Текст книги "Основы английской фразеологии"

Автор книги: Н. Амосова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

фразеологизм представляет собой ответную реплику. Поэтому здесь

можно предполагать наличие недосказа, подразумевания, во

избежание излишнего повторения сказанного.

Для контекстологического анализа важно обратить внимание

на следующее: будучи освобожден от синтаксических связей с

включающим его предложением, такой фразеологизм становится

самодовлеющим постоянным контекстом, и при этом его

фразеологическая целостность не распадается. Это означает, что данное

языковое образование, сохраняя свое значение как сложнонечле*

нимую семантему, сохраняет в силу этого и свое качество

единицы номинации. Но, с другой стороны, попадая в условия

абсолютивного употребления, фразеологизм из связанной

предикативной единицы превращается в самостоятельное предложение,

т. е. тем самым становится единицей коммуникации: он не

восполняет коммуникацию, как это имеет место тогда, когда он

включается в переменное предложение как его часть, но сам

является единственной формой «экстериоризации» сообщения.

Здесь происходит то же, что бывает при употреблении слов и

переменных словосочетаний в качестве номинативных предложений.

Расхождение между структурой речевого произведения и его

функцией в речевом акте даже в сфере переменных сочетаний

может приводить к совмещению различных типов содержания

этого речевого произведения. Номинативные предложения и

называются номинативными именно потому, что совмещают в себе

признаки номинации и коммуникации, т. е., точнее,

осуществляют тождество номинации и коммуникации.

Тем более легко совершается такое скрещивание функций в

сфере постоянного контекста. При этом никакого расчленения

сложнонечленимои семантемы не происходит, как не происходит

никаких сдвигов, распадов или усложнений лексического

значения в слове certainly или словосочетании winter evening при их

употреблении в виде самостоятельного предложения. К

номинативной функции слова, переменного словосочетания или

фразеологической единицы прибавляется их самостоятельная

коммуникативная функция, которая возникает не из

субъективно-психологического отношения говорящего и слушающего к данной

единице, не из целенаправленности ее употребления, но из

негативных контекстуальных условий, т. е. благодаря тому, что эта

единица употребляется абсолютивно.

140

Все указанные выше типы предикативных фразеологизмов не

только легко включаются в синтаксическое построение

завершенной структуры в качестве его составной части, но чаще всего и в

первую очередь выступают именно в таком связанном виде.

Некоторые из них вообще иначе и не функционируют; таковы

фразеологизмы с частичнопредикативным строением (типа ships

that pass in the night, to know which side (one's) bread is

buttered). Другие имеют строение подчиненной предикативной

единицы, т. е. по самой своей организации являются

несамостоятельной частью предложения; абсолютивное употребление таких

фразеологизмов встречается исключительно редко и всегда

носит характер ситуативного эллипса.

Наконец, третья разновидность предикативных

фразеологизмов, как мы видели, по форме включения в предложение

представляет собой подчиняющую предикативную единицу

«незавершенной, открытой структуры», требующей сочетания с другой,

подчиненной предикативной единицей. Абсолютивное

употребление таких фразеологизмов встречается чаще, чем среди

фразеологизмов других типов, но не является основной, ведущей

формой их функционирования в речи, а лишь дополнительно

возможной, ситуативно обусловленной. Нарушение в подобных случаях

взаимосвязанности подчиняющей (фразеологической) и

подчиненной (переменной) единиц – всего лишь относительное.

Воспользовавшись способом рассуждения В. Г. Адмони об

абсолютивном употреблении служебного компонента ^аналитической

формы слова, можно сказать, что «первые („полные")

структуры объясняют вторые („абсолютные"), а не наоборот».22

Преобладание связанного употребления данных фразеологизмов

консолидирует их номинативный характер, не аннулируемый, а

лишь осложняемый коммуникативной их функцией в условиях

абсолютивного употребления. Подлежащно-сказуемное их

построение, на первый взгляд несколько затемняющее истинное

положение вещей, в действительности нисколько не сказывается

на их природе как единицы языка, а не речи.

Фактически аналогичное явление наблюдается и в тех

случаях, когда, скажем, глагольный фразеологизм употребляется в

повелительном наклонении, образуя односоставное

повелительное предложение (типа: Hold your tongue!).

