Текст книги "Вор из шкатулки архимага (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12. Рюи
Древние фолианты дышали пылью – она не лежала слоями на полках, их тщательно протирали, но она висела в воздухе едва заметной вуалью.
Я шла за Деяном, который неспешно просматривал корешки книг. На черном камзоле не лежало ни ворсинки или мусоринки. Безупречно чистый, без вышивки и оторочек, но благодаря горделивой осанке Деяна он смотрелся величаво.
– Ты думаешь, у меня есть время зарываться в книгах? Гораздо быстрее будет починить Кринтару, а потом…
– Будь благодарна за то, что я трачу свое бесценное время на помощь тебе, – ворчал Деян, продолжая скользить взглядом по книгам.
Я оперлась левым плечом о шкаф и принялась ковырять ногтем золотые буквы на корешке.
– А я тебе расскажу, как прогнать оромхий с берега…
Мой любимый мерзавец наверняка бросил разглядывать с наигранным интересом книги и уже уставился на меня. Я завела прядь волос за острие уха, не отрывая глаз от золотых букв: «Флора и фауна земель кровавого междуречья».
– Откуда тебе знать? – Вместо любопытства, в голосе дребезжал гнев. Невкусная приманка?
– Я у демиурга лучше артефакты выбирала, чем ты. Сам виноват, что не взял ничего для свободных перемещений и невидимости. – Я оттолкнулась от шкафа и пошла к другому, лишь бы потерять темную фигуру Деяна из поля зрения. Как же трудно на него смотреть. – Благодаря этому я немного наблюдала за оромхиями, слышала их разговоры.
Как же трудно его не видеть. Невыносимо.
– Откуда ты знаешь, что я хочу их прогнать? – послышалось из-за спины. Он угрожающе рычал зверем. Напади на меня, разорви на кусочки, съешь меня – это единственный шанс проникнуть в тебя, в кровь, в твое сердце.
Но я нематериальна. У меня нет сердца. У него тоже. Как тогда проникнуть к нему в душу?
– Откуда знаю? Эклеряне наверняка скучают по рыбке.
– Где еще ты бывала? – вопрос раздался над ухом. Мне бы утонуть, раствориться в волнах его бархатного голоса. Пусть даже волны штормовые.
– Больше нигде, – затараторила я. – Разве есть когда? Мне своего огромного мира хватает.
– Поверю тебе на слово.
Шаги за спиной удалялись прочь. Ничего не заподозрил? Чуть не попалась. Сдались мне оромхии! Но чем другим привлечь?
– Следуй за мной.
Силуэт Деяна исчез за соседней шеренгой шкафов. Через миг я стояла рядом с ним. Но он не стоял, а по-прежнему осматривал корешки, вальяжно шагая от меня прочь.
– Так что, тебя оромхии не интересуют? – бросила я ему вслед.
– Сейчас мне не до них.
– Если бы ты прогнал оромхий, смог бы построить корабли и отправиться на поиск иных земель. Куда проще, чем воевать с драконами.
– Нет иных земель. Драконы глупые, но не настолько. Будь где-то место получше, они бы давно туда улетели.
На самом деле место получше есть. Ратрхи заполонили не весь Фрелорат. Они не умеют карабкаться по горам, поэтому земли, похожие на этот полуостров, отгороженный от материка горами, свободны. Но лететь к оазисам безопасности и впрямь далековато.
Я никогда не угомонюсь, если не выясню правду.
– Драконы напали на Эклер, потому что мстили за оромхий?
Крутанувшись на каблуках, Деян ловко развернулся.
– Что ты несешь? На оромхий никто не нападал! Мы с магами вышли на берег, чтобы пообщаться с местным населением! Они первые нас атаковали!
Янтарный взгляд пылал яростью. Я опешила. По лицу Деяна пробежала тень – и кривая улыбка изогнула любимые губы.
– Погоди, ты ходила к ним, чтобы устроить мирные переговоры от своего лица? – Он шагнул на меня, я отступила. – Отвечай!
– С чего ты взял? Я же сказала, что подслушивала. Они обсуждали прошлое. Чем им заняться? Жизнь у них скучная.
Деян нахмурился, покосившись на меня – съел ложь. Я подсыпала еще чуть-чуть:
– Они много о чем трепались. О горных жителях, например. Но я больше ничего не скажу, пока ты не поможешь мне с войной. И как можно скорее.
