Текст книги "Вор из шкатулки архимага (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9. Туман

В пещеру я ввалился без сил, швырнул под стену охапку дров и пойманные рыбехи, а затем распластался на прохладном камне, тяжело дыша. Мышцы болели яро!

Зато ничего не шевелилось в штанах. Еще раз начнет командовать, отрублю. Мне человеческое тело даром не сдалось.

Но а увечье не перекочует на драконово обличье? Лучше не трогать, да? И… ее, Сияну, не трогать. Ибо все связано. Я вправду чокнулся. Она, маленькая, хрупкая, вкусная, нежная, да я ее сломаю!

Опять тесно ниже пояса. Паскудство! Я перевернулся на живот. Если Сияна сейчас подойдет, прикинусь мертвым.

Но она не подходила. Слишком тихо... Уснула?

Или ушла? Вглубь пещеры! Вот дурень бескрылый я!

Я подскочил, всмотрелся в темноту и принюхался. Ее запах то ли мерещился, то ли таял в воздухе. Я зажег браслет – и тусклый свет выхватил из тьмы силуэт. Сияна лежала под стеной, растрепанные волосы скрывали лицо.

Облегченно вздохнув, я оступился – усталость снова на меня накинулась. Как пьяный, я доковылял до леди и упал на колени.

Кожу рук покалывало, я сжал кулаки. Ну же… я вырубил коротким кинжалом два десятка деревьев и, оставив тросы отдыхать, вручную поймал рыбу! И, выходит, не прогнал из себя дикого зверя.

Это не я, это кто-то чужой.

Кто-то чужой рвал, выкручивал, жжег меня внутри. Кто-то яд прыснул в вены. Но именно мне стало душно, и моя рука легла на ее бедро.

Да что за одурь меня сцапала?! Чем дальше, тем хуже… Что такого в том, что одна кожа прикоснулась к другой? Разумеется, одежда мешала. Но хотя бы через эту преграду можно? Пока леди спит, я прилягу рядом и прижму ее к себе – ей ведь холодно, да?

А мне жарко, словно я нырнул в печку. Для чего мне одному столько жара? Им нужно делиться.

Разве я не собирался не лапать? Еще как! Катись оно лесом, мне срочно нужно ее согреть.

Тело ломило от натуги, но я медленно наклонился над ней. Могу я хоть в этом победить себя? Не быть диким.

Куда там… Чем ближе, тем хуже… Всему виной запах, самый сладкий и вкусный он под ухом, где щекочут нос ее волосы, где дивно нежная кожа.

Очень бережно я поднял на пальце прядь волос, которая скрывала шею. На темном подбородке блеснули звезды.

На миг я обмер.

Маска! Я откинул волосы с лица Сияны. Среди звезд вились белые узоры по иссиня-фиолетовой коже, ресницы дрожали, а глазные яблоки двигались под тонкими веками. Схватив леди за плечи, я с силой встряхнул.

– Сияна! Очнись! Сияна! Ратрх тебя укуси, зачем ты туда сама пошла?!

Ее голова безвольно качалась. Я не сильно трусил? Опять не рассчитал силу? От нечего делать, я прижал ее за плечи к себе и ощупал шею и затылок. Вроде все целое.

Как разбудить? Я обшарил взглядом темную пещеру, будто авось отыщется нечто такое, что мне поможет. Настойка из чаши вылилась, подушка лежала на два гражня дальше, чем я оставил.

Позвать шаманку? Но она лишь скажет о том, что говорила мне пятнадцать кмефрунов назад: насильно вырывает из власти маски только холодная вода.

Отнести Сияну к горному водопаду? Я подхватил ее на руки (так, как она учила) и поторопился вглубь пещеры. Вряд ли леди потяжелела за полдня, но я еле нашел силы нести.

Перетерплю. Температура в горном водопаде ниже, чем в море. Должна проснуться. Тусклый свет от браслета скакал по грубо обтесанным стенам, ходы разветвлялись. Спасибо Богине удачи за то, что Сияна надела маску, а не заблудилась в лабиринте. Я же мог пройти по нему и без света, несмотря на то что он запутанный. И длинный.

