Текст книги "Альдана Последняя королева эпохи"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

Глава 18 Прошлое и настоящее. А есть ли будущее?

Джессика с первого дня пребывания в пещере так и не привыкла к тому, что, когда она просыпается, в глаза не лезет солнечный свет, в первые моменты пробуждения такой настырный, наглый, а в первые минуты – столь ласковый, игривый. Новое время суток было встречено в сопровождении негаснущего пламени факелов – на огонь вообще-то приятно смотреть, но этот был мрачным, к тому же как источник освещения в камере он делал видным засохшую кровь на полу в центре помещения – её так много, словно там пол выложили тёмной плиткой или покрасили.

Воительница чуть-чуть завидовала тем, кто ещё спал: они отдыхают от реальности. У всех на лицах трогательное умиротворение. Джессика задержала взгляд на каждом, и вот остановила его на Теоне…

Наверное, впервые в жизни ученица Айрис Ави завопила от ужаса.

Она сама от себя такого не ожидала. Теона ровно дышала, кроме как на лице, у неё крови нигде не было, и других следов повреждений – тоже, а сломанный нос целительница могла легко себе восстановить. Впадать в панику не стоило, нет.

А что тогда стоило? Сохранять невозмутимость? Джессике это показалось ужасающим проявлением эгоизма, цинизма и бессердечия. Где-то глубоко промелькнуло удивление собственным мыслям, оставив за собой пламенеющий горячий след.

– Что такое? Почему ты кричишь? – прошептала разбуженная Теона губами, с которых она так и не вытерла кровь.

– Кто это сделал? – так же тихо спросила Джессика, опускаясь на пол рядом с сестрой.

– Дмитрий приходил.

Теона закрыла глаза, когда Джессика платком стала осторожно чистить ей лицо.

– Он на тебя напал? Почему не позвала на помощь? – без раздражения, а даже как-то ласково упрекнула сестру воительница.

– Мне показалось, к нему стало прежнее сознание возвращаться, – простонала Теона. – Я его обняла, он не дёргался, замер, перестал злиться. А потом ударил меня, рассвирепев в одно мгновение.

– Дурочка ты, – вздохнула Джессика, делая ещё одно движение рукой. – Вот так лучше. Ты бы подправила себе нос, а? Силы есть ведь.

– У меня не болит ничего.

– Ты же морщишься вся!

Теона, не ответив, отвернулась.

– И что с тобой делать? – Джессика убрала руки, но по-прежнему склонялась над ней.

– Утро доброе, – пробурчала над ухом Дашка, тоже поднятая воплем воительницы. – Как я слышала, до тебя уже всё донесли.

– Ты что, видела этот беспредел? – возмущённо ахнула Джессика.

– Остынь, здесь же магический защитный барьер, мы ничего не можем сделать тем, кто по ту сторону решётки, – Дашка перевела взгляд на Теону. – Я кинула в Диму… в демона огнём, пламя погасло, коснувшись прутьев. Алина хотела молнией его – не вышло. А Теона только смотрела на него и плакала, страшно так, не шевелясь. Обычно если так плачут – то беззвучно, а она ревела в голос.

– И меня это не разбудило?

– Ты слишком устала тогда, почти как и все. Никто не проснулся. Меня разбудило появление демона, слишком он шумел – а я некрепко спала, так, дремала. И Клавьер очнулся, он тоже видел всё. Мне показалось, он просто лежал с закрытыми глазами, а не спал. Он сейчас в неважном состоянии, подавленный, грустный, сон к нему не идёт. Остальным же надо будет объяснять, что произошло.

– Теона разговаривать об этом не хочет. Размышлять, по-моему, тоже, – Джессика осторожно стала гладить целительницу по щеке. – Бедная, представляю, каково ей сейчас.

– Тем не менее, я тоже заметила, что демон что-то вспомнил. – Мне бы хотелось, чтобы чудо всё-таки случилось. А тебе, наверное, нет?

– Почему это?

– Это на сказку станет похоже. А Теоне надо прекращать в них верить. Это ведь твои мысли, так? – Дашка глянула на Джессику и быстро опустила глаза, смутившись, но через секунду собралась и посмотрела на неё пристально.

– Я об этом не задумывалась, – воительница сама потупилась. – Да, с реалиями надо когда-то знакомиться. Но почему все обязаны через это проходить? Почему исключений не бывает?

– Ты сама раньше так говорила, – Дашка растерялась. – Что жизнь жестока, никого не щадит.