Я и не такое сочиню ради того, чтобы убедить Деяна.
– Не уверен я, что починить Кринтару будет быстрее, чем дать почитать тебе книги по войне. Артефактор вечером скончался. Сам я потрачу уйму времени…
Он болтал дальше, но я не слышала – я теряла связь с материальным миром. Слова превращались в волны, потоки воздуха. Цвета расплывались, запахи распадались на микрочастицы.
Бесспорно, люди умирают, но Ясон Такраду… Человек, у которого я двадцать три года служила музой. Вот и пришел день, когда я потеряла его душу. Иногда я заглядывала к нему, после того как стала эфоросой, и грустила – без меня он обленился, увял и не создавал ничего потрясающего. Но та грусть не стоит ни в каком сравнении с грустью теперешней.
– Рюи-та?
Запахи, цвета, звуки накинулись на меня – и я покорно пустила их в себя.
– Расскажешь о том королевстве? Я постараюсь по возможности найти подходящие письмена. – Деян повернулся к высокому книжному шкафу.
– Да, конечно, – ответила я и принялась сочинять на скорую руку: – Оно располагается в низине, нападают на него как раз с холмов. Через крупные города королевства проходит широкая река…
– Подожди… – Его палец скользил по названиям книг, пока не зацепился за одно из них. Деян вытащил книгу и попросил: – Посмотри сюда.
Я шагнула ближе. Деян обернулся, и мой взгляд невольно упал на раскрытую книгу в его руках – она в мгновение ока превратилась в маленькую шкатулку.
Марлкар! Артефакт высшего демиурга. Деян постоянно его носил в кармане, забирал в него душу человека и вселял в воина. Зачем он достал его?
Моя душа взволновалась до неистового, тошнотворного трепета. Я не могла оторвать взгляд от зубчатой руны, которая украшала крышку черной шкатулки, слабо мерцая. Артефакт пустой. Чаще всего я видела его заполненным – тогда руна горела и кружилась.
– Что ты делаешь? Что ты намерился делать?! – Мой голос дрожал. Рассыпаться бы мне на мириады частиц и собраться в другом месте – но не получалось. Магия замерла во мне. Единственное, что я могла – говорить. Невероятно! Я не слабее Деяна! Он не мог меня сковать заклинанием!
Это шкатулка. Она держит меня в невидимых тисках. Против артефакта, созданного высшим демиургом, я бессильна.
– Знаешь, в чем хохма? – Деян наверняка победно ухмылялся, но мой взгляд приклеился к руне на шкатулке. – Оромхии разговаривать не умеют. Они обладают настолько сильной ментальной магией, что даже я не пробрался к ним в мысли. А когда они разговаривают с кем-то, посылают речь в голову собеседнику.
– А может, я умею забираться к ним в голову!
– Что же ты до сих пор не забралась ко мне? Если бы читала мои мысли, не пошла бы со мной в библиотеку.
– Не твори глупости…
– Глупости? Совершенно несправедливо, что ты по своей прихоти влияешь на мою жизнь, а я на твою – не могу. Но если запереть тебя в человеческое тело…
То сердце… Оно для меня?
– Ты не имеешь права! – прокричала я, но дальше голос угасал: – Мне ни в коем случае нельзя пропадать, потому что…
Я не могу сказать ему правду! Даже если она сорвется с уст, разве его спятивший ум образумится? Зачем Деяну запирать меня в человеческое тело? Когда он двинулся рассудком?
– Не надейся, что спасешься самоубийством или уболтаешь кого-то лишить тебя жизни, чтобы освободить душу. Шкатулка привязывает душу к телу до того времени, пока хозяин артефакта не освободит.
Если я не попаду на следующую аудиенцию к Его Могуществу, за мной отправят иктеков, и тогда все вскроется! И моя ложь, и бесчисленные нарушения Деяна.
Всему придет конец.
– Ты не представляешь, какую совершаешь ошибку!
– Ничего плохого не случится, если ты пропадешь из своего мира на декаду. Проверка придет лишь через два оборота вокруг светила. Два оборота… – Он хмыкнул. – Хотя ничего не случится, если ты на один оборот пропадешь, а не на декаду. Если будешь послушной, я позже отправлюсь вместе с тобой в твой мир и помогу достичь баланса. А если будешь сопротивляться и перечить мне… Останешься в моем мире и на дольше.
