Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Глава тридцатая
Ну, с днем жестянщика!

*1799-й день юся, Поднебесная, провинция Лянчжоу , город Ляншань , осадный лагерь*

– Мы пришли, босс! – вошёл в штабной шатёр Ксандер.

Недолго он правил Гуаньчжоу – Маркус пришёл к нему и демонстративно избил прямо у дворца вана. Впрочем, с самого начала было видно, что Ксандер не лидер по натуре, поэтому стал гораздо живее и веселее, когда перешёл под наше командование.

– Получилось? – спросил я.

– Да, заряды заложены и сработают, как только скажешь, – кивнул Ксандер. – Похоже, что эти ушлёпки ничего не поняли и решили, что это были тупые лобовые атаки.

– Хорошо, – кивнул я и вернулся к поеданию жареной говядины с луком. – Возвращайся к ребятам и жди сигнала.

– Понял, босс, – улыбнулся юся и покинул шатёр.

В шатёр вошёл Квадробер, мой старый дух.

– Здоров! – приветствовал я его.

Дух забрался на лавку и сел за стол.

– Чего тебе? – спросил я.

Квадробер протянул лапу.

– Ци? – уточнил я.

Он кивнул.

– Ладно, держи… – взял я его за лапу и отсыпал солидную порцию энергии Ци. – Натурпродукт, не бодяженная, хе-хе…

Квадробер впитал энергию и сразу же развеялся в воздухе.

Пожимаю плечами и возвращаюсь к трапезе.

«Надо заканчивать с городом как можно скорее», – подумал я. – «Всё-таки, мы только начали, а уже не успеваем».

С провинциями, дарованными юся, мы успешно покончили – так или иначе, но власть была перехвачена и передана назначаемым губернаторам.

Губернаторов назначаю лично я, как великий канцлер – это ещё один инструмент, подчёркивающий полноту моей власти. На самом деле, мы с Маркусом и Сарой коллективно выбираем подходящие кандидатуры, а потом я утверждаю их – Реншу в эти дела не лезет, потому что ему нельзя.

«Вообще неудивительно, почему все императоры стараются оставлять должность великого канцлера вакантной», – подумал я, жуя говядину. – «Это при Шихуанди всё прекрасно работало, потому что он, если что-то вдруг, кого угодно в банан скрутит…»

Ну и армия Цинь Шихуанди подчинялась исключительно ему, фактически, а не номинально. Но последующие императоры сами растратили Нефритовую императорскую армию, которая сточилась в войнах против восстающих ванов.

Но с ванами мы будем кончать – наигрались в феодализм и хватит…

Губернаторы, назначаемые нами, в отличие от ванов, назначаются не пожизненно, а на трёхлетний срок, после чего обязательно будет либо ротация, либо смещение. А если всё совсем плохо, то и ртутный рудник или сразу плаха.

У губернаторов нет никаких кланов, как у ванов, нет никакой армии, а есть годовое жалование в 900 золотых лянов и служебное жильё, мало напоминающее княжеский дворец.

Таким образом, губернатор – это просто назначаемый сверху функционер, который бессилен что-либо сделать, если вызовет гнев руководства, а также не способен глубоко укорениться в провинции, так как через три года он, в случае успешной службы, уедет в другую провинцию.

Маркус вообще предлагал сделать срок службы губернатора длиною в один год, но я посчитал, что это уже слишком. Провинции огромны, плотно населены и года хватит только на то, чтобы вникнуть, как в ней обстоят дела, а потом, вдруг, уже надо уезжать – не пойдёт.

Можно было сократить срок службы до двух лет, но это тоже недостаточно долго, чтобы эффективно проводить реформы, поэтому решено было, что три – это оптимум.

Провинциальные кланы, если на то пошло, могут подкупить губернатора и в рамках одного года, а неподкупного просто «переждут».

Зато чего они точно не смогут «переждать» – это нашей тройной системы власти.

В каждой провинции учреждается аналог квартального совета, в который избираются люди от общин и кланов – этот орган будет отвечать за законодательную власть.

Назначаемый губернатор – это исполнительная власть.

Назначаемый судья – это судебная власть.

