Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

Глава двадцать восьмая
Добро пожаловать в органы, сынок!

*1723-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, площадь генерала армий Чжи*

– Как и обещано – достойная награда, – сказал я.

– Да, это достойно, – согласился император.

Посреди площади размещена обсидиановая статуя Маркуса, с гордым видом восседающего на коне. Мы потратили на это 3,5 тысячи золотых лянов – были задействованы шесть практиков стихии Земли, а также девятнадцать именитых скульпторов.

Воплощённый в вулканическом стекле Маркус облачён в свои знаменитые латы, как и конь – всем известно, что он предпочитает перемещаться пешком, так как нет в Поднебесной коня, который выдержит такую массу, но считается, что конный памятник – это круто и уважаемо.

Под это дело, очень оперативно, была построена городская площадь к востоку от императорского дворца, официально названная в честь Маркуса.

Я подумал: золото или иные драгоценности, ордена и медали – это всё не то. А вот площадь с конным памятником – это достойная награда за фактическое присоединение к империи очень важной провинции.

Так-то, все провинции, по официальной версии, и так находятся под контролем императора, но все всё понимают – власть императора, уже многие сотни лет, ограничена пределами Юнцзина…

На площадь начали заходить подразделения КМП Поднебесной – все в начищенных стальных нагрудниках, стальных шлемах и с новенькими ружьями. Всё это было передано им со складов, специально для военного парада.

– А это точно безопасно? – спросил Реншу.

– Точно, – кивнул я. – Боеприпасов у них нет, это проверено четырежды. А для гарантии, на ружьях заменены кремни – они не дают искру.

Под 64-ударный цикл барабанной дроби, мимо специального постамента проходили лучшие батальоны КМП Поднебесной – они демонстрировали высокий класс муштры и маршировали в ногу, в лучших традициях российской армии.

Я лично внедрял стандарты строевой подготовки – это очень важно, если хочешь получить качественных солдат. И в боевую подготовку КМП я тоже активно влезал, чтобы увеличить расходы на стрелковую подготовку – Маркус, почему-то, был уверен, что важна только плотность огня артиллерии, а стрелки с ружьями будут на подтанцовке, но я сумел убедить его, что все мы только выиграем от общего повышения меткости стрельбы среди морпехов.

Ну и мы уже получили статистику – 70–80% потерь врагу нанесли именно морпехи, пулями и штыками, а всех остальных убила артиллерия.

Ещё очень хорошо показали себя взводы «шарпшутеров», вооружённых винтовками с пулями Минье. Их делят на две категории: взводы, закреплённые за артиллерийскими батареями, и взводы, действующие на поле боя.

Первая категория имеет задачу прицельно выбивать вражеских артиллеристов, а вторая категория имеет задачу убивать вражеских офицеров и сержантов.

Благодаря тому, что применяются винтовки, дальность действенного огня у шарпшутеров увеличилась до 400–500 метров, что сделало артиллеристов очень уязвимыми.

Чем тратить более дорогие артиллерийские снаряды, лучше тратить пули, которыми лучшие наши шарпшутеры способны поражать человека в голову с дистанции в 150–200 метров.

Из-за этого обстоятельства, вражеская артиллерия, как правило, выбивалась до того, как пехота попадёт в зону поражения картечью, но Маркус пожаловался, что враги начали приспосабливаться – чаще перемещаются и строят полевые укрепления вокруг орудийных расчётов.

– Вот он, – кивнул я на марширующие колонны.

Маркус идёт среди своих бойцов, в сверхтяжёлых латных доспехах, с миссис Шэмблс на плече. В одном из писем он сообщил, что уже «перерос свою старушку», поэтому нужно озаботиться чем-то более тяжёлым и убойным.

Я отреагировал – в нашей мастерской лежит незаконченный образец новой дубины, весящей 153 килограмма. Лезвия уже готовы и установлены – это 6,5-сантиметровой длины трапециевидные лезвия, идущие вдоль ударной части булавы.

Ах, да, теперь это не булава, а годендаг – я оборудовал это оружие 70-сантиметровым остриём, пригодным для уколов и, если Маркус совсем заморочится, для метания во врага.

Материалом послужила, естественно, кровавая сталь из невинно убиенных коров и быков, выплавленная в тиглях, с добавлением нужных присадок.

