Текст книги "Вор из шкатулки архимага (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 19. Деян
Чем больше я раскрывал ее, тем крепче цеплялся. Меня поражало ее безумие, находчивость, необузданность… Что она утаивала еще? Каждая ее черта завораживала.
Пока она прятала свою настоящую сущность, я не испытывал ничего, кроме слабого интереса. А теперь не мог остановиться – мне надо было изучить ее от и до.
Пришлось отложить удовлетворение на потом. Я позволил себе лишь многозначительно переглядываться с ней, пока мы втроем корпели над столом в мастерской артефактора.
Мои воины донесли несколько часов назад: одного ратрха убили случайно – утопили. Песнопение оромхий слегка оглушало чудовищ, они становились вялыми, но не шли сами в воду, ведь не подчинялись магии морских барышень. Логично, что бронированные твари плавают так же хорошо, как топоры. И вряд ли имеют жабры. Их всех бы утопить, а на дне мелкие зубастые рыбы довершат дело.
Отец Антанариоса, рисковый дракон, схватил оглушенного ратрха, пронес над водой до глубины и отпустил – тот мгновенно пошел на дно. Но во время полета дракону досталось: длинные крепкие когти ратрха располосовали лапы, хвост и брюхо. Я подлечил вояку и попросил не повторять подвиг. Покамест.
Нам нужен артефакт, который оглушит лучше оромхий.
Трудность в том, что он должен быть своего рода механическим. Пускай питается магическими потоками, но оглушает именно определенной частотой звука.
– Сделайте музыкальный инструмент, – предложил я, пока Рюи и Ясон перерывали справочники. – Играешь на нем – и ратрхи теряют сознание.
– Ты ничего не понимаешь в сложных артефактах, – фыркнула диорсота-муза. – Они так не работают.
Стало быть, я тут третий лишний. Молча бдеть и нависать над их головами – пустая трата времени.
– Я пока отправлюсь на поле боя.
– Нет! Ты нужен нам. Достанешь со дна морского то, что осталось от ратрха? – Рюи очаровательно хлопнула ресницами и улыбнулась. Я бы и так достал его, ни к чему заигрывать.
Или мне померещилось, что она смотрит на меня как-то по-особенному?
В любом случае я нырнул в портал и вышел на берегу, подальше от поля боя, чтобы издали оценить обстановку. Ко мне мигом поковыляли раненые драконы. Да уж, для моих воинов я создал лекарей, но лечить бывших врагов было некому, кроме меня.
Пока залечивал магией глубокие раны от когтей, просил не подлетать к тварям близко. Оказалось, многие оромхии выбились из сил, охрипли и, бывало, падали без чувств прямо под ноги ратрхам, пусть и вялым, но не застывшим. Приходилось спасать союзниц, унося их буквально из-под носа у чудовищ.
– Я и мои помощники работаем над тем, чтобы найти оружие против ратрхов, – заверил я драконов, в глазах которых угасала надежда. Их следовало подбодрить. Физическая моя помощь на поле боя мало что изменит. – Если будет очень туго – отступайте, не жертвуйте собой. – Никогда не планировал, что скажу такое, но сейчас это необходимо: – В вашем распоряжении крыша моего замка и окрестности для отдыха и, если понадобится, отступления. В Эклер, прошу, не летите – жители спрятались по домам, но некоторые невежественные смельчаки могут вам навредить.
Сзади послышался шорох. Я обернулся: два черных огромных змея, мои воины, выползли из кустов леса, зашуршали по горячему песку и поднялись во весь свой могучий рост, сверкая белыми глазами-бусинами. Поклонились.
– В пятом квадрате леса не удалось сдержать наступление. Ратрхи вошли в Эклер, Ваша светлость, – прошипел левый змей, Сингшаппер.
Я с трудом сохранил лицо и не выдал испуг. Если хоть одно существо заметит оттенок страха в моих глазах – боевой дух рухнет. Я добавил стали в голос.
– Как они себя ведут?
– Хорошо чуют свежее мясо, Ваша светлость. Съели скот, который попался по пути или прятался в хлипких деревянных хлевах. Ломятся в дома, но, к счастью, не могут протиснуться в окна и дверные проемы. Мы стараемся окружить ратрхов и поймать в сети. В городе, где их не толпа, а несколько десятков, это проще сделать.
