Текст книги "Королева для нищего (СИ)"
Автор книги: Настя Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Нет. Он итак много для нас сделал, – Вера отрицательно качнула головой и побрела к выходу.
Из больницы вышла на негнущихся ногах.
«Может самой санаторий оформить?».
Костя задумчиво сидел в машине и пялился в лобовое, редко постукивая пальцами по рулю. Увидев Веру на крыльце, ломанулся ее встречать.
«Дрессированный бычок».
– Ты че такая кислая?
– Бабка всю кровь опять свернула, – Вера недовольно поморщилась, доставая из пачки сигарету. Костя, со своими замашками джентльмена, ловко подсунул ей горящую зажигалку.
– Не переживай, Вер, все наладится. У меня вон знаешь, что в гороскопе сегодня написали? – он покосился на девушку, – Что скоро у меня в жизни начнется новый этап. В какой сфере, правда, не уточнили, но новый этап это тебе не вафли печь.
– Значит, будем вместе ждать твоего нового этапа, – Вера вздохнула, пряча одну руку в карман пальто.
– Девушка, здесь нельзя курить, – из больницы выбежал дюже ответственный охранник, на ходу набрасывая рабочий ватник.
– Уходим, командир, – Костя махнул ему рукой и потащил Веру к машине.
Когда отъехали со стоянки, Вера резко повернулась к парню, щупая его куртку.
– Оделся я, оделся. Не лезь, – Костя мягко рассмеялся, вызывая улыбку у Веры.
– Давно у Исаева работаешь?
– Да уж года 3 как. Я тогда из детдома сбежал, – Костя вдруг разоткровенничался, – Мать бухала, нас с братом забрали, мы там пару месяцев промыкались, потом валить решили. Серёга заболел не вовремя, простыл, я один свалил, думал, заберу его. А пока искал, куда нам сунуться, Исаев нарисовался, забрал меня к себе. Работу вот дал. Первое время я конечно «принеси-подай» был, ну а потом на права меня выучил, водилой сделал. Хату мне снял, хотел Серёгу туда забрать, а мать быстрее оклемалась, отдали ей.
– А отец?
– Батя давно спился. Лет 5, наверное назад. Я уже знаешь, плохо его помню, образ в голове смазался. Он все время бухой был, я и не видел его нормальным, – Костя пожал плечами, подрезая очередную машину на дороге.
– Я своего вообще не видела.
Вера задумалась, как бы она отреагировала, если бы отец вдруг решил с ней встретиться. Что бы она ему сказала? А он что бы ей сказал? Стал бы извиняться за годы разлуки? Предложил бы начать все сначала?
Он бы вообще узнал ее?
– Не переживай, Вер. У тебя теперь есть шеф, он тебе и мужика и отца заменит.
– Вези лучше, а то, как пожалуюсь шефу на твою некомпетентность… – Вера театрально возвела глаза к потолку, а потом не выдержала и с хохотом шлепнула парня по руке.
– Говоришь уже как хозяйка. Евгения Анатольевна тоже меня все время шефом стращала, не угодил я ей как-то.
Веселье отпустило довольно резко, и Вера выпрямилась на сидении.
– Часто ее возишь? – поинтересовалась девушка, старательно отводя взгляд в окно.
– Сейчас нет. А так пару раз было дело. Ритку в школу частенько возил, пока шеф им своего водилу не дал. Хорошая девчонка такая, без замашек, видимо не в мамашу пошла. Та вечно недовольна: то жарко, то печку включи, музыка не та, пахнет не вкусно в машине. После нее – только пить, Исаев сам разрешал, – Костя коротко хохотнул, останавливая машину перед светофором.
– А живут они где?
Вера чувствовала, как жопа отчаянно припекает. Чувствовала, что ходит по лезвию ножа, пытая Костю, но остановиться, не могла. Когда еще представится возможность.
«Куй железо пока горячо».
– Он квартиру новую купил в Кольцово. Евгения Анатольевна сказала, что ей неудобно из-за города каждый день мотаться, да и Ритке в школу поближе. Там живут сейчас. Красивая такая многоэтажка, чисто, светло.
– Кость, ты не подумай ничего…
– Да я же все понимаю, Вер. Ты только будь осторожней, ладно? Его серьезные люди окружают, бизнес там, все дела. Ты сама знаешь, как бывает, просто повнимательнее, – Костя вдруг стал старше на несколько десятков лет, плотнее сжимая руль.
