Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

– Так долго продолжаться не может, ниггер! – воскликнул Маркус. – Мы проигрываем!

– Знаю, – кивнул я. – У них превосходство в живой силе почти троекратное, а ещё ёбаные Эдварды и Беллы с Лестатами и Брэдами Питтами…

– У Маркуса есть идея, – произнесла Сара.

– Какая? – слегка заинтересовался я.

Я уже не очень-то верю в победу. Армии у нас почти нет, капитальная и сплошная линия обороны лишь одна, а дальше только квартальные обороны в Юнцзине, предназначенные для максимально дорогой продажи врагу. То есть, о комплексной обороне, после этой линии фортов и траншей, речи уже не пойдёт.

– Надо ёбнуть Моргану! – заявил Маркус.

– Ну, ёбнем мы её, что ещё бабка надвое сказала – это, всё равно, не принесёт нам победу, – покачал я головой.

– А мне уже похуй, бро! – ответил Маркус. – Нужно закончить хоть что-то!

Я задумался.

А ведь он прав.

Убив Моргану, мы лишим кровососов первого колена, тем самым ослабив их популяцию. Ну и, попутно, если повезёт, можно срезать и второе колено, а может и третье…

Самое главное, мы убьём безальтернативного лидера, который объединяет весь этот блядский кагал.

Всё это сильно упростит работу юся следующих поколений, даже если мы убьём Моргану и сдохнем на месте. Даже если Юнцзин падёт, у человечества будет шанс.

А если Моргана выживет, то шансов не будет. Главная инновация этой войны – недокровососы. Это массовая армия безусловно верных солдат, которые могут брать провинции и бороться против слабеньких юся и практиков…

Это должно умереть вместе с ней.

«Не умрёт, конечно же…» – подумал я с сожалением. – «Ещё и шуяо блядские никуда не делись и не денутся…»

– Что думаешь, бро? – спросил Маркус.

– Я думаю, что смысл в этом есть, – ответил я. – Грохнуть Моргану, вырезать как можно больше кровососов и постараться не сдохнуть в процессе – звучит, как план. Охуенный план, Маркус. Надёжный, как швейцарские часы!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся мой чёрный брат. – Так ты в деле?

– Конечно! – ответил я. – А мы знаем, где она сейчас?

– Прямо сейчас она разрушает форт «Вильнюс-1», – ответила Сара. – Можем пойти туда и закончить всё.

– Ты не пойдёшь, – покачал я головой.

– Почему? – нахмурила брови Сара.

– Потому, что кто-то должен, в случае нашего провала, продать Юнцзин по вымогательскому курсу, – усмехнулся я. – Реншу на такое ещё не способен, а вот ты – ты в самый раз.

– Но если ваших сил не хватит на Моргану? – спросила Сара.

– А мы пойдём не одни, – ответил Маркус. – Мы соберём отряд добровольцев из юся. Без обид, но «душнилы» хороши для уничтожения масс противника – у камина, с чашкой кофе в руках, на кресле-качалке, с клетчатым пледиком на коленях…

– Нет, я пойду с вами, – твёрдым тоном заявила Сара.

– Только духовно, – покачал я головой. – Отправляй самых мощных духов – с ними мы не пропадём. Особенно Сенис – вот этот парень нам точно нужен.

Саре не понравилась такая перспектива, она поджала губы и уставилась на меня неодобрительным взглядом.

– Либо мы не пойдём никуда, – сказал я. – И сдохнем все вместе, один за другим.

– Вы такие мудаки… – произнесла Сара.

– Что поделать? – развёл я руками.

– Думай логически, – попросил Маркус. – Если сдохнем все трое, то Поднебесной точно конец, а так, у тебя будет шанс побарахтаться и, возможно, победить, в конце концов.

– Вы же понимаете, что это похоже на самоубийство? – спросила она.

– Отчётливо, мать его, – кивнул я.

– Кристально, шугар, – усмехнулся Маркус.