– Так и есть. Только вот нельзя ли кого-нибудь от этого защитить? Теона настрадается ещё, в этом я уверена. Может, хотя бы сейчас её можно избавить от мучений?

– Я поддержала бы тебя, но что мы поделать можем? Дима подчиняется лишь демонессе, которую получили из души Теоны, да Эвилане. Вероятно, если их влияние прекратится, он начнёт приходить в себя, но мы с ними ничего поделать не сможем.

– Единственный выход – убить, – ожил вдруг Клавьер, который действительно не спал всю ночь, но вслушивался. – А демонессу убить нельзя.

– Можно, но для этого придётся сначала… – хотела поправить его Джессика.

– Нельзя! – выкрикнул он. – Мы же не сможем!?

Это был неуверенный вопрос, отражающий упорную надежду на лучшее, но с отчаянием.

– Вообще-то я один раз решилась покончить с собой, не прибегая к чьей-либо помощи, но мне повезло, – нахмурилась Джессика.

– Теоне жизнь нужна, – тут Клавьер почувствовал уверенность.

– Если ей ударит в голову то же самое, что и мне – она отважится на самоубийство, – возразила воительница, делаясь всё более мрачной. – Я в жизни не задумывалась о том, чтобы наложить на себя руки, но как представила, как этот мой шаг вам помог бы, считай – спас, сразу решилась, не колеблясь.

– Вдруг дело было в чарах? – Теона, успокоившись, вступила в разговор, а все уже успели забыть, что она не спит, вернее, хотели, чтоб так и было.

– В интересах Эвиланы – не дать тебе и Джессике погибнуть, – возразила Дашка.

Теона промолчала. Она о чём-то думала. Каждый попытался представить, что за мысли могут быть у неё, и в камере стал слышен только треск пламени факелов.

– Вы боитесь за меня? – догадалась Теона.

– Да, – сразу же ответили ей все разом.

– Не стоит. Я буду жить, пока жив Дмитрий – неважно, в каком обличье будет его существование, – сказала она серьёзно.

– А если нам придётся прикончить его? – в абсолютной тишине прозвучал резонный вопрос Джессики.

– Тогда всё будет зависеть от обстоятельств, – целительница скрыла, что колеблется.

– Раз ты так думаешь, то мы его не убьём, – таким же тоном произнёс Клавьер.

– Рада, что ты это, наконец, понял, – огонь одного из факелов вдруг увеличился в высоту и в ширину, а отбрасываемая им тень стала тенью Эвиланы Армад. – Моих слуг таким ничтожествам, как вы, не одолеть.

– А зачем тогда ты заперла нас здесь? – Джессика, поднявшись, скрестила руки на груди.

– Есть причины, – огонь переметнулся на стену и пополз вниз, как только низ его коснулся пола – пламя потухло, и ведьма предстала перед друзьями. – Клавьер, я заберу ваших подруг ненадолго.

Эвилана на шаг подошла к ним, взмахнула посохом – все четверо перенеслись в алхимическую лабораторию, в камере оставив после себя только по снопу красных искр.

– Сперва с вами разберусь, сёстры Винсент, – Эвилана окинула взглядом бескрайний стол, тесно заставленный приборами и пробирками, выхватила колбу, в которой перемещались жёлтые, мягко мерцающие огоньки. – Что, никто не хочет спросить, что это такое? – поинтересовалась она после короткой паузы.

– Вряд ли что-то полезное для нас, – сухо сказала Джессика.

– Как раз наоборот, – усмехнулась ведьма. – Многие мечтают о том, чтобы получить немного вещества, что в этой колбе.

– Хочешь похвастаться, что оно у тебя есть? Мы видим, – продолжала скалиться воительница. – Счастливы за тебя.

Эвилана встряхнула колбу, два огонька выскочили наружу, подлетели к сёстрам, стали кружиться вокруг.

– Этих двух частиц будет достаточно, чтобы подарить вам бессмертие, девочки, – Эвилана провела длиннющим ногтём по стенке колбы, раздался противный скрежет. – Это первый в королевстве источник вечной жизни. Изобретение моё, но я опиралась на труды алхимиков, творивших ранее. Вы будете первыми, кто получит бессмертие. Ну, не слышу восторга!

– Ты подслушала нас, – заключила Джессика.

– Конечно, – ударила резким словом Эвилана, будто воительница усомнилась в чём-то очевидном.