При каждой ветви провинциальной власти будет свой аппарат, который опутает провинцию своими сетями и увеличит контроль над ней.

Мой идеал – это тотальный контроль над всеми гражданами, как на родимой матушке-Земле. Максимально эффективный сбор налогов, быстрое и качественное реформирование устаревших институтов, а также экстерриториальная (1) армия, не врастающая в провинцию корнями.

Если сравнивать с Землёй, то в Поднебесной у людей просто воля-вольная – человек практически никогда не ебёт и не волнует мудрое начальство, поэтому в его дела никто и никогда не лезет. Единственный недостаток – если дела пошли не очень, то начальству тоже глубоко похуй.

Я хочу уничтожить эту безблагодатную систему и тонко настроить механизм управления, чтобы до последней собаки, живущей в конкретном дворе, было дело хоть кому-нибудь.

Только при полном контроле над подотчётным населением удастся провести жёсткие и молниеносные реформы, которые преобразуют Центральные провинции в унитарное государство.

А как только Центральные провинции будут полностью присоединены к империи и реформы будут закончены, настанет черёд остальных провинций – если всё пойдёт так, как задумано, ещё при жизни Реншу будет объединена вся Поднебесная.

И объединена она будет не на личности, которая может и умереть или съебаться в неизвестность от моральной усталости, а на прогрессивном бюрократическом монолите.

Мне никак не дают покоя железные дороги…

Очень хочется начать масштабное строительство железных дорог, но всё упирается в металл – у нас нет промышленных количеств стали, а ещё мы не можем промышленно ковать из них рельсы.

Маркус работает над задачей – он хочет сделать какую-то новую плавильню, которая будет более эффективна, чем тигельные плавки.

Да, тигельная сталь – это очень круто, потому что позволяет получать сталь заданных характеристик, с великолепнейшими свойствами, но в тиглях много не наплавишь, а нужно очень много.

Если бы мы могли прокатывать рельсы…

Над задачей также трудятся практики стихий Металла и Огня – они разрабатывают метод получения стали из доменного чугуна.

Маркус объяснил мне, чем именно они занимаются: они решают извечную проблему топлива, пока вопрос с коксом (2) не будет решён окончательно.

Сильные практики стихии Огня, как уже установлено, способны давать устойчивую температуру в 1500–1600 градусов Цельсия, а самые сильные могут жечь на все 2000 градусов, что слегка избыточно для наших задач, но, всё равно, круто.

А практики стихии Металла способны манипулировать расплавленным металлом и формировать из него полуфабрикаты – заготовки для прокатных станков, которые ещё предстоит изобрести.

Эти практики и сами могут заменить прокатный стан, но их работа не очень-то эффективна и слишком медленна. Нам нужно быстрее, поэтому механизация всех процессов просто неизбежна.

В Императорской академии высших искусств и наук пытаются получить кокс – жгут разные сорта угля в разных условиях и документируют всё происходящее. Если у них получится выработать надёжный и эффективный процесс коксования угля, то это решительно удешевит выплавку чугуна в доменных печах, потому что не будет нужды в древесном угле, завозимом из всех окрестных провинций.

«Если всё получится, то мы сможем производить рельсы, а это откроет путь к феноменально быстрой логистике», – подумал я. – «Железные дороги дадут нам такое военное преимущество, что Поднебесная падёт – никто не сможет победить нас, потому что мы будем всегда и везде».

Ну и гражданское значение недооценивать нельзя: связь между провинциями радикально ускорится, активизируется торговля, промышленные центры будут объединены и начнётся полномасштабная промышленная революция.

И император будет возглавлять её, а не вяло пытаться остановить, как это делал тот же Юнтин и его предшественники.

Мы знаем, из архивов императорской администрации, что появление огнестрельного оружия было встречено кровососами в штыки – они были недовольны этим, как и юся, испытавшие на себе свинцовые пули.

Последовала череда запретов, которые сработали только для гражданского населения, но не для ванов. Ваны с удовольствием воспользовались потенциальным конкурентным преимуществом и валили друг друга в, так называемой, Мушкетной войне, начавшейся почти сразу после появления первого огнестрела и, по сути, идущей до сих пор…

Сара считает, что это всё «болезни роста», то есть, этапы, которые должна пережить Поднебесная, прежде чем она «вырастет» и станет по-настоящему цивилизованной.

