Текст книги "Воплощение снов (СИ)"

Автор книги: Надежда Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Кассандра молилась Танору и Антару, чтобы они привели к ней потерянного друга. Чтобы позволили хоть мельком увидеть его, сказать с ним хоть несколько слов, попросить прощения – за всё – и получить его, если это возможно…

* * *

Маги прибыли тридцать первого апреля, совсем поздно вечером – вот-вот уже должен был прозвучать сигнал к отбою. Третьекурсники, несшие караул на стенах, как раз заступили в дозор.

– Гляди, – пихнув Энрике локтем в бок, сказал Реджинальд Стрэттон. – Вот оно, наше избавление!

Кадет Д'Освальдо согласно фыркнул. И по примеру друга навалившись грудью на обсидиановые зубцы, посмотрел вниз. Полная луна светила ярко, вся Даккарайская пустошь видна была как на ладони: по широкой дороге, петляющей среди буйных зарослей вилоры, к школе двигалась вереница одинаковых крытых возов. Энрике насчитал их целый десяток. Значит, адептов едва ли не сотня.

– В прошлом году вроде было поменьше, – обронил он, хмурясь. Рыжий Стрэттон пожал плечами:

– Так оно нам, глядишь, и на руку. Тем маем они в десять дней едва-едва уложились… Если теперь еще пару-тройку суток поверх прихватят, я лично буду не претензии.

– Лентяй, – краем губ улыбнулся Энрике. Реджинальд снова пожал плечами.

– Мне границу не хранить, – резонно заметил он. – А случись война, так все одно быть при штабе – к чему на плацу надрываться? Свой законный средний балл я возьму и так, хоть с магами, хоть без.

Энрике не ответил. Со стороны главной дозорной башни долетел звучный голос начальника караула, приказывающий открыть ворота, следом послышался топот ног, звон цепи и скрежет металла – это медленно поднималась вверх громоздкая кованая решетка. Чуть погодя надсадно заныли петли ворот. Облепившие стены кадеты вытянули шеи, глазея на приближающийся обоз: маги им были не внове, но размеренная школьная жизнь была бедна на события, новые лица с сентября уже успели примелькаться, а тут хоть какое-то разнообразие!

– Завтра еще бомбардиров пригонят с дальних кордонов, – сказал Стрэттон, – и начнется свистопляска. Ты что кислый такой, Энрике? Магии испугался?

Он коротко хохотнул. Кадет Д'Освальдо уязвленно вскинул голову:

– Какое мне дело до магии? Зачеты квартальные на носу – этих вон увидел и вспомнил… – Он вдруг умолк, натолкнувшись взглядом на что-то позади товарища, и одним движением отстранился от стены. – Капитан на десять часов! Расходимся!

Повернувшись друг к другу спиной, молодые люди разошлись каждый в свою сторону. Энрике, поравнявшись с капитаном, строго отчитывающим кого-то из кадетов-третьекурсников за ротозейство, отдал честь старшему по званию и зашагал дальше. Не то чтобы он кривил душой относительно квартальных зачетов – пара «хвостов» у него действительно имелась, и стоило бы ими заняться. Но что касается магии… Само собой, от нее никуда не денешься, и чародеи важны, Энрике это понимал, но к обладающим даром все равно относился с прохладцей, как и всякий житель пограничья. Даже несмотря на то, что на каждой заставе служили маги – по двое, по трое, в сравнении с остальным гарнизоном сущий пустяк, и все же… Они были иные, не такие, как он сам, и пусть их сила призвана была служить во благо, она несла гибель, Энрике всегда помнил об этом. Конечно, новоприбывших адептов поселят не в кадетском городке, а далеко за его пределами, в противоположной части школы, и от горна до горна они, не снимая, будут носить свои амулеты, а через десять дней покинут Даккарай – но лучше бы им вовсе сюда не являться!.. «Магия, – привычно морщась, думал Энрике. – Хуже болезни, от той хоть излечиться можно. И к чему на бомбардире нужен маг? Шестерых стрелков мало, что ли?»