– И зачем? Мы что, можем задумать побег? У нас же ни мозгов, ни сил не хватит! – передразнила Джесс Эвилану.

– Я не сомневаюсь в том, что сбежать вам не удастся. Но мне интересно, как вы всё же будете пытаться что-то предпринять, – Эвилана поставила колбу на место. – Вряд ли вы просто так смиритесь со своей участью.

– Раз ты столь проницательна, можешь ответить, хотим ли этого бессмертия или нет? – не меняла тон Джессика.

– За Теону не говори, – осадила её Эвилана. – Твоя очаровательная сестра очень хочет жить, благо есть, ради кого. Дмитрий-то слишком силён, чтобы вы его одолели. И потом, ты что, так хочешь, чтобы она погибла?

– А вы её саму не хотите спросить? – предложила Дашка язвительно.

Джессика замялась, Эвилана замолчала, с любопытством, каким-то обижающим, циничным, уставившись на Теону.

– Не можешь сказать – не надо. На такие вопросы трудно отвечать точно, – вступилась за неё Дашка.

– Нет, леди, вам следовало думать, что говорите, – Эвилана не прекращала издёвки. – Пусть теперь Теона наизнанку выворачивается, выискивая в себе истину. Время есть, мы подождём.

– Если даже я отвечу, что не хочу больше жить, это никак не повлияет на ваше решение наделить меня бессмертием, – неожиданно выдала Теона.

– Отказываешься говорить по существу? – уточнила ведьма.

– Да, – Теона сжалась.

– А если я прикажу?

– Вы… вы ведь не можете убить меня, – сообразила Теона.

– Зато истязать – сколько угодно, – вкрадчиво протянула Эвилана, подойдя к ней вплотную, прижав свои ладони к её щекам и покачав головой.

Теона вздрогнула, решив, что ведьма собирается снова поцеловать её. Та рассмеялась и отпустила целительницу.

– Не буду вгонять тебя в краску, – круто развернувшись (Теоне пришлось отступить на шаг, чтобы волосы красавицы не ударили её), Эвилана вернулась на место, где стояла. – И мучить не буду, так и быть.

Она подняла руку, держа ладонь открытой, кончиками пальцев вверх. Два жёлтых огонька бессмертия от посланного магического сигнала, метнувшись, вошли в сердца сестёр. Обе молодые женщины ощутили несильное покалывание в груди, потом – слабое жжение.

– Это оно? – Теона приложила руку к сердцу, где были ощущения.

– Очевидно, да, – хмыкнула Эвилана.

Посох её снова оказался при ней. Она встряхнула его, и шар со змеёй, украшавшие магическое оружие, стали поблескивающим клинком.

– Проверим, – Эвилана приблизилась к Джессике, обошла её, задумчиво оглядев, и встала перед ней.

Оценивающий взгляд с поволокой скользил по воительнице вверх-вниз. Джессика уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как ведьма резким точным движением всадила в неё клинок, прямо туда, куда проникло мерцающее бессмертие.

Раздался страшный звук удара об пол рухнувшего тела.

– Как… как вы посмели?! – с трудом проговорила Теона.

Дашка не стала тратиться на слова, а замахнулась на Эвилану, забыв, что в этом месте пленники не могут применять свою магию. Лишь слабое пламя вспыхнуло с неё на пальцах, сразу же потухнув.

– Девочки, спокойно, – Эвилана, наклонившаяся над Джессикой, чтобы выдернуть у неё из груди клинок, обернулась и вытянула вперёд руку – театральный успокаивающий жест. – Бессмертие и неуязвимость – разные вещи. Я могу нанести этой леди хоть сотню ударов, боль доведёт её до безумия, но жизнь Джессику не покинет.

Теона хотела подойти к сестре, Эвилана её остановила:

– Не сейчас. Ещё три проверки. Лучше залечи свой носик, а то на него смотреть страшно.

– Не страшнее, чем на Вирона в последние десять минут его жизни, – с сарказмом заметила Дашка.

– Проверка магией, – объявила Эвилана, превратив клинок обратно в посох.

Из шара вырвался сгусток тёмно-фиолетовой энергии. Дашка знала из книг, что магия такого цвета – самая мощная, убийственная. Она охватила Джессику, всосавшись в неё. Воительница застонала.

– Жива, – констатировала ведьма. – От такого, как правило, умирают мгновенно. Подождём пару минут – вдруг смерть всё-таки наступит – и перейдём к третьей проверке. Пока я займусь тобой, Теона.