«Надо подумать над названием», – задумался я. – «Миссис… Скалбрэйкер! Марки-Марку должно понравиться».

Тем временем, на площадь заехали артиллерийские батареи – двухцуневые полевые орудия с расчётами.

Артиллерия внесла очень значимый вклад в победу над бэйлинской армией, но теперь мы понимаем, что против хоть что-то соображающего врага она чуть менее эффективна, чем против фриков, атакующих плотными толпами…

Парадные колонны остановились в момент, когда Маркус поравнялся с нашим «мавзолеем».

Вообще, жаль, что у нас нет своего Мавзолея с Лениным – так бы была почти 100% аутентичность.

– Величайший Сын Неба!!! – рявкнул Маркус и рухнул на колени.

Заскрипел кровавый металл и он отбил троекратный поклон, с отчётливо слышимыми ударами головы об площадную брусчатку.

Нам, юся, завидуют из-за этого – что может лучше продемонстрировать покорность императору, чем мощные удары головой об пол или камень?

– Я доволен проделанной тобой работой, генерал армий Чжи, – произнёс Реншу, подошедший к ограждению «мавзолея». – Мои воины, под твоим началом, восстановили справедливость в провинции Бэйлин и вернули её в лоно Поднебесной – это достойно особой награды.

– За доблестное исполнение воли могущественнейшего Сына Неба! – сразу же прокричал да хунлу Су Тяньфэн. – Тянься бинма да юаньшуай, генерал армий Чжи У, награждается изъятым из конфискованной вотчины Шаньго, со всеми ирригационными шлюзами и агрогородом № 6. Вотчина числится в реестре военных поместий и, под страхом утраты, не может быть отчуждена без высочайшей резолюции!

Местные называют свои агрогорода как-то иначе, но в имперской документации они проходят под номерами – так гораздо проще.

Этот ебейший аттракцион невиданной щедрости нужен только для того, чтобы повысить мотивацию солдат – если генералу армий отстегнули почти 500 гектаров, ещё и с целым агрогородом, приносящим огромные бабки, то нижестоящим офицерам можно сметь рассчитывать на что-то поменьше…

И это правда: ряд особо отличившихся офицеров и сержантов получит поощрения в виде денег и небольших наделов в имперской провинции. Земли, так-то, у нас дохуя, поэтому не жалко – у каждого солдата есть мечта о своей собственной земле, которую можно будет возделывать, и жить на эти неплохие деньги.

Дальше, по мере расширения экспансии на Центральные провинции, солдатам будут дароваться наделы в покорённых провинциях, но в строго ограниченных объёмах, чтобы не нарушать планы по модернизации сельского хозяйства.

В конце концов, агрогорода имперской провинции, спустя сравнительно короткое время, наглухо перекрыли все потребности города и активно экспортируют высококачественные рис и зерно в сопредельные провинции – метод нужно распространять и дальше, чтобы увеличивать доходы казны.

Если внедрение этой аграрной инновации не наебнётся со временем, то Поднебесную ждут столетия устойчивого продовольственного изобилия. И, когда придёт время, уже шуяо придётся опасаться возможной экспансии на Авалон – нужно ведь будет как-то решать проблему перенаселения…

Но это будет сильно потом – мы с ребятами успеем по двадцать раз сдохнуть.

Вообще, выдача земли солдатам будет осуществляться не в наследное владение, а в цзюнь тун‑тянь, то есть, «военно-колонизационные пашни».

Маркус получил свой надел именно в цзюнь тун‑тянь, чтобы, после его смерти или ухода в родной мир, никто не мог претендовать на надел и он вернулся под управление казны.

С одной стороны, кому-то может быть обидно, что нельзя будет передать надел сыну, а с другой – это ведь стабильный источник дохода на всю жизнь.

«В конце концов, после нас – хоть потоп», – подумал я и улыбнулся. – «А детишки пусть сами пробиваются – через армию или иную государственную службу».

– Раб твой Чжи У бьёт челом, благодарит за небесную милость! – ответил Маркус. – Дарованные семьдесят пять цин военных земель приму по закону и не осмелюсь использовать для личной наживы! Клянусь истощить печень и мозг, и служить до смерти, не обманув святого доверия!