– Ебанутые… – покачала Сара головой.

– Такие уж времена, – улыбнулся я. – Давай, пока что, накачивай духов Ци, а мы начнём готовиться.

– Ладно, – решилась Сара. – Но если сдохнете – помните, что я предлагала пойти с вами, хорошо?

– Хорошо, – кивнул я и достал из подсумка три эликсира с изумрудной ртутью. – На дорожку.

Передаю им по флакону, а третий откупориваю и выпиваю залпом.

В желудке начинается бурление, но мой организм уже способен легко перебарывать подобные спецэффекты. Особого прироста силы это не даст, но зато вызовет переизбыток Ци в моих клетках.

Маркус залпом выпил эликсир и с выкриком «Ю-ху!» раздавил флакон в кулаке.

Сара выпила эликсир в два глотка и закрыла глаза.

– Ладно… – произнесла она. – Сенис!

– Ёбаный рот этих сраных кровососов!!! – проревел появившийся карлик-матершинник. – Кого ебать в очко⁈

– Эти двое покажут тебе цели, – сказала ему Сара.

– Здорова, Виталий! – помахал мне рукой Сенис. – Давно не виделись, ёпта!

– Здоров, – улыбнулся я ему.

Сара вызвала духа-мечника, духа-ящера и духа-лучницу – эти трое, за месяцы боёв, практически обрели материальную форму. В них так много Ци, что они бы могли попробовать высвободиться из-под её контроля.

Впрочем, они лучше остальных знают, что это не нужно. У нынешней ситуации есть только два развития и оба выгодные духам: либо все мы умираем и духи освобождаются, либо мы побеждаем и тоже освобождаем их, потому что отправляемся домой.

Они уже давно могут попробовать, но не пробуют, потому что время для них явление очень относительное, поэтому им не особо важно, когда именно.

Сара начала напитывать духов экстремальным объёмом Ци.

– Мне пришлось распустить духов на тёмных фабриках, – сказала она.

– Похуй, – ответил Маркус. – Это неважно.

– Согласен, – кивнул я. – Ну, погнали в оружейку, бро!

Идём в арсенал форта «Медельин-4» и начинаем вооружаться.

– Мои малыши… – подошёл Маркус к верстаку и раскрыл коробки с револьверами.

Это четырёхфыневые револьверы, то есть, калибра 13,2 миллиметра, с длиной гильзы в 45 миллиметров. Длина ствола револьвера – 400 миллиметров, что даёт чёрному пороху достаточно времени, чтобы разогнать пулю до максимума.

Патроны у нас только одного типа – гильзовые, со свинцовой пулей, с сердечником из закалённой кровавой стали. Испытания показали, что с 10 метров такой пулей пробиваются 8–9 миллиметров тигельной стали.

Маркус подсчитал дульную энергию – получилось что-то около 2500 Джоулей, чего вполне достаточно, чтобы убивать кабанов наповал.

Беру свои два револьвера, заряжаю их, а затем помещаю в поясные кобуры.

– Возьми и третий, бро, – сказал Маркус, подвинув ко мне ещё одну коробку. – Нехуй экономить.

– И правильно, – кивнул я и закрепил кобуру на ремень в области поясницы.

Заряжаю третий револьвер и помещаю его в третью кобуру, а затем берусь за снаряжение Д-25М.

Маркус же надел ременную перевязь и поместил в неё свою ненаглядную миссис Скалбрейкер.

– Ружьишко не забудь, – предупредил он меня.

Есть у нас и два экземпляра крупнокалиберных ружей-переломок – калибр у них те же 13,2 миллиметра, но длина гильзы составляет 60 миллиметров. Дальше удлинять патрон на чёрном порохе смысла не имеет – всё, что сверх определённого лимита, идёт в дым и копоть, без увеличения эффективности выстрела.

Ружья однозарядные, с хорошими механическими прицелами, поэтому из них можно достать любую мразь на дистанции до 500 метров.