– Дурак! В моем мире время идет в ином темпе! И я скажу проверке, что ты держал меня в человеческом теле!
В его тихом, ехидном смехе не таилось ни тени испуга. Если я вырвусь, ему не поздоровится! Заморожу до шеи и брошу в библиотеке на сутки! Даже пригляжу за теплицей – растения жалко, несмотря на то что из них через магию Деян шьет тела армии.
Я собрала весь резерв, всю силу, напряглась со всей мочи, но не оторвалась от руны. Да что такое?! Душа завыла от безнадеги, как дикий зверь в клетке.
– В правилах ничего нет о том, что нельзя другим диорсотисам мешать выполнению миссии. Правда, Рюи-та? Этим ты постоянно занимаешься? Ты намеренно взяла артефакт невидимости, чтобы помешать другим? Вот только вопрос: зачем? Подслушала, что Его Могущество поднимет до демиурга не всех диорсотов, которые выполнят миссию? Убираешь соперников? Или дело в зависти? Мешаешь другим, ведь сама ни на что не способна?
– У тебя больная фантазия. Твои слова – полная ахинея! – Запертая магия рвала меня изнутри. На несколько мгновений я сделала голос ласковым: – Спрячь шкатулку, пожалуйста. – И снова взорвалась: – Не то я сдам тебя Его Могуществу!
– За что же?
Он полный псих или прикидывается?
– Сколько раз ты менял свой облик? Сколько людей знают, что ты вышел за рамки способностей архимага? Около сотни? Молодец, у тебя хватило ума не растрепать окончательно всем, что ты спас Эклер, а потом восстал из мертвых. Байка про то, что боги наказали Эклер за праздношатание, прижилась среди народа. А кстати, сколько из тех, кто скованы обетом молчания, знают о Кринтаре? Пара человек? Испугался, мятежники украдут артефакт?
Ясное дело, он приписал почести себе. Мол, он спас Эклер. Если бы не Кринтара, пошел бы он дальше по Колесу вместе с Эслэнсикой!
– Похоже, следила ты за мной немало. Его Могущество будет благодарен за то, что я поймал шпионку, которая мне мешала достичь баланса. И не заводи песню про мои нарушения. На суде будет лишь мое слово против твоего. Готова ли ты, если понадобится, открыть свои воспоминания?
Никто не будет судить шпиона за то, что он шпион. Меня накажут без суда и следствия. Я слишком злоупотребляла способностями эфоросы.
Но попасть в Колесо Реинкарнации не так страшно, как слышать в любимом голосе столько злобы и желчи. Умница, Рюи. Ты все же вызвала в Деяне бурю чувств. Правда, противоположных.
По-другому быть не могло! Деян не способен чувствовать что-либо, кроме ненависти.
– Таких, как ты, должны разрывать на мириады частиц и смешивать с космической пылью! Ты окончательно рехнулся в лаборатории и…
– Прекрати, – выплюнул он. – Ты помешала мне в лесу поймать дракона и иномирянку.
– Да как ты мог на меня подумать?
– Я и не рассчитывал, что ты сознаешься. Радуйся: я не засуну твою душу в тело человека для того, чтобы устроить допрос в пыточной. Я придумал кое-что более приятное. Готова? – Он положил палец на правую стенку шкатулки – вот-вот прижмет подушечку чуть сильнее, крышка поднимется, и я улечу.
Горящая злость теперь парила пеплом, точно пушистый первый снег. Душа тихо рыдала – жаль, не получится выпустить слезы в материальный мир, мне стало бы легче.
Нельзя сдаваться.
Вечное желание… Пора? Я его берегла на самый кошмарный день в жизни. Если произнести про себя заклинание и верно обрисовать желание, оно сбудется. Любое. Я могла бы освободиться. Вечное желание всемогуще.
Но что, если в иной день оно будет нужнее? Вдруг мне придется спасать Деяна на суде от наказания?
– Клянусь, ты пожалеешь, если утащишь меня в шкатулку.
– Вряд ли. В человеческом теле ты ничего мне не сделаешь.
Деян сильнее надавил на правую стенку шкатулки, и крышка поднялась. Вихрь мощного притяжения потянул меня внутрь – и мир померк.