С другой стороны – да и демоны с ними, с магами! Своих забот по горло… Молодой человек нахмурился. Главная его забота в лице Кассандры Д'Элтар последнее время совсем его не радовала. Избалованная девчонка начала показывать характер – чего стоит хотя бы та гневная отповедь, когда Энрике привычно проехался по ее задушевной подружке!.. Куда делись влюбленные глаза и восторженное молчание? И с чего она, скажите на милость, вдруг так завелась? «Женщины!» – с досадой резюмировал Энрике. И помрачнел, вспомнив, что мужчины не лучше. Дурачина Клифф, похоже, растерял последние мозги: несмотря на давешнее предупреждение, за прошлую неделю Энрике трижды ловил его в обществе Кассандры, и настроения ему это не прибавило. Конечно, конкуренции кадету Д'Освальдо долговязый Вэдсуорт никак составить не мог, однако уходить с дороги тоже явно не собирался. А самое неприятное – ведь даже по шее ему дать было не за что! То он «просто подошел извиниться» за то, что когда-то задирал кадета Д'Элтар, потом, заметив, что крепление на одном из ее стремян разболталось, счел необходимым поставить ее в известность – «чтоб не случилось беды»… Мостов Вэдсуорт вроде бы никаких не наводил, на товарища не наговаривал, да и Кэсс забывала о нем сразу же, как только он исчезал с горизонта, но на душе у Энрике все равно было неспокойно. «До роспуска неполных четыре недели, – напряженно думал он, меряя шагами стену. – Пора брать быка за рога, или я останусь ни с чем. Клифф… Нет, это вряд ли. Однако Кэсс последние дни ведет себя странно, и лучше бы натянуть вожжи!» Молодой человек, сощурившись, через плечо покосился на каменного дракона, венчающего собой купол главного здания. Да, пожалуй… Это всегда срабатывает, и Кассандра, с ее одержимостью небом, точно не устоит… Он усмехнулся про себя. Магия, что и говорить, редкая дрянь, но сейчас эта толпа адептов под самым боком ему на руку! Пасти их с утра до вечера будут не только их собственные кураторы, но и вся охрана Даккарая – а значит, надзор за кадетами временно ослабнет. И протащить Кэсс сюда на закате, минуя дозорных, станет проще простого. «Если, конечно, она сама вдруг не заупрямится, – с легким раздражением подумал Энрике. – Что стало вдруг с этой девчонкой, в толк не возьму? Третий день сама не своя. Магов боится, что ли?» Он недоверчиво качнул головой. Дочь соляного барона была отнюдь не идеал, но, насколько он успел ее узнать, далеко не трусиха…

* * *

Если Кассандра чего и боялась, то точно не магии, и уж тем более не тех, кто был ею отмечен. Хотя «странности» ее в поведении, что так волновали Энрике, относились к последним в самую первую очередь. Стоило кадету Д'Элтар узнать, кого со дня на день готовятся встретить стены древней цитадели, она совершенно потеряла покой. Объявление, действительно висящее на доске в холле, было наконец обнаружено и прочитано, но о Бар-Шаббе там не говорилось ни слова, кого-то расспрашивать было опасно, так что пришлось смириться и ждать – а терпением Кассандра никогда не отличалась и за несколько дней извелась вконец. Правда, когда первое мая все же настало, и загоны Даккарая распахнули решетки перед адептами военных школ Геона, мучения ее не закончились. К магам кадетов не подпускали. Их даже увидеть толком было нельзя, не говоря уж о том, чтобы подойти поближе: жили адепты отдельно, в специально отведенных для них казармах позади складских помещений на самых задворках школы, ели там же, а на улицах появлялись только в сопровождении своих кураторов – да и то, лишь по пути к учебному городку и обратно. К казармам их было не подступиться (хотя Кассандра, конечно, попробовала и только чудом не попалась дозорным), расписание лекций совет преподавателей временно перестроил так, чтобы во время выхода гостей все кадеты были заняты учебой, а тот единственный раз, когда Кассандре посчастливилось увидеть через окно проплывающую через площадь длинную процессию в серых балахонах, ничего ей не дал: как назло, сорвался дождь, и все адепты натянули на головы капюшоны. Что за невезение!..