Когда за спиной осталось больше половины пути, я чуток замедлился, переводя дыхание, и с новой прытью помчался. Сияну заносить в воду одетой? Не стоит. Ткань намокнет, высушить негде, замены нет, а ночь мучительно холодная, особенно для нежной леди.

Лучше ее раздеть.

Прошлой ночью, с которой прошла вечность, меня ее нагота не будоражила. Не потому ли, что я в леди видел захватчицу и врага? Вытащил тогда из воды голое тело, положил на траву… и долго созерцал, пока Мерабадикадилена залечивала ее ссадины и царапины. Да, я провел пальцами по ее ноге, когда шаманка ушла, но лишь из любопытства. Кожа у леди была нежнее лепестков сакундры. И холоднее морских скал ночью. Простывшая пленница мне ни к чему, и я снял с себя подсохшую рубаху и надел на нее. Чудесно-белые волосы долго не высыхали, и я решил уложить их на что-то теплое – например, на себя. Так я устроил ее голову на коленях, начал пропускать мокрые пряди между пальцами и увлекся – не заметил, как миновало время и поднялось небесное светило.

Сейчас мне плевать на волосы. Куда завлекательнее ощупать везде-везде. Обнюхать и обкусать.

Только бы она прочухалась быстрее, чем я вконец двинусь рассудком.

Немного погодя до меня донесся глухой шум, и я ускорился. За следующим поворотом повеяло влажной прохладой. Уже рядом. Одежду оставлю в тоннеле, ибо за выходом камни обычно мокрые – брызги от водопада разлетаются по всей небольшой расщелине. Через несколько шагов я осторожно опустился на корточки и усадил податливое тело себе на колени.

Живей бы стянуть с Сияны одежду, но я не шевелился, пялясь на гаснущий браслет. Значит, ее раздену, а свои вещи намочу? Да, пожалуй, так и сделаю, чтобы не гневить и не смущать леди.

И чтобы мне легче себя обуздывать. Чуток легче.

Нужно спешить, но я оттягивал время. Бережно уложил Сияну на камень, разулся, отцепил пояс с тросами, расстелил жилетку – на нее брошу вещи. Остолбенел, не решаясь посмотреть на леди.

Дурень бескрылый… Она испугана до смерти, потеряна, беззащитна и, хорошо, пока жива. Я глубоко и судорожно вздохнул, прикрывая веки. Собрался. Посмеялся с себя. Ну серьезно? Откуда помешательство? Проклятое человеческое тело…

Живо в воду!

Я присел рядом с леди и, стараясь от спешки ничего не порвать, расстегнул пуговицы. Вот, получается, ничего страшного! Я просунул под лопатками руку, приподнял тело и, стаскивая рубаху с плеча, покосился за обнаженную грудь. На вид мягкая и упругая. А на ощупь? Кажись, соски твердые. Любопытно, насколько?

Трижды ратрх меня задави! Чем я занят?! Что есть мочи я зажмурился и выдохнул, прогоняя сумасбродство. Правда, это не помогло остыть.

Хорош дуреть! Ей в мириады раз хуже, чем мне!

С горем пополам я стащил с нее рубаху, которую мигом швырнул на свою жилетку. Вот так, быстрее двигаться, ни к чему не приковывать взор. Я усадил Сияну к себе на колени, голову положил на плечо и, придерживая со спины правой рукой, начал левой снимать штаны. Холодное плечо прижалось к моей груди, губы леди очутились близко к шее и слабое дыхание коснулось кожи – отряд мошек бросился врассыпную по спине. Щекотно. Я дернулся.

Лишь бы леди пробудилась сей миг, прильнула ко мне, обвила шею руками и, может быть, дотронулась губами до щеки. Да, как тогда, на окраине Ибискира. Лишь бы…

Что, если сейчас ее душит нитями море, или каменный песок засасывает, или стражи забрасывают копьями?