Я же считаю, что всего этого можно избежать с помощью централизации власти и обеспечения государственной монополии на насилие.

Снаружи раздалась частая ружейная стрельба, а затем грохнули двухцуневые полевые орудия.

Выхожу из шатра и вижу, что началась очередная попытка приступа – юся-«физики», под прикрытием пуленепробиваемых щитов, двигаются к воротам города с пороховыми зарядами.

Но всё это – отвлекающие манёвры. Всё, что нужно, мы уже заложили – когда придёт время, а оно придёт ночью, заряды подорвут и вражеские артиллерийские бастионы рухнут.

«Портят казённую броню…» – поморщился я, глядя, как один из юся выпал из построения.

Защитники сфокусировали на нём огонь всех своих ружей, в попытке быстро добить бедолагу, но его оперативно затащили под прикрытие щитов.

Все наши юся-«физики» облачены в пуленепробиваемую броню из кровавой стали, за счёт казны – пусть она плохо защищает от крупной картечи, но зато пули останавливает практически все.

Это дорого, но оправданно: мы взяли штурмом уже четыре крупных города – это только мы. У батальона Маркуса, идущего севернее, успехов даже больше – они успешно взяли штурмом шесть городов. Под командованием Маркуса находятся 170 юся, среди которых есть Кааи, Хуссейн, Вольдемар, Моника и Хорхе.

«Жаль, что ёбаный Джованни сумел сбежать…» – подумал я с досадой.

Этот мудак понял всё раньше остальных, поэтому бросил всё, кроме казны, и съебался куда-то на север. Искать его слишком долго и напряжно, поэтому мы просто отпустили его – пусть живёт, мудак хуев…

Наконец, юся дотащили бочки с порохом до врат, но их сразу же залили кипячённым говном. Впрочем, это никого не остановило и заряды были установлены.

Юся попятились назад и, когда дистанция между ними и вратами составила что-то около пятидесяти метров, один из юся метнул в бочки огненный шар.

Громыхнул взрыв и надвратная башня сложилась, как карточный домик.

«Это должно сильно изменить планы врага на оборону», – подумал я, наблюдая за тем, как осыпается башня. – «Теперь они вынуждены прикрывать пролом войсками, а это ослабит оборону на других участках».

Ван Цзи Фэнъе не стал сбегать из столицы, так как решил принять бой – он уже был уведомлён о том, что появилась некая «банда юся», захватывающая провинцию за провинцией, поэтому приготовился к осаде.

Но осады не будет – всё решится сегодня ночью.

«А потом мы пойдём дальше…» – подумал я. – «Заебало…»

*1800-й день юся, Поднебесная, провинция Лянчжоу , город Ляншань , осадный лагерь*

Посреди ночи раздаётся громкий взрыв, и я иду на штурм, неся в руках здоровенный противопульный щит.

Под прикрытием щита за мной следуют юся из моего отряда – мы подойдём поближе и ворвёмся в город, после чего всё будет кончено.

Вражеские солдаты на стенах неустанно стреляют из ружей, а артиллеристы из орудий – лишь единожды ядро попало по щиту, вызвав гулкий звон и передав вибрацию в руки.

Наконец, я вижу под ногами каменные обломки и поворачиваю щит направо, после чего орущие юся-«физики» врываются в город.

– Я сдаюсь!!! – крикнул один из солдат врага. – Не убивайте!

– Ха-ха! – хохотнул я и проткнул его княжьим мечом.

Это 100% кровосос, потому что одурманенные люди не сдаются. Иногда, они отступают, но никогда не сдаются.

Враг построил на улицах баррикады, на которых поставил сотни солдат, с глупыми улыбками стреляющих по нам, но эти поделки не могут остановить нас надолго.

Улицы города превратились в бойню – сотни солдат, не способные даже сбежать, гибнут от мечей, топоров и булав юся, а также сгорают заживо от практик юся-«огневиков».