Украшение посоха снова превратилось в клинок. Целительница, увидев, что Эвилана направляется к ней, стала отступать, но упёрлась спиной в стену. Ведьма занесла руку с оружием над Теоной, та, дрожа, умоляюще покачала головой: прошу вас, не надо!

– Эх ты, столько всего терпела, а какого-то несчастного удара боишься, – вздохнула тёмная красавица с привычной театральностью.

Дашке стало не по себе. По обе стороны от неё лежали два окровавленных тела, дыхание которых было почти не заметно.

– Недурно, как считаешь? – бросила Эвилана Дашке, послав в Теону магическую атаку.

– Что же это был за Отряд Смерти, что после него ты потеряла всю человечность? – пробормотала колдунья вместо ответа. – Ты же молода ещё, едва меня старше… Сколько тебе? Двадцать? Чуть больше? И для тебя человеческая жизнь – уже игрушка?

– Мне девятнадцать, – поправила её ведьма.

– Мы с тобой ровесницы, – Дашка посмотрела в пол, погрустнев.

– Все, кому удаётся вернуться на свободу из Отряда, выглядят старше своих лет, – в глазах Эвиланы вдруг вспыхнул свет, приглушённый, холодный, ведьме явно хотелось выговориться, что Дашку почему-то не удивило. – Я там каждый день видела, как людей убивают. Причём не враги, а предводительница наша. Зайдёт в чей-нибудь шатёр, ткнёт в кого-нибудь из ребят пальцем и заявляет, что сегодня он должен жизнь свою отдать ей.

– Зачем это эй нужно было? – ужаснулась Дашка. – Жертвоприношения?

– Нет, у неё был какой-то способ продлевать свою жизнь, и для этого она забирала у учеников жизненные силы. Ей было около четырёхсот лет…

– Я знаю женщину такого же возраста, – насторожилась Дашка. – У неё тоже есть отряд, состоящий из девушек от шестнадцати до двадцати пяти… а, тебе же тогда двенадцать всего было, – вспомнила она с облегчением.

– Айрис Ави? – поинтересовалась Эвилана и после кивка колдуньи пояснила: – Наша предводительница постоянно отзывалась о ней весьма нелестно. Как я поняла, она завидовала ей по-чёрному. Айрис была её сестрой.

– А вот госпожа Ави своим ученицам не говорила о том, что у неё сестра есть, – проронила Дашка.

– Это ещё ничего не значит, – изрекла Эвилана и заговорила несколько на другую тему после паузы и вздоха: – сбежав из отряда, я поклялась, что получу нормальный источник бессмертия, не требующий человеческих жертв.

– Страшно вам всем в отряде было?

– Очень. Где мы только не оказывались: в землях риксов, в горах, в лесах вампиров и оборотней, на болотах троллей, в драконьих пещерах… Мы попадали в центры восстаний, нам на войне приходилось сражаться – а я в отряде была не самая младшая! Вот и представь, – Эвилана застыла, сглотнув – боролась с воспоминанием.

– Отпусти их, – неожиданно попросила Дашка, кивнув сначала на Теону, потом – на Джессику.

– Что? – ведьма враз стала суровой, даже злой. – Так ты изображала понимание, чтобы меня разжалобить?

– Нет, я просто… – залепетала Дашка, испугавшись за всех сразу, а в подсознании ещё и начав сопереживать Эвилане. – Я не хотела тебя обидеть, пожалуйста…

– Не оправдывайся. Я думала помочь тебе, предложить действовать со мной заодно, а ты оказалась ничем не лучше моей семейки, Вирона, всех тех, кто мне жить не давал!

– Я тебе помочь хотела, правда!

– Не верю.

– Ты всем перестала верить! Так не должно быть! – Дашка сделала шаг в сторону ведьмы, Эвилана отвернулась, поднимая руку с посохом над головой.

Взмах его вызвал в лабораторию Артею.

– Мне нужен твой демон, – сказала ей Эвилана и посмотрела с пронзительным упрёком на Дашку: – Всё, дальше разговора не будет. Не надейся. Я давно за тобой наблюдала, ещё когда мистер Мортис был жив. Я постоянно связывалась с ним, у нас было общее дело, заодно смотрела на всех жителей Фатоны. Мне показалось, у нас есть много общего. Я бы подправила твой разум немного, чтобы ты стала спокойно принимать зло и могла бы оставить свою компанию и потом, если придётся, убить её, никого не пощадив. Я бы дала тебе в подчинение половину земель королевства, я думала, ты это заслужила. Но ты меня понимать не желаешь, так что скоро я с тобой распрощаюсь навечно.

