Текст книги "Громче меча 4 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Глава двадцать вторая
Не тормози – сникерсни!

*1612-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, здание совета*

«Ой, ну началось…» – констатировал я.

– Что нам делать, нань Вэй? – спросил инспектор Чжан.

– Выводите на улицы ОСОН, – приказал я. – Я хочу, чтобы все нарушители спокойствия получили минимум по два-три удара дубинкой по башке!

ОСОН – это отряды стражи особого назначения. Мы учредили их специально на случаи народных волнений, оснастили латными доспехами единого образца, ростовыми жестяными щитами, предназначенными для защиты от оружия пролетариата, а также спецсредствами для быстрого и надёжного «успокоения волнующихся».

– Вы уверены? – нахмурил брови инспектор Чжан.

– Хочешь обсудить это? – уточнил я.

– Нет, нань Вэй, – сразу же ответил Чжан. – Будет исполнено.

– Вот и отлично, – улыбнулся я. – Отправь на площадь все отряды, кроме двух резервных. Толпа должна быть отработана качественно, а площадь возвращена под контроль.

Причина для митингов, ненавязчиво перетёкших в массовые беспорядки, очень знакомая – серьёзно так раздутый кризис легитимности.

«Кто-то» начал засылать в народ агитаторов, которые несли один посыл – нань Вэй Та Ли засиделся в кресле военного коменданта и отказывается отменять военное положение, причин для которого, в принципе, уже нет. А ещё, из-за того же военного положения, давно не проводились выборы в квартальные советы. Ну и ограничение на народные сборы и комендантский час давно пора бы отменить.

И это всё чистая правда – давно пора отменить военное положение и проводить выборы в квартальные советы. Только вот эти действия сильно облегчат работу императорской администрации – пока действует военное положение, снять меня с должности военного коменданта, без последствий, нельзя, то есть, даже если им как-то удастся обеспечить превосходство в военной силе, общественность будет знать, что наня Вэя сняли не по закону.

А это уже вызывает вопросики к Небесному мандату, и если начнёт происходить какая-нибудь неприятная хуйня, любая, это подорвёт легитимность императорской администрации и самого императора.

Поэтому-то им и нужно, первым делом, принудить меня к отмене военного положения, а затем, абсолютно законно, снять меня с должности. И тогда моё сопротивление будет выглядеть, в глазах населения, как абсолютное пидорство жадного до власти уёбка, ещё и из байгуев…

Всё-таки, императорская администрация – это чистые легисты и от них ждут, что они будут «играть» по правилам легизма. Поэтому самостоятельно снять военное положение они не могут – есть закон, который предписывает военному коменданту самому решать, когда подписывать бумажку.

Просто за всю известную историю Поднебесной ни разу не случалось, чтобы военный комендант успевал выстроить самодостаточную систему власти над подконтрольными кварталами – обычно, это были люди из системы, связанные обязательствами и нетворкингом.

А я – понаехавший варяг, назначенный на должность исходя из принципов легизма, то есть, по объективным заслугам, как и должно было быть, но не было уже долгое время. Впрочем, ситуация тогда была очень потной, и никто не знал, к чему может привести вся эта история.

Маркус называет это факапом – чинуши обосрались и выбрали наиболее эффективного функционера для решения текущих задач, но не ожидали, что я окажусь настолько эффективным и быстро стану проблемой № 1.

То есть, череда малых и средних факапов создала один новый факап имперского масштаба.

И теперь они пытаются устранить этот факап доступными методами – через народное недовольство моим затянувшимся военным правлением.

Но я пользуюсь законом – приказ № 7 военного коменданта гласит, что массовые собрания запрещены.

«Без маска и перчатка не выходить…» – припомнил я старые и добрые времена.

– Разрешите идти? – спросил инспектор Чжан.

– Иди, – отпустил я его.

Смотрю на площадь генерала Шермана, где народ бунтует и требует перемен. Скоро туда прибудут оплачиваемые из казны «космонавты», и начнётся жестокое побоище, с применением дубинок и нелетальных гранат.

Последнее – это изделия из плотной многослойной бумаги, содержащие в себе заряды чёрного пороха и резиновые шарики, перемешанные со жгучим перцем. Нужно просто поджечь фитиль и бросить бумажную гранату в толпу, чтобы по кому-то из возмутителей спокойствия прилетело болючими резиновыми шариками, а всех остальных накрыло вонючим пороховым дымом и раздражающим слизистые перцем.