Это насквозь протокольный ответ, появившийся в обиходе императорской администрации ещё во времена Цинь Шихуанди.

«Истощить печень и мозг» – это из времён, когда считалось, что именно в них содержится суть человека, то есть, весь он, но учёными уже давно установлено, что сознание находится в головном мозге, а печень – это лишь один из органов. Хотя среди солдат из селян до сих пор сильно убеждение, будто бы если съешь печень врага (1), то получишь часть его силы…

В КМП и армии Поднебесной такая хуйня запрещена под страхом смерти – ничего съедение человеческой печени не даёт, кроме калорий и печёночных паразитов, а ещё это неэтично и не соответствует образу доблестного солдата императора.

– Клятва принята и дар утверждён, – протокольно ответил Реншу. – Помни! Земля сия – не для твоего стола, но для дела Поднебесной. Береги людей, множь урожай, держи меч острым. Вставай, Чжи У, и исполняй свой долг!

Сущая формальность – на выданных землях будут орудовать специально обученные администраторы, а сам Маркус туда даже не поедет, потому что ему не всрались все эти лишние телодвижения и феодальные взаимоотношения.

Далее солдаты победоносной армии исполнили несколько трюков с перестроением и вознесением хвалы Сыну Неба, а затем мероприятие было завершено – морпехи пошли в восточную часть города, в своё расположение, люди остались на площади, чтобы поесть и побухать с щедрот императора, а мы пошли во дворец, продолжать работать.

*1769-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, Дворец Тёплого Лета, крыло великого канцлера*

– … я никогда не предлагаю информацию сам, но для вас делаю исключение, – продолжил Архивариус. – Семьсот золотых лянов.

– Контекст? – поинтересовался я.

– Моргана, – ответил он.

– С этого нужно было начинать! – усмехнулся я и полез в ящик, за деньгами.

Тугие кошели с золотыми монетами легли на атласное покрытие стола – я раскрыл их и кивком позволил Архивариусу их пересчитать.

Он, со свойственной ему педантичностью, пересчитал монеты и вернул их в кошели.

– Итак? – спросил я.

– Исходя из донесений моих информаторов с линии фронта, Моргана находится на промежуточной стадии переговоров с фоморами, – сообщил Архивариус.

– Переговоры?.. – напрягся я.

– Да, – кивнул наш ценнейший источник случайной и, нередко, очень ценной информации.

– Подробности будут? – спросил я.

– Будут, – ещё раз кивнул Архивариус. – Известно, что Моргана лично явилась на передний край и показала солдатам фоморов белый флаг – к ней выехала делегация.

– Так, – произнёс я.

– Главнейший групповой вождь, Таррув Детхклах, назначил официальные переговоры две недели назад, и они идут с тех пор, – продолжил Архивариус. – Подробности переговоров мне неизвестны, потому что Моргана ведёт их без лишних ушей, а среди фоморов у меня информаторов слишком мало…

Он осёкся. Маркус называет такое факапом.

– Да нам изначально было понятно, что ты точно имеешь агентуру среди шуяо! – пренебрежительно махнул я рукой. – Это не очень ценная информация.

– Допустим, – после недолгой паузы, ответил Архивариус. – Тем не менее, косвенным признаком успешности переговоров можно считать прекращение боевых действий на линии боестолкновения – возможно, они заключили временное перемирие. Также в прифронтовых провинциях начинается сбор особой армии, в которую включают самые боеспособные подразделения из людей и кровопийц.

– Очевидно, это по наши души, – произнёс я.

– Очевидно, – кивнул Архивариус.

Значит, она всё узнала и поняла, наконец-то, и нашла способ выиграть время на решение «внутренних проблем».

Моргана просто не может не понимать, что шуяо от этого выигрывают больше всех – они, в кои-то веки, получают тактическую паузу на фронте и возможность накопить боеприпасы, оружие и живую силу.

Сколько бы ни длилось перемирие, шуяо, однозначно, начнут войну с более сильных позиций…

– Что-то ещё? – спросил я.

– Ещё у меня есть информация, стоящая 200 золотых лянов, – ответил Архивариус. – Тебе нужен контекст? Северные, южные и восточные провинции.

Вновь выдвигаю ящик стола и вытаскиваю из него два шёлковых кошеля. Архивариус пересчитывает монеты и удовлетворённо кивает.