Вера все понимала. Чувствовала, что у нее остается буквально последний шанс, чтобы соскочить. Потом это будет сделать невозможно, даже если очень захочет, даже если попытается.
– А у Артема было много женщин?
– Ну-у-у, Вер, тут ты меня извини. Мужская солидарность, – Костя в очередной раз пожал плечами, легко улыбаясь.
«Значит, много».
– А у тебя есть кто-нибудь?
– Что за допрос? – щеки парня порозовели, и он попытался «скрыться», смотря в боковое зеркало.
– Не допрос, просто спросила. Не обласканный ты какой-то, грубый, как чурбан, – Вера откровенно веселилась, наблюдая, как Костя становится пунцовее.
– Ты, Вер, че придумала то? Брось все эти свои штучки. Мне шеф яйца оторвет, если вдруг че. Они мне так-то еще нужны.
Вера расслабленно откинулась на сидении, чувствуя себя так свободно сейчас. В жизни бы не подумала, что будет так легко, с Костей, который еще пару недель вез ее в ту баню, как на эшафот.
– Спасибо, Кость, не знаю, как бы я сегодня выжила без тебя.
Машина притормозила напротив подъезда, ласково урча и привлекая внимание местных мальчишек.
– Дядь, дай порулить, – пацан заглянул в салон, умоляюще смотря на Костю.
– Иди отсюда, – шикнул Костя, отмахиваясь от него.
– Ну, дай порулить, ну жалко, что ли?
– Иди, сказал отсюда, пока подсрачника не дал, – Костя дернулся в кресле, намереваясь выйти на улицу. Толпа мальчишек с криками бросилась врассыпную.
– Что-то ты походу детей не любишь, а Кость? – Вера покрутила головой по сторонам, не без удивления отмечая на улице, трясущуюся от холода фигуру дяди Гриши. Он в своих любимых стремных кальсонах, в куртке на одну майку и в тапках на босую ногу, самозабвенно хлопал ковер из бабушкиной комнаты.
– По каким они там помойкам шарились, заговнят мне салон, не отмою в жизнь, – Костя с любовью огладил баранку руля, попутно смахивая невидимые пылинки с приборной панели.
– Ладно, любитель немецкого автопрома, жду тебя в 6, не опаздывай.
– Как скажете, хозяйка, – Вера улыбнулась и покинула салон автомобиля. Помахала парню, пока он отъезжал от подъезда, снова смотря на дядю Гришу.
«Этот ковер 20 лет никто не хлопал. Люда, где тебя раньше носило то?».
– Ой, Верочка, сегодня уже на другой машине, – Клара Васильевна появилась неожиданно, останавливаясь рядом с Верой, – Бабушка то в курсе, чем ты занимаешься? Или не знает? Правильно, не говори, а то в нашем возрасте второй инфаркт редко кто переживет.
– Вы, Клара Васильевна, не лезли бы, куда не просят, а то так ведь и на проблемы нарваться можно, – Вера крутанулась на каблуках, с легкой улыбкой смотря на женщину.
– Угрожаешь? – мягко поинтересовалась женщина, передавая бидон с молоком из правой руки в левую.
– Предупреждаю. Хорошего дня, Клара Васильевна.
– И тебе, Верочка. Не болей.
Все, что раньше казалось обычным и нормальным, сейчас давило с немыслимой силой. Артем казался глотком свежего воздуха во всей этой «нормальности». Он был из другого мира, который казался Вере недосягаемым. Он был как смена привычной обстановки, как новая кровать в старой хрущевке.
Вера первый раз в жизни задумалась о собственной квартире. Снять бы какую-нибудь небольшую однешку, недалеко от ресторана, чтобы перестать мыкаться по углам и встречаться с Артемом на нейтральной территории. Чтобы ни бабушка, ни жена. Никого.
До одури захотелось свой угол. Почувствовать себя полноценной хозяйкой.
Да она бы даже готовить научилась. Было бы для кого…
Не нужно ждать смертельного поворачивания ключа в скважине, не нужно дергаться от каждого телефонного звонка, от шагов по коридору. Просто жить и наслаждаться моментом.
Друг другом.
«Глупое сердце, не бейся».
