Текст книги "Королева для нищего (СИ)"
Автор книги: Настя Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Хамло-о-о-о, – крикнула ему вдогонку Нина Степановна, а потом резко повернулась к Вере, – Ты никуда с ним не поедешь. Только через мой труп.
– Поеду.
Клинкова гордо задрав голову, прошла мимо бабушки в свою комнату, трясущимися от напряженной встречи двух дорогих ей людей руками, достала из шифоньера джинсы и свитер.
– А я сказала не поедешь. Да ты только посмотри на него… Господи, Вера, что ты творишь? Он ведь тебе в отцы годится, одумайся…
– Да люблю я его, люблю. Понимаешь? – Клинкова не сдержавшись, закричала, отшвыривая от себя штаны, – Тебе проще меня убить прямо здесь, чем удержать. Особенно сейчас. Не могу я без него, сама ведь знаешь, как плохо мне было. Не держи меня, все равно уйду.
– Милая моя, дорогая, одумайся, – молила бабушка, подходя ближе и беря Верины ладони в свои, – Да не для тебя он. Посмотри, кому ты себя отдаешь.
– Если б был не для меня, мы бы не встретились, ни тогда, ни сейчас. Бабушка, пожалуйста, не нужно, – Вера вытерла выступившие слезы, поднимая с пола брошенные джинсы и суетливо натягивая их на себя.
– Нина Степановна… – в комнате появилась Люда, осторожно обнимая женщину за плечи, но она неожиданно резко оттолкнула ее от себя, снова меняясь в лице.
– Не пущу-у-у, – встала в дверном проеме, хватаясь руками за косяк, широко расставив ноги, – Это тебе придется меня убить, чтобы выйти. Не выйдешь ты из этой квартиры, Верка, не выйдешь… Только не к нему.
– Что за цирк вы тут устроили? – за спиной у матери показался дядя Гриша, недовольно наблюдая за семейной баталией, – Да пусть она идет, в самом деле, здоровая ведь кобыляка, своя голова на плечах есть, поди, знает, что делает. В конце концов, все лучше, чем смотреть на ее кислую мину.
– Молчи Гришка, – Нина Степановна мотнула головой, не сводя с Веры глаз, пока та, молча, натягивала свитер, а потом носки, – Нашла еще одного союзничка? Решили единым фронтом против меня выступить? Не пойдет так, пока я жива, мое слово в этом доме – закон. И точка.
– Пусти, – Вера подошла к бабушке вплотную, почти касаясь своим носом ее лба.
– Не пущу, – женщина отрицательно покачала головой, вынуждая Веру оглядеться по сторонам.
– Тогда я сигану в окно, – бросилась к подоконнику, уже поднимая ногу, но Нина Степановна, сегодня на удивление, была сильна и быстра, успев схватить девушку за шлевку на джинсах.
– Боже, да, что твориться то… – закричала Люда, подбегая, хватая Веру за руку, – Гриша, ну что стоишь? Помоги.
– Совсем погубилась, из-за мужика прыгать. Это я виновата, не дала тебе ума, столько в тебя вложила, а ума не дала-а-а.
Вера дернулась вперед, услышав жалобный треск ткани, оглянулась назад – шлевка осталась у бабушки в руках. Недолго думая, сменила траекторию и бросилась к двери, хватая с крючка куртку, ботинки с полки и почти кубарем вывалилась в подъезд, пока бабушка продолжала сыпать проклятиями в спину.
Обулась на первом этаже, присев на ступеньку, наспех накинула куртку, выходя на улицу, в темноте вглядываясь в припаркованные машины. Возле соседнего подъезда пару раз моргнула аварийка и Клинкова, отплевываясь от летящего в лицо снега, поспешила к машине, быстро запрыгивая в салон.
– Все нормально? – Артем посмотрел на девушку из-под опущенных ресниц, выпуская струю дыма в приоткрытое окно, – Запыхалась. Неужели так ко мне торопилась?
– К тебе…
Поддавшись внутреннему порыву, Вера стащила с плеч куртку, швырнув ее на заднее сидение, а сама, неловко, но целенаправленно перелезла через подлокотник, к Артему на колени. Это был один из таких моментов, когда слова были больше не нужны, он понял все без слов. Молча заправил непослушные, рыжие волосы ей за уши, а потом, хватая за горловину свитера, притянул к себе.