Прорыв до главной площади отнял у нас два десятка минут – в этот интервал был включён прорыв через десяток баррикад, большую часть из которых мы тупо перепрыгивали, попутно убивая вражеских солдат.

На площади по нам попытались дать залп установленные на ней полевые орудия, но с ними быстро расправились духи от наших штатных «душнил». Их не сравнить с теми духами, которыми владеет Сара, но обеспечить качественное прикрытие они способны.

– Разворачивайте орудия! – скомандовал я, топчущим ударом ноги добивая лежащего на брусчатке артиллериста. – Огонь по дворцу!

Армия местного вана оказалась совершенно не готова к такому, поэтому показала себя просто отвратительно. Их офицеры строили оборону против простых людей – против юся такого решительно недостаточно…

Разворачиваю орудие, навожу его на дворец и поджигаю запальное отверстие, сразу же заткнув его большим пальцем. Раздаётся выстрел и по дворцу колотит крупная картечь. Остальные юся также стреляют по дворцу из других орудий.

– Хорошо! – воскликнул я. – «Физики» – за мной! «Стихоплёты» и «душнилы» – на прикрытии!

Под лязг попадающих в броню пуль, врываюсь во дворец и сразу же уничтожаю десяток гвардейцев вана, пытавшихся остановить меня слитным ружейным залпом.

Двигаюсь к тронному залу, сразу за которым будут личные покои вана. Это самое защищённое место во дворце, поэтому он точно там.

– Погоди, босс! – воскликнула Пенелопа. – У меня заряд!

Она подбежала к стальным вратам и сняла с наспинного крепления пороховой заряд. Вбив фиксаторы в металл, она подпалила фитиль и отбежала.

Громыхнул взрыв, и врата отворились.

– Вперёд! – дал я приказ.

Тронный зал набит гвардейцами, выстроившимися в линии для непрерывного залпового огня. Они успели дать только три залпа, прежде чем я оказался среди них.

Строй был смят и обильно полилась кровь, а затем к этой кровавой мясорубке присоединились другие «физики».

Меньше двух минут спустя, в тронном зале остались стоять только юся…

Ударом ноги выбиваю дверь в личные покои вана и напарываюсь на баррикаду из мебели. Бью по ней ногой, и она разлетается.

В коридор выходят байгуи в латной броне.

– Ой, да ладно! – воскликнул я. – Вы же сейчас умрёте!

– Юся, ты зря пришёл сюда! – крикнул один из них.

Бросаюсь на них и сразу же срезаю этому говорливому дятлу башку.

Кровососы-слабосилки слишком медлительны, их реакция не поспевает за моими действиями, поэтому я легко отрубаю им головы и конечности – два десятка секунд, и все шесть кровососов лежат и вытекают.

Ван обнаружился в личных покоях. Он спокойно сидит в кресле и смотрит на внутренний двор, а какой-то нарядный байгуй мечется по комнате и скулит. Вместе с ним по комнате мечется голая женщина.

– Ждали? – вошёл я.

– А-а-а!!! – завизжал байгуй.

Он не похож на кровососа, впрочем, как и все кровососы старших колен, но очевидно, что это ставленник Вандреля…

Голая баба из местных – вероятно, родственница или жена вана.

– Эй, ван! – обратился я к спокойно сидящему владыке земли лянчжоуской. – Ты что, тоже из куколдов? У вас это тренд такой?

Он медленно повернул ко мне голову и облегчённо улыбнулся.

– Наконец-то… – произнёс ван Цзи Фэнъе. – Убей же нас, юся…

– Он что, под кайфом? – нахмурился я.

– Не убивай, умоляю!!! – завопил кровосос. – Я буду служить тебе верой и правдой – только не убивай!

Приближаюсь к нему, а он пятится.

– Думаешь, Моргане это понравится? – спросил я у него.

Кровосос форменно охуел и упал на жопу.

– Вот именно, – улыбнулся я. – Не понравится…

Вонзаю ему в грудь княжий меч и прокручиваю. Кровосос хрипит и хлюпает кровью, а затем умирает. Но мы-то знаем… поэтому работаем наверняка.