Надеваю поясной патронташ, в ячеистых держателях которого находятся двадцать патронов. Этого будет маловато, поэтому в поясной сумке лежат ещё сорок, а в рюкзаке ещё две сотни.

У Маркуса аналогичный боезапас, поэтому стрелять мы будем долго.

– Готов, бро? – спросил я, проверив княжий меч.

– Всегда, ниггер! – усмехнулся Маркус. – Идём.

*2911-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, окопы 3-го крыла ночи*

– Бам, блядь! Ха-ха-ха! – рассмеялся я, опуская ружьё.

Крупнокалиберная пуля попала прямо в лобовую часть крылатого шлема кровососа и вмялась вглубь, выдавив ему глаза через забрало.

Переламываю ружьё и извлекаю стреляную гильзу, интенсивно дымящую недогоревшим порохом.

Быстро засылаю новый патрон, запираю затвор и стреляю в бегущего на меня кровососа с боевым молотом.

– Бам, ха-ха! – вновь опускаю я ружьё. – Ещё один ашот-хедшот, ха-ха-ха!

Перезаряжаю ружьё и двигаюсь дальше.

Маркусу надоело отстреливать кровососов и он переключился на миссис Скалбрейкер, а остальные юся не имеют огнестрела и работают исключительно в ближнем бою.

Наш натиск поддерживали добровольцы из морпехов КМП и солдат ПИА, но, к нынешнему моменту, их уже не осталось – слишком силён был натиск врага.

Нет, пара-тройка шарпшутеров из морпехов движутся далеко позади, но у них задача отстреливать хитрецов, решивших обойти нас с тыла.

– О, смотрите! – указал я вперёд. – Они снова собирают ударный отряд!

Различаю среди латников самого нарядного и модненького. Беру его на прицел и стреляю.

Толпа из двадцати с лишним кровососов даёт по нам залп из ружей, а затем кидается в рукопашную.

Быстро начинается металлическое рубилово, в ходе которого, в очередной раз, выясняется, что Маркус сильнее.

– Умри, сакер! – добил он последнего кровососа ударом миссис Скалбрейкер по черепу.

Враг слегка дезорганизован, так как мы совершили стремительный прорыв на пятнадцать километров вглубь его обороны, стремясь попасть в штаб, куда удалилась Моргана.

Сара сообщила нам, что форт «Вильнюс-1» пал и главнокомандующий всех этих хуесосов убыл в тыл.

У нас мало времени – нужно как можно быстрее достичь вражеского штаба и угандошить Моргану, пока нас не окружили и не завалили толпой.

– Ускоряемся, блядь!!! – скомандовал я. – Не мешкаем!!!

Поднимаюсь на ближайший холм, с намерением осмотреться.

Но осматриваться нет никакого смысла, потому что штаб, размещённый в деревне Таньцунь, лежит прямо перед нами. Но это ладно, а вот что не ладно – перед деревней спешно собираются бронированные кровососы.

Их тут сотни – строятся в классический боевой порядок, предназначенный для противодействия в ближнем бою.

Вскидываю ружьё, навожу его на самого нарядного кровососа и делаю выстрел. 59,3-граммовая пуля врезалась в спину командиру этого гей-парада и убила его наповал.

Энергии 13,2-миллиметровой пули хватает, чтобы проломить любую кирасу этих гомосеков, поэтому достаточно одного попадания из ружья, чтобы отправить почти любого из них в Центр Крови.

– В атаку!!! – проорал Маркус и вооружился револьверами. – Вперёд!!!

– А-а-а-а!!! – заорали юся.

По построению кровососов шарахнули «стихоплёты», проломившие центр огнём, льдом и массами камней.

Маркус последовательно положил двенадцать кровососов меткими выстрелами, а затем вновь взялся за миссис Скалбрейкер.

Я тоже решил, что хватит стрелять из ружья, нужно что-то по-настоящему массовое…

Сбегаю с холма и на ходу вооружаюсь Д-25М. Приближаюсь к кровососам, пытающимся держать строй, и разряжаю в них все четыре ствола.