– Мне жаль тебя. Ты не такая, какой кажешься самой себе. Надо лишь приглядеться, а ты не хочешь. Я бы показала тебе, куда смотреть, и…

– Душеспасительные беседы будешь вести в камере с Клариссой, она в них нуждается, – в очередной раз Эвилана не дала Дашке закончить.

Артея тем временем уже призвала демона. Он оглядывал лежавших без движения сестёр, иногда косясь то на хозяйку, то на Эвилану, задавая беззвучно вопрос: «Что с этими двумя делать?».

– Попробуй убить их, – предложила ведьма.

Демон сразу же потянул лапы к Джессике. Дашка зажмурилась, когда раздался ужасный хруст: судя по звуку, демон свернул воительнице шею. Он продолжал с ней что-то творить, так как тишина всё не наступала. Колдунья не хотела представлять, какие кости он ей ещё ломает, но омерзительные картины сами лезли в голову.

Когда всё прекратилось, остались слышны только стоны Джессики, глаза открыть Дашка побоялась, но веки растянула какая-то сила, явно магия Эвиланы.

Джессика выглядела ещё кошмарнее, чем истерзанный проклятием Вирон. На ней не только не осталось сухого, без крови, места – все конечности её были неестественно изогнуты, сломаны были даже все пальцы.

– Что, самому своя работа нравится? – Эвилана взглянула на демона с одобрением. – Принимайся за вторую девчонку, не стой.

Дашка с ужасом ощутила, что не может не только зажмуриться, но и отвернуться. Глаза щипало от слёз, её трясло от истерического смеха, иногда обращающегося в крик, раздирающий горло…

«Что же с тобой происходит? Что они такого делают с тобой, что из тебя вся любовь уходит? Ты убиваешь нас по велению госпожи – а если бы она не приказала, ты бы стал рвать меня? Наверное, ты не задумывался над тем, зачем тебе выполнять приказы хозяйки. Можешь попробовать сейчас?»

Если бы демон был способен на все чувства, что доступны нормальному человеку, его бы тронули эти слова, произнесённые девушкой, которую он перестал считать незнакомой – красавица для него стала просто безымянной. Но всё, что демон смог подумать – девушка злится. Обладатели голосов, способных достать тебя где угодно, очень сильны, и поступать против их воли бесполезно, это демон хорошо знал. Поэтому он прекратил истязание и попытался понять: действительно, зачем он причиняет этим девушкам такие страдания? Так как он начал думать, в голове появился ещё вопрос. Хозяйка с госпожой Армад и таинственная леди требуют противоположных вещей, так что надо будет пойти против воли кого-то из них. Но чей гнев будет слабее? Кого надо слушать?

– Почему ты остановился? – разъярилась Артея. – Добей её!

– Ну-ка, – Эвилана, прищурившись, заглянула демону в глаза. – Проклятье, он вспоминать начал! Артея, отправь его подальше отсюда. Можешь выпустить его в Чёрных Гаванях, но только следи за ним.

Артея послушно направила жезл на демона, он стал становиться прозрачным, пока вовсе не растворился, точно так же исчезла его хозяйка.

– Третью проверку вы выдержали, – отметила Эвилана.

С Дашки спало оцепенение, но теперь колдунья была вся в своих мыслях и не замечала ничего. Надежда, оказывается, есть…

– Последняя проверка – ядом, – осведомила пленниц Эвилана без прежнего энтузиазма, даже с усталостью.

С одного из столов она схватила пробирку наугад, влила отраву в рот каждой испытуемой. Обе застонали сильнее.

– Иди туда и садись, – велела ведьма Дашке, указав на стол, стоящий в дальнем углу.

Как и на других столах, на нём стояла куча полных колб и пробирок, приборов, но занимали они не всю поверхность, наверное, меньше одной трети её. Он хорошо освещался факелом, совсем как настольной лампой. Центр стола был зеркальный. Рядом, у противоположных сторон, стояли два стула, на один из которых Дашка и присела.

В зеркале отразился дух Кристиана, к чему колдунья была готова, но сердце всё равно сначала сжалось так, что будто уменьшилось в размерах раза в два, и резко вернуло прежнюю форму. Огромные глаза духа созерцали со скукой. Дашка дотронулась до левого плеча, на котором увидела умершего сына, но ничего не ощутила, что она тоже предполагала. Но чего колдунья не ожидала, так это того, что Кристиан после движения её руки уставился на мать с укором.