«Я хочу, чтобы у всех недовольных беспорядки ассоциировались именно с этими запахами», – подумал я, наблюдая за людьми, разрушающими строительные леса вокруг недостроенного монумента.

В небе пролетел специально обученный голубь, который, в этом случае, вестник не мира, но чего-то насильственного…

Через десять минут к площади были стянуты отряды СОН, начавшие, без промедления, опиздюливание недовольных горожан.

Действовали они грамотно: заблаговременно перекрыли все выходы с площади тяжёлыми телегами, разделились на группы сдерживания, штурма и захвата, и начали работу.

Щитоносцы жмут толпу, а штурмовики разбивают её на более мелкие фрагменты, что облегчает работу группам захвата.

«Захватчики» пакуют наиболее активных и утаскивают их за оцепление – у них задача понизить организованность этой толпы.

Захлопали бумажные гранаты, охваченная дымом толпа завопила и стихийно подалась подальше от стражников. Увы, но стражники со всех сторон, поэтому бежать некуда…

Ветерок доносит до открытого окна острый запах перца с порохом – это довольно-таки неприятная ароматическая композиция.

Кольцо силовиков сжималось, кое-где мятежники сумели пробиться через оцепление, но это привело лишь к тому, что в дело вступили группы резерва, которые действовали максимально жёстко, ломая попавшим под раздачу конечности дубинками.

Щитоносцы идут медленно, не более полуметра за шаг, чтобы держать строй и зажимать мятежников постепенно и неотвратимо, а штурмовики совершают короткие выпады в толщу народа, сразу же возвращаясь за линию, с добычей в руках…

Дополнительного участия не требуется, так как ОСОН превосходно справляется с ошеломлённой толпой, утратившей способность к сопротивлению.

Раскол прошёл так, как и задумано, поэтому уже через тридцать с лишним минут всё было кончено.

Длинные колонны задержанных потянулись к оперативно организованным пунктам концентрации. Всех задержанных закроют в городских тюрьмах, а завтра будут допросы, целью которых станет определение зачинщиков беспорядков. Кто-то сразу же уедет на рудники, а кого-то просто возьмут на карандаш и будут наблюдать за дальнейшим поведением.

Сегодня же, когда ситуация окончательно стабилизируется, глашатаи разнесут по городу «упреждающее информирование»: злые недоброжелатели заслали в город провокаторов и подстрекателей, организовавших массовые волнения – спонсируется это всё, конечно же, извне. Ну и надо сплотиться перед лицом нависшей угрозы, само собой.

– Вот так это и делается, – произнёс я удовлетворённо, а затем задумался. – «Но на троне из штыков долго не усидеть – это бесценная алкомудрость».

Мне сегодняшний день ещё аукнется, если буду и дальше терпеть – пора, блядь, действовать!

Сажусь за свой письменный стол и пишу новый приказ – поднять степень боевой готовности войск с «военной опасности», введённой сразу же в момент начала массовых беспорядков, до «полной», предполагающей применение в городе подразделений военной полиции и обычных воинских подразделений.

Ни в коем случае нельзя понижать градус опиздюливания недовольных – малейшая слабина и народ повалит на улицы, что гарантирует нам потерю контроля над ситуацией.

Статус «полной боевой готовности» позволяет мне, абсолютно законно, в соответствии с утверждённым квартальным советом и подписанным мною порядком действий, организовывать оцепление любых кварталов, устанавливать контрольно-пропускные пункты и задерживать любую подозрительную личность.

Здесь, в Поднебесной, я отчётливо понял, как именно можно и нужно гнуть демократию для достижения личных целей. И пусть мои личные цели, в конечном счёте, состоят в достижении благополучия Юнцзина и Поднебесной, сами эти «демократические инструменты» не содержат в себе ограничений в применении. С такой же эффективностью ими можно добиться чего угодно, вплоть до установления махрового диктаторского режима.

«Нужен формуляр 42‑В, то есть, порядок действий в случае IV-го уровня угрозы городской безопасности», – раскрыл я шкаф с выдвижными ящиками и начал искать нужный формуляр.

Заполняю формуляр, чтобы юридически у меня всё было чисто – выглядеть это будет так, будто я, честный слуга воли народа, лишь нижайше и покорно следую установленному порядку действий.

Снова подхожу к шкафу с заранее подготовленными бланками приказов и извлекаю из него «Приказ № 24» – разрешение военной полиции заниматься гражданскими лицами.

«Всё почти готово», – подумал я, ставя подпись и печать под документом.