Посеребрённые стрелки сбивают с ног почти десяток кровососов, а затем в эту мешанину врываюсь я, размахивая штыком.

Надолго этих кровососов не хватило, но уже через десяток с лишним секунд показались новые.

И их прямо дохуя – многие сотни.

Юся сражаются индивидуально, рассчитывая на манёвренность и силу, а вот кровососы больше полагаются на групповое уничтожение врагов.

– Нет времени, бро!!! – крикнул мне Маркус. – Надо прорываться!!!

– Я сейчас! – ответил я и бросил Д-25М.

Вспоминаю Петрова из школы, в груди сразу же пробуждается гнев и я изливаю его в виде пламени.

Прожигаю нам путь через строй кровососов, вставший на главной улице деревни, и бегу вперёд.

За ногу меня пытается схватить недогоревший уёбок, но я игнорирую его жалкие потуги и бегу дальше.

Юся остаются сражаться против прибывающих кровососов – возможно, это их последняя битва.

– Я с вами! – крикнула Пенелопа, появившаяся рядом.

– А зачем вам эта прошмандовка, а⁈ – показался на крыше сельского дома Сенис.

Ой, блядь, совсем забыл о Квадробере.

– Квадробер! – вызываю я духа. – За мной – убивай всех кровососов, каких встретишь!

Перекачанная коала кивнула и побежала за мной с грацией молодого Арнольда Шварценеггера в шапке-пидорке.

– Стойте, юся! – выскочил перед нам кровосос в лёгких доспехах. – Я вызываю тебя, Виталиан, на даньтяо!

– Иди нахуй… – ответил я ему и выстрелил из револьвера.

Кровосос попытался отразить пулю каким-то щитом из багрового нечто, что даже сняло с пули свинцовую оболочку. Но сердечник из кровавой стали этот барьер остановить не смог, поэтому охуевший мудак рухнул с дыркой в груди.

– Развелось, блядь, поединщиков! – произнёс я и побежал дальше, к центру деревни.

Там нас с Маркусом и Пенелопой ждали гвардейцы Морганы, обряженные в позолоченные латы и вооружённые алебардами. Они встали сплошным строем, решительно настроившись не пропустить нас к своей хозяйке.

Разряжаю в них оба револьвера и укладываю «спать» десятерых.

Маркус тоже отстреливает все барабаны и укладывает оставшихся.

Отдача от крупнокалиберного револьвера практически не чувствуется, поэтому мы можем стрелять с непревзойдённой точностью и скоростью – собственно, вот…

Быстро перезаряжаю правый револьвер, применив ускоритель – пластинку с шестью патронами.

– А вот и вы… – вышла из дома старосты Моргана.

Ростом она примерно метр восемьдесят, комплекции средней, на голове у неё густые чёрные волосы, слегка волнистые, лицо аристократически бледное, хотя нет, мертвенно бледное, практически фарфорового цвета, глаза серые и пронзительные, ну и, в целом, она очень похожа на этническую бриттку.

Она облачена в белую латную броню, украшенную текстами на латыни, сияющими рубиновым светом.

На голове её белый шлем-бациент, увенчанный золотой короной, инкрустированной двумя рубинами и одним бриллиантом.

На поясе её висят ножны с довольно-таки простым мечом – надо полагать, Экскалибуром. У него нет крестообразной гарды, как можно было ожидать, лезвие длиной не метр, а примерно 60–70 сантиметров, навершие простое, а рукоять обмотана не самой дорогой из кож.

– А вот и ты… – произнёс я. – Расскажешь нам, как вероломно мы сломали твои планы и как мы тебя заебали?

– Нет, юся, – покачала головой Моргана. – Мы природные враги, наше противостояние неизбежно, поэтому я вас просто уничтожу.

– А она мне нравится, – усмехнулся Маркус. – Может, ос…

– Хватит болтать! – крикнула Пенелопа и бросилась в атаку.