Однако даже оно кадета Д'Элтар не остановило. Пятого мая, рискуя надолго лишиться расположения мастера Строма, она сбежала с лекции по истории, что была в этот день первой, и выскользнула из дверей главного учебного корпуса. Адепты по пути к загонам всегда проходили мимо фонтана на главной площади, и как раз сейчас вот-вот должны были появиться. А по краю площади уже вовсю цвели высокие кусты гратии – лучше убежища не придумаешь! «И день сегодня солнечный, – удовлетворенно думала Кассандра, сбегая по ступеням крыльца. – Теперь уж каждого разгляжу во всех подробностях! Только бы никому из мастеров на глаза не попасться».

– Кэсс!

Знакомый голос нагнал Кассандру уже на полпути к фонтану. Девушка, вздрогнув от неожиданности, обернулась: на крыльце стоял Энрике. Откуда только он взялся, с досадой промелькнуло в голове Кассандры. Это, конечно, был не мастер, но…

– Ты что здесь делаешь? – нагнав ее, спросил молодой человек. Вид у него был встревоженный. – Почему не на занятиях?

– Карту забыла, – соврала Кассандра, внутренне плюясь. – Извини, Энрике, мне бы побыстрее…

Она развернулась было, на ходу прикидывая, в каком из проулков на пути к учебному городку можно будет как следует схорониться, ничего не пропустив, но кадет Д'Освальдо, нахмурившись, перехватил ее за локоть.

– Подождет твоя карта, – не терпящим возражений тоном сказал он. – Сейчас магов в загоны поведут, тебя там только недоставало.

– Так мне же в казарму! – дернулась она, заслышав за поворотом на тихую площадь размеренный стук множества подошв. Идут! Они уже почти здесь!.. – Это в другую сторону, Энрике, я успею… Да отпусти же меня!

– И не подумаю, – отрезал он.

– Пусти! Мне из-за тебя прогул запишут!..

– Пока ты до казармы доберешься, полчаса пройдет, – сказал он, не ослабляя хватки. – Да обратно столько же. Лекция так на так закончится. Стой, тебе говорят!

Девушка, сделав еще одну безуспешную попытку вырваться, в отчаянии обернулась назад – колонна серых балахонов уже ступила на черные плиты.

– Убери от меня руки! – взвилась она, уже понимая, что никуда не успеет. – Да что с тобой такое?!

Энрике, собиравшийся что-то сказать, опешил. В глазах его зажглось недовольство, смешанное с раздражением.

– Со мной? – отрывисто переспросил он. – А с тобой что? В чем дело, Кэсс? У тебя за спиной целая рота магов! Никакая карта этого не стоит! И хватит упираться наконец, что за демон в тебя вселился?!

Кассандра не ответила. Тяжело дыша, она смотрела на проплывающую мимо колонну адептов. Они шли без капюшонов, но их было так много, а строй такой плотный – и слишком далеко, отсюда каждого в лицо не разглядишь.

– Сейчас пройдут, – услышала она, – и я тебя провожу до казармы. Но впредь, Кэсс…

Он еще что-то говорил, то ли убеждая ее, то ли отчитывая, но она не вслушивалась в его слова. Маги молчаливой вереницей текли через площадь, огибая фонтан, и пара за парой исчезали за поворотом улицы, ведущей к учебному городку. Длинные серые балахоны, стриженые затылки… Они не смотрели по сторонам. И даже если Нейл там, среди них, он, конечно, ее не увидел. Кассандра, закусив губу, опустила голову. Опоздала. Что за нелегкая принесла сюда Энрике?..

На площадь вновь опустилась тишина. Маги ушли. Кассандра горько улыбнулась и шевельнула плечом.

– Отпусти, – проговорила она. – Ты мне руку сломаешь.

Энрике, помедлив, разжал пальцы.

– Извини, – проговорил он. – Не дуйся, Кэсс, но ты порой совсем как ребенок! Это же маги!

– И что? – равнодушно сказала она, растирая онемевший локоть. – Маги, не маги, какая разница? Они такие же люди, как все.

Молодой человек, вздернув брови, насмешливо хмыкнул:

– Узнаю столицу! Только там умеют так замусорить мозги!.. «Такие же люди», «мы все равны перед богами»… Ну конечно. Ты и правда не видишь разницы, Кэсс?