Срубаю ему голову, а затем вонзаю меч в грудь кинувшейся на меня голой бабы. Очевидно, что он обратил её и потрахивал, вероятно, на глазах у вана.

– Теперь настал мой черёд… – прошептал ван. – Великое небо, прими меня в свои объятия…

– Ты чего там бормочешь? – поинтересовался я.

– Прояви милосердие, юся, – попросил Цзи Фэнъе. – Дай мне проститься с жизнью достойно…

– Нет, дурачок, – покачал я головой. – Собирай вещички и пиздуй отсюда – освобождай жилплощадь.

Об этом ване мы всё знаем – у него расклады, как у Реншу. Причём, как только что выяснилось, практически один в один. Зачем его убивать, если его легитимность ниже нуля и после установления императорской власти никто за этого бедолагу не выступит?

– П-п-п… – охуел от жизни ван. – П-п-правда?..

– Нет, если хочешь – мне нетрудно, – перехватил я меч.

– Нет-нет, я ухожу! – воскликнул ван. – Я могу взять деньги?

– Да бери, – пренебрежительно махнул я мечом. – Но немного – не больше пары сотен золотых лянов. Поживее!

Ван сбегал в одну из спален, где развёл нешуточную активность.

Я же осмотрелся на предмет спрятавшихся кровососов.

Нам ещё зачищать эту провинцию – точнее, не нам, а морпехам и солдатам. Они сейчас идут сюда форсированным маршем, чтобы занять уже захваченный город и взять под контроль провинцию.

Остальные юся занимаются остатками провинциальной армии – эти точно не будут сдаваться.

Осматриваю каждое помещение, и тут появляется Пенелопа, на ходу оттирающая свой княжий меч от крови.

– Найди там вана и сопроводи его к выходу из города, – сказал я. – Но сначала спроси, где они хранят всю наличку – она нам пригодится.

– Ты что-то имеешь с того, что оставляешь его живым? – спросила Пенелопа.

– С хуя ли ты так решила? – обернулся я к ней.

– Ну, не убивать его вообще нет причин, – пожала она плечами.

– А убивать? – спросил я. – Я думаю, он достаточно натерпелся – жил тут, как в тюряге и был вынужден смотреть, как вон тот Брэд Питт трахает его жену.

– Брэд Питт? – недоуменно нахмурилась Пенелопа.

– Ну, в «Интервью с вампиром» играл же Брэд Питт? – спросил я.

– Да, играл, – кивнула она. – Луи де Пон дю Лака.

– Откуда ты всё это помнишь⁈ – удивился я.

– Ну, я фанатела по вампирской тематике, – улыбнулась Пенелопа. – Стефани Майер, Энн Райс, Райчел Мид, Лорел Гамильтон…

– Вообще не понимаю, о ком ты, – пожал я плечами.

– Стефани Майер – это «Сумерки», а Энн Райс – «Вампирские хроники», по которым сняли «Интервью с вампиром», – объяснила мне она. – А Райчел Мид написала…

– Пенелопа, мне похуй, – прервал я её. – Давай уже работать – выведи этого беднягу в пригороды – пусть пиздует на все четыре стороны.

– Хорошо, – кивнула Пенелопа. – Но я считаю, что не заслуживаю такого отношения к себе, сэр.

– Ладно, согласен, виноват, – вздохнул я. – Прошу прощения.

Не нравится она мне чем-то – возможно, тем, что слишком дохуя пиздит. Реально, практически не затыкается – наверное, хочет так понравиться мне…

– Надо же, а мне показалось, что ты мудак, – заулыбалась Пенелопа Мур.

– Самый конченый из всех, которых ты только встречала, – усмехнулся я. – Наверное, поэтому я нравлюсь женщинам…

– М-да… – протянула Пенелопа, а затем развернулась к спальням. – Эй, ван! Иди сюда – выведу тебя из города!

Она повела вана на выход, а я посмотрел на тела кровососов.

Слабые и жалкие создания, слишком трусливые, чтобы принять неизбежность смерти…

*1914-й день юся, Поднебесная, провинция Ляохэ , подступы к горной крепости Байгулэй*

– Это было пиздец как долго и утомительно, ниггер… – пожаловался Маркус, севший на камень.

