Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

«Наверное, качество изготовления говённое», – решил я для себя.

Осветительные ракеты снизились уже достаточно, чтобы видеть перевал, почти как днём. Наблюдаю сотни окровавленных тел, через которые переступают ещё живые солдаты.

У обычных одурманенных солдат нет никакой защиты, кроме соломенных шляп, защищающих лишь от солнца и дождя, поэтому убойность новой картечи оказалась ультимативной…

Крепостные орудия дали ещё один залп, но, на этот раз, разлёт был меньше, потому что враги приблизились метров на триста.

Картечь осыпала хаотичную толпу стремящихся к крепости людей и собрала свой кровавый урожай – погибли сотни.

– Давайте уже спецбоеприпас! – приказал я. – Достаточно!

Цинично, но мы просто продемонстрировали врагу наши возможности, чтобы он переоценил свои возможности в сторону уменьшения.

А реальное средство, которым мы собираемся избавляться от этого сонма солдат – «кадила».

Отряд «химиков» начал выбрасывать со стены полые шары из железных колец, в центре которых размещались закрытые жаровни с травой бледного сна.

Шары начали катиться вниз по склону и распространять усыпляющий дым всё дальше и дальше.

В дополнение, «химики» начали качать насосы и распылять вниз дополнительный дым из установок, что сделало поражение штурмующих неизбежным.

«После такого, я думаю, они больше вообще не будут пытаться штурмовать крепости…» – подумал я. – «Я бы не стал».

Мы, конечно же, допускаем, что противник тоже будет использовать химическое оружие – подсказка была дана, поэтому предусмотрено оснащение всех морпехов и солдат противогазами.

Это сделает обеспечение Вооружённых Сил Поднебесной ещё дороже, но ничего уже не поделать – джинн выпущен из бутылки.

«И снова нужно собирать этих бедолаг», – подумал я, слушая скрежет механизмов, отодвигающий ворота.

– Хоу Вэй! – примчал на стену вестовой. – Вам депеша! Лично в руки!

– Давай сюда, – принял я опечатанную бандероль.

Теряю интерес к происходящему за стеной и спускаюсь по лестнице.

Ввиду того, что донжон разрушен, я квартируюсь в здании гарнизонной казармы, где мне выделена офицерская спальня.

– Хм… – распечатал я бандероль и обнаружил платок, от которого пахнет духами Сары. – Что за романтик?

Кладу шёлковый платок на стол и распечатываю конверт с печатью великой княжны Суруо.

«Великая княжна литовская, ха-ха-ха…» – улыбнулся я и вчитался в письмо.

Сара сообщает, что войско Морганы уже обогнуло горы с юга и показывает аномальную скорость суточных маршей. По версии Сары, это объясняется заблаговременным строительством передовых складов, а также широким применением речного транспорта там, где это возможно.

А ещё Моргана не церемонится с местным населением и уничтожает его при первых же актах неповиновения или недовольства.

Генштаб сухопутных войск Поднебесной, рационально используя имеющиеся силы, направляет эскадроны гусар для перерезания коммуникаций и для усложнения строительства передовых складов.

Лёгкая кавалерия несёт тяжёлые потери, но замедляет продвижение врага, как может.

Вдобавок к действиям генштаба, Сара проводит ускоренную эвакуацию населения из провинций, стоящих на пути Морганы, выполняя две цели: и сохранить жизни, и лишить врага провианта, во всех смыслах.

Но Моргана, сука её мать, идёт…

Сара советует поторопиться с крепостями, потому что времени осталось слишком мало.

«Да, блядь, мало», – вынужден был я согласиться.

*2206-й день юся, Поднебесная, провинция Чжаофу , в лесах*

– Бля, бро, такого кабанчика видел… – посетовал Маркус, идущий слева от меня.

– Нет времени, – отрезал я, продолжая стремительно идти через чащу.

За нами следуют 183 юся – выжившие воины армии похода. Ещё 110 юся остались в крепостях – по десять в каждой, итого безвозвратных потерь – 15 юся.

Это немного, но ощутимо. 318 юся, которых мы набрали в армию похода – это всё, что мы смогли наскрести в Юнцзине и окрестностях.

