

Артем.

С постоянными мыслями о нем, у Веры начиналась гребаная аритмия.

Минут через 40, когда рабочие закончили и отчитались о проделанной работе, Вера, избегая вопросительных взглядов дяди Гриши и Люды, заперлась в своей комнате. От какого-то вдруг нахлынувшего счастья, хотелось петь.

– Угнала тебя, угнала, ну и что же тут криминального? – Вера тихонько мурлыкала под нос, заправляя новую кровать новым постельным бельем. Бабушка будет наверняка недовольна. И распечатанное постельное белье будет последнем списке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Развалившись поперек постели, Вера мечтательно уставилась в потолок.

Не слишком ли быстро как-то все? Она чувствовала, что Артем уже не знакомый, не друг, но и, увы, не ее мужчина. А так хотелось, если честно. Ведь он действительно ей понравился. В первый раз, тогда в ресторане. Да, он был не единственным мужчиной там, но глаза сами почему-то зацепились за крепкую фигуру. Он сам, того не осознавая, привлек ее внимание. И сейчас как никогда, отчаянно захотелось в омут с головой. Забить на все запреты, на косые взгляды, на осуждения. Столько времени быть примерной, сейчас хотелось попробовать то, чего действительно хотелось самой, а не другим. Хотелось нарушить правила, нарушить давно вбитые в голову принципы. Хотелось сойти с ума. Ведь он позволил, сам предоставил ей такой шанс. Сам сделал первый шаг.

Конечно, вся ситуация пугала ее до чертиков. Он, если так прикинуть, был ровесником ее гулящей матери, к тому же женат. Нельзя было вот так, с женатым мужчиной. Не принято. А тех, кто позволяли себе, пусть даже по большой любви, все равно под одну гребенку гребли. Кем были эти молоденькие девочки, с богатыми мужчинами? Вот об этом и речь.

У Веры не было возможности как-то проявлять свои чувства, говорить о вдруг возникших отношениях, пусть и таких неправильных, для остальных, но ведь это тоже были отношения. Да и о любви пока говорить не приходилось, но то, как приятно ныл низ живота, когда она думала об Артеме, говорил сам за себя. Бабочки в животе, говорите? Да, это были они.

Как в первый раз.

Вера думала о его жене. Они ведь тоже когда-то вот так встретились, что-то зажглось. Брак, семья, ребенок, все как у всех. И вдруг Вера. Клинкова. Собственной персоной, так нагло «угнала» чужого мужика. А угнала ли? Сколько продлится ее маленькое, но такое необходимое, непонятное никому счастье? Вера прекрасно понимала, что его семья занимала приоритетное место, но ведь он продолжал искать с ней встречи, делать подарки. Может, это было все несерьезно, и Исаев всем своим женщинам оказывал такого рода внимание, и от этого Вера чувствовала себя крайне легкомысленно. Но было так хорошо. Хоть и приходилось разрываться на части.

«Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: что такое хорошо и что такое плохо?»

– У тебя, откуда такие деньжищи, Верка? – в комнату вошел дядя Гриша, прерывая мыслительную деятельность, – Новая койка, да еще какая? Подворовываешь что ли? – он засмеялся, обводя взглядом пустые коробки, и снятое с кровати грязное белье.

Хотелось, конечно, ляпнуть что-нибудь, но Вера вовремя прикусила язык.

– Работаю, дядь Гриш. Ты тоже попробуй, глядишь и сменишь свой диван. С друзьями-клопами может, и жаль расставаться, но, во всяком случае, в жизни же должно что-то меняться, – она улыбнулась, закидывая ногу на ногу прямо на кровати.

– Язва ты Верка, вся в мать. Я в детстве с Танькой сладу не знал, тоже все время языком не по делу трепалась. Я сейчас Люду на рынок провожу, потом к бабушке в больницу.

– Меняешься прямо на глазах. Пить бросил, отчитываться вдруг начал. Не уж то любовь, а? – Вера театрально приложила руку к груди, удивленно вскидывая плечи.

– Зараза, – зашипел мужчина и поспешил убраться из комнаты, но Вера успела заметить, как порозовели его щеки.