Она с разбега уколола Моргану в паховую область, сумев пробить кирасу, но этим всё и ограничилось.

Моргана молниеносно взяла Пенелопу за шлем правой рукой и резко повернула, ломая шею. Пенелопа отпустила рукоять своего княжьего меча и рухнула на землю.

– Дрянное оружие, – произнесла Моргана, вытаскивая из себя меч Пенелопы. – Какой владелец…

– Ебашим её! – выкрикнул Маркус и вскинул револьверы.

Присоединяюсь к этому масс-шутингу и также разряжаю в неё оба револьвера.

Моргана выставляет магический щит, сумевший удержать примерно половину пуль, а остальные преодолели его и врезались в броню.

Эффект ей не понравился, поэтому она резко отступила, а на нас бросились дополнительные телохранители, выбежавшие из окружающих сельских домов.

– Я возьму их на себя, бро!!! – сказал Маркус. – Догони суку!!!

Киваю и бросаюсь в погоню за раненой Морганой, а он вступает в бой с двумя десятками телохранителей.

– Зря, – развернулась ко мне Моргана и вытащила из ножен Экскалибур.

У меня не выходит из головы его общая всратость. Он будто вытащен из могильника деда, умершего во времена царя Гороха – настолько древне он выглядит.

– Наверное, зря, – пожал я плечами и вытащил из ножен свой верный княжий меч. – Сейчас выясним.

Сходимся и обмениваемся ударами. Я попадаю по наплечнику Морганы, а она царапает мне горжет.

Расходимся и планируем дальнейшие действия. Моргана взмахивает мечом, приглашая меня атаковать.

На фоне слышен лязг металла – Маркус знакомит новых друзей со своей драгоценной миссис Скалбрейкер…

Принимаю приглашение и наношу восходящий удар с переводом в горизонтальный, нацеленный в шею.

Замечаю, как Моргана снисходительно улыбается и принимает удар на лезвие.

Вопреки подспудному ожиданию, этот музейный экспонат не просто не разбился в щепы, а даже не обзавёлся зазубриной. А вот мой княжий меч…

«Сука!» – отступил я и оценил глубину зазубрины.

От такой зазубрины может и трещина пойти. Блядь, я настолько уверен в своём мече, проверенном тысячи раз, что допустил глупую ошибку с этой античностью…

На этот раз была очередь Морганы и она атаковала молниеносно, проведя неизвестную мне комбинацию, в которую не вставить контрудар.

Терплю попадания по наплечникам, в горжет и по шлему, стараясь парировать некоторые удары.

Моргана отступает и смотрит на меня с самодовольным видом.

Да, класс фехтования у неё кратно лучше – она ходит под Луной очень давно.

Но известно, что она только что в одно лицо демонтировала форт «Вильнюс-1», являвшийся очень крепким орешком. Она просто должна была устать – в этом мой шанс.

Разгоняю ярость воспоминаниями из моей довольно-таки невесёлой жизни – кровь закипает, а глаза заливаются кровью.

Посреди этой кровавой пелены контур Морганы смотрится контрастно, а сама она проглядывается предельно чётко и рельефно. Я вижу всё, что мне нужно и ничего лишнего.

Бросаюсь в яростную атаку и наношу по ней град рубящих ударов.

Моргана парирует большую часть ударов, а меньшую часть отводит на крепкие участки брони.

Посреди моей якобы хаотичной комбинации она находит «окно» и вставляет укол. Лезвие её сверхъестественного меча легко преодолевает броневую сталь и с трудом вонзается в моё туловище, в область живота.

Пытаюсь воспользоваться ситуацией и нанести мощный рубящий удар ей по шее, но она молниеносно извлекает из меня свой меч и отступает – я рассёк только воздух и один из зубцов короны.

Интенсивность боя, проходящего на фоне, внезапно, наросла – поднялась очень частая стрельба.