– Что там с этими провинциями? – спросил я.

– Все кровопийцы, реально управляющие провинциями, уведомлены о сборе большой армии в провинции Чжаоюн, – сообщил мне он.

– Это северо-восточное предгорье, верно? – уточнил я.

Это подступы к горам Туйшань, ограждающим Центральные провинции от восточных ванов – на перевалах размещены крепости, давно уже подчинённые местным ванам, поэтому они легко пропустят любые армии с востока. И это пиздец как досадно…

– Верно, – подтвердил Архивариус. – Хочешь бесплатный совет?

– Давай, – кивнул я.

– Вам лучше приложить все усилия к скорейшему завладению горами Туйшань, – бесплатно посоветовал он. – А для этого нужно завладеть всеми восточными Центральными провинциями.

Если все армии востока пересекут горы и направятся на Юнцзин, это будет что-то вроде парового катка, наезжающего на беззащитных щенят. Даже если нас не сметут, даже если мы переживём этот пиздец, наши силы будут истощены и тут, откуда ни возьмись, появится в рот ебись, то есть, Моргана с частью своей армии…

– Она рассчитывает, что восточные провинциальные армии придут к Юнцзину быстрее, чем она, – произнёс я.

Это план-капкан – тут нужен военный совет.

*1769-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, Дворец Тёплого Лета, покои императора*

– Всё было очевидно с самого начала, – произнесла Сара.

– Нет, это пиздец! – воскликнул я. – Нам нужно срочно расхуяривать все восточные Центральные провинции, ставить там свою власть и быстро-быстро, блядь, рвать к горам, где так же, очень быстро, захватывать крепости на перевалах.

– Бро, это не пиздец, – покачал головой Маркус. – Мне нужно ещё три-четыре месяца и я готов будут выступать. Мы разъебём все провинциальные армии, установим в них власть императора, а затем, когда достигнем горных крепостей, возьмём их штурмом – нас никто, блядь, не остановит! Нужно лишь три-четыре месяца – новое пополнение закончит подготовку, и мы выступим.

– Не получается, – покачал я головой, – Тупо дойти до гор, без армии, вдвоём – это уже дохуя времени.

– Может, задействуем юся? – предложила Сара.

– Этих ёбаных мудаков? – посмотрел я на неё со скепсисом.

– Можно отобрать самых покладистых из них, – улыбнулась она. – Это ведь будет полноценный поход, Виталик. Ты чувствуешь в себе способность физически избить сотни юся?

– Конечно! – ответил я. – И Маркус мне в этом поможет!

– Спрашиваешь, бро! – усмехнулся тот.

– Как я это вижу… – произнесла Сара. – Вы формируете ударный кулак, который следует по продуманному маршруту и уничтожает ванов с кровососами, а за ним следует армия императора, которая и будет занимать освобождаемые провинции. Административные вопросы будут на мне и Гизлан, а ваша задача будет заниматься любимым делом.

– А моё мнение никого не интересует? – спросил Реншу.

– Ты и сам знаешь ответ, дорогой, – улыбнулся я. – Но давай, выкладывай.

– Я считаю, что нужно договариваться с теми юся, которые получили золотые пайцзы от Юнтина, – сказал император. – Они уже сильнейшие – пусть послужат общему делу.

– По-хорошему, их всех надо грохнуть, – вздохнул я. – Их власть – это незримое свидетельство существования предыдущего императора.

– Давай просто отпиздим их всех и включим в состав армии похода? – предложил Маркус. – Реншу ведь выделит нам пайцзы, дающие право владеть теми провинциями?

– Разумеется, – улыбнулся император. – То есть, вы используете тех юся?

– Да, – кивнул я. – Кого надо отпиздим, кого надо убьём…

– … всё будет, как мы любим, – усмехнулся Маркус.

*1772-й день юся, Поднебесная, провинция Юулинь , город Юнчэн , площадь перед дворцом вана*

– Каспе-е-е-е-ер!!! – прокричал я. – Выходи биться!!!

Гвардейцы вана, носящие красные латные доспехи с изображением белого коронованного орла на нагрудниках, вскинули ружья и навели их на меня.

– Стрельнете – жестоко выебу!!! – предупредил я их. – Только на прошлой неделе лак нанесли!!!