Я прытко снял с Сияны штаны, обувь и, силясь не таращиться на соблазнительные бедра, поднялся с ней на руках. На грудь тоже не смотрел, только прямо, только на шумящие потоки воды, что срывались с огромной высоты. Босые ноги скользили на мокрых камнях – я опасливо ступал, прижимая Сияну крепче. Влажный воздух оседал мелкими холодными каплями на коже. Свежо! Ратрх замерзни, как свежо!

Лучи небесного светила редко забредали в расщелину. Здесь всегда прохладно, но сегодня чересчур зябко. Едва я ступил на гладкий камень, омытый водой озерца, леди содрогнулась на руках. Я уронил взгляд к ней и порывисто вздохнул – маска скатилась с лица в воду. Огромные глаза Сияны, подсвеченные бликами от браслета, сначала неверяще впились в меня, затем метнулись к водопаду. А следом она опустила подбородок и взвизгнула:

– Я голая!

Леди так сильно дернулась, что я пошатнулся. Стопы заскользили по камню. Ее отпускать я не собирался – если проснулась, нырять ни к чему…

Но я не удержался, и в воду шмякнулись мы вместе. От холода выбило дух из груди, в кожу точно вонзились мириады мелких игл. Я вынырнул, глотая ртом воздух. Штаны спадали! Пояс я, умник эдакий, снял!

Сияна рядом била руками по воде, кашляла, барахталась, будто за ноги тащила на дно озверевшая оромхия. Я подплыл ближе, но леди отпихнула меня, залив мне лицо волной воды.

Тогда я нырнул и, обхватив Сияну за бедра, подтолкнул к берегу. И впервые в жизни получил пяткой между ног. У меня чуть зенки на лоб не вылезли от боли. Р-р-ратрх р-р-развороти!

Свирепый и мокрый, я выбрался на камни. Сияна выкарабкалась гораздо раньше и сидела, обняв себя руками. Тряслась. Ноги лежали близко ко мне, манили светлыми пятками. Ухватить бы!

– Ты псих! – выпалила она, перекрикивая шум воды. Влажные пряди прилипли к ее плечам, бокам, спине. Ее колотило от холода, но потемневшие голубые глаза горели злостью.

Я все-таки поймал лодыжку, дернул на себя. Ледяная, замерзла моя снежноволосая леди. Повалить бы на камни и… согреть.

– Отпусти! – потребовала она, забавно дрыгая ногой. Собиралась вырваться? Но я и вторую ногу сцапал. Глаза Сияны округлились от ужаса, а я едва сдерживал гогот. Она брыкалась, норовя то ли высвободиться, то ли заехать мне пяткой по носу. – Извращенец!

Улыбка схлынула с моих губ. Я вправду заигрался. И вел себя страшно неприлично.

Раз Сияна проснулась, хорошо бы поторопиться в пещеру и развести костер.

Ее лодыжки выскочили из моих рук, чудом не попав мне по подбородку, и леди отползла от меня почти на гражень.

– Где одежда?

– Прости. – Я встал и подтянул волглые штаны. Ткань неприятно облепила ноги и бедра. – Только холодная вода вырывает насильно из власти маски. Кажись, хватило мелких капель. Если бы ты не забрыкалась, когда я стоял перед озерцом, мы бы не грохнулись в воду.

– Где… моя… одежда?!

– Тебе сначала надо высохнуть и согреться, – ответил я спокойным, но громким голосом, чтобы она разобрала слова за шумом водопада, и тишком двинулся к ней. Точно к разъяренной чукаче, клянусь. Неосторожный шаг – и загрызет. Остервенелый взгляд полыхал, ловя отражение браслета, правой рукой прикрыла грудь (хотя, скорее, придавила посередине), а левой – прятала низ живота. – Сияна, не съеживайся. Расслабься – быстрее согреешься. И вообще, я должен на тебя гневаться. Зачем ты надела маску?

– Потому что на меня чихнул дракон!

Я оступился, сооружая логическую цепочку.

– Ему маска в ноздрю залезла? – выдал я первый безумный вариант, который родился. Разумных вариантов попросту не появилось.