Чтобы не терять инициативу, ломаю порядок боя и иду в повторную атаку. Мне нужно достать её в пулевые отверстия – это логичные уязвимости.

Моргана, судя по лицу, начала злиться. Наверное, её раздосадовало то, что она слишком долго возится с «каким-то там юся»…

Она делает движение кистью левой руки и в меня летит шар из крови. Рассекаю его княжьим мечом, и волшебство сразу пропадает.

На фоне активизировалась дух-лучница, пустившая стрелу в простреленное левое бедро Морганы. Стрела попадает прямо в пулевую пробоину, вызвав у главной кровососки острые болевые ощущения.

Моргана лишь отмахнулась от лучницы рукой, а ту просто развеяло.

Колю её в левое плечо, где обнаружилось пулевое отверстие. Но Моргана отражает атаку и касается моего правого наплечника ладонью.

Металл закрыла ледяная корка, а я почувствовал невероятную свежесть. Аж спасибо захотелось сказать – перегрев, сука его мать…

Но следующее, что сделала Моргана – нанесла мощный удар мечом по правому наплечнику, а тот возьми и расколись.

«Ладно, окей, хорошо, блядь…» – решил я применить новый приём.

Отступаю, начинаю кружить вокруг Морганы, а на ходу вытаскиваю из задней поясной сумы серебряную гранату. Дёргаю за кольцо тёрочного взрывателя и жду.

Граната взрывается прямо у меня в руках, осыпав пространство в радиусе трёх метров серебряной пылью.

Часть блёсток покрывает Моргану, но затем она вызывает взрыв пламени, который сжигает и сдувает пыль.

Атакую прямо в этот момент, нанося удар по левому плечу этой твари, а та встречает меня колющим ударом в живот.

Левый наплечник Морганы вминается, нанося ей какой-то ущерб, а вот я ощущаю всю гамму острых ощущений, сопутствующих протыканию кишок колюще-режущими предметами…

Бью её по голове левым кулаком, а затем добавляю удар мечом по левому наплечнику, а она прокручивает Экскалибур у меня в кишках.

Металл визгливо скрежещет, боль нарастает, и, в итоге, я не выдерживаю – отступаю на пару шагов.

У Морганы что-то не очень с левой рукой, которую она не может поднять, а я ощущаю, как мои кровь и говно стекают в штаны.

«Неправильно я штаны обсираю…» – подумалось мне.

Тут мне на подмогу прибыл дух-мечник от Сары. Он уклонился от горизонтального удара Морганы и попробовал вбить свой духовный меч ей в живот, но потерпел неудачу – кровососка разрубила его на две части и развеяла в ничто.

Использую эту возможность и вбиваю княжий меч в грудь Моргане. Возможно, из-за налипшего серебра, текст на её броне не мерцает светом, что, как я понял, ослабило защищённость и позволило пробить эту мразь.

С адским скрежетом, княжий меч заходит в плоть Морганы.

Но она, вместо того, чтобы в муках умереть, хватает меня за плечо и нанизывается на меч ещё глубже, а затем срывает с меня шлем и бьёт шлемом по лицу.

Отпускаю меч и хватаю её за горжет, сразу же сминая его, как картонную коробку из-под стартера.

Она тоже схватила меня за горжет и смяла его, как бумагу.

Падаем на землю и душим друг друга.

– Сдохни… – просипел я ей, выпучив глаза.

У меня кислорода ещё дохуя, я могу полчаса не дышать, но проблема в сонных артериях, которые она перекрыла. Насчёт неё я не знаю – наверное, ей тоже нужно дышать. Вижу, что рожа её не изменилась в цвете, но изменилась в выражении – ей тяжело, а это очень приятно.

Слышу, как хрустят мои хрящи, в глазах темнеет, но я лишь усиливаю нажим.

И тут, из приоткрытого рта Морганы высовывает металлическое остриё, а её глаза закатываются в стиле «Ой, всё». Хватка на шее ослабевает и я высвобождаюсь.

