Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

Ебать у него утро начинается – после полудня. Мажорик.

– Всё, зарубились, – сказал я и завершил вызов. – Не плакать… Не плакать… Виталик, ты взрослый мужик…

Врубаю телевизор, чтобы отвлечься от тяжести поступка.

Какой, нахуй, Академег⁈ Первый канал, нахуй! Новости, блядь!

Я забыл практически всё – меня не было здесь почти двадцать лет! Я прожил в Поднебесной полноценную жизнь, от звонка до звонка! Никто, блядь, не поверит, если расскажу!

Подумают, что алкаш белку поймал и не отпускает!

«… десятидневный ультиматум Трампа…»

«… Медведев открыто угрожает войной…»

«… предложили ввести предельный срок службы автомобилей…»

Что это за пиздец⁈

Какой-то другой мир, блядь…

«Какой ещё, сука, ультиматум⁈» – спросил я себя. – «Все мозги себе пробухал – ничем не интересовался…»

Посмотрел новости некоторое время, потом меня это заебало и я решил, что будет у меня время на реадаптацию, но вот на что точно мало времени – это на подготовку.

– Где же этот сраный ноутбук… – начал я рыскать по всей квартире.

Ноутбук обнаружился на антресоли – вытаскиваю его, раскладываю на кухонном столе и подключаю к зарядке.

Когда этот реликт шарагинской эпохи раздуплился, начинаю сёрфить интернет.

Пишу на английском «Marcus Fitzgerald Smith» и нахожу страницу моего чёрного бро на Фейсбуке. (2)

Наконец-то я увидел его Ford Mustang GT S197 цвета индиго. Зачётный «американец», прямо очень.

И видно, что Маркус обожает свою тачку – больше половины фото в профиле, так или иначе, связаны с нею. Да-да, знакомая ситуация…

Следующий запрос – «Sara Stankeraite». Легко нахожу её в том же Фейсбуке, но фотографий у неё мало – большей частью старые, времён 10-х годов.

«Как же хочется написать, но…» – задумался я. – «Нет. Незачем бередить раны».

Далее я начал искать информацию, как мне попасть в Китайскую Народную Республику. Это чистый туризм и кое-что ещё…

Открываю страницу Википедии о Китае и переключаю её на китайский язык.

Естественно, нихуя общего с байхуа и цзиньянем. Некоторые известные мне иероглифы я вижу, но они легко могут значить что-то иное.

Я единственный на этой планете владею двумя богатыми и уникальными языками – возможно, смогу приподняться, как «создатель» целых двух полноценных языков на базе древнекитайского, ха-ха…

Нет, китайский мне учить смысла никакого, легко обойдусь английским. Ну, или найму переводчика – это вообще не проблема.

Итак, мне нужно найти что-нибудь интересное в Гонконге или в Шанхае…

*10 августа 2025 года, г. Новосибирск, Международный аэропорт Новосибирск*

– Ты угораешь, Виталик? – спросила Женя.

– Нет, не угораю, – ответил я ей. – Скоро посадка, поэтому не смогу долго говорить.

Не знаю, что толкнуло её позвонить мне – наверное, перевод полутора миллионов рублей.

– Ты откуда взял столько денег? – спросила она. – И куда ты летишь?

– Продал свою «бэху», – ответил я. – А лечу в Китай – есть у меня там кое-какие дела…

– Продал⁈ – удивилась моя бывшая. – А как же «да никогда в жизни!» и «я лучше почку продам!» – не припоминаешь?

– Смутно припоминаю, – сказал я. – Но люди меняются – и я изменился.

Люди в терминале обращают на меня внимание – я слишком накачанный, чтобы не бросаться в глаза.

– Китай? – спросила Женя. – Какие у тебя там могут быть дела?

– Я не хочу об этом говорить, – честно ответил я.

– Что у тебя с голосом? – спросила она.

– А что не так? – не понял я.

– Ты говоришь как-то иначе… – произнесла Женя с подозрением в интонациях.

– А-а-а, это, ха-ха! – понял я. – Я просто трезвый.

– Ну-ну… – сказала на это моя бывшая. – Посмотрим, насколько тебя хватит.

– Ещё лет на сорок – это точно, – заверил я её. – Всё, не могу больше говорить – пока.

– Ст… – хотела что-то сказать Женя, но я прервал вызов.