Вот вам и весь ответ. Без любви никак, она вон жизни спасает. Прошлое свое пересмотреть заставляет, ошибки свои, все то дерьмо, которое было. И дышать легче становится.

Людям нужно чтобы их любили, на крайняк, самому кого-то любить.

Любовь она ведь мир спасет.

Может позвонить Самохиной? Похвастаться? Хотя она точно скажет, что дура. Ну, подумаешь, койку подарил. Сам же и будет тебя на ней трахать. Вот если бы колечко, какое подарил, или может шубку, то другой разговор. А кровать. Странный вообще подарок. Кто дарит кровати?

А Клинкова и за кровать была благодарна, нужный и практичный подарок.

Покинув свое «Окно в Европу», Вера вскрыла заначку и пересчитала имеющуюся сумму.

– Было бы еще больше, если бы не Денис, сучара, – Вера с силой захлопнула алюминиевую коробку из-под кофе и снова спрятала ее за шкаф.

– Верочка, мы пошли, – в комнату заглянула Люда, тепло улыбаясь. Ее забавный голубой берет съехал набок, и она нетерпеливо дернула его обратно, – Поешь, там все в холодильнике.

– Люд, ну пошли, а, – откуда-то из коридора «заныл» дядя Гриша.

– Спасибо. Надеюсь, вы от нас не насовсем уходите, – Вера ответила такой же теплой улыбкой, искренне надеясь, что они еще увидятся.

– Ой, Вера-а-а, – женщина в сердцах сорвалась с места и кинулась к Вере, крепко сжимая ее в объятиях, – Ребенок ты мой хороший. Я приду, честное слово приду, – она погладила девушку по голове и, незаметно смахнув лишнюю влагу с глаз, убежала из комнаты. Следом хлопнула дверь квартиры, оставляя Веру в одиночестве.

* * *

В ресторане не было знакомых лиц. Никого. Ни Мишки, ни Вани, даже Андрея не было видно. Зато перед самой сценой сидела Самохина, в полном одиночестве цедя шампанское.

– Ну как? – Вера улыбчиво спустилась со сцены, присаживаясь к подруге за столик.

– Блистаешь, подруга, в прямом смысле этого слова. Видать папик твой нормально так вкладывается в тебя, – Ленка пожала плечами, делая глоток.

Да уж. Комбинезон, полностью расшитый золотистыми пайетками был очередным подарком от Артема. Она нашла его сегодня в гримерке с коротенькой запиской: Надеюсь, они все ослепнут, и на тебя никто не будет пялиться.

– Кать, можно еще один бокальчик сюда? – Вера кивнула проходящей мимо девушке и, получив одобрительный кивок, снова посмотрела на подругу, – Ну а твой папик где? Не уж то разбежались?

– Уехал. Дела, говорит.

На душе неприятно заскребли кошки. Артем тоже уехал. Вспоминая последнюю напряженную встречу, их совместное отсутствие наталкивало на разные нехорошие мысли.

– Что за дела?

– А ты, Клинкова, для какой цели интересуешься? – Самохина придирчиво проследила за тем, как Катя оставила чистый бокал на столике, а потом, когда она ушла, продолжила, – Не для личной ли? Натрахалась, что ли со своим?

– Ну тебя в жопу, Самохина. Это ты просто так трахаешься, а у меня может любовь, – Вера налила себе шампанское и обидчиво отвернулась к сцене.

– Не дуйся, Клинкова, я шучу. Я мало знаю, наверное, также как и ты, мне не докладывают, куда, зачем и почему. А я лишний раз не спрашиваю.

– Что-то происходит.

– Тоже заметила? – Самохина вдруг стала серьезной, выпрямляясь и пододвигаясь к столику ближе, – Прошлый раз, я, когда из туалета то вернулась, ведь твои орлы за нашим столиком сидели? Улыбались друг другу, а я чувствую, мой сидит, зубами скрипит. Я толком ничего не поняла, но твой просил, чтобы они какой-то вопрос полюбовно решили, чтобы Коля им не мешал. Что теперь будет?

