Текст книги "Воплощение снов (СИ)"

Автор книги: Надежда Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Ему как воздух нужен был кто-то, кто вместо пустых уговоров просто встал бы напротив и показал, как надо: в теории Нейл не нуждался, ему требовалась практика – и противник, который не стал бы его жалеть. Герцога эль Хаарта, увы, рядом не было, мэтр Моссден давно махнул на ученика рукой, а Райан заявил, что не собирается потворствовать «этой блажи». Оставался только один человек. И пусть Нейлу претил даже звук его голоса, пусть он не любил его и отчасти презирал, другого выхода у него не было: Фаиз ан Фарайя как боец на голову превосходил всех своих однокашников, всех тех, кто учился курсом старше и даже некоторых преподавателей. И уж что-что, а жалость ему была неведома. Нейл стиснул зубы, собрал волю в кулак и пришел к нему, нимало не сомневаясь, что ничего хорошего для себя не услышит, однако ан Фарайя, против всех ожиданий, даже не поднял его на смех. Он выслушал просьбу Нейла, помолчал и пожал плечами.

«Что ж, – сказал он, – почему бы и нет. По крайней мере, это будет забавно… А что же Рексфорд? Дал тебе от ворот поворот? Хотя, впрочем, неважно! Я согласен. Одного только не пойму, эль Хаарт, – ты же терпеть меня не можешь».

«Как и ты меня, – спокойно ответил Нейл. – А разве это препятствие?»

«Пожалуй, что нет, – с любопытством окинув взглядом его прямую, напряженную фигуру, согласился Фаиз. – По рукам. Завтрашний вечер у меня как раз свободен, а место в тренировочном зале нам, думаю, найдут, – он негромко хмыкнул. – Приходи к шести. Только имей в виду, эль Хаарт, я не Моссден. И сопли тебе вытирать не буду, а их, уж поверь, будет много… Хорошенько подумай, стоит ли оно того?»

Нейл и бровью не повел. В конечном итоге, ему именно это и было нужно, а на добросердечие Фаиза, ввиду его отсутствия, он изначально не рассчитывал. Поэтому только молча кивнул, соглашаясь.

Райан, узнав о том, кого товарищ по собственной воле взял себе в наставники, пришел в ярость. Он называл Нейла дураком, каких свет не видывал, упертым бараном и самоубийцей, заклинал его одуматься и даже пригрозил собственноручно запереть его в казарме, потому что Нейл, верно, «совсем рехнулся» – а он, Райан, не желает, чтобы из его друга «сделали отбивную котлету». Нейл выслушал эту гневную тираду с совершенно невозмутимым видом. Он уже все решил, сказал он, и Райан зря тратит время. Адепт Рексфорд, побушевав еще с полчаса и осознав, что так оно и есть, хлопнул дверью, а Зигги, молча наблюдавший за этой сценой, уже берясь за ручку двери, обернулся и печально покачал головой. «Райан прав, Нейл, – сказал он. – Ты не понимаешь, во что ты ввязываешься, и лучше бы тебе его послушать… Фаиз, он… Он, конечно, боец каких мало, да не в том дело! Не станет этот змей тебя учить – какой для него в том интерес? – он и сюда не учиться приехал. Я думал, ты это понял еще тогда, в том трактире, а ты… Ты не представляешь, что это за человек! У него нет ни чести, ни сострадания, и он втопчет тебя в землю, не испытывая никаких угрызений совести. Пока не поздно, откажись от своей затеи, ничем хорошим это не кончится!» Не дождавшись ответа, расстроенный адепт де Шелоу, вздыхая, убрался восвояси, а Нейл на следующий день явился в тренировочный зал, где его уже ждал ан Фарайя – и получил возможность на собственной шкуре прочувствовать, как Зигги с Райаном были правы.