Глава 13. Сияна
– Я буду думать о тебе, Сияна, – прошептал Туман, и его объятья исчезли. Его тепло, его улыбка, его голос… Он растворился в воздухе. Ошарашенная, я завертела головой по сторонам. Ничего не изменилось в комнате, полной картин Скиалира.
Ушел? Как он мог просто так меня здесь бросить?
Страх ледяной хваткой стиснул горло, в глазах защипало, но я прижала руку к груди – там нестерпимо болело, словно пробили грудную клетку и сжали сердце, стремясь вытащить его наружу.
Туман ведь собирался уйти… Я, в конце концов, собиралась уйти! Нам в любом случае придется расстаться! Какая разница когда?!
Лучше раньше, чем позже. Чем позже, тем больнее будет. Хотя куда уже больнее…
По щекам потекли слезы. А если он погибнет? Надо было не отпускать его, уболтать на союз с невидимкой, а там, поди, и мне, и ему хватило бы артефакта.
Что теперь?..
Шаманка опустилась на подушку и, слегка склонившись, обхватила руками часы с мелкими опилками. Черные пряди скрыли лицо. В волосах чуть выше лба появились два бугорка. Разве они торчали минуту назад?
– Обижать триира не хотела я, блага для него хотела я. Подстегнуть к церемонии хотела я. Ни мгновения никогда не сомневалась в нем я.
Бугорки втянулись обратно, и гладь черных волос стала безупречной. Что за чертовщина? Но неужели в Скиалире, стоит чему-то удивляться?
– Зря вы на него давили.
Все испортила она.
Под ладонями шаманки черные опилки помчались в верхнюю колбу часов. Она подняла голову, и волосы отлетели ей за плечи, точно от дуновения ветра.
– Не беспокойся Сияна, вернется он.
– Нет, я пойду за ним! Как отсюда выйти?
– Присядь.
В прошлый раз, когда я попала на берег под обстрел иглобрюхов, перепробовала все, чтобы очнуться. И почему я после того, как согласилась пойти в Скиалир, не спросила главное: как отсюда выйти? Нет ничего хуже, чем быть запертой здесь! Ни окон, ни дверей, а напротив существо, которое, вполне возможно, относится к демоническим потомкам.
Сволочь! Чертов вор! Как я позволила себе расслабиться рядом с ним? Дура.
Я вытерла слезы и рухнула на подушку. Но осталась натянутой струной – чтобы в любой миг сорваться с места и бежать.
– Сейчас он сворует артефакт и принесет мне. Триир вор отличный, кмефрунами не попадался Деяну Розену на глаза, и в этот раз, будем надеяться, не попадется.
– Серьезно? Для чего тогда уговаривали на брак, если он справится сам?
Шаманка оторвала руки от часов и хлопнула в ладоши: черные опилки, собравшись облаком вверху колбы, медленно посыпались.
– Я обещала показать тебе Скиалир! Пойдем?
Некогда мне тратить время на экскурсии, даже если они интереснейшие во Вселенной! Раз церемонии не бывать, утром я встречусь с невидимкой.
Раз Туман бросил меня, я забуду глупую идею забрать его на Землю, наплюю на агонию в груди и буду думать только головой. И первое: надо выбираться отсюда.
– Простите, Мерабадикадилена, – я уперлась ладонями в стол, готовясь встать. – Не могу наслаждаться красотами Скиалира, зная, что Туману грозит опасность. Скажите, как вернуться в пещеру.
– Без магии ты ему обузой будешь.
– Я могу отражать заклинания Черным!
– Ты умница, что разгадала один из его секретов. Но все равно ты не догонишь триира. Лучшее решение сейчас: не волноваться и скоротать время на прогулке.
Молочная поверхность стола скользила под пальцами. В мыслях кружилось предостережение невидимки: «Если разозлить, они станут убийственно опасными… Они кажутся безобидными потому, что умело прячут свою истинную натуру». Лунные глаза шаманки уставились на меня. Что скрывалось за добрым взглядом? Зачем, ёшкин ты кот, она прячет пол-лица?
Я выдавила улыбку. Внутри меня гуляла вьюга. Жестокая, морозная, сокрушительная.
– Да, хорошо. Давайте пройдемся.