Синие глаза кадета Д'Элтар, задумчиво устремленные на него снизу вверх, чуть сощурились.

– Вижу, – после паузы негромко обронила она.

Энрике, улыбнувшись, протянул ей руку:

– Ну, вот и славно. И больше меня так не пугай. А теперь пойдем за твоей картой, что ли?

Кассандра ответить не успела. Позади них громко застучали о плиты кованые подошвы, и чей-то запыхавшийся голос воскликнул:

– Слава богам, хоть кто-то живой!

Оба повернули головы – со стороны фонтана, отдуваясь, к ним торопливо приближался какой-то молодой человек в балахоне адепта.

– Город словно вымер, – весело пожаловался он, останавливаясь перед застывшим кадетами и утирая со лба пот. – Дороги ни у кого не спросишь… Будьте добры, господа, подскажите, в какой стороне девятый загон?

Кассандра открыла было рот, но Энрике, сделав шаг вперед и одним движением задвинув девушку себе за спину, нелюбезно сощурился:

– Что, за столько времени не запомнили?

– В одиночку добираться не приходилось, – растерянно улыбнулся маг. – А с ориентацией на местности у меня беда…

– Заметно, – холодно обронил Энрике. – Правый поворот от площади. Пальцем показать, или разберетесь?

Адепт, чуть сдвинув светлые брови, качнул головой. Улыбка его медленно погасла.

– Благодарю, – отступая на шаг, сказал он. – Как-нибудь справлюсь…

Он развернулся и неуверенно двинулся обратно к фонтану.

– Хорош боец, – усмехнулся Энрике. – Какие ему бомбардиры, когда он в трех шагах вокруг себя путается!

Кадет Д'Освальдо с улыбкой повернулся к Кассандре и умолк, не договорив, увидев выражение ее лица.

– Кэсс?.. Все в порядке?

– Нет! – она сжала кулаки. – Как тебе не совестно, Энрике?! Человек попросил помощи, а ты…

– Опять начинается! – сердито чихнул он. – Попросил – получил! Или я волкам на растерзание его бросил?!

На щеках девушки вспыхнул румянец гнева.

– Да ты разве что в лицо ему не плюнул! – возмущенно воскликнула она. – Хороша помощь! Мне стыдно за тебя, Энрике!

– Ну, знаешь… – закипая, начал было молодой человек, однако она не стала и слушать. Передернула плечами, круто развернулась и с криком: «Адепт! Адепт, погодите!.. Я вас провожу!» бросилась вслед удивленно приостановившемуся магу.

Энрике, растерянный и злой, смотрел ей в спину. Что за муха укусила эту девчонку? За что она спустила вдруг на него всех собак? За то, что он хотел ее защитить? Понятное дело, столица, там с магами носятся, как с писаной торбой, но это… «Это уже перебор, – скрипя зубами, подумал он. – И характер, похоже, оторви да выбрось – чуть что не по ней, так в крик, вот уж повезло! Знать бы, не связывался, а теперь поздно, слишком мало осталось времени… Ну, ничего. После свадьбы разберемся. Я не барон Д'Элтар, чтобы терпеть все эти выкрутасы в собственном доме».

Кассандра, поравнявшись с адептом, что-то ему сказала – и тот, мельком обернувшись в сторону крыльца, улыбнулся в ответ. Через минуту они оба уже скрылись из виду.

Глава XXII

Мягкий, размеренный колокольный звон плыл по столице. В зарумянившихся от закатного солнца стенах храмов шла вечерняя служба – курились благовония у алтарей, облаченные в шелковые хитоны жрецы и жрицы вздымали длани над опущенными головами своей паствы, возносились молитвы к горним высям Пятого неба. Мидлхейм, благоговейно притихший, окутанный розовой дымкой вечерних сумерек, внимал голосу священного действа, вторя ему легким шелестом молодой листвы.