Сейчас вдруг стала понимать Андрея и его отношения с Софой. Когда все против и нет возможности бороться.
«За что ты борешься?»
За себя, в первую очередь.
Чтобы не потеряться и не струсить.
Жалко, что не было возможности с ним как-то связаться. Она бы честно призналась, что скучает. Внезапно так, поняла, что чего-то не хватает. Эти молчаливые бродилки по квартире, как неприкаянная. Вера вдруг не знала, чем себя занять. Сразу как-то все отошло на второй план, став неважным.
К хорошему быстро привыкаешь, что сказать.
В ресторане тоже стало как-то тоскливо. Не было смысла даже надевать очередное новое платье – по достоинству никто не оценит.
Двое мужчин перед самой сценой внимательно следили за каждым ее движением, тихо переговариваясь между собой.
– Красивая девчонка, твердят мне вслед, Красивая девчонка, а счастья нет. Завидуют подружки, а я в слезах. Красивая игрушка в чужих руках.
Песня, сука, такая автобиографичная была, что Вера про себя усмехнулась.
А потом захотелось все бросить и разрыдаться, как вчера Ленка. Дура она и слезы у нее дурные. У нее ведь тоже счастья не было.
Все было. А вот счастья нет.
Ленка ведь ни разу не влюблялась за свою жизнь, по-настоящему, так, чтоб коленки дрожали. Не могла себя найти, ни в ком. Хоть убей.
– Слезы бегут по щекам, вместе с дождем торопливым, Думают все – счастье ляжет к ногам, лишь бы была ты красивой.
Мужчины, за которыми теперь уже следила Вера, заказали дорогущее грузинское вино и с видом истинных ценителей, делали по маленькому глотку на протяжении всей песни.
– Но у меня еще есть и душа, кроме волос и улыбки, И потому, в этот дождь я ушла, чтобы не сделать ошибки.
Денис, как глиста задергался в проигрыше перед финальным припевом. Вера покачала головой, отмечая, как убого это выглядело. Он своими странными, угловатыми телодвижениями рисковал распугать всех гостей. Почти домогательство с его стороны.
– Красивая девчонка, твердят мне вслед, Красивая девчонка, а счастья нет. Завидуют подружки, а я в слезах. Красивая игрушка в чужих руках.
Красивая игрушка в чужих руках.
Мужчины оживленно захлопали, когда Вера закончила песню и поклонилась, опираясь на стойку микрофона.
– Девушка, девушка, это вам, – тот, что был помоложе, соскочил со своего стула, в один большой шаг, подходя к сцене. Скромный букетик желто-рыжих хризантем Вера приняла с улыбкой.
Любые цветы для женщины были приятны.
– Составьте нам компанию, за бокальчиком хорошего вина, – второй мужчина елейно улыбнулся, покачивая бокалом в воздухе.
– Извините, я не могу выпивать с гостями, – соврала Вера. Мужчины не вызывали доверия. Эти улыбки, жеманность.
– Всего один бокал, – настаивал мужчина за столом, – Никто ведь не смотрит. Вам ничего не будет, – и снова расползся в улыбке. Тот, который был помоложе, с готовностью протянул ей руку.
И, правда, никто не смотрел. Геннадий Михайлович с крайне серьезным выражением лица перебирал какие-то бумажки в самом углу барной стойки. Наверно, снова составлял график дежурств официантов.
Андрея тоже, само собой не наблюдалось.
Даже Денис уже обсуждал с музыкантами репертуар, повернувшись к ней спиной.
– Если только один.
Мужчина за столом с интересом ее разглядывал, стоило ей только опуститься на рядом стоящий стул. Второй сел с другой стороны.
– У вас прекрасное имя, Эльза. Довольно необычное. Что-то такое… От Снежной Королевы, что ли.
– Это сценический псевдоним. Меня зовут Вера, – девушка следила за вином, которое быстро наполняло пустой бокал, который Катенька, как резвая козочка принесла с кухни.
– Вера-а-а, – протянул мужчина, словно пробуя имя на вкус, – Тоже очень красиво. Красивое имя для красивой девушки, как говорится. Я Альберт, рад с вами познакомиться. А это Никита, мой компаньон, – он указал на второго мужчину, который был помладше. Вера пожала протянутую руку и схватилась за спасительный бокал, делая жадный глоток.
