Текст книги "Королева для нищего (СИ)"
Автор книги: Настя Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Зачем нормально одеваться, если скоро опять раздеваться? – он выкинул окурок в окно и, подмигнув девушке, завел машину. Выключил свет, погружая салон в темноту.
– А твоя…
– Вер.
– Хорошо, поехали. Интересно посмотреть, в какой конуре живет сонный лев. Кстати, тебе просили передать, – она щелкнула его по лбу, наблюдая за тем, как округляются его глаза.
– Кто?
– Андрей, он сказал, что ты козлина, не отпускаешь меня далеко от себя, – вздохнула и отвернулась к окну, наблюдая, как горящие окна ресторана все больше и больше отдаляются, становясь маленькими точками.
– У тебя случилось что-то? – мужской голос нарушил тишину и прервал Верины размышления.
– Нет, с чего ты взял.
– Ты когда думаешь, у тебя складочка вот здесь собирается, – он отвлекся от дороги, касаясь пальцем местечка у нее между бровями.
– Могу задать вопрос?
– Ну, если он адекватный.
– У кого-то из твоих друзей есть семьи? Жены, дети? Может бабушки в домах престарелых.
– Я же просил адекватный вопрос, – Артем свернул на шоссе, которое вело загород.
– Чем мой вопрос не адекватный? Ты ничего о себе не рассказываешь, я узнаю что-то совершенно случайно и это не совсем приятные вещи, расскажи тогда о друзьях, – голос почему-то задрожал, и Вера молилась, чтобы Артем не начал задавать ненужных вопросов. Все это время она продолжала думать о Ване, этот простой разговор, в котором не было ничего, за что можно было действительно зацепиться, крутился у нее в голове.
– А ты, гляжу, неугомонная. Ты вообще, с какой целью интересуешься?
– Ну, рано или поздно ты мне надоешь, и я должна буду понимать, куда мне сунуться, чтобы снова не нарваться на женатика, – Вера непринужденно пожала плечами, и откинув голову, посмотрела на Исаева.
Артем вдруг тихо рассмеялся.
– Ты не перестаешь меня удивлять. Правда. Кстати. Мне понравилась песня.
– Если честно, было страшно, – откровенно призналась Вера, улыбаясь.
– Почему? – Артем положил руку ей на коленку и несильно сжал. Этот жест Вера принимала, как одобряющий, мол, продолжай девочка, не бойся, зверье в клетке.
– Думала ты разозлишься, что я так… Ну, типа песня со смыслом…
– Ох, Верка, – Артем вздохнул, убирая руку с девичьей коленки и кладя ее ей на затылок, прижимая к себе, – Знаешь, я последнее время реально чувствую себя угнанной девяткой, – он снова рассмеялся, играя ее волосами.
Вера наблюдала, как свет фонарей с шоссе стремительно отбрасывает тени на его лице. Как он размеренно дышит, внимательно смотря за дорогой. Как уверенно сжимает руль, когда лавирует в потоке машин, обгоняя одну за одной.
– Тём, – она впервые его так назвала и не успела даже одуматься, задержала дыхание.
– М? – он повел бровью, не смотря на девушку.
– Я не знаю, как тебя благодарить, за то что помог с бабушкой.
– Ну, мы решим этот вопрос, дай только до дома доехать.
Остаток времени пролетел незаметно. Всю дорогу Артем рассказывал истории из жизни, про армию, про то, как познакомился с ребятами.
– Только не говори, что живешь здесь, – Вера прилипла к окну, смотря, как сменяются друг за другом роскошные особняки. Высоченные заборы, кованые ворота, подъездные дорожки, выложенные из камня.
– Ну, как-то само получилось, – Артем хмыкнул и остановил машину перед одним из домов.
– Ты серьезно?
Артем ничего не ответил, молча наблюдая за Верой, рот которой раскрылся точно также, как только что разъехались тяжелые ворота перед ними.
– С приездом, шеф, – невысокий мужчина выскочил откуда-то из небольшого домика на территории участка и подошел к машине. Она уже видела его. Он приходил тогда, когда Артем был у нее первый раз.