– Бро, я замочил её!!! – воскликнул Маркус, вытаскивая наконечник годендага из затылка Морганы.

– К-ха, аха… – ответил я, сев на задницу. – К-хм, к-хм…

– Я не верю, нахуй, ниггер!!! – радостно скалясь, вещал Маркус. – Мы это сделали, бро!!!

Он стоит передо мной и размахивает руками, рассказывая, как жёстко бился против двух десятков мощных кровососов минимум второго колена, а я пытался прийти в себя.

Тут я заметил, краем глаза, движение и сразу же перевёл на него свой взгляд. Моргана дёрнулась и начала подниматься.

Выхватываю третий револьвер, о котором забыл в горячке боя, взвожу его и стреляю ей прямо в лоб.

– Ай, блядь! – отскочил от меня Маркус. – Ты чего⁈

Делаю ещё выстрел в тело Морганы, а затем ещё и ещё, пока барабан не опустел.

Маркус разворачивается к ней и разряжает в неё свой револьвер. Затем, отбросив револьвер, он поднял миссис Скалбрейкер и начал отбивать тело Морганы, как кусок говядины.

Фрагменты белого доспеха, ошмётки плоти, капли крови – всё разлеталось по сторонам, до тех пор, пока Маркус не посчитал, что сделал достаточно.

– Сука сдохла? – спросил он.

– Есть только один способ удостовериться, – сказал я и поднялся на ноги.

Встряхиваю руки, роняя на землю искры пламени, и выпускаю бурный поток пламени прямо в измочаленное тело Морганы.

Сжигаю её дотла, до расплавленного металла и рассыпающегося праха.

– Кажется, всё, – сказал я и вновь осел на землю.

Примечания:

1 – Экстерриториальность – тут это в контексте набора и службы воинских подразделений. Идея экстерриториальности в том, что призывник не может служить в родном регионе, что, в большинстве случаев, исключает влияние родственных и местных связей, повышает дисциплину и создаёт условия полной подчинённости солдата военной системе. То есть, у солдата нет «тыла» в другом регионе, он не может подключить связи и воспользоваться не предусмотренными уставом благами и привилегиями, поэтому его гораздо легче задрочить и принудить к беспрекословному подчинению.

2 – Кокс – это твёрдый пористый продукт, получаемый в результате нагревания каменного угля или нефти без доступа воздуха. Доменные печи существуют уже очень давно, но когда Абрахам Дарби I, вместе с сыном, Абрахамом Дарби II, произвёл первую доменную плавку на коксе, в 1709 году, это была металлургическая революция – он тогда, фактически, спас недобитые леса Европы, которые безжалостно вырубали ради древесного угля.