Компания, конечно, не сказать, что была приятной. Особенно, когда так придирчиво осматривали с ног до головы.
– Вы, Вера, замечательно поёте. А не хотели бы, заняться чем-то действительно прибыльным? – Альберт снова заискивающе улыбнулся, смотря на девушку из-под полуопущенных ресниц.
– Например?
– Ну, какой-нибудь легкий бизнес, в сфере услуг, назовем это так. Мы как раз с Никитой ищем еще одного компаньона для начала работы. Нам бы не помешала умная красивая девушка, разбавить наш хмурый мужской тандем.
Никита молчал, предоставляя Альберту право вести диалог.
– Я думаю, что откажусь. У меня сейчас слишком много хлопот, и слишком мало денег, чтобы заниматься бизнесом. Да и к тому же, бизнес это не мое, – Вера отрицательно покачала головой, с грустью посматривая на лестницу на второй этаж. Бежать, быстрее бежать.
Так еще в туалет хотелось, зараза.
– Что вы, Вера, никаких финансовых вложений. Это мы берем на себя. От вас нужна только ваша светлая голова, – Альберт одним глотком допил свое вино, ожидая от Веры ответа.
– Спасибо за предложение, но все-таки нет.
– Тогда возьмите хотя бы визитку, может, надумаете, – мужчина достал кусочек картонки из внутреннего кармана пиджака, и протянул его девушке.
«Альберт Пряников. Честный предприниматель». И телефон. И больше ничего, – Звоните, не пожалеете. Всего доброго, Вера.
Альберт подмигнул, оставляя на столике пару купюр и молча, вместе с Никитой они оставили Веру одну.
– Пряников. Честный предприниматель, – Вера еще раз перечитала информацию на визитке, стуча ногтем по ее глянцевой поверхности.
«Не частный, заметьте».
– Что ему было от тебя нужно? – Костя появился неожиданно, занимая стул рядом с Верой.
– Предлагал работу. Ты знаешь его? – Вера тяжело вздохнула, рассматривая парня.
– Пряников мудила, что лучше бы я его не знал, – Костя выхватил у нее из рук визитку, комкая ее и пряча к себе в карман. Вера вопросительно подняла бровь.
– Мне он показался вполне приличным, хоть и скользковат.
– Вер, я тебя прошу, если вдруг еще где-то пересечетесь, постарайся держаться от него подальше – парень, казалось, был встревожен. Его глаза бегали по залу, а сам он сидел, заламывая и без того кривые пальцы.
– Кость, ты объяснишь, может, что происходит? Это как-то связано с Артемом?
– Твой «вполне приличный» Альберт коллекционирует девочек. Знаешь, сколько прямо с улицы позабирали? А в Штаты сколько отправили? У него конвейер давно налажен, и об этом все знают. Раньше его Сильвестр в узде держал, контролировал беспредел, а сейчас его убрали, Никаса в городе нет, шеф с парнями тоже уехали, Альбертик свободы нюхнул.
«Вот тебе и бизнес в сфере услуг».
– А честный он… Почему?…
– Он фуфло не подсовывает, реально. Девочек сам отбирает, потому что понимает, что если налажает, то ему бошку снимут. К тому же бабки там большие крутятся, он всегда в плюсе, даже когда улов небольшой, – Костя ерзал на стуле, осматривая зал ресторана, – Шефу надо набрать.
– Что ты так нервничаешь, Кость. Он просто подсел, Никита правда этот, странный какой-то… – Клинкова пожала плечами, прокручивая в голове их встречу.
– Да потому что не подсаживается Пряников просто так. Сейчас такой передел начался, ореховские без бати остались, глотку друг другу будут грызть, кто его место займет, им не до шлюх будет. А Пряникову все равно бабло надо грести, простой ему не нужен, поэтому и девочки сейчас будут как цыплята на рынке – самые желтые и самые пушистые. Он тебя, видимо, себе присмотрел, вдупляешь?
– Так, а нельзя ему отказать? – Вера отрицательно качала головой, не веря в происходящее.
Ее беспощадно затягивало в круговорот этой, совершенно другой для нее жизни и почему– то казалось, что это только начало.
Спину вдруг обдало холодным потом.
– Ты прикалываешься? Он не будет тебя спрашивать, а если начнешь возникать – есть вероятность найти твое бездыханное тельце в Клязьме.