– Как тут у вас дела, Макс? Тихо? – Артем кивнул, протягивая мужчине руку через опущенное окно.
– Тихо, – согласился Макс, – Славян только приболел, сидит вон сопли жует, у Игоря сын родился, я его отпустил на пару дней, жену там забрать, ну и так, первые дни, помочь.
– Сын – это хорошо, надо потом будет поздравить, как положено, – Макс молча, кивнул и отошел от машины, пропуская ее вперед, к дому.
– Похоже, что я сорвала куш, – обалдело посмеиваясь, Вера семенила за Артемом к входной двери.
Дом встретил уютным теплом и запахом выпечки. Киловатты света с самой прихожей ослепили Веру, так что пришлось зажмуриться.
– Ой, Тёма, слава Богу, это ты, а то я все думаю, кто там приехал, – навстречу выбежала женщина, вытирая руки о фартук.
– Привет, Зинаида Михайловна, – Артем протянул руки, и женщина почти утонула в его объятиях, – Чем это так вкусно пахнет?
– А ты руки мой и узнаешь, – женщина легонько хлопнула его по плечу и перевела взгляд на девушку.
– Это Вера, – представил мужчина, параллельно скидывая туфли и проходя в гостиную. Едва уловимое удивление в глазах пожилой женщины. Зинаида Михайловна молча, кивнула и улыбнулась, забирая у девушки пальто.
«Она даже не задала никаких вопросов, видимо привыкла к таким «Верам» в этом доме».
«Перестань себя накручивать, чем больше, тем хуже, ты же знаешь».
– Проходите, пожалуйста. Кушать будете? – Зинаида Михайловна была ростом с бабушку, у нее были такие же теплые морщинистые руки и эта насмешливая искринка в глазах.
– Будет, будет. Посмотри, какая она худая, одни кости, – послышался голос Артема, и старушка мило хихикнула, повела Веру на кухню.
Исаев уже сидел на высоком стуле, за мраморным островком в самом центре кухни, закатывая рукава рубашки.
– Смотри-ка, какой нетерпеливый. Хоть бы переоделся.
– Так, где же мне переодеваться, ничего ж не достанется, – Артем перевел взгляд на половину пирога, который остался на тарелке.
– Славик болеет, Максим тоже голодный, неужели бы я их оставила, – Зинаида Михайловна быстренько поставила две тарелки, суетливо нарезая пирог.
– Покажешь, где можно помыть руки? – Вера тихо обратилась к Артему, касаясь его руки прохладными пальцами. Ошалев от увиденного, Вера растерялась. Вдруг появился какой-то детский страх, когда боялся отпустить мамину руку на рынке, чтобы не дай Бог не потеряться.
Артем завел ее в ванную и встал в дверном проеме, наблюдая, как девушка аккуратно намыливает руки, попутно осматривая новую территорию.
– Что? – Вера поймала его взгляд в зеркале и покраснела.
– Ничего. Просто смотрю, – он закусил губу и подошел ближе, останавливаясь у нее за спиной.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – она повернулась к нему лицом, прикасаясь ладонью к его лбу. Артем хмыкнул, перехватывая ее ладошку своей рукой, – Что смешного?
– Тебе не понравится, – мужчина заправил прядь рыжих волос за ухо и сомкнул руки на девичьей талии.
– Боишься?
– Просто не хочу лишний раз чувствовать когти на своей глотке, – Исаев усмехнулся и спрятал лицо у нее где-то в районе шеи. Теплое дыхание коснулось кожи, разнося мурашки по телу.
Руки машинально обхватили широкие мужские плечи, поползли выше, ласково царапая бритый затылок.
Сейчас она решила его не доставать, не выяснять отношения. Хотя даже если бы захотела, у нее бы ничего не получилось.
Это она уже поняла.
Просто он позволил ей побыть рядом, когда это действительно было нужно. Он устал, она в силах была помочь ему отдохнуть, расслабиться. Он сам этого попросил, пусть и не сказал ни слова. Она просто почувствовала.
– Ты такая теплая, – забубнил Артем, целуя девичью шею.
– А ты такой твердый. Довольно быстро для пенсионера, – Вера ойкнула и засмеялась, когда почувствовала, что он ее укусил.