Наверное, все эти жёсткие меры не понадобятся, но лучше перебдеть, чем потом перебздеть.

*1613-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, площадь имени генерала Шермана*

Раздался ружейный грохот – ряд приговорённых мятежников почти синхронно рухнул на окровавленную брусчатку.

Расстрельная команда спешно перезарядила ружья и за это время трупы были утащены к почти заполненным телегам, а у испещрённой пулями стены выстроили новый ряд.

– По приговору военно-полевого суда, за мятеж против великого Сына Неба… – начал зачитывать офицер городской стражи.

Возможно, здесь есть случайные люди, ненароком попавшие в серьёзный переплёт, но разбираться нет времени – нужно показать общественности, что именно будет, если вдруг захочется попереть против законной власти.

На головы приговорённым надеты холщовые мешки, ранее уже использованные – на некоторых видны пятна крови.

– Целься! – скомандовал офицер. – Огонь!

Тела рухнули и залили брусчатку новой порцией горячей крови.

Наблюдаю за этим и размышляю о том, сколько ещё крови мы прольём в процессе госпереворота, близящегося к реализации.

– Бро, – подошёл ко мне Маркус. – С моей стороны всё готово.

– Все подразделения заняли свои позиции? – уточнил я.

– Да, говорю же, что всё готово, – кивнул он. – Осталось только дать приказ и всё начнётся.

– Ждём, что скажет Сара, – покачал я головой.

Она сейчас в здании совета, в отдельном кабинете – за ней разведка местности.

– Парни, – показалась она из окна. – Я сейчас передам сведения штабу и можем начинать.

– Окей! – ответил ей Маркус. – Тогда мы начинаем! Бро, идём в шатёр.

Заходим на склад снаряжения и начинаем облачаться в броню.

Мне броня не прямо принципиальна – в ходе интенсивного пампа я сумел добраться до «Топазовых врат». Желудочно-кишечная система всё ещё на «Рубиновых вратах», я специально слежу за этим, но всё остальное тело мне ещё пампить и пампить…

По итогам испытания разными калибрами, было установлено, что свинцовые пули калибром меньше 25 миллиметров меня не берут – 25-миллиметровые болванки оставляют синяки, а вот более крупные калибры серьёзно повреждают кожу и даже немного заглубляются в плоть.

Но я всё равно ношу броню, потому что так надёжнее и безопаснее. Да и вообще, привык я, что можно тупо игнорировать некоторые удары и строить на этом свою тактику ближнего боя.

Это новая броня – Маркус выковал её из кровавого металла, при содействии мастера Планшереля, который вызвался ассистировать ему бесплатно, чтобы научиться чему-то у признанного гроссмейстера, филигранного виртуоза кузнечного дела и неоспоримого владыки кровавого металла – Маркуса Фитцджеральда Смита.

Этот комплект латной брони создан с учётом моей резко возросшей силы, поэтому весит 301 килограмм и имеет бронирование переменной толщины, от 12 до 35 миллиметров. Это уже танковая броня, способная выдерживать попадания из лёгкой полевой артиллерии…

Дизайн простой – глухой шлем, гладкие элементы и минимум декораций. Планшерель, оставшись верным себе, начеканил минималистские изображения на плоских участках – на нагруднике кирасы вычеканены позолоченные цветочные узоры, типа, для красоты.

Сама броня покрыта чёрным лаком, защищающим от коррозии, но никаких плюмажей и прочей декоративной херни – я настоял на этом.

Моя предыдущая броня установлена в качестве экспоната в средней общеобразовательной школе № 52 – за стеклом, с табличкой, сообщающей, что именно в этой броне сам Вэй Та Ли, основавший эту школу, потерпел от рук лидера Порочного Цикла Александры, подло воткнувшей в него отравленный скверной кинжал.

Разрубленный левый наплечник, кстати, покрылся неестественной коррозией, поэтому его заменили, как и пробитую кинжалом кирасу. Оба этих элемента обернули в теневой шёлк, заперли в ящик и выкинули на дно заброшенной шахты – от греха подальше.

Бок, время от времени, побаливает – я до сих пор не восстановился до конца от того ранения. Но скверны во мне точно нет – это уже проверено и перепроверено. Просто рана была очень серьёзной и имела порочный характер.

Надеваю на голову шлем и застёгиваю ремешки.

– Всё, я готов, – сказал я, снимая со стойки неподъёмный для обычного человека ростовой щит из кровавой стали.

– Тогда гоу, браза! – воскликнул Маркус и опустил забрало шлема. – В азарт не входим, следуем плану – и если будет возможность захуярить главного бладсакера быстро, то юзай, хоуми! Не надо рисковать, окей?

– Да, окей, – вздохнул я.

*1613-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, подступы к Дворцу Тёплого Лета*

Падаю на правое колено и полностью закрываюсь щитом. Раздаётся орудийный раскат и щит начинает давить на левую руку.

Когда всё стихло, поднимаюсь на обе ноги и мчу к артиллерийским орудиям.

– А-а-а-а!!! – завопил один из артиллеристов, побежавший на меня с выставленным для удара ружьём.

Отмахиваюсь от него щитом, и он отлетает на десяток метров, чтобы упасть на живую изгородь изломанным телом.

Рассекаю княжьим мечом артиллериста с ядром в руках, а затем приканчиваю ещё четверых членов расчёта.

– Вперёд!!! – приказываю я.

Морпехи из 1-го полка, элитного и наиболее боеспособного, вышли из зданий и помчались вперёд.

Ногой переворачиваю орудие и двигаюсь дальше.

Императорская администрация, конечно же, приготовилась к неизбежному штурму.

Дворцовая стража, за прошедшее время, была увеличена в штате до 6000 единиц, но примерно 4500 гвардейцев являются недоучками, не завершившими курс подготовки.

Помимо остатков императорской гвардии, на подмогу престолу были наняты отряды наёмников – не меньше 13 000 солдат разного качества. Многие из них являются обычными бандитами, набранными по объявлению…

Также на защиту императора встали две сотни практиков из провинций – эти являются наиболее серьёзной угрозой нашему плану штурма.

Императорский квартал было решено брать тремя полками КМП Юнцзина, прибывшими с военной базы в провинции Мэйхуа. Этого вполне достаточно для решения подобной задачи – так решил Маркус.

Зашли полки с трёх направлений и на каждом встретили сопротивление – вражеское командование возвело круговую оборону, с применением некоторых приёмов Маркуса. Вероятно, они следили за боевыми действиями против орды Порочного Цикла и извлекли кое-какие бесценные уроки.

Насколько я могу судить, у них два эшелона обороны – тут и окопы, и укреплённые здания, и баррикады с рогатками и колючей проволокой, а также огневые засады с концентрированной артиллерией.

Последнее, вообще-то, было главной «киллер-фичей» Маркуса – только за счёт нездоровой концентрации артиллерии мы смогли одолеть орду Порочного Цикла в генеральном сражении.

Но идеи, как известно, очень легко пиздятся и эту спиздили.

А вот чего они не сумели украсть у нас – это тактику боя пехотных подразделений.

Уже видно, насколько качественно отличаются наши морпехи от вражеских гвардейцев: они не просто прут на вражеские укрепления, а маневрируют на поле боя и подавляют врага огнём, при этом обходя его с флангов.

Маркус учил своих подопечных, что в таком случае враг обязательно попробует усиливать фланги, высылать силы на заслон, чтобы не допустить захода врага, но, как показывает практика, гвардейцы тупо не способны понять такие очевидные вещи и часто застигаются врасплох, из-за чего гибнут совершенно бездарно.

«Это всё ёбаный дурманящий отвар», – подумал я, принимая на грудь серию попаданий из ружей. – «Правильно мы сделали, что отказались от него – нахер не нужны нам тупые солдаты».

Настигаю бросившихся в бегство гвардейцев и безжалостно убиваю их.

Выхожу на площадь почти одновременно с Маркусом – мы тут заполняем собой нишу ещё не изобретённых здесь танков, под прикрытием которых идут основные пехотные силы.

Впереди, через площадь Цинь Шихуанди, стоит Дворец Тёплого Лета, в которым, по нашим данным, до сих пор сидят император и босс-кровосос.

– Виталик, пора на прорыв! – крикнул мне Маркус. – Парни сами справятся – погнали!!!

Морпехи уже оцепляют дворец и добивают остатки вражеских сил – сегодня стало ясно, что мы создали принципиально новую армию, которая сильна не технологиями, типа пули Несслера, но методами ведения боевых действий.

Да, думаю, они здесь сами справятся.

– Погнали!!! – ответил я и начал набирать разгон.

Пересекаем площадь.

По нам палят картечью и пулями, из окон и дверей дворца, но что нам картечь и пули?..

Достигаем главных врат и Маркус снимает со спины тяжёлый пороховой заряд.

На этой металлической бочке есть специальные шипы, которые он просто с силой вбил в древесину примерно на уровне засова. Далее он подпалил фитиль и отошёл на метр.

