Текст книги "Воплощение снов (СИ)"

Автор книги: Надежда Федотова

Нейл снова поднес к губам чашку и сделал глоток, не чувствуя вкуса. Дымка… Отец пишет, что зависимость он нее мгновенная, и даже очень выносливые и физически здоровые люди от этой отравы угасают на глазах – больше трех месяцев после знакомства с Дымкой не прожил еще ни один. Конечно, даже за это время жертва, вероятно, успеет разориться и разорить всех своих близких, но срок все равно слишком мал: та же Молочная роса куда вернее, ее приверженцев от смертной черты отделяет не один год, при том, что, даже будучи невозвратно зависимым, поклонник росы так или иначе почти до конца сохраняет способность к взаимодействию с миром. А здесь?

Нет, это совсем не похоже на дурман – пожалуй, гораздо вернее будет назвать Дымку ядом. Или оружием, противопоставить которому на данный момент, увы, нечего. Что мечи, что магия, что все остальные зелья забвения в сравнении с ней?.. Нет, отец не зря беспокоится. «Но что же все-таки он хочет от меня? – думал Нейл, машинально водя пальцем по фарфоровому ободку чайной чашки. – К этакой пакости я и близко не подойду, я еще из ума не выжил, да отец и сам это знает. Тогда что же? Найти недостающий элемент? Глупость, если уж первый алхимик Геона до сих пор этого сделать не смог, то мне и пробовать нечего. Приглядеться к собственному окружению и сделать выводы?..» Нейл неуверенно качнул головой. Никто из тех, с кем он был близко знаком, не питал слабости к дурману. Разве что ан Фарайя, чье мнение заботило адепта эль Хаарта в последнюю очередь, и который даже Райану был скорее приятелем, нежели другом. Так что и в смысле стороннего влияния на сына его светлость мог быть спокоен.

Мог. Однако же почему-то не был.

Нейл вновь поднял свою чашечку, но до губ ее так и не донес – из-за его спины на стол упала тень, и знакомый голос, насмешливо растягивая слова, произнес:

– Ба-а! Кого я вижу! Нашего затворника потянуло к людям, или ты просто дверью ошибся, а, эль Хаарт?..

Фаиз ан Фарайя, взявшийся неизвестно откуда, хохотнул. Потом обогнул стол и уселся напротив, как всегда не дожидаясь приглашения.

– И тебе добрый вечер, Фаиз, – ровно отозвался Нейл. «Вот не ко времени я тебя, змея, вспомнил, – с глухим раздражением подумал он. – Хорошо, хоть раньше не принесла нелегкая». – Какими судьбами? Деньги закончились, в школьных трактирах приходится столоваться? Сочувствую.

Ан Фарайя коротко хмыкнул. И развалившись на стуле, махнул рукой маячившему у стойки подавальщику из числа небогатых первокурсников.

– Погода дрянь, – заметил он, не обратив никакого внимания на ответный выпад Нейла. – Все сидят по казармам, одного Рексфорда где-то носит. Ты, часом, его сегодня не видел?

– Нет, – Нейл вынул кошель. Фаизу, судя по всему, было скучно, а веселить его, терпя очередные насмешки, Нейлу хотелось меньше всего на свете. Он бросил на столешницу пару монет и поднялся. В черных глазах алмарца на миг промелькнула тень разочарования.

– Уже уходишь, эль Хаарт? Какая жалость. Ну да понимаю, понимаю, где уж мне до старого сморчка Латрависа! – он снова хмыкнул. – Пестики, тычинки… Что, в преддверии экзаменов решил укрепить тылы? Так золотом было бы вернее.

– Не сомневаюсь, – Нейл потянулся к своему плащу. «И откуда только этот лисий сын прознал про Латрависа? – подумал он, надеясь, что ничем не выдал своего замешательства. – Что он вообще здесь делает, да еще без своих приятелей, алмарцы же меньше, чем по трое, вообще не ходят…» Мысль вновь знакомо споткнулась. Алмара. А ведь ан Фарайя оттуда родом – как и большинство составляющих того списка, который прислал отец. Совпадение? А если нет? Ведь Фаиз из них из всех единственный, кто не чурается всякой туманящей разум дряни… Нейл накинул на плечи плащ.