Тогда его из зала вынесли – как выносили потом почти весь март. В себя Нейл приходил уже только в собственной постели, и каждый раз всерьез опасался, что встать с нее уже никогда не сможет. Фаиз был не просто безжалостен, он был жесток, и, увы, действительно являлся бойцом каких мало, тогда как его противник, по его же ехидным словам, дрался не лучше мешка с трухой. К большому сожалению Нейла, с этим было трудно поспорить… Да он и не спорил. Но трижды в неделю, еле переставляя ноги, упорно являлся к шести в тренировочный зал за новой порцией побоев и унижений – до тех пор, пока впервые не покинул эту арену осмысленного издевательства на своих двоих. И пусть далось ему это с величайшим трудом, он наконец воспрянул духом: начало положено, а уж дальше… Дальше, конечно, легче не стало. Но тело начало привыкать к боли, окрепло, закалилось и даже с горем пополам научилось уворачиваться от ударов, на которые ан Фарайя был неизменно щедр. Нейл научился не думать, а действовать – пусть пока только себе в защиту, но ведь когда-то у него не выходило и этого!.. Мэтр Моссден внутренне ужасался при виде своего ученика, на котором не было живого места, добросердечный Зигги едва не плакал, навещая друга после очередной тренировки с Фаизом, Райан, мрачный как грозовая туча, не уставал взывать к его разуму, однако и тот, и другой и третий в конце концов вынуждены были признать, что все это было не зря.

«Я понятия не имею, Кендал, чего твой сын хочет этим добиться, – писал мэтр Моссден герцогу эль Хаарту, с которым они когда-то вместе учились и по сей день сохранили добрые приятельские отношения. – И я порой не в силах смотреть, в каком состоянии он покидает зал, но прекратить я этого не могу, коли уж он сам того желает. Разумеется, если бы тот, кто взял над ним шефство, хоть единожды переступил черту, мы покончили бы с этим раз и навсегда, но адепт ан Фарайя, при всей его жесткости, похоже, никого калечить не намерен. А необъяснимое упорство Нейлара, пусть каждый раз он за него бывает бит, уже начинает давать свои плоды – его наставнику, увы, за месяц удалось сделать больше, чем мне – за три года, и я не удивлюсь, если твой сын все же получит место на боевом факультете. Я не знаю, отчего оно вдруг стало ему так желанно, я никогда не сомневался в том, что Нейлар пойдет по твоим стопам, и все же…» Герцог эль Хаарт, читая эти письма, полные искреннего удивления и тревоги, темнел лицом. Потому что, в отличие от Моссдена, понимал. Он всё понимал, и собственное бессилие раздирало его на части. Кендал любил сына, страшился его потерять – а его сын избрал худшую из всех возможных дорог. Война уже не маячила где-то за горизонтом, она притаилась у самого порога, и каждый, кто решит бросить ей вызов, отдаст свою дань, будь то убеленный сединами ветеран или едва оперившийся мальчишка с гневом в душе… Адепты боевых факультетов, равно как и кадеты всех военных школ, становились военнообязанными. И Нейлар, если он своего добьется, пополнит ряды этих пылких, несчастных детей! Кендал помнил, сколько их погибло на прошлой войне, и знал, что на этой погибнет не меньше, но что ему было делать? Он не смог увезти Нейлара, не смог найти нужных слов – и вот результат!.. С каждым письмом из Бар-Шаббы герцог эль Хаарт мрачнел все больше и больше, и даже когда пришел май, и ему удалось сорвать последний покров с багрового лика Дымки, настроения ему это не прибавило. А очередное послание от мэтра Моссдена, прибывшее двенадцатого мая, в первый день вынужденного отпуска, навязанного магистру алхимии буквально силой, привело Кендала в ужас.

Таких метаморфоз, писал мэтр, ему доселе наблюдать не приходилось. Кто бы мог подумать?.. Разумеется, успехи адепта эль Хаарта на ниве боевой магии всегда были очевидны, но это… Невиданное упорство в достижении цели! Впечатляющие результаты – особенно в сравнении с полным их отсутствием еще несколько недель назад! Он, Моссден, просто не узнает Нейлара, и, да простит его Кендал, до сих пор не может поверить собственным глазам – откуда что взялось?.. Конечно, мальчику еще учиться и учиться, защиту он освоил, но атака у него по сию пору хромает, однако… «Ты можешь гордиться своим сыном, Кендал, – в заключение писал вдохновленный мэтр, – он поистине совершил невозможное. И даже остался при этом в живых, что, зная драконовские методы адепта ан Фарайя, до сих пор не укладывается у меня в голове. Не знаю, что ему помогло, сила характера или ваша фамильная стойкость, но это не важно. Теперь уже нет никаких сомнений, что Нейлар получит свой средний балл и в следующем учебном году займет честно заслуженное место на боевом факультете» Герцог эль Хаарт смял письмо в кулаке. Боевой факультет! Что за демон вселился в этого мальчишку?! И почему именно теперь, когда мир доживает последние дни? Боги, нужно было не тратить времени на бесполезные разговоры, а просто взять его за шкирку, посадить рядом с собой в лодку и… Смятый бумажный комок выпал из разжавшихся пальцев. Кендал понимал, что так поступить с сыном он все равно не смог бы.