– А ничего, Лен, не будет. Наше дело маленькое: сидеть и ждать. И лучше если мы будем делать это молча.

Вера не верила сама себе, что сказала это. А с другой стороны, ведь так и есть. Исаев не сказал, какие у него дела, она была больше чем уверена, что и не скажет, когда вернется.

А вернется ли вообще?

– Мне тебя так не хватает, Клинкова. Ты как устроилась сюда, зазвездилась, старых друзей забыла. Дома пиздец, родаки весь воздух перекрыли, батя вдруг решил меня на работу пристроить в свое это говёное министерство. Ходят мне мозги выносят каждый день. А я из дома ухожу, представляешь и в рыбный ларёк через дорогу. Там Томка продавщицей работает. Сижу у нее, слушаю целый день, как она там в своем колхозе свиней гоняет. Вся нахер провоняла этими карасями. Лишь бы не домой, Вер.

Да, были времена, когда они расставались только на ночь, и то не всегда. Вера редко была в гостях у Самохиной, и то, когда родителей не было дома, неуютно она себя там чувствовала. Зато Ленка у нее очень, даже комфортно, и торчала у нее целыми днямии ночами. Соседи стали думать, что Ленка сестра двоюродная приехала.

– А у тебя с этим Никасом, как? Серьезно? – осторожно поинтересовалась Вера, чувствуя момент. Ленка была расстроена и из нее можно было тащить любую информацию.

– Не знаю я как. Встречаемся так, по звонку. Пару раз цветы мне подарил, представляешь? Мне ж никто уже сто лет цветы не дарил. Я ж на радостях даже в жопу дала. Утром конечно пожалела. Он если честно, вообще любитель пожестче. Первый раз даже встать не смогла, меня до машины его водила на руках пёр, – Ленка тяжело вздохнула, допивая содержимое бокала залпом.

Вера в который раз убедилась, что ей повезло с Артемом.

– А занимается он чем?

«Чем чем? А то непонятно?».

– Бизнесом, как и все сейчас, – Ленка как-то странно хмыкнула, смотря на подругу, которая понимающе кивнула в ответ, – Агрокомплекс у него какой-то. Ему наверно надо с батей моим скорефаниться, точно общий язык найдут. Эти пестики, тычинки.

– Хочешь есть? Тетя Люба из отпуска вышла, блинчиков с икрой сегодня настряпала, будешь? – Вера вдруг перевела тему, снова натягивая улыбку, не имея больше никакого желания еще больше угнетать Самохину.

– Ага, а потом не буду знать, куда срать кинуться, чтобы скинуть твои блинчики. Тебе повезло – жри все что угодно, не прибавится, а я каждую калорию считаю, ночью спать ложусь и молюсь, чтобы на жопе не отложилось, – Ленка еще больше расстроилась и махнула рукой.

– Ну и зря. Таких блинчиков больше нигде не попробуешь. Соглашайся Самохина, не бортанет тебя твой Николя за чутка потолстевший зад, – Вера улыбчиво ткнула подругу локтем и когда в ответ получила молчание, снова позвала Катю, делая заказ.

Когда опустела вторая бутылка шампанского, Вера, расслабленно улыбаясь, подкурила сигарету и обвела взглядом ресторан. По-прежнему – ни одного знакомого лица.

– Завидую, тебе, Клинкова, черной завистью, – вдруг выдала Ленка, выпуская изо рта сизую струйку дыма, – Цветешь и пахнешь вся.

– Ну ладно ты не начинай опять…

– Слу-у-у-шай, а жену его видела? – глаза подруги загорелись, и она, закинув ногу на ногу, выжидающе посмотрела на Веру.

– Видела, – буркнула Вера и нахмурилась.

Перед глазами сразу всплыл образ. Высокая блондинка, с роскошной шевелюрой, что греха таить. Утонченные черты лица, немного надменный взгляд. Дорогая одежда, которую наверно даже в ЦУМе было непросто купить. Наверняка из-за бугра. И мужчина рядом, который по праву принадлежал ей.

– Ну и?