– Для твоего блага правильнее остаться в Скиалире и переждать, – талдычила шаманка поднимаясь. – Комната с сундуком место самое безопасное. Не нужно высовываться.
Она, должно быть, убеждала меня, но, казалось, себя убеждала больше. Слова влетали мне в одно ухо – и вылетали через другое. Но, как ни странно, разжигали во мне решимость.
– Проведите меня в зал, подготовленный для церемонии, – попросила я, когда браслеты шаманки полетели вверх. – Я хочу лично извиниться перед теми, кто его украшал.
– Его убрали. Все разошлись.
– Надо же. Так быстро.
Портал перенес нас на поверхность, устланную пушистыми коврами глубокого синего цвета. Поверхность дышала, плавно поднималась и опускалась, – будто мы стояли на груди. По ней плыли золотые блики, волнистые, слепящие. Вверху бескрайний аквариум заменил тучи. Сквозь воду, в которой крутились завихрения с золотыми монетками, пробивались косые лучи.
Аромат ягодной настойки защекотал в носу. Но нигде не росли ни ягоды, ни растения. Мимо тянулись перекрученные провода. Они разрезали пространство между цилиндрами, то маленькими, высотой до колена, то огромными, что возвышались над нами. И те и другие красовались разноцветными рисунками, которые вились спиралями снизу доверху. Так само опоясывали цилиндры толстые пружины.
С ближайшей верхушки свисали две пары ног и слышался смех. По пружинам бежал голубой дым.
– Чем они заняты? – спросила я, осматривая цилиндры. Большая часть занята.
– Дышат воспоминаниями.
Запрокинув голову, я озадаченно посмотрела в лунные глаза шаманки – они мечтательно сощурились, взирая на цилиндр за моей спиной.
– Ты поднимаешься на шиминр, и вдыхаешь дым из крашомы. Из кладезя воспоминаний множества существ немного попадает в тебя, и ты можешь их просматривать, пока они в тебе. Выпустила дым – воспоминания развеялись. А тебе остались впечатления, но ты не помнишь, что видела.
– И откуда берутся эти воспоминания?
Шаманка поплыла вперед, ловя пышной шевелюрой блики и просачиваясь сквозь протянутые перед нами провода. Я на всякий случай пригнулась и прошла под ними вприсядку.
– Раньше Фрелорат полнился разными магическими существами. Мы помогали всем, защищали от ратрхов. Но, как я и говорила, со временем фрелоратцы начали считать нашу помощь должной, а нас – рабами. Мы ушли на полуостров, где никто из людей не жил. Погода для них плоха – днем сильно жарко, ночью страшно холодно. Их любимая трава, семена которой они перетирали в песок, а затем пекли из него еду, здесь не приживалась.
Я переступила через провод и едва не столкнулась со скиамасом, что упрямо шел, никого не замечая. Лицо страдальческое, брови сошлись на переносице, а ягодно-спиртовой аромат облепил облаком. Я закашлялась, провожая скиамаса взглядом. Ему «повезло» наткнуться на трагические воспоминания?
– Значит, ратрхи убили фрелоратцев, а вы сидели в стороне и наблюдали? – спросила я наобум.
На долю секунды шаманка остановилась, но затем поплыла дальше как ни в чем не бывало.
– Мы не созданы для войны. Мы созданы для помощи. Когда фрелоратцы принизили нас до рабов, они предрекли себя на гибель. Виновны сами.
– Оромхии и драконы пришли на остров после вас?
Мерабадикадилена, будто не слыша вопроса, указала на невысокий цилиндр, размером со стул. На верхушке бубликом свернулась пружина. Значит, вдыхают дым? Заводят конец пружины под платок?
– Не хочешь посмотреть воспоминания?
Сзади донесся смех. К высокому цилиндру справа подбежала скиамаска, и принялась на него карабкаться, не заботясь о том, что трещит ткань платья, зацепившись за пружину.
– Давай, Сияна. Ты не пожалеешь. Время пролетит быстро, интересно и незаметно.
Похоже меня семь лет назад уговаривали соседские ребята попробовать травку. Что в тот раз, что сейчас я отрезала:
– Нет, не хочу.
Тогда я вдобавок к отказу развернулась и пошла домой. И сейчас бы полетела торпедой к дому. Сколько времени я провела в Скиалире? А сколько потрачу на то, чтобы выйти из запертой комнаты и добраться до пещеры у моря? Пора набирать обороты.