После всего прошедшего времени, сейчас все это ощущалась каким-то сном, и Вера так боялась проснуться. Крепко сжимала его ладони своими, пока он ласкал ее плечи, медленно опускаясь на лопатки, а потом ниже – на талию и поясницу.
Его губы были самыми теплыми, самыми вкусными. Самыми родными. И казалось, что по-другому уже не будет никогда. Она так давно мечтала об этом поцелуе, что наверно перестала дышать сейчас. Это было поистине невероятным, снова ощущать его присутствие, его настойчивые руки, которые нагло забирались под одежду, вызывая мурашки.
Вера игриво заерзала у него на бедрах, покрывая поцелуями его подбородок и местечко за ухом. Артем выдохнул, прикрывая глаза и откидывая голову назад, позволяя девушке продолжать.
– Нам нужно ехать, детка. Я уже это самое…
– Сделай так еще раз, – шепотом попросила Клинкова, сжимая его плечи пальцами. Исаев послушно обхватил женскую задницу и толкнулся к ней сквозь джинсы уже набухшим членом. Вера не сдержала протяжного стона, чувствуя, как увлажняется белье.
– Вер…
– Я хочу здесь, пожалуйста. Хочешь, я попрошу? – Вера бесстыдно облизала покрасневшие губы, и пока Исаев был этим отвлечен, стянула с себя кофту, отбрасывая ее к куртке.
– Трахаться в машине неудобно, говорю тебе как человек, который пробовал.
– С кем это ты пробовал? – Вера прервала свои поцелуи, отклоняясь назад и ехидно всматриваясь в его глаза. Он улыбался в ответ.
– Угадай, – Артем закатил глаза, снова откидываясь на сидении, – Она знаешь как жопой на руль села, прямо на клаксон. Мы так ржали, какой уж потом секс.
– У меня больше нет сил терпеть, честно. Я уже мокрая…
Странно было открыто признаваться в столь откровенной вещи, но Вера поняла, что ей не стыдно. Она смотрела прямо ему в глаза, слегка прикусив свою губу.
– Тогда тебе действительно придется хорошенько меня попросить, я все еще против этой затеи, – Артем склонил голову набок, едва заметно дернув бровью. Вера раскрыла припухшие губы и завела руки за спину, расстегивая лифчик. Застенчиво поиграла плечами, спуская вниз лямки, а потом совсем отбросила его на пассажирское сидение. От прохладного воздуха, соски тут же набухли, приковав к себе мужское внимание и нетерпеливые поцелуи-укусы.
– Возьми меня, как положено, хватит испытывать мое терпение, – Вера шлепнула его по плечу, продолжая ерзать у него на бедрах.
– Похоже на угрозу, малыш. Ты на Новый Год у Деда Мороза себе мешок смелости заказала? – Артем, посмеиваясь, наблюдал, как девушка сердито пыхтя, расправляется с молнией у него на джинсах.
– На Новый Год я заказала себе мужика. Причем очень даже конкретного. А судя по тому, что весь год, я вела себя хорошо, мое желание исполнилось. Так что заткнись и действуй, я все-таки дама, изволь доисполнять мое желание.
Клинкова охнула, когда, не отрывая от нее взгляда, Исаев технично расстегнул на ее джинсах пуговицу, молнию, силой пересадил девушку на пассажирское сидение, грубо стягивая с нее штаны, а потом вернул ее обратно к себе на колени. Достал из закромов, откуда-то презерватив, жестом заставив Веру приподняться над собой, резво стянул с себя одежду, выпуская член наружу. Рот наполнился слюной, когда она нежно провела пальцем по розовой головке.
– С возвращением домой, Вера Николаевна, – Артем с силой опустил девушку на член, ловя ртом ее восторженный вскрик.
– Целуй меня, пожалуйста, – девушка захныкала, приподнимаясь и медленно опускаясь обратно вниз. Дважды его просить не пришлось, сегодня он был готов выполнить любую прихоть и любой ее каприз. Прильнув губами к девичьей груди, Артем сжал сосок зубами, отчего Вера выгнулась, сжимая внутренние мышцы, а заодно и Исаева.