– Ты ответишь за свои слова, – тихий голос был похож на утробные рычание, а потом он накинулся на нее, затыкая смеющийся рот поцелуем. И Вера сдалась. Совершенно не хотелось сопротивляться, особенно, когда было так хорошо. Она совершенно забыла о Зинаиде Михайловне, которая ждала их на кухне и застонала в голос.
– Рыжая, сейчас я из-за тебя точно останусь без пирога, – Артем в противоречии своих слов прижал девушку ближе к себе. Ее худенькое тельце задрожало под натиском, однако она еще сильнее вцепилась ему в шею.
– Неужели я хуже пирога?
– Лучше, моя девочка, лучше, – он целовал ее в раскрытые губы, пока она хватала воздух. Так захотелось, чтобы время остановилось, чтобы люди забыли про них, чтобы они просто остались здесь, в этой ванной, вдвоем.
– Я хочу тебя, – шепотом призналась Вера, торопливо расстегивая пуговицы на его рубашке.
– Моя ласковая девочка.
Он погладил ее по голове, позволяя вытащить рубашку из брюк и развести ее полы. Вера неспешно опускалась на колени, оставляя поцелуи на груди и животе. Ее широко распахнутые зеленые глаза, пока она расстегивала ремень мужских брюк, заставили его поежиться. Она выглядела так юно, с этими растрепанными волосами, порозовевшими щеками и чуть подрагивающими руками.
Можно было сойти с ума.
Ему было недолго.
– Мне нехорошо, – просипела Вера, снова поднимая на него взгляд. Мужчина рывком поднял ее с прохладного кафеля, разворачивая и прижимая животом к стиральной машинке.
Ее недомогание было очевидным. Возбуждение заставляло голову кружиться. Между ног нестерпимо ныло, так, что уже было больно.
– Потерпи, маленькая, – Артем тяжело дышал, пока стягивал тоненькие джинсы по ее ногам, до колен, – Напомни потом, чтобы я всыпал тебе пиздюлей, за то, что ходишь без колготок.
Трусики он стягивал с нее с наслаждением, что тут говорить. Хоть и торопился. Провел грубоватым движением по промежности, закрывая глаза от ощущения избыточной влаги на пальцах. Размазывая ее же смазку по члену, Артем сделал глубокий вдох и вошел в податливое тело девушки.
– Глубже… – отчаянно зашептала Вера, хватаясь побелевшими пальцами в поверхность стиральной машинки. Мужские руки потянулись к ее груди, сжимая вместе со свитером и бюстгальтером.
На полочке загремели бутыльки, когда Вера нечаянно задела ее головой, Артем тогда дернул девушку на себя, вырывая очередной стон.
– Где ты научилась так подмахивать? – Исаев звонко хлопнул ее по попе, наблюдая, как по коже расплывается красный отпечаток.
– Смотрела порнушку, которую нашла у дяди Гриши. Хватило одного просмотра, чтобы понять, что к чему, – переводя дыхание, Вера повернула голову к Артему.
– Ты трогала себя, когда смотрела?
– Да.
– Обещай, что покажешь, – мужчина ускорился, балансируя на грани оргазма.
– Обещаю, – прошептала она, чувствуя своей поясницей его живот. Он наклонился, почти лег на девушку, оставляя поцелуи на шее, все больше и больше ускоряясь. Мысль о том, что она действительно покажет ему, как ласкала себя втайне от всех, заставила протяжно застонать. Он вытащил член, кончая ей на поясницу.
Вера расстроено замычала, резко почувствовав пустоту и так и не получив разрядки. Хотела уже возмутиться, но Артем не дал, присаживаясь на корточки и целуя распухший клитор.
– Еще, еще… – голос сел окончательно, и Вера закусила губу, чтобы не заорать. Ровно четыре поцелуя понадобилось, чтобы она затряслась, падая на гладкую поверхность под собой.
Она считала. Ровно четыре поцелуя.
В ванной было тихо, но сердце билось так быстро и так громко, что казалось, можно оглохнуть.
– Ну, вот и поужинали, – расплываясь в еще возбужденной улыбке, произнес Артем, смотря, как девушка переводит дыхание, а потом кидает в него скомканное полотенце.