Целый ряд глагольных фразеологизмов часто употребляется

в повелительном наклонении. Таковы, например: Take your time

'не спеши'; first catch your hare 'там видно будет'; put that in

your pipe and smoke it 'заруби у себя на носу', 'подумай-ка над

этим'; tell it to the marines 'не выдумывай!'; draw it mild

'полегче на поворотах!'; save your breath 'помалкивай!', и т. п.

Сравнительно редкое употребление этих фразеологизмов в качестве

Ь. 1. А дм о ни. Завершенность структуры как явление синтаксической

формы, стр. 114.

141

членов переменных предложений объясняется их эмоционально-

междометным характером, который, кстати сказать,

подтверждается и тем, что они бытуют преимущественно в разговорной

речи. Они имеют либо оценочный, либо волеизъявительный

смысл; некоторые из них выражают эмоциональное побуждение

к действию. Но аффективное значение неполностью вытесняет в

них их номинативную потенцию, благодаря которой они и не

теряют способности становиться членами предложения.

Однако в английском фразеологическом фонде имеются

единицы со структурой повелительного предложения, которые этой

способности вообще лишены и которые поэтому употребляются

только в самостоятельной форме. Это такие сочетания, как,

например: pull devil, pull baker! *a ну, валяй! А ну, кто кого!'; Save

the mark! ?да что вы!'; hang it (all)! ?к черту!'; drat it (you) 'вот

досада! Да ну тебя!'; go to Bath! 'да иди ты!'; bless (one's) soul!

?о, господи!'; look here 'послушай!', и т. п. Это уже несомненные

междометия сложного образования.

Своеобразие этих фразеологизмов заключается в том, что,

несомненно обладая целостным значением, они в то же время

лишены номинативной функции, как лишены ее все вообще

междометия, ибо, «выражая эмоции, настроения, волевые

побуждения, междометия, не обозначают и не называют их».23 Будучи

аффективными, хотя социально и закрепленными и потому

несомненно имеющими языковую природу элементами речи,

междометия занимают особое положение среди других слов и

устойчивых словосочетаний. Не выполняя ни номинативной, ни

служебной функции, они не могут быть подведены ни под одну из

знаменательных или служебных частей речи. Синтаксическая

роль междометий не нашла еще общепризнанного истолкования.

Многие языковеды склонны рассматривать их как

слова-предложения особого рода.24 Другие исследователи отвергают эту

точку зрения, указывая на отсутствие в междометиях необходимых

формальных, интонационных и смысловых признаков

предложения.25 Но каково же, собственно говоря, отношение междометия

к предложению, остается неясным.

Так или иначе, междометные фразеологизмы предикативной

структуры отличаются всеми признаками аффективных

элементов языка. Они не служат проводниками ни коммуникации, ни

23 В. В. Виноградов. Русский язык, стр. 745; ср.* А. И. Смирниц-

кий. Морфология английского языка, стр. 392.

24 См , например: А. И. Смирницкий. Морфология английского

языка, стр. 392; В. Н. Ж и г а д л о, ,И. П. И в а н о в а, Л. Л. И о ф и к.

Современный английский язык, стр. 191; Е. М. Галкин а-Ф е д о р у к, К. В.

Горшкова, Н. М. Шанский. Современный русский язык, изд 2-е. М., 1958, стр. 397,

и др. Ср.: G. О. Curme and Н. К и г a t h. A Grammar of the English

Language, vol. II, p. 105.

25 См.: С. Т. Onions. An Advanced English Syntax, 6 ed. 1932, p. 50;

J. Ries. Was ist ein Satz? Beiträge zur Grundlagung der Syntax, H. III. Prag,

1931, S. 114, и др.

142

номинации. Это лишь средства «экстериоризации» чисто

эмоциональных импульсов. Нередко в разных ситуациях под один и тот

же фразеологизм может быть «подложено» различное

эмоциональное содержание. В этом отношении фразеологизмы,

выражающие побуждение к действию, более конкретны, чем другие:

look here всегда употребляется для привлечения внимания, pull

devil, pull baker —как средство подзадоривания, и т. п. Но чаще

всего аффективный смысл междометных фразеологизмов

подвержен ситуативным колебаниям. Например, hang it (all) может

выражать разные отрицательные эмоции протеста, возмущения,

пренебрежительности, досады и т. п.