– Я испытывала нечто подобное, каждый Новый Год, до четвертого класса, когда приходило время распаковывать подарки. И не думала, что буду испытывать такой кайф от чего-то еще кроме шоколадных батончиков, – Вера раскраснелась, едва улыбаясь, позволяя мужчине ускорить свои толчки.
– Удивительное сравнение… – Артем опустил голову, утыкаясь лбом ей в плечо. Тяжелое, мужское дыхание наполнило салон автомобиля, когда он сжал ее выступающие кости на бедрах, насаживая на себя медленнее, растягивая собственное удовольствие.
– Ты такой же желанный…
Вера прижала его голову к себе, упираясь рукой в дверь, для поддержки. Сил сдерживаться больше не было, Вера была на пределе. Коснувшись клитора, помогла себе быстрее получить долгожданную разрядку, со стоном откидываясь назад, покрываясь мелкой дрожью. Исаев сделал пару глубоких толчков и склонился вперед, касаясь покрытым испариной лбом, женского тела. Клинкова, находясь в полнейшем каматозе, ласково гладила его по затылку, чувствуя, как продолжает пульсировать его плоть внутри нее.
– У меня ноги онемели, сейчас хрен уедем, – хрипло отозвался мужчина, поднимая голову, вглядываясь в Верино лицо.
– Ты намекаешь, что я толстая? И тебе тяжело меня держать? – Вера приоткрыла один глаз, хмуро глянув на Исаева.
– Я говорю прямым текстом, что ахуенно кончил и не чувствую ног. Вот вы бабы, странные существа, хлебом не корми, дай все перевернуть.
– Мне так хорошо сейчас, Тём… Все-таки жалко, что мы не дома, сейчас бы в кроватку…
– Я ведь говорил тебе, Рыжая, – Исаев усмехнулся, легонько шлепая девушку по ягодицам, вынуждая перелезть ее обратно на свое сидение. Стянул с себя презерватив, без зазрения совести вышвыривая его в окно, – Будешь курить?
– Ага, – Вера поправила сдвинутые трусы и расплылась на сидении, наблюдая, как огонек от зажигалки осветил лицо Артема. Салон наполнился дымом и, зажав в зубах сигарету, он натянул на себя спущенные до колен джинсы.
Двигаться было совершенно лень, отчего она даже пепел скидывала в пустой стаканчик, стоявший под приборной панелью, вместо того, чтобы высунуться в окно и «подышать» воздухом.
– Одеваться думаешь?
– Мне так лень… – капризно заявила Клинкова, надув губы.
– И что делать? – Артем завел машину, включил дворники и с усмешкой посмотрел на осоловевшую девушку.
– Задашь мне этот вопрос, когда приедем домой.
– Спокойной ночи? – Артем продолжал откровенно насмехаться над ней, видя, что она реально засыпала, свернувшись калачиком в одних трусах.
– И тебе.
«А говорят, что мужики после секса сразу засыпают».
* * *
Вера лениво потягивалась на сидении, приоткрыв один глаз, наблюдая как Исаев, открыв пассажирскую дверь, торопливо натягивает на ее голый зад джинсы. Девушка поежилась, от «куснувшего» за кожу зимнего воздуха, позволяя мужчине крутить ее в руках, как ребенка.
– Это очень мило, чувствую себя почти женой. Тебе осталось только перенести меня через порог и все… – Вера тихонько бубнила, прижавшись щекой к его плечу, пока Артем нес ее в дом, размашистым шагом пересекая придомовую дорожку.
– Чувствует она, – мужчина хмыкнул, слегка подкинув девушку, и перехватил покрепче, – Не готова ты еще, Верка, женой быть, – носком ботинка толкнул входную дверь, занося девушку в дом.
– Это почему это? – Клинкова нехотя сползла с рук, неустойчиво покачиваясь на онемевших ногах, стянула с плеч куртку, кидая ее Исаеву, и опустилась на корточки, расстегивая ботинки.
– Мелкая ты, мозгов еще толком нет…
– Ой, а у тебя совести нет, и что, живешь же как-то? И вообще, если бы я была такой, какой ты вечно меня выставляешь, ты бы не дал мне второй шанс.
– А я дал его? – мужчина расплылся в ехидной улыбке, наблюдая, как Вера по-хозяйски заглянула в холодильник, вытаскивая тарелку с недоеденными утром бутербродами.