– Смею предположить, что у ратрхов нет иммунитета к магии, Ваша светлость, – добавил правый змей, Сордфиррес. – Магические сети ведь сдерживают их, пусть и не очень надежно.
– Но их не берет ни лед ни огонь драконов, – парировал Сингшаппер, – а также атаки наши бесполезны…
– Отведите меня туда, где сейчас ловите ратрхов, – приказал я.
Принесу Рюи целое живое чудище. Будем развлекаться. Скорее создадим артефакт, начнем уничтожать тварей, освободим полуостров и наконец-то я займусь самым интересным и загадочным изучением – препарирую мелкую эльфийку вдоль и в поперек. В переносном смысле, естественно. Ее тело я создавал ради удовольствия – нашего общего.
Однако поймать ратрха вовсе не легко. Твари бегают на четырех лапах, но могут гонять и на двоих, немногим медленнее. Выше меня в полтора раза, шире в два, броня на туловище непрошибаемая и не мешает им быть ловкими и шустрыми. На стыках пластин, где должны быть подвижные сочленения костей, находилась вязкая масса. Если меч попадал в нее, то просто соскальзывал.
Впятером с моими летающими воинами мы насилу упаковали в сети одного ратрха, что трапезничал в загоне для скота, и я закинул нас порталом в ту комнату лаборатории, где находились самые мощные и большие клетки. Чудище оглушающе рычало, рвало сети, бесилось, мы кое-как засунули его в клетку и закрыли. Едва я отправил воинов на поле боя, ратрх порвал сети, как паутину, и уже грыз прутья решетки с диким ревом. Глазища красные, безумные. Морда отвратительная. Какой криворукий демиург создал такое уродство?
Рядом заблестели всполохи портала. Рюи, стало быть, услышала надсадный рев и не сдержала любопытства.
– Ужас! – эльфийка отшатнулась, прикрывая рот ладошками, и прижалась ко мне спиной. – Оно совсем не разумное?
– Хочешь, проверим? – спросил я с улыбкой и достал шкатулку. – Предлагаю вынуть душу, засунуть в другое тело и потолковать.
Но шкатулка никак не отреагировала на взгляд ратрха. Будто на руну смотрел цветок с глазами, а не животное. Хотя, пожалуй, для цветка подобное сравнение оскорбительно.
– У него нет души… – задумчиво пробормотал я. – Он просто сгусток материи, созданный жрать и убивать.
– Может быть! Что, если ратрхов сотворили скиамасы? Когда мы с Сияной рылись в кладовой артефактора, она рассказала мне то, что выведала у главной демоницы. Мол, раньше во Фрелорате жили вроде люди, но чем-то не угодили скиамасам и позже поплатились за это. Скиамасы ведь не любят что-либо делать своими руками. Вот и создали чудовищ, которые уничтожили людей, а сами не при делах.
Прут решетки хрустнул в зубах твари. Проклятье! Я попытался магией восстановить его, но ратрх уже начал пихать лапу в образовавшийся проем и намеревался достать до нас когтями. Недостанет – мы далеко стоим. Правда, клетка долго не протянет.
– В твоих словах есть смысл, – сказал я Рюи, сжимая ее дрожащие плечи. – И от этого не легче. Как обстоят дела с артефактом?
– Пока никак. Кажется, перерывать старые письмена и справочники бесполезно. Мне нужна какая-то идея, чтобы вдохновить артефактора. И живой ратрх лишь пугает меня… Ничем не поможет.
Эльфийка повернулась ко мне лицом и обвила талию руками, прислоняясь щекой к груди. Я сдержал внутри себя все тепло и волнение, которые появлялись в последнее время, стоило нам сблизиться, и скупо погладил Рюи по лопаткам. Не до нежностей сейчас. Пускай иномирянка с драконом тешатся. Возможно, она его надолго задержит, и он не бросится снова на поле боя, пока меня там нет.
Но, стало быть, ратрх в клетке переполошил весь замок. Купол тишины не сдерживал его рева! Когда мы с Рюи вернулись в кабинет артефактора, то наткнулись там на дракона и иномирянку.