С бывшим шефом плохо закончили – он был пиздец как недоволен, даже пытался найти меня дома, но потерпел провал. Я в это время был в магазине, покупал себе новые шмотки, потому что из моего предыдущего гардероба не подходит вообще ничего.

Он писал мне – утверждал, что я пидор, потому что меня переманили конкуренты, вместе со всей моей клиентской базой. Но я передал все контакты Петровичу, поэтому с этой стороны всё честно.

Ну и, блядь, естественно, меня начали вызванивать конкуренты…

Предлагали сравнительно неплохие условия, но я больше не вернусь в автосервис. Отвык уже, ну и не предел мечтаний далеко.

Есть у меня другое увлечение, которое точно будет приносить определённую прибыль, если сделаю всё правильно.

Наконец, посадка – захожу в самолёт и сажусь на своё кресло.

Взлетаем.

Чувствую перегрузку – эх, давно этого не испытывал…

Лечу в Алматы, которые в Казахстане – там пересадка и рейс в Гонконг.

Полёт прошёл без происшествий – даже никакой турбулентности и прочей хуйни.

В Алматы пришлось два часа потусоваться в терминале. Всё дорого – просто пиздец. Охуели.

«Дьюти-фри, блядь…» – посмотрел я на ценники. – «Коншенс-фри, (3) скорее».

Наконец, посадка и я снова в небе.

На этот раз не повезло – место рядом с яжемамкой и орущим ребёнком. Я его понимаю, конечно: он отчётливо осознаёт, что мы взлетели на 30-летнем самолёте и поднялись на высоту десять километров, и всё, что нас ограждает от ебейшего холода и неминуемой смерти – это два миллиметра алюминия, немного стекловолокна и декоративная пластиковая панель. Не будь я таким стеснительным, я бы тоже орал, как оглашённый…

К счастью, я купил беруши, поэтому почти не слышал его вопли ужаса и бессилия. Что-то это мне напоминает, м-да.

«Все люди, что сидят со мной в самолёте, даже представить себе не могут, сколько я вырезал людей и нелюдей», – подумал я, глянув на упитанную тётку, интенсивно жующую жвачку.

Тысячи – своими руками. Сотни тысяч – чужими.

Я настоящее чудовище, если подумать.

И Храм выпустил это чудовище в ничего не подозревающий мир.

*11 августа 2025 года, г. Гонконг, отель ' Hillwood House '*

– Фу-у-ух… – выдохнул я, развалившись на кровати отельного номера.

4731 рубль в сутки – это грабёж ебаный, конечно, но выбирать не приходится. Альтернативы – капсульные отели за 1700–2200 рублей за сутки, где нет даже личного туалета и душевой, хостелы, а также парковые скамейки.

Зачем я вообще прилетел в Гонконг? А ради маджонга.

Витя Маджонг настроен заработать кучу бабок на наивных ханьцах. Если не получится записаться на местный турнир, который начнётся через восемь дней, то попытаю удачу в подпольных казино.

Последнее может создать мне проблемы на ровном месте, поэтому нежелательно. И хрен бы с бандитами, местные менты могут устроить мне столько проблем, что трусами не отмашешься…

Лучше провести всё официально, заплатить налоги и жить спокойно.

Пару дней потусуюсь здесь, а затем рвану в Макао – читал, что там тоже есть пара событий для местных. Нужно записаться и попробовать пройти отбор.

Призовые фонды совсем не те, каких можно было ожидать – от 1200 до 4500 баксов, но это тоже мясо. Самое главное – набрать рейтинг в частых играх, а также сделать себе какое-никакое имя. Ну и, думаю, язык подучить придётся, потому что насчёт английского я погорячился – аборигены его практически не знают.

Сначала я отнёсся к этой идее прохладненько – это азартные игры. Это игрушка дьявола, есьжи…

Но мне нужно быстро намутить себе первоначальный капитал.

Если окажется, что тут в маджонг и го играют какие-то непобедимые боги Олимпа, а моё «кунг-фу», по местным меркам, полная хуйня, то я займусь кое-чем другим. У меня есть другие профильные навыки из деятельности юся, которые можно монетизировать.

Единоборства. Но постараюсь не доводить до этого, потому что драться за деньги – это как-то не ок, в моём понимании.