– Вот очередное доказательство, что ты бессовестный. Хочешь, чтобы я ушла?
Артем, не спеша, сунув руки в карманы джинс, подошел к Клинковой, останавливаясь у нее за спиной, собирая рыжие волосы в кулак и перекидывая их ей на плечо.
– Не хочу. И никогда не хотел.
Вера перестала жевать, громко глотая то, что осталось во рту, отложила бутерброд на тарелку и повернулась к Артему лицом.
– Скажи еще раз, – потребовала, стараясь не обращать внимания, на ползущие по бедрам мужские руки.
– Ли-и-ис-а-а… – игриво протянул мужчина, прижимая девушку к себе, – Я, Рыжая, тоже живой человек, и если тебя это удивит, но я иногда что-то чувствую. Глупо отрицать тот факт, что я слишком привязался к тебе за такой короткий срок, что за последние лет 10 для меня – непозволительная роскошь. И ты прекрасно это знаешь и все равно трясешь меня как грушу. Что тебе сказать? Что я действительно скучал? Или быть может, что я пожалел, о том, что сделал? Мне не хватало тебя, и твое отсутствие было ощутимо, это правда. Я не готов бросаться громкими словами, но я рад, что мы дали друг другу второй шанс, хотя после твоих посиделок в машине того придурка, я начал сомневаться, что ты пойдешь мне навстречу…
– Только не говори, что ты следил за мной… – Вера отодвинулась, упираясь ладонями Артему в грудь и заглядывая ему в глаза.
– Пару раз присылал своих ребят, только для того, чтобы удостовериться, что у тебя все в порядке, – Исаев невозмутимо пожал плечами, снова прижимая Веру к себе и целуя ее в лоб.
– Ну, какая ты все-таки сволочь, а, – девушка зашипела, дергаясь в кольце мужских рук, но так и не смогла вырваться, вместо этого оказалась прижатой к холодному полотну кухонного островка спиной. Мужчина «собрал» тонкие запястья в свою ладонь и пригвоздил их к поверхности, второй рукой останавливая мечущуюся в разные стороны голову Клинковой, врезаясь в нее очередным поцелуем…
* * *
Вера подтянула к груди одеяло, счастливо улыбаясь, и трогала раскрасневшиеся щеки. Исаев устроил ей настоящий секс-марафон, сначала на кухне, потом закинув на плечо, дотащил до спальни. Девушка сдерживала писк, от восторга, когда он нетерпеливо наваливался на нее, в который раз разводя дрожащие коленки. И даже, когда уже не было сил, он продолжал упрямо брать «свое»… Так он вроде бы сказал?
«Свое».
Исаев сидел на краю кровати, спиной к Вере, прикрыв бедра простыней, и курил. Вера внимательно «обошла» взглядом россыпь родинок под левой лопаткой у него на спине, а потом, подскочив, прильнула щекой.
– Так боюсь, что ты опять уйдешь, – прошептала Вера, оставляя легкий поцелуй на самой большой из родинок, откинула одеяло, прижимаясь к Артему грудью и кладя подбородок ему на плечо. Исаев засмеялся, выпуская дым и повернув голову, бросил на девушку теплый взгляд.
– В жизни есть вещи гораздо серьезнее, которых стоит бояться, а это так, мелочи жизни. Ты может сама, потом скажешь, нахер я тебе сдался и бросишь меня, ради этого своего хмырька соседского…
– Значит, ты этого не боишься? Ну, что я типа могу уйти и все такое?
– Даже не знаю, как смогу это пережить, Рыжая, – Исаев иронично улыбнулся, ласково потрепав рыжую макушку и снова затянулся.
– Ты даже сам не знаешь, насколько ты крутой, Тём, – Вера подставила щеку, под его тяжелую ладонь, лишь бы он не останавливался и касался ее снова и снова.
– Так ты со мной, потому что я типа крутой? И все? А кто-то там что-то говорил о чувствах, о всепоглощающей страсти, неземной любви…
Вера обхватила его лицо ладонями, поворачивая к себе, и посмотрела в глаза. Долго и настойчиво, так если бы земля под ногами разверзлась, она бы не отвела взгляд.
– Каждое мое слово было настоящим и искренним. Все мои чувства к тебе настоящие, – Вера слегка запнулась, прикусывая губу, а потом набрала полную грудь воздуха, продолжила, – Я так давно ждала этого… Мне, очень хочется, чтобы мои чувства были ответными, но… Я не буду больше на тебя давить, выпрашивать, умолять. Если нужно, я буду любить за двоих, потому что ты даже представить себе не можешь, что твориться у меня внутри.… Какой ураган.… И вряд ли что-то изменится или кто-то это изменит.… И даже, несмотря на то, что ты думаешь, будто я легкомысленная, молодая… Я верная, и я буду ждать тебя, сколько потребуется, даже если для этого понадобится вся жизнь.
– Я убью тебя, – в мгновение Артем стал серьезным, схватил Веру за горло, несильно сжав пальцами, – Если узнаю, что ты посмела, хотя бы подумать о ком-то другом, поняла? Я убью, я клянусь тебе…
– Никогда. Я обещаю… – девушка, несмотря на то, что Исаев продолжал удерживать ее перед собой, пальцами пробежалась по его лицу, заново «рисуя» едва заметный изгиб брови, глаза, кончик носа, как, будто запоминая эти ощущения и наконец, дошла до губ, которые были упрямо сжаты прямо сейчас. Она понимала, что он не шутил.
Убьет.
Убьет любого, лишь забрать «свое».
– Это будет окончательная точка, Вер.
– А что насчет тебя? Ты мой и не мой одновременно, что с этим будем делать?
– Кажется, ты сказала, что больше не будешь давить? – Исаев расслабился, снова вернул на лицо улыбку, отпуская девушку.
– Извини, просто решила, что раз мы вроде как вместе, нам нужно обговорить все нюансы…
– Достаточно забавно, что ты считаешь Женю нюансом, – Артем рассмеялся, бросая дотлевающий окурок в пепельницу на тумбочке, – Жалко, что она этого не слышала.
Клинкова надула губы, отстранилась от мужчины и показательно спрятала обнаженную грудь под одеяло.
– Ну почему ты смеешься? Я хочу с тобой серьезно поговорить, а ты как всегда.
– Как всегда это как, по-твоему? – Исаев, сдерживая улыбку, наклонил голову, рассматривая девушку, которая отползла к спинке кровати, сложив руки на груди.
– Смею заметить, что многоженство в нашей стране запрещено.
– Так у меня всего одна жена, Вер, забыла?
– Издеваешься… – Клинкова прищурилась, сверля забавляющегося мужчину взглядом.
– Издеваюсь, – он кивнул, подползая к Вере и укладываясь головой ей на колени. Сама того не замечая, она тут же ласково провела ладонью по коротко стриженому черепу, пропуская жесткие волосы сквозь пальцы, – Давай с тобой договоримся, что тебя должно волновать только то, что происходит между нами, все остальное тебя волновать не должно. Женя и Ритка мои родные люди, в очередной раз тебе говорю, они моя семья. Но в моей жизни появилась ты и я готов и хочу взять ответственность и за тебя тоже. Поэтому «мы» – это мы, а они это другое. Не забивай себе голову, Рыжая.
– Это похоже на признание, – Вера улыбнулась, дернув бровью.
– Как тебе будет угодно.
Впервые за долгое время, Вера засыпала удовлетворенная как физически, так и морально. Придавленная к теплой кровати здоровенной ручищей Исаева, она счастливо вздохнула, продолжая пялиться в темноту, как дурочка. Первоначальная абсурдность их отношений привела к тому, что теперь они на полном серьезе обсуждали, как им дальше действовать, поддавшись внутреннему порыву, разглядеть друг в друге нечто большее, чем просто партнера для развлечений на пару ночей. Это убивало изнутри, в тот же момент, заставляя возрождаться, подобно фениксу. В очередной раз, из пепла, из праха, после полыхающего пламени, в котором они теперь оба горели.
Горели и наслаждались этим.
12
Клинкова с двумя тяжеленными пакетами вышла из магазина, получая ощутимый толчок в плечо от мимо проходящей женщины с ребенком. На секунду пожалела, что все-таки отказалась от предложения Исаева, послать вместе с ней по магазинам Костю. Но тут, же плюнула и улыбнулась. С тех пор как она помирилась с Артемом, прошло уже две недели, и теперь и солнце ярче светило и мороз уже ощущался не так сильно и даже эти пакеты уже были не такими тяжелыми. Все как-то вдруг стало по-другому, лучше что ли. Вера за долгое время наконец ощутила себя полноценным человеком, который снова стал часть общества, а не молчаливой тенью, крадущейся за прошлой собой.
Выпустив пар изо рта, глянула в витрину, любуясь новым пуховиком. Исаев не дал мерзнуть ни дня, после их неожиданной встречи. Утром они вместе поехали в магазин, и Вера выбрала то, что больше всего понравилось.
Вздохнула, дернув затекшими руками с пакетами, сделала пару шагов к остановке, прежде чем перед носом остановилась машина. Как по команде открылись задние двери и к девушке подошли двое, перегородив ей путь.
– Клинкова Вера Николаевна? – мужчина, темная челка которого почти закрывала глаза, возвышаясь над Верой, пробежался по ней взглядом.
– Да… А вы собственной кто?
– Вам необходимо проехать с нами, – голос «прорезался» у второго и он уже было протянул руку, чтобы схватить один из пакетов, но Вера как ревнивый ребенок, отвернулась, пряча пакеты перед собой.
– Что происходит? Кто вы и что вам нужно? – Клинкова начала нервничать, стараясь как можно незаметнее осматриваться по сторонам, в поисках поддержки. Успокаивало только одно – на улице белый день, оживленное место, не затолкают же ее в машину прямо тут. Внутренний голос послышался громче, когда в очередной раз упрекнул в отказе взять с собой Костю.
– Николай Иванович хочет, чтобы вы составили ему компанию за обедом, – первый мужик, кажется, уже начал выходить из себя. Резко выбросил руку вперед, все-таки хватая один пакет, и грубовато потянул на себя.
– Какой еще Николай Иванович? Пустите мои вещи, что вы, в самом деле?
– Вера Николаевна, нам дали распоряжение, доставить вас в ресторан, пожалуйста, перестаньте сопротивляться.
– Меня почти силком затаскивают в машину, посреди улицы, а вы мне говорите «перестаньте сопротивляться»? Я сейчас заору… Отпусти, ёп твою мать, – дернула рукой, но мужчина дернул в ответ, вырывая злосчастную сумку с продуктами. Второй, воспользовавшись секундной заминкой, аккуратно, но вполне крепко, перехватил Веру поперек живота и потащил к машине.
– Эй… – женщина возле ларька с мороженным, на протяжении всего времени буравила взглядом троицу, а когда девушку начали заталкивать в машину, сорвалась на бег, насколько позволяли заснеженные дорожки, – Отпусти ее, иначе я сейчас в милицию позвоню.
– Не лезьте, мамаша, а то и вам достанется.
Вера вытаращила глаза, когда оказалась в салоне автомобиля, в котором сидело еще два человека, за рулем и на пассажирском сидении. Тот, второй, сел рядом с ней, пока первый, ставил пакеты с продуктами в багажник, раздался глухой хлопок и он залез в салон с другой стороны, тем самым отрезая Вере пути к отступлению.
– Куда мы едем? – прервав гробовую тишину в машине, Вера крутила головой по сторонам, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ.
– Николай Иванович ждет вас в «Альпенгроте», кстати, мы немного опаздываем, Шурик, прибавь газку, а то хозяин будет недоволен.
– Кто такой Николай Иванович? – продолжала бубнить Клинкова, сжимая от страха пальцы на ногах. Она снова была главной героиней низкосортного боевика, который, жопой чуяла, ничем хорошим не закончится.
– Малая, ты че, Николая Ивановича знают все. Никас его погоняло в народе, слышала? Да ты не ссы, хозяин пообедать тебя пригласил, нож с вилкой, надеюсь, держать умеешь? – мужчина с переднего сидения с улыбкой повернулся к Вере, параллельно делая музыку на магнитоле чуть тише.
– Никас? Что ему нужно?
Сказать, что она была в шоке – не сказать ничего. С каких пор Ленкин ухажер приглашает на обед ее, а не Самохину? Почему он вспомнил о ней сейчас, когда с их последней и единственной встречи прошло столько времени?