Сара сообщала о том, что в гарнизон записались ещё 73 юся, прибывших позднее или решившихся слишком поздно, но это, я думаю, всё, что у нас будет в войне против Морганы.

– Может, сделаем привал? – предложил Маркус.

– Устал? – усмехнулся я.

– Я? – ткнул он себя в грудь. – Нет. Но вот они – они да.

Он посмотрел за спину, на бегущих из последних сил юся.

– Да, выглядят как-то жалко, – поддержала его Апполин, сидящая в моей наспинной суме.

– А ты не устала, солнышко? – нарочито доброжелательным тоном поинтересовался я.

Апполин, юся-«стихоплётка», специализирующаяся на стихии Воды, смолчала. Ей-то это путешествие по кайфу – заведомо ясно, что «стихоплёты» и «душнилы» не в состоянии двигаться так быстро, поэтому их погрузили на спины «физикам».

– Ладно, – вздохнул я, а затем обернулся. – Привал!!!

– Ох, ну наконец-то! – громко выдохнула Фатимату, сразу же севшая прямо на мох. – Спать можно⁈

– Валяй! – ответил я и аккуратно спустил с плеч суму с Апполин.

Француженка, почему-то, называющая себя гасконкой, вылезла из сумы и с удовольствием размяла ноги.

– Я тогда сбегаю за тем кабанчиком, – улыбнулся Маркус. – Очень уж хорош…

– Окей, – кивнул я и дождался, пока подтянутся все остальные. – Вон там я вижу хорошую лужайку, на которой мы можем разбить ночной лагерь. Если кто-то ещё в силах, то ищите диких зверей, которых можно пустить на мясо, а остальные – прошу проползти на лужайку и лежать там убитыми тюленями.

Отхожу отлить и замечаю, что рядом со мной встал Хуссейн, тоже начавший отливать на куст.

– Да, тут так мало мест, где можно справить нужду… – произнёс я.

– Я подошёл поговорить, – сказал палестинец. – А поссать – это чтобы не привлекать внимание.

– Два мужика, ссущие рядом, посреди целого леса – это ты называешь «не привлекать внимание»? – усмехнулся я.

– Короче, Виталий, – произнёс Хуссейн. – Я слышал, что за победу в восточных горах полагаются земельные наделы…

– Ты неправильно услышал, – покачал я головой. – За победу в нынешней войне, а не только за горы. Этот конфликт продолжается – Моргана идёт на Юнцзин.

– Ну, не суть – за победу, – сказал палестинец. – Нас же не кинут, когда всё закончится?

– Это моя инициатива, полностью одобренная императором, – ответил я. – Я похож на человека, который может кинуть?

– Нет, – ответил Хуссейн. – Но какие площади дадут? И где?

– В этом и состоит вся хитрость, – усмехнулся я. – Всё будет точно так же, как и в прошлый раз – тебе дадут золотую пайцзу и ты пойдёшь забирать себе ванство. Где-то на востоке, севере или юге – а может и на юго-западе, если захочешь.

– А потом ты снова придёшь, разобьёшь мне ебало и отнимешь пайцзу? – поморщился Хуссейн. – Где гарантии?

– То, что случилось с вами, недолговечными ванами, результат того, что пайцзы вам дал неправильный император, – объяснил я. – Пока император Цзяньлун будет сидеть на престоле, ваши пайцзы будут действительны. И пойти против вас будет равносильно посягательству на императора. Поэтому вы будете лично заинтересованы в том, чтобы поддерживать императора во всех его начинаниях.

– Например, в завоевании Поднебесной, да? – криво усмехнулся Хуссейн. – Опять воевать, да?

– А ты сам долго сможешь спокойно сидеть на жопе во дворце? – спросил я. – Бумажки перекладывать, дебет с кредитом сводить…

– Может и долго смогу, – пожал плечами Хуссейн. – Это моё дело будет.

– Титул вана – это, в первую очередь, служба, – сказал я. – И вообще, всё это вилами на воде писано, пока что. Моргана идёт и я не могу дать гарантий, что все мы переживём встречу с ней.