3 – О невозможности продвижения армии через запад, а также причём здесь фрики – тут корень всех проблем растёт из прошедшей войны против Порочного Цикла. Ввиду того, что орда Порочного Цикла двигалась к Юнцзину с запада, все провинции, через которые она проходила, оказались опустошены наглухо и это очень серьёзная проблема для армии. Есть крылатое выражение: «Армия, как змея, ползёт на своём брюхе» – чаще всего её приписывают Фридриху II, королю в Пруссии, но иногда, скорее всего, ошибочно, приписывают другому Фридриху II, императору Священной Римской империи. Суть такова, что без еды далеко не уйдёшь, а если попробуешь, то в дороге точно помрёшь. И как обычно путешествовали армии вплоть до второй половины XIX-го века? Наверное, грузили составы провизией и спокойно доходили до пункта назначения? Нет, железнодорожных составов, большую часть истории человечества, не было, поэтому возить что-то можно было либо на конных подводах, либо на горбу солдата. Провианта для армии, как известно, нужно очень много, поэтому возить его подводами было бессмысленно, а на горбу солдата много не увезёшь. Решение? Да кормиться со встречаемых на пути территорий, своих или чужих! На французском это звучало как «vivre sur le pays», то есть, «жить в стране». В путь-дорогу брали обозы с мукой, вином и солониной, но их хватало лишь на срок от пары-тройки дней до двух-трёх недель, а дальше фуражиры, специально выделенные солдаты, начинали изымать у окрестных крестьян еду, зерно, скот и сено. И если армия, по каким-то причинам, останавливалась на какой-то территории слишком надолго, то это нередко перетекало в катастрофу, так как крестьянские запасы уже съедены, а армия всё так же хочет есть. Даже Наполеон Бонапарт, светлая голова, додумавшийся до организации передовых складов, тем не менее, полагался на «местное снабжение», на чём и погорел – в России обнаружились огромные малонаселённые пространства, где даже местные крестьяне иногда включали в рацион древесную кору, в особо голодные годы. А в период Семилетней войны (1756—1763), армии всех воюющих стран просто исчертили Саксонию кругами, вдоль и поперёк, всякий раз безжалостно грабя местное население. У Фридриха II, короля в Пруссии, это даже было стратегией – намеренно ограбить местное население до последнего ржаного зёрнышка, чтобы все эти продукты не достались врагам. Поэтому я верю, что этот широко известный гомосексуалист мог изречь своим ртом упомянутую выше крылатую фразу. В случае с Поднебесной, работают те же правила: если на пути продвижения армии нет сёл с запасами риса и прочей еды, далеко армия не уйдёт, поэтому пройти через запад практически невозможно. Есть вариант с реками – пример присутствует в предыдущих главах, есть вариант с передовыми складами, но первое применимо далеко не везде, а второе – это очень и очень медленно, а также не решает проблему на 100%.

4 – Тактика «выжженной земли» версии генерала Шермана – это тактика, которую применил против конфедератов генерал армии Союза Уильям Текумсе Шерман. Особенно ярко она проявилась во время его знаменитого марша к морю, то есть, к побережью Атлантики в ноябре–декабре 1864 года. Сам этот марш ставил целью рассечение Конфедеративных Штатов Америки надвое – это бы сильно облегчило добивание. И Шерман, с ведома генерала Гранта и президента Линкольна, активно применял тактику «выжженной земли»: сжигал склады, мельницы и фабрики, гнул рельсы на «шее Шермана», то есть, на подходящих деревьях, а также допускал грабёж и мародёрство, хоть и стараясь ограничивать эти крайне небезопасные для воинской дисциплины явления. Отличием от всего, что было до этого, являлся тотальный характер – Шерман воевал не против армии конфедератов, а против всей Конфедерации, включая и гражданских. По сути, марш Шермана к морю – это воплощение характера тотальной войны против врага. И тактика принесла свои плоды: боевой дух конфедератов был подорван, население перестало поддерживать войну (такое, кстати, иногда бывает, когда война происходит не где-то там, а прямо у тебя во дворе), ну и нельзя умалять значение того факта, что Шерман рассёк КША на два неравных куска и война, по сути, уже была ими проиграна. Ну и можно посмотреть на фотографии Уильяма Шермана – у него по лицу видно, что такой человек мог бы отдать своим солдатам приказ уничтожать всё, что они встретят на своём пути. Жутковатый тип.

5 – Фэггот – от англ. faggot – изначально это переводилось как «вязанка дров, пучок веток, фашина», но сейчас, наряду с исходным значением, это слово означает что-то вроде «пидарас», «пидор», «педрила» или «педик». Любопытно этимологическое пересечение, что от слова «фашина» появилось слово «фашист», но на английском это значит «пидор», да?

6 – О горении чёрного пороха – пороховой состав на основе селитры, серы и угля, по современной классификации, не взрывается, а быстро прогорает, создавая давление, которое толкает метательный заряд, например, пулю или ядро. По сравнению с тринитротолуолом, это именно горение, достигающее 300–600 метров в секунду, против 6900 метров в секунду. Поэтому чёрный порох не детонирует, а прогорает. В общем, если выразиться максимально близко к реальности, то чёрный порох не взрывается, а взрывообразно сгорает.