Таким образом, отсутствие номинативной функции в этих

фразеологизмах не отменяет их фразеологической сущности. В

них ликвидируется не единство номинации, а номинация вообще,

номинация как таковая. Не содержат они и коммуникации, ибо-

момент логически целенаправленного и логически

содержательного сообщения в них, как вообще в аффективных элементах

языка, отсутствует.

Идиоматические образования (т. е. образования с целостным

значением), которые имеют междометный характер, а также

такие, которые имеют частичнопредикатибную структуру или

структуру несамостоятельной предикативной единицы,

представляют собой один из структурных типов фразеологических

единиц, ибо выступают в функции единиц языка, используемых как

готовыц строительный материал речи. ,

Нередко к фразеологии относят и пословицы, и поговорки,

т. е. самостоятельные предложения, обладающие образным или

прибавочным дидактическим или оценочным характеризующим

содержанием.26 Между тем, такое решение представляется

необоснованным. Оно вызвано исключительным вниманием к

точкам сходства между пословицами и фразеологизмами и

игнорированием существенных различий между ними.

' Пословицы и поговорки предикативной структуры сходны с

фразеологическими единицами многими своими чертами.

Во-первых, их лексический состав является постоянным; во-вторых,

смысл их традиционен и в большинстве случаев имеет

фигуральный характер; в-третьих, многие из них демотивированы или

имеют неясную мотивировку, именно в силу условности их

содержания; в-четвертых, лексические значения их компонентов

безусловно ослаблены; в-пятых, они явно не создаются в процессе ре-

чи, а воспроизводятся в готовом виде. Но ограничиться учетом

26 См., например: L. P. Smith. Words and Idioms, p. 176; W. J. Ball.

A Practical Guide to Colloquial Idiom (passim); А. А. Реформатский.

Введение в языкознание. М., Учпедгиз, 1955, стр. 94; Л. А. Б у л а х о в с к и й.

Введение в языкознание, ч. II. М., Учпедгиз, 1953, стр. 34—35; И. В. Арнольд.

Лексикология современного английского языка. М., Изд. лит. на иностр. яз.г

1959, стр. 205; И. И. Чернышева. Фразеологические единицы немецкого

языка и проблема их перевода. Сб. «Некоторые вопросы изучения словарного

состава языка». М.. 1954, стр. 8 и мн. др

143

лишь этих их особенностей – значило бы остановиться в их

анализе на полпути.

Прежде всего нужно выяснить, может ли предложение быть

носителем лексического значения как единицы мыслительного

содержания языкового знака, нормально свойственного именно

слову или фразеологической единице.

В сфере переменных предложений, как нам представляется,

положение вещей достаточно ясно. Лексическое значение

свойственно, во всяком случае, таким единицам языка, которые

способны выполнять функцию номинации, а предложение любой

структуры и целенаправленности является единицей

коммуникации. Ясно, что признавать существование лексического значения

предложения значило бы смешивать различные типы и уровни

языкового отражения действительности. Идиома обладает

целостным значением – лексическим значением особого рода. Для

того чтобы считать пословицу идиомой, нужно доказать, что

пословица обладает целостным лексическим значением и

выступает в речи как единица номинации. Однако ни по содержанию,

ни по функции пословицы и поговорки не отвечают признакам

фразеологической единицы.

Дело не в том, что их структура – подлежащно-сказуем-

.ная (ср.: All is not gold that glitters; the fat is in the fire). Такая

•.структура сама по себе может и не отменять номинативную

функцию образования, как мы попытались показать выше. Корень их

отличия от предикативных фразеологизмов в другом. Прежде

всего они являются автономными, самоисчерпывающимися и по

структуре, и по содержанию предложениями. Они не могут быть

–отнесены и к аффективным, междометным языковым единицам;

их речевая функция как единиц коммуникации, выражающих

поучение или оценку факта, не вытесняет, а прямо соответствует

их предметно-логическому содержанию. Содержание это

представляет собой не целостное лексическое значение, а традицион-

.ный реальный образный или прибавочный смысл – вывод,

обобщение или констатацию, выражаемые в форме сообщения.