Но последнее сражение еще не было проиграно. Первый алхимик Геона, неумолимо сведя брови на переносице, выпрямился в кресле, придвинул к себе письменный прибор и окунул кончик пера в чернильницу. Он знал, что будет презирать себя за этот поступок до конца жизни, но жизнь сына была ему сейчас дороже. Перо, на несколько мгновений застыв в воздухе, коснулось листа. В сторону никому не нужные приветствия! Сегодня уже двенадцатое, до переводных экзаменов в Бар-Шаббе осталось две недели… Всё зашло слишком далеко, это необходимо прекратить – то, чем так восхищается Моссден, лишь юношеский бунт, попытка Нейлара кому-то что-то доказать, в противном случае его таланты пробудились бы гораздо раньше, и уж кто-кто, а он, Кендал, наверняка бы это заметил!

Герцог посыпал короткую записку песком, отряхнул, вложил в конверт и потянулся к футляру с сургучными стержнями. Письмо он отправил немедленно. И тем же вечером, вновь сидя в своей библиотеке напротив закутанного в плащ Бервика, говорил, не глядя на него:

– Вы обещали мне, граф, в обмен на мое молчание, что ни волоса не упадет с головы моего наследника. Пришло время напомнить вам об этом. Путь воина – не его путь. Одним только богам известно, почему Нейлар думает иначе, но он не боец, и я не хочу, чтобы он ушел в чертоги Танора раньше меня. Поэтому делайте что хотите, привлекайте кого хотите, и пусть эти люди лгут, подтасовывают карты, нарушают правила – только не допустите, чтобы мой сын своего добился. Я не желаю видеть Нейлара на боевом факультете – ни сейчас, ни когда-нибудь впредь!

Глава XXV

Длинный гибкий шест, словно живой, изогнулся под каким-то немыслимым углом и рванулся вперед. Его правый конец со свистом вспорол воздух у самого уха – Нейл едва успел увернуться. Правда, на этом подарки судьбы закончились: слишком сильный рывок назад лишил его опоры, ноги заскользили по паркету и, коротко взмахнув руками, молодой человек рухнул навзничь. «Прав был Зигги, – подумал он, глядя в потолок и ощущая собственное тело одним пульсирующим комком боли, – устроил я себе веселую жизнь…»

Свет от окна померк на мгновение.

– Что, эль Хаарт, лапки кверху? – проговорил набивший оскомину ехидный голос, и над головой Нейла, заслонив потолок, возникла улыбающаяся физиономия Фаиза ан Фарайя. Он был в отличном настроении, не предвещавшем его ученику ничего хорошего. – А ведь так бодро начал!.. Вставай. Я только-только разогрелся.

– Сейчас, – неубедительно пообещал Нейл, вяло шевельнув рукой. И взвыл – под ребро с силой ткнулся конец шеста.

– Хватит валяться! – велел ан Фарайя. – Я над тобой с опахалом стоять не собираюсь, а час не вечный, и ты тут такой не один. Вставай!

«Еще целый час?!» – про себя ужаснулся Нейл, с трудом сгибая правую ногу в колене. И взвыл снова – от очередного тычка под ребро потемнело в глазах. Вот ведь сволочь алмарская, как нарочно по самым свежим синякам бьет!.. «Хотя, собственно, почему – как?» – с трудом садясь, подумал адепт эль Хаарт. Дернув онемевшим плечом, он успел отбить новый удар зловредной бамбуковой палки и раздраженно вскинул голову:

– Ты можешь подождать хоть полминуты? Сказал же – встаю!