– Ты отвратителен.
– Ты сама попросила. Слово дамы, а тем более просьба, для меня закон.
Когда вернулись на кухню, Зинаиды Михайловны уже не было, чай остыл, пирог так и лежал сиротливо на тарелках.
У Веры покраснели даже уши.
– Неудобно как-то получилось, – начала она, осматривая кухню. Гарнитур из темного дерева с золотистой окантовкой по всем стеклянным дверцам, такие же золотые фигурные ручки. Блестящая плита, круглая раковина, тоже блестящая. Все такое дорогое, что отчаянно хотелось провести рукой, коснуться всего, что видели глаза.
– Не бери в голову. Михална девчонка порядочная, все поняла, – Артем усмехнулся сам себе. Михална уже лет так 60 была порядочной девчонкой, к слову.
Быстро расправившись с пирогом, Артем с Верой переместились в гостиную, на диван. В камине потрескивали дрова, по телевизору шла какая-то хрень, типа «Поле Чудес», и Вера с абсолютно дурацкой улыбкой сидела у Артема под боком. Он, закинув ноги на столик перед диваном, потягивал пиво из бутылки, второй рукой играя с рыжими волосами.
– Сегодня опять видела Софу с Андреем, кажется у них все серьезно? – Вера ненавязчиво погладила полоску мужского живота, которую нащупала из-под задравшейся футболки.
Она сидела в такой же, его длинной футболке, робко поджимая голые ноги. После случившегося в ванне, Вера испытывала какую-то захлестывающую с головой нежность, хотелось свернуться клубком возле Артема и тихонько мурчать, изредка поднимая на него глаза.
– У них каждый раз серьезно, – он хмыкнул, не отводя взгляд от телевизора и сделал очередной глоток из бутылки.
– Что значит каждый раз?
– Никак не могут решить, сошлись характерами или нет. У них вся эта канитель уже лет 15 продолжается. То жить друг без друга не могут, то замуж выскакивают, чтобы забыть, как зовут.
– Софа замужем? – Вера потрясенно тряхнула головой, чуть приподнимаясь с дивана, заглядывая Артему в глаза.
– Была. Пока опять не сбежала к Андрею. Если бы я знал, что мы все будем в той или иной степени страдать, я бы никогда их не познакомил.
– Я когда увидела тебя с Софой у Заура, подумала, что вы вместе… – немного помолчав, выдала Вера. Рука сама потянулась, переплетая женские пальцы с мужскими.
– Ну, знаешь, вряд ли я когда-нибудь захочу целовать человека, который облевался от запаха протухшего в рюкзаке клейстера, – улыбаясь, ответил Артем, позволяя Вера захохотать и прижаться к нему ближе.
– Он действительно пахнет отвратительно.
– Я помню. И запах клейстера, и запах после. Я тогда пришел к ним домой, помню, мы с Санькой заскочили изоленту у их отца тиснуть, а Сонька только после школы. Рюкзак по полу тащит, воняет, говорит. Весь перевернула, ничего не нашла, а потом вспомнила про карман сбоку, давай доставать, а там клейстер оказался в бутылке. На труды мать варила. А эта клуша видимо на урок сходила и забыла про него. Ну а он че, недолго думая, стух. Бутылку открыла, понюхала и ка-а-ак блеванет. Мы с Санькой так угорали, потом еще ее 2 месяца Принцессой-блеванессой дразнили. Ой, как нам попадало, когда она родителям жаловалась.
– Я тоже всегда хотела иметь старшего брата. Почти завидую Софе.