Они были перепуганные, взмыленные, счастливые. Я задержал взгляд на руке дракона, который крепко сжимал ладонь девушки, и метнулся обратно в лабораторию. Ратрх уже сломал четыре прута. Благо, безголовый, не соображал, что надо в одном месте их крошить. Я открыл портал и закинул в море ратрха вместе с клеткой. Не хватало, чтобы тварь мне лабораторию разгромила.
– Что вы здесь делаете? – осведомился я, вернувшись.
– Услышали грохот… – Дракон погладил Сияну по голове и от души чмокнул в висок, отчего она враз просияла. Меня слегка перекосило, и я повернулся к столу, заваленному книгами, свитками, образцами пород и минералов.
– Уходите отдыхать, – махнул я рукой.
А Рюи глядела на пару, как зачарованная. Что с ней постоянно? Зачем ранее подслушивала их?
– Может, вам пригодится наша помощь? – с неловкостью спросила иномирянка. Разозлившись, я собрался отправить их восвояси. Силой и, если понадобится, в клетку посадить, чтоб не мешались. Но Рюи поймала мои запястья и с мольбой в лиловых глазах заглянула в самую душу.
– Пусть останутся и выдвинут свои идеи по поводу того, какой артефакт создать, чтобы он уничтожил ратрхов. Пожалуйста?
Казалось, на разговоры нет времени. Обстоятельства требовали быстрых действий, а не посиделок. Я еле заставил себя и уселся в кресло, вместо того чтобы в нетерпении ходить по комнате. Артефактор не поднял головы от книг, все искал и искал что-то. Сияна и дракон опустились на диван.
– Может, мой Черный помог бы чем-то? – Она сняла с запястья платок, развернула и обратила в меч. – Он умеет отражать заклинания и разбивает их на предметах.
– Вот оно что… – Антанариос мягко вынул из ее руки меч и задумчиво повертел перед своими глазами. – Оказывается, небесполезный! Но у ратрхов броня мощная. И мои мечи не действуют на них. – Он отпустил эфес, и меч в полете превратился в платок, который дракон любовно повязал на запястье Сияны. Его глаза застыли на ее губах. Вот-вот наплюет на нормы приличия и повалит девушку на диван в горизонтальное положение. А Рюи только рада будет. Вон, сидя рядом в кресле, уже едва розовые слюни не пускала, наблюдая за ними. Почувствовала мой пристальный взгляд на себе, зыркнула на меня и, потупившись, залилась краской до кончиков своих острых эльфийских ушей.
Меня красная краска не заливала, но кипятком внутренности обдало. Я сдержанно вздохнул, сдавливая пальцами мягкий подлокотник кресла. А лучше бы стискивал талию диорсоты, прижимая ее к себе.
– У ратрхов что-то вроде иммунитета к магии, – сказал я сухим голосом, разбивая лишнюю романтическую атмосферу. – Парадокс в том, что магические сети все-таки на них действуют.
– Потому что сети накладывают не поодиночке, а несколько воинов сразу, – пожал плечами дракон.
– Я знаю! – выкрикнула Рюи и кинулась к столу. Я подхватился следом.
– Что? Что?
Не слышала меня – она забрала из рук артефактора книгу и зашептала ему на ухо. Ясон сосредоточенно внимал каждому ее слову с приоткрытым ртом, и бледно-зеленые глаза начали наполняться восторгом.
Мелкая зараза прикрылась заслоном тишины от моих ушей и от дракона с иномирянкой, которые тоже поднялись и побежали к столу.
– Это должно сработать, муза моя Рюинэль! – подскочил артефактор с победоносным видом и помчался в кладовую, прыткий, как юнец. Эльфийка бросилась туда же, оставив нас втроем переглядываться в недоумении.
Тишину нарушил грохот вдали. Закатный свет, что лился в окно, на миг перекрыла одна тень, затем другая. Дракон метнулся к ставням. Я поторопился за ним, но в дверь заполошно внесся мой крылатый воин Мрогушаар, приземлился на подлокотник, грациозно складывая крылья, и поклонился.
– Ваша светлость, ратрхи атакуют королевский дворец. Оромхии на левом берегу выбились из сил, драконы улетели к замку, поэтому ратрхи рванули через лес и накинулись на дворец. У нас не хватает воинов, чтобы отбивать эту атаку. И еще в первом квадрате леса ратрхи уже заходят с тыла.