– Приятного вечера, Фаиз, – сказал он. И уже повернувшись, чтобы уйти, добавил:– Но ты, пожалуй, не прав насчет мэтра Латрависа. Он очень интересный собеседник. Вот ты наверняка бывал в Шарарской пустыне – а тебе известно, к примеру, какой цветок распускается в глубине песков самой холодной ночью в году?

Алмарец, скорчив скучливую гримасу, закатил глаза:

– Выездная лекция по ботанике? Только этого недоставало! Я тебя умоляю, эль Хаарт, какие цветы в пустыне и какое мне до этого дело?..

Нейл пожал плечами.

– Ну и зря, – сказал он. – Говорят, пурпурный алгар очень красиво цветет.

Он склонил голову, прощаясь, и направился к выходу. Через пару мгновений к столику в углу подошел подавальщик.

– Кофе, – не дожидаясь вопросов, бросил ан Фарайя. – Черный и крепкий. Больше ничего не надо.

– Как пожелаете, – подавальщик смахнул оставленные Нейлом монеты в карман передника и исчез. Фаиз откинулся на стуле, скучающее выражение на его смуглом лице медленно сменилось глубокой задумчивостью.

– Красиво цветет, говоришь? – пробормотал он, не сводя чуть прищуренных глаз с двери, за которой только что скрылся адепт эль Хаарт. – Ну-ну…

* * *

Сын магистра щита не объявился ни на следующий день, ни через неделю. Впервые за этот учебный год выспавшись как следует, Нейл озаботился странным исчезновением товарища уже не на шутку – Райан, похоже, перестал появляться даже на лекциях, хотя раньше, несмотря на все свои привычки, от учебы никогда не отлынивал. Спросить о друге кого-то из его сокурсников адепт эль Хаарт не решался, он никого из них толком не знал, кроме Фаиза и Зигмунда де Шелоу – а они ему ничем помочь не могли. Ан Фарайя, очевидно, знал ровно столько же, сколько Нейл, а Зигги будто провалился сквозь землю вместе с Райаном. «Где их только носит? – думал адепт эль Хаарт в очередной и, увы, одинокий вечер пятницы. – Ну ладо еще Райан, ему никогда на месте не сидится. Но Зигги?.. Или я им обоим попросту надоел?» Поймав себя на этой мысли, Нейл понурился. Из школы он сегодня вернулся рано: мэтр Моссден еще в среду слег с тяжелейшей простудой, поэтому его тренировку у адептов третьего курса отменили, чему изнывающий от скуки Нейл в кои-то веки даже не обрадовался. Перекусив в «Веселой кружке», он поднялся к себе, с час поглазел в окно, за которым под завывания ветра кружил мокрый снег, и пришел к неутешительному выводу, что заняться ему решительно нечем. Ну не ехать же в город одному? Да и зачем? Над кружкой с лимонадом можно посидеть в том же «Орле и полумесяце», хотя если вспомнить, что ан Фарайя уже и туда протоптал дорожку, идея это сомнительная. Вызвать экипаж и скататься в термы? Погода мерзкая, а там тепло! Нейл задумался было, но вспомнил, что зимой все вечера в термах расписаны едва ли не на месяц вперед, а таких связей, как у Райана, у него и в помине нет. «Видно, придется всё же сегодня остаться дома» Он отошел от окна, уселся за стол, достал из сумки учебники и пенал, придвинул поближе чернильницу – но почти сразу понял, что пользы это все равно сейчас никакой не принесет. Отец всегда говорил, что лучший отдых это смена деятельности, а Нейл и так всю неделю головы не поднимал от книг.

Тоскливо вздохнув, адепт эль Хаарт окинул взглядом комнату (как назло, только вчера была очередь Азата наводить порядок, а он, как все алмарцы, грязи в доме не терпел и расстарался на славу, не оставив нигде даже крохотной пылинки), потом убрал учебники с тетрадями обратно в сумку и, не снимая балахона, растянулся на кровати. Надо было по пути из школы в библиотеку завернуть, так ведь нет, он до последнего надеялся, что Райан все же объявится… Куда, во имя богов, он так внезапно исчез? «Отчислить его не могли, это точно, – думал Нейл, уставившись на ярко пылающий огонь в камине, – да и я бы узнал. Опять же, Зигги… Все-таки, видно, прав был Фаиз, скучно со мной» Он откинулся затылком на подушку, не сводя глаз с весело пляшущих языков пламени. Ну да. Вина адепт эль Хаарт не пил, почесать кулаки на радость себе и другим тоже был не мастер, а уж о том, чтобы обсудить с ним очередную победу, одержанную на перинах какой-нибудь «Золотой хризантемы», и вовсе речи не шло. Так что Райана, пожалуй, еще надолго хватило, философски подумал Нейл, пусть и не без понятной горечи. Но с другой стороны – чего еще можно было ожидать? Даже Сандра, и та постоянно упрекала товарища в том, что он «вечно осторожничает»…