– Да нечему особо завидовать, – Артем поставил пустую бутылку возле дивана, а потом встал, подходя к холодильнику, доставая еще одну, – Будешь? – Вера отрицательно качнула головой, наблюдая, как Артем возвращается обратно на диван, устраиваясь поудобнее, – Санька нас подвел всех. После армии, когда вернулись, решили на ноги вставать, деньги надо было зарабатывать, я на завод пошел, меня Мишкин отец к себе взял, а Санька в банды подался. Бабло зашелестело, шмотки, тачку ему подогнали, все в ажуре. У него работа маленькая была, времени свободного – вагон, ну вот они там и с пацанами по тихой грусти начали наркотой баловаться. Как сейчас помню – обшарпанный барак, народу, блять, как на Арбате, и Санька мой, в углу, возле батареи, на старом обоссанном матрасе лежит. Синий уже. Я ж его тогда сам оттуда на руках выносил. Иду, смотрю на него и не вижу, слезы ручьем, думаю, как его матери принесу. До сих пор Сонькин визг в ушах стоит. А потом через полгода отец повесился, не смог Саньку пережить. Тяжко ему было. Ну, тоже, старый хрен, свои проблемы решил, а как жена с дочкой будут жить, не подумал. А потом через полтора года и Татьяна Ивановна, мать, Царствие Небесное, ушла. Как она маялась, как тосковала, сердце не выдержало, ну и она вслед за своими мальчиками любимыми… Всегда так их называла. Сонька в 18 лет одна осталась, представляешь? Ей бы по дискотекам мотаться, а она деньги на похороны собирает. Всю семью выкосило. Когда вот случилось все это, парни мне помогали вагоны по ночам разгружать, лишь бы денег каких ей насобирать. К нам с мамой она переезжать напрочь отказалась, говорила, мол, не нужен лишний рот, своих забот хватает, мы ведь даже ругались. Бились почти на смерть. Ну, я потом угомонился, говорю, не хочешь переезжать, не переезжай, а контролировать все равно буду. Я еще на кладбище Саньке слово дал, что не брошу ее. Так вот и до сих пор плаваем вместе. Ну а когда поднялись немного, ребята подключились, тоже иной раз да закидывали удочки, как мол, Сонька, не голодаешь? А та улыбается ехидно, круассаны свои жрет, кофейком запивает.
– Никогда бы не подумала. Она такая уверенная всегда, собранная, независимая что ли, – после услышанного в уголках неожиданно собрались слезы. Вера не хотела представлять, каково это остаться одной, когда вся твоя семья на кладбище, и ты не знаешь, как жить дальше, каким будет это «завтра»?
– Она невероятно сильная. За это я ее уважаю. Хоть и было время, потрепала она мне нервы, а потом когда пизды отхватила, подсобралась. И ничего, как видишь. Цветет и пахнет.
– А Андрей…
– А Андрей твой любимый, придурок. Я когда ее с парнями познакомил, сразу сказал, что Сонька мне как сестра, узнаю, что кто-то яйца подкатывает, ноги повыдергиваю. Мы же тогда молодые были, полжизни со стояком проходили, девчонок была тьма, уже не смотрели, на кого прыгали. Ну, вот они и шкерились несколько лет, представь. Истории какие-то придумывали, по съемным квартирам таскались, в разных машинах ездили, чтоб никто не узнал, а спалились тупо у него на квартире. Она к нему вечером приехала, а на квартиру было лень ехать и осталась у него. А утром, Ванька из Вьетнама вернулся, фрукты какие-то привез, подарки там, ну и заехал к Андрею, а дверь Софочка открыла, в одних трусах. Ой, сколько крика было, – Артем засмеялся, закидывая голову на спинку дивана, вспоминая прошлое.
– И что было дальше? – Вера восторженно ждала продолжения, ерзая рядом с мужчиной.
– Любопытная, ты Верка, – Артем потрепал ее по макушке, а потом подтянул к себе, оставляя короткий поцелуй на ее губах, – Дальше было то, что об этом узнал я. И ведь понимаешь, меня больше взбесило не то, что случилось все так, как я просил не делать, а то, что мне не сказали. Я считай последний узнал, что родные мне люди, трахаются там тихонько под одеялком, любят друг друга сильно, а мне не сказали, понимаешь? Она то дурная была, что с нее взять, а вот Андрюша. Да я бы может и рад был. Он всегда с головой дружил, для него как говорится, не жалко. Так промолчали же, черти. Ныкались, как школьники. Хотя не знаю, может это у них романтика была такая. Ромео и Джульетта, блять.
– Ты запретил им встречаться? Только не говори, что да. С ранних лет и быть деспотом, забористо даже для тебя, – Вера, не веря, мотала головой, усаживаясь по-турецки на диване.