– Твоим обещаниям верить – только время терять, – отрезал Фаиз, многозначительно поигрывая шестом. Нейл не стал искушать судьбу. Кое-как поднявшись на ноги, он взглядом окинул тренировочный зал. Его собственный шест обнаружился локтях в тридцати, у самой стены. Не бог весть как далеко, но ведь к этому изуверу только повернись спиной…

– Ну? – скучающим тоном протянул алмарец. – Шевели конечностями, не при смерти!

Нейл, косясь в его сторону, бочком-бочком двинулся к стене. Разгадавший этот нехитрый маневр ан Фарайя насмешливо хмыкнул, однако остался стоять, где стоял. Ободренный этим адепт эль Хаарт сделал еще несколько шагов. Потом еще.

До стены оставался всего десяток локтей, когда едва ощутимое движение воздуха за спиной подсказало Нейлу, что слишком уж полагаться на благородство наставника не стоило. Уловив краем глаза стремительный черно-желтый вихрь за своим правым плечом, Нейл пригнулся и рванулся вперед, уже понимая, что не успеет. Ан Фарайя всегда был быстрее. И никогда не отказывал себе в удовольствии хорошенько отделать нерасторопного соперника: в отличие от мэтра Моссдена, практикующего старый испытанный метод «кнута и пряника», Фаиз признавал только кнут. Он презирал слабость. И всем остальным это как правило выходило боком… При мысли о том, что ждет его через секунду-другую, Нейл стиснул зубы и, не оглядываясь, распластался в длинном прыжке. От резкого соприкосновения с полом разом заныли все синяки и ссадины, пальцы сомкнулись вокруг шеста и тут же разжались – второй шест, обрушившись сверху, словно из ниоткуда, больно хлестнул по запястью, а в спину уперлось острое колено.

– Всегда считал охоту на черепах скукой смертной, – задумчиво раздалось над головой вдавленного в паркет Нейла, – но, выходит, зря… Ты всё прозевал, эль Хаарт. Впрочем, как обычно, и мне это уже начинает надоедать.

«Да как бы не так», – без энтузиазма подумал молодой человек, лежа лицом в пол. Издеваться над теми, кто был не в состоянии дать достойный отпор, могло прискучить кому угодно кроме Фаиза. Слишком уж явное он получал от этого удовольствие.

– Слезь с меня, – прохрипел Нейл.

– С чего бы? Повержен – не значит убит… Соберись!

Он со смешком надавил коленом еще сильнее. Коротко вжикнула в воздухе бамбуковая палка, и Нейл судорожно дернулся, задохнувшись от боли – в левое плечо словно вбили раскаленный прут.

– Соберись, тряпка! – как в полусне донесся до него властный голос. Над ухом знакомо вжикнуло, и Нейл внутренне содрогнулся, уже зная, что за этим последует. Перед глазами все поплыло. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, адепт эль Хаарт со свистом втянул в себя воздух, рванул с шеи цепь и выбросил вперед правую руку. Валяющийся у самой стены шест вздрогнул. Описал по паркету широкую дугу, приподнялся – и хлестнув хозяина по раскрытой ладони, взлетел вверх. Удача улыбнулась поверженному, но не убитому: Нейл целил наугад и все-таки попал.

– Ах ты гаденыш!..

Упирающаяся в позвоночник нога дрогнула, давление сверху на миг ослабло. Адепт эль Хаарт, извернувшись, стряхнул с себя соперника и перекатился на спину. Вскинул вторую руку – ан Фарайя, свирепо шипя, щепкой отлетел в сторону, не успев уйти от удара «морской волны». Тяжело опираясь на шест, Нейл ткнулся коленом в пол. Надо подняться. Собрать силы, все, что остались, и встать, иначе…

Он опоздал. Быстро пришедший в себя Фаиз все с тем же змеиным шипением тенью скользнул в сторону. Походя увернулся от новой волны, сорвал с шеи свой амулет и, взмахнув руками, приподнялся над полом.

– Вот как? – не разжимая губ просвистел он. – Ладно!

