Текст книги "Воплощение снов (СИ)"

Автор книги: Надежда Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

– До чего же хорошо!.. – с такой умильной миной пробормотал его сиятельство, что принц не удержался от добродушного смешка.

– И тебя допекло, дружище? – сочувственно сказал он, похлопав товарища по плечу. – Ну ничего, пройдемся, развеемся, хоть на часок спины разогнем! Кстати говоря, я сегодня еще не обедал – как и ты, подозреваю. Интересно, осталось ли во дворце хоть одно укромное местечко, куда не смогли бы дотянуться длинные руки нашего казначея?

Граф, не открывая глаз, успокаивающе фыркнул.

– Найдем, ваше высочество…

* * *

Графа Бервика, невзирая на его титул, славу одного из первых наездников Геона и статус личного друга принца, за глаза частенько именовали шутом – верткий, смешливый и легкомысленный, к тому же склонный к авантюрам, этот непоседа, казалось, ни к чему в целом мире не относился серьезно. И многие при дворе ломали голову, как подобному человеку удалось забраться так высоко – при том, что каких-либо усилий Натан Бервик для этого никогда не прикладывал. Между внуком Стефании Первой и вторым сыном покойного маркиза Бервика не было решительно никакого сходства – так полагали все, и ни принц, ни сам граф не спешили их разубеждать. Оба знали свои роли и на людях следовали им неукоснительно – а то, что пряталось в тени кулис, было уже не досужего ума дело. В таком месте, как королевский дворец, редко кому доступна роскошь быть самим собой, здесь каждый играет, каждый носит маску, надеясь, что она не прирастет когда-нибудь навечно, и каждый ценит тех редких людей, от которых нет нужды прятать свое истинное лицо. Наследный принц Геона не был исключением. Граф Бервик тоже. И общего у них обоих имелось на самом деле куда как больше, чем мог предположить даже всевидящий и вездесущий верховный маг…

– А место насиженное, как я погляжу, – с полуулыбкой обронил Рауль, вертя головой по сторонам. – Экий ты затейник, Натан. Архив, значит? Бок о бок со счетной палатой, прямо под носом у казначея?..

Бервик, сидящий напротив принца и увлеченно обгладывающий блестящую от масла тушку жареного перепела, хмыкнул.

– Чем ближе – тем вернее, ваше высочество, – весело, хоть и несколько невнятно отозвался он. – Здесь нас точно никто искать не будет… А если попробует, так все равно не найдет, сюда даже старшие архивариусы поодиночке не суются, без карты и напарника в этом лабиринте в два счета заблудишься. Ваше здоровье!

Он с видимым удовольствием опрокинул в себя бокал сладкого крепленого вина. Принц, последовав примеру товарища, снова обвел взглядом нескончаемые, от пола до потолка, ряды деревянных полок, плотно уставленных пухлыми разномастными папками. Многие из них уже дышали на ладан, многие выцвели от времени, но абсолютно все были покрыты толстым слоем пыли. Очевидно, в самое сердце «лабиринта», как метко окрестил архив граф Бервик, и впрямь добирались единицы. Хотя рассохшийся письменный стол, весь в застарелых чернильных пятнах, заброшенным не выглядел. Он был чисто вытерт, ящики его не скрипели, а сдвинутые к стене связка заточенных перьев, полная на треть пузатая чернильница и аккуратная стопка бумаги наводили на мысль, что стол используют, причем по самому прямому назначению.

– И часто ты здесь прячешься, Натан?

– Когда как, – пожал плечами тот. – Но место верное, на этот счет не беспокойтесь, ваше высочество. Любой шорох за двести локтей слышно, ни один тайник не проскочит – если б не пыль, я сюда еще неделю назад вообще переехал бы, не задумываясь!