Некоторые гвардейцы опустили ружья.

– Что происходит⁈ – показался в надвратной башне само ванское высочество Каспер Дзержинский.

– О, Каспер!!! – воскликнул я с радостью. – Вызываю тебя на даньтяо! Выиграешь – получишь полную независимость и титул короля польского! Проиграешь – станешь моей личной сучкой, которая будет бегать и делать то, что я скажу!

– На каком основании⁈ – возмутился Каспер.

– Ты знаешь, как у нас всё устроено, дорогой! – усмехнулся я, а затем вытащил из подсумка пайцзу. – А если ты решишь пойти против кодекса юся, то вот у меня есть пайцза на княжение в провинции Юулинь! Это значит, что ты уже, в любом из исходов, перестаёшь быть ваном! Либо беги, как ссыкло, забывшее лица храмовых мастеров, либо дерись и попытай удачу!

– Не зазнавайся, курва-мать, Виталий! – крикнул мне в ответ Каспер. – Не знаю, кто и как тебя учил, но меня учили очень хорошо и я не потерплю такого пренебрежения! Как вызванный на даньтяо, я назначаю условия! Биться будем без доспехов, личным оружием!

– Идёт! – ответил я. – Когда?

– Через час, на том месте, где ты стоишь! – ответил Каспер.

– Тогда я начинаю снимать доспехи! – крикнул я. – И если кто-то из твоих долбоёбов решит, что можно меня пристрелить – даже если у него получится, помни, что КМП Поднебесной будет здесь через двое суток и тебе пиздец!

Вряд ли у них получится пробить мою кожу, но если они попробуют, то придётся действовать по-плохому, а этого мне бы хотелось избежать – времени не так уж и много.

– Готовься к смерти, курва! – крикнул Каспер и спрыгнул с надвратной башни во внутренний двор.

– Слушайте, мужики! – обратился я к его гвардейцам. – Где у вас тут можно сытно поесть⁈

Один из гвардейцев, первым опустивший ружьё, указал на винную башню «Золотой закат».

– Спасибо, родной! – помахал я ему и направился в здание. – Ещё увидимся!

В винной башне снимаю номер, а также заказываю плотный обед.

Освобождаюсь от тяжеленных лат, складываю их на кровати и спускаюсь в основной зал, где меня ждали утки по-юнцзински, молочные поросята в кисло-сладком соусе и десять литров разбавленного колодезной водой сидра.

– М-м-м, объедение… – прожевал я кусок ребра молочного поросёнка. – М-м-м, божественно!

Запиваю его разбодяженным сидром и ломаю бедренную кость поросёнка, чтобы высосать его костный мозг. Костный мозг – это самый жир, буквально…

– Вот тебе монетка, за сервис, – вручил я разносчику серебряный лян. – Молодец.

Доедаю поросёнка, затем съедаю второго, а напоследок расправляюсь со стаей уток по-юнцзински.

– Ну, пора бы и честь знать! – вытер я рот полотенцем. – Хозяин – это было просто великолепно! Разрешаю вывесить табличку, что твою винную башню высоко оценил великий канцлер Поднебесной!

Выхожу на улицу и вижу, что собралась большая толпа зевак, услышавших, что тут намечается событие года.

Каспер уже стоит на месте, в окружении свиты. Подхожу к ним и свитские сразу же съёбывают подальше. Видимо, решили, что даньтяо начнётся сразу же…

– Имей в виду, что убивать тебя я не буду, – предупредил я поляка. – Ты мне очень сильно пригодишься – я собираюсь организовать небольшой поход.

– Хочешь стать вождём похода⁈ – спросил Каспер. – Ты⁈ Ха-ха-ха! Ты, у себя в Юнцзине, совсем закис и утратил связь с реальностью! Я развивался всё это время – я стал настолько силён, что тебе тупо, я пердоле, нехуй ловить тут, Виталий!

– Давай-ка ближе к делу, – попросил я и вытащил княжий меч из ножен.

Каспер извлёк из ножен свою саблю, сделанную из кровавой стали и демонстративно помахал ею, со свистом рассекаемого воздуха. Ну-ну.

– Начинаем, – сказал я и пошёл в атаку.