Еще одна волна разбилась о выставленный алмарцем щит. В воздухе тонко, дробно зазвенело, и в лицо Нейлу дохнуло холодом: запястье вытянутой вперед руки обожгла, стягиваясь, незримая летучая цепь. Резкий порыв ветра сбил его с ног, вырвал шест из побелевших от напряжения пальцев, а его самого подхватил и закружил, как палый лист. Нейл, спеленутый по рукам и ногам, затрепыхался внутри гудящей воронки – воздушная волна свернулась смерчем, взмыла вверх, к самому потолку, отразилась от восточной стены к южной, от южной – к западной… Все вокруг слилось в дрожащую серо-черную пелену, к горлу подступила тошнота, и Нейл, оставив попытки вырваться, закрыл глаза. Отдавшись на милость ветра, он кое-как выровнял дыхание и чуть шевельнул пальцами. Летучая цепь Фаиза ползла к щиколоткам, знакомо обжигая ноги нестерпимым холодом – третий уровень, промелькнуло в голове, огнем не возьмешь, но если… Пальцы его вновь шевельнулись, ловя ускользающие, испуганные нити собственной силы. Отрешившись от всего, сосредоточившись лишь на них, Нейл торопливо плел рваный, с прорехами, узор, и с каждой новой петлей ощущал, как слабеют ледяные объятия. Фаиз сильнее, но у него всего две руки, и он не может использовать щит, цепь и смерч одновременно… Если бы еще так не кружилась голова! «Соберись, тряпка», – стиснув зубы, приказал он себе, как недавно – ан Фарайя, и при мысли о проклятом алмарце где-то внутри него шевельнулась уже ставшая привычной злость. Фаиз, Азат… Одно и то же, этот восток одним миром мазан, он только меняет маски…

– Ничего ты мне не сделаешь! – как заклинание, одними губами выдохнул адепт эль Хаарт, и эти навечно въевшиеся в память слова, так же, как голос, что когда-то впервые их произнес, словно придали ему сил. Он передернул плечами, стряхивая с себя провисшую цепь, и выбросил вперед руки: мутное тело смерча недовольно заворчало и раздалось в стороны. Нейл мстительно улыбнулся. А потом резко развел руки в стороны, описывая перед собой ладонями ровный полукруг и смыкая грани защитного зеркала. Это не щит, нет, Фаиз, это будет похуже… «И когда ты вернешь мне цепь, мы еще поглядим, кто из нас охотник, а кто – черепаха», – подумал он, закрывая сферу. Окружающие его гул и свист стали глуше. Что-то с силой ударило в зеркало по ту сторону и, жалко брякнув, отлетело назад. Издалека донесся невнятный вопль. Улыбка Нейла стала шире – что ж, кое-кто наконец получил по заслугам, теперь осталось только выбраться из смерча и…

Яркая вспышка ослепила его даже сквозь плотно сомкнутые веки. Приглушенный стенками сферы гул смолк на мгновение – а потом наступившая тишина вдруг взорвалась звоном, скрежетом, треском. Зеркало, вздрогнув, разлетелось на осколки. В лицо отшатнувшемуся назад Нейлу ударил ветер, и летучая цепь, прорвавшись за контур, в одно мгновение опутала его с ног до головы, змеей скользнув вверх по груди и с мерзким чавкающим звуком захлестнув горло. Нейл дернулся раз, другой, как кролик, попавший в силок, и понял, что зря тратит силы. Зеркало… Но это невозможно! Он ведь закрыл контур! Так просто не может быть!.. Скрюченные пальцы сковало льдом. Нейл захрипел.

– Хватит… – взмолился он, уже ни на что не надеясь, однако его услышали.

– Уверен?.. – прошелестело над головой.

– Да! – беззвучно выдохнул адепт эль Хаарт и почти в ту же секунду понял, что его больше ничто не держит – цепь словно растворилась в воздухе. Бушующий смерч, врезавшись в стену, растаял следом за ней. А его добыча, держась трясущимися руками за горло и разевая рот словно выброшенная на берег рыба, тяжело рухнула на пол.

Фаиз ан Фарайя мягко опустился вниз и, сделав несколько шагов, остановился напротив лежащего ничком Нейла.

– Ну что? – спросил он, присев перед проигравшим на корточки. – Понравилось?

Тот не ответил. Алмарец, хмыкнув, покачал головой.

– Я предупреждал, – обронил он. – Но нет, кое-кто решил, что он справится… Чего ты хотел, эль Хаарт, – честного боя? Так его не бывает, а иначе ты не умеешь. Не нравится – иди к Моссдену или Рексфорду, а я не стану возиться с тобой только потому, что ты – это ты. На поле боя у тебя не будет имени. Никто не будет ждать, пока ты сподобишься сделать ответный выпад, тебе свернут шею как кукле, и горевать об этом не станут. Так что или отращивай зубы, или наращивай шкуру – третьего не дано.