– Нет, это наверно ты прикалываешься, Кость. Шутка, что ли, какая, человека забрать просто так? Я в милицию пойду тогда.
– Какая милиция, Вер? Ты знаешь, сколько он им отстегивает за крышу? Ты походу до сих пор не догнала, что когда прыгнула к Исаеву в койку, стала мишенью автоматически. Если сейчас узнают, что вы там воду мутите, ты будешь еще одним способом добраться до него. Хотя, думаю, что Пряников еще не в курсе, что ты с шефом, поэтому и сунулся. Так бы конечно вряд ли, он же не самоубийца, в конце концов, – Костя задумчиво почесал затылок, а потом сложил руки на столе, перед собой, – Короче так, базар окончен. Без меня – ни шагу, поняла? Наберу шефу, а потом повезу тебя домой. Только никуда, Вер, – он негромко хлопнул ладонями по крышке стола, и больше не сказав ни слова, ушел к столику, за которым сидел весь вечер.
– Катю не видела? – Люся, пронеслась мимо со стопкой бумаг, мимолетно касаясь Веру по плечу, – Михалыч ее график подвинул, хотел обсудить, – Вера мотнула головой, осматривая ресторан в поисках Кати.
Кровь в ушах зашумела как никогда громко, вынуждая Веру вымученно массировать виски.
Исаев уехал явно не вовремя, но Вера злилась не по этому. А потому что он не поставил ее в известность, что его жизнь имеет свои нюансы и как оказалось, не очень приятные. Что, теперь скрываться? Или обложиться исаевскими мальчиками-зайчиками, чтоб не продохнуть? Отчитываться за каждый шаг, каждый день, находясь в плотном кольце контролирующих рук? Вера не этого хотела. Не так она себе представляла эти отношения или что там у них было. Конечно, были опасения, но она почему-то думала – пронесет. Не была готова в лоб столкнуться с картинкой, которую часто показывали в телевизоре.
«Может бабушка была права? Может к черту это все?»
Пусть Артем живет в привычной для себе среде, любит жену, воспитывает дочь, а Клинкова просто сойдет с этого дибильного поезда прямо здесь и сейчас, чтобы не вляпаться еще больше, в который села, видимо по ошибке или по собственной тупости. Скорее по тупости. «Посыпалась» – как сказала Самохина. А хер ли не посыпаться? Много ли было тех, кто не посыпался, глядя на него?
Охватило какое-то бессилие, снова захотелось зареветь, оказаться в своей кровати.
Хотя и кровать уже была не ее.
– Шеф трубку не берет, – Костя снова появился неожиданно, подходя со спины, – Плачешь что ли? Вер?
– Кость, ты меня домой отвези и больше не приезжай, ладно? – Вера сложила руки на коленях, безостановочно теребя край платья.
– Струсила?
– Я не хочу однажды стать проституткой, не хочу, чтобы меня нечаянно завалили в клубе, не хочу оказаться в Клязьме из-за того, что отказала не тому. Не хочу этого дерьма, Кость.
– Исаев не допустит этого, но это его жизнь и другой у него не будет и ты должна это принять. Как однажды сказали классики: «К нам проще попасть, чем от нас уйти», – парень был спокоен. Он устало потер переносицу, смотря на Клинкову с высоты своего роста. Она ведь даже со стула подняться не могла, потому что пригвоздило так, что пиздец.
– Мне нужно теперь ходить и оглядываться? – со стороны она выглядела крайне жалко, этот молящий о чем-то взгляд, сгорбленная спина, накидывали ей годков 15 авансом.
– Все что тебе нужно – не ходить одной, а оглядываться за тебя будут другие.
– Кость, я не хочу так, – Вера откровенно заныла, сжимаясь в еще больший комок нервозности.
– Слушай, сейчас не время распускать нюни. В конце концов, ничего не случилось.
– Тогда нахуя ты мне все это рассказал? – Вера озлобленно рявкнула, подскакивая с места и обращая на себя внимание сидящих рядом гостей ресторана, – Почему я должна думать как вести себя с Исаевым? Почему должна держать оборону, когда в бабушку вселяется строгий родитель? Меня выматывает постоянно находится между двух огней, так теперь еще и это. Почему я должна теперь и об этом думать? Это че, реально, что ли все? – Вера снова забилась в истерике, позволяя слезам катиться по подбородку.