– Что ты хочешь от меня услышать, Самохина? То, что она роскошная женщина и идеально ему подходит? Да, это так. Почему он тогда гуляет от нее? Не знаю, может, захотелось чего-то новенького. Захотелось кого-то помоложе, – предугадывая следующий вопрос, Вера с тоской посмотрела в пустой бокал.

– Ладно, ты, Верка, – Самохина неожиданно взяла ее за руку, легонько сжимая, – Значит, так должно было случиться. Значит, вы должны были встретиться. А жена. Ну, знаешь, если бы он ее любил, он бы к тебе не пристраивался.

– Так в том то и дело, он мне сразу сказал, что любит ее и из семьи не уйдет.

– Че, прям так и сказал? – Самохина возмущенно ахнула, – Козлина, а. Ну, Клинкова, тогда пользуйся, чем дают. Секс полезен для здоровья, а мужик твой… Мужика можно нового найти. Не обремененного женой и бытовухой. Предлагаю за это выпить, – Самохина потрясла пустой бутылкой, и недоуменно уставилась на Веру, – Думаешь о том же, о чем и я?

– Ка-а-а-ть, принеси еще, – закричала Вера через весь зал, не обращая внимания на косые взгляды гостей ресторана, – Я об этом завтра пожалею, Самохина.

После третьей бутылки шампанского было решено ехать домой. Пальто было ужасно неудобным, узким и вообще каким-то дурацким. Если бы не Геннадий Михайлович, вовремя пришедший на помощь, хохочущие девушки вряд ли бы оделись сами. Развезло так, что на ногах было трудно стоять.

– Может, вам такси помочь вызвать? – Геннадий Михайлович с недоверием наблюдал за девушками, которые шарили по карманам, потом трясли сумками, что-то ища.

– Спасибо, Геннадий Михайлович, мы сами, – Вера отсалютовала правой рукой, а потом неожиданно икнула. Девушки снова разразились хохотом.

Вывалившись на улицу, Вера приложила руки к горящим щекам и счастливо улыбнулась. Ей тоже не хватало Ленки, этих разговоров, глуповатых шуток, понятных только им двоим.

– Не знаю, Клинкова, как мы будем добираться с тобой домой. Вот не знаю и все, – Ленка развела руками, а потом похлопала себя по карманам пальто, доставая пачку сигарет, – Даже вот обидно как-то. Мы с тобой, при таких-то мужиках, не знаем на какой кобыле до дома доехать, хоть бы сука какая… – она прикурила и продолжила, – машину прислала. У них то у всех по водиле, да стопудова не по одному, – продолжала ругаться Ленка, застегивая пальто. А Вера, молча, смотрела, как из темноты к ним выходит Костя.

– Привет. Шеф сказал тебя домой отвезти, – парень потоптался на месте, ежась от ветра, привлекая собой внимание Ленки.

«Вот тебе Самохина, выкуси. Мой то меня не оставил, позаботился».

– А что это у нас тут за поручик Ржевский? – Ленка смешно нахмурилась, подходя к Косте поближе, нагло его рассматривая, – Клинкова, неужели за тобой все-таки карету прислали?

И заревела. В голосину. Как белуга.

– Кость, можем ее до дома довезти? – Вера приобняла подругу, позволяя той навалиться всем телом и уткнуться Вере в плечо.

– Без проблем. Меня шеф оставил тут за тобой приглядывать. Покатать тебя куда, если понадобится, – парень подхватил ревущую Ленку на руки и поволок к машине, – Идти можешь? Или лучше подожди меня, я ее закину и за тобой вернусь, тут в темноте переебаться так можно, потом не соберут.

Вера послушно осталась стоять на крылечке перед рестораном, растирая замерзшие руки. Ночной холод отрезвлял на ура.

– Как же ты любишь все контролировать, Исаев, – тихо прошептала Вера, пряча улыбку в воротник пальто. Вот такие поступки были громче любых слов. Пусть будет жена, дай Бог ей здоровья, но он не забыл «присмотреть» за Верой в свое отсутствие.

Костя легким бегом вернулся к Вере, рассеянно почесывая затылок.