Тело у его ног шевельнулось.

– Зеркало… – еле слышно пробормотал Нейл. – Ты разбил… зеркало… Как?..

Ан Фарайя усмехнулся, и в его черных глазах на миг промелькнуло что-то похожее на одобрение.

– Дурак ты, эль Хаарт, – помолчав, сказал он. – Я всегда это говорил. Но дурак упрямый, а это мне, пожалуй, нравится… Встретимся в пятницу, здесь же, после шести. И если ты снова хоть пальцем коснешься цепи, пеняй на себя. Второго шанса я тебе не дам.

На паркет у самого лица Нейла, тихо звякнув, упал его амулет. Перед глазами мелькнул край желтого шелкового кушака – алмарец поднялся, снял засов с двери и вышел, а Нейл, все еще задыхаясь, перевернулся на спину. Тихий тренировочный зал стремительно наполнялся встревоженными голосами и шорохом ног по паркету, кто-то склонился над Нейлом и тронул его за плечо.

– Эй, дружище, ты как?

Райан.

– Ты меня слышишь? – друг снова коснулся его плеча, и короткая вспышка боли подсказала Нейлу, что лучше все же собраться с силами и ответить, пока его с перепугу не начали трясти.

– Я в порядке, – выдавив из себя улыбку, сказал он. Потом оглядел сгрудившихся вокруг однокашников, заметил мэтра Моссдена, что пробирался к центру толпы с шестами в руках, и, поднатужившись, сел. – В полном порядке, Райан, так, выдохся немного… Ты же знаешь Фаиза, пора бы уже привыкнуть.

– Что тут у вас случилось? – мэтр, сдвинув брови, требовательно посмотрел на сидящего на полу адепта. – Я уже почти дал приказ выломать дверь! И не вздумайте лгать, эль Хаарт, – пара шестов такого грохота не производит! Мне известно ваше горячее желание нагнать остальных по части рукопашного боя, так же, как и способности адепта ан Фарайя, но если в этот раз он все-таки превысил свои полномочия…

Нейл снова улыбнулся. Намотал на ладонь разорванную цепь амулета и, словно не замечая протянутой руки Райана Рексфорда, поднялся на ноги.

– Боги с вами, мэтр, – спокойно проговорил он, сам изумляясь, как легко у него это получилось. – Адепт ан Фарайя никогда бы себе такого не позволил. А что касается шума – боюсь, это только моя вина. В конце тренировки я попросил адепта ан Фарайя показать мне кое-что из программы четвертого курса, касающееся боевой магии… Простите, мэтр Моссден. Я знаю, что для этого есть другой зал, но не смог удержаться. Да и тут, вроде, ничего не пострадало?..

Мэтр быстро окинул взглядом стены и пол, но никаких видимых повреждений не заметил, поэтому только с осуждением качнул головой.

– Ваше счастье, – буркнул он. – Но впредь, уж будьте так любезны, держите на привязи свое любопытство! Или удовлетворяйте его в специально отведенном для этого помещении.

Он бросил ученику шесты, и Нейл с самым пришибленным видом поймал их, не глядя. Он как никогда был благодарен Фаизу за то, что тот всегда запирал тренировочный зал во время их занятий – «чтоб не глазели». Дойди до мэтра Моссдена хоть третья часть того, что тут совсем недавно происходило, и на боевом факультете пришлось бы поставить крест. Ан Фарайя лишили бы шефства, а для Нейла это означало полный крах всех надежд. Он от души ненавидел своего наставника, но Фаиз был единственным человеком во всей Бар-Шаббе, способным ему помочь.

– Обещаю, – сказал Нейл, виновато глядя на сердито пыхтящего мэтра, – это больше не повторится. О, привет, Зигги! И ты здесь!