– Мне нужно в дамскую комнату. Облегчиться.
Шаманка вскинула брови.
– Справить нужду, – развела я руками. – Понимаете?
– Ты в Скиалире не можешь чувствовать нужду! – Черный платок колыхнулся, будто шаманка хмыкнула. – Не надо меня обманывать…
– Почему же? Вон туман дракона на меня действовал не так, как на других. Потому, что я с иной планеты. Вот-вот чувствую, обмочусь. Не хотелось бы очнуться в луже…
Шаманка нервно взмахнула руками, и браслеты сорвались с запястий, устремились ввысь. Нас накрыло вибрирующими кольцами. Не успела я моргнуть, как очутилась на паркетном полу, до боли знакомом.
Таким же выстлана наша с Маришкой комната. Только здесь паркетные дали простирались на мили и утопали во тьме. Вверху, словно лампочка, болталась луна на беззвездном небе. Я обернулась: огромный розовый фен размером с самолет возвышался надо мной. Офонареть! Ноги сами попятились. Точно мой старенький фен, эмблема фирмы потерта на ручке. Пятка поскользнулась на мокром, и я хлопнулась назад, больно ударившись копчиком.
– Я Мерабадикадилена, высшая шаманка Скиалира. – Ее высокая худая фигура смотрелась гротескно и забавно на фоне гигантского мотора фена, спрятанного под стальной решеткой. – Ты в Скиалире гостья, не владеешь магией, поэтому обязана слушаться меня, чтобы не натворить ошибок. Ты многого не понимаешь.
– Вот именно. Вы шаманка, а не моя мамочка, – парировала я, поднимаясь на ноги. – Какое вам дело до того, что я выйду из Скиалира и убьюсь случайно?
Внутри меня все скрутилось в тугой, дрожащий узел. Ноги подкашивались. Пространство то плыло перед глазами, то становилось максимально четким. Чертовы нервы. Не все сдохли за последние дни.
– Если триир не справится, ты будешь нашей надеждой.
– Он не согласился на церемонию. Я буду без магии. Не пойду в лапы к герцогу за артефактом.
Шаманка сложила руки под пышной грудью, будто подпирая, и принялась царапать длинными ногтями плечи.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Звучит не слишком обнадеживающе. К тому же я, конечно, в какой-то мере альтруист, но не настолько. В общем, я против помогать вам. Туману помогу с удовольствием, а вам – нет.
Слишком злоехидных гостей обычно прогоняют. После рассказа о том, что за плохое отношение скиамасы бросили фрелоратцев, будет странно, если Мерабадикадилена не укажет мне на дверь.
Лунные глаза враждебно сверкнули.
– Ты не передумала. Хочешь артефакт украсть, чтобы домой вернуться. А во Фрелорате после тебя пусть драконы сжигают Эклер или пусть Деян Розен с армией уничтожает Скиалир.
Давить на жалость мерзопакостно. Я не ясно солнышко, всех не обогрею. Зато за семью свою я горой стоять буду. Но… Шаманка ударила по больному месту. Если я не попробую ничего сделать для Фрелората, не смогу уйти со спокойной душой.
Поэтому мне нужно быстрее убраться из Скиалира.
– Нет! Я знаю, как все исправить!
– Ну и как же?
– Я не могу пока сказать… Но для этого мне нужно срочно уйти! – выкрикнула я.
Поразительно, шаманка даже не пошатнулась от крика. Окончательно ясно: в Скиалире не такие правила, как в материальном мире. От чего не легче.
– Ты будешь сидеть здесь, пока триир не вернется. Потом я ему расскажу о твоих планах, и мы вместе решим, что с тобой делать.
Я оглянулась. Нигде никого. Может, вдалеке, где паркетный пол утопает в тени, есть переход в другие помещения, а там найдется кто-то в своем уме.
– Там тупик, Сияна. Я не закончила сей лоскут, поэтому выхода из него нет.
– У вас нигде нет дверей! – обернулась я.
Шаманка разомкнула руки и подплыла ближе к мотору фена, который был выше нее в два раза.
– Если нет двери, не значит, что нет выхода, – молвила она, поглаживая розовый пластиковый бок любовно, словно кошечку.