«Нет времени отдыхать – идём!» – вскочил я с кровати, взял принадлежности для игры в го и вышел из номера.

Спускаюсь в лобби и приветливо улыбаюсь девушке за стойкой.

– Не подскажете, где здесь можно поиграть в го? – спросил я.

– Вам нужно в парк Цзюлун, – дежурно улыбнулась она. – По Нэйтан роуд на юг – мимо не пройдёте.

– Благодарю, – обозначил я поклон и пошёл в парк.

Время обеденное, там должны тусоваться крепкие любители го из числа пенсов. Никогда не надо списывать пенсов со счетов – они ещё способны показать мастер-класс. Особенно в Китае…

Парк обнаружился в пятистах метрах от отеля – я предвидел, что там будет гошная тусовочка, поэтому выбрал отель максимально близко к парку.

Естественно, здесь я встретил фанатов тай-чи.

Тай-чи – это комплекс оздоровительных упражнений. В Храме мы применяли его для разминки перед серьёзными упражнениями, но в Китае так сложилось, что теперь это местное боевое искусство и пенсы тупо приходят в парк и начинают хуярить тай-чи, в соло или группами, часами.

Но мои пацаны и девчули не гнутся коллективно у фонтана – они сидят в тени деревьев и ожесточённо хуярятся в го и маджонг…

– Приветствую, – отвесил я поклон уважаемым людям. – Могу присоединиться?

Говорю на английском, потому что на местном китайском знаю лишь пару десятков фраз.

– Смотреть, крупный лаовай! – воскликнула одна из старушек, собравшая неплохую комбинацию в маджонге.

Сказала она это на местном китайском и понял я её лишь частично. Что за «лаовай» – хрен его знает…

– Умеешь играть в го? – спросил дедок в шортах и обвисшей серой майке.

Этот спросил на английском – контакт налажен.

– И в маджонг, – кивнул я.

– Эй, Кэсюй, проверить лаовай, пить молоко! – мотнул он в мою сторону головой, а затем посмотрел на меня. – Кэсюй посредственно играет в го, поэтому если проиграешь ему, то говорить нам не о чем и тебе здесь не будут рады.

Сажусь за свободный парковый стол и раскладываю доску. Напротив меня садится мужик лет пятидесяти, сразу начавший смотреть мне прямо в глаза, пристально, с вызовом.

Начинаем играть и Кэсюй открывает партию с классического буцзюя (4) «звезда-звезда».

Играет он осторожно, делая исключительно «правильные» ходы.

«Ха-ха, книжник, значит…» – понял я, с кем играю. – «Будешь играть строго по учебнику – далеко не уедешь. До первого столба».

Ладно, нельзя сразу жать его, поэтому сымитирую «книжность», чтобы он не разглядел подвоха. Позволяю себе лишь слегка нестандартные ходы, которые можно принять за незначительные ошибки.

«Но это не ошибки, родной», – подумал я, глядя в глаза полностью сосредоточенному оппоненту.

Ближе к середине партии решаю, что хватит с ним сюсюкать и начинаю, потихоньку, охуевать – мне уже понятно, кто передо мной сидит, поэтому охуеваю безнаказанно, но в рамках дозволенного.

Лезу на потенциальные территории, строю фальшивые группы, чтобы спровоцировать его на вторжения, а Кэсюй ведётся и совершает, раз за разом, бессмысленные обмены.

Наконец, рассекаю его центральную группу прямым разрезом и Кэсюй начинает пытаться «жить», то есть, собрать в рассечённых группах по «два глаза». (5)

– Пиздец! – воскликнул мужик, который ответил мне первым.

– Это лаовай не просто тупой угол лаовай, – произнесла женщина, игравшая в маджонг.

Вокруг нас собрались даже фанаты тай-чи – все смотрят, как я триумфально доёбываю группы Кэсюя.

– Как тебя зовут? – спросил неформальный лидер маджонгово-гошных пацанов и девчуль, сразу после завершения партии.

Кэсюй в ярости – он встал из-за стола, отошёл в сторону и начал ругаться. Не на меня, а на себя.

– Зови меня Вэем, – ответил я. – Но моё настоящее имя – Виталий.

– Вэй, короче, понял, – кивнул дед и протянул руку. – Ю Дуньхай.

Исполняю учтивый поклон и отвечаю на рукопожатие.