– Буйная она у тебя. Начал заталкивать ее в машину, она давай куртку с меня стягивать. Сказала, что у нее здоровье ни к черту, нужно поправить. Она болеет, что ли чем-то?

Вера усмехнулась. В этом вся Ленка, в ее стиле.

– Извини за это. Просто немного перебрали, – девушка обхватила предложенный Костей локоть и аккуратно спустилась со скользких ступенек, – Кость, а шеф надолго уехал?

– Не знаю, да может на пару дней, ну максимум на неделю, – Вера почувствовала, как парень пожал плечами, уверенно ведя ее в кромешной темноте к машине.

– А куда?

– Велено не сообщать. Шеф говорил, что ты любопытная и бываешь крайне настойчива, – Костя усмехнулся, открывая перед ней дверь автомобиля. Вера благодарно кивнула, забираясь на пассажирское сидение, дуя на замерзшие руки. Костя быстро оббежал машину спереди и занял свое место за рулем.

– Кость, ну скажи.

– Не могу, Вер. Он меня пизданет, если узнает, что я рассказал.

– Кость, ну пожалуйста. Я ему не скажу, что знаю.

– Тогда какой смысл? Вер, он сказал тебе ничего не говорить, попросил только передать, чтобы ты не открывала там какое-то окно в Европу с другим, – парень непонимающе нахмурился, отъезжая от ресторана.

Вера захохотала, откидываясь на сидении.

«Не волнуйся, дорогой. Окно в Европу «откроем» совместными усилиями».

На заднем сидении замычала Ленка, заставив Веру обернуться.

– Парни тоже уехали? Я сегодня не видела Андрея.

– Да, отвез их днем в аэропорт. Куда ты нахуй прешь, баран, еп твою мать, – Костя выругался, резко дернув руль, машину тряхнуло, заставив Ленку снова заворочаться.

– В аэропорт? Кость, ну скажи. Я буду молчать, обещаю, – снова заскулила Вера, разворачиваясь к парню в пол оборота.

– Нельзя, Вер. Дела серьезные, не к чему лишний треп. Да и к тому же, шеф сказал, что так будет безопасней.

– Так и скажи, что не знаешь, – Вера обидчиво надула губы, складывая руки на груди.

– В Чечню они полетели, – недовольно фыркнул Костя, – Куда вообще твою подругу везти? Ты так и не сказала адрес.

– Как в Чечню? Там же сейчас… Кость. Там же сейчас война.

Ни телевизор, ни радио не затыкалось, каждый час, докладывая о ситуации на территории Чечни. Вооруженный конфликт, который длился уже достаточно долго, журналисты называли его очередной гражданской войной.

И Артем там?

– Вер, хватит меня трясти, я не груша. Исаев мне точно башку оторвет. Вам, бабам, ничего нельзя говорить, вы либо в слезы, либо в крик. Всю душу вынете. Куда ехать, Вер? – Костя злился, объезжая «распотрошенную» Манежку.

И, правда. Слезы как-то сами собой побежали. Вера даже не успела понять, что плачет.

– Меня домой вези, она там, через дорогу живет.

Стало так страшно, когда снова появились эти жуткие картинки из телевизора. «Страстная» речь Дудаева в поддержку нового конституционного строя Чечни, толпы заложников, обстрел мирного населения и горы трупов. И Исаев там, в самом пекле?

Больше она не сказала ни слова, воровато вытирая катившиеся слезы.

«А если не вернется?»

Затащив Ленку, домой, Вера отдала ее прямо в руки недовольной матери, не став слушать возмущения по поводу внепланового загула.

Возле подъезда ее ждал Костя, там, где она его и оставила, не разрешив подняться вместе с ней к Самохиной.

– Езжай, Кость. Поздно уже.

– Тебя до дома провожу и поеду, – парень не сводил с нее упрямого взгляда, возвышаясь почти на целую голову.

– Я пешком хочу пройтись.

– Значит вместе пойдем пешком. Давай, Вер, не выкобеливайся. Исаев с меня потом шкуру сдерет, если тебя какой черт напугает, пошли.

Она ничего не ответила, проследив, как он закрыл машину и, подергивая плечами от холода, снова подставил свой локоть.