– Причем со мной в придачу, – понимающе кивнул принц. Сунул руку в стоящую по центру столешницы большую корзину, нащупал среди складок салфетки последнего перепела и бросил его на тарелку, хотя, по совести, есть уже не хотелось – предусмотрительный граф, мало уступавший верховному магу в количестве верных людей на каждую пядь дворца, постарался на славу. Жареная дичь, свежий, только что из печи хлеб, чесночное масло, заливной картофельный пирог с грибами, пряный овечий сыр, до которого Рауль был большой охотник, вино, дюжина булочек с заварным кремом, сочные и сладкие алмарские персики… Его высочество, питавшийся последние пару недель урывками и не всегда досыта, рвение товарища оценил в полной мере и даже немного больше – после столь обильной трапезы, на которую они оба набросились, как два голодных волка, его уже потихоньку начинало клонить в сон. «Интересно, а топчана какого-нибудь здесь за стеллажами нет ли? Очень было бы кстати», – подумал он, подавив зевок. Потом вспомнил о том, сколько еще не сделано, и с сожалением качнул головой. Нечего и мечтать. Уже эти пара часов вдали от бумажной работы и дворцовой суеты – большая удача, кроме того, если они с Бервиком пропадут надолго, их неминуемо начнут искать и выйдет только хуже. Хотя местечко и впрямь чудесное, про себя одобрил Рауль. И с легким вздохом сожаления отодвинув от себя тарелку, откинулся на спинку стула. Тот был по возрасту и виду ровесником письменному столу, но на удивление сохранился ничуть не хуже. Ох, Натан, Натан… «Могу поспорить, таких стратегических норок у него во дворце не две и не три, – подумал принц. – И хотя бы об одной даже эль Гроуву ничего не известно» Сомнений относительно преданности верховного мага правящему дому у его высочества не было, но недреманное око герцога, следящее за ним, казалось, буквально из каждого угла, не могло не вызывать раздражения. Данстен эль Гроув контролировал всё и вся – и если ее величество это вполне устраивало, то ее внук порой чувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине.

К счастью, липла оная далеко не ко всем.

– Предлагаю на ближайшие три недели обосноваться здесь, – еще раз обведя несколько осоловевшим взглядом безмолвные стеллажи, высказался Рауль. – Хотя бы на время обеда. Только в следующий раз, Натан, умерь аппетиты. Этак ведь я и в доспех к свадьбе не влезу, а расширять его нечем…

Бервик понимающе прикрыл глаза, соглашаясь и с первым, и со вторым. Потом бросил на тарелку начисто обглоданные тонкие косточки, вытер руки салфеткой, тоже откинулся на стуле и, вспомнив о недавнем посещении подвалов боевого корпуса, довольно сощурился. Да, магистр поработал на совесть! И боги, пославшие Геону три звездных дождя подряд, не поскупились на щедрый дар – добытого в митвиллском ущелье как раз хватило на три кольчужных рубашки, так что теперь можно быть спокойным не только за ее величество и его высочество, но даже и за дочь Трея эль Моури. Мерки с последней, правда, в данный момент снять не представляется возможным, невеста принца еще не покинула Даккарай, но подвенечное платье для будущей королевы уже давно сшито, можно обойтись теми же лекалами. В конечном счете, Амбер эль Моури, кажется, не склонна к полноте, а уж в Даккарае тем паче на отсутствующих разносолах не разгуляешься. Доспех для невесты будет готов как раз к ее прибытию, и граф был более чем уверен, что сядет он как влитой.

Задумчивый взгляд черных глаз Бервика скользнул по лицу принца. Амбер эль Моури… Они никогда не говорили об этом, хоть и были близкими друзьями, однако истинное отношение Рауля Норт-Ларрмайна к будущей супруге для графа не было тайной. Конечно, он не мог сказать наверняка и уж тем более прямо спросить об этом самого принца, но чутье не обманешь! Эта девушка была дорога его высочеству, и пусть сам Бервик не мог объяснить такой странный выбор, но он был одновременно и рад за друга, и искренне ему сочувствовал. Брак по любви – не лучший союз для короля. А по любви без взаимности тем более. «Не завидую я вам, ваше высочество, – подумал Бервик, – хотя, сдается мне, вы и сами того же мнения» Он протянул руку к распечатанному и уже ополовиненному винному кувшину, чтобы вновь наполнить опустевшие бокалы, но принц отрицательно качнул головой:

– Хватит, Натан. Вино отменное, не спорю, но расслабляться нам с тобой пока рано. Голову даю на отсечение, что у двери моего кабинета уже столпилась целая делегация – причем отнюдь не с пустыми руками. И с живого они с меня не слезут.