– Мне нужны гарантии, – сказал палестинец. – Я столько дерьма повидал и в прошлой жизни, и в этой – надоело. Против Морганы воевать – это ладно, это мой долг, но если я выживу и меня потом кинут с титулом…

– Будь добр выполнить свой долг, – попросил я его. – А я, если переживу эту войну, выполню свои обязательства перед вами.

– Надеюсь, мы с тобой переживём эту войну, – улыбнулся Хуссейн и отошёл.

Тут на полянку вернулся Маркус, несущий на плече здоровенного оленя.

– А чего не кабанчик? – поинтересовался я.

– Это кабаниха была, с поросятами, – ответил он.

– И чего? – нахмурилась Апполин, сидящая у разжигаемого Каспером костра.

– Жалко стало, – ответил Маркус. – Ну и я сходил по следам за оленем и убил его.

– А вдруг он платил алименты за оленят? – спросила Апполин. – И ты, своими действиями, оставил без пропитания пару-тройку Бэмби – что ты чувствуешь на этот счёт?

– Ой, да иди ты, – усмехнулся Маркус. – Лучше помоги мне разделать этого здоровяка.

– Я помогу, – разогнулся Каспер. – Помнится, с батей частенько ходили на охоту…

– Началось… – пробурчала Апполин.

– Эй, эту историю я ещё не рассказывал! – воскликнул Каспер.

Извлекаю княжий меч из ножен и сажусь у костра.

Достаю из подсумка принадлежности и начинаю чистить меч – ни одно оружие долго не протянет без ухода.

Мой княжий меч сильно настрадался за прошедшие битвы и стычки – возможно, нужно выковать новый. Но таким качественным он уже не будет, так как негде взять кровь, эквивалентную крови мастера Гао.

Так-то, моя кровь тоже весьма неплоха для изготовления кровавой стали, но добыча нужного объёма железа из моей крови займёт неприлично много времени.

Идеально было бы как-то уговорить Фэйшаньцзо стать великим донором крови – я даже боюсь представить, что за сталь получится из драконьей крови…

Предполагаю, что этот металл обретёт способность восстанавливать свою структуру и устранять полученные повреждения – даже если не это, то что-то обязательно будет.

Читывал я как-то произведение в жанре санься, в котором был герой с кинжалом из крови инлуна, то есть, божественного дракона. Этот кинжал, по сюжету, обрёл собственное сознание и очень сильно помогал герою в культивации – даже как-то подсказал ему, где копать, чтобы найти легендарные ртутные пилюли.

В конце концов, кинжал его очень коварно предал, потому что, как оказалось, был изготовлен из крови не инлуна, а хэйлуна, то есть, чёрного дракона. Ну и у этого древнего автора, блядь, в фирменном стиле были мрачные концовки, без хеппи-энда – в этом весь писатель Чи Юань…

«Хорошо, что этот уёбок давно сдох и больше не обламывает добрых людей», – подумал я. – «Автор – говно, а книга – мудак».

Чистя княжий меч, не заметил как прошло несколько часов. Всё-таки, это очень медитативное занятие.

– Мой ниггер, – сел рядом со мной Маркус.

– Бро, – кивнул я ему.

– Я хочу сказать, что никогда мне ещё не было так весело, – поделился со мной Маркус.

– В смысле? – спросил я.

– Ну, вот эти осады, рубилово, а затем война на вражеской территории, – объяснил он. – Я и представить себе не мог, что окажусь в положении генерала Шермана – это стало возможным только благодаря тебе, бро.

– Да завязывай, – попросил я его. – Мы вместе всё сделали.

– Не-не-не, ниггер! – не согласился Маркус. – Я до сих пор не отплатил тебе за то, что ты спас меня тогда – я прекрасно помню об этом. И я отплачу тебе.

– Ты бы сделал для меня то же самое – мы это уже много раз обсуждали, – поморщился я.

– И тогда бы я не забыл, что за тобой должок, – усмехнулся Маркус. – А по этим битвам – я лично убил уже, наверное… пятьсот-шестьсот человек. А руками морпехов и солдат – счёт, наверное, перевалил за десятки тысяч. Мало кто может похвастаться тем, что разбивал целые армии, бро. Генерал Шерман, разве что. Я почувствовал себя в его шкуре – спасибо тебе за это, Виталий.