Я невольно скрипнул зубами, стискивая челюсти. Твари движутся куда быстрее, чем я рассчитывал.
– Что талдычит это существо? – вознегодовал дракон за спиной. Стоило ли обучить воинов эклерскому? Со стороны казалось, будто Мрогушаар издает неясные рычащие, блеющие звуки.
– О, а я его поняла, – удивилась Сияна. – Что, ёшкин ты кот, Рюи намагичила с моей головой? Тытхобэем сделала меня, что ли… – пробормотала она под нос, откидывая назад волосы в недоумении.
Меня тоже интересовало, что мелкая эльфийка начудила с иномирянкой. А ведь она внезапно заговорила на эклерском, чему я не придал значения. Окончательно замотался. И докапываться до истины сейчас некогда.
– Антанариос, оставайся тут, в кабинете, и следи за тем, как они работают над артефактом. Возможно, понадобится физическая помощь. Я отправляюсь на поле боя. Нужно перестроить армию.
С тоской я глянул в проем двери кладовой, где мелькала рыжая волна волос эльфийки, и ушел в портал. Время стремительно потекло. Воины в отчаянии, десятки убитых, но смерти не печалили так, как разлука с Рюи.
Проклятье. Гнев придал сил, и я в одиночку отогнал ораву ратрхов от замка в лес, молотя их прихваченной каменной булавой. Среди деревьев тварей запеленали в сети летающие воины.
Небесное светило ушло за горизонт. Тьма не мешала армии – они прекрасно видели в любое время суток. Ратрхи, как оказалось, тоже. Их красные глаза светились безумием и голодом во мраке.
Ни одного человека нигде – все эклеряне в ужасе прятались по подвалам. Я скинул остатки гнева по дороге к центральной площади, вылавливая одиноких ратрхов и пытаясь хоть одному проломить череп каменным наконечником булавы. Лучшим итогом было лишь то, что некоторые теряли сознание, а когда я склонялся над уснувшей тварью, чтобы выколоть глаз или засунуть кинжал в ноздрю, тварь просыпалась и нападала снова.
Поэтому я бросал их оглушенными, мчался дальше. Поумерил пыл, очистил рассудок и кинулся в пучину – в лес за Эклером, где мои воины еще держали некоторые стены из сети. Благодаря моему руководству, отступление прошло без потерь. Я приказал выстроить новые сети таким образом, чтобы максимально задержать остальных тварей на пути к городу.
Но они все равно прорывались. Я сам не справлялся, а воины не научены махать чем-то столь тяжелым, как каменная булава. Оромхии в конце концов скрылись в родных скалах восстанавливать силы, драконы обсели крыши моих владений и самых высоких зданий в Эклере.
К утру ратрхи топтали цветы сакундры вокруг всего замка, намереваясь забраться в узкие стрельчатые окна, что уж говорить про дома Эклера... Пришлось отдать приказ воинам проникать в дома людей и помогать обороняться, ибо в некоторых хлипких хижинах трещины на стенах уже широко расползались – ратрхи упорно таранили их мощной грудью.
Грохот отовсюду, сумасшедший рев, пол под ногами дрожал – будто вновь конец света, как десять лет назад. Но тогда я был всего лишь архимагом. Теперь же я диорсотис. Другими словами, полубог. Должен был своими силами справиться с тварями.
Я проиграл. Провалил миссию. Окончательно и бесповоротно. Не перед Высшим демиургом – перед самим собой. Еще вечером жила надежда на то, что моя армия сдержит напор, что ратрхи останутся за чертой города, а не будут ломать мои родные улицы. И помощь Рюи казалась не решающей, а так, дополнительной, лишь ради быстрейшего результата. Еще вчера жила надежда, что я справлюсь сам.
Время назад не отмотать, ошибки не исправить. Я повержен под завалами своих амбиций, но не сломлен. За надеждой я пришел в кабинет артефактора с первыми лучами небесного светила. Сияна и Антанариос замерли у стола, наблюдая за волшебством: Ясон на красных нитях придерживал артефакт в воздухе, а Рюи тихо бормотала себе что-то под нос, плавно взмахивая кистями рук, посыпая предмет мерцающей пудрой, словно россыпью невесомых драгоценных камней. В сверкающем облаке едва проглядывались очертания артефакта. Лиловые глаза искрились эйфорией, лучились безмерной силой. Я затаил дыхание, медленно подступая ближе.