Он тяжело вздохнул. Его сиятельство, послушно отставив кувшин, чуть подался вперед.

– Ничего, ваше высочество, – ободряюще проговорил он. – Неполных три недели осталось потерпеть. Уж как-нибудь справимся!

Принц только рукой махнул. Дожить до конца декабря, судя по лицу, он не слишком рассчитывал. Бервик, скосив глаза на друга и повелителя, позволил себе улыбнуться.

– Ничего, – повторил он, – бывало и хуже! Да и Братство вот-вот соберется: утром Виджел гонца прислал, они уже в Арлаше, только Ландри дождаться осталось. Снегопад, конечно, некстати – все дороги замело, но дня через два точно будут здесь. Реальной помощи от них, само собой, никакой, но все же…

Принц улыбнулся. Да, Братство! Веселое это было время – время беззаботного детства, а потом и отрочества, когда все они были малолетними сорванцами: и он сам, и Натан, и Виджел – не по возрасту серьезный молчун с крепкими кулаками, и практичный, рассудительный Ландри, и вечно витающий в облаках Ирвин, обладавший на удивление цепкой памятью… Они были неразлучны тогда. Вместе озорничали, вместе вкушали горькие плоды справедливого возмездия, учились ездить верхом и постигать азы придворной жизни – а когда последнее совсем уж становилось невмоготу, вчетвером сводили с ума малую свиту, родню и толпу гувернеров, скрываясь от них от всех в обширных погребах королевского дворца. В один из таких дней Натан, помнится, и предложил им назваться Братством Погреба – в шутку, конечно, но название отчего-то прижилось. Сколько видели те погреба, сколько слышали! Клятвы и проклятия, шумные дружеские потасовки, громкое мальчишеское бахвальство… И каждому из них казалось, что так будет всегда. Распространенное заблуждение, хотя им, пожалуй, еще повезло: они все-таки сумели сохранить дружбу, пусть жизнь и развела их в разные стороны. Ландри, сын барона Карелла, чья семья владела большей частью Разнотравья, рано женился и покинул Мидлхейм; Виджел, старший из пяти братьев, по традиции окончил высшую школу Даккарая и вернулся домой, на северную границу, где вскоре принял от ныне покойного отца печать хранителя; Ирвин же, не скованный долгом и семейными обязательствами, в составе дипломатического корпуса отбыл в Алмару. Лишь Натан, хоть и проведший в стенах Даккарая почти пять лет, вернулся в столицу. Что ж, уже и с этим Рауль Норт-Ларрмайн мог себя поздравить.

Откуда-то из глубины архива донесся тихий протяжный скрип. Ностальгическая полуулыбка, дрожащая на губах принца, растаяла. Метнув настороженный взгляд на товарища, он медленно выпрямился, однако Бервик, чуть склонив голову и тоже напряженно внимая пыльной тишине, только неопределенно шевельнул плечом. А после, выждав несколько мгновений, быстро и коротко дважды ударил костяшками пальцев по столу. Условный знак?..

Молчаливый архив немедленно отозвался сухим покашливанием. «Кхе-кхе», тоже два раза. Лицо графа просветлело. Он поднял голову и, улыбнувшись его высочеству, вновь ударил пальцами о столешницу, теперь уже только один раз. Результат этих манипуляций последовал незамедлительно – не успел Рауль Норт-Ларрмайн сосчитать до пяти, как из-за безмолвных стеллажей напротив, не потревожив ни единой пылинки, скользнула к столу почти бесплотная серая тень. Невысокая человеческая фигура, с ног до головы закутанная в плащ, вступила в круг света единственной свечи и, почтительно склонившись перед его высочеством, застыла сизым столбиком тумана.

– Есть новости? – не глядя на нее, уточнил Бервик. Фигура выпрямилась и вновь сложилась в согласном поклоне. Из длинного рукава окутывающего ее серого одеяния на долю секунды появилась рука – такая же сизо-серая – и в протянутую ладонь графа упали два голубых ненадписанных конверта. В глазах его сиятельства промелькнуло сдержанное удовлетворение. Он бросил конверты на стол и кивнул безмолвному вестнику:

– Возвращайся на исходные.

Человек – да полно, человек ли? – снова поклонился им обоим и, отступив на шаг, растворился среди стеллажей. Чуть погодя вдалеке что-то знакомо скрипнуло – и сонный архив вновь окутала тишь.

Рауль задумчиво посмотрел на конверты. Потом на друга.

– Донесение с южной границы, ваше высочество, – поняв его невысказанный вопрос, отозвался Бервик. Вынул из верхнего ящика стола нож для писем, с тонким, узким как бритва лезвием, аккуратно снял с конвертов печати и, протянув руку, подал дары серой тени Раулю, словно подтверждая его безусловное первенство во всем. Принц, помедлив, подношение принял. Вынул из первого конверта исписанный змеящимся, изящным почерком лист, пробежал его глазами, отложил в сторону – обманка. Значит, донесение в другом конверте.

Он вынул второе письмо, написанное той же рукой, и прочел:.

«Милый друг!

Уж скоро вторая неделя, как нет от вас весточки, прошлое мое письмо осталось без ответа, и столь же печально мне от этого, сколь утешительно понимать, что не ваше остывшее чувство ко мне тому виною… Уж верно, ближайшие месяцы, а может и до самой весны, пусть я всем сердцем надеюсь на обратное, нам не свидеться, но мне отрадно верить, что рано или поздно это все же случится – и счастью моему не будет границ!

Я гляжу в окно, на окутанный вечным молчаньем Туманный хребет, и вижу, как надвигается снегопад – это уже совершенно ясно, а значит, совсем скоро нас здесь отрежет от всего остального мира… Ах, как жаль, что вы так далеко! В глубокой тоске я гляжу на горы, а вижу лишь вас одного. А вы – вспоминаете ли обо мне?.. Вспоминаете ли, хоть изредка, о тех дивных июльских вечерах, что мы проводили вместе?.. Иногда – о, я знаю, вы вновь сочтете меня излишне сентиментальной! – мне чудится за окном по дороге звон конской упряжи и грохот тележных колес, видятся, как наяву, вновь ожившие дороги, не скованные холодом, свободно бегущие на юг, ведущие вас ко мне, и сердце у меня в груди замирает, боясь поверить и вновь обмануться. О нет, вы забыли меня, вы не приедете, я чувствую, хоть и клянетесь мне в этом в каждом своем письме! Что я для вас? Всего лишь мгновение!

Нет, нет, простите меня, мой друг… Я знаю, как вас огорчают мои укоры, знаю, что вы непременно сдержите слово, ваше благородство не позволит вам так поступить со мною – и когда подует южный ветер, вы вновь переступите порог моего дома, а это все мои расстроенные нервы, хотя я и пытаюсь призвать их к порядку. Вы понимаете это, я знаю, и не осуждаете меня… Просто у меня нет другой пищи для размышлений – в отличие от вас, мой друг, и мне совестно, что я раз за разом утомляю вас своими переживаниями. Обещаю, я найду в себе силы, чтобы больше отвлекать вас от, без сомнения, важных дел!

Жду вашего ответа, как чуда, тщась надеждой, что в наступающем году вы все-таки не обойдете вниманием наше захолустье – и я вновь смогу увидеть вас, мой друг!

Вечно ваша, Э.»

От письма чуть слышно пахло пачулями и апельсином. Рауль Норт-Ларрмайн, крякнув, перечел его еще раз – без всякого неуместного любопытства, но со смутным чувством затаенной тревоги. Это, второе письмо никакого отношения к любовному посланию не имело – как, впрочем, и первое, пусть содержание их одно от другого отличалось совсем незначительно, хотя получатель, ожидающий каждое из них с трепетом в сердце, об этом не догадывался. Его, конечно, использовали втемную, это было самое верное, и письма окажутся у него еще до полуночи, причем печати на обоих будут целехоньки – свою задачу голубые конверты уже выполнили… Госпожа Э., предмет обожания «милого друга», одного из младших помощников секретаря по международным делам, являлась не только ценным резидентом Геона в Данзаре, но и вполне реальным лицом: родившись в столице и волей батюшки будучи выдана замуж за одного из пограничных баронов, она чахла в его поместье по ту сторону Туманного хребта от тоски, и завербовать ее предприимчивому Бервику труда не составило. Помощник секретаря, которому госпожа Э. прилежно писала, как водится, знать ничего не знал. Давно и прочно женатый, однако романтик до мозга костей, он, два года назад с оказией побывавший на приграничье Данзара и тут же угодивший в заботливо расставленную сеть, сдался без боя под напором этой настойчивой дамы и вот уже второй год наслаждался безопасным и приятно щекочущим самолюбие эпистолярным романом с нею. И если его «предмет», хоть и весьма словесно пылкий, ограничивался недлинными посланиями, то сам помощник секретаря в ответ строчил целые поэмы на восемнадцати листах, полные таких невыразимых чувств и метаний, что граф Бервик каждый раз покатывался со смеху, представляя служащих Данзарской тайной канцелярии, вынужденных почем зря барахтаться в этих «пучинах страсти». Впрочем, бессмысленные страдания последних никого из посвященных в трепетные отношения госпожи Э. и ее «милого друга» не трогали.

Принц, сощурившись, заскользил взглядом по строчкам письма, разбирая шифр.

«До самой весны»…

«Надвигается снегопад – это уже совершенно ясно»…

«Звон конской упряжи и грохот тележных колес», «вновь ожившие дороги», «бегущие на юг»…

«Вы не приедете, я знаю, хоть и клянетесь… в каждом письме»…

«Мои расстроенные нервы… призвать их к порядку»…

«Жду… как чуда»…

«В наступающем году»…

Мрачнея с каждым словом-ключом, которые цеплялись одно за другое, образуя целую связку, его высочество остановился на последнем абзаце. «Как чуда» – слово «чудо» всегда означало магов. Ну, в этом и так сомневаться не приходилось, Бар-Шаббе недолго осталось держаться, раз сроки уже обозначены – «в наступающем году». Учитывая начало письма, передел планируется на весну, и если вспомнить, что до нее всего ничего… «Нужно поторопиться, – мысленно скрипя зубами от досады, подумал принц. – Куда смотрит эль Гроув? И кто, кто же в конце концов проводник Данзара в Бар-Шаббе, на кого они надеются и от кого ожидают решительных действий?..» Рауль Норт-Ларрмайн раздраженно качнул головой. Если верховный маг Геона и преуспел в решении последней загадки, ему он ответ уж точно на блюдечке не поднесет.

Хотя, в сущности, и без магов все хуже некуда!.. Наследный принц бросил письмо госпожи Э. на стол, поверх распечатанных голубых конвертов, и поднял пасмурный взгляд на замершего напротив в тревожном ожидании Бервика.

– Он не приедет, Натан, – сказал его высочество. – Мэйнард Второй не приедет, он слишком занят югом – хотя, скорее, делает вид, что занят, варвары Диких степей не ходят в набеги зимой… От самого Туманного хребта он тянет полностью оснащенные дороги вглубь страны, и, судя по всему, уже начал призывать офицеров.

Бервик сделал короткое резкое движение угловатым плечом.

– Учения?..

– Не сомневаюсь, что дело именно так и представят, – Рауль потер занывшую переносицу. – Нужно все-таки разузнать насчет пограничных крепостей. Если и там оживление не по сезону…

Он не закончил, но его правой руке пояснений не требовалось. Граф с готовностью выпрямился:

– Займусь этим в первую очередь, ваше высочество. Хотя, сдается мне, вы окажетесь правы. А что Бар-Шабба?

Принц покосился на стол.

– У архимага совсем мало времени. И у нас тоже.

Они посмотрели друг другу в глаза.

– Поднимать буревестников? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Бервик. Принц коротко кивнул.

– Да. К демонам эль Гроува и политес – я должен знать, что там происходит!

Глава VII

Королева Геона устало сдвинула брови:

– Значит, не приедет…

– Увы, ваше величество, – верховный маг задумчиво огладил черную курчавую бороду и посмотрел в окно кабинета: по ту сторону стекла густо, медленно, даже как-то торжественно падал снег. Очень некстати! И, похоже, это теперь надолго.

Стефания тоже посмотрела в окно. Потом, чуть склонив голову, бросила короткий, требовательный взгляд на своего верховного мага – Данстен эль Гроув, чуть прикрыв веки, кивнул и мановением руки задернул тяжелые портьеры. Защитный купол не пропустит ни звука за периметр, однако мастеров, умеющих читать по губам, даже в его тайной канцелярии не один и не два. Глупо думать, что среди шпионов Данзара их нет. И то, что кабинет королевы находится на третьем этаже дворца и окнами выходит на крутой обрыв над морем, опытного соглядатая не остановит.

Комната, освещенная только двумя напольными канделябрами (ее величество не любила слишком яркий свет потолочных люстр), погрузилась в мягкий сумрак. Верховный маг отошел от стола к камину, у которого в высоком кресле сидела королева, и занял кресло напротив. А после, заметив, как ее величество с сомнением оглянулась на дверь, улыбнулся:

– Не беспокойся, душа моя, ты так привыкла к куполу, что уже не всегда его замечаешь. Разумеется, я об этом позаботился тотчас, как вошел. И дверь, будь уверена, запер.

Она успокоенно кивнула, но почти сразу же на лоб ее вновь набежали морщины.

– Стало быть, ждать некого, – после некоторого молчания проговорила королева, возвращаясь к прерванному разговору. – Ну что ж, в конце концов, чего-то подобного мы и ожидали… Однако, мне казалось, что Мэйнард будет более осмотрителен. Или у Данзара уже всё готово?..

Стефания произнесла эти слова спокойно, как человек, давно примирившийся со своей участью, но герцог эль Гроув знал, как нелегко ей это далось. Все лето они провели под тяжелым гнетом ожидания и тягостной неопределенности, но теперь, когда самое важное наконец прояснилось, оба, не сговариваясь, повернули бы время вспять, будь это в их силах. Призрак грядущей войны, которой никто не хотел, кроме Данзара, из сизого облачка на горизонте превратился в черную тучу, медленно наползающую с юга. Данзар ничего не забыл, никогда не забудет, и его король, заложник крови, не отступится от того, что и он, и его отец и дед – начиная от Прентайса Норта – считали своим по праву… Мэйнард Второй не объявлял Геону войны, возможно, и не объявит, ему хватит хитрости спровоцировать на это сам Геон, однако на торжество в честь свадьбы Рауля Норт-Ларрмайна, куда он, как правитель союзной державы и кровный родственник принца, был приглашен, он не приедет. Хотя, разумеется, на приглашение еще полгода назад ответил полным согласием. Нет, конечно, нет… «Вероятно, он и не собирался, – мрачно подумал Данстен эль Гроув. – Стефания права. Разумеется, проигнорировать приглашение, на которое уже официально ответил, Мэйнард не сможет, пришлет кого-нибудь взамен – надо полагать, кого не жалко. Внешние приличия будут соблюдены. Но нам-то какой прок от этого?»

Он медленно покачал головой и, встретившись глазами с королевой, мягко сказал:

– Не рви себе сердце, дорогая, как бы то ни было, время у нас пока есть. Навряд ли дело дойдет до столкновения даже в следующем году: Мэйнард слишком осторожен, а Геон слишком силен – Данзару нужно как следует подготовиться.

– Именно этим он и занят, – отстраненно заметила Стефания. – Причем не первый месяц, Данстен. А мы?..

По губам верховного мага скользнула мимолетная улыбка.

– Так ведь и мы тоже не спали, душа моя.

– Мэйнард об этом знает?

– Нисколько не сомневаюсь.

– И что он уже предпринял?

– Многое.

С минуту и он, и она молчали, глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец герцог сцепил пальцы на животе и откинулся на спинку кресла.