Сияна дивно булькнула, а потом прыснула со смеху. Но, встретив улыбку в ответ, мигом насупилась.

– После того как ты ушел, прилетел дракон. Я успела спрятаться в тени, он не заметил меня, но засунул свою морду в пещеру и чихнул так, что меня в стенку откинуло, а следом за мной маски. Я не собиралась одну из них надевать. Хотела проверить, не треснула ли, а она меня затянула…

Неужто отец? Я давно не шастал в горах, ведь большую часть времени упражнялся в полетах по Ибискиру, мастерил в доме, читал у пруда словари или слонялся по улицам Эклера, подслушивая беседы и наблюдая за людьми.

Для чего он прилетал? Но некогда ходить к нему, на противоположную сторону горного хребта.

– Хорошо, но не высовывайся и в одиночку не трогай маски, когда уйду. – Я проскочил мимо Сияны к тросам, балансируя на мокрых камнях. – Хочешь, вместе с шаманкой отправишься в Скиалир, не хочешь – бросишь их здесь.

– Что значит, когда уйдешь?! – крикнула она мне в спину. Испугалась? Разумеется, придется остаться одной. Но выбора нет. Я прицепил пояс с тросами на себя и подождал, пока Ко и Го обовьются вокруг тела почти до подмышек. Сразу потеплело.

Когда я повернулся к озеру, чтобы подойти к воде и выловить маску, Сияна уже стояла рядом, прикрывая руками грудь. Ее яро колотило от холода, губы посинели, плечи, облепленные волосами, сжались, спина сгорбилась… Как я ее оставлю? Она сгинет без меня…

Развернувшись обратно к проходу, я подхватил с пола одежду.

– Надень это сначала, – попросил я, протягивая Сияне жилетку. – Когда обсохнешь, оденешься в свое.

Не дождавшись ответа, я накинул жилетку на дрожащие плечи, повесил штаны и рубаху в вырез рукава и пошел к озеру. Ко размотался по команде и ринулся вдоль водной глади к плавающей маске.

– Ты против брачной церемонии? – спросила Сияна. Голос не так подрагивал, но потерял силу – за плеском капель едва слышался. Я поймал маску, Ко обмотался вокруг меня.

– Разумеется, против! – Я обернулся со злостью в жилах, едва не поскользнувшись. – Ты бы хотела навсегда обречь себя на одиночество?! Спасибо, я за десять кмефрунов натерпелся. Ты хоть соображаешь, что если мы пройдем церемонию, я больше не смогу соединить душу ни с кем?! Обращусь в дракона, но триста кмефрунов, всю жизнь, до смерти, буду страдать. Так что, знаешь ли, обойдусь без церемонии. И выкраду артефакт сам.

– Что? Ты бросишь меня и вернешься в Эклер?

Паскудство, как коробит от ее звонкого голоса! Суну под нос ей башмаки и погоню в пещеру. Там высохнет, костер разведет и рыбу пожарит. А я упорхну.

Только я ступил два шага прочь от озерца, Сияна преградила мне путь.

– Не уходи. – В голубых глазах блеснули слезы.

Я усмехнулся. Она всерьез сейчас расплачется?

– Не капризничай, Сияна. Я словил три огромные рыбехи, хватит тебе на несколько дней. Дров тоже много принес. Через пару дней вернусь драконом и покатаю тебя на спине. Хижину подарю. Все будет потрясно.

Она задрожала пуще прежнего, мотала головой беспрестанно. Слезы столпились перед ее нижними ресницами. У меня запекло в глазах и зудело в носу, в груди, везде, ратрх ты заколи!

– А я бы согласилась на церемонию, даже если бы знала, что останусь одна.

Я нахмурился, но мышцы на лице не слушались, подрагивали.

– Почему?

Она утерла рубахой слезы и смяла ее в руках. До сих пор трусилась, пальчики на ногах поджала. Ей ведь жуть как холодно. И волосы у нее долго сохнут. Я шагнул ближе и сгреб ее в объятья – ледышка. Она мигом разжала руки на груди и крепко меня обняла, куда крепче, чем в прошлый раз в хижине.

