Текст книги "Альдана Последняя королева эпохи"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Глава 22 Леди Анархия. Ждём?

– Добрый вечер, Чёрные Гавани, – Эвилана лениво оглядела всех собравшихся на той же площади Ирандии Скавейл, задержав взгляд на пустом пространстве, вчера оставленном городу Хидааром, оно, хоть и не было слишком уж большим, посреди красивых зданий, парков и храмов смотрелось зловеще.

Толпа состояла в основном из воинов, магов и колдуний, не представляющих, что их ждёт, что может устроить здесь Эвилана, но готовых сделать всё, чтобы защитить жителей города.

Скентия и Фробениус нервничали у памятника, как и тогда, в кольце толпы, разорванном в том месте, где стояли в ожидании слова госпожи Хидаар и пятеро слуг ведьмы. Эвилана вышла к старейшинам, замерла в двух шагах от них и не говорила больше ничего. Скоро все догадались, что, огласить решение Скентия должен сам, без её вопроса.

Элементалист, кажется, мысленно быстро перебирал возможные варианты ответов и реакции ведьмы на них, стараясь всё-таки выбрать лучший из них. И, наконец, сказал:

– Мы принимаем ваши условия.

Фробениус немного изменился в лице. Впрочем, любое решение младшего старейшины показалось бы ему не самым удачным, настолько старик был напряжён, да и вся толпа тоже.

– Как трогательно, – Эвилана рассмеялась, звуки её смеха вгрызались в души, прикосновения их заставляли всё внутри сжиматься до невообразимо малых размеров. – Я очень довольна, что мы смогли договориться с вами, мистер Ринхафт. Для более надёжного контроля над порядком я вышлю вам в помощь несколько отрядов хранителей закона с демонами. Завтра утром прибудут. Кстати, ещё три города встали на нашу сторону, Ферра, Дифокс и Люниос, чтоб вы знали. С вами останется Виктор, даст вам кое-что подписать, а так же разъяснит некоторые детали. До скорой встречи, Скентия, – она пошла в том же направлении, что и тогда, через пустырь, монстр послушно последовал за ней, как преданная собака, четверо слуг чуть отставали от него.

– Где вы будете меня принимать? – сразу спросил Виктор.

– В Зале Советов, – Скентия только посмотрел в сторону, где виднелся дворец старейшин, а толпа уже разделилась на две половины, образовав проход, народ изо всех сил старался скрыть страх.

Красавец взглядом выразил им признательность, вполне искреннюю, она теперь была в его глазах вместо простого удовлетворения, констатирующего, что никто и не смеет сомневаться в нём, Скентии. Кто-то мог предположить, что элементалист чувствовал бы себя неуверенно, натолкнувшись на неприязнь со стороны горожан, этой неуверенности боялся и поэтому был благодарен людям за то, что они не дали ему её испытать. Но Скентия не зависел от мнения окружающих, просто хотел сам поддержать народ, показывая, что он привязан к нему, да так оно и было.

– Скажите, какой этаж, и я нас телепортирую, – небрежно произнёс Виктор.

– Давайте. Третий, – неожиданно согласился Скентия.

Чёрный маг схватил его за руку, рукой описал круг перед собой, щёлкнув пальцами, и два колдуна исчезли, вместе с ними. Фробениус долго и пристально смотрел на то место, где они стояли до телепортации.

– Вам ничего не грозит, мистер Девинер, – кто-то попытался подбодрить его, неправильно растолковав его хмурое молчание. – Ваш магический класс не белый маг, вы призыватель и стихийный чародей, повелитель Воздуха.

– Мы к этой игре не готовы, вчерашний Совет это продемонстрировал, – вздохнул Фробениус. – Пока что мы единственные, кто бросил вызов Эвилане. Ферра, Дифокс и Люниос – города тьмы, белая магия там никогда особо не ценилась, они, наверное, с лёгкостью перебежали к леди Армад. Мы пока одни на защите добра стоим, без союзников.

– Подождём, – философски проронил другой человек.

Часть толпы начала расходиться, другая половина, наоборот, сплотилась.

Права и обязанности правителя любых из двенадцати земель королевства Альданы, избранного госпожой Эвиланой Армад, королевой вышеназванного государства.

– Правитель имеет право назначать себе заместителей, помощников, а так же лиц, следящих за выполнением любой его воли, и может смещать их без объяснения причин.