Пороховой заряд сдетонировал и прожёг во вратах отверстие.

– Готов? – спросил Маркус.

– Готов! – ответил я.

Он кивнул, набрал разгон и врезался во врата. Захрустела древесина, и створки раскрылись.

Врываемся внутрь и сразу же напарываемся на группу практиков. Они начинают поливать нас огнём, льдом и камнями.

Прикрывшись щитом, принимающим на себя почти всё, сокращаю дистанцию и вонзаю обледенелый княжий меч в тело девушки, ожесточённо жёгшей мой щит огнём.

Маркус яростно заорал и бросился на четверых практиков-«физиков», которые, как вижу, совершенно растерялись. Он избил их своей миссис Шэмблс – у этой его цельнометаллической «крошки», весящей 83,7 килограмм, имеются двенадцать не шипов, а полноценных лезвий из кровавой стали.

«Шэмблс» – это, в переводе с английского, означает «хаос», «беспорядок», «разрушения» или даже «бойня».

Он выковал её специально для массового убийства – её характеристики почти идеально подходят для уничтожения атакующих масс врагов.

И практики-«физики», несмотря на свои навыки и способности, просто пали, как рядовое мясо, пошинкованные смертоносными и бритвенно острыми лезвиями.

Я же сторонник классических решений, поэтому использую княжий меч, который наносит не такие ужасные ранения, как миссис Шэмблс, но обладает более высокой скоростью и позволяет применять фехтовальные навыки, накрепко вбитые в меня в Храме.

Рублю практиков на куски, осторожно двигаясь по льду, обходя каменные преграды и игнорируя удары металлических шипов.

– Отступаем!!! – панически выкрикнул один из практиков-«стихоплётов». – Их не победить!!! Заслон!!! Нам нужен заслон!!!

Передо мной появился дух – здоровенный трёхметровый тролль, вооружённый костяной дубинкой с навершием из черепа другого тролля. На него надета металлическая броня, вероятно, бронзовая, украшенная связками из человеческих черепов.

Думаю, это какая-то знаменитая тварь из прошлого, некогда снискавшая славу в фольклоре местных жителей. Но я никогда не слышал ни о каких бронированных троллях с костяными дубинами, поэтому это, скорее всего, какой-то локальный фольклор, возможно, до сих пор питающий этого духа.

Он замахнулся и нанёс удар дубиной, но я легко уклонился и кольнул его в правое колено. Тролль беззвучно проревел что-то и попытался прихлопнуть меня коротким возвратным ударом.

Вновь уклоняюсь и рассекаю ему правую лапу.

«Бля, как же мне не хватало этого!» – подумал я, обходя духа-тролля, с намерением покинуть его поле зрения.

Нас готовили к сражениям против мощных тварей, но тролли никогда не были даже в Топ-10 опасных чудовищ. И, всё же, мне не хватало этого – боя против здорового тролля…

Наконец, когда он предсказуемо пошёл в противоход, в точном соответствии с типичным поведением троллей, стремительно приближаюсь к нему и протыкаю повреждённую ногу.

Чудовище падает на колено, а дальше я просто обхожу его с тыла и добиваю уколом в затылок. Дух развеивается, будто и не было здесь никого.

Беру княжий меч в левую руку, к щиту, а правой вытаскиваю из подсумка стальной дротик и метаю его в практика-«воздушника», взлетевшего к дереву и досаждающего Маркусу.

Дротик пробивает практика насквозь, и он разбивается об брусчатку. Вдребезги.

– Бежим!!! – проорал практик-«стихоплёт» и бросил в меня огненный шар, после чего помчался ко вторым вратам.

– Ну-ну, – сказал я и бросил ему в спину дротик.

«Стихоплёта» пригвоздило к вратам, и он обмяк.

Маркус разозлился и разорвал двоих «стихоплётов» металлическими шипами, а затем вбил «физика» в землю своей миссис Шэмблс.

Внутренний двор опустел и мы остались наедине со стрелками, палящими по нам с крепостных стен и окон центрального здания дворца.

Игнорируем их и двигаемся ко второй двери.

Через первые врата, под прикрытием пуленепробиваемых щитов на колёсах, начали заходить морпехи – вражеские стрелки решили, что эта битва уже проиграна, отступили со стен и помчались к центральному зданию.

– Щас всё сделаем… – произнёс Маркус, устанавливая на бронзовые врата принесённый морпехами направленный пороховой заряд.