– Ты почему так легко одет? – Вера услышала, как парень хлюпает носом и периодически покашливает, – Сопли на свету блестят.

– Так я ведь в машине, – оправдался парень, пряча вторую руку в карман.

– Ну, сейчас ведь не в машине. А если мне в следующий раз захочется прогуляться? – не сдавалась Вера.

– Завтра что-нибудь поддену, товарищ Мать, – Костя заулыбался, чувствуя, что Вера тоже расплывается в улыбке.

– А куда мы поедем завтра?

– Куда скажешь, туда и поедем. Исаев меня выписал для безграничного твоего пользования, так что я в полном твоем распоряжении.

«Вот как. В полном распоряжении, значит».

– Тогда приезжай часам к 12, поедем к бабушке в больницу, – она искренне порадовалась, что не придется снова пользоваться общественным транспортом, тащась в такую даль.

– Как скажешь, – Костя открыл дверь ее подъезда, проходя вперед, ведя за собой девушку.

– Неужели прямо до квартиры поведешь?

– Велено никого не подпускать, никуда не отпускать.

Вера отвернулась, открывая дверь, используя эту возможность, чтобы скрыть свое удивление. Это было странно ощущать, что за ней приставили кого-то следить. Он ведь потом, наверняка доложит обо всем шефу. Где были, с кем разговаривали, как Ленку пьяную тащили…

– Ну, я дома. Спасибо, что проводил, – Вера неловко развела руками, уже стоя в квартире.

– Не забудь закрыться. До завтра. В 12. Как будешь готова – спускайся, я буду напротив подъезда, – парень подмигнул и, махнув ей рукой, побежал вниз по ступенькам.

– Кость, – Вера выбежала на лестничную площадку, останавливая его. Он вскинул голову в немом вопросе, – Ты же с ним как-то созваниваешься? Ведь так?

– Вер…

– Просто передай ему, что я очень его жду, – она резко отвернулась, чувствуя, как к горлу снова подступает ком и поспешила скрыться в своей квартире, громко хлопая дверью.

* * *

– Ба, может в санаторий поедешь? Грязи эти лечебные, массажи, м? – Вера сидела на больничной койке, напротив Нины Степановны, покачивая ногой. Сушняк одолевал, пиздец как. Тяжелая голова просила подушку. Вера мечтала поскорее вернуться домой. Тут она в очередной раз поблагодарила Исаева за Костю – от мысли о том, как бы она в таком состоянии, в автобусе – начинало тошнить.

– Какой санаторий, Вера? Побойся Бога.

– Ты так говоришь, как будто у тебя целая группа маленьких детей или помидоры на участке сидят, за которыми нужно смотреть. Что тебе мешает? – девушка искренне возмутилась, поворачиваясь к бабушке. Отметила, что у нее даже цвет лица изменился, больше не было этого землисто-серого оттенка, мешков под глазами, Вере казалось, что даже уголки губ немного приподнялись.

– У меня ты и Гриша, за вами глаз да глаз нужен, поострее, чем за маленькими детьми, – Нина Степановна укоризненно покачала головой, смотря на внучку поверх очков.

– Ба-а-а, перестань, – Вера отмахнулась, отворачиваясь к окну, – Между прочим, за нами теперь есть, кому приглядывать.

– Это ты про тут бабёнку, которую Гришка домой притащил? – бабушка недовольно фыркнула, тоже смотря в окно. В часы посещения было довольно много народу и не смотря на бодрящий холод на улице, пациенты вместе с пришедшими к ним родственниками, гуляли в прибольничном парке.

– Зря ты так. Мне Люда понравилась, хорошая женщина, твой сынок даже пить из-за нее перестал.

– Неужели? – Нина Степановна снова язвительно фыркнула, нервно перебирая подол домашнего халата, – Я-то думаю, что же это ты меня в санаторий хочешь отправить. Гляжу, вы там хорошо живете, может мне тогда действительно домой не стоит возвращаться?