– Эх… – вздохнул я. – Ладно – обращайся.

– Ха-ха! – рассмеялся Маркус.

– И о Саре не забывай, кстати, – напомнил я. – Если бы не она, я бы тупо не узнал, что ты мчишь к Юнцзину. Ну и духовная поддержка – кто знает, как бы всё закончилось в том городе-призраке, не будь её?

– Мою систер я помню всегда! – улыбнулся Маркус. – И тоже очень благодарен ей за всё!

– Не загоняйся на эту тему, брат, – попросил я его. – Мы – это даже ближе, чем семья. И если мы переживём весь этот пиздец, если нас не прокинут с возвращением домой, то мне будет очень сильно не хватать вас двоих…

Маркус резко отвернулся.

– Тема болезненная, ниггер, – произнёс он, а затем встал и ушёл с полянки.

– Эх… – тяжело вздохнул я.

*2232-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Дворец Тёплого Лета*

Наконец-то, столица.

За прошедшие год и три месяца, Юнцзин изменился до неузнаваемости – мы зашли в него с востока и полтора часа шли по качественным мощёным улицам, мимо блоков многоэтажных жилых комплексов из кирпича и камня.

По дороге нам встретились три больницы и восемь школ, а также бесчисленные магазины, лавки, винные башни и даже полноценные рестораны и кафе современного типа.

Винные башни, как я вижу, медленно уходят в прошлое, потому что появились отдельные гостиницы, общественные театры, питейные заведения и музыкальные бары.

В точном соответствии с законами рынка, деляги смекнули, что выгоднее раздробить сферы бизнеса и зарабатывать на сфере отрасли отдельно, а не подавать это всё блоком, будто так и должно быть.

Народу на улицах очень много, полиции почти не видно, есть уличные лавочники, есть музыканты и актёры, развлекающие людей.

Этот массовый «энтертейнмент» на улице – плохой знак. Приток людей в город превышает количество рабочих мест, поэтому люди пытаются заработать, как могут. Попрошайки встречались нам только на окраине, а это значит, что полиция знает свою работу и изгоняет их из «приличных кварталов» физическими и психологическими методами.

Но с этим нужно что-то делать – это нездорово. Именно безработица и нищенствование толкает людей к криминалу, поэтому есть риск, что Юнцзин, постепенно, вернётся к своему былому состоянию, с преступными кланами, наркоторговлей, массовой проституцией и прочей атрибутикой города порока.

– Бро, – произнёс Маркус, когда мы подошли к вратам Дворца Тёплого Лета. – У меня есть наблюдения, которые надо обсудить чуть позже.

– У меня тоже, – кивнул я.

Заходим на территорию дворца – демонстрируем золотые пайцзы страже и она пропускает нас дальше.

– … содомизированные обезьяны!!! – услышал я вопль, когда открыл дверь в Зал Совершенной Усмотрительности. – Ёбаные телепузики! Я вас на хуе таскать буду, суки!!! Если я узнаю, что ещё хоть одна сутулая псина задумает устроить что-то подобное, отправлю на ртутные рудники!!!

Это орёт Реншу, сидящий на троне перед коленопреклонёнными чиновниками. Вижу среди присутствующих представителей Цензората, которые, буквально, дрожат, а вот остальные сидят спокойно, лишь для виду изображая шок и трепет перед гневающимся Сыном Неба.

Вижу, что он нахватался от нас разных словечек и активно применяет их…

Все уже поняли, что традиционные протоколы взаимодействия с императором остались в прошлом и теперь легко можно удостоиться не только взгляда от императора, но и недоброго слова из его уст. А то и серии недобрых слов.

– Генерал армий Чжи и великий канцлер Вэй! – увидел нас император и черты лица его резко разгладились. – Проходите!

Проходим через весь зал и опускаемся на колени перед троном.

– Я доволен вашими успехами на восточных пределах, – сказал Реншу. – Вы достойны щедрых наград и поощрений, но сейчас не время для награждений. Сейчас нужно решить, как наказать Цензорат за то, что он устроил.