Вспомнив о подружке, Нейл против воли улыбнулся. Да, будь здесь Сандра, уж ему точно некогда было б скучать! «Плакали те драконы, когда она явилась в Даккарай, – подумал адепт эль Хаарт. – Интересно, хоть один уцелел?..» Улыбка его стала шире – вспомнилась ночь, когда он впервые поднял из пруда овеществленный фантом. Кассандра решила, что тот дракон был настоящим, и все равно ведь полезла руками едва ли не в самую пасть, что за бедовая девчонка! Интересно, хоть что-нибудь в этой жизни вообще способно ее напугать?..

Пламя в камине дрожало и переливалось, вспыхивая яркими золотыми бликами. Алые острые языки лизали закопченную каменную кладку, взлетали кверху и опадали, будто дыша, как живые. Адепт эль Хаарт, не поднимаясь с кровати, протянул вперед руку – и огонь потянулся навстречу шелковой лентой. Еще раз лизнул покрытый черной сажей камень, просочился сквозь каминную решетку, завился спиралью, пульсируя в воздухе… Вода не была такой послушной и податливой, она была тяжелее, а пламя совсем ничего не весило. Нейл поднял вторую руку. Пальцы его пришли в движение – как тогда, на берегу пруда, и незримая вязь паутиной окутала трепещущий алый сгусток, зависший над полом. Огонь вздрогнул, противясь воле творца, вздрогнул раз, другой, и медленно начал терять очертания. Кляксой расплылась в полумраке комнаты алая лента, чуть померкла на какое-то мгновение, словно солнце под набежавшим легким облачком, и вновь свилась жгутом. Длинное гибкое тело, покрытое кроваво-красной сверкающей чешуей, узкая голова, плавно переходящая в шею, шея, перетекающая в хвост – у этого дракона, рожденного огнем, не было лап и крыльев. Сердито блестя яркими, чистого золота, выпуклыми глазами, маленький воздушный змей раскрыл свою крошечную пасть и зашипел. А потом, скользнув на холодный пол, приподнялся на хвосте, словно взаправдашняя змея. Творец улыбнулся. Да, огонь действительно проще. Любопытно, если дотронуться до него, обожжёшься ли? Про того, другого Сандра рассказывала, что наощупь он был совершенно сухой, пусть и состоял целиком из воды… Нейл, приподнявшись на подушке, поманил алого дракончика к себе. Тот вновь зашипел, упираясь. Проще в создании, но тяжелей в управлении, понял маг, стягивая в кулак дрожащие силовые нити. Огонь своенравен. Ну да ничего… Нейл прикрыл глаза и мягко повел запястьем правой руки сначала влево, потом вправо. На шее огненной змейки, как капюшон, поднялись два небольших перепончатых крылышка. Малыш пошевелил ими, сложил, вновь расправил – и яркой вспышкой взлетел к потолку.

– А теперь иди сюда, – пробормотал Нейл, сжимая пальцы в кулак. – Ну же…

Змееныш, недовольно шипя, выписал под потолком кривой стремительный зигзаг и нехотя пошел вниз. Своенравен, но слишком мал, про себя улыбнулся творец.

И вздрогнул от неожиданности – в замочной скважине громко лязгнул вставляемый ключ. Нейл резко выпрямился на кровати, упустив из пальцев несколько силовых нитей. Азат? Вот принесли же демоны, когда не надо!..

Он вскинул глаза на свое творение и тихо ругнулся уже вслух – огненный дракончик, воспользовавшись моментом, вновь победно взмыл к потолку, и Нейл только чудом успел перехватить неслуха практически у самого карниза. Закружил в вихре паутины, сдернул вниз, смял шипящую змейку в бесформенный алый шар и запустил им, как мячом, обратно в камин. Вспыхнул торф, сноп золотистых искр взметнулся кверху, тая в черном зеве дымохода – и в ту же минуту дверь комнаты распахнулась. Успел!