– Спорить с этим не буду, бро, – кивнул я и сел рядом с ним. – Но вот мы здесь.

Дальше начинается плавный подъём к перевалу, на котором стоит Байгулэй – «Крепость Белых Костей». «Кости», «белый» – это надёжный маркер того, что автор названия старался внушить ужас всем, кто слышит это название.

И дизайн самой крепости тоже внушает – стены её выбиты из базальта, причём непонятно, как. Видимо, Шихуанди, приказавший строить крепости на перевалах, подошёл к вопросу творчески и вызвал здесь извержение вулкана или подключил к стройке очень мощных практиков стихии Земли, чтобы они вырастили тут высокопрочный базальт…

Факт – толстые и высокие стены монолитны, будто их как-то отлили из базальта прямо в таком виде. Уже сильно позже, с появлением огнестрельного оружия, в этих стенах выбили камеры для крупнокалиберной артиллерии, которая и представляет для нас максимальную угрозу.

Здесь орудия калибром не меньше пяти-шести цуней, то есть, что-то около 166,5–199,8 миллиметров. И это вообще не прикольно, потому что я видел такие орудия на стенах центральных кварталов Юнцзина, которые так и не поучаствовали толком в войне против фриков.

В пятицуневое крепостное орудие вмещается 26 килограмм картечи калибра 25 миллиметров и массой по 59 грамм. Всего в заряде 440–450 картечин, метаемых 6,5 килограммами чёрного пороха. Убойность картечин сохраняется на дистанции до 400 метров.

В шестицуневое крепостное орудие вмещаются 630–640 картечин аналогичного калибра и той же массы, но метает их пороховой заряд массой в 9,3 килограмм чёрного пороха.

Выстрел даже одного орудия устроит кровавую баню идущим на штурм солдатам, но на базальтовых стенах крепости расположены десятки подобных орудий, а также орудия калибром помельче – на верхних галереях размещены одноцуневые и двухцуневые пушки.

Но есть ещё и ядра – всё-таки, это ядерное оружие…

И пятицуневое орудие метает 16-килограммовое чугунное ядро на дистанцию до двух километров, но это на равнине, а с горного перевала она может дослать ядро и на два с половиной километра.

А вот шестицуневое орудие – это вообще пиздец. Оно способно метнуть 26-килограммовое ядро на дистанцию до трёх километров на равнине и до трёх с половиной километров с перевала.

Учитывая эти печальные обстоятельства, мы оборудуем наш осадный лагерь на почтительной четырёхкилометровой дистанции.

Нет, речи о прицельной стрельбе ядрами на дистанцию в три километра тут не идёт, с такого расстояния даже в амбар прицельно не попасть, но случайно попасть можно, поэтому это превращается в вопрос статистики, а я бы не хотел включать её в наше осадное уравнение…

Наши двухцуневые полевые пушки, при условии стрельбы снарядами с медными ведущими поясками, врезающимися в нарезы, способны стрелять на дистанцию до двух с половиной километров, чего недостаточно для безопасного выбивания вражеской артиллерии.

– Что думаешь о взятии этой крепости, бро? – спросил я, глядя на серокаменную крепость перед нами.

– Тут без бутылки «Основы» не разберёшься… – покачал головой Маркус. – Надо что-то придумывать – что-то хитрое и изощрённое…

– Может, подкоп? – предложил я. – Тайно прокопаем тоннели и подойдём прямо к подножию?

– Тут же всё из базальта, – поморщился Маркус. – Заебёшься копать, ниггер. Нет, нужно что-то другое…

– Мортиры бьют на дистанцию до двух километров, – произнёс я. – В нынешних условиях.

У нас есть семицуневые осадные миномёты, которые мы называем мортирами, стреляющие, на равнине, на безумные три с половиной километра и весящие, как половозрелый мамонт, всю жизнь коловшийся тренболоном.

Но из-за того, что перевал находится на господствующей высоте, чтобы обстреливать его из мортир, нужно подобраться на дистанцию до двух километров – наши артиллеристы подсчитали это по дороге.

Получается, что безответный обстрел невозможен, что чревато тяжёлыми потерями.