– Давно живёшь в Китае? – спросил Дуньхай.

– Только прилетел из России, – ответил я.

– А-а-а, Россия… – заулыбался он. – Ты неплохо играешь в го.

– Да, есть опыт, – кивнул я.

– Зачем приехал в Гонконг? – поинтересовался Дуньхай.

– Хочу поучаствовать в ближайшем турнире, – честно ответил я. – Скоро отбор – мне нужна практика.

– Ха-ха! – рассмеялся он. – Только приехал в Китай, а уже хочешь поучаствовать в турнире⁈

– Да, – кивнул я.

– А ты мне нравишься! – попытался похлопать меня по плечу Дуньхай, но ростом не вышел.

Неудобно получилось…

– Что есть лаовай? – спросила женщина.

– Она спросила, чем тебя кормили, что ты так вымахал? – перевёл Дуньхай.

– Да обычной едой, – пожал я плечами.

– Можешь приходить сюда и играть с нами, – разрешил мне Дуньхай.

Проверочку прошёл, значит.

– Благодарю, – поклонился я. – Кто-нибудь хочет сыграть в маджонг?

– Хотеть, – сказала пожилая женщина, зовущая меня лаоваем.

Что за слово? «Лао» – это старый, пожилой, а вай… Ну, тут как-то иначе выставляют интонации. Что-то вроде «вне» или «за пределами». Внешне пожилой? Хуй его знает…

– Что значит лаовай? – спросил я.

– Чужак, – ответил Дуньхай.

– «Вай» – это… – начал я.

– «Внешний», – пояснил Дуньхай.

Достаю телефон и рисую иероглиф «вай», то есть 外.

– Да, – кивнул Дуньхай, посмотрев на экран. – Ты знаешь иероглифы?

– Некоторые, – ответил я.

– Все мы знаем лишь некоторые, – усмехнулся дедок. – Определённо, ты мне нравишься, Вэй!

– Играть, – позвала меня женщина. – Беньюй, Пин – сюда!

– Это Е Яньинь, – представил её Дуньхай. – Она очень хорошо играет в маджонг, поэтому можешь даже не надеяться впечатлить нас.

– Хорошо, не буду, – сказал я и сел напротив Яньинь.

К нам присоединились ещё двое пожилых окуней, и мы начали партию.

Я стал дилером, то есть моя сторона – Восток. Яньинь – Юг, а Беньюй и Пин – Север и Запад.

Первая раздача была разведывательная, мне нужно понять, кто есть кто.

Почти сразу стало ясно, что тётенька играет отлично, но недостаточно отлично, чтобы бодаться со мной – я играл против настоящих мастеров и выигрывал, иногда…

Сначала я действовал осторожно, потому что ждал подвоха от двоих пожилых окуней, но они оказались ровно теми, кем мне показались – середнячками.

Если бы речь шла о Юнцзине, то я бы сказал, что уровень Яньинь – это любительские турниры, на которых она бы очень часто занимала призовые места. Но любительские турниры – это не моё пальто, потому что слишком легко и нет никакого вызова.

На вторую раздачу она контратаковала, причём с особым понтом – не взяла три одинаковых кости. Но я заметил, что она взяла красного дракона.

На третьей раздаче я собираю комбинацию «Сань сюэ тун шунь», но держу руку закрытой и не заявляю о готовности. Яньинь воспринимает это, как проявление слабости и очень зря.

Финальная раздача прошла легко – после последовательных поражений в предыдущих раздачах, она потеряла уверенность и действовала чрезмерно осторожно, что обрекло её на поражение.

– Маджонг, миссис Яньинь, – произнёс я и улыбнулся.

Она встала из-за стола и посмотрела на меня тяжёлым взглядом.

Собравшиеся зрители молчали. Возникла звенящая тишина.

– Ладно, – сказал Дуньхай. – Яньинь, уважение.

Пожилая катала переборола себя и отвесила мне поклон, а я с готовностью ответил аналогично.

– Благодарю за игру, – сказал я.

Яньинь кивнула, а затем быстро пошла на выход из парка.

Это очередное доказательство того, какого они реально мнения о байгу… тьфу ты, об иностранцах. Яньинь восприняла этот проигрыш как страшный позор, поэтому ретировалась поскорее, чтобы сохранить хотя бы часть лица.