– Нейл? – на пороге возник удивленно улыбающийся Азат. – Так ты дома? А я думаю, что такое с замком, ключ не проворачивается…

Адепт эль Хаарт, несколько наигранно рассмеявшись, с облегчением откинулся обратно на подушку. Да, он успел. Но еще пара секунд, и занавескам пришел бы конец. Не говоря уж о том, что так некстати вернувшийся сосед мог быть не один, а с кем-нибудь из товарищей, и тогда факт опасного творения очень быстро стал бы достоянием общественности… «И по голове меня бы за это не погладили», – подумал Нейл. Не без веских на то оснований – подобные игры с огнем, причем в самом буквальном смысле, уже не раз оканчивались печально. Поэтому брать на дом практические задания по прикладной магии, содержащие в себе работу с этим опасным элементом, в Бар-Шаббе категорически запрещалось, вплоть до отчисления. Адептам предоставляли специальные тренировочные залы, за экзерсисами следили кураторы из младшего преподавательского состава, у которых всегда можно было спросить совета или помощи, если эксперимент вдруг шел не так, – но нет-нет да и находился кто-то, кого привычное уединение собственной спальни манило сильнее, чем шумная общая зала… Огонь тушили, виновных наказывали, однако горели казармы все равно с завидной периодичностью. К счастью, от очередного пожара боги Бар-Шаббу сегодня уберегли.

Нейл заложил руки за голову и посмотрел на торопливо стягивающего шерстяной балахон соседа.

– Намечается веселый вечерок? – не без зависти спросил он. Азат, придирчиво рассматривающий алый с золотом шелковый камзол, который только что вынул из своего сундука, широко улыбнулся:

– Ага! И дядя как раз вчера немного подкинул, на бедность, – так что будет, на что покутить. А ты что же? В пятницу – и дома сидеть собрался?..

– Райан занят, – не стал вдаваться в подробности Нейл. – Что-то там по учебе… Да и погода который день такая, что даже с постели вставать неохота.

– Это да, – согласно поежился теплолюбивый сосед. – Я пока от школы до казарм дошел, думал, в ледышку превращусь!

Он задумчиво сморщил нос, повертел в руках камзол и, очевидно, решив, что для нынешнего вечера он недостаточно хорош, достал следующий. Нейл тихо фыркнул. Его самого раздражали обязательные для всех адептов балахоны, но по сравнению со своим соседом он и во время каникул одевался как бледная моль: Азат питал слабость к дорогим тканям и ярким цветам, и трясся над своими выходными одежками, наверное, больше иных девиц. Правда, нарядов у него было немного, зато все как один таких павлиньих расцветок, что Нейл просто диву давался, как у соседа хватает смелости щеголять в подобном на людях. Алмарцы, конечно, те еще модники, и черное с серым их по доброй воле носить не заставишь, но все же…

– Бери синий, – посоветовал адепт эль Хаарт, с пару минут понаблюдав за метаниями товарища. – Бархат теплее, и цвет как раз по сезону. Вы куда собрались-то? Уж не в «Хризантему» ли, что ты так наряжаешься?

Азат только рукой махнул.

– Для «Хризантемы» я кошельком не вышел, – без особенных сожалений отозвался он, набрасывая камзол и берясь за пуговицы. – Да и сегодня мы чисто мужской компанией… Может, присоединишься? Конечно, вы с Рексфордом обычно по другим местам ходите, но у нас тоже бывает весело. Разве что без вина, сам понимаешь. Будет несколько второкурсников и наших пара ребят… Шааширов возьмем парочку, сладостей наедимся от пуза, посмотрим танцы. Поехали, Нейл, в самом деле! Что тебе здесь одному киснуть?

Адепт эль Хаарт задумался. Вино ему лично совершенно не требовалось, да и бездарно тратить пятничный вечер, плюя в потолок от скуки, тоже не улыбалось. А Райан, похоже, так на так сегодня уже не появится.

– Шааширы – это хорошо, – пробормотал Нейл, вспомнив курильню Лусетиуса на Парковой аллее. – А что за танцы?