Отбиваем троекратный поклон мордой в пол, а затем, в соответствии с протоколом, становимся у трона. Маркус, как генералиссимус-адмирал-всея-Поднебесная, встал по правую руку, а я, как ничтожный великенький канцлеришка, по левую руку.

– Суть дела, вкратце… – тихо попросил я хунлу Чан Сыбэня.

– Всё дело в том, мудрейший великий канцлер… – начал он шептать мне на ухо.

Суть дела оказалась прозаична и, в каком-то смысле, драматична. Цензорат, в лице главного цензора, Вонг Цу, решил организовать охуительную раскрываемость и стабильный рост эффективности, введя палочную систему, то есть, нормативы по раскрываемости.

Первые три-четыре месяца все радовались «потрясающей эффективности» цензоров, изобличающих ебейшие злоупотребления на местах, коррупцию, нечистоплотность и прочие пороки императорской администрации, полиции и квартальных советов.

А недавно обнаружилось, что цензоры тупо фабрикуют дела, чтобы их не наказали за низкую раскрываемость.

«Пизда Вонг Цу», – заключил я. – «Доигрался, долбоёб».

– … и участь его печальна – он отправился на ртутные рудники, – закончил хунлу Чан.

– За дело, – кивнул я. – А кто новый главный цензор?

– Чжао Симин, майор КМП Поднебесной в отставке, – ответил хунлу.

«Силовики проникают всё глубже и глубже во власть», – подумал я. – «Впрочем, это гораздо лучше, чем потомственные чинуши, у которых коррупция в крови».

Мне кажется, кто угодно будет лучше, чем профессиональные коррупционеры. Ещё на Земле я как-то услышал утверждение, будто, чтобы чинуша мог спиздить один рубль, ему нужно испортить девять, чтобы на общем фоне разъёба не было заметно факта кражи.

Из этого следует, что даже просто честный некомпетентный человек наворотит дел гораздо меньше, чем профессиональный коррупционер, который осознанно и умело гнёт систему, разрушая её всё больше и больше.

А самое главное, что некомпетентного человека можно исправить, научить, он может и будет набираться опыта, а вот ворюгу уже не исправить. Коррупционер – это раковая опухоль, которую можно только вырезать или убить химией.

Поэтому все эти россказни о том, что «если всех чиновников пересажать, то кто потом будет работать?» – это разговоры в пользу бедных. Лучше набрать штат честных людей, которые, всё-таки, встречаются в дикой природе, чтобы он, наломав дров и совершив свои глупые или неглупые ошибки, в итоге, стал компетентным и эффективным, чем длить это последовательное разложение институтов, ведущее к закономерному финалу, как раковая опухоль.

– Я буду напоминать об этом на каждом совещании!!! – предупредил всех Реншу. – Вонг Цу захотел возвыситься очень дёшево – смотрите, к чему это привело его! Его заместители понижены в должностях до низовых – не остановили, не отговорили! Наша высшая задача – давать реальный результат, а не показывать его на бумаге!

У меня чуть слеза не навернулась.

«Это мой мальчик!» – подумал я, растрогавшись.

Далее рассматривался вопрос о судьбе генерал-инспектора полиции. Ли Чжихао, полковник КМП Поднебесной в отставке, назначенный генерал-инспектором полиции примерно полгода назад.

Он поддержал инициативу главного цензора и начал вводить аналогичную систему в полиции – видимо, ему понравилась сама идея дешёвой мнимой результативности.

Генерал-инспектор Ли сидит в тюряге, ждёт решения императора.

– Он виновен! – приговорил его Реншу. – Я снимаю с него неприкосновенность и передаю его судьбу в руки имперского суда!

Эту штуку внедрил лично я – император не может лично приговорить человека к смертной казни или иной мере социальной защиты. Это делается через судебную систему, которая, в свою очередь, не может за просто так трогать функционеров императорской администрации – тут нужна санкция императора или проведение голосования в рамках глав отраслей администрации.

Конечно, кривая система сдержек и противовесов, но при наличии такого императора, как Реншу, она работает – и я думаю, что он будет править очень долго. И длительность его правления напрямую зависит от того, как сильно и системно он будет пампить.