Королевский магистр алхимии, прикрыв глаза, стоял у распахнутого окна своей лаборатории. Губы его беззвучно шевелились. «Светлый Владыка, вершитель судеб, склоняюсь перед тобой! Даруй мне свою защиту, а с нею – мудрость, а с ней – смирение, чтобы услышать и принять волю твою… Открой сердце мое Свету и уста мои правде, изгони туман неведомого и укажи путь, мне уготованный, дабы смог я пройти его до конца. И да будет каждый камень на этом пути мне в научение, а каждый шаг – во славу твою и душе моей во благо…» Последние слова молитвы слились с последним ударом колокола, и все вокруг вновь погрузилось в тишину. Герцог эль Хаарт открыл глаза. Поднял их к бескрайнему, обведенному лилово-малиновой каймой небу, прислушался к шепоту серебристых тополей и улыбнулся. Какой дивный вечер, и весна не хуже – вокруг все цветет, а воздух уже совсем по-летнему теплый, несмотря на начало мая…

Негромкий предупредительный стук позади заставил его обернуться.

– Входите!

Дверь лаборатории приоткрылась, и через порог шагнул первый заместитель магистра алхимии. В руках у него была тощая стопка каких-то бумаг.

– Прошу прощения, ваша светлость, – склонив голову, проговорил он. – Почти пробило шесть…

– Да-да, конечно, – Кендал, вспомнив о делах насущных, отошел от окна. – Пойдемте в кабинет, я все подпишу. Что с двенадцатой лабораторией?

– Днем замеряли уровень. Боюсь, минимум до следующей недели придется держать ее опечатанной – взвесь еще не вся опала.

Первый алхимик задумчиво кивнул, вслед за придержавшим дверь заместителем покинул комнату и запер ее на ключ. Нынче он не планировал задерживаться на службе.

– Давайте, я завизирую, – кивнув на бумаги в руках помощника, сказал герцог. Уселся за стол и откинул крышку чернильницы. Заместитель с новым поклоном подал ему первый лист. Алхимик пробежал его глазами и поставил внизу свою подпись. Отложил в сторону, взял в руки второй. Прочел, подписал, склонился над третьим – и поморщился. – Опять из шестого экспериментального запрос на агрантовые змеевики? Не понимаю, откуда такой расход – мы ведь выделили им целую дюжину в середине апреля!

– Пришли в негодность, ваша светлость. Та серия неудачных экспериментов…

Магистр сдвинул брови.

– Я помню. Но и главе шестого отдела не стоит забывать, что агрант слишком дорог, чтобы крушить его в пыль почем зря. Выдайте им полдесятка, и предупредите, что до следующего месяца лимит змеевиков исчерпан, – сделав на прошении несколько пометок, он все-таки поставил внизу листа свою подпись и взял в руки следующий. Брови его взлетели кверху:– ритенское закаленное стекло? Шесть пластин пятнадцать на двадцать дюймов?! Восьмой экспериментальный решил перещеголять шестой в попытке разорить казну?..

– Меня тоже несколько удивили такие масштабы, ваша светлость, – осторожно кашлянул заместитель. – Однако руководитель восьмого отдела во главу угла ставит именно увеличение размера призмы. Те пластины, что они получили в начале весны, были на треть меньше и…

– …тоже пришли в негодность? – устало закончил за него первый алхимик. – Замечательно.

Помощник, стушевавшись, опустил глаза. Его светлость медленно покачал головой и отложил лист в сторону:

– Завтра обоих ко мне. Передайте секретарю, чтобы включил в расписание. Мы пока не нашли способ делать деньги из воздуха, и нашим экспериментаторам придется с этим смириться. Что там еще?

– Заявление на внеочередной отпуск по состоянию здоровья, – перечислил помощник, заглянув в бумаги, – ответ на запрос по поставке медных пластин из Ритены – подтвердили, отправят ближайшим караваном, плановый ремонт десятой и семнадцатой лабораторий – смета на согласование… И вот.

Последним на кипу бумаг лег плотно запечатанный коричневый конверт с двумя пересекающимися чернильными галочками в верхнем правом углу. Имени отправителя на нем не значилось.

– Пришло четверть часа назад, – добавил заместитель. – Я не решился беспокоить вас в час молитвы, ваша светлость.