Смуглое лицо Азата озарилось мечтательной улыбкой.

– Лучшие в мире! – уверенно заявил он, набрасывая поверх камзола свой балахон. – Наши, алмарские, ты, верно, их и не видал никогда? Танец под вуалью – знаешь?

Нейл покачал головой.

– Ну, – развел руками сосед, – тогда и объяснять бесполезно. Вставай, хватит валяться! Поехали!

Заинтригованный Нейл, поколебавшись для виду, махнул рукой и спустил ноги с кровати. «В самом деле, – думал он, одергивая мятый балахон и выходя из комнаты вслед за оживленно щебечущим Азатом, – что я буду тут один в четырех стенах сидеть? Не до меня Райану – так и демон с ним!» Он запер дверь, сунул ключ в карман и вспомнив, что вечер без Фаиза ан Фарайя уже как минимум обещает быть недурным, мысленно улыбнулся.

Глава Х

Обычно в снегопад зимой всегда теплее, чем в ясную погоду. Однако эта зима, сменившая собой жаркое засушливое лето и холодную, изобиловавшую ураганами осень, определенно готовилась стать исключением из правил. Непогода, пришедшая с юга и в несколько дней взявшая в плен столицу Геона, на этом не успокоилась – и Разнотравье, и Предгорье очень скоро постигла та же участь, а следом за ними пришел черед Даккарайской пустоши. Сплошной ковер дикой вилоры, устилавший ее сверху донизу, давно успел перецвести из золотого в багряно-алый, но порадовать яркостью красок теперь никого не мог – все вокруг за стенами Даккарая стало белым-бело, и горы, и земля, и небо, все словно покрылось ледяной коркой. Одна только древняя цитадель, черной глыбой застывшая в центре пустоши, еще держалась, только ее и можно было разглядеть в сплошном снежном тумане, только в ней еще теплилась жизнь…

– Ты погляди, все сыплет и сыплет! – сердито чихнула Орнелла эль Тэйтана. И натянула капюшон короткого плаща до самого носа. Кассандра, замешкавшаяся в коридоре черного хода, следом за подругой вышла на крыльцо и, задрав голову к козырьку, согласно качнула головой:

– Да уж. Еще неделя такого праздника – и руки мы сотрем по локоть. В жизни не видела столько снега сразу. И как же холодно!

Орнелла сделала шаг вперед, с последней ступени крыльца, и выругалась: сапог утонул в снегу почти до самой середины голенища. А ведь еще пару часов назад здесь была расчищенная дорожка! «Представляю, что в открытых загонах делается, – хмуро подумала она. – И не представляю, как мы всё это будем убирать».

Хорошенькое лицо кадета эль Тэйтаны помрачнело. Многое в Даккарае было Орнелле не по нраву, многое явилось для нее неприятным сюрпризом – та же уборка казармы, те же дежурства в столовой, где ее светлость за эти несколько месяцев перемыла, наверное, вдвое больше тарелок, чем ее собственная посудомойка за всю свою жизнь, – однако весть о том, что работники хозяйственных служб Даккарая просто не справляются с расчисткой снега, и кадетам придется помогать им по мере сил, была последней каплей. Ладно еще тарелки! Но гнуть спину с лопатой в руках, как мужичка? Да что они там, в совете, последней совести от жадности лишились? Неужели нельзя было согнать народ из окрестных деревень – уж надо думать, дотла не разорились бы!

Позади захрустел снег. В лицо Орнелле хлестнуло колючей ледяной пылью. Да чтоб ему провалиться, этому Даккараю!..

– Нет, Кэсс, – сказала она подошедшей подруге, – ты как хочешь, а я сейчас пойду и спрыгну с крыши. Уж со сломанными-то ногами эти нелюди меня плац мести не заставят!

– Не заставят, – скрипуче отозвалась Кассандра, ежась от ветра. – Потому что приземлишься ты прямиком в сугроб и даже без синяков… У, демон! Еще и метель! Только ее не хватало!