– Норт-Прентайс, видится мне, хочет короткой войны, – сказал его светлость, хмуро усмехнувшись каким-то своим мыслям. – Короткой и победоносной! А для этого, на наше счастье, требуется много сил, времени и золота. Да, подготовка идет уже не первый день, однако, насколько я могу судить, до завершения еще далеко – и до тех пор, пока Мэйнард не будет уверен в своем решающем превосходстве, Данзар на открытую конфронтацию с Геоном не пойдет…

Королева нетерпеливо шевельнулась в кресле.

– Это все пустые рассуждения, Данстен! Я спрашиваю – что уже сделано?

Стефания Первая была человеком действия и не выносила, когда ее собеседники начинали ходить вокруг да около, особенно если вопрос касался чего-то действительно важного. Герцог протяжно вздохнул, словно капитулируя.

– Пока что, – проговорил он, – полным ходом идет укрепление тылов. Плюс расчистка старых дорог и прокладывание новых, надо думать, полностью оснащенных, ведущих от самой границы с Геоном вглубь страны. Кроме того, порубежные крепости Данзара вдоль всего Туманного хребта одна за другой подвергаются реконструкции – ничего особенного, латание старых дыр, показная порка расслабившихся гарнизонов, да и каких-то серьезных войск там не сосредоточено, однако же… При условии налаженных путей сообщения перебросить полк-другой с юга на север в самые короткие сроки Мэйнарду не составит труда.

– Думаешь, это он и планирует?

Верховный маг медленно покачал головой.

– Не уверен, душа моя. Слишком уж все открыто, слишком уж напоказ!.. Да, Мэйнард Второй позаботился и об этом: волнения на границе с Дикими степями, необходимость поддерживать армию в боеспособном состоянии, защита собственных рубежей, учения… Только не верю я этому лису! Не верю! Уж больно настойчиво он тычет нам прямо в глаза тем, что просто не может не вызывать подозрений!..

– То есть, участившиеся набеги варваров – сказка?

– О нет. В том-то и дело: несмотря на крайне неподходящее время года, когда орды обычно смиряют свой пыл и раскидывают становища, варвары Диких степей и впрямь с небывалым упорством лезут в Данзар. Наша разведка всё подтверждает. И такой странной активности степняков есть даже свое объяснение – верховный вождь Старшей орды еще в конце октября убился, упав с лошади, так что теперь его сыновья вместе с младшими ордами грызутся за власть и из кожи вон лезут, чтобы возвыситься над соперниками.

– И как тут помогут набеги? – недоверчиво прищурилась королева. – Только распылять силы, когда… Погоди, Данстен! Хозяин Старшей орды погиб, упав с лошади?!

Его светлость, усмехнувшись, склонил голову.

– Значит, он начал с варваров, – пробормотала Стефания. – Чтобы оправдать собственную внезапную прыть? Ну разумеется! И «учения» эти – конечно, учения, только натаскивают новобранцев вовсе не на того противника! Ты это хотел сказать?

– Да. Прямых доказательств, увы, не имею, однако… – эль Гроув многозначительно развел руками. – Я голову даю на отсечение, что такое внимание своей северной границе Мэйнард Второй уделяет только затем, чтобы дезориентировать нас. Он хочет, чтобы Геон бросил все силы к Туманному хребту – потому что, уверяю тебя, душа моя, первый удар будет нанесен не оттуда. Да, крепости, дороги… Что с того? В конечном счете, они все равно пригодятся рано или поздно! Но Дикие степи – только предлог. Участие Данзара в перемене расстановки сил, конечно, доказать невозможно, но одно могу сказать наверняка: на самом деле его рубежам вряд ли хоть что-нибудь грозит. Это, кстати, подтверждает еще один любопытный факт – Берс не получал контракта.

– Но ведь у них с Данзаром подписан договор о взаимопомощи?

– Разумеется, душа моя. Но его действие распространяется только на случай глобальной войны, каковой налеты степняков в любом случае уж никак считаться не могут; участие наемников Берса в мелких стычках обеспечивает отдельный контракт. Однако его, насколько мне известно, не заключали – хотя представители Берса присутствуют на границе со степью. И если бы требовалось их вмешательство, соединенные армии Берса и Данзара уже давно взяли бы варваров в клещи!