– Это не вариант, хоуми, – покачал головой Маркус. – Может, используем старинную тактику?

– Какую? – спросил я.

– Параллели, – ответил Маркус. – Это такие диагональные траншеи, которые ведут к крепости и по которым можно безопасно подобраться на нужную дистанцию и установить мортиры для обстрела. Это будет просто шикарно, бро, но долго.

– У нас есть время, – сказал я. – Пусть и не так уж и много.

Мы сформировали «канал» из провинций – в провинции Ляохэ, где мы сейчас находимся, есть три горные крепости, которые срочно нужно взять.

В Центральных провинциях больше не осталось провинциальных армий – они были сметены нами, юся.

Но последние провинции, типа Ляохэ, уже были насыщены передовыми подразделениями армий Востока Поднебесной – в основном, одурманенными солдатами.

Весь «канал» из провинций занят морпехами и солдатами, поэтому фланговых и тыловых ударов можно не опасаться.

И, согласно расчётам Маркуса, основные силы КМП Юнцзина, пока мы возимся с крепостями, займутся остальными Центральными провинциями – нужно дотрахать недобитых кровососов и установить полноценную власть императора.

– Так, этот вариант меня устраивает, – сказал я. – Но нужен план «Б». Они могут придумать что-нибудь против твоих «параллелей»? Например, прокопать встречные траншеи или типа того?

– Копать породу, как юся? – усмехнулся Маркус. – Удачи им, ха-ха! Мы будем копать стократно быстрее, чем они и всё закончится раньше, чем они доберутся даже до середины необходимого маршрута! Но, да, нужен план «Б», на всякий случай.

Я вновь посмотрел на горную крепость.

– Знаешь… – произнёс я задумчиво. – У меня есть одна идея…

*1967-й день юся, Поднебесная, провинция Ляохэ , осадный лагерь у крепости Байгулэй*

Прогудел рог, а вслед за ним раздался громогласный рокот артиллерийских орудий.

Засевшим в крепости мудакам не понравилась наша инициатива – параллели планомерно подступают всё ближе и ближе к стенам…

По горной породе с треском шарахнули чугунные ядра – во все стороны разлетелись базальтовые обломки.

Высовываю голову из траншеи и смотрю, как из орудийных камер курится густой белый дым. Наверное, артиллеристам там нечем дышать…

«И поделом, пидарасам», – подумал я и вернулся к работе.

Я хуярю наравне со всеми – я не особенный.

Мы чешем породу кирками, прилагая все свои сверхчеловеческие силы, чтобы выбивать в ней глубокие и широкие траншеи, практически неуязвимые для вражеского артиллерийского огня.

– Уф… – выдохнула Пенелопа, перетащившая стокилограммовый обломок породы в тележку.

Жара стоит несусветная – из-за повышенной физической нагрузки охлаждение не поспевает за нагревом, несмотря на то, что температура на улице не выше минус десяти градусов Цельсия.

Приходится тратить время на ледяные ванны и периодическое обдувание практиками стихии Воздуха.

– Что-то ты покраснел, босс, – отметила Пенелопа. – Сходил бы охладиться.

Я прислушался к ощущениям – нет, нормально.

Продолжаю «чесать» породу и пробиваться дальше. За спиной заскрипела переполненная телега, которую уже наполнили отбитым камнем закреплённые за мной морпехи.

Война – это не только очень редкие перестрелки и бесконечные марши, но ещё и тяжёлая физическая работа…

До оптимальной дистанции ещё около пятисот метров, а потом мы поставим в ячейки мортиры и будем почти безнаказанно палить по стенам крепости, с целью выбить как можно больше орудий, в идеале, все.

Но на этом рытьё не закончится – мы продолжим прокладку галереи до стены, чтобы максимально сократить дистанцию под обстрелом, что увеличит шансы на успешность штурма.

Цинь Шихуанди пожадничал – надо было делать стену не 37, а 60–70 метров, что сделало бы крепость совершенно неприступной.

Впрочем, штурм мы планируем с пробоем через главные ворота и ещё кое-что убойное, что сейчас активно готовится…

Чувствую, что мысли начинают слегка путаться, и сразу же прекращаю работу.