– Вы раньше не раскрыли мои мысли Туману, чтобы он меня в Скиалир скорее затащил? А теперь намеренно его разозлили, чтобы он ушел и кинул меня здесь? А зал к церемонии готовили? Вы ведь сначала знали, Туман не согласится!
Мотор еле слышно загудел, втягивая воздух, и черные волосы подхватились следом, но кончики не прикоснулись к стальной решетке – шаманка вовремя отступила ко мне.
– Я бы на твоем месте говорила нечто наподобие: «Пожалуйста, я сделаю все, чтобы вы меня выпустили! Если Туман задержится, я умру в той пещере».
Мои волосы тоже поднялись следом за потоком воздуха – я заправила за уши руками, чтобы не лезли в глаза.
– А на колени не упасть? Давайте к делу: что вам от меня нужно?
– Твой мир, Сияна.
Миллисекунда – и шаманка очутилась так близко, что мои волосы, которые тянулись к мотору, забили ее по плечам. Она обычно выглядела высокой, а сейчас возвышалась на целую голову.
– Мой мир? Что?
– Я смотрела твой сон, когда лечила тебя у озера, – наклонилась она ко мне. Я уставилась на белые узоры черного платка. Если приглядеться, они похожи на витиеватые буквы. – Смотрела твои воспоминания, мысли, когда триир позвал меня к вам в хижину. Мне безмерно понравился твой мир, но я практически ничего не помню. Я хочу создать множество лоскутов! Твой мир неимоверно вдохновляет! Отдай мне все, что видела, и я тебя отпущу.
Я рассмеялась. Облегчение укутало одеялом тревожную душу, и я немного расслабилась.
– Почему просто не попросить? Я бы с удовольствием поделилась воспоминаниями о Земле.
– Нет. – Голос шипел. – Я хочу все твои воспоминания. Забрать. Тогда не забуду.
– Что… – я попятилась. Мотор зашумел сильнее, и мои волосы пустились в пляс перед лицом. Я с силой откинула их. – Что вы имеете в виду?
Паркет перед мотором вздыбился, и кое-какие бруски потянулись вверх. Они рвались навстречу лопастям, скрытым решеткой, но с трудом отделялись от пола, не пускал густой клей, похожий на расплавленный сыр.
Шаманка ступила ближе ко мне, загораживая собой мотор. Ее волосы устремились назад, открыли лицо, плотно прильнули к голове. Надо лбом высунулись два бугорка.
– Хочешь жить – отдавай воспоминания. Не отдашь – умрешь! – прохрипела она и прикрыла ладонями волосы выше лба, зажмурилась, свела брови так сильно, что между ними залегла глубокая складка. Длинные пальцы вытянулись черными когтями, и через ладони прорвались острые рога.
Темная кровь, истошный крик. Я обомлела, широко раскрыв глаза, и несколько секунд неотрывно смотрела, как рога растут, вспарывая ей ладони. А потом побежала.
Ёшкин ты кот! Такое увидеть – и сердце остановится!
– Это для твоего блага тоже! – голосила она мне вслед, жалобно, душераздирающе. – Тебе лучше забыть дом, если ты в него не вернешься. Ты все равно не вернешься!
Поле из деревянных брусков вздыбилось холмами. Мотор загудел громче самолета, куски паркета пролетали мимо с остатками густого клея, словно квадратные медузы. Сзади затрещало, загромыхало, до меня домчался запах гари.
Я бежала, спотыкалась, падала, поднималась, но тьма вдалеке не становилась ближе. Я не сдамся. Буду бежать, пока не достигну края. Или пока не упаду замертво.
Передо мной холм паркета поднялся выше, чем другие, и деревянные бруски самовольно сложили стену. Я собралась с духом и ринулась в нее.
Не жидкий пластилин и не дерево, а камень – я врезалась в стену правым боком, взвизгнула от боли и отшатнулась. Слева и справа паркет тоже поднимался, бруски складывались в стену, заковывая меня в темницу.
Я обернулась: шаманка стояла в нескольких шагах от меня. Рога выросли, закрутились, капли черной крови текли по лбу, собирались в уголках лунных глаз и прятались под платком. С разорванных ладоней бежали темные ручейки, оставив за шаманкой две параллельные линии. Вдалеке мотор фена превратился в жерло ада – пылал и заглатывал больше и больше дерева.