Ведьма устроилась на втором стуле.

– Левую руку мне дай, – потребовала она. – Только не клади её на зеркало.

Дашка сделала так, как её просят. Эвилана высыпала ей из пробирки немного серебристого порошка в ладонь. Он, словно от дуновения ветра, пролетел по руке Дашки и, как только оказался на её плече, поднялся невысоко в воздух, кружась, и принял очертания Кристиана.

– Не трогай, – процедила Эвилана, заметив, как дёрнулась свободная рука Дашки, затем взяла со стола лезвие, приставила к запястью колдуньи и провела до предплечья, сделав надрез.

Дашка поморщилась, но под взглядом Эвиланы заставила себя терпеть, не меняясь в лице.

Выделяющаяся кровь не стекала на стол, а бежала наверх. Порошок над плечом Дашки приобрёл красноватый оттенок, изображения становилось всё более плотным, материальным. Эвилана пока смешивала разные вещества из нескольких пробирок в одной, потом сосредоточенно посмотрела на неё, вытянув руку вперёд и вверх, – то, что было в пробирке, закипело. Несколько брызг, очень горячих, попали на Дашку, она невольно опять поморщилась.

– Терпи, – как-то по-матерински сказала ведьма и вылила ей содержимое пробирки на надрез, сразу затянувшийся без следа. Кожа заболела, как при тяжёлой ангине или гриппе.

А дух, как и его отражение, начал быстро меняться, становясь похожим на обычного мальчика: голова и глаза уменьшались, возраст делался понятным, лет четырнадцать на вид. Когда пропорции тела сравнялись с нормальными, боль утихла. Красновато-серебристый порошок осыпался, Дашка почувствовала тяжесть на плече – дух превратился в живого ребёнка, только крошечного совсем.

– Здравствуй, Кристиан, – прошептала молодая мать.

– Привет! – жизнерадостно воскликнул сын.

Но возглас был обращён к Эвилане.

Дашка, растерявшись, хотела погладить его по лохматой голове, но Кристиан с неожиданной силой оттолкнул её руку.

– Леди, вы освободили меня? – спросил он ведьму.

– Да, и ты теперь можешь делать то, что тебе нравится, не ограничивая себя, – улыбнулась Эвилана искренне, но, окажись улыбка фальшивой, Кристиан вряд ли распознал бы это. – Действовать по всему королевству, а не только там, где находится твоя непутёвая мать.

– Я тебя люблю, Кристиан, – произнесла Дашка еле слышно.

– А я привык существовать без твоей любви, – заявил юнец.

– Но тебе ведь хочется испытать материнскую заботу и нежность? – Эвилана протянула ему раскрытую ладонь, он перебрался на неё. – Я могу дать тебе их.

– Это мой сын, верни его мне! – потребовала Дашка, сорвавшись.

– Нет, ты просила избавить тебя от него, вот я и выполняю твою просьбу, – Эвилана прижала Кристиана к груди, сын с вызовом уставился на мать.

– Я передумала.

– Всё, что получено в результате моего колдовства, принадлежит мне, – ухмыльнулась Эвилана.

– Кристиан, эта женщина тебя полностью себе подчинит! – Дашка в отчаянии заломила руки.

– Я буду позволять тебе всё, – ведьма пустила в ход самый весомый довод в пользу того, чтобы Кристиан остался с ней. – Помню, ты поднял изумительный бунт среди тёмных дриад и энтов в священном лесу на территории земель Варфетии. Я разрешу тебе навести собственные порядки в лесах всего королевства, а твоя мать этого не одобрит. Убивать она тоже запретит, насылать проклятия на всех – тоже…

– Я такую мать не хочу, – по-детски надулся Кристиан.

– Её и не будет! – пообещала ведьма. – Она сейчас уйдёт!

Дашка не шелохнулась. Она не сводила глаз с сына, юнец насмешливо глядел на неё.

– Дарья, мы ждём! – глумилась ведьма. – В коридоре тебя догонит Меланси, проведёт в камеру. Джессику и Теону верну вам позже.

Колдунья не могла заставить себя подчиниться.

– Сейчас я всё улажу, – Эвилана поставила Кристиана на стол, магией притянула к себе свой посох, оставленный у стола с ядами, и коснулась им Дашки.

Молодая несчастная мать только хотела дотронуться до Кристиана, как чары перенесли её в камеру.