Мысли роились в голове, перебивая друг друга, но, к сожалению, в данной ситуации на все был только один ответ – приедем, узнаем. Так и просидела молча, прижатая с двух сторон крепкими плечами «мальчиков-зайчиков», как их любил называть Артем.
Машина плавно притормозила возле входа в ресторан, попутчики тут же ловко выскочили, негласно предоставляя ей право выбора, через какую дверь ей удобнее было выбраться из салона. Вера, недовольно фыркнув, вылезла наружу, поправила пуховик и глянула на закрытый багажник.
– Ваши пакеты пока полежат там, вернем все после обеда, не переживайте.
– Вы же в курсе, что время – деньги? Ведите и давайте побыстрее, а то я еще редьку для бабушки не купила.
Мужики переглянулись, неловко передернув плечами, а потом, мотнув головой в сторону входа, втроем двинулись в ресторан. В шикарном фойе, который больше смахивал на музей, с позолоченными канделябрами и кроваво-красной дорожкой, ведущей в обеденный зал, Клинкова не задержалась ни на секунду, не позволив галантному администратору даже заикнуться о том, что можно оставить верхнюю одежду в гардеробе. Пропуская косые взгляды присутствующих гостей, Вера ввалилась в зал и найдя за столиком, одиноко сидящего Никаса, решительно направилась к нему.
– Ты довольно быстро. Рад, что ты приняла, мое предложение, – мужчина, кинув на нее беглый взгляд, сделал глоток вина из стоящего перед ним бокала и кивнул головой на стул, напротив себя.
– Довольно странное приглашение, не находите? Отказаться было невозможно… – Вера съязвила, с недовольным вздохом опускаясь на стул. Мужчина спокойно продолжал распиливать на тарелке свой кусок мяса, периодически поднося вилку ко рту, медленно жевал и не делал совершенно никаких попыток начать разговор.
– Могу я узнать, чем моя скромная персона заинтересовала вас? Вы же вроде как деловой человек, должны понимать, что у людей свои планы и редко кому хочется их менять из-за чьей-то прихоти.
– Удивительно. Просто невероятно… – Никас, прищурившись, посмотрел на Веру, и на его губах появилась едва заметная улыбка. Он немного отвел взгляд в сторону, на одну из картин, висящих в зале, и выражение его лица наполнилось какой-то ностальгией, приятной и душевной. А потом улыбка исчезла и он, вздохнув, сделал очередной глоток, уставившись на Веру.
– Вы даже не представились, как следует, я знаю только ваше «погоняло», как выразились ваши… эти… Вы поняли, – Клинкова мотнула головой в сторону соседних столиков, за которыми, потягивая кофе, сидели те, «двое из ларца».
– Я думал, что дожив до своих лет, могу уже не представляться, но раз ты просишь, то, Николай Иванович Гордеев, – он склонил голову в легком поклоне, а потом посмотрел на девушку таким взглядом, от которого захотелось провалиться под землю, мол, довольна?
– Не сказала бы, что приятно познакомиться, но… Как меня зовут, вы знаете, поэтому, я хотела бы, чтобы вы перешли к сути нашей неожиданной встречи.
– А все очень просто, я думаю, что пришло время отцу познакомиться с дочерью, – он спокойно отправил в рот очередной кусок. И все это было так обыденной, как будто он каждый день, перед зеркалом, репетировал эти слова.
– Какому отцу? Вы о чем? – Клинкова уставилась на Гордеева, слегка опешив, наблюдая, за тем, как он пережевывает свою еду, поправляет салфетку на коленях, разглядывает гостей в зале. И все это в тот момент, когда Вера сидит напротив, прикипев пятой точкой к стулу.
– Ты удивительно похожа на свою мать. Даже я бы сказал – один в один. И внешне и характер. Татьяна тоже любила включать дурочку, когда ей было это удобно. Мы часто ругались из-за этого.
– Вы ведь шутите? Вы не можете быть моим отцом… – Вера расстегнула пуховик, продолжая сверлить мужчину взглядом. Он, молча, пожал плечами, а потом махнул рукой официанту и ему тут же подлили в бокал вина.