– Ну не то, чтобы запретил. Хлопнул пару раз Андрея, подрихтовал ему фасад, так сказать. Ну, разозлился я, что ты так смотришь, – Исаев забавно развел руками, широко распахивая глаза, – Эта курица испугалась, говорит, сама от него уйду, только не трогай. Уйти то ушла, да только кто бы кого смог забыть. Так и таскались, то вместе, то не вместе. Заявила она ему как-то, мол, делай мне предложение, а Андрюха он такой, знаешь, ему бы, где стопочку налили, титьки помять дали, он и рад. Какой ему брак, какая ему семья? Свободу ой как любит. Ну, Сонька и разозлилась. За ней одно время паренек ухаживал, ну она ему ни да, ни нет, морозила парня, а потом когда с Андреем в очередной раз поругалась, сдуру ему ляпнула, что замуж хочет выйти. Он, недолго думая сделал ей предложение. Расписались, сидим, в ресторане, тихо, спокойно, родители тост говорят, и тут заявляется Никольский пьяный в уматину, с калашом наперевес: «Зараза ты такая, раньше покоя не давала, а сейчас и подавно. Буду думать теперь, как этот питекантроп будет тебя трахать». Родственнички прям там чуть не полегли. Они потом после свадьбы в Питер переехали, Сонька так рвалась, говорила, что всем спокойнее будет. И она дергаться не будет и Никольский глаза мозолить перестанет. Два года они прожили в своем Питере, а потом у питекантропа мать захворала, ну они приехали ее попроведовать. Слушок быстро пополз, что Сонька вернулась, у Андрея уже тогда ресторан был, там мы и встретились все. Старые чувства редко забываются, сама понимаешь. Она начала из Питера в Москву мотаться, мол, командировки, врала мужику, а сама с Андреем кувыркалась. Не поддерживал я ее в этом, но все равно переживал, как она, что. Ну, вот и докувыркались, что развелись и она обратно сюда вернулась. А этот придурок опять не готов жениться, – Артем поджал губы, задумчиво постукивая пультом по ноге.
– Ты такой грозный, – Вера игриво погладила его по щеке, вынуждая повернуться к ней.
– Положение обязывает, – мужчина в очередной раз пожал плечами, а потом навалился на девушку, прижимая ее к дивану, – Не дразни меня и тогда не узнаешь, какой я на самом деле грозный. Дай поцелую.
– Не-е-ет, ты специально переводишь тему, – Вера заверещала, чувствуя, как его щетина царапает кожу щеки, – Расскажи, что было дальше.
– А дальше Серый волк, съел Красную Шапку, – Артем театрально зарычал и полез под футболку. Вера засмеялась, пытаясь ухватиться за его настойчивые руки.
– Шеф, у нас тут сюрприз, – сбоку послышался голос и Вера замерла, машинально притягивая Артема ближе к себе, чтобы прикрыть свое тело от посторонних глаз. На пороге гостиной топтался Макс, держа руки в карманах.
– Что такое? – Исаев нехотя поднялся с девушки, возвращая ее футболку на место.
– Пошли, сам посмотришь, – Макс кашлянул и вышел во двор.
– Посиди, малыш, я на 5 минут, – Артем похлопал ее по коленке и, шлепая босыми ногами по плитке, вышел за Максом.
Любопытство сгубило кошку.
Вера на цыпочках добежала до прихожей, в темноте останавливаясь возле панорамного окна, из которого было видно весь двор. Перед крыльцом стоял Макс и еще один незнакомый мужчина, который за шкирку держал вырывающегося парнишку. Исаев задумчиво стоял перед ними, засунув руки в карманы штанов.
– Рассказывай, что тут делал, – незнакомый мужчина тряхнул паренька, так, что тот неловко подлетел и практически повис над землей.
– Пусти пидор, – зашипел мальчишка, хватаясь грязными руками за Макса. Тот шлепнул его и сделал шаг в сторону.