Алхимик, глядя на конверт, отстраненно кивнул. Потом, помедлив, смахнул его в верхний ящик стола и одним движением подвинул к себе оставшиеся документы. Просмотрел, подписал, собрал обратно в аккуратную стопку и передал заместителю.

– Печати поставьте у секретаря и на сегодня можете быть свободны.

– Будет исполнено, ваша светлость, – склонил голову тот. – Вызвать ваш экипаж?

– Да, – думая о чем-то своем, обронил герцог. – Пускай подают… Корпус я закрою сам.

– Как пожелаете, ваша светлость. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Помощник забрал бумаги, вышел и закрыл за собой дверь кабинета. Взгляд Кендала эль Хаарта, скользнув по столу, опустился вниз и остановился на верхнем ящике справа, где лежал коричневый конверт. Послание было с острова Эйсер, от одного из верных людей, что тоже являлся алхимиком и вот уже многие годы скрытно и верно нес службу Геону на чужих берегах. Герцог, помедлив, выдвинул ящик и взял в руки письмо.

Рабовладельческие рынки Эйсера на голову превосходили даже знаменитые рынки Алмары – торговля людьми, наравне с добычей жемчуга и перламутра, была одним из столпов благосостояния острова; Геон, Данзар и Бар-Шабба еще полтора века назад отказались от рабского труда в пользу наемного, однако в той же Алмаре, равно как на боевитом Берсе, в ремесленнической Ритене и купеческом Лессине, не говоря уж о самом Эйсере, рабы до сих пор оставались востребованным товаром. Резидент Геона и сподвижник герцога эль Хаарта служил при боол-гаруе, вельможе, что ведал государственными рабами. Алхимик не из последних, на должности он состоял давно, был на хорошем счету и потому доступ в бараки невольников имел неограниченный – чем и пользовался во благо не только себе… Когда ядовитая завеса Дымки нависла над Геоном, его первый алхимик отослал предупреждение не только сыну: все те, кто работал на него под флагами других государств, получили похожие письма. Правда, резидентов не столько предупреждали, сколько инструктировали – в таких важных вопросах герцог эль Хаарт никогда не полагался только на собственные силы, а победное шествие Дымки не знало границ, обходя стороной лишь Алмару. Эйсер багровая смерть тоже не пощадила, и первыми ее жертвами стали как раз подопечные боол-гаруя, что развязало руки его алхимику: государственные рабы были слишком ценны, чтобы закрыть глаза на странную череду смертей в невольничьих бараках, которая вполне могла оказаться началом эпидемии, поэтому боол-гаруй облек своего доверенного алхимика особыми полномочиями, и тот приступил к работе – попутно отчитываясь о каждом шаге своему истинному нанимателю. Собственно, остальные резиденты герцога эль Хаарта действовали так же, но удача улыбнулась лишь одному. Впрочем, как сказать – улыбнулась?..

Последний компонент Дымки до сих пор оставался загадкой. Ни первый алхимик Геона, ни те, кто тайно иль явно ему служили, никак не могли докопаться до сути, пусть дневали и ночевали в своих лабораториях, ставя опыт за опытом, пробуя и отметая один ингредиент за другим – и тем не менее на горизонте все-таки забрезжила тень надежды. В начале апреля из Эйсера пришли первые результаты. Алхимик боол-гаруя провел ряд экспериментов, взяв за основу выделения личинки стоманкила, червя-паразита, обитающего в почве местных пещер, и вплотную приблизился к успеху: созданный им пробный образец Дымки практически ничем по своему воздействию не отличался от оригинала. Почти те же симптомы, почти та же стремительно развивающаяся зависимость, почти столь же короткий срок жизни подопытного… Почти. Полной идентичности достигнуть так и не удалось – зараженные суррогатом погибали от прогрессирующей анемии в результате множественных кровоизлияний внутренних органов, а не от остановки дыхания. И единственное абсолютное сходство наблюдалось лишь в необратимости последствий.