Эта их особенность проявляется, прежде всего, в том, что

исходной, основной и наиболее распространенной формой их

употребления является функционирование их в синтаксически-

замкнутом виде. Ср. пословицы: There is no smoke without fire,

birds of a feather flock together, a stitch in time saves nine или

поговорки: the cat jumps 'дело принимает серьезный оборот';

heads I win, tails you lose 'как ни вертись, я в накладе не

останусь'; if you don't like it, you can lump it 'хочешь не хочешь,

придется с этим примириться'; you can whistle for it 'пиши пропало';

Mother Carey is plucking her geese 'снег валит', и т. п. и т. д.

Автономность таких речений не колеблется от того, что

иногда они могут включаться в другое предложение, превращаясь в

.зависимую предикативную единицу. В таких условиях их

исходная самостоятельность находит еще одно подтверждение. Если

•144

пословица или поговорка входит в переменное предложение, не

изменяя своей синтаксической предикативной структуры, она не

становится единым членом этого предложения, а выступает как

зависимая предикативная единица и превращает включающее

ее предложение в сложное. Это показывает, что ее

предикативное строение не есть фикция и что она не является ни единицей

номинации, ни междометным образованием; ср.:

Не could see that the grey mare would be the better horse with

them (G. Fothergill, F. V., 78); You should not forget that every

cloud has its silver lining, и т. п. К тому же, те из поговорок,

которые особенно явственно обнаруживают свою природу реплик-

реакций, вообще лишь в исключительных случаях могут быть

превращены в зависимую предикативную единицу. В

обследованном материале таких случаев не встретилось, но, по-видимому,

они принципиально возможны, вероятно, в косвенной или

несобственно-прямой речи (типа: he said that wasn't his cup of tea).

По всем этим причинам следует согласиться с X. Касаресом,

резко отделившим фразеологические единицы («речения») от

пословиц и «провербиальных сочетаний».27 Их «цитатный»

характер, который отмечает X. Касарес, связан именно с теми их

особенностями, о которых мы только что говорили.

Пословицы и поговорки, представляющие собой

«притчи-миниатюры», в систему языка не входят, ибо являются

самостоятельными единицами коммуникации, хотя и фиксированными в

определенном традиционном оформлении. Они не могут быть

признаны ни «лексическими единицами»,28 ни «эквивалентами»

лексических единиц. Ведь если считать, что «лексическая

единица»– это любое языковое образование, отличающееся

устойчивостью и метафорическим или хотя бы традиционным смыслом

(ибо не все пословицы основаны на метафоре), то тогда под это

понятие придется подвести вообще разнообразные произведения

таких «малых форм» фольклора, как прибаутки, считалки,

загадки и т. п. Строгий учет структуры содержания и форм

функционирования языкового образования в единстве всех этих черт

должен помочь различать под внешним сходством внутренние

различия между изучаемыми явлениями.

Итак, одним из структурных типов фразеологических единиц

следует признать не только частичнопредикативные, но и такие

цельнопредикативные сочетания, которые не представляют

собой независимого предложения. И те и другие относятся к типу

идиом.

6. Компаративные фразеологические единицы. Устойчивые

сравнения можно было бы определить как разновидность

фразеологических словосочетаний (см. тип 1).

ш т* ^М': ^" Касарес. Введение в современную лексикографию, руоск. пер.

М., Изд. иностр. лит, 1958, стр. 197 ел.

28 См.: И. В. Арнольд. Лексикология современного английского языка,

стр. 205.

Ю Н. Н. Амосова

145

Однако своеобразие контекстуальных связей между членами

компаративных фразеологических единиц и их неоднородный

характер заставляют выделить их в особую группу.

Прежде всего среди них легко заметить целый ряд единиц,

отвечающих признакам идиом, т. е. обладающих целостным

значением и—даже полностью демотивированных: as happy as

a king 'навеселе'; as deaf as an ass 'лишенный музыкального

слуха'; as large as life 'собственной персоной5; as greedy as

a hawk 'сильно проголодавшийся', и т. п. Целостное значение

этих единиц вырастает из ослабления их компонентов, и

прилагательное в них столь же семантически несамостоятельно, как

и именной член.