– Вся законодательная, исполнительная и судебная власть принадлежит правителю.

– Ему позволено уничтожать на месте любых лиц, вызвавших у него неприязнь.

– Подобным правом он может наделять любого, кого захочет.

– Единственный человек, которому правитель обязан подчиняться – королева Альданы, а на правителей других одиннадцати земель распространяется п. N3.

– Правитель может требовать от жителей своих земель беспрекословного подчинения.

– В случае, если кто-либо из правителей земель Альданы будет умерщвлён в соответствии с п. N3, правитель, осуществивший это, имеет право взять под свою власть его земли или же передать их под власть другого человека, в том числе и правителя иных земель.

– Все вышеуказанные права и обязанности распространяются только на тех правителей, кто подпишет их утверждение, а так же новый Кодекс Альданы.

Скентия несколько раз перечитал этот документ.

– Весьма сомнительно, – он швырнул его на стол, лист бумаги красиво пролетел, скользя по поверхности с шорохом, и опустился на пол. – Я не желаю в один прекрасный день быть убитым ни за что.

– Госпожа очень вам симпатизирует. Она открыла вещество, дающее бессмертие, может дать его вам, если проявите себя получше, – убеждал Виктор.

– Потрудитесь придумать довод, больше смахивающий на правду. А даже если бы я вам и поверил, то вполне может случиться, что леди Армад найдёт себе нового любимца. Не будет же она раздавать бессмертие всем! Или последняя фраза пятого пункта этого документа, – Скентия мотнул головой в сторону, куда упала брошенная им бумага, – написана только для того, чтобы привлечь наше внимание, и Эвилана не собирается допускать, чтобы этим правом кто-нибудь когда-нибудь воспользовался?

– Интересная мысль, – похвалил его Виктор. – Но вы не знаете госпожу. Хаос в королевстве не кажется ей явлением непривлекательным.

– Допустим, по этому вопросу спорить с вами мне надоело. Что у нас ещё есть? – он взял со стола следующий документ.

Кодекс Альданы

– Все волшебники, преобладающей магической энергией которых является белая, целительская и священная магия, должны быть умерщвлены.

– Для лиц, владеющих типами волшебства, указанными в п. N1, но вместе с ними другими видами магии на боле высоком уровне и в большем объёме, устанавливается лимит знаний и сил из области светлого чародейства. Как только светлое мастерство волшебника достигает определённого уровня, мага следует умертвить.

– Каждому магу заклинания волшебства, указанного в п. N1, разрешается применять только по отношению к себе, но не направлять их на других, нарушителей этого пункта следует умерщвлять на месте.

– Во всех учебных заведениях факультеты белой магии и всех областей волшебства, наиболее тесно с ней связанных, должны быть закрыты; запрещается обучать студентов по соответствующим специальностям.

– Вообще наказывается смертью любая попытка научить кого-либо в любой обстановке магии, указанной в п. N1.

– Любой человек, заметивший лиц, обозначенных в п. NN1-2, или деяние, наказуемое в соответствии с п. N5, обязан совершить акт правосудия (умерщвление) самостоятельно или с чьей-то помощью.

– Невыполнение условий п. N6 карается смертью.

– Все духи предков, обладающие светлыми силами, должны быть уничтожены.

– Книги, пригодные для изучения типов магии, указанных в п. N1, должны быть изъяты у владельцев и уничтожены.

– Те жители королевства, в отношении которых правитель какой-либо из земель применил своё право, указанное в п. N4 «Прав и обязанностей правителя…», не могут уничтожать правителей своей земли и остальных одиннадцати.

– Жители не обрадуются, – хмыкнул Скентия, второй документ проделал тот же путь, что и первый.

– Если вы это подпишите, то недовольство народа не будет иметь никакого значения, мистер Ринхафт.

– Я о своём народе думаю, в отличие от тебя, – элементалист резко перешёл на «ты».

– Теперь тебе о себе самом думать пора, – попытался «вразумить» старейшину Виктор. – Или ты изничтожаешь белых магов, или госпожа уничтожит тебя.

– Ты рано сменил тактику, – съязвил Скентия. – Сперва ты должен был добиться, чтобы я понял все прелести новой жизни в качестве диктатора и начал скакать от восторга, а уж потом запугивать. Плохой из тебя дипломат, Эванс. Или очаровательная госпожа позволила так делать?