– Татьяна не захотела брать мою фамилию, когда мы поженились, а твоя бабушка не позволила и тебе дать мою фамилию, но к счастью или, к сожалению, ты все равно Гордеева. Кстати, как Нина Степановна? Слышал, у нее проблемы с сердцем были?
– Это розыгрыш? Нет, не-е-е-т… Этого не может быть. Вы просто ошиблись, нет. Что, в стране мало Клинковых Вер?…
– Увы, – мужчина пожал плечами, и снова эта ироничная, кривоватая ухмылка, – Эти глаза я не спутаю не с чьими. Ты вылитая мать. Я потратил слишком много времени, чтобы сомневаться сейчас. Ты моя дочь. Можем сделать тест на родство, у меня есть хорошие знакомые в Питере, которые могут с этим помочь, если ты не веришь.
Веру убивало то, с каким спокойствием он все это говорил. Пока она обливалась холодным потом, сидя в этом злосчастном ресторане, в этой неуютной атмосфере, тут же мучаясь от вспыхнувших краской щек. Он просто взял и сказал, без всяких предысторий, прелюдий и всего такого. Как будто уже ни раз признавался в чем-то подобном.
– Почему вы решили, что сейчас самое время? Почему за столько лет вы не пытались меня найти?
– Дошел слух, что ты снова сошлась с Исаевым…
– Причем тут он? – Клинкова напряглась, опуская руки под стол, на колени. Хоть бы никто не заметил, как она тряслась. От страха, от волнения, да от всего.
– Да особо не причем, просто, теперь ты часто будешь на виду, и скорее всего нам придется также часто видеться. Поэтому решил, что пора перестать откладывать этот разговор в долгий ящик. Рано или поздно, он, конечно, бы все равно состоялся. Просто неизвестно – при каких обстоятельствах…
– На что вы намекаете? Я знаю, что у вас с Артемом существует конфликт, но предупреждаю вас сразу, что играть против него я не буду, кем бы вы мне не приходились.
– Что ты, дорогая? Просто я подумал, что ты уже достаточно взрослая, чтобы принять эту новость без лишних вопросов и истерик.
– Вы издеваетесь? – девушка пораженно усмехнулась, откидываясь на спинку стула, – Вы бросили мать, бросили меня, а теперь, через двадцать с лишним лет, решили, благородно появиться. На что вы надеялись?
– Хотя бы на то, что ты будешь обращаться ко мне на «ты».
– Я с взрослыми, незнакомыми людьми только на «вы», извините, – Клинкова огрызнулась, отворачиваясь к окну. Она не знала, как себя вести. Что ему сказать, да и стоило что-то говорить? Хотелось расцарапать ему лицо, вцепиться так сильно, чтобы вскрыть артерию на шее, просто он подумал и решил, а ее опять никто не спросил. Но с другой стороны, а если он и, правда, отец? Настоящий, тот самый, которого ей так не хватало? И как быть? Еще очень сильно беспокоил тот факт, что Гордеев имел мутки с Артемом, вносившие в жизнь последнего некоторый хаос.
– Ты взяла от матери невероятную красоту и совершенно несносный характер, а мои черты лица, со временем… Губы только и родинка.
Клинкова тут же опустила взгляд на мужские губы, полные, с плавным изгибом. И родинка. Действительно, у него тоже была родинка над губой, чуть заметнее, чем у нее, но она, черт возьми, была.
– Я не верю. Вы, должно быть, ошибаетесь… – девушка замотала головой, делая глубокий вдох.
– Я никогда не ошибаюсь, девочка. Ошибки могут дорого стоить, – улыбка с его лица пропала, и он снова надел эту равнодушную маску, которая отталкивала еще больше. Что греха таить, он не был человеком, который располагал к себе, ни внешне, ни разговором и Вера все это время чувствовала какую-то опасность, которая от него исходила.
– Вам что-то от меня нужно, да?
– Хочу наверстать упущенное и наладить общение с дочерью, только и всего.
– У вас нет других детей?
– Сын. От второго брака.
– Ваша жена не против вашей затеи?
– У меня нет жены.
– Почему?
– Она была очень любопытная и рано умерла, – Клинкова, прервав свой допрос, выразительно посмотрела на Гордеева, а тот в свою очередь, подняв обе ладони на уровне лица, расхохотался, – Шутка не смешная, согласен. Мы не сошлись характерами, все как у всех.