Другие единицы представляют собой фраземы, но фраземы

особого рода. В них первый – адъективный или наречный —

компонент сохраняет свое значение во всей его интенсивности;

второй же, именной компонент, представляющий опору

сравнения, претерпевает ослабление собственного лексического

значения и переосмысляется в усилительный элемент. Это особенно,

заметно в тех случаях, когда мотивировка сравнения

представляется явно условной и произвольной. Ср.: as cold as a key, as

dead as Queen Ann, mad as a hatter, as old as the hills, as

silent as a mouse, as dead as a door-nail, bold as brass и т. п.

Собственное значение именного члена становится с течением

времени настолько несущественным, что в английской

разговорной речи возник любопытный одновершинный фразеологизм

as anything 'как не знаю что', смысл которого – чистая

усилительность без малейшей примеси предметного значения (ср.:

as sure as anything, as angry as anything и т. п.).

Итак, здесь налицо постоянный контекст, в котором один

член является семантически интенсивным и самостоятельным,

а второй – лексически ослабленным, причем его ослабление

зависит от его связи с первым компонентом и именно лишь в

определенной конструкции (ср. mad as a hatter, но a mad

hatter).

Контекстуальная связь, характерная для таких

компаративных сочетаний, соответствует контекстуальной связи между

элементами фраземы: один компонент семантически не зависит

от второго, тогда как второй всецело зависит от первого и or

определенного синтаксического отношения к нему.

Следовательно, значение второго компонента является фразеологически

связанным. Но в отличие от фразем иных структурных типов

в компаративных фраземах результатом фразеологической

связанности второго компонента оказывается не сдвиг, а

ослабление его значения. В этом – их контекстуальная специфика.

Фактически тот же процесс происходит и в мотивированных

устойчивых сравнениях, на первый взгляд отличающихся от

свободных, «творческих» сравнений только своей заштампован-

ностью, присущим им обликом «готового изделия». Ср.: as pale

146

as marble, as quick as lightning, as slippery as an eel и т. д.

И в них также именной член превращается в условное

усилительное средство по отношению к связанному с ним слову,

выражающему качественный признак. Ср.: as pale as marble —

extremely pale, as dry as a bone – dry to the utmost degree и

т. п. Все это – устойчивые сочетания, находящиеся на пути

превращения во фразему.

Особая контекстуальная связь характерна для

компаративных фразеологизмов, в которых второй член сравнения

выражен словосочетанием (типа as greedy as a cow in a clover, as

happy as a clam at high tide). Но к ним мы вернемся при

обсуждении вопроса о границах фразеологической единицы.

Таковы структурные типы английских фразеологических

единиц, рассматриваемых с контекстологической точки зрения.

Следует отметить, что иноязычные речения, бытующие в речи

в беспереводном виде (типа alter ego, pur sang, tutti frutti), не

составляют в английском языке единиц постоянного контекста,

ибо ни их материальный состав, ни средства его организации

не принадлежат этому языку. Это стилистические штампы

цитатного характера, и относить их к английскому

фразеологическому фонду нет никаких оснований.

§ 2. ГРАНИЦЫ И ЦЕНТР ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ

Как правило, границы фразеологической единица

совершенно очевидно определяются материальным составом

постоянного контекста, ее конституирующего.

Однако в некоторых .случаях определение самого состава

этого постоянного контекста может представить известные

трудности или, по крайней мере, требует дополнительного

анализа. Так, нуждаются в обсуждении: отношение к постоянному

контексту указательных элементов включающего

фразеологическую единицу контекста, роль начальных и конечных

служебных слов, с нею связанных, и роль начального связочного

глагола.

А. Экзоэлементные фразеологические единицы

Многозначная идиома, а также идиома, омонимичная

переменному сочетанию или фраземе тождественного состава,

нуждается в дополнительном указании, идущем от включающего

ее предложения или от речевой ситуации.

Если дополнительный указательный минимум, требуемый

для реализации целостного значения идиомы, является

переменным, он, естественно, не входит в ее состав. Например,

глагольная идиома to stare (smb) in the face 'быть очевидным,

неотвратимым' семантически реализуется как таковая лишь

тогда, когда вступает в связь с подлежащим (или именным оп-

10*

147

ределением • при преобразовании глагола в неличную форму),

выраженным существительным, обозначающим нелицо (ср.:

But certain facts stared me in the face, and I could not go

against them).

Если это контекстуальное условие нарушается, данное

сочетание выступает как переменное, выражающее сложную

семантему 'смотреть прямо в лицо' (ср.: Tom stared her in the

face).

Переменное ключевое слово составляет с семантически

зависящим от него фразеологизмом единицу переменного

контекста, семантически реализуемым элементом которого является

фразеологизм.

В ряде случаев, однако, фразеологическая единица имеет

максимально ограниченную контекстуальную сочетаемость,

т. е. способна вступать в синтаксическую связь только с одним,

строго определенным словом. Таковы, например,

фразеологические единицы (to rain) cats and dogs 'лить как из ведра (о

дожде)'; (to talk) through (one's) hat 'болтать невесть что';

(to speak) by the card 'говорить абсолютно точно, как по-пи-

санному'; (to grin) like a Cheshire cat 'ухмыляться до ушей';

(to fight) like Kilkenny cats 'драться до взаимного

истребления', и т. д.

Подобные случаи А. В. Кунин относит в особую категорию,

которую он считает промежуточной между «сращениями» и

«единствами»,29 поскольку, по его мнению, ведущий член в

подобных единицах мотивирован, а остальные – не

мотивированы. А. В. Кунин упускает из виду два важных момента: во-

первых, то, что ведущие компоненты -здесь не «мотивированы»,

а просто употребляются в своем основном и прямом значении,

и притом не ослабленном, а обладающем нормальной

интенсивностью; во-вторых, то, что демотивирована не только та часть

сочетания, которая связана с ведущим членом, но и само по себе

соединение их обоих.

Интенсивность значения ведущего члена явствует из того, что

остальная часть фразеологической едиьицы лишь уточняет или

дополняет выражаемое им самим независимо от нее значение.

То rain значит 'идти дождю' и вне связи с сочетанием cats and

dogs, которое только добавляет к значению глагола некую

качественную характеристику ('идти проливному дождю'). То talk

значит 'болтать, беседовать' и без поддержки сочетания through

(one's) hat, которое, опять-таки, вносит лишь добавочную (для

общего смысла сообщения существенную) характеристику

действия. Но сочетание cats and dogs реализует свой усилительный

идиоматический смысл только благодаря связи с глаголом to

r$in, а сочетание through (one's) hat—только с глаголом to walk.

Следовательно, глагол to rain является единственно возможным

29 См.: А. В. Кунин. АРФС, стр. 1443.

148

ключевым словом для сочетания cats and dogs, хотя сам по себе

семантически от него не зависит, не входит в его состав и не

претерпевает ослабления своего значения.

Подобные фразеологические единицы не вполне единообраз

ны. Некоторые из них содержат необязательное уточнение.

Например, если сказать it is raining, а не it is raining cats and dogs

то'произойдет обеднение содержания, а не полное его изменение

(ср. также: Не grinned – Не grinned like a Cheshire cat). В

других сочетаниях уточнение, идущее от идиомы, необходимо, ибо

без него содержание сообщения совершенно меняется. Ср: They

are against paying – They are against paying through the nose;

Depend on it. I am going to speak – Depend on it, I am going to

speak by the card. Однако это различие не имеет

контекстуального характера, ибо контекстуальное отношение между членами

словосочетания во всех случаях остается одинаковым. Если для

значения ведущего члена наличие идиоматического сочетания не

обязательно, то для значения идиоматического сочетания

присутствие данного ведущего члена является необходимостью.

Поэтому связь между тем и другим, независимо от степени ее

важности для общего смысла сообщения, практически в любом

случае является постоянной и исключительной. Сочетания cats

and dogs, through the nose, like a Cheshire cat и т. п. не

существуют как самостоятельные фразеологические единицы с

данным целостным значением, способные связываться с любым

ключевым словом, обладающим определенным типовым

значением. Не говорится: to snow cats and dogs или to smile, to smirk,

to simper like a Cheshire cat и т. д.

Ср. такие же случаи в сфере субстантивных идиом: bread-

and-cheese marriage 'невыгодный брак'; cape-and-sword comedy

'комедия плаща и шпаги'; death bed repentance 'запоздалое

раскаяние'; the devil's own luck 'необычайная удача', и т. п.

Компаративные фразеологизмы, в которых второй член сравнения

выражен словосочетанием, представляют собой также

аналогичные идиомы. Прилагательное (или наречие), действующее как

первый член сравнения, является семантически независимым, ко

оно необходимо для реализации целостного усилительного зна

чения второго члена. Ср.: as welcome as flowers in May, as loud

as a hog in a gate и т. п.

Получается весьма своеобразная картина: ведущий член не

включается своим значением в собственное целостное значение

фразеологизма, и поэтому стоит как бы за его пределами. В то

же время он является тем материальным элементом, который не

только необходим для использования данного фразеологизма в

речи, но косвенным образом, как бы извне, участвует в его

мотивировке (или, по крайней мере, несомненно участвовал в ней при

сложении данного фразеологизма). В силу этого такой элемент

по сути дела, неотделим от фразеологизма, хотя иногда лишь

односторонне. Реально употребляются не сочетания cats and dogs,

149

through one's hat и т. п., а сочетания to rain cats and dogs, to talk

tftrough one's hat и т. п.

Этот необходимый элемент является строго фиксированным,

хотя и относительно самостоятельным. Столь своеобразное

переплетение черт закрепленности и автономности отличает его и от

обычных основных компонентов и от переменных добавочных

элементов фразеологической единицы. В связи с этим его следует

отграничить от них и терминологически. Условимся называть его

экзоэлементом фразеологической единицы.

Экзоэлемент, следовательно,– это семантически

самостоятельный, но строго фиксированный элемент контекста,

необходимый для реализации целостного значения и функционирования

в речи сочетания, по отношению к которому он является

синтаксически ведущим членом. Соединение экзоэлемента со

словосочетанием, которому он придает идиоматический смысл, дает экзо-

элементную идиому.

Экзоэлемент напоминает собой фиксированное ключевое

слово фраземы. Их сближают между собой два основных

свойства: во-первых, исключительность, фиксированность,

уникальный характер их влияния на соединяемую с ними языковую

единицу; во-вторых, тот факт, что оба они образуют с этой единицей

фразеологическое целое, постоянный контекст. Но экзоэлемент

отличается от ключевого слова фраземы тем, что связан не с

одним словом, в котором под его воздействием реализуется

определенное фразеологически связанное значение, а со

словосочетанием, обладающим собственным, в самом себе замкнутым

целостным значением.

Б. Фразеологические единицы с начальным глаголом to be

Включение начального глагола to be в состав идиомы,

практикуемое многими словарями, в большинстве случаев не

отражает реального состава идиомы. Оно может быть оправдано

лишь как способ указания на наиболее распространенную

синтаксическую функцию данной идиомы, т. е. на функцию

предикатива. Однако подменимость глагола-связки и способность многих

идиом данного типа выступать и в иных синтаксических

функциях, без глагола to be, показывают, что начальный глагол не

является компонентом постоянного контекста. Ср.: to be (get) at

cross purposes 'действовать наперекор, мешать друг другу'; to

feel (seem) on tenterhooks 'быть как на иголках'; to be (feel, look,

seem) at a loss -'быть (чувствовать себя, казаться) в полном

недоумении, в тупике', и т. п. Ср. также: why do you keep me on

tenterhooks like this (J. Galsworthy, L., 136); ...seeing her

at a loss (W. Collins, W. W., I, 152).

Сочетания другого строения, например, представляющие

собой простой субстантивный или адъективный предикатив по

отношению к любому глаголу-связке, также могут терять

связочный: глагол, изменяя свою синтаксическую функцию. Ср.: She is

150

•a martyr to her fears...– a martyr to her fears, she never took

part in those entertainments; He is not equal to such a case —

There does'nt exist anybody equal to such a case. Это просто

отдельные слова с конструктивно-связанным значением.

Форма страдательного залога ведущего глагольного члена

идиом типа (to be) dressed up to the nines 'одетый с иголочки',

(to be) caught in a net 'попасться в сети, в ловушку' по существу

давно переосмыслилась в составное сказуемое. Знаменательная,

собственно идиоматическая часть этого составного сказуемого

с начальным членом в форме причастия II превратилась в

самостоятельный фразеологизм, весьма слабо связанный с глаголом

to be. Ср.: There came a young man dressed up to the nines;

it was the face of a m a n caught in a net.

Таким образом,, в подавляющем большинстве случаев глагол

to be является чисто внешним элементом по отношению к