– Но этого нет…

– Именно, – Данстен эль Гроув сделал резкое рубящее движение рукой. – Нас водят за нос, душа моя, причем с таким расчетом, чтобы мы сами могли догадаться об этом и сделать нужные выводы – нужные Мэйнарду, само собой. Разумеется, мы дадим ему то, что он хочет. Мы усилим южные заставные бастионы и распустим слух, что это только начало. Побольше шумихи, пустой суеты, секретность погуще, чтоб было понятно – мы приняли всё всерьез и заглотили наживку…

Стефания Первая чуть подалась вперед. Взгляд ее выцветших голубых глаз уперся в лицо верховного мага:

– А на самом деле? Усыпить бдительность Мэйнарда, дав ему повод поздравить себя с тем, как ловко он обвел нас вокруг пальца – еще не победа. Что мы будем делать? Ты сказал, что удара со стороны Туманного хребта ждать не стоит, тогда откуда же нам его ждать? Или это еще неизвестно?

Герцог на мгновение отвел глаза, и сердце ее величества тревожно вздрогнуло в предчувствии беды. «Известно», – поняла Стефания. И торопясь разогнать ядовитый туман неведомого, передернула плечами:

– Ну же, Данстен!..

– Ты уже знаешь ответ, душа моя. Юг мы можем пока не принимать в расчет, восток тоже – Алмара и Лессин не допустят, чтобы под самым их носом вершил произвол флот Данзара или его союзников, а северные горы неприступны – особенно в свете грядущей свадьбы его высочества и дочери правителя герцогства Лилии. Так что выбор невелик – запад.

– Бар-Шабба, – мрачно уронила королева. Эль Гроув невесело хмыкнул:

– Да. Все беды от магов…

Она, быстро взглянув на него, выпрямилась.

– Маги и магия здесь ни при чем, тебе это известно не хуже меня. Но Бар-Шабба! Неужели Данзару в этот раз все-таки удалось перетянуть ее на свою сторону?! Я понимаю, Хонза… Боги, этот старый осел сам сует голову в петлю!

«Если бы только свою», – подумал герцог, хмуря кустистые брови. По его твердому мнению, архимаг Бар-Шаббы окончательно и бесповоротно впал в старческий маразм. Конечно, от Хонзы и так уже давно ничего не зависит: потускневший символ, не более, у него нет никакой реальной власти, один лишь статус, которого он вот-вот лишится, причем скорее всего вместе с жизнью. Но внести свою лепту в историю он, увы, все же успел: Бар-Шабба, стараниями Мэйнарда Второго и при полнейшем попустительстве ее архимага, повернулась лицом к Данзару, оставив Геон за пределами своих – по факту, умело навязанных тем же Мэйнардом – интересов. «И ведь мы теперь Хонзу даже убрать не можем! – раздраженно подумал эль Гроув. – Бьюсь об заклад, Данзар только того и ждет!» Его черные брови сошлись еще ближе, почти сросшись одна с другой. Да боги с ним, с Хонзой, он уже без пяти минут прошлое, а вот что делать с данзарским ставленником в Бар-Шаббе? И есть ли шанс вообще успеть хоть что-то сделать?..

Стефания Первая неловко шевельнулась в своем громоздком кресле. На пол упала подушка, и его светлость, машинально нагнувшись ее поднять, услышал:

– Так все-таки за кем из претендентов на место архимага стоит Данзар? Мы ломаем над этим голову уже больше года, и все, что я слышу из раза в раз, так это «работа идет». Не в упрек тебе, Данстен, но все же – где результаты? Вы добились хоть чего-нибудь в Бар-Шаббе?

Лицо верховного мага Геона, по которому тревожно метались красноватые блики огня, из хмурого стало мрачным. Он молча протянул королеве подушечку. Да, работа шла. Не первый день и далеко не первый месяц, но предъявить Стефании ее верховному магу было все так же нечего.