Она сжала кулаки и снова жалобно выругалась – нынешнее дежурство в столовой на память о себе оставило кадету Д'Элтар порезанную в двух местах ладонь, и даже мысль о том, что этой ладони придется завтра сжимать черенок, казалась Кассандре невыносимой. Кроме того, спина и руки у нее ныли еще с обеда, когда вместо положенного занятия на плацу первокурсникам выдали лопаты и отправили оный плац расчищать – для кадетов второго и третьего курсов. Это было несправедливо, но возмущаться не рискнула даже Орнелла – плац в Даккарае имелся всего один, а вот загонов, улиц и переулков было много, недовольным кураторы быстро бы нашли применение… Впрочем, занятия по летному делу сегодня отменили всем, так что, наверное, остались бы только улицы. «По крайней мере, нынче меня никто со спины не сбросит. Хоть какая-то польза от этой проклятой погоды», – подумала Кассандра, щурясь. Задний двор, на который выходила черная лестница вспомогательного корпуса, где размещались столовая, кухни и продовольственные погреба, казался сейчас бескрайней белой пустыней. Под ногами был снег, с неба летел он же, да так часто и густо, что в нескольких шагах все растворялось в молочной пелене.

– Кэсс! – голос Орнеллы, уже порядком ушедшей вперед, с трудом пробился сквозь снегопад. – Ты где застряла? Давай, шевелись, не то так и останешься сугробом посреди двора, никто не откопает!

Кадет Д'Элтар привычно поморщилась (отдавать приказы ее светлость привыкла с детства, мало задумываясь, какое впечатление это производит на окружающих) и ускорила шаг, вертя головой по сторонам. Нет, это проклятие какое-то! Ну ведь ничего вокруг не видно! И по следам не найдешь, их сразу же заметает…

– Кэсс! Да где ты, наконец?!

Зов долетел откуда-то слева. Кассандра приподняла капюшон и, не увидев никого и ничего, двинулась на голос. «Снег, – думала она, пытаясь разглядеть подругу сквозь беспорядочное мельтешение белых хлопьев, – метель, а дальше что? Нас всех лавиной накроет? Хотя нет, до гор отсюда все же слишком далеко…» Очередной порыв ветра едва не свалил ее с ног. Помянув всуе всех демонов нижнего мира, кадет Д'Элтар остановилась перевести дух.

– Кэсс?!

Орнелла! Прямо по курсу и, кажется, совсем близко! Кассандра, быстро отерши рукавом мокрое от снега лицо, как молодой бычок нагнула голову, рванулась вперед – и с размаху налетела на закутанную в плащ фигуру.

– Вот ты где! – с облегчением воскликнула она. – Ну куда ты умчалась, не могла пять минут подождать? Сама же видишь, какое кругом… Ой.

Тот, кого Кассандра в снежной круговерти приняла за Орнеллу, медленно обернулся и сдвинул с глаз низко опущенный капюшон.

– А-а, – с тягучим южным выговором обронил он, насмешливо глядя на остолбеневшую девушку сверху вниз, – опять вы? Хорошо хоть в этот раз дракону не досталось… Любопытно, это привычка – лететь вперед, не разбирая дороги, или просто я такой везучий?

– Извините, – отчего-то краснея, выдавила из себя Кассандра. – Я… обозналась…

Улыбка на смуглом красивом лице второкурсника стала шире. Он вновь отрыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут белая завеса снега у него за спиной потревоженно колыхнулась, и сердитый голос герцогини эль Тэйтана произнес:

– Замечательно! Я там себе чуть ноги по самую задницу не отморозила, а она здесь стоит верстовым столбом!

Второкурсник обернулся. Орнелла, мельком взглянув на него, протянула подруге руку:

– Пойдем! Пока весь Даккарай к демонам не засыпало… А вы что ухмыляетесь, кадет? По-вашему, это забавно?

Взгляд темных глаз молодого человека лениво скользнул по ее воинственно нахохлившейся фигурке.

– Еще как, – без тени смущения подтвердил второкурсник. Неметь устами при виде очаровательной герцогини, как большинство представителей одного с ним пола, он почему-то не спешил. Орнелла надменно вздернула подбородок:

– Рада за вас. Кэсс, пойдем!

Второкурсник преувеличенно вежливо отступил на шаг.

– Вас проводить?.. – все с той же возмутительной ухмылкой обронил он. По мнению уже ухватившейся за руку подруги Кассандры это было бы сейчас очень кстати, но ее светлость, уловив в предложении наглеца-кадета неприкрытую насмешку, отрезала:

– Обойдемся!