В Поднебесной я заработал основательную репутацию, поэтому иметь со мной какие-либо дела было не просто можно, а даже почётно, но здесь…

«Всё впереди», – подумал я с уверенностью.

*3 сентября 2025 года, г. Макао, отель ' Wynn Macau ', номер Виталия*

«Ебать тут нахуевертили всякого…» – вновь я рассмотрел свой номер.

Это до беспредела роскошный отель – мне приходится отстёгивать по 64 360 рублей в сутки, за базовый номер.

И в гробу я видал такие цены, но таково требование – участники закрытого турнира по го должны проживать в отеле.

Я бы никогда не попал на этот турнир, так как не успел набрать достаточно рейтинга, если бы не неистребимое кумовство.

У Яньинь внучок, Бо Фатан, состоит в компартии, является заместителем секретаря партячейки Гонконгского политехнического университета – по просьбе внучка секретарь пришёл в парк, посмотреть, что за лаовай разваливает уважаемых людей в го и маджонг. А уже через него обо мне узнал Чэнь Бочжи, замглавы Отдела Объединённого Фронта в Гонконге, являющийся одним из самых веских дядь во всём городе.

Лаовай, очень хорошо играющий в го, заинтересовал его, поэтому меня позвали на чемпионат по го среди студентов университетов, где я шутя развалил студентиков, а также двоих преподавателей. Это была заявочка, которую восприняли очень серьёзно.

Меня даже показали по гонконгскому ТВ…

И всё это, в совокупности, привело меня к закономерному итогу – я участвую в закрытом турнире по го.

Правда, я даже не надеялся именно на этот турнир, рейтинг не тот, меня знают слишком мало людей, практически нет фанбазы, поэтому организаторам было невыгодно делать для меня исключение, но тут вмешалась компартия.

Я вообще никогда не интересовался политикой, мне как-то похуй, что там и как, но, видимо, надо было интересоваться ею больше, потому что я вообще не выкупаю, почему в СМИ и в общении все напирают на то, что я русский и это пиздец как важно.

Это как-то связано с напряжённой международной обстановкой и всей хуйнёй, наверное, но мне насрать – мне нужно первое место на турнире и жирный куш.

Изначально я рассматривал в качестве источника быстрого дохода маджонг, но оказалось, что партия смотрит на него, как на говно, очень неодобрительно, так как на нём до сих пор держится флёр очень азартной игры.

«Да, некоторые проигрывали мне в маджонг, буквально, всё – свои жизни», – подумал я. – «Это крайне азартная игра».

А вот го – это другое. Это традиционная национальная игра, её обожают, ею гордятся, а это значит, что партия не только поощряет проведение турниров, но иногда даже финансирует их.

Собственно, у меня появился покровитель – Хань Цземин, глава Отдела Объединённого Фронта в Гонконге, который заинтересован в том, чтобы я, как минимум, поучаствовал в турнире, чтобы «углубить и укрепить международные отношения в инициативном порядке».

Мне очевидно, что обо мне знают в партии, поэтому Цземин работает не по самоволке, а с санкции вышестоящих товарищей…

Только вот отель мне никто не оплачивает, приходится растрачивать праведно нажитые средства.

На частных состязаниях в маджонг и го я заработал всего тридцать четыре тысячи юаней, что просто смешно, поэтому сейчас я трачу средства со своей Ласточки.

Нет, на самом деле, 34 000 юаней – это 379 000 рублей, что дохуя и покрывает проживание в отеле, но этого слишком мало для моих целей.

Я мог бы тусоваться в Гонконге полгода и заработать на этом необходимый минимум, но это не вариант, потому что полиция с подозрением относится к приезжим «профессиональным игрокам». Рано или поздно, меня бы взяли за жопу и допросили на предмет выплаты налогов…

Единственный надёжный вариант – легально выиграть турнир, сделать «подарок» главе Хань Цземину, заплатить налоги и искать дополнительные варианты заработка.

Общий призовой фонд закрытого турнира в отеле «Уинн Макао» составляет 3 000 000 юаней, причём победитель забирает половину – 1 500 000. За второе место полагается 1 000 000 юаней, а за третье место – 500 000.

Полтора миллиона юаней – это 16 747 000 рублей. Миллион – это 11 165 000 рублей.