Иду по параллели в полный рост и достигаю окопанной площадки, где размещены ледяные ванны.

Снимаю штаны и ныряю в ванну. Сразу же валит пар – тело охотно отдаёт накопленное тепло и нагревает ледяную воду.

– Заебись… – почувствовал я ни с чем не сравнимое облегчение.

Пока работаешь, не заметно, что уже основательно перегрелся…

– Тревога!!! – раздался крик наблюдателя. – Они выходят!!!

Время тёмное, но для кровососов всё нормально – у них есть элитная кавалерия, со специальными лошадьми, хорошо видящими в темноте. Пару таких лошадок мы уже ловили – это какие-то мутанты, отличающиеся от обычных лошадей только ночным зрением.

Допускаю, что они выводили их селекцией, но легко может оказаться, что это продукт сверхъестественных практик в духе Порочного Цикла. Впрочем, от этих лошадей не воняло фриками, поэтому возможны оба варианта – когда-то их вывели специально для кровососов, но потом они закрепили породу селекционным методом.

Впрочем, всё это неважно, важно другое: эти долбоёбы решили испортить нам кровь, налетев, под покровом ночи, на осадный лагерь.

– Сегодня много кто умрёт… – пробурчал я, вытаскивая из ножен княжий меч.

Выглядываю из-за бруствера и наблюдаю за кровососущей кавалерией, разбившейся на маленькие группы, чтобы снизить ущерб от обстрела.

Морпехи уже приставили к параллелям лесенки и открыли беспорядочный огонь.

Запрыгиваю на бруствер и мчу к кровососам с мечом наперевес.

Шансы попасть по мне из орудия стремятся к нулю, ну и всадники уже слишком близко, поэтому крепостная артиллерия молчала.

Всадник в открытом шлеме навёл на меня копьё и попытался насадить меня на него, как букашку на булавку.

В прыжке протыкаю ему лицо и запрыгиваю на лошадку, пинком выбив бывшего ездока из седла.

Бронированное тело сваливается с коня на базальтовый щебень и остаётся там лежать.

Беру невинную животинку под узды и направляю в нужном мне направлении – всадники уже начали перестраиваться, чтобы заколоть меня копьями.

Кавалерист из меня, конечно, так себе, но основы управления я знаю, поэтому уклоняюсь от умелого укола копьём и отвечаю рубящим ударом по правому бедру атакующего.

Лезвие звонко звякнуло по броне, и мы разъехались.

– Н-на, сука! – послал я в спину противнику огненный шар средней силы.

Роскошные белобрысые волосы кровососа, ниспадающие из-под шлема, загорелись, пламя попало под шлем и он заорал.

Разворачиваю коня и прыгаю на скачущего на меня всадника. В полёте отбиваю копьё и направляю княжий меч куда-то в область горла врага.

Горжет не выдерживает столкновения и деформируется, а меч идёт дальше, прямо под шлем.

Падаем на щебень вместе и я добиваю ублюдка двумя ударами кулаком левой руки по морде. Напоследок роняю ему на лицо огненный шарик, который поджигает его.

Начинается интенсивная стрельба – морпехи выбивают всадников, а те пытаются перемахнуть параллели и добраться до беззащитных солдат в осадном лагере. Но они ещё не знают, из-за особенностей местности, что слабых мест в нашей обороне тупо нет – дальше частокол и окопанные полевые пушки…

– Н-на! – бросил я дротик в удаляющегося от меня всадника.

Пробить пуленепробиваемую броню такой дротик не в состоянии, но мне и не надо – при попадании он передал всю свою энергию кровососу и тот рухнул, повиснув на стремени.

Конь испугался и понёс, шоркая кровососом по базальтовой щебёнке.

Бросаю ещё четыре дротика разным адресатам, но попадаю только тремя.

Тут на меня заходит ещё один кровосос-копейщик с позолоченными знаками различия. Он хочет исполнить таранный удар копьём, но мне надоело играть в игры, поэтому я уклонился от копья, врезался в грудь коня и сразу же повалил его.

Кровосос пытается спрыгнуть с падающего коня, но застревает в стременах.