Удивительно, но, несмотря на развитую бюрократическую систему, все эти министерства, службы и прочие ведомства, всё зависит от того, насколько будет лично силён император…

После распекания полиции и угроз в адрес жопы нового генерал-инспектора, совещание перешло в мирное русло – оценка эффективности нового штата чиновников низового звена.

Эти ребята совершенно другие – они учились в школе, на интенсивных курсах начального образования, поэтому владеют грамотой, математикой и прочими базовыми знаниями.

Интенсивные курсы проводятся в казарменном режиме, на мощностях КМП Поднебесной – обучение там идёт по 50 часов в неделю, по строгому графику, отклонения от которого караются.

Это своеобразная начальная школа-интернат, где взрослых мужчин мучают арифметикой и иероглифами, а затем, когда нужна психическая разрядка, подвергают интенсивной физической подготовке или муштруют на плаце – сержанты КМП иначе не могут.

Благодаря обильному питанию и физическому развитию с восстанавливающими эликсирами, усвоение материала идёт очень хорошо, поэтому обучаемые получают весь курс начального образования за два года, вместо четырёх.

Это не идеальное решение, но зато проблема с квалифицированными кадрами решается.

И, судя по промежуточным результатам работы новых чиновников низшего звена, это было верное решение, так как быстродействие низшего звена императорской администрации начало постепенно улучшаться.

На этой жизнеутверждающей ноте совещание было завершено и чиновники были отпущены.

– За мной, – велел Реншу.

Пересекаем Зал Нефритовой Благости и движемся к личным покоям императора.

– Как я рад, что вы вернулись! – воскликнул Реншу и обнял меня.

– Полегче, ха-ха! – обнял я его в ответ.

Реншу крепко обнял Маркуса, а затем отступил от нас на шаг.

– Вы пропустили рождение моего первенца! – воскликнул он. – Династия Цзоу возрождается!

– О-о-о, поздравляю, – улыбнулся я. – Как назвали?

– Чэньхао, в честь моего дальнего предка, – ответил Реншу.

– Поздравляю с первенцем, – поздравил его Маркус.

– Но следующего я точно назову Ли! – пообещал император. – А третьего – У. А если будет дочь, то назову её Суруо!

– Это лестно, – кивнул я. – У тебя во дворце есть что-нибудь перекусить?

– Памповая каша? – уточнил император.

– Желательно, – улыбнулся я.

– Конечно! – ответил Реншу. – Идём в обеденный зал – я распоряжусь, чтобы вам подали императорскую памповую кашу!

– Хм… Веди, – сказал я.

– Нам нужно будет обсудить военный парад, который нужно провести, когда войска вернутся, а также обдумать защиту северных провинций! – сообщил Реншу, ведя нас в обеденный зал. – И тебе нужно срочно вернуться к обязанностям великого канцлера – без тебя мне приходится лично всем заниматься и остаётся мало времени на развитие!

– Привыкай, – усмехнулся я. – После меня должность великого канцлера будет вакантной…

*2246-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Дворец Тёплого Лета, кабинет великого канцлера*

– … примерно половина населения Юнцзина уже проживает в многоэтажных домах, – продолжала Сара. – Это позволило сократить общую площадь города почти в восемь раз.

Как врио великого канцлера, согласно протоколу, она должна сделать мне один большой доклад обо всех ключевых событиях, а также дать статистику, чтобы я быстрее вошёл в курс дела.

– Строительство новых жилых комплексов продолжается, но на это выделено только 33% от общих строительных мощностей, – сказала Сара. – Остальные 67% строительных бригад направлены на разбор старых и сооружение новых постоянных укреплений города.

Юнцзин укрепляется в соответствии с новой оборонительной доктриной, разработанной Маркусом: форты-бастионы будут формировать три цепи вокруг города, а между ними будут оборудованы полноценные траншеи, с колючей проволокой, ямами-ловушками и так далее.

Артиллерия у противника слаба, но её много, поэтому стены бастионов сооружаются из земли, с каменной облицовкой.