Рюи подула, прогоняя ослепительную пыльцу, отступила и торжествующе улыбнулась. Все зааплодировали, а тытхобэй сорвался с плеча иномирянки и закружил по комнате с довольным воплем. Несносная птица! Я поймал ее воздушным арканом и заткнул, чтобы расслышали мой вопрос.
– Почему артефакта два? – осведомился я и пихнул Торьбьерна Сияне в руки.
Эльфийка кинулась ко мне, но я не сводил взгляда с двух охотничьих рогов, драгоценная пыльца на которых постепенно тускнела. Ясон с предельной осторожностью опустил руки, снял красные нити, укладывая артефакты на мягкую бордовую подушку.
– Деян-тис, ты как, любимый? – Тонкие ручки беспокойно гладили потертый, порванный камзол, щупали там, где в дырках светилась кожа. Раны уже затянулись. Чего волноваться? Снова она вела себя так, будто я умереть могу и оставить ее. Я поймал ее руки, крепко сжал, склонился к встревоженному лицу.
– Благодаря тебе, милая, я уже умер десять лет назад. Второй раз не умру. Не изводись понапрасну.
Она надула губы, вырвала руки из хватки и с приподнятым подбородком принялась вещать:
– Артефакта два, потому что против ратрхов работает объединенная магия. Один музыкальный рог дополняет по звучанию другой. Я прекрасно знаю звук, который издают оромхии. Мы его повторили и усилили в тысячи раз, – улыбнулась она артефактору, который вмиг просиял. – Ко всему прочему рога именные. Мы делали их под тех, кто владеет магией этого мира, чье тело создано из ресурсов этого мира и чьи души привязаны к этому миру. И, само собой, я учитывала силу дыхания.
В моем представлении Рюи должна была вручить мне какую-то вещицу, с которой я бы вышел перед полчищем тварей и за миг уложил несколько сотен. Что значит артефактом буду пользоваться не я? Откуда магия у вчерашней иномирянки-доходяги?
Пока Сияна и Антанариос брали артефакты и осматривали их с благоговением, Рюи взяла меня за руку и отвела в сторону, после чего накинула полог тишины.
– И чем ты недоволен?!
– Ради этого вопроса мы отошли? Перестань, все возмущение я придержу на то время, когда артефакты сработают и можно будет немного расслабиться.
– Хотел, чтобы я под тебя артефакт настроила? – Она хмыкнула, сдувая в сторону рыжую прядь, и ткнула пальцем мне в дыру в камзоле. – Тебя рядом не было! И вдохновили в этот раз меня они, а не ты!
Рюи скинула полог и поспешила к столу. А в прошлый раз вдохновил я?
Ничего, пускай артефакт уберет ратрхов из Эклера, и я ей устрою допрос. Может, она блефовала и Вечного желания у нее нет.
Только Рюи отдала последние указания по тому, как правильно пользоваться артефактами, мы вчетвером отправились на крышу самой высокой башни. Артефактор отказался – сослался на то, что предстоит много уборки в кладовой. На самом деле он дико боится драконов.
Два гигантских крылатых ящера встретили нас наверху. Ратрхи так сильно таранили стены замка, что дрожь доходила даже сюда. Рюи отвела меня вновь в сторону, едва Сияна и Антанариос вышли на середину, расправили плечи и поднесли охотничьи рога ко ртам.
– Наше дело маленькое, – прошептала она. – Вершить судьбы и наблюдать.
Возможно, моя основная ошибка в том, что, став диорсотисом, я не смог держаться в тени. Или нет? Мне придется провести множество часов в раздумьях, анализируя прошлое. Проверка придет все равно через два оборота вокруг светила – я успею исправить то, что поддается исправлению.