– Извини, может и правда не стоило все рассказывать, – Костя рассеянно пожал плечами, не зная, что делать с плачущей девушкой, – Просто я знаю Пряникова и видел этих девочек. Но, может, зря нагнетаю? И ты устала, погнали, Вер, домой.
Сборы заняли буквально 10 минут, Вера даже не стала платье на вешалку вешать, скомкано швырнула его на диван.
«А чего ты собственно так завелась? По факту – ничего не произошло, ни сейчас, ни за все это время. Зачем лишние переживания и никому ненужные накручивания?».
С бабушкой она наладит общий язык после ее выписки из больницы, извинится за себя саму, а с Артемом расстанется, как только он вернется в город. Зачем усложнять жизнь, когда все так просто? Ведь в любой проблеме, если убрать эмоции, останется ситуация, которую просто нужно порешать.
Костя ждал ее возле выхода, поглядывая на сотовый в руках.
– Ого, технологии уже дошли и до нас, дай посмотреть, – Вера по-детски рассматривала новомодную игрушку, – Сколько отвалил за него?
– Подарок фирмы, – Костя ухмыльнулся, вспоминая, как Артем вручил ему телефон, – Тебе стоит только намекнуть, – он подмигнул, наблюдая, как девушка забавно жмет на кнопки.
– Закурить не найдется? – несильно покачиваясь, к ним подошел щупленький парнишка, вытирая нос кулаком.
– Не курю, – Костя нахмурился, делая шаг вперед.
– А… – начал парень, пальцем указывая на Веру.
– Она тоже не курит. Шел бы ты отсюда, красавчик.
– А то че? – парень резко подался вперед, доставая из кармана заточку, – Гони мобилу, иначе сделаю из тебя и телки твоей дуршлаг.
– Мне кажется, ты что-то перепутал, – Костя дернул плечами и сделал еще шаг, толкая парня вперед, – Я, сейчас, из тебя, дурака, инвалида сделаю.
– Кость, не надо, – голос Веры резко стал поход на мышиный писк, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Драки, судя по всему, было не избежать.
Парни толкались, отходя на стоянку перед рестораном, громко выясняя, кто все-таки из них пидор, но даже в шуме, Вера уловила, как выроненная заточка зазвенела на асфальте. Краем глаза уловила движение слева, но успела только открыть рот, когда вонючий мешок натянули на голову.
– Ко-о-о-стя, – Вера завизжала, чувствуя, как ее методично обхватывают поперек живота и отрывают от земли. Резкий удар под дых выбил весь воздух, заставляя Веру застонать и повиснуть на чужой руке.
– Отпусти ее, гандон, – Костя оттолкнул от себя парня, собираясь броситься к Вере, но заточка так больно и глубоко вошла в трапецию, что Костя неосознанно взвыл.
– Вали его, – рыкнул мужской голос, тот, который тащил обмякшую Веру к машине.
– Вован, ты сказал, что только припугнем, – руки парня затряслись над Костей, пока тот самостоятельно сжимал вспоротую плоть. Кровь быстро ползла по одежде и почти ручьем бежала по руке.
– Слышь, тебе подгон не нужен? Вали его и уходим.
– Э, зверье, – в темноте раздался выстрел, – Положу нахер всех сейчас, – парень выронил заточку, и путаясь в собственных ногах, почти на ходу запрыгнул в отъезжающую машину, хлопая дверью. Шины завизжали, оставляя Костю лежащего на стоянке в луже собственной крови, – Парень, ты как?
На крыльцо выбежало пару мужчин, Геннадий Михайлович распихивая их руками, вгляделся в лежащее тело на асфальте и, узнавая аляпистую олимпийку, бросился к Косте.
– Скорую вызовите кто-нибудь. Что вообще произошло?
– Они Веру забрали… Позвоните Артему… Он мне бошку оторвет… Позвоните… Это Пряников был… Позвоните, – голос Кости хрипел, пока он сам хватался скользкой рукой за руку Геннадия Михайловича.
– Терпи сынок, скорая уже едет, – Геннадий Михайлович положил свою руку на руку Кости прижимая, которой тот прикрывал новое отверстие в своем теле.
– Так и знал, что из-за этой девки лишусь яиц, – Костя пошутил, откидывая голову и делая глубокий вздох.