Впрочем, сложнее всего не построить тройную линию обороны вокруг города, что тоже непросто, а провести ландшафтные работы, чтобы освободить пространство от лишних руин и неровностей.

Строительство внешнего кольца обороны идёт уже полтора года и вокруг Юнцзина сооружено двадцать три форта-бастиона. Срединное кольцо будут защищать восемнадцать фортов-бастионов, а внутреннее кольцо будет состоять из двенадцати фортов-бастионов.

Резоны сначала строить внешнее кольцо состоят в том, что нужно было научить строительные бригады строить военные укрепления, поэтому проба пера производилась на внешнем кольце, которое потерять будет не так критично.

Работы очень много, но и рабочих тоже много – львиная доля зарплатного фонда Юнцзина уходит именно на строителей, которые до этого отстраивали город, а теперь укрепляют его по последнему веянию военной мысли.

– Вопрос с водоснабжением, наконец-то, решился, – тем временем, продолжала Сара. – Введена норма в 150 литров в сутки на человека в кварталах Ядра, а в остальных кварталах норма составляет 100 литров на человека. 25% бригад бурильщиков остались в городе и бурят скважины в пригородах, а остальные 75% отправлены в провинцию Бэйлин, чтобы решить там давно назревший вопрос с качеством воды. В провинциальной столице, городе Бэйчэне, проживает 3,5 миллиона человек – они остро нуждаются в качественной воде и я посчитала решение этой задачи приоритетной.

– Верный ход, – кивнул я.

– В Юнцзине открыты 1890 новых школ, – перешла Сара к вопросу массового образования. – Это почти полностью закрывает потребность в начальном образовании, на данный момент. Строительство школ продолжается, но сниженными темпами, ввиду более высокой приоритетности строительства укреплений. Тем не менее, нужно держать руку на пульсе – население города неуклонно растёт и потребность в образовании увеличивается…

– Кстати говоря, – вспомнил я. – Что за обилие попрошаек и уличных фокусников на улицах? Когда мы уезжали на восток, ничего подобного и близко не наблюдалось.

– Это объясняется очень легко, – ответила Сара. – Промышленный рост не поспевает за увеличением населения. У нас безработица составляет уже около 23% – это критический уровень. Скоро начнёт расти бандитизм и недобитые криминальные кланы начнут поднимать голову.

– Есть какие-нибудь решения? – спросил я.

– Есть, – кивнула Сара. – Нужно щедро делиться секретами с дельцами и помогать им открывать новые предприятия. Или же, самим открывать новые предприятия, но без применения духов. Возможно, имеет смысл открывать цеха с коттон-джин, чтобы наращивать объёмы производства очищенного хлопка. Это убьёт нашу монополию, в перспективе следующих лет двадцати-тридцати.

– А нам не похуй? – уточнил я.

– Нам похуй, – улыбнулась Сара. – Но нужно что-то ещё. Нужно строить фабрики по производству всего и чтобы туда пошли все эти безработные люди. Когда мы снизим безработицу хотя бы до 5–6%, наша экономика прекратит барахлить и улицы очистятся от всех этих неприкаянных субъектов.

– Тогда нужно делать это, – сказал я. – Вообще, думаю, пора очень серьёзно вкладываться в оборонное производство – нам нужно больше ружей, больше орудий и больше боеприпасов.

– Серьёзнее, чем сейчас? – нахмурилась Сара.

Сейчас солидный кусок госбюджета вливается в оборонную промышленность, но это ещё не переход на военные рельсы – нам нужна готовность к тотальной войне, чтобы мы могли мобилизовать миллионы солдат и воевать до победного конца или до последнего человека, способного держать оружие.

– Да, – ответил я. – Это экзистенциальная война – если проиграем, то не будет больше никакого свободного человечества. Либо шуяо, либо кровососы.

– Нужно будет вносить радикальные изменения в намеченные планы, – сказала Сара. – И придётся ужимать очень многие социальные программы.

– Что поделать? – развёл я руками.

– Но есть и хорошие новости, – улыбнулась великая княжна. – Мы, наконец-то, освоили технологию получения стали из чугуна – каждая Ци-плавильня даёт по 6–7 тонн качественной стали за смену. Всего у нас двенадцать Ци-плавилен в строю и ещё двадцать шесть на этапе строительства и подбора персонала.