А пока я приобнял Рюи за плечи и с замирающим сердцем смотрел, как иномирянка и дракон набрали воздуха в легкие и запустили его в музыкальные рога, запрокидывая головы. Два звука – утробно низкий и плачевно высокий – слились в оглушающий зов. Драконы взлетели, хлопая роскошными крыльями, и закружили в вышине. Я поморщился – звук был нестерпимо громкий. Тытхобэй Сияны вспорхнул и кинулся в руки Рюи, вжимая голову в плечи.
Едва у иномирянки и дракона закончился воздух в легких, они устало опустили охотничьи рога и метнулись к просветам между мерлонами. Мои ноги приросли к полу, тело не подчинялось командам, на периферии зрения вспыхнуло что-то ослепляющее.
– Они падают! Ратрхи падают! – закричал Антанариос и поймал Сияну в короткие крепкие объятья, после чего окликнул драконов: – Хватайте уснувших ратрхов и несите в море!
Я бы радовался, но то, что тело внезапно онемело, сбивало с толку. Рюи рядом хныкала, бормотала:
– Прости меня, Деян. Прости, если сможешь.
Тытхобэй упорхнул из ее рук в небо. Она пробормотала под нос неразборчивые слова и послала к влюбленной паре нечто магическое, обладающее непомерной силой. Сгусток чистой энергии объял двоих и впитался в них. Они, вне себя от счастья, даже не заметили.
Ослепляющий свет ширился, выбираясь из периферии зрения, и захватывал уже половину небосклона. Окружающий мир будто кто-то заливал белой краской.
Проклятье! Что происходит? Испуг не успел зародиться в теле, как я потерял чувства, словно вышел из материальной оболочки. На меня артефакт подействовал? Рюи, мелкая зараза, снова что-то учудила? Почему бы еще просила прощения?
Но едва мир скрылся за белой пеленой, нарисовались знакомые очертания палаты Храма Его могущества. Правда, ни разу меня не встречало столько фигур в голубых хламидах. Рюи стояла рядом, низко опустив голову.
– Деян-тис Розен, диорсотис мира Фрелорат, – обратился ко мне глубокий баритон из-под низкого капюшона. – Вы обвиняетесь в нарушении правил выполнения миссии.
У проверки сломались часы? Еще два оборота вокруг небесного светила у меня оставалось! Рот словно залили клеем – я не мог выплеснуть возмущения, если бы рискнул протестовать и задавать вопросы. Необходимо смиренно ждать, когда дадут слово.
Другой голос сказал поникшей эльфийке:
– Рюинэль-зор Крин, эфороса миров Фрелорат, Казийинд, Гарздакаса и Своодоолар. Вы обвиняетесь в превышении служебных полномочий. Предварительно…
Эфороса? Что значит эта должность? Рюи не диорсота? Почему у нее другая приставка к имени? Я уставился на рыжую макушку. Стало быть, погорячился с желанием препарировать ее от и до. Истина больше не манила. Рюи всего лишь полностью невменяемое существо.
– Так как ваши нарушения тесно переплетаются, судить вас будут вместе.
Треклятая мерзавка! Она как-то передала Его могуществу сведения о моих промахах и то, что я пренебрегал правилами. Зато получит по заслугам – нас накажут вместе. Или, возможно, я выйду сухим из воды. Все же именно она мешала мне выполнять миссию.
Перед нами воспарил шар – небольшой, размером с голову, и будто обитый квадратными стеклышками, отражал блекло-голубые лучи.
– Прикладывая ваши руки к шару, вы даете разрешение на изучение ваших общих воспоминаний. В случае отказа – вас накажут без суда.
Дать кому-то, пусть даже демиургам, право копошиться в воспоминаниях – унизительно до омерзения. Но в этом гадком чувстве была капля сладости – благодаря моим воспоминаниям ничего доказывать и утверждать не придется, Рюи понесет суровое наказание. Как бы сдержать ехидную улыбку, когда ей вынесут приговор?
Я смело прижался ладонью к рельефной поверхности шара – слабое тепло будто коснулось пальцев. Рюи стояла в нерешительности. Трусиха. Ни разу косой взгляд не кинула в мою сторону, не подняла голову. Спрятала лицо за рыжими локонами и тянула руку к шару нестерпимо медленно. Стоило великих усилий открыться? Она видела себя уже на эшафоте.
Вряд ли я окажусь на нем рядом с ней. Наконец-то тебя избавят от меня, да, Рюи? Ты рада?