* * *
– Вован, ну ты, это самое… обещал, – парень заерзал на сидении, заметно покачиваясь из стороны в сторону.
– Я, Юрик – дурик, обещал в том случае, если ты сделаешь, чтоб не прикопаться. А ты че сделал? Накосячил, тёлку напугал, так еще и солдатика приложил. Сказали же – тихо надо сделать все. Какого хуя ты отверткой своей размахивать начал? – Вован, которого обозначил «Юрик-дурик» крепко сжимал Веру, продолжая затыкать ее рот рукой. Его голос был спокойный, несколько насмешливый, он как будто разговаривал с ребенком.
– Вован, ну прости. Девка ведь все равно у нас, – Юрик поерзал рядом с Верой и она почувствовала, что на нее как будто смотрят.
– Пряников же просил без самодеятельности, Юрок.
– Да он откинется, скорая не успеет доехать, – оправдывался парень, – Вован, ну ты обещал…
– Совсем невмоготу? – поинтересовался Вован, – Юрок, а ты когда укольнешься, как оно? Быстро накрывает?
– Я уже соображаю плохо, Вован. Не могу, реально.
– Ну, в тачке я тебе все равно колоться не дам, – Вован завозился, грубо подпихивая притихшую Веру под ребра, – Эй, мадам, ты там живая?
Слезы перемешались с соплями, слюнями, волосами, которые прилипли к лицу, мешок почти не пропускал воздух из-за крепко прижатой мужской руки.
Страшно было пиздец. От осознания того, что все то, что рассказал Костя, про Пряникова, оказалось реальностью. И тот факт, что ее везут непонятно куда, но с конкретной целью, заставлял давиться собственным языком.
– Стучит что-то, – еще один голос откуда-то спереди, явно сидел за рулем, – Юрик, ты дверь плохо закрыл. Силёнок то нет, что ли? Кашу с утра не доел? – мужчина посмеялся, его голос стал чуть-чуть ближе.
– Да я просто же на ходу почти запрыгнул, – Юрик снова завозился рядом, Вера услышала, как открылась дверь автомобиля. Девушка сразу поняла, что они двигались по оживленной трассе, слыша соседние машины, гудки, звук трущейся шины об асфальт. Ледяной поток ветра, ворвавшийся в несущуюся машину, заставил ее поджать ноги.
Вован, который сидел слева от Веры, резко на нее навалился, протягивая руки вперед, как будто толкая.
– Вова-а-ан, – Юрик закричал, переходя на визг, а потом его голос резко пропал, и вместо него Вера услышала глухой удар. Она не сомневалась – бедняга Юрик попал на отбойник, судя по тому, как звякнула черепушка.
– Все там будем, Юрок, – мужчина еще сильнее вжал Веру в сиденье, наваливаясь, дотянулся до двери и закрыл ее, – Ну молодой ведь, здоровый был. Потянуло же на пакость, – мужчина говорил сам с собой, пока возвращался в прежнее положе, подтягивая за собой Веру.
Слезы хлынули с новой силой, и она беззвучно затряслась в новом приступе паники.
– Не трясись, канарейка, скоро приедем, – Вован сжал ее голову рукой и немного потряс, пытаясь привести ее в чувство.
А Вера только молилась про себя, надеясь остаться живой.
– Господи, помоги, – шептала она, уже перестав вслушиваться в разговор мужчин в машине, – Спаси. Только спаси.
А в голове ничего, кроме четкого образа, упрямых карих глаз. Ей на секунду даже почудилось, что она почувствовала запах его сигарет.
Из машины ее вытащили практически волоком, потом что от страха, она не смогла разогнуть затекшие ноги.
– Давай, лапуля, шевели ногами, – Вован встряхнул ее за лацканы пальто, чуть отрывая от земли. Вера застонала, пытаясь вырваться.
– Володя, ну зачем так грубо? – голос принадлежал Пряникову, – Это было лишнее, – после его слов с головы сорвали мешок, и Вера прищурилась, привыкая к свету. Альберт стоял прямо перед ней и дружелюбно улыбался, – Снова здравствуй, Вера.
– Отпусти меня, – соленые слезы разъели губы, нос, кажется, распух и неприятно саднил от продолжительного трения об ткань мешка.
– Ты же только приехала, – мужчина засмеялся, пробегаясь ладонью по волосам, – Пойдем, я тебе все покажу здесь.