Молодой человек пожал плечами, сделал еще один недлинный шаг в строну и тенью растворился в снегопаде. Герцогиня эль Тэйтана раздраженно фыркнула:

– Южане! В жизни не видела таких нахалов. Ты его знаешь, Кэсс?

Кассандра помотала головой. И передернувшись от очередного порыва ветра, вновь натянула капюшон до самого носа.

– Ну и холодина, – прошипела она. – Пойдем скорее! Я тоже уже ног не чувствую.

– Еще бы, – буркнула Орнелла, бросив мимолетный взгляд на то место, где минуту назад стоял смуглый насмешник. – Ну, держись крепче – и побежали!

Однако с бегом не задалось. Метель, набиравшая силу с каждой минутой, разыгралась не на шутку, ветер выл, сметая с крыш белую пыль, которая так и норовила запорошить слезящиеся глаза, ноги проваливались в снег, плащи держались на честном слове, да еще и стемнело вдруг так быстро, что они и опомниться не успели… До кадетского городка подруги добрались, наверное, только часа через полтора, а пожалеть о своем опрометчивом отказе возможному проводнику кадет эль Тэйтана успела раз тридцать. Но больше, как на грех, им навстречу не попалось ни одной живой души – до самых ворот, которые они уже и не чаяли сегодня увидеть.

Промерзших до костей кадетов стражи впустили без всяких вопросов, близость желанной цели придала сил обеим, и вскоре Орнелла с Кассандрой, больше похожие на два сугроба, ввалились в маленькую переднюю женской казармы. Дневальная у дверей, одна из старшекурсниц, что никогда не упускали возможности отпустить шпильку в сторону младших соучениц, в этот раз лишь сочувственно покачала головой, глядя на их растерзанный вид.

– Здорово вам досталось, – сказала она. – Хорошо вообще, что добрались до отбоя! Вас наши привели?

Тяжело дышащие подруги с недоумением переглянулись.

– Ваши? – переспросила Кассандра, негнущимися пальцами потянув вниз застежку плаща. – В смысле? Нет, мы сами…

Дневальная уважительно шевельнула бровью. И протянула руки:

– Давайте сюда плащи, вы еле стоите. Так, значит, сами?.. Странно. Половину ребят второго курса отправили в дозор, таких вот заплутавших вылавливать. Неужели вы никого из них не встретили? Вот не повезло! Так бы проводили.

Покрасневшие от ветра глаза кадета эль Тэйтаны медленно сощурились. «Значит, вот что этот нахал там делал! – поняла она. – Дозор! Проводники! И вместо того, чтобы… Вот же скотина! А если бы мы обе замерзли к демонам где-нибудь в переулке?!»

Она свирепо раздула ноздри, протянула плащ дневальной и вслед за Кассандрой стряхнула с сапог налипший снег. Ну, ничего. Этому мерзавцу загорелому оно еще зачтется, решила Орнелла. И отвлекшись на звуки музыки со стороны лестницы, недоверчиво фыркнула:

– Слышишь? Да она опять за старое!..

Кассандра, уже успевшая прийти в себя настолько, чтобы улыбнуться, кивнула. Из-за неплотно прикрытой двери в их комнату доносилась пение лютни, и чистый, мягкий голос знакомо вторил ей:.

 
Эта идея сказки стара как мир:.
Кто победит в финале – придёт живым,
Кто-то погибнет в битве, таков закон,
Сказок без крови не было испокон.
 
 
Ну а герою слава, людской почёт,
Куча сокровищ (мало кто их сочтёт).
Руку принцессы вложат в его ладонь…
…в сердце принцессы камень, в глазах – огонь.
 
 
В кроткой улыбке сталь, но нежны слова,
Перед героем склонена голова,
Да, говорит, теперь вы мой господин,
С вами отныне будет мой путь един.
 
 
И никаких подвохов, она идёт.
И к алтарю, и на ложе, где мужа ждёт,
Ждёт, выжидает, сказочно хороша…
В сердце принцессы камень, в руках – кинжал.
 
 
Утром в покоях тихо и ни души,
Лишь на постели мёртвый герой лежит,
С раной в груди, почти что уже остыл.
Ну а принцесса? Девы и след простыл.
 