Едва ее ладошка прислонилась к шару, окружающий мир сузился до квадратных стеклышек, а перед ними замелькали картины прошлого. Стремительно, ничего не разобрать, хотя я умел быстро читать чужие воспоминания. Мешанина цветов угасла, и нас, похоже, закинули во тьму без дна и края, пока будут размышлять над решением.
Невозможно, но я слышал где-то во мраке тихий плач. Рюи? Так громко страдает ее душа или я брежу? Я предвкушал миг, когда эльфийка поплатится за свои происки. Но в таком случае вряд ли мы свидимся еще когда-нибудь. И это, несомненно, прекрасно.
По крайней мере, с мудрой точки зрения. А к ней я всегда стремился. Поэтому сомнения отсек напрочь.
Неизвестно сколько времени я блуждал во мраке, анализируя свои поступки и их следствия, как меня вытащили на свет и дали обрести человеческий силуэт.
Три Высших демиурга, один из которых курировал диорсотами, восседали на тронах – резных, серых, с мягко блестевшей окантовкой по краям и в завитках. Никакой излишне помпезной вычурности – мы в зале суда. Меня заключала в клетку белесая паутина. Она, я уверен, прочная, несмотря на то что кажется невесомой.
В такой же клетке стояла Рюи, на другой половине зала, в середине которого поблескивала гладь воды, заключенная в овал. За нашими спинами утопали во мраке сотни силуэтов, там шумел шепот, как далекий прибой. Пришли посмотреть на представление или их позвали на суд в назидание?
Лиловые глаза замерли на мне невидящим взглядом. Она сейчас словно кукла – с застывшей неясной эмоцией на лице, не шевелилась. Облачилась в любимый монашеский балахон, сцепила руки в нервной хватке.
Высший демиург взмахнул руками, следом за которыми вода поднялась и оглушающе плеснула обратно. Шепот смолк. В воздухе родился свиток и раскрылся перед взором демиургов.
– Руководствуясь Мировым Кодексом, Высший суд приговорил признать Деян-тиса Розена нарушителем правил выполнения миссии, возложенной на него при должности диорсотиса, и назначить ему наказание в виде реинкарнации в новое тело с удалением воспоминаний. – Холодный взгляд демиурга равнодушно переместился ко мне. – Вы можете сказать свое последнее слово, Деян-тис.
Что? Как?
– Я хочу обжаловать решение! Мне при выполнении миссии попались демоны, тысячи тварей, каждая из которых была сильнее меня в разы! Если бы я не нарушил правила, они бы Фрелорат уничтожили!
Демиурга не смутили мои отчаянные крики. Он продолжил вещать замогильным голосом.
– Ваши нарушения начались до того, как демоны показали себя. Вы могли пойти к ним с миром и попытаться договориться, после чего отдать им артефакт, в то время готовя вирус против ратрхов. Но ко всему прочему вы пленили эфоросу и вынудили ее вам помогать.
– Кто такая эфороса?!
– Ваша надзирательница. Задача Рюинэль-зор контролировать достижение баланса. Что она тоже нарушила. Но приговор у нее свой.
Я впился свирепым взглядом в эльфийку. Придушить бы ее голыми руками. Не зря между нами два слоя мощных прутьев клеток. Брови Рюи сошлись домиком, губу закусила, по щекам текли слезы. Нет, убить ее мало.
– Деян-тис Розен, у вас есть еще что-нибудь добавить? – после паузы осведомился Высший демиург.
Кто-то бы упал на колени и умолял, бросался на тонкие прутья паутины-решетки – одним словом, делал совершенно бесполезные действия. Кто-то, но не я. Например, Рюи. Подозреваю, ее сковали невидимыми цепями по ногам и рукам, чтобы не устраивала душераздирающие спектакли.
Я поумерил пыл и, сдерживая страх в голосе, спросил:
– Ваше решение подлежит обжалованию?
– Я могу дать вам шанс, но лишь пока будут идти часы… – он дернул рукой, чтобы взмахнуть, но я остановил его:
– Ваше могущество, погодите... Могу я воспользоваться этим шансом после того, как вы вынесете приговор Рюинэль-зор Крин? Мне необходимо собраться с мыслями.