Он весело улыбнулся адепту де Шелоу и, перекинув бамбуковые палки через горящее плечо, вышел вслед за Фаизом. Райан Рексфорд, прищурившись, молча провожал взглядом его спину. «Упрямый осел! – в бессильной злости думал он. – И, демон меня раздери, похоже, он все-таки научился врать…»

* * *

По комнате, которую адепт ан Фарайя делил с двумя своими соплеменниками, плыл голубоватый дым. Он мягко стелился над полом, укрытым ярким ковром, вихрился по шелковому покрывалу кровати и по разбросанным на ней в великом множестве парчовым подушкам, зыбко покачивался в теплом воздухе, скрадывая очертания предметов, которые и без того едва видны были в густом полумраке. Фаиз не любил яркого света, а в темноте видел не хуже кошки.

Хозяин комнаты, развалившись на постели, лениво посасывал мундштук небольшого ручного шаашира и, полуприкрыв глаза, наблюдал за своими приятелями, что склонились у камина над доской для игры в нарр – один слева, второй справа. Выигрывал первый, точнее, это он так думал… Фаиз мимолетно усмехнулся, сунул под голову подушку и выпустил в потолок струйку теплого пара. Горчит. Весной никогда не найдешь приличного нуиса, особенно в этой дыре!..

Дверь в комнату распахнулась без стука. Сидящие у камина одновременно повернули головы, на смуглых лицах мелькнуло встревоженное выражение – никто не смел так врываться в обитель Фаиза ан Фарайя, зная, чем это чревато, и если уж у кого-то хватило смелости…

– Фаиз! – в голосе Райана Рексфорда не было привычной улыбки. – Ты здесь? А, вижу, здесь… – он с удовлетворением сощурил свои холодные голубые глаза. – Отлично. Здорово, парни! Погуляйте где-нибудь часок, нам надо поговорить.

Двое у камина не двинулись с места. Ан Фарайя, помедлив, чуть шевельнул рукой.

– Идите, – коротко велел он по-алмарски, и молодые люди вышли, не проронив ни слова. Тихо звякнул дверной замок. – Давненько не заходил, Рексфорд. Чем обязаны?

– Сам знаешь, – мрачно сказал Райан. Оглянулся по сторонам в поисках стула, вспомнил, что восточники предпочитают подушки, и остался стоять. – Что, демон тебя раздери, вы с эль Хаартом сегодня устроили на тренировке?

К потолку взвилась очередная струйка ароматного пара. Ан Фарайя пожал плечами:

– Да вроде бы ничего особенного…

– Фаиз!

Алмарец, ухмыляясь, приподнял черные брови.

– Не понимаю, что ты вдруг так завелся, – протянул он. – Твой драгоценный протеже, насколько мне известно, жив-здоров. Зал в целости и сохранности. А остальное, дорогой ты мой защитник сирых и убогих, тебя касается в последнюю очередь.

Райан сделал шаг вперед. Глаза его сузились еще больше, превратившись в две сверкающие полоски стали.

– Ошибаешься, – просвистел он сквозь зубы. – Далеко не в последнюю. Сними с себя шефство и оставь этого идиота в покое!

– Это приказ? – равнодушно осведомился Фаиз.

– Если хочешь, да! – отрезал Райан. – Не мой и не тебе, но это уже не важно. Эль Хаарта не должно быть на боевом факультете, а ты… Чтоб тебе провалиться, Фаиз! Я понимаю, тебя это развлекает, но неужели ты не можешь найти другого мальчика для битья?

Тот обхватил губами мундштук, словно раздумывая над вопросом. И, выпустив пар из ноздрей, ухмыльнулся:

– Конечно, могу. У меня своих двое, но согласись, покорность – это так скучно! А твой дружок восхитителен в своей глупости, к тому же, он так трогательно меня ненавидит… Но разве я кого-то держу? Невмоготу – пусть уходит.

– Ты прекрасно знаешь, что никуда он от тебя не денется! – вспылил Райан. Алмарец тихо рассмеялся. Конечно, он знал, и это было ему особенно приятно. Адепт Рексфорд, вглядевшись в его смуглое лицо, мысленно выругался.

– Ухмыляйся сколько угодно, – проговорил он. – Пожалуйста, в конечном итоге кто я такой, чтобы лишать тебя твоих маленьких удовольствий? Можешь хоть пристукнуть этого дурака, раз тебя это так веселит, дело твое… Эль Хаарт все равно не выдержит переводного экзамена на боевой факультет – это уже решено. А ты впустую тратишь время и только зря привлекаешь к себе внимание.

Он раздраженно передернул плечами и, не прощаясь, покинул комнату. Фаиз ан Фарайя, придержав на затылке сползающую подушечку, прикрыл глаза.

– Вот как? – второй раз за день проронил он, только теперь в его задумчивом голосе прорезались непонятные хриплые ноты. – Ладно…

* * *

Сбившийся не хуже войлока грязный тополиный пух Нейл выбросил вместе с сеткой. Было проще натянуть новую, чем пытаться теперь очистить эту. «Надо будет заглянуть к коменданту, – думал молодой человек, настежь распахивая окно своей спальни и морщась от боли в плече. – Но это, наверное, теперь только завтра…» Опершись ладонями на прохладный подоконник, он всмотрелся в неподвижные вечерние сумерки, и лицо его стало хмурым. Уже почти середина мая. До роспуска две недели – успеет ли он за это время стать хотя бы лучшим из худших? И достаточно ли этого будет для того, чтоб его взяли на боевой факультет? Конечно, если послушать Фаиза, так нечего и пытаться, но с другой стороны… Нейл упрямо тряхнул головой. Что толку кого-то слушать? Тем более, этого змея, который, наверное, за всю свою жизнь ни единой живой душе доброго слова не сказал!

При воспоминании о наставнике у Нейла вновь заныло плечо, но на губах мелькнула улыбка: как бы то ни было, а Фаизу сегодня прилетело знатно, да еще и его же собственной цепью! «Злобиться он теперь, конечно, будет до гробовой доски, – без всяких сожалений подумал строптивый ученик, – и в пятницу мне вспомнит всё, что было и чего не было… Да и плевать! Оно того стоило» Все еще улыбаясь, Нейл отошел от окна и стянул через голову рубаху. Горящее огнем плечо следовало поскорее натереть мазью, не дожидаясь отека, потом хорошенько перетянуть бинтом и спуститься вниз, поужинать. Хотя бы в «Веселую кружку». Он вздохнул – готовили там паршиво, не сравнить с «Орлом и полумесяцем», но до последнего он сегодня точно не дойдет. Как до школьной бани-то дополз – уже удивительно… Нейл бросил рубаху на спинку стула и потянулся к каминной полке, на которой стояла большая жестянка с целебной мазью. Зевая, свернул круглую крышку, запустил пальцы внутрь…

– Что это там у тебя?

Раздавшийся за спиной голос заставил Нейла подпрыгнуть от неожиданности. Чудом успев поймать ахнувшую вниз с камина жестянку, он круто развернулся назад и выругался.

– Какого демона, Фаиз?!

Ан Фарайя, по-хозяйски развалившийся на его кровати, вместо ответа насмешливо фыркнул. Нейл сдвинул брови:

– Как ты сюда попал? Дверь была закрыта на ключ!

– Ключ? – протянул тот с таким видом, будто услышал это слово впервые. – А, ты об этом… Не понимаю, как можно спать на таком куске дерева, – он пренебрежительно пихнул локтем подушку. – Что там внутри, конский волос?

Адепт эль Хаарт с громким стуком поставил жестянку на стол. Привычка Фаиза игнорировать обращенные к нему вопросы бесила сейчас даже больше, чем само его внезапное появление.

– Не знаю, – сказал он. – И пошел вон с моей постели. Что тебе здесь надо?

Ответа он опять не дождался. Ан Фарайя легко соскользнул с кровати и, в два шага оказавшись у стола, взял в руки жестянку. Зачерпнул пальцем немного мази, растер, понюхал и скорчил гримасу:

– Барахло. Только жар снимет. Забудь эти бабушкины рецепты, плечо они тебе до завтра не вернут.

– Если хочешь знать мое мнение… – закипая, начал Нейл, но фразу так и не закончил. Само собой, чихал Фаиз на любое мнение, кроме своего собственного. – Не вернут и не вернут, тебе что за печаль? Дай сюда мазь и убирайся из моей комнаты!

– А иначе что? – с невинным видом поинтересовался алмарец. – Рискнешь повторить свой недавний подвиг?..

Нейл набычился и уже открыл рот, чтобы послать незваного гостя ко всем демонам, но ан Фарайя только властно взмахнул рукой. Издевательская ухмылка сошла с его лица, и оно стало серьезным.