– Ты чего завелась то? Каша что ли несоленая была на завтрак? – девушка поднялась с кровати, тяжело вздыхая. Поймала себя на мысли, что отношения с бабушкой резко испортились. Нина Степановна последнее время была всем недовольна, постоянно придиралась, злилась. И Вера, кстати, понимала почему.

Нина Степановна чувствовала, что теряет авторитет в семье. Если с падением влияния на дядю Гришу она могла смириться, хоть и все равно продолжала бороться, то ускользания Веры из праведных рук, Нина Степановна позволить не могла.

– А ничего. Вчера Гришка пришел, говорит, мам, хотим с Людой у нас жить. А у нее что, своего дома нет? Ну и пусть его к себе забирает, чего к нам тащиться то? Квартирку решила оттяпать? Хрен, – Нина Степановна сложила пальцы в характерный жест, показывая его Вере, – Не выйдет. Так ей и передай.

– Ты последнее время такая агрессивная стала. Какая-то злость, ненависть ко всему, прям, не хочется с тобой рядом находиться, – Вера тоже завелась, отчаянно захотелось высказать женщине, все что накипело.

За долгие годы.

Вдруг.

– Ах, не хочется? Ну, с Людкой то у вас контакт уже, как погляжу, налажен, с ней хочется находиться?

– Знаешь, если бы ты больше внимания уделяла своей дочери, мне бы сейчас хотелось находиться со своей матерью, а не с чужой женщиной, – девушка повысила голос, прожигая Нину Степановну взглядом, – Хватит, бабушка. Сейчас мы наговорим друг другу чего-нибудь. Не надо, – Вера понизила голос, стараясь обуздать внутреннего демона. Голова еще болела.

– Бессовестная, ты Верка, бессовестная…

Дверь палаты неожиданно открылась, прерывая диалог и заставляя обеих повернуться к вошедшему.

– Я не понял, вы посетители больницы или базарные бабы на рынке? – Алексей Витальевич недовольно нахмурился, переводя взгляд с Веры на Нину Степановну.

– Извините, это я виновата, – Вера поджала губы, неловко топчась на месте. Стыдно было до ужаса, хоть бы сквозь землю провалиться, прямо сейчас, – Предлагаю бабушке в санаторий поехать после больницы, а она отказывается.

– Зря, Нина Степановна, как врач, настоятельно советую прислушаться к внучке. Реабилитационный период в 2 недели уложится, а это полноценная путевка. Смена обстановки поможет вам забыть на некоторое время о своих обязанностях, даст вам небольшую передышку. Я вообще советую своим пациентам посещать санаторий 2 раза в год – весной и осенью. Если нет возможности, хотя бы один раз за год. А вам…

– А если вообще нет возможности посещать санаторий? – Нина Степановна грубо перебила главврача, качнув головой.

– Что, прям, вообще нет возможности? – мужчина удивленно перевел взгляд на Веру.

«Да, да, Исаеву стоит только намекнуть – бабушке хоть на Луне санаторий оформят».

– Да, мы деньги у государства не воруем, чтоб по санаториям разъезжать. Мы вообще, знаете ли, не воруем.

– Замолчи, – неожиданно рявкнула Вера, – Пойдемте, Алексей Витальевич, у пациентки Клинковой сегодня плохое настроение, – и буквально за руку вывела главврача из палаты.

– Что происходит, Вера? – уже в коридоре спросил мужчина, устало массируя правый висок. Выглядел он слегка потрепано, видимо очередное дежурство.

– Я не знаю, правда. Она последнее время сама не своя.

– Она вроде как переживает из-за твоей связи с Артемом – мужчина внимательно смотрел на девушку, сунув руки в карманы больничного халата.

– А я переживаю, что у нее, извините, «вода в жопе не держится». Почему она вообще обсуждает с вами моя личную жизнь?

– Она просто поделилась, когда я делал обход, – он пожал плечами, делая вид, что не заметил, как Вера снова встала в боевую стойку.

– В общем, мне все равно, чем она там с вами поделилась. Главное не говорите, что вы знакомы. И все будет хорошо. Извините еще раз, Алексей Витальевич, я пойду.

– Поговоришь с Артемом насчет санатория? – он остановил ее, когда она уже накидывала на плечи пальто.