Перед моим взором размылись очертания расщелины, по щекам потекли капли. Я задыхался. В горле застрял ком.

Вот что люди чувствуют, когда плачут? В носу собралась жидкость, и я бодро шмыгнул – Сияна не слышала, шум воды заглушил. Она вздрагивала, а я запутывался пальцами в ее мокрых волосах.

– Ты, если хочешь так постоять, стань носочками мне на ноги – будет теплее.

Ледяные пальчики ног взобрались мне на тыльную сторону стоп, и Сияна приподнялась, посмотрела мне в глаза.

– А тот, кто обратил тебя в человека, сможет обратить меня в драконицу?

Я разинул рот, но вместо звуков на языке гулял влажный воздух. Сияна должна бы стать ледяной, с белоснежной чешуей и голубыми глазами. Мы бы рассекали небо в вышине над Ибискиром, выписывая пируэты – я бы научил разным трюкам. Мы бы обосновались в роскошной пещере, полной разноцветных сталактитов. Мы бы…

Невозможно! Архимаг вряд ли сумеет обратить леди в драконицу. Но меня он обратил! Авось…

– Нет, я не знаю.

В растерянности я разомкнул объятья и, отступая, поскользнулся на камне. Ко выскочил и ухватился за первое, что попалось поблизости – за Сияну. Я опрокинулся навзничь, чудом не ударившись затылком – зато смачно треснулся спиной. Ратрх раздави!

Сияне повезло чуток больше – она хлопнулась на меня.

– Это не я, это трос, – объяснялся я, приподнимая голову. – Они иногда своевольничают.

– Ты не сильно ударился? Помочь подняться? – Сияна подтянулась выше и, поставив руки по бокам от моих ушей, нависла надо мной. Светлые мокрые пряди упали мне на лицо, и она шустро заправила за уши.

Я покачал головой. Боль в спине растворялась. Как бы уговорить леди подольше полежать на мне? Необычайно приятно. Ярче, чем тогда, когда мы летали обнявшись.

В какой миг в темной расщелине стало жарко, как на песчаном береге днем? Я впился пальцами в камни, лишь бы не накрыть руками Сияну и не начать ее мять.

– Слезь с меня, – прошипел я, зажмурив веки. В штанах становилось опять тесно! Она почувствует! Скинуть ее что ли? Еще стукнется о камни. Но Сияна точно не слышала меня, ибо не шевелилась, между нами волнами расходилось тепло.

– Это нормально.

– Что нормально?!

Сердито я качнулся вперед и поднялся на локтях. Сияна выпрямила руки, но не поднялась – застыла в опасной близости от моего лица. Укушу! За ближайшее мягкое место – за губу, например.

– Сильно хочется? Ты ни с кем даже… не обнимался до меня?

– А зачем мне? Я дракон, а не человек. И чего мне ласкаться с эклерянками? Делать нечего? Слезь с меня!

– Но я не эклерянка. – Она наклонилась ближе и коснулась моей щеки губами, мягкими, нежными. Внутри меня зародился дикий рык – только он выскочит наружу, я за себя не ручаюсь. Буду кусать, сжимать, подминать под себя и выпущу на свободу зверя.

– Слезь с меня, ради своей же безопасности.

– Я тебя не боюсь.

– А следовало бы.

Кажись, слова прозвучали весьма угрожающе, потому что Сияна подскочила и плотно запахнула жилетку. Я пронесся взглядом по бледным голым ногам. Мои ладони защипало – провести бы руками по нежной коже, но нельзя.

Нельзя терять время!

Я не спеша поднялся, силясь не поскользнуться опять. Леди не в себе. Чему удивляться, на чердаке у нее вечный бардак. Драконицей помыслила стать? Ну и безрассудство.

– Высохла? – спросил я, поднимая с камней маску. – Одевайся.

Мне, разумеется, будет проще, если она поплетется за мной по пятам до пещеры, но леди… Это же леди! Я оставил ее у озерца, обулся в проходе пещеры и ждал, созерцая каменные стены. Подправить бы туманом чуток неровности, но лучше поберегу остатки магического резерва.