– А я чуть было не начал восхищаться твоим умом, – Виктор тоже отставил вежливость. – Если ты разубедишь меня в том, что действительно хочешь того, что предлагает тебе леди Армад, а ты уже на полпути к этому, и даже ближе, я доложу ей, и ты не успеешь спасти ни жителей Чёрных Гаваней, ни свою голову.

– Будь ты проклят, давай документы на подпись, – выдохнул Скентия.

– Подними сам, тебе же надо.

Старейшина не стал утруждать себя вставанием со стула и вызвал дуновение ветра, поднявшее два листа бумаги вверх, когда они оказались над Скентией, он вытянул руку вверх и далеко не бережно схватил их, смяв углы. Магией же элементалист притянул к себе чернильницу с пером, поставил, где требуется, по размашистой подписи, изобилующей закорючками (после этого расписаться здесь могли не одиннадцать оставшихся правителей, а человек пять) и впихнул бумаги Виктору так, что это скорее походило на удар.

– До новых встреч, Ринхафт, – оскалился колдун и телепортировался из зала.

На столе возникли две копии бумаг.

– Не стоит он Эвиланы, – усмехнулся Скентия. – Тряпки таким женщинам, разумеется, нужны, ни руками же грязь вытирать или брать, но не должны же роковые красавицы отказываться от нормальных кавалеров, эх…

Он схватил документы и устремился в коридор, по нему – к выходу на лестницу, но навстречу ему выскочил Николас, которого Скентия успел включить в состав Совета вместе с Томасом.

– Что-то случилось? – насторожился старейшина.

– Мне вдруг захотелось присутствовать при вашей беседе с Виктором. Простите мою дерзость, но эта проблема меня очень тревожит.

– Я тебя давно знаю, как и всю твою банду, – улыбнулся Скентия. – В тебе невозможно вызвать и малейшее беспокойство. Так что я представляю, как ты сейчас переживаешь. Вот почитай-ка, – он дал ему «Права и обязанности…»

– Как я и предполагал, ничего хорошего, – Николас хотел вернуть старейшине документ, но элементалист его отклонил.

– Погляди на первый пункт.

– Он единственный, который выглядит не таким диким.

– Опять не понял! Я тебя назначаю! – красавец хлопнул его по плечу.

– Эти правила ведь ещё не в силе, тут ниже написано, что они начинают действовать с того момента, как леди Армад станет королевой, – Николас ткнул пальцем в соответствующие слова на документе. – К счастью, и Кодекс – тоже.

– Вряд ли эта гарпия с лицом ангела не доберётся до короны, – Скентия сложил бумаги, и без этого уже успевшие измяться, в четыре раза и положил в карман брюк. – Моим помощником будешь ты, Фробениус и ещё несколько членов Совета.

– Смотри не заиграйся. Что-то ты слишком спокойно относишься к тому, что Эвилана будет править Альданой.

– Потому что глупо паниковать перед тем, что неизбежно случится. Пойдём, надо всех оповестить о том, что нас ожидает.

Они направились на площадь Ирандии Скавейл, ставшую в связи с последними событиями главным местом города. Образованные люди, глядя на памятник волшебнице, чьё имя было в названии площади, грустно вздыхали: эта женщина несколько веков назад тоже захватила власть над королевством в то время, когда правитель Альданы погиб, а наследников не осталось.

Завидев старейшину, все напряглись. Народу здесь было не так много, но практически все при оружии, хмурые. Молодые девушки и парни стали выглядеть намного старше, у мужчин и женщин появились первые седые волосы.

– Я должен вам зачитать один документ, – Скентия достал «Кодекс Альданы» и, встряхнув, развернул. – Не пугайтесь, пожалуйста, я не буду требовать, чтобы всё это соблюдалось.

Он озвучил все десять пунктов. Теперь стало казаться, что каждый человек на площади, кроме самого Скентии и Николаса, имеет вокруг себя затемнённую ауру, и вместе они все создают впечатление, что погода сделалась пасмурной – так все помрачнели.

– Завтра сюда прибудет отряд хранителей закона, проклятых блюстителей нового, как это ни противно, порядка, – громко, с вызовом произнёс человек лет сорока на вид, но голос его был как у тридцатилетнего, как и глаза, в которых мелькнула молния гнева. – Вы будете объяснять им, чтобы они придерживались вашей позиции?