Но я даже не рассчитываю занять первое и второе место, потому что в Макао уже слетелись сильнейшие игроки в го, желающие срубить большой куш.

Моя цель – третье место и 500 000 юаней. Это 5 582 000 рублей, что неплохо, для начала.

Будут ещё турниры…

Зазвонил телефон.

– Господин Ковалёв, – услышал я голос ассистентки распорядителя турнира. – В лобби вас ожидают сопровождающие.

– Хорошо, я понял, – ответил я. – Благодарю за уведомление.

Спускаюсь в лобби, где меня встречают ребята от владельцев заведения, которые нужны для формальности – сопроводить меня в казино отеля, где в VIP-зале будет проводиться турнир.

Глава отдела Хань сообщил мне вчера, что ставит на то, что я займу призовое место, какие-то деньги и очень рассчитывает на меня.

«Посмотрим…» – вошёл я в VIP-зал.

*5 сентября 2025 года, г. Макао, отель ' Wynn Macau ', номер Виталия*

– … триста тысяч девятьсот девяносто девять, – считал я купюры. – Четыреста тысяч.

Теперь надо правильно распорядиться этим баблом и не терять голову.

С меня уже удержали 100 000 юаней налога – тут государство автоматизировало этот процесс, поэтому не нужно бегать с бумажками по инстанциям. Нет, кое-куда сходить пришлось – я получил справку о том, что заплатил налоги в КНР и мне зачтут это в НДФЛ, потому что есть договор между Россией и Китаем о двойном налогообложении.

Следующее событие будет через два месяца, в Шанхае.

Вчера, вместе с призом, руководство казино передало мне приглашение на закрытый турнир – Хань Цземин уже уведомлён и горит энтузиазмом.

Призовой фонд – 4 000 000 юаней, 2 000 000 – 1-е место, 1 250 000 – 2-е место, а 750 000 – третье место.

Цземин отказался принимать «подарок» в размере 100 000 юаней и сказал, что лучше повременить до следующего турнира. Это практически прямое указание, что надо больше.

«Но какие же зубры против меня играли…» – вспомнил я ход турнира.

Там собрались настоящие убийцы, играющие в го, как полубоги Олимпа. Я почти чудом дошёл до полуфинала и проиграл некоему Лю Чанли, двадцатипятилетнему парню, который только пару месяцев, как выпустился из университета.

Этот сопляк уехал в Нанкин с миллионом юаней, но я всё равно был доволен.

Теперь нужно ещё больше практиковаться, учить язык и готовиться к турниру…

– Алло? – ответил я на вызов.

– Виталик, ты чего трубку вчера не брал? – спросила Женя.

– Была важная встреча по работе, – ответил я. – Как ты? Как дети?

– Ты опять трезвый? – спросила она.

– Абсолютно, – ответил я серьёзно.

– Когда вернёшься в Новосибирск? – задала Женя вопрос.

– Как закончу тут, – вздохнул я.

– Ты сильно изменился, – сказала она. – Что-то случилось?

– Да, кое-что случилось – решил полностью изменить свою жизнь, – ответил я. – Спортом занялся – сейчас активно вес сбрасываю. Уже десять килограмм скинул.

Всё чистая правда – спортом я занимаюсь интенсивно, но это не помогает сохранять объём мускулатуры. Я потерял девять с лишним килограмм мышечной массы, но и хуй с ней – всё равно я выглядел, как анаболический бычара…

– Да? – удивилась Женя. – Скинешь фото?

– Рано ещё, – ответил я. – Вживую увидишь.

– Ха-ха, ну, хорошо, – скептически усмехнулась Женя.

– Мне надо по делам, – решил я закруглить разговор. – Вечером созвонимся.

– Ладно, пока, – попрощалась она. – Удачи с… чем ты там занимаешься. Надеюсь, что это не «Онлифанс»…

– Ха-ха-ха! – засмеялся я. – Нет, это не вебкам, уверяю тебя. Хуже!

Завершаю вызов и смеюсь.

Смотрюсь в зеркало шкафа. Да, на «Онлифансе» я бы имел успех – слышал я, что мускулистые мужики очень нравятся специфическим индивидам…

Но дрочить на камеру я не намерен – это пиздец какой-то.