Когда Сияна, одевшись, догнала меня, я взял ее за руку и двинулся по мрачному тоннелю.

Рука ее, маленькая, холодная, быстро нагрелась в моей. Сияна немного помолчала, шагая со мной плечом к плечу, но потом выдала:

– А как узнать, сможет ли тот, кто тебя обратил, обратить меня?

Я чуть не споткнулся. Сбрендила. Как с ее бардаком управляться? Я остановился, повернул Сияну к себе за плечи, крепко сжимая.

– Ты вообще не понимаешь, что городишь! – встряхнул я ее. – Думаешь, очнешься в драконьем теле и тут же расправишь крылья и полетишь? Дудки! Знаешь, как долго я в новом теле учился ходить, есть и разговаривать? Это были чудовищные муки! Я даже злейшему врагу не пожелал бы такое пережить!

– А остаться единственным человеком и провести жизнь в одиночестве не хуже? – выпалила она. – Лучше какое-то время помучиться, учась летать и говорить по-драконьи!

Фыркнув, я отпустил плечи Сияны и пошел вперед, крепче сжимая ее руку. Она засеменила следом. Если выбирать между одиночеством до смерти и временными страданиями, то первое, по сравнению со вторым, вправду хуже.

Ратрх переколоти. Она права. Ох, как злит!

– Разве я не права? – послышалось из-за спины.

Я подавил горячую волну гнева и зашагал живее. Если леди займется тем, что будет глазеть под ноги и стараться не споткнуться, то авось у нее отпадет охота болтать.

– Туман… – позвала она задыхаясь. – Не беги так, я не успеваю.

– Зато согреешься. Тем более нам немного осталось.

Скоро проход расступился, повеяло запахом свежепойманной рыбы, правда, не посветлело – на черном небе за краем обрыва мерцали мириады звезд, но ночное светило где-то запропастилось. Я отпустил Сияну и пошел к небольшому углублению – месту, где обычно развожу костер.

– Что произошло после того, как ты очнулась на берегу шитого моря?

Да, тревожился я, к тому же тишина сейчас чревата – авось в ней у леди родятся новые сумасбродные идеи.

– Откуда ты знаешь?

– Видать, я там бывал, – ответил я, сооружая пирамиду из сухих веток. – И маску надевал столько раз, что не счесть.

– Маска – это портал? Где я была?

Руки не слушались, ветки не становились как надо. Яд до сих пор журчит в венах.

– Портал, но не совсем, ведь тело осталось здесь, а душа улетела в Скиалир. Мерабадикадилена принесла две маски для того, чтобы мы отправились на церемонию.

Пирамида из веток накренилась – я едва успел поймать. Какой яд? Я просто устал. Глупо вечером улетать в Эклер, как я планировал. Маги-марионетки герцога меня с одного заклинания уложат на лопатки. Отдохнуть в пещере еще немного?

Сияна опустилась напротив, подогнув ноги.

– Помочь? Я умею разводить костер.

Я с усмешкой достал короткий зеленый кинжал и протянул ей.

– Иди рыбу почисть.

Она не скривила носик, а выхватила у меня кинжал и отошла к рыбе.

– Можно возьму? – указала она на чашу, прежде наполненную целебной настойкой.

– Да.

Я напряженно наблюдал, как она потрошила рыбу и счищала с нее чешуйки. Ловко и аккуратно. Но когда Сияна метнула мне изумленный взгляд, вернулся к пирамиде.

– Тебя не сильно потрепали стражи Скиалира?

– Ты имеешь в виду огромных соломенных монстров? Знаешь, в какой ты момент меня разбудил? Когда я доказывала им, что я, вообще-то, ни разу не захватчица. Впридачу носилась как угорелая по берегу, спасаясь от летящей в меня соломы, – которая, кстати, жуть как больно бьется, – и от морских нитей, сошедших с ума. Они расплелись и умудрялись накатывать на меня на хрустящей траве!