Узкое лезвие ножа для бумаг, помедлив, вспороло бок конверта. Сухо зашуршали исписанные синими чернилами листочки письма, взгляд первого алхимика Геона заскользил по строчкам. «На основании повторных опытов – как с увеличением, так и со снижением концентрации действующего вещества… вынужден сообщить, что замещенная переменная в составе выведенной формулы… создает принципиально новый структурный ряд. Ввиду вышеизложенного… замещение скрытого элемента предположительно близким по ряду свойств… удовлетворительных результатов не дало. Попытка получения противоядия на примере воссозданной формулы… с учетом известной разницы оригинального образца и дубля… по ряду экспериментов не увенчалась успехом. Введение подопытному сыворотки на основе известного вам токсина с последующим применением гемосорбентов для нейтрализации последствий… дает положительную динамику только в случае отравления суррогатом. В отношении оригинального образца противоядие не меняет общей картины. Очевидно, скрытый элемент опознан неверно или же, к моему глубочайшему прискорбию… принимая во внимание предыдущие исследования… имеет смысл предположить…»

– Что все это без пользы, – забывшись, проронил магистр алхимии. Скользнул взглядом по двойному ряду формул, качнул головой и убрал письмо обратно в конверт. Ничего нового. «Может быть, Айрон прав? – устало подумал герцог, поднимаясь из-за стола. – И я просто зря трачу время, пытаясь отыскать то, чего не существует?..» Он сунул письмо от эйсерского резидента в карман камзола и, бросив взгляд на запертую дверь лаборатории, нахмурился. Вполне возможно, что противоядия от Дымки нет, но она сама есть. И этот проклятый последний ингредиент – тоже. А значит, найти его в любом случае надо.

Знать бы, как!

Первый алхимик раздраженно передернул плечами и быстрым шагом покинул свой кабинет. Спустился вниз, по привычке прислушиваясь к тишине уже опустевшего корпуса, вышел на крыльцо, запер за собой двери и уселся в ожидающий его закрытый экипаж с королевским гербом.

– Домой, ваша светлость? – уточнил один из гвардейцев-охранников, придержав лакированную дверцу. Кендал качнул головой:

– Нет. На север, в Последний предел.

– Будет исполнено, ваша светлость.

Гвардеец, захлопнув дверцу, взлетел на облучок. Кучер тронул лошадей. Герцог эль Хаарт откинулся на мягкую спинку сиденья и прикрыл глаза.

Экипаж, покинув территорию дворца, миновал мост и длинную кипарисовую аллею, въехал в город и чуть погодя свернул на северную окраину. Солнце садилось. В приоткрытое оконце, играя бархатной шторкой, вливался теплый майский ветер. «Лето на пороге, – подумал Кендал. – Как быстро пролетело время!» Он улыбнулся, не открывая глаз. Да, уже май. Скоро столица оденется в густую зелень, ярко запестреют клумбы в городских парках, а воздух помутнеет от тополиного пуха… Брови магистра чуть нахмурились, улыбка медленно растаяла на губах. Мысль о цветущих тополях всколыхнула воспоминания о мартовской миссии в Бар-Шаббу – и о том вечере, когда в дом эль Хаартов явился незваный гость.

Ожидая вестей от верховного мага, герцог разбирал бумаги в библиотеке, когда глава караула передал ему небольшой, запечатанный оплывшей сургучной кляксой конверт. Внутри обнаружилась короткая записка с просьбой о встрече, внизу которой вместо подписи стоял чернильный оттиск гербовой печати. Герцог удивился про себя, однако ничем этого не выказал. «Проводите гостя ко мне», – только и сказал он. Глава караула, поклонившись, вышел, а хозяин дома, вновь мазнув взглядом по записке, недоуменно нахмурился. Черный трилистник, заключенный в разорванный круг, и знакомый девиз «Не надейся на удачу». Бервик. Но что ему здесь понадобилось, да еще и в такое время?.. Рассудив, что ответить на этот вопрос сможет только сам граф, Кендал сунул бумажный клочок в карман камзола, надел амулет, прибрал разбросанные по столу бумаги и обернулся к дверям, в которые, легок на помине, уже входил предмет его мыслей. Правую руку его высочества герцог эль Хаарт узнал без труда, пусть Бервик и был с ног до головы закутан в плащ с низко опущенным капюшоном: походку не спрячешь.