*7 ноября 2025 года, г. Шанхай, отель ' Amanyangyun ', тренажёрный зал*

Основательно потренировавшись на не до конца понятных снарядах, я посетил душ и направился в номер.

Через полтора часа будет начат турнир – меня позовут, но перед этим мне нужно встретиться с человеком от компартии.

– Ты где ходишь? – настиг меня в коридоре недовольный Хань Цземин. – Встреча через десять минут!

Он волнуется, потому что эта встреча для него очень важна – я не вкуриваю, что тут происходит, но Цземин прямо потеет.

– Да я сейчас быстро переоденусь и пойдём, – кивнул я ему. – Чего ты паришься не по делу?

– Ты даже не представляешь, что это за человек! – воскликнул Цземин. – Это председатель Гао! Он вхож в кабинет к самому генеральному секретарю Си! Он из высших членов партии!

– А-а-а, ну, окей, – вздохнул я и вошёл в номер.

Быстро одеваюсь в серый деловой костюм, сшитый на заказ и обошедшийся мне в 144 000 рублей.

– Идём! – позвал меня Цземин.

Проходим через половину отеля и оказываемся в ресторане, где я сразу «срисовываю» телохранителей важной шишки. Эти спортивного телосложения ребята заняли выгодные позиции по всему ресторану и стараются делать вид, что они тут предметы интерьера.

Меня и Цземина обыскали у входа в VIP-кабинку, а затем пропустили.

– Цземин, дорогой! – встал из-за стола председатель Гао.

– Приветствую вас, дорогой председатель Гао, – в пояс поклонился Цземин.

– Здравствуйте, председатель Гао, – изобразил я почтительный поклон.

– А это он, наш знаменитый «непобедимый русский», – улыбнулся председатель Гао. – Присаживайтесь…

Садимся напротив него и почтительно молчим. Официанты начали заносить блюда.

– Говорят, что твои способности игры в го оцениваются в 8–9 дуань… – заговорил председатель.

Председатель чего он – хуй его знает. Цземин не успел мне объяснить, но понятно, по количеству охраны, что этот добродушного вида дядечка входит в высший эшелон партии.

– Говорят, председатель Гао, – кивнул я.

По примерным оценкам, игроков 8 дуаня, или, если по-японски, дана, в мире насчитывается около 2500 – и подавляющее их большинство проживает в Китае, Японии и Корее.

А 9 дуань – около 300 человек на всей планете.

В Поднебесной были, конечно, чемпионаты по го, но я в таких не участвовал и к квалификации не стремился. В Храме нас дрочили по го, потому что разного рода чинуши обожают сыграть партеечку и, в перерыве, обсудить гонорар за голову какого-нибудь чудовища, а ещё исторически сложилось, что с любым юся можно сыграть в го или маджонг и он обязан показать уровень.

Уровень юся в игре в го или маджонг – это лицо Храма. Я не позволяю себе ударить в грязь лицом Храма и оказалось, что делаю это прямо охуенно, по местным меркам.

– Появление русского игрока, сумевшего занять третье место на турнире в Макао – это весьма необычно, – произнёс председатель Гао. – Как ты научился так играть?

– Я увлекался го и маджонгом с самого раннего детства, – ответил я. – Учился сам.

Почти правда. Чисто технически, в Храме я стал примерно шестилетним соплежуем и почти сразу начал обучаться по профилю, куда входили го и маджонг…

– Очень необычно… – покивал председатель. – И мне, как члену Коммунистической партии Китая, очень приятно видеть, что наша культура проникла так далеко, что даже обычный новосибирский автомеханик сумел освоить го на таком высоком уровне…

Очевидно, они «пробили» меня через доступные источники и узнали всю мою подноготную.

– Так чего ты хочешь, Виталий? – спросил председатель.

– Хочу испытать свои навыки, – ответил я. – Ещё пара-тройка турниров, чтобы определить свой реальный уровень, а затем можно возвращаться домой.

– А деньги? – усмехнулся председатель Гао. – Деньги тебя интересуют?

– Не без этого, – улыбнулся я. – Когда они бывают лишними?

– Ты мне нравишься, Виталий, – сообщил мне он и закурил сигарету. – Я буду присматривать за тобой.

– Благодарю, – кивнул я.

– Угощайтесь, – указал он на яства.

– А я… – начал Цземин.