Леди так живо и забавно рассказывала, что я от души захохотал. Уморительная леди.

– Тебе смешно, а монстры твердили: я обворовала триира шаманки, ведь за последнюю сотню кмефрунов масками никто не пользовался, кроме тебя!

– Правда. Скиалир редко зовет гостей.

Яд от смеха истаял? Чуток полегчало – и пирамида сложилась вполне ровно. Я отцепил Красный, и верным движением превратил в меч. Сухие ветки вспыхнули от искр.

– Кстати… – робко молвила Сияна, вытирая Черным руки. – Кмефрун, я так понимаю, это один год. Сколько тебе кмефрунов? Не сто, случайно?

– Не знаю, что такое год, но кмефрун – это возвращение трех звезд. Пошли, покажу. Пусть дрова пока горят.

Я поманил леди к краю, но чем к нему ближе, тем медленнее она ступала.

– Не бойся. – Я ухватил Сияну за руку, подвел вперед, а затем дернул к себе, ловко развернул спиной к своей груди и заключил в объятия. Она ахнула, когда остановилась вместе со мной в шаге от пропасти. Боязно? Но отсюда видно лучше всего. Придерживая ее левой рукой, я указал на ночное небо. – Видишь те яркие три звезды? Они медленно, очень медленно, плывут по небу, если наблюдать за ними ночь за ночью. С каждым сезоном дождей положение заметно меняется. Раз в четыре сезона они тонут в море. Пропадают на четыре сотни ночей, а когда выныривают – наступает новый кмефрун.

– В моем мире не так считают года… – Сияна повернула лицо ко мне и спросила: – Сколько же ты прожил кмефрунов?

– Двадцать один. Маловато для дракона. Мы можем прожить до трехсот кмефрунов.

– То ты маленький дракончик? – улыбнулась она.

– Маленький? Куда там! Как я понял, у вас двадцать кмефрунов – это взрослый человек, который в самом расцвете сил и имеет самую большую форму. Если судить с этой точки зрения, у нас взрослым дракон становится кмефрунов в тридцать. Мне довелось повзрослеть раньше. И нет, я не маленький дракончик, – скривился я. – После двадцати кмефрунов драконы начинают брачные игры.

Сияна не моргая уставилась на меня. Я ляпнул что-то не то?

– О, забыл соорудить вертел для рыбы.

Так себе я сменил тему и отшвырнул неловкость, но оставил леди у края и двинулся к костру. Среди вороха деревяшек я торопливо отыскал крепкие ветки.

– И когда ты собираешься уйти? После ужина или утром?

– Отужинать не помешает. Но спать некогда.

– Раньше ты говорил, я помогу отправить Эклер туда, откуда он свалился.

Тяжело вздохнув, я всунул палки с развилками на концах в дыры, которые выковырял в камне давным-давно.

– Вообще, чего уж сейчас таить, я собирался использовать тебя как приманку, чтобы заманить архимага в ловушку. Но уже поздно. Он мог тебя забрать, но не забрал. Почему-то ты стала ему больше не нужна.

– И поэтому больше не нужна тебе?

Из чаши я достал почищенную рыбу, насадил на палку, концы которой устроил в развилках двух других палок. Пламя потянулось вверх, чтобы лизнуть розовый бок, но так и не коснулось. Я сам бы не прочь рыбину лизнуть, да и умять сырой, но не стоит пугать леди.

– Шаманка говорила, ты не справишься без меня.

– Нет времени ждать, пока у тебя проснутся магические способности, – отвечал я торопливо, не поворачиваясь к Сияне. – Архимагу теперь не составит труда стереть Скиалир в порошок. Пока я летал за дровами, до меня дошли слухи, что он перебил все зверье у хижины и на десять гражней в сторону гор. Рассвирепел оттого, что мы улетели? Или еще от того, что в хижину не проломился через защиту? Кто знает. Авось он со временем перебьет всех высших животных и заселит лес лабораторными гадами и чудищами. – Я отдышался и поставил точку: – Если он нашел путь в Ибискир, нам конец. Пиши пропало.