Демиурги оживились слегка, переглянулись между собой. Издали донесся тихий шепоток – стало быть, после суда в Храме только и будут судачить о моей вопиющей наглости.
Благо, мне дали время. Перед демиургами раскрылся следующий свиток, и Рюи стали выносить приговор. У меня всего несколько мгновений. Я закрыл глаза, отгораживаясь на время от зала суда и погрузился в размышления.
Из них меня вырвало прозвучавшее наказание для эльфийки. Я опомнился и уставился на нее. Стояла в той же позе, не сводя с меня взгляда.
Ей даже не реинкарнация грозит. Ее просто разорвут на мириады частиц и смешают с космической пылью. Когда ей предложили сказать последнее слово, она произнесла:
– Я знала, что буду наказана. И все же каждый миг, проведенный с Деяном, стоит этой жестокой смерти.
Моя выдержка дала трещину. Я сорвался, кинулся вперед и замер в опасной близости от белесой паутины.
– Это все, на что ты способна?! Всем плевать на твои слезы! Требуй шанс обжаловать решение! Или спаси себя Вечным желанием, если оно у тебя есть… Тебя казнят, ты не понимаешь?!
– Да если бы не ты, любимый мерзавец, я бы жила и горя не знала! Знаешь, сколько раз я проклинала небеса за то, что влюбилась в тебя? Любовь к тебе забрала у меня всю радость жизни. Всю!
– Это не я виноват! Никто не виноват в том, что ты не в своем уме!
Бурный всплеск воды окатил нас обоих спокойствием. Я отступил. Что на меня нашло? Спором я лишь уменьшаю вероятность того, что добьюсь обжалования.
– Довольно, – заключил демиург. – Рюинэль-зор Крин, вы еще хотите что-то добавить?
– Нет.
– Деян-тис Розен, я запускаю часы. Вы имеете право говорить только пока они идут. Остановятся – вы умолкните.
Я поискал глазами циферблат, но вряд ли таким образом тут измеряют время. Из воды вынырнули высокие песочные часы. Правда, вместо песка в них горкой сложена черная стружка. Часы перевернулись – и она медленно посыпалась вниз, отделяясь от горки с трудом, паря, как черный снег из тучи, мягко шурша.
Время пошло.
– Артефакт Кринтара – очень могущественный и опасный. То, что он достался демонам, моя самая большая ошибка. Но в тот миг, когда на кону стояла жизнь жителей Эклера, другого выбора не было.
Почему-то стружка падала неравномерно. Будто на нее влияли мои слова. И это сбивало с толку. Я перевел взгляд на демиургов, которые в три строгих взора препарировали меня.
– Возможно, сейчас в каком-то из миров демоны создают новых ратрхов, чтобы чужими руками уничтожить неугодных соседей. Я хранил артефакт десять лет, пользовался им, видел воочию демонов. Я готов потратить все свои силы на то, чтобы найти артефакт и принести его в Храм, где ему и место. Он опасен для материального мира. Я прошу заменить мое наказание в виде реинкарнации на испытательный срок. В таком случае получим выгоду мы все.
– Вы закончили, Деян-тис Розен?
Я метнул взгляд к часам – лишь половина стружки проскользнула через узкое горлышко в нижнюю часть колбы. Одна мысль еще блуждала. Правда, спорная.
– Я не отрицаю своей вины. Возможно, быть диорсотисом – просто не мой путь. Как для Рюи было ошибкой стать эфоросой. Музой она была потрясающей.
Шелест стружки прекратился. Проклятые часы! Внезапно остановились. Я попытался издать звук – и ничего. Демиурги прикрылись пологом тишины, принявшись бурно обсуждать мои слова. Уже решили, что я их непрямо упрекаю за то, куда нас назначили? Я недоговорил!
Вдали шепот набирал силу, будто ветер лупил по тонким листьям. Гудели мои мысли – как можно мне стереть воспоминания?! Пусть я нарушал правила, но неужели нет другого наказания? Неужели моя личность не представляет никакой ценности?
Рюи полностью смирилась, лиловый взор почти потух, но не сходил с меня ни на миг. Кажется, она за все время не посмотрела ни на демиургов, ни на сотни теней вдалеке за нашими спинами.