– Плохо, что ты увидела меня такой, Сияна.
– Какой? – Я инстинктивно вжалась спиной в стенку. – Настоящей?
– Нет, настоящей ты меня не видела. Но в любом случае не должна помнить. Хочешь или нет, я заберу воспоминания. Для тебя губительно их хранить.
Давай же, проснись! Я ведь всегда просыпаюсь, когда вижу кошмар во сне! Но к сожалению, это не сон.
– А как вы объясните Туману то, что я его не вспомню?! – кричала я, разбивая кулаки о стену за спиной. – А мне как объясните, когда очнусь в беспамятстве?
– Скажу, ты попросила меня стереть воспоминания, потому что нити тебя сильно тянут домой, тебе плохо, до смерти плохо. Ты испугалась, что твоя душа бросит тело и ринется на родину.
– Нет!
Она раскинула руки и затараторила на непонятном языке. Вихрь родился у ее ног и закрутил воздух, подкидывая край длинной юбки. Метнуть бы ей в лоб деревяшку! Я обернулась к стене и принялась отковыривать то один, то другой брусок – приклеены намертво, только обломались ногти и ободрались пальцы. В отчаяньи я кинулась на правую стену. Не поддалась.
Шаманка водила в воздухе руками, и вихрь подбирался ко мне. Я невольно потянулась в карман за Черным. Карман по-прежнему пуст. Да чтоб тебя… Но руки-то на месте!
Я кинулась к шаманке. Она развела руками, чтобы то ли меня удержать, то ли это входило в ритуал. Но я не собиралась проскальзывать мимо. Я подскочила и, выбросив пятерню вперед, намерилась ухватить мерзавку за волосы, нагнуть и заехать коленом под грудь.
Шаманка отклонилась, пальцы не достали до волос на голове, но зацепились за платок. Ухватив ткань, я дернула на себя – он отвязался.
Немного ниже лунных глаз кожа и мышцы заканчивались запекшейся корочкой, а дальше светились голые кости. Беззубый рот раскрылся в оглушающем крике, и в нем заклубился темно-серый дым, который прошивали красные прожилки.
Смертный ужас полоснул лезвиями по нервам. Я отступила, прижимая руки ко рту. Моя челюсть буквально отвисла от шока. Красные прожилки вспыхивали искрами. Я пятилась. Что… что я натворила?
Платок шаманки шевельнулся в руке. Его углы ринулись к моим ушам, завернулись за них, ткань закрыла пол-лица. Стало нечем дышать. Воздух под платок не попадал. Я обессилела – не донесла руку до лица, чтобы сорвать удушливую нечисть. Веки закрылись, я, падая, дышать перестала.
Беспроглядная невесомость поглотила меня. Страх развеялся, сердце замедлило стук. Непомерно хорошо, тихо, спокойно. На несколько секунд я позволила себе расслабиться… и забарахталась, пиная ногами, руками пространство.
Сквозь толщу тьмы я вынырнула на поверхность. В каменной комнатушке горел браслет, лежавший на сундуке. Там же стояла тарелка с водой и жареной рыбой.
Сколько меня не было часов, если Туман успел принести сюда воду и приготовить еду? Я подхватилась на ноги и пошатнулась. Поесть бы и попить, но желудок сжался в тугой комок. Еда и вода отталкивали.
Нащупав Черный в кармане, я облегченно вздохнула и зашлась кашлем. Силы покидали. Рот широко раскрывался, будто у выброшенной на берег рыбы, будто воздух мне не родной. Ноги подкашивались, в голове плыло. Я задержала дыхание – и все закончилось, силы вернулись.
Платок шаманки сидел по-прежнему на лице. Я с опаской пощупала щеки, нос, рот – кожа на месте. Благодаря платку я вышла из Скиалира? Фиолетовая маска, расколотая на десятки кусочков, лежала на шкуре. Оставлю и платок шаманки здесь, зачем мне его с собой носить?
Едва я собралась его снять, потянувшись к ушам, тени зашевелились в углу. Я выхватила Черный из кармана и превратила в меч.
– Тише, тише, милая гостья, – послышался знакомый голос, а следом передо мной нарисовалась фигура командира стражей Скиалира. С рогами, с двумя мачете в руках, он выглядел более воинственно, чем раньше.