 
Сказок без крови не было испокон.
Видели ночью вроде бы из окон,
Как пронеслась на волке, вздымая пыль,
В ясных глазах – решимость, в руках – бутыль.
 
 
Путь предстоит ей дальний и не простой,
Мчится принцесса в лес за живой водой,
Ей своего любимого окропит.
Только не мужа. Того, кто им был убит.
 
 
В сказках всё просто: пришёл, победил, ура!
Ждёт тебя слава, гуляние до утра,
Горы из злата, и пиво рекой бежит…
Орнелла с Кассандрой переглянулись.
 

– Только принцесс не трогай, коль хочешь жить! – хором закончили они и рассмеялись. Кадет эль Тэйтана картинно возвела глаза к потолку.

– Не понимаю, – сказала она, – что за прелесть наша орхидея находит в таких жутких песнях?

– Почему – жутких? – вступилась за подругу Кассандра. – Стихи красивые. Ну разве что немножко… Как бы…

– Ага, – весело тряхнула головой Орнелла, – как бы не для слабонервных. Кровь ручьями, страдания и все такое прочее – хотя да, в этой всего два трупа, уже, считай, достижение!.. Вот с чего бы? Ромашка ромашкой, домашний ребенок, и такие пристрастия?

– Ты уж определись, – Кассандра прислушалась к наступившей тишине. Сельвия, очевидно, настраивалась на новую песню. – Ромашка или орхидея.

– А! – Орнелла утомленно махнула рукой. – Много там разницы? Всё одно цветочек, жизни не нюхавший!

– Угу, – с нескрываемой иронией отозвалась кадет Д'Элтар, глядя на задравшую нос герцогиню, – а ты, конечно, нюхала. Как только нос не отвалился.

– Нет, – согласилась ее светлость, толкая дверь, – так я всякой жути и не сочиняю, верно?..

* * *

Сигнал к отбою, едва слышный из-за воя метели, прозвучал, как всегда, в десять. Измученные первокурсники, наломавшиеся за день с лопатами в руках, его даже не услышали – добравшись с горем пополам до своих казарм, они почти сразу расползлись по постелям и уснули, едва голова коснулась подушки. Кураторы, пересчитав подопечных и убедившись, что все на месте, тоже отправились каждый к себе. Кадетский городок затих, погребенный под толщей снега.

Однако в мужских казармах второго и третьего курсов, чьих обитателей суровая стихия пощадила, в довесок подарив едва ли не полдня свободного времени из-за частичной отмены занятий, жизнь бурлила ключом. Отдохнувшие, выспавшиеся за день кадеты, пусть и разойдясь после отбоя по своим спальням, укладываться не спешили. Из-за плотно прикрытых дверей в комнаты то и дело доносились приглушенные голоса, изредка прерываемые короткими взрывами смеха, слышались шлепки картами о столы, а кое-где – и осторожное позвякивание наполненных вином стаканов. Последнее, учитывая суровые правила Даккарая, в любой другой день не сошло бы нарушителям с рук, но сегодня метель была с ними заодно: куратор до самого утра не покинет флигеля и не услышит ничего, кроме стонов ветра, а завтра… До завтра еще далеко!

– Думаю, этакая свистопляска теперь надолго, – на мгновение отвлекшись от карт, что держал в руках, и бросив взгляд в окно, сказал один из четверки кадетов, расположившихся на пледах прямо на полу, возле раскаленной печурки. – И полеты завтра наверняка тоже отменят. Вот уж не было бы счастья!

– Вполне возможно, – раздумчиво кивнул сосед напротив. Его морковно-рыжая шевелюра, не убранная в косу, пламенела в свете огня как факел: зажигать лампу, даже невзирая на весьма малую вероятность ночного обхода, товарищи поостереглись. – Только зря ты, Рон, так радуешься. Молодняк после сегодняшнего, уж верно, завтра будет едва живой.

– И что? – не понял тот. – Энрике, не спи! Опять продуем!

– Да вы и так продуете, – уголком губ улыбнулся рыжий. Карты у него на руках были одна лучше другой. – А что касается первокурсников – так нас, сдается мне, сия чаша не минует. Даже если снегопад к утру прекратится.

– На это я бы не надеялся, – отозвался Энрике Д'Освальдо, делая ход. Его партнер, оценив расклад, мученически скривился: