Текст книги "Основы английской фразеологии"

Автор книги: Н. Амосова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

минимум представлен предложным дополнением или

однородным членом по отношению к прилагательному blind. В первом

случае он выступает в виде предлога:

They were blind with dust and smoke (H. Newbolt, D. D.,

229).

В случаях второго рода служебным элементом является

союз:

There loomed the danger of becoming blind and lame

(M.Blair, Т., 125).

Несмотря на то, что указательный минимум в таких случаях

состоит из двух слов и, таким образом, выступает как

двучленный (ср.: with dust; and lame), контекстуальное указание и

в этих случаях идет от одного ключевого слова, которое и

действует как единственный знаменательный элемент указательного

минимума. Второй член этого последнего имеет чисто

структурное, а не указательное значение.

Контекст, указательный минимум которого представлен

одним ключевым словом – будь то ведущий или зависимый член

' словосочетания, в которое входит данное семантически

реализуемое слово, или подлежащее или сказуемое к этому

последнему, или однородный член,– можно условно назвать

контекстом I степени.

Но возьмем другой случай.

Прилагательное blind может иметь еще одно значение,

а именно: 'неспособный понимать, судить, оценивать, замечать'.

Это значение реализуется при связи прилагательного с

существительным лица. Однако указательный минимум не может

сводиться к одному существительному такого рода, ибо оно

входит и в контекстуальный набор, требуемый для значения 'незря-

37

чий'. Таким образом, в приводимом ниже сочетании blind

может, строго говоря, означать и физический, и психический

признак. Например: Mother was blind, I lell you! (M. Blair,

Т., 140).

Ситуация, разумеется, элиминирует ненужное значение. Но

здесь мы отвлекаемся от действия ситуации и обращаем

внимание-только на контекст. И с этой точки зрения нужно признать,,

что этот отрывок составляет нейтральный контекст. Взятый

изолированно, он может иметь смысл: «мама слепая (т. .е.

незрячая), говорю тебе!» и «мама слепа (т. е. ничего не понимает, не

замечает)».

Существительное (лицо или заменяющее его местоимение),

способно элиминировать все другие значения blind ('крытый',

'сплошной', 'закрытый с одного конца' и т. п.); в этом смысле

оно действует как негативный контекстуальный указатель. Но

оно не может служить позитивным указателем, создающим

условия для реализации одного из двух значений этого

прилагательного, т. е. значения 'незрячий' или "неспособный

понимать'. Для этого нужна определенная контекстуальная

поддержка со стороны какого-то другого члена данного речевого целого.

Рассмотрим другой отрывок.

«Thank the Lord I haven't a great crowd of relations to inflict

upon you», said Maxim, «a sister I very rarely see, and a

grandmother who is nearly blind» (D. du Maurier, R., 93).

Здесь blind реализует значение 'незрячий', обусловленное

комбинированным контекстуальным указанием, идущим как от

слова who.(с импликацией лица), так и от слова nearly 'почти'.«

Каждое из этих слов в отдельности недостаточно для такого

указания: who (отражающее антецедент grandmother) не

противоречит тому, чтобы blind выражало психический признак;

nearly– тому, чтобы blind реализовало значение 'крытый',

'сплошной' и т. п. Однако комбинация обоих указаний дает

определенный семантический результат, и blind получает возможность

реализовать значение 'незрячий'. Поэтому указательным

минимумом здесь оказывается сочетание слов who is nearly и, таким

образом, контекст равняется всему придаточному предложению:

who is nearly blind.

Таким образом, могут быть случаи, когда одно ключевое

слово выступает лишь в качестве элиминирующего или

негативного указателя, но элиминирование недействительных для

данного речевого акта значений не может быть доведено с его

помощью до требуемого предела, т. е. до реализации актуального

значения. Тогда указательный минимум становится сложным и

может расширяться до состава распространенного члена

предложения или даже целого предложения.

Такое положение встречается и тогда, когда слово,

непосредственно связанное синтаксически с семантически реализуемым

словом, является многозначным и способно сочетаться в разных

38

своих значениях с одним и тем же семантически реализуемым

–словом, также в разных его значениях.

Например, известно, что слово stem имеет несколько

значений, в том числе 'ствол' и 'основа' (как морфема). Если взять

сочетание bare stem, то прилагательное bare не может выявить

свое значение, пока не будет выявлено значение связанного

с ним слова. Нейтральность контекста (или, точнее, отсутствие

его) может быть снята с помощью дополнительных элементов,

реализующих значение stem. Ср.:

Philologists are agreed that singular imperatives (as also

vocatives) in Indo-European languages present the bare stems

without any inflexion (A. Gardiner, S. L., 215); She

pressed her cheek to the bare stem of the elm (M. Blair,

Т., 216).

Нетрудно видеть, что в обоих случаях предложное

определение является указательным минимумом для существительного

stem, которое в силу этого приобретает указательную силу по

отношению к прилагательному bare. Поэтому в первом случае

bare дает значение 'простой', во втором – 'голый'.

Следовательно, ключевое слово stem само нуждается в

контекстуальной опоре. В силу этого, указательным минимумом для

прилагательного bare во взятых нами отрывках служит не одно

оно, а сочетания «stems without any inflexion» и «stem of the elm»,

т. е. распространенный член предложения.

В иных случаях расширение указательного минимума может

вообще не совпадать с синтаксическим членением включающего

предложения. Так, оно может захватывать придаточное

предложение (или его часть) и член главного предложения, к которому

относится придаточное (т. е. его антецедент). Например, в

приводимом ниже отрывке существительное body реализует

значение 'тело, т. е. плоть', на основе именно такого комбинированного

указательного минимума:

The applause roared about the great room, wave of it

responding to every invisible wave of conquering sensual sexuality

which effused powerfully from her accomplished

body (A. Bennett, I., R., 102).

Таким образом, контекст может не совпадать ни со

словосочетанием, ни с предложением, и граница его способна рассекать

синтаксическое построение, лишая его структурной

законченности. Ср.:

It was in this trying situation, exposed to a galling fire of blank

cartridges, and harnessed by the operation of the military, a

fresh body of whom had begun to fall in in the opposite side, that

Mr. Pickwick displayed that perfect coolness (body 'отряд'; Ch.

Dickens, P. P., 67).

Лексический контекст, содержащий многочленный

указательный минимум, условно можно назвать контекстом II

степени.

39

Между контекстом I и II степени, таким образом, имеется

прежде всего количественное различие. Кроме этого, они

отличаются друг от друга еще и тем, что в контексте I степени

имеется прямая синтаксическая связь между клюяевым и

семантически реализуемым словом; в контексте же II степени основной,

решающий лексический указательный элемент может не иметь

непосредственной синтаксической связи с семантически

реализуемым словом. Например, рассмотрим отрывок:

One had... the tail of a mule detachable from the

body of a 1 i on (J. Galsworthy, S. S., 138).

Значение существительного body здесь 'туловище'. Оно

зависит от ключевого слова tail 'хвост', ибо никакой другой элемент

для его реализации недостаточен. Но слово tail связано со

словом body только косвенно, сквозной или цепной связью: body —

это предложное дополнение к прилагательному detachable,

имеющему атрибутивное отношение к именному члену

предложного определения (of a mule), и лишь это последнее имеет

непосредственную синтаксическую связь с ключевым словом tail.

Следует заметить, что контекстуальная обусловленность

значения многозначного слова и лексических омонимов совершенно

одинакова. Никаких особых условий или мобилизации каких-то

дополнительных контекстуальных сигналов омонимы не

требуют. Таким образом, с контекстологической точки зрения

различия между полисемией и лексической омонимией не

существует.

Исключение избыточных элементов обычно не представляет

трудностей, если контекстуальная пассивность этих элементов

отчетливо противопоставляется контекстуальной активности

указательных элементов. Нетрудно отсечь и такой избыточный

указатель, который связан с семантически реализуемым словом

более отдаленной синтаксической связью, чем другой указатель.

При двух или более равноправных, т. е. синтаксически

непосредственно связанных с семантически реализуемым словом,

указателях можно говорить о наличии параллельных контекстуальных

указаний. Ср.:

.. .William's light touch and natural flow of emotions suited

the a f t e r – w a r temper and taste (C. Dane, B. S., 1, 53).

Лексический контекст в некоторых случаях может

осложняться морфологическими показателями. Тогда указательный

минимум приобретает комбинированный лексико-граммати-

ческий характер.

Возьмем, например, в качестве семантически реализуемого

слова существительное body в значении 'группа, комплекс'.

Если указательным минимумом для него служит субстантивное

предложное определение, форма числа этого последнего не

безразлична для осуществления его указательной функции. Чаще

всего предложное определение должно быть оформлено

множественным числом. Например: a small body of specialists; any

40

other body of ideas; a body of chosen men and women; the body of

harvesters.

Но это правило верно лишь при условии, что предложное

определение не выражено именем собирательным, форма

единственного числа в котором не нарушает контекстуальной силы

самой семантики ключевого слова. Ср.:

The whole body öf nobility; the body of the jury.

Анализ форм лексического указательного минимума имеет

большое значение для изучения функционирования слова в

речи.

Насколько можно судить по имеющемуся в нашем

распоряжении, материалу, формы эти обусловливаются целым рядом

факторов: лексико-грамматическим типом семантически

реализуемого слова, особенностями его смысловой структуры, а также

смысловой структуры ключевого слова, характером

синтаксического построения включающего предложения и т. п. Однако от

дальнейшей детализации проблемы лексического контекста

здесь следует воздержаться. Она привела бы к смещению центра

тяжести в нашем рассуждении и превратила бы характеристику

переменного контекста в самоцель предлагаемого исследования,

тогда как здесь речь должна идти лишь об общих линиях или

общих принципах изучения контекстуальных связей слов. По

этой же причине мы опускаем контекстологический анализ

реализации ситуативных фигуральных значений, хотя и он

представляет значительный интерес и мог бы привести к

установлению определенных закономерностей. ' '

Заметим, что все приведенные случаи представляют собой

переменный контекст, поскольку указательный минимум в нем

выступает в различных лексических и конструктивных формах.

Как было сказано выше, переменный контекст может быть

не только лексическим, но и синтаксическим.

Указательный минимум в синтаксическом контексте может

выступать в форме: а) синтаксической функции ключевого

слова или словосочетания по отношению к семантически

реализуемому слову; б) синтаксической функции самого семантически

реализуемого слова в предложении.

Вкратце рассмотрим оба эти вида синтаксического

контекста.

Случай первого типа находим, например, в сочетании глагола

to make со сложным дополнением, где этот глагол, как известно,

приобретает лексическое значение 'заставлять, вынуждать',

сохраняя свое грамматическое значение переходности. Ср.:

I could not make him understand a word I said

(E. Waugh., D. F., 17); He could... never mark when a sunbeam

kissed the hilltops, making them smile clear in green light...

(Ch. Bronte, Sh., 17); He made the rabbi fs ears lie back

(G. Eliot, M. F., 50).

41

Лексические вариации обоих членов сложного дополнения,

так же как и подлежащего к глаголу make, практически

бесконечны. Вот поэтому данный случай, действительно, можно

признать образцом действия синтаксического контекста в его

наиболее чистом виде.

Аналогичные случаи воздействия сложного дополнения на

лексическое значение переходного глагола находим с глаголами

to consider (с простым беспредложным дополнением он значит

'учитывать', 'обдумывать', а со сложным – 'считать, расцени-

•вать', to think (с простым дополнением 'думать', со сложным —

'полагать, считать, принимать за...'), to judge ('судить' и

'считать') и др.21

Значительно чаще, однако, конструктивный указательный

минимум не является чисто синтаксическим, а осложняется

некоторыми необходимыми добавочными контекстуальными

условиями, которые могут быть морфологическими и лексическими.

Обратимся сначала к морфологическим добавочным

условиям.

Например, чтобы в глаголе to beg реализовалось

лексическое значение 'просить разрешения', этот глагол требует

прямого дополнения обязательно в форме любого в семантическом

–отношении простого инфинитива глагола. Например:

I beg to offer the tribute of my thanks (Ch. Dickens, L. D.,

495); Papa, I beg.to object most strongly... (ibid., 499); Madam,

I beg to acknowledge the receipt of your letter... (W.

Collins. W. W., I, 144); I beg to remain, Madam, your faithful

.servant (ibid., 292).

Здесь самый факт наличия прямого дополнения,

достаточный для того, чтобы элиминировать любое непереходное

значение глагола ('побираться', 'стоять на задних лапках'),

совершенно недостаточен для реализации значения 'просить

разрешения', которое требует определенной морфологической формы

прямого дополнения.

При существительном в этой же функции глагол имеет

значение 'просить, выпрашивать' (ср.: to beg bread, to beg one's

love и т. п.).

Интересно, что при наличии двух дополнений инфинитив

утрачивает свою особую указательную специфику и глагол to

beg реализует значение 'просить':

Let me beg you to write the note (W. Collins, W. W., I,

140); Her own fortune was invested in Home Rails and most

ardently did she beg her niece to imitate her (E. M. Forster,

H. E., 14).

Мы видим, таким образом, что в случаях типа «Не begged

21 По этому вопросу см.: В. В. Бурлаков а. О сложном дополнении в

•современном английском языке Сб. «Исследования по английской филологии».

Изд. ЛГУ, 1958, стр 161—162.

42

to answer», «He begged bread» воздействие синтаксического

контекста выступает, действительно, в осложненном виде: фактором

реализации лексического значения глагола служит не только

наличие определенного члена предложения, но и определенная

морфологическая природа данного указательного члена

предложения, хотя собственно лексическое его значение остается

нейтральным элементом контекста. Следовательно, осложнение

синтаксического контекста имеет здесь также грамматический,

а не лексический характер.

Ср. также: to seek + субстантивное дополнение значит

'искать'; to seek + инфинитивное дополнение значит 'пытаться,

стремиться'; to propose с инфинитивом значит Намереваться',

с субстантивным дополнением этого значения не имеет (ср.:

'предлагать', 'выдвигать' и т. п. в зависимости от других

контекстуальных условий).

Иногда морфологическое ограничение указательного

минимума сочетается с морфологическим ограничением самого

семантически реализуемого слова. Так, значение 'заставлять,

вынуждать' в глаголе to make может быть реализовано не только

в присутствии сложного дополнения, но и тогда, когда он

выступает в форме страдательного залога как член составного

глагольного сказуемого. Например:

Не was made to sign the release ('он был вынужден', 'его

заставили').

Здесь скрещиваются три указания, неотделимые друг от

друга: определенная словоформа самого семантически

реализуемого глагола, его синтаксическая функция и наличие именного

члена ,сказуемого также в определенной форме.

Таким образом, синтаксический указательный минимум

может осложняться морфологическим ограничением. Но, как

упоминалось выше, возможно и его лексическое ограничение. В этом

случае указательный минимум должен иметь строго

определенное, предуказанное синтаксическое отношение к семантически

реализуемому слову, но, кроме того, должен иметь также строго

определенное типовое лексическое значение.22

Этот случай удобнее всего рассмотреть на глаголах,

совмещающих в своей семантической структуре переходные и

непереходные значения.

Хотя переходность – непереходность представляет собой, как

известно, грамматическое значение (или синтаксическое

свойство) глагола, тем не менее, она тесно связана с лексическим

На этот факт исследователи обычно обращают недостаточно внимания.

См., например: A. Rudskoger. Fair, Foul. Nice, Proper. A Contribution to

–the Study of Polysemy. Gottenburg Studies in English. Stockholm, 1952; J S i m-

KO. On Some Questions concerning the Relationship of Grammar and Vocabulary.

Zeitschrift fur Anglistik und Amerikanistik, N 3, 1955; П. Т. С и н и ц ы н а.

К вопросу о грамматически связанных значениях Уч зап. ЛГПИ им. Герцена,

т. 157, ф-т англ. языка, 1958.

43

значением данного глагола.23 Иначе говоря, различие между

переходными и непереходными глаголами, как правило, идет по

двум линиям: синтаксической (т. е. по связи с беспредложным

дополнением или невозможности такой связи) и семантической

(т. е. по способности глаголов выражать различное конкретное

содержание обозначаемых ими действий в зависимости от

синтаксических свойств этих глаголов). Поэтому столь частое в

английских глаголах совмещение переходного и непереходного

значений, морфологически не дифференцируемых, обычно

означает не только грамматическую омонимию, но и лексическую

многозначность данных глаголов.

Но Есперсен отмечает также ряд случаев параллельного

сосуществования одинаково актуальных и распространенных

сочетаний одного и того же глагола то с предложным, то с

беспредложным дополнением. В этих случаях, по мнению

Есперсена, имеется известное расхождение оттенков лексического

значения данного глагола. Например, в сочетании to know

something глагол to know выражает более глубокое и исчерпывающее

значение предмета, обозначенного прямым дополнением; в

сочетании же to know about something глагол приобретает оттенок

значения, указывающий на приблизительное, поверхностное

знакомство с этим предметом. Глаголы to catch, to grasp, to

strike, to clutch, to guess и др. в сопровождении прямого

дополнения выражают соответствующие действия как осуществленные

или осуществляемые в полной мере; если же они связываются

с предложным дополнением, вводимым предлогом at (to catch at

something), они обозначают неполное, частичное осуществление

данного действия и тем самым изменяют известным образом

свое лексическое содержание (ср. русски «схватить что-то» —

«схватиться за что-то», «угадать что-то» – «догадываться о чем-

то», «вспомнить что-то» – «вспомнить о чем-то» и т. п.).24

Вряд ли, однако, можно здесь усматривать настоящее

переосмысление глаголов. Здесь лишь варьируют некие

дополнительные оттенки единого значения, придающие глаголу

известную количественную характеристику действия в пределах этого

единого значения (ср.: to remember something – to remember

about something). Важно обратить внимание на то, что все

упоминаемые в этой связи Есперсеном глаголы являются, по сути

дела,' переходными в любом сочетании и без дополнения какого

23 См.: В. Н. Жигадло О переходности и непереходности глагочов в

современном английском языке. Уч. зап. ЛГУ, № 180, сер. филол. наук, вып. 21 „

1955, стр. 210; ср.: В. Н. Ж и г а д л о, И. П. Иванов а, Л. Л. И о ф и к.

Современный английский язык. М., 1956, стр. 86; Л. Р. 3 и н д е р. Т. В. Строе-

в а. Современный немецкий язык. М , 1957, стр. 145; М. И. С т е б л и н-К амен-

ский. Грамматика норвежского языка. М—Л., Изд. АН СССР, 1957, стр. 118;

В. В. Виноградов. Русский язык. М., Учпедгиз, 1947, стр 64G.

24 О. Jespcrsen. A Modern English Grammar, p. Ill, vol. 2. Heidelberg,

1927, pp 252, 253, 260

44

бы то ни было типа большинство их (особенно глаголы

физического действия) не употребляется. При этом

функционирование их с предложным дополнением есть, по сути дела, их

абсолютивное употребление со смысловым восполнением, идущим от

предложного дополнения (ср.: I know something; I know about

something; Yes, I know).

Однако в современном английском языке имеется большое

количество глаголов, действительно совмещающих в своей

единой морфологической форме переходное и непереходное

значения, каждое из которых связано с особым, действительно

отдельным от другого лексическим значением. Например, to burn

означает 'гореть' и 'сжигать', to move 'двигать' и 'двигаться' и т. п.

Качественная определенность каждого из этих значений зависит,

с точки зрения контекстологической, от наличия или отсутствия

при них беспредложного прямого дополнения. Ср.: The fire was

burning cheerfully; All the evening he had been burning his

archives.

Семантическая структура английских глаголов,

совмещающих в себе переходные и непереходные значения, была

подвергнута анализу со строго грамматической точки зрения в

специальной работе В. Н. Жигадло. Полемизируя с некоторыми

грамматистами, которые считают, что для английского языка

ввиду отсутствия в нем морфологических средств выражения в

глаголе категории переходности—непереходности характерна

возможность употребления любого глагола как в переходном,

так и в непереходном значении, В. Н. Жигадло выдвигает

классификацию английских глаголов по трем типам:

1. Глаголы с основным переходным и производным

непереходным значением. Их признаком служит возможность

сочетания с прямым дополнением, ограничивающим действие глагола

с точки зрения его направленности или содержания и сохранение

того же значения соотнесенности с объектом вне контекста или

при абсолютивном употреблении (т. е. без дополнения, которое

лишь подразумевается). Ср.: Не could hardly pay for his bread;

He can read and write quite well.25

2. Глаголы с основным непереходным и производным

переходным значением. К этим глаголам В. Н. Жигадло относит

глаголы передвижения (to fly, to walk, to run и др.), глаголы,

принимающие «дополнение обстоятельственного характера» (to

walk the streets) и внутреннее дополнение (to live a long life), a

также глаголы, переходное значение которых, по терминологии

автора, «как правило, бывает ограниченным и синтаксически и

фразеологически» (to talk shop, scandal, nonsense; to talk

25 См : В. Н. Жигадло. О переходности и непереходности в

современном английском языке, стр. 218; ср.: В. Н. Жигадло, И. П. Иванова,

Л. Л. И о ф и к. Современный английский язык, стр. 87.

45

French, German; to speak one's mind, to speak the truth, to speak

French, to speak volumes).26

3. Глаголы «двузначные» с переходным и непереходным

значением, ни одно из которых не является производным от другого

(to change 'изменять' и 'изменяться', to move 'двигать' и

'двигаться', to stop 'останавливать' и 'останавливаться', to drop

'ронять' и 'падать' и т. п.).27

, Эта классификация, представляющая несомненный интерес

для теории грамматики английского языка, не может, однако,

заменить собой контекстологический анализ лексических

значений многозначного глагола, различия между которыми идут

параллельно различиям по линии переходности—непереходности.

Дело ке только в том, что классификация, предлагаемая

В. Н. Жигадло, преследует собственно грамматические, а не

семасиологические и не контекстологические цели. Дело

заключается главным образом в том, что, преследуя эти цели, автор

принципиально отвлекается от возможности сосуществования в

одном и том же глаголе не одного, а нескольких переходных

(или нескольких непереходных) значений. Между тем такое

сосуществование– весьма распространенное явление в

английских глаголах и поэтому чрезвычайно существенно для

определения пределов самостоятельности синтаксического контекста.

Утверждение, что переходное и непереходное значение

«двузначных» глаголов обычно «ограничено синтаксически, но не

фразеологически и зависит от наличия или отсутствия при нем

беспредложного дополнения»,28 по-видимому, правильно, если

ограничить свой анализ грамматическим аспектом явления. Но

если исследовать синтаксическую обусловленность лексических

значений таких глаголов, то указанный здесь признак окажется

недостаточным. При глаголе «двузначном» (а таких в

английском языке очень много) наличие беспредложного ' дополнения

только исключает любое из его непереходных значений, .но не

указывает, какое из его переходных значений действует в

данном случае. Следовательно, здесь факт присутствия прямого

дополнения реализует грамматическое значение глагола, выполняя

в отношении лексического значения элиминирующую, а не

указательную роль.29 Необходимое уточнение лексического

переходного значения глагола идет от лексического значения

дополнения. Например:

26 В. Н. Жигадло. О переходности и непереходности з современном

английском языке, стр. 220, В. Н. Жигадло, И. П. Иванова, Л. Л. И о-

ф и к. Современный английский язык, стр. 8S.

27 В. Н. Жигадло. О переходности и непереходности в современном

английском языке, стр. 221: В. Н. Жигадло, И. П. Иванова, Л. Л. И о-

ф и к. Современный английский язык, стр. 89

28 В. Н. Жигадло, И. П. Иванова, Л. Л. Иоф-ик. Современный

английский язык, стр. 89.

29 Ср.: Б. М. Л е й к и н а. Средства грамматического контекста. Уч. зап.

ЛГУ, № 301, сер. филол. наук, вып. 60, 1961.

46

– Did you think I dropped my handkerchief on purpose?

(J. Galsworthy, L,, 102); Time and again he dropped a hint or

two as to the present state of things at the farm (M. Blair, Т., 210);

You should drop t h a t h a b i t (A. S. Hornby, A. L. D., 373).

В первом отрывке to drop имеет значение 'ронять', т. е.

'давать упасть5, во втором – 'бегло высказывать', в третьем —

'оставлять, бросать''. Все эти значения – переходные; во всех

этих отрывках синтаксические условия тождественны.

Реализация различных лексических значений глагола зависит от

лексического значения дополнения. Присутствие его является

элиминирующим позитивным контекстуальным фактором, лексическое

значение – указательным фактором.

Наоборот, отсутствие дополнения при «двузначном» глаголе

действует как негативный элиминирующий фактор,

устраняющий все переходные значения глагола. Указательным фактором

служит в таких случаях какой-либо связанный с глаголом член

предложения – чаще всего подлежащее. Например:

Watching her face with idle malice, he saw it change, grow so

pale that he thought she would drop (= упадет; J. Galsworthy,

M. P., 187); The wind had dropped (= стих; D. du Maurier, R.,

119); Her voice dropped to a whisper (= понизился; ibid.).

Контекстуальный набор позитивных указателей к каждому из

переходных и непереходных значений любого неоднозначного

глагола, несомненно, может быть подведен под определенную

семантическую характеристику, хотя речевая ситуация способна

значительно нарушать системный характер такого набора. Но-

здесь важно отметить только широкую вариантность этих

позитивных показателей, определяющих переменный характер

контекста, а также наличие во всех подобных случаях

комбинированного лексико-синтаксического указательного минимума.

Различие между чисто синтаксическим и таким

комбинированным лексико-синтаксическим указательным минимумом

выступает особенно наглядно тогда, когда беспредложное

дополнение к переходно-непереходным глаголам 2-го и 3-го типа (па

схеме В. Н. Жигадло) выражено местоимением» В силу семанти-.

ческой абстрактности местоимения оно обычно бывает не в

состоянии служить достаточным указателем для семантически

реализуемого глагола. Например, ясно, что в предложении I'll

stand it глагол имеет переходное значение: дополнение

элиминирует любое непереходное его значение. Но значит ли он здесь-

'поставить', 'выдержать', 'предложить за свой счет в виде уго-:

щения' и т. п. – остается неизвестным.

При глаголах со многими переходными значениями нередко

встречается комбинированное смыслоуказательное действие

лексического значения дополнения и обстоятельства. Например,

в приводимом ниже отрывке беспредложное прямое дополнение'

достаточно (в силу своего собственного лексического значения)

для реализации переходного лексического значения глагола to.

17

run как 'проводить'; обстоятельство здесь необходимо не для

значения глагола, но для общего содержания сообщения.

Не ran his fingers through my hair (D. du Maurier, R.,

331).

Но в других случаях, при недостаточно дифференцирующей

семантической определенности дополнения, обстоятельство

места действует как добавочный, но необходимый уточнитель.

Например:

Then we run our little boat into some quiet nook.. .

(J. K. Jerome, Т. М. В., 19).

Что дополнение и обстоятельство действуют здесь именно

комбинированно, явствует из следующих операций: если

устранить обстоятельство места, глагол to run может при данном

дополнении реализовать переходное значение 'пускать в ход',

какое находим в контекстах типа to run an engine, a ship, an

automaton и т. п. Обстоятельство места, указывая направление

действия, актуализирует в глаголе значение 'направлять'. С другой

стороны, устранение дополнения превращает значение глагола

в непереходное, и, естественно, обстоятельство места

оказывается не в силах сохранить указанное переходное его значение.

При непереходном значении многозначного глагола

указательная роль обстоятельства становится еще более

значительной, если лексическое значение подлежащего нейтрально в

контекстном отношении. Так, непереходное лексическое значение

глагола to steal 'красться', 'прокрадываться' появляется только

в контексте, содержащем обстоятельство места.

And they stole cautiously towards the house (Ch.

Dickens, О. Т., 225); Monsieur Canis emerged from his secret

lurking-place and stole like a ghost amongst his guests (Ph.

Oppenheim, С. S., 65); ...as he spoke an enormous limousine of

dove-grey and silver stole soundlessly onto the field

(E. Waugh, D. F., 75).

Таким образом, здесь указательный минимум слагается из

двух, притом собственно синтаксических величин: одной —

негативной (отсутствие прямого дополнения), другой —

позитивной (наличие обстоятельства места). Если считать, что

обстоятельство места есть особый член предложения, отличный

от обстоятельства всякого другого вида (времени, образа

действия), то данный тип указательного минимума следует

расценивать как чисто синтаксический контекст с необходимым

двойным указанием (т. е. синтаксический контекст II степени). Если

же обстоятельство места рассматривать как семантический