Рука Сияны легла на плечо – она дернула меня, чтобы повернуть к себе, но я не пошатнулся.

– Не иди против него один! Он сильнее тебя! Если бы стрела не сбила птицу с моего плеча, все могло закончиться хуже…

Я вскинул голову к леди.

– Какую птицу?

– Я не рассказала… – Она устало протерла лоб рукой. – Не успела. В общем, герцог притворился Тото, присел на плечо и управлял моим телом…

– Это потому что у тебя нет кабриоша. – Я пожал плечами и поворошил сучком пылающие ветки. – У меня есть. Мне наплевать на его ментальные штучки.

– Кабриош? Что это?

– Защита, грубо говоря. Когда я попал в Скиалир, шаман помог обзавестись кабриошем, чтобы скиамасы не покушались на мои мысли. – Победная улыбка невольно растянула мои губы. Я подкинул в огонь ветки потолще. – Ничего он не сильнее! Кабриош мой не пробил!

– Он обратил тебя в человека?

Пламя вгрызлось в свежую ветку, она громко затрещала. Ноги затекли, у костра стало жарко и душно сидеть. Я поднялся, вертя в пальцах сучок, которым ворошил ветки.

– Ну и что?! – гаркнул я в ошарашенное лицо леди. – Я благополучно не попадался ему на глаза десять кмефрунов, из них семь наблюдал за ним. Я знаю его от и до. Не сильнее он.

– И что ты видел? Лишь то, что он позволял тебе видеть? Ты видел, чтобы он превращался в птиц?

– Погоди… – Лоб сжало тисками. Я нахмурился, мысленно прокручивая сражение у хижины. – То есть он в облике птицы сначала был?

– И кто-то выпустил в него стрелу и фактически спас нас. Герцог приказал мне ударить тебя палкой по голове, как только ты выйдешь за порог...

– В Ибискире нет лучников. У нескольких эклерян я видел лук, но сюда из них никто не смог бы прокрасться! Это невозможно! Архимаг проник в Ибискир потому, что обратился в птицу. И его провели звери, ничего не подозревая. Но стреле неоткуда взяться.

Тихий свист – и палка в руке разорвалась чуть выше пальцев. Стрела пронзила каменное полотно рядом со мной, а через миг растаяла.

Я на ходу превратил Красный в меч, прикрывая спиной Сияну. Но от кого? Там, откуда выпустили стрелу, каменная стена. Я принюхался: жарилась рыба, дымились ветки, тихо шевелилась многовековая пыль, сзади манила сладко Сияна. Но лишнего запаха не появилось.

– Ты тоже видела?

Я неверяще уставился на кусок палки, валявшийся у костра. Не почудилось!

– Да, стрела такая же!

Со стороны ночного неба прозвучало вкрадчиво:

– Не бойтесь, я пошутила.

До рези в глазах я вглядывался в полумрак. Чей зычный, печальный голос? Он будто родился из воздуха.

– Будьте добры, положите меч. Я не буду нападать.

– Если меч вам мешает, я вряд ли его уберу.

– Да, он помешает атмосфере разговора. И я не в вас стрелой попала, а в ветку. Не потому, что промазала. Сияна видела: я стреляю метко.

Разумеется, меч бесполезен против невидимой твари. Да все, что у меня есть, бесполезно!

Невидимка давно могла бы нас убить. Давно? И давно она за нами следит исподтишка?

Я неспешно опустил меч, но не отодвинулся от Сияны, нашел на ощупь ее руку и крепко сжал. Она дрожала.

Воздух покачнулся за костром. Капля за каплей перед нами вырисовалось необычное создание. Распущенные красные волосы, из которых торчали заостренные уши. Лиловые глаза были куда больше человеческих. На молодом лице расцветала дружелюбная улыбка.

Такое существо я созерцал впервые. Невидимка – точно не человек, но одета по-человечески, в широкую длинную мантию и темное платье, достающее до колена, и в сапожки.

– Кто вы?

– Неважно. Важно то, зачем я пришла.