– Им, как и мне, придётся подождать того дня, когда Эвилана Армад станет правительницей Альданы, – ответил Скентия ровным тоном.

– Вы уж извините, мистер Ринхафт, но я не смогу смириться и ждать, – протянул другой человек, моложе первого, если судить по глазам, лет на пять. – Надо что-то делать, замок занять, войско собрать, не знаю… Но не ждать этой анархии!

– Как твоё имя? – вдруг поинтересовался старейшина.

– Файризан Балифер.

– Хочешь быть одним из моих полководцев?

– Я не ослышался? – он замер с удивлением на лице, но спохватился: – Или тут подвох?

– Пока армии нет, – произнёс Скентия. – Я лишь знаю: долго мы притворяться, что поддерживаем новый хаос, не сможем, когда-то придётся начинать борьбу. Для этого нужна подготовка, которая займёт очень много времени. У меня есть образец энергии, из которой создан Хидаар, спасибо мистеру Томасу Дьюри. Постараемся понять, как можно воздействовать на этого монстра. Вот поэтому нам придётся встретить правление Эвиланы, понимаешь меня?

– Да.

– Наверное, ты думаешь, что мы будем медлить в исследованиях, и жалеешь, что не владеешь тайнами магии и не можешь повлиять на подготовку?

– Леди Анархия рискует, собираясь сделать вас правителем Лейшарда, – хохотнул Файризан. – Вы же мысли читаете!

– Я не ошибся, – Скентия повеселел. – Вам придётся потерпеть, полководец.

Скентия и Николас вернулись во дворец старейшин, в тот же зал, где произошел разговор с Виктором.

– Я начинаю верить сильнее, чем прежде, – красавец, усевшись, потянулся. – Идея взять сгусток энергии источника посетила Томаса случайно, но теперь всё сделалось не таким ух безысходным. Интересно, он предполагал, насколько он облегчил нам задачу?

– Могу спросить его об этом и передать его слова вам, если желаете. Действительно, теперь всё немного проще. Вообще странно немного: всего одна лишь идея, одно намерение, ещё не ставшее действием – и придало нам столько сил. Мысль – единственная энергия, которая мощнее магии, – мудро заключил Николас.

– Точно! – лениво растёкшийся в кресле Скентия тут же собрался, подавшись вперёд. – Мы ведь с тобой главные в Чёрных Гаванях, – он хитро улыбнулся, – и к нашим словам, которые есть ничто иное, как отражение мыслей, народ прислушивается. Нам повезло, что он делает это искренне, а значит – у нас сила не намного слабее, чем у Эвиланы.

– Леди Анархии, – Николас вспомнил выражение, придуманное Файризаном.

– Ступай, обрадуй своих, – элементалист снова расслабился, откинувшись на спинку кресла. – И заканчивай мне выкать уже.

– Как скажешь, – легко согласился Николас. – Надеюсь, до скорой встречи, – попрощался он.

– От тебя зависит!

– Гениально! – воскликнул Томас, когда Николас передал содержание беседы со старейшиной. – А я-то для себя этот образец взял, думал когда-нибудь изучить самостоятельно. О, Ветры, простите меня, я был эгоистом!

– Не страшно, – будущий помощник правителя Лейшарда качнул головой, – это одна из загадок нашего ума. Если смотришь вперёд с поднятой головой, то видишь то, что дальше, а не то, что происходит под носом. И ум наш так же: чем важней, выше задача, тем более сложные решения мы ищем, сразу перескакивая через варианты попроще.

– У Томаса комплекс, – сообщил Клавьер так, чтобы это попало в уши рядом стоящей Дашки и Алины. – Он не закончил Академию и теперь думает, что он не настолько умён, чем мог бы, и пытается доказать самому себе, что это неправда. Отсюда и тяга к магическим исследованиям.

– Ум от образования не зависит, – Джессика, как оказалось, тоже услышала Клавьера.

– Поговори с ним, а? – попросил он.

– С ним давно это творится? Вы все уже могли бы разъяснить ему, – упрекнула его Джессика. – Но я помогу ему, да.

– Не надо, сам справлюсь.