– Ты как тут оказался? – Артем спустился ниже на одну ступеньку, обхватывая себя руками и улыбаясь, – Территория вообще-то охраняется, да Макс? – взгляд шефа заставил его опустить голову, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Не твое собачье дело, сволочь. Пусти, говорю, иначе пойду к мусорам, расскажу, как вы чужие денежки пиздите, а потом такие хаты штампуете.
– Так тебя самого и повяжут. Запихнут в приемник, будешь там баланду с остальными жрать, – спокойно заявил Исаев, рассматривая мальчишку. Яркий фонарь перед домом позволял разглядеть даже детали. Ему на вид было не больше 10. Грязное лицо, старая красная шапка с помпоном, порванная куртка была на несколько размеров больше, что пареньку пришлось закатать рукава.
– Тут ты прав, повяжут меня.
– Что делал здесь? Как попал на участок? – Артем упорно пытался добиться хоть каких-то ответов.
– Нихуя тебе не скажу, вражья морда. Хоть ты режь меня, хоть убивай, – мальчишка снова задергался в мужских руках, сверкнув глазами. Не по годам взрослый, осознанный взгляд. И такой злобный.
– В таком случае… – Артем протянул к Максу руку и тот достал из кобуры пистолет. Вера от испуга зажала рот ладошкой.
– Артем, остановись, – Вера выбежала на крыльцо, хватая руку мужчины, в которой был зажат пистолет, – Я тебя прошу. Что ты делаешь?
– Зайди в дом. Немедленно. Раздетая, еще и босиком. Я тебя зашибу.
– Убивают, пидоры. Сенька, беги отсюда, пока и тебя не замочили. Беги, мамке передай, что я любил ее, – завопил пацан, заставляя мужчин сорваться на хохот. Вера непонимающе хлопала ресницами, ежась от холода.
– Зайди в дом, я сейчас приду, – сквозь смех, Артем хлопнул Веру по заднице, вынуждая вернуться в тепло.
– Артем…
– Все хорошо, маленькая.
Дверь за ней захлопнулась, а она все равно припала к стеклу, продолжая наблюдать за происходящим во дворе. Мужчина, который держал мальчишку, неожиданно схватил его где-то в районе щиколотки и перевернул его вверх ногами. Парнишка болтался, помогая содержимому карманов высыпаться наружу. Исаев присел на корточки, все также сжимая в одной руке пистолет, а другой, перебирая выпавшие вещи. Продолжая улыбаться, покачал головой и, дав отмашку мужчинам, вернулся в дом.
– Ну что там? Артем, ты меня напугал, – Вера встревожено выскочила из своего укрытия, чуть не поскользнувшись и хватая Артема за руку.
– Я думаю, какой говнюк мне уже который раз провода в баню обрезает. Сучонок. Ты, че, Рыжая, реально подумала, что я грохну пацаненка? Спать пошли.
Пока он за руку тащил ее на второй этаж, Вера продолжала крутить головой, уже забыв о произошедшей пару минут ситуации.
– Хотела бы я так жить, – шептала Вера, разглядывая картины на стене в небольшом коридорчике.
– Какая печаль, Рыжая? Все в твоих руках.
«Или в твоих».
Лежа в прохладную постель и чувствуя, как тяжелая мужская рука ползет по талии, Вера вздохнула. Что бы чувствовала она, если бы узнала, что любимый мужчина делит спальное ложе с другой? Ведь они наверняка спят именно тут.
– Перестань, – вдруг сказал Исаев, нарушая тишину и прижимая девушку к себе.
– Что перестать? – шепотом спросила она, задержав дыхание, как будто ее застали с поличным.
– Перестань думать. Из-за твоих слишком громких мыслей я не могу спать.
– Просто искала удобное положение.
– Угу.
Снова звенящая тишина. Кровь громко ухала в ушах, а темнота не позволяла видеть даже мужчину, лежащего рядом. Его размеренное дыхание успокаивало, заставляло подчиниться и выбросить все мысли из головы. Она слишком устала, чтобы продолжать анализировать.
– Она здесь не спит.
Мужской голос снова полоснул тишину. Артем вздохнул и больше не сказал ни слова и Вера была уверена, что больше не услышит его до утра. Но она почему-то расслабилась, позволяя обнять себя крепче и уткнуться куда-то в макушку.
«Она здесь не спит».