Пряников терпеливо ждал, пока Вера окончательно возьмет себя в руки. Рядом стояли белые жигули, ярким пятном выделяясь в почти кромешной темноте, в которой они, судя по всему, ехали. Локоть больно сжимал тот самый Вован и еще один остался в машине, за рулем.
– Я никуда не пойду, – заявила Вера, продолжая озираться по сторонам. Высокое здание за спиной Пряникова, немного обшарпанный фасад и единственная дверь, над которой висел небольшой фонарь.
– Я же не спрашиваю, Вер. Говорю, что надо идти, – он так спокойно пожал плечами, меняя опору на другую ногу, – Иначе будешь наказана. Ты же знаешь, что делают с провинившимися детьми? – он подошел к ней ближе, убирая влажные пряди волос с лица, – Правильно – ставят в угол. Ты же не хочешь в угол? Пойдем.
– Ты просто не в курсе, с кем связался – она смотрела ему прямо в глаза, пока он своими руками трогал ее лицо, а потом неожиданно сжал щеки.
– И с кем же?
– Исаев придет за мной и тогда тебе пиздец, – Вера качнула головой, вырываясь из захвата мужской руки, озлобленно дергая затекшие руки, которые продолжал держать Вован.
– Исаев? Неужели? – Вера надеялась, что его голос хотя бы дрогнет, после упоминания Артема, но, увы, Пряников продолжил улыбаться и ласково гладить ее по голове, – Если бы он приходил за каждой шлюхой, которую трахал, я бы лично подарил ему пожизненный абонемент в клуб.
– Он придет и вышибет твои мозги, я тебе обещаю.
– Я с нетерпением буду его ждать, – Пряников снова улыбнулся, поправляя пиджак, – Ну ладно, хватит болтовни. Тебе еще нужно в порядок себя привести. Володя, – кивнув мужчине, Пряников не торопясь пошел к той самой одинокой двери. Вован захлопнул дверцу машины и потащил Веру за Пряниковым, не заботясь о том, что Вера не всегда успевала перебирать ногами.
Как только металлическая дверь с грохотом закрылась за ними тремя, Вера взвыла, отчетливо ощущая, как удавка затягивается вокруг шеи. Одному Богу было известно, что с ней будет.
Обреченность – чувство, которое густым облаком висело над Верой, становясь с каждым шагом все больше и больше. Надежда на возвращение медленно угасала.
«Хоть бы пришел, миленький. Хоть бы Костя смог дозвониться» – Вера шла и молилась за себя, за Костю, который так и остался, в ее голове, лежать на холодном асфальте, за свою жизнь.
– А вторая где? – неожиданно Пряников прервал молчание, еле заметно поворачивая голову к плечу.
– Так ее Усач вперед забрал, должны были доехать уже.
Там, где-то наверху грохотала музыка, гулко отдаваясь от стен облезлого коридора, по которому они шли. Впереди была еще одна дверь, которую Пряников уже открыл ключом, впуская их на лестничную клетку.
– Ну что, Вера, будешь послушной девочкой? – Альберт остановился, задумчиво осматривая ее.
– Я лучше буду жрать дерьмо, – выплюнула Вера.
– Это можно устроить, – Пряников неожиданно засмеялся, хватаясь за Вована, – Грубая, ты, Вера, вроде девушка, а такими фразочками выражаешься. Оставь их для мужчин. Ладно, на первый раз прощаю тебя, но учти, я люблю вежливых девочек, – он продолжал посмеиваться, поднимаясь по лестнице.
– Альберт Евсеевич, так, а ее куда? В холодильник?
– Какой холодильник? В смысле? – Вера снова начала вырываться, обратив на себя внимание Пряникова.
– Да что ты, Володя, отдай красотку Антонине, она разберется, что с ней делать. Но передай, чтоб все как положено.
Веру снова потащили по коридору уже следующего этажа, и она вспомнила тот злополучный поход в баню. Кажется, ее также вели по длинным коридорам, она еще тогда дорогу пыталась запомнить, но к ней тогда никто не прикасался.
Вера грустно усмехнулась, мысленно прощаясь с той дверью, которая вела на улицу. До нее было просто не добраться – все выходы Вован открывал ключом, а значит, без него отсюда не уйти. И еще было непонятно – то ли без ключа, то ли без Вована.