Дзержинский применил практику «Порыв яростного ветра» и сделал резкий рывок в мою сторону, предварительно занеся саблю для обезглавливающего удара.

Отклоняю голову от рубящего удара, одновременно нанося апперкот левым кулаком. Ускорение Каспера плюс ускорение моего кулака, равно – отлетающий назад Каспер.

– Кха! – кашлянул он и рухнул на брусчатку.

– Знаешь что? – спросил я. – Мне даже меч не нужен.

Возвращаю княжий меч обратно в ножны и занимаю рукопашную стойку.

Каспер поднялся на ноги и с яростным криком бросился в атаку.

Отражаю мощный сабельный удар левым предплечьем и наношу удар кулаком правой руки прямо в челюсть, пока что, вана.

Каспер пробивает мне лоукик по правому бедру, но я игнорирую это, как нечто несущественное, а затем перехватываю его правую кисть, чтобы сломать её.

Раздаётся хруст и княжья сабля со звоном падает на брусчатку.

– А-а-а, курва!!! – проревел Каспер и шарахнул мне в лицо лбом.

– Это удар, да? – усмехнулся я и отодвинул свою голову назад. – Вот это – удар!

Врезаюсь лбом в лицо Касперу, раздаётся хруст костей и, теперь уже бывший, ван падает без сознания.

– Вот пайцза! – вытащил я из кармана золотую табличку. – Волей великого Сына Неба, я назначен временно исполняющим обязанности вана этой провинции! Любой, кто желает оспорить Его волю, выходи сюда и бейся со мной! Я серьёзно! Обладатель этой пайцзы станет законным ваном провинции Юулинь!

Рассматриваю собравшуюся толпу. На лбу у меня кровь мирно лежащего Каспера, взгляд бешеный – жду реакции.

И реакция последовала: сначала свитские Каспера, а затем и гвардейцы с рядовыми горожанами, рухнули на колени и начали отбивать троекратные поклоны.

– Правильное решение… – удовлетворённо кивнул я, а затем посмотрел на приходящего в себя Каспера. – Очнулся? У тебя из головы не вылетело, что ты теперь моя сучка?

Примечания:

1 – О съедении печени врага – в дальневосточных культурах имело место такое явление. Ими считалось, до ликвидации безграмотности и повышения общей осведомлённости населения о медицине, что печень человека – это вместилище силы, души, воли или даже гнева. В традиционной китайской медицине, печень хранит кровь, регулирует Ци, а также управляет гневом и решимостью. Из этого, вполне логично, следует, что если человек умирает с сильной обидой, а когда тебя протыкают копьём или мечом, это очень обидно, то в его печени накапливается очень мощная энергия, которую, получается, можно присвоить. А как присвоить? Пожарить на сковороде с лучком, перцем и соусом чили по вкусу, а затем сожрать. Параллельно с этим, поедание печени врага – это ещё и унижение и аннигиляция личности, а также превращение врага в часть себя. В китайском языке есть выражение 食其肝, ши ци гань – «съесть его/её/их печень», что считается выражением стойкой неприязни к человеку. Естественно, эта херня не могла остаться только в Китае, поэтому задокументированы случаи, когда печень врага поедали маньчжуры, тунгусы и японцы. Последние, кстати, популяризовали это до неприличных масштабов – ладно, самураи поедали печень врагов, они, в целом, были ебанутыми любителями пощекотать очко, но в XX-м веке солдаты Императорской армии Японии были замечены за вырезанием и поеданием печёнок военнопленных, особенно тех, которые яростно сопротивлялись. Такое же они практиковали во время Нанкинской резни: американского миссионера Ральфа Л. Филлипса заставили смотреть, как японцы выпотрашивают китайского солдата, а затем жарят его сердце и печень, после чего съедают их. Тем не менее, в древности всё это было очень редким явлением, но вот японские императорские солдаты прямо ебанулись и упоролись. Впрочем, не только они – печально известный Отряд 731 тоже практиковал подобное. Эти субчики были настолько ебанутыми и кончеными, что Аненербе с их поисками наследия арийцев – это что-то вроде проведения детских утренников. На эту тему у SUREN’а есть очень качественный видеоролик – рекомендую, особенно в контексте того, что Япония исторически не так давно отказалась от узконаправленной самообороны и увеличила военный бюджет до 2% от ВВП.