«Можете быть свободны, – его светлость кивнул мнущемуся позади гостя начальнику караула, подождал, пока за ним закроется дверь, и сделал приглашающий жест рукой. – Добрый вечер, граф. Входите, присаживайтесь. Не скрою, ваш приезд явился для меня неожиданностью…»

Бервик откинул с лица капюшон.

«Добрый вечер, ваша светлость. Благодарю, что все-таки нашли возможность пойти мне навстречу, – склонив голову в почтительном поклоне, проговорил он. – Надеюсь, вы простите меня за это вторжение – ввиду вашего спешного отъезда пришлось поступиться правилами хорошего тона… Однако не буду утомлять вас долгими вступлениями. Вы ждете инструкций от достопочтенного мэтра эль Гроува, ваша светлость, относительно грядущей миссии в Бар-Шаббу – но, увы, по некоторым причинам верховный маг не сможет предоставить вам всё, о чем вам следует знать. Поэтому я взял на себя смелость облегчить ему задачу».

«Весьма благородно с вашей стороны, – герцог вежливо улыбнулся в ответ. – Что же, знания лишними не бывают. Прошу, садитесь же, – его светлость, обойдя стол, первым опустился в кресло, и Бервик последовал его примеру. – Так о чем вы хотели со мной поговорить? Это, насколько я понял, касается завтрашней миссии?»

«Самым непосредственным образом. И, к моему искреннему сожалению, не ее одной. Но прежде чем мы к этому перейдем – не будет ли с моей стороны очередной дерзостью попросить сделать нашу беседу более… ммм… конфиденциальной?»

Герцог эль Хаарт приподнял брови, однако, помедлив, стянул с шеи цепь и щелкнул пальцами. «У вас есть сомнения относительно кого-либо из моих домочадцев, граф? – поинтересовался он, возвращая амулет на место. – Так можете мне поверить, никто из них не имеет привычки подслушивать под дверью».

Бервик, приподнявшись в кресле, торопливо выставил перед собой открытые ладони. «Боги с вами, ваша светлость! – воскликнул он. – У меня и в мыслях не было бросить тень на кого-либо из ваших близких! Простите, если невольно обидел вас своей просьбой, но я имел в виду только охрану».

«Охрану? А что с ней не так?»

«Надеюсь, все в полном порядке, – неопределенно шевельнул плечами тот, – по крайней мере, что касается их боевых качеств. Я знаю, магистр щита лично подбирал для вас людей, однако не он один печется о вашей безопасности – и не думаю, что тайной канцелярии в лице того доблестного вояки, что привел меня сюда, следует знать о ваших личных делах. Разумеется, инкогнито мне сохранить не удастся. Зато по крайней мере славное имя эль Хаартов не пострадает – видите ли, ваша светлость, я пришел к вам не только как первому алхимику Геона, но и как к отцу…»

Герцог в ответ чуть склонил голову, призывая гостя продолжать. Он молча выслушал все – о буревестниках, об агентах Данзара среди адептов высшей школы Бар-Шаббы, об одном из них, ныне покойном, что угодил в расставленные им же самим сети, и о том, какую роль сыграл во всем этом его собственный сын. Новости были не из приятных, если не сказать хуже, но первый алхимик принял их с совершенно невозмутимым видом. Он умел держать на цепи не только свой дар, но и свои чувства.

«Уверяю вас, ваша светлость, – закончив рассказ, сказал Бервик, – ваш сын не пострадал, сейчас он в безопасности, а буревестники позаботились о том, чтобы скрыть от непосвященных его участие в этой истории».

«Не сомневаюсь, – после паузы без всяких эмоций отозвался магистр. – Иначе, полагаю, вас бы тут не было. И учитывая всё, что я услышал, вы должны были иметь серьезную причину, чтобы так рисковать здоровьем, явившись ко мне лично…»

Граф кивнул.

«Вы правы, ваша светлость, причина есть, и касается она уже всех нас. Я говорю о следующем архимаге Бар-Шаббы – есть все основания предполагать, что им станет отнюдь не барон Норвиль или его алмарский конкурент, а опасный фанатик, контролировать которого будет весьма затруднительно. Уэйн Теллер, вы о нем, вероятно, слышали?»