– Этого мало, – покачал я головой.

– Безумно мало, – согласилась Сара. – Я ищу средства, чтобы расширить количество плавилен до сотни единиц – но и этого тоже будет слишком мало. Если по минимуму, то сто Ци-плавилен дадут 600 тонн стали в сутки. Даже если убрать время на изготовление рельс и предположить, что мы всю сталь будем тратить только на производство рельс, это семь с половиной километров пути в сутки. В месяц – 225 километров в месяц.

– А нам только до Бэйлина тянуть рельсы 1600 километров… – произнёс я.

– До начала войны мы наладить сообщение с соседними провинциями уже не сможем, – заключила Сара. – Но вполне можем обеспечить железнодорожное сообщение между агрогородами и Юнцзином, а также дотянуть полотно до оборонительных линий, чтобы оперативно перемещать солдат и грузы. Тактически это нам поможет очень значимо. Но стратегического превосходства у нас не будет ещё лет двадцать-тридцать.

– К тому моменту нам будет сильно похуй, – вздохнул я. – Ладно, будем работать с тем, что есть. Как и всегда.

– Как и всегда, – улыбнулась Сара.

В кабинет постучали.

– Кто там ещё? – спросил я.

– Зонг, хоу Вэй, – заглянул мой бывший пиарщик.

– О-о-о, заходи! – заулыбался я. – Уже вернулся, да?

– Я пойду, – встала Сара из-за стола.

– Увидимся дома, – кивнул я ей.

Сара покинула кабинет, а её место за столом занял Зонг.

– Возмужал, окреп, – рассмотрел я его. – Молодец!

– Спасибо, хоу Вэй, – смущённо улыбнулся Зонг.

– Слышал я, что ты отправился вдоль канала, с агитбригадой, – произнёс я.

– Да, – кивнул Зонг. – Мы распространяли благую весть о могуществе Сына Неба, который способен договариваться с драконами. Всё население прилегающих к будущей реке провинций и уездов знает, что тяньлун работает не сам по себе, а по договору с императором.

– Замечательно, – кивнул я. – А что делает сейчас Фэйшаньцзо?

– Он отдыхал две недели, лёжа на Двурогом холме, – сообщил Зонг. – Местные жители начали приносить ему подношения, которые он принял – это считается очень хорошим знаком. Ну и я не преминул воспользоваться шансом и устроил у подножия холма митинг во славу Сына Неба, вхожего в драконьи круги, причём не абы каких драконов, а тяньлунов! Тяньлуны – это небесные драконы, посланники самого Неба, поэтому, исходя из этого, у Сына Неба точно есть Небесный мандат. Иначе ведь и быть не может?

– Естественно, – улыбнулся я. – Насколько далеко распространилась весть?

– Очень далеко! – заверил меня Зонг. – Ручаюсь за то, что все Центральные провинции уже слышали о том, что тяньлун, от имени Сына Неба, роет новую реку.

– Хм, это хорошо, – произнёс я. – Сара писала мне, что ты успел жениться.

– Да, хоу Вэй! – ответил министр пропаганды. – Взял в жёны дочь одного обедневшего гуна – он из старого клана Сонг, практически вымершего.

– Чтобы никаких кумовских движений – смотри у меня! – предупредил я его.

– У моей Мэйин нет связей с роднёй отца, – покачал головой Зонг. – А сам мой тесть, Сонг Ляньфэн, давно пребывает в беспамятстве. Мне этот брак нужен-то только для укрепления статуса – а то мало ли…

– Перестраховщик, – усмехнулся я. – Ладно, тоже жизнеспособная стратегия. Ах, да! Ещё мне сообщили, что ты начал строить какой-то роскошный дворец на своём наделе – как это понимать?

– Злые языки шлют наветы, – поморщился Зонг. – Я строю своё имение на жалование и роскоши в нём не больше, чем в вашем жилище. Вы же понимаете, хоу Вэй, скольким людям я дорогу перешёл? Мне нужно быть уверенным, что моя семья будет жить в безопасном доме.