– С тобой мы поговорим после турнира, – ответил председатель. – По результатам.

Цземин нервно сглотнул слюну и коротко кивнул.

– Я бывал в России трижды – один раз в Петербурге и дважды в Москве, – произнёс Гао. – В мае этого года я был на параде в честь Победы. Но никогда я не посещал Новосибирска – это хороший город?

– Мне нравится, – пожал я плечами и наложил себе в тарелку кусочки утки по-пекински.

– Возможно, когда-нибудь я съезжу и посмотрю на него… – сказал председатель.

В общем, я так и не понял причины для тряски у Цземина, потому что по сути-то поболтали ни о чём – председатель просто захотел посмотреть на меня лично, чтобы понять, что я за человек.

Но вся эта шумиха, если честно, для меня нежелательна. Отечественные спецслужбы уже, с вероятностью 100%, зафиксировали какие-то непонятные движения, поэтому возможен неприятный и пристрастный разговор, когда я вернусь в Новосибирск…

А после сытного обеда я направился в конференц-зал, переоборудованный в игровой зал для го.

Шесть столов, мужчины и женщины в дорогой одежде, нервные игроки, суетящиеся официанты, а также серьёзная охрана – выглядит всё это слишком непривычно. За что-то цепляются глаза, что-то вызывает ощущение неправильности.

«Ах, да», – понял я, посмотрев на пропитанную гиалуроновой кислотой фифу в роскошном вечернем платье. – «Здесь слишком много праздношатающихся женщин».

В Поднебесной каждое серьёзное мероприятие имеет статус сосисочного, потому что женщины сидят по домам и следят за хозяйством. В Поднебесной ведь домострой, традиционные ценности, бюрократизм, счастье, заебись…

А тут эмансипация, к которой снова придётся привыкать, м-да.

Участвуют шестнадцать игроков: двенадцать из них прошли по рейтингу, а оставшиеся четыре вызваны по приглашению.

Двое игроков уже нахуярились алкашки, поэтому за серьёзных противников их можно не считать. Вероятно, это детишки каких-то партийных бонз, которые просто должны поучаствовать в серьёзном турнире и потешить, тем самым, своё ЧСВ.

– Это позор… – недовольно пробурчал один из рейтинговых игроков, наблюдая за весёлыми ребятами.

Игнорирую его слова и сажусь на своё место за столом.

Игроки рассаживаются и начинается официальная часть – распорядитель турнира объявил о начале, представил всех участников, а также описал схему проведения состязаний. Но это всё было нужно для зрителей, поправляющихся вискарём, водкой и шампанским.

Турнир проводится по олимпийской системе, на выбывание, с двумя победами из трёх, а в финале будут три победы из пяти.

Сегодня ⅛, завтра ¼, а полуфинал и финал будут, скорее всего, в один день, послезавтра. Но последнее может измениться в любой момент, в зависимости от того, как будут проходить игры.

– … Ким Чжо-сон из Кореи и Виталий Ковалёв из России!!! – проанонсировал распорядитель.

Мне не повезло с сеткой – мне легко мог попасться один из пьяных дурачков, но попался задрот из Южной Кореи. В Макао я уже побеждал одного такого задрота, и это было очень тяжело.

Ну, понеслась!

*11 ноября 2025 года, г. Шанхай, отель ' Amanyangyun ', номер Виталия*

– Ты доволен? – поинтересовался радостный Цземин.

Он наведался ко мне в номер прямо с утра, несмотря на свою общую поёбанность, достигнутую за три дня экстремального алкоголизма. В субботу к нему приехали какие-то сопартийцы, с которыми он отдыхал в VIP-кабинке, а вчера он снова бухал, но уже с самим председателем Гао.

Я тоже побывал в VIP-кабинке, но не пил, а просто сытно поел. Председатель Гао оказался крепким мужиком и в одно лицо сожрал не меньше семи рюмок импортной водки, а потом пошёл на танцпол.

– Да, я доволен, – кивнул я и начал складывать посчитанные пачки денег в спортивную сумку.

Отдельно для него я отложил стопочку, перетянутую красной лентой.

– Это подарок, – указал я на неё.

– А-а-а, благодарю, – заулыбался Цземин и раскрыл дипломат, в который убрал юаневые пачки.

Я «подарил» ему двести тысяч юаней, чтобы точно не обижался.