Клавьер покраснел: оказывается, в компании случайно образовалась тишина, и шум голосов перестал скрывать его шёпот. Джессике же было всё равно.

Томас выскочил из гостиной.

– Сам виноват, – жестоко заявила воительница. – Человек сам добивается того, что его обсуждают.

– С ним и так проблем много, – вздохнула Тина. – Раздражительный он какой-то стал. Вспыхивает быстро, но хуже видеть, как он остывает. Так переживать начинает, бедный.

– Мы, между прочим, не о Томасе говорили, – напомнила Кларисса. – Силуэт выхода у нас появился, теперь надо его чем-нибудь заполнить.

– Следует отдать Скентии сгусток энергии на анализ, – сразу высказался Саша, не ощутив укола недовольного взгляда колдуньи, который он поймал. – У него знаний больше, чем у всех нас, ничего не поделаешь, – он кинул ей ответный взгляд, с упрёком.

– Знания – это одно. Ещё есть мудрость, сообразительность, проницательность, находчивость, – ободрил её Бруно.

– Шар чёрной магии до сих пор у Томаса, кто-нибудь поднимитесь к нему, заберите, я отнесу, – решилась Кларисса.

– Дарья, на тебя надежда, – пропела Алина.

– Почему это?

– По-моему, ты его понимаешь, а значит, сможешь убедить.

– В чём?

– Тебе решать.

Сделав картинно-недовольное лицо, но в душе усмехнувшись, Дашка медленно поднялась и неторопливо, по пути собирая практически восхищенные взгляды, прошла к двери.

Томас стоял возле окна, смотря не на улицу, а на подоконник.

– Обиделся, – Дашка будто бы его упрекала. – Да, со стороны Джесс это некрасиво было – говорить о тебе в третьем лице в твоём присутствии. Но у неё характер такой, она никогда никого не жалеет, в том числе и себя.

– Мне не нужна жалость, – отчеканил Томас, поворачиваясь. – От вас мне не надо вообще ничего. Мне бы от себя добиться чего-нибудь, хотя бы того, чтобы у меня внутри всё попроще стало.

– Наверное, это мечта каждого хорошего человека, – Дашка села на кровать, не сводя глаз с Томаса, этим приглашая его сесть тоже, он опустился на стул.

– А что насчёт плохих? – колдун постарался улыбнуться, получилось слабо, но искренне.

– У них запутанно не бывает. Они чего-то хотят – и это делают, иного для них не существует.

– Значит, ты считаешь себя хорошим человеком?

– Признаться, не очень, – Дашка покосилась на него несколько виновато. – Мне это случайно в голову пришло. Получается, что да, я хороший человек.

– С трудом верится?

– Пока что. Абсолютное счастье – когда ты или уверен в этом, или не задумываешься насчёт этого, – она замолчала.

– Будешь его достигать?

– Знала бы способ – попробовала бы.

– Ну так узнаешь, – твёрдо сказал Томас. – Кстати, тебя зачем ко мне послали? За этим? – он взял со стола сгусток энергии.

– Не только. Меня попросили с тобой… э… поговорить.

– Пожалуйста. О чём?

– Ты не боишься?

– Кого? Тебя? Нет, я хороших людей не боюсь, – рассмеялся колдун.

– Разговора! – как-то устало выдохнула Дашка. – Мне вот страшно не нравится, когда я хочу побыть в одиночестве, а ко мне лезут с душеспасительными беседами. В лучшем случае после них после них на душе ничего не меняется. А некоторые и вовсе добиваются того, что мне делается хуже, чем было.

– Я знаю, как ты этого не любишь, именно поэтому я не боюсь. Ты же не будешь уподобляться тем, кто делает тебе больно.

– Ну ладно. Сперва скажи, ты ведь так рассердился не из-за одного лишь поведения Джессики? Думаю, оно тебя вообще не так уж и задело.

– Ей не понравилось то, что все члены банды, зная о моей, так сказать, странности, не подумали о том, чтобы помочь мне от неё избавиться, – глаза Томаса подёрнулись грустной задумчивостью. – Почему? Мы все стараемся избавить друг друга от таких тяжестей на сердце, так было всегда, и это меня больше всего удивило, когда я только оказался в банде. Я очень переживал из-за разрыва с семьёй, чувствовал себя виноватым невесть в чём – но их стараниями я с собой справился. А потом меня всё чаще и чаще оставляли со своими проблемами одного. В большинстве случаях я справлялся с ними сам, да и не хотел я своими трудностями беспокоить компанию. Но проблемы делались серьёзнее, а все по-прежнему продолжали наблюдать за моими сражениями с ними. Теперь я думаю: чем же я не заслужил поддержки? Что сделал не так? Почему мне не спешат протягивать руку? Чем я отталкиваю от себя друзей? Или я сам их проблем не замечаю, и они отвечают мне тем же?

– Вряд ли. Это как-то не по вашим неписаным законам, – протянула Дашка. – А что у тебя за проблемы были? Это звучит жестоко, но, может быть, у других сложности были больше, поэтому все кидались помогать им. Ты очень требователен к себе, может, в этом всё дело? То, что кажется тебе чем-то неприглядным, остальные воспринимают как совершенно нормальное. У всех недостатки есть, чем ты хуже всех?

– Я во власти реальности, беспощадной и кровожадной. Вы все верите, что больших жертв можно избежать, самая ощутимая из которых – собственное «Я». Кем были – теми в конце пути и остались. Но жизнь людей портит, и очень сильно. Этого я с детства боялся, потому что рос в такой обстановке, где дорогу к цели все выкладывают трупами врагов, друзей и даже родных. В нашей семье это осуждалось, в свою очередь, её позиция осуждалась другими. После того, как Ирвинг Чезигер подставил моего отца, я впервые задумался о том, что в нашей семье все были неправы, говоря, что жестокость в союзе с цинизмом не может править миром. Теперь думаю об этом всё чаще.

– Не ты один так считаешь. В нашей компании это, кажется, вторая головная боль. Первая – Эвилана.

– Терзаются этим почти все, но только я один… – Томас запнулся, опустил глаза, потом собрался с духом и произнёс: – Дарья, кажется, эту идею я принял.

– Нет. Было бы так, ты бы не обращал на это внимание.

– Всё происходит постепенно. Сейчас эта мысль мне противна, потом я буду смеяться над собой, вспоминая, как верил во всякие глупости вроде нерушимой дружбы, которую невозможно предать.

– Мы не позволим тебе ожесточиться! – выкрикнула Дашка так громко, что сама испугалась своего голоса.

– Как? Влезть в душу и всё там переставить вы не можете.

– Ты ведь будешь находиться в нашем окружении, а мы будем продолжать поступать по совести. И Лемирана в банду мы не примем, – вспомнила она обещание Томаса.

– Тебе не известно, сохраните ли вы свою чистоту. Некоторые из нас уже её теряют. К тому же я собираюсь покинуть банду.

– Что? – Дашка побледнела.

– Её ценностей я больше не разделяю, – Томас подошёл к Дашке, положил ей на колени шар магической энергии. – Вам это нужно, берите.

– Спускаемся вниз. Сейчас ты всем скажешь о своём решении, – Дашка встала, в дверях задержалась, глядя на Томаса. – Ну же, пойдём!

– Я покину вас тогда, когда Эвилана будет повержена. Не сейчас, не завтра, не через неделю.

– Вот как, – Дашка просияла. – Тогда я за тебя спокойна.

Она уже закрывала за собой дверь, как Томас её окликнул:

– Я уже решил. Знаю, куда подамся, когда уйду. Один из преподавателей Магической Академии держал собственный некрополис. Буду работать у него, подальше от людей.

– Так ты их боишься? – Дашка вернулась на середину спальни. – Ты встречал неправильных, тех, что насаждают эти новые законы, они заставляли тебя меняться, а тебе от этого плохо, так? Боишься разочарований?

– Нет, себя боюсь! Уходи! – заорал Томас. – Хочешь бить тревогу – пожалуйста! Меня могут прогнать, не дожидаясь победы, тем более что её и не дождутся – я готов! Исчезни!

Дашке хотелось хлопнуть дверью, предварительно тоже накричав на колдуна. Слишком сильно прижав к себе сгусток энергии – он стал обжигать, она спустилась по лестнице, дверь за собой не закрыв вовсе.

В гостиной все были взволнованны.

– Чего ты так разошлась? – Саша кинулся к Дашке, нечаянно выбив у неё из рук зелёный шар магии источника. – Что с Томасом?

– Он хочет уйти от нас через пару лет. Настроен решительно.