Текст книги "Английский язык с Мюриэль Спарк (рассказы)"

Автор книги: Мюриэл Спарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

The Parkers went to the pictures only when the Observer had praised the film; they considered television not their sort of thing; they adhered to their religion; they voted Labour; they believed that the twentieth century was the best so far; they assented to the doctrine of original sin; they frequently applied the word «Victorian» to ideas and people they did not like – for instance, when a local Town Councillor resigned his office Raymond said, «He had to go. He's Victorian. And far too young for the job»; and Lou said Jane Austen's books were too Victorian; and anyone who opposed the abolition of capital punishment was Victorian. Raymond took the Reader's Digest, a magazine called Motoring and the Catholic Herald. Lou took the Queen, Woman's Own, and Life. Their daily paper was the News Chronicle. They read two books apiece each week. Raymond preferred travel books; Lou liked novels.

For the first five years of their married life (первые пять лет их совместной: «женатой» жизни) they had been worried about not having children (они волновались из-за того, что у них не было детей; to worry – беспокоить/ся/,волновать/ся/). Both had submitted themselves to medical tests (оба они подвергли себя медицинским обследованиям; to submit – подчиняться, подвергать; test – испытание, проверка) as a result of which (в результате которых) Lou had a course of injections (Лу прошла: «имела» курс инъекций). These were unsuccessful (который оказался: «которые были» безуспешным; success– успех, удача). It had been a disappointment (это было разочарованием) since both came from large sprawling Catholic families (так как оба они происходили из больших разросшихся католических семей; sprawling– растянутый, размашистый). None of their married brothers and sisters had less than three children (каждый из их женатых родственников имел по меньшей мере трое детей: «ни у одного из их женатых или замужних братьев или сестер не было меньше чем по трое детей»). One of Lou's sisters (одна из сестер Лу), now widowed (теперь овдовевшая; widow– вдова), had eight (имела восемь /детей/); they sent her a pound a week (и они отправляли ей по фунту стерлингов в неделю).

injection [In'GekS(q)n] disappointment ["dIsq'pOIntmqnt] widowed ['wIdqVd]

For the first five years of their married life they had been worried about not having children. Both had submitted themselves to medical tests as a result of which Lou had a course of injections. These were unsuccessful. It had been a disappointment since both came from large sprawling Catholic families. None of their married brothers and sisters had less than three children. One of Lou's sisters, now widowed, had eight; they sent her a pound a week.

Their flat in Cripps House had three rooms and a kitchen (в их квартире в Криппс Хауз было три комнаты и кухня). All round them their neighbours (все вокруг них, их соседи) were saving up to buy houses (экономили деньги, чтобы купить дома; to save – оберегать, беречь; экономить). A council flat (квартира, данная Городским Советом), once obtained (раз полученная), was a mere platform in space (была простой платформой в пространстве: «космосе») to further the progress of the rocket (которая поспособствует продвижению ракеты; to further – продвигать, содействовать). This ambition was not shared by Raymond and Lou (это стремление не разделялось Раймондом и Лу; ambition – честолюбие, объектжеланий); they were not only content (они были не только удовлетворены), they were delighted (они были восхищены), with these civic chambers (этими предоставленными городом меблированными комнатами; civic – городской, оплачиваемыйизсредствгорода), and indeed took something of an aristocratic view of them (и на самом деле, смотрели на них с аристократической точки зрения), not without a self-conscious feeling of being free (не без смущающего чувства свободы), in this particular (в этом отношении), from the prejudices of that middle class (от предрассудков среднего класса) to which they as good as belonged (к которому они, в общем-то, принадлежали; as good as – всущности, фактически). «One day (однажды: „одним днем“),» said Lou (говорила Лу), "it will be the thing to live in a council flat (это будет очень модно – жить в городской квартире; just the thing – такполагается, сейчасэтомодно)."

obtain [qb'teIn] delighted [dI'laItId] self-conscious ["self'kOnSqs]

Their flat in Cripps House had three rooms and a kitchen. All round them theirneighbourswere saving up to buy houses. A council flat, once obtained, was a mere platform in space to further the progress of the rocket. This ambition was not shared by Raymond and Lou; they were not only content, they were delighted, with these civic chambers, and indeed took something of an aristocratic view of them, not without a self-conscious feeling of being free, in this particular, from the prejudices of that middle class to which they as good as belonged. «One day,» said Lou, «it will be the thing to live in a council flat.»

They were eclectic as to their friends (они были эклектичны в выборе: «что касается их» друзей). Here (в этом: «здесь»), it is true (надо признать: «это правда»), they differed slightly from each other (они отличались слегка друг от друга). Raymond was for inviting the Ackleys to meet the Farrells (Раймонд выступал за то, чтобы пригласить Экли познакомиться с Фарреллами; tobeforsmth. – быть за;toinvite– приглашать). Mr. Ackley was an accountant at the Electricity Board (мистер Экли работал: «был» бухгалтером в департаменте по электричеству). Mr. and Mrs. Farrell were respectively a sorter at Manders’ Figs in Syrup and an usherette at the Odeon (мистер и миссис Фаррелл были соответственно сортировщиком /на заводе/ «Инжир в Сиропе Мандерса» и, билетершей в Одеоне; OdeonCinemas– цепь кинотеатров в Великобритании).

"After all (в конце концов)," argued Raymond (убеждал Раймонд;toargue– спорить, аргументировать), «they're all Catholics (все они католики).»

"Ah well (ну хорошо)," said Lou, "but now, their interests are different (но сейчас, их интересы различны). The Farrells wouldn't know what the Ackleys were talking about (Фарреллы не поймут: «не будут знать» о чем говорят Экли). The Ackleys like politics (Экли любят /говорить о/ политике). The Farrells like to tell jokes (Фарреллы любят рассказывать анекдоты; joke– шутка). I'm not a snob, only sensible (я не сноб, я просто благоразумна)."

inviting [In'vaItIN] usherette ["ASq'ret] sensible ['sensqb(q)l]

They were eclectic as to their friends. Here, it is true, they differed slightly from each other. Raymond was for inviting the Ackleys to meet the Farrells. Mr. Ackley was an accountant at the Electricity Board. Mr. and Mrs. Farrell were respectively a sorter at Manders" Figs in Syrup and an usherette at the Odeon

«After all,» argued Raymond, «they're all Catholics.»

«Ah well,» said Lou, «but now, their interests are different. The Farrells wouldn't know what the Ackleys were talking about. The Ackleys like politics. The Farrells like to tell jokes. I'm not a snob, only sensible.»

"Oh, please yourself (о, поступай, как считаешь нужным; pleaseyourself! – делайте, как хотите)." For no one could call Lou a snob (потому как никто не мог назвать Лу снобом), and everyone knew she was sensible (и все знали, что она была благоразумной).

Their choice of acquaintance was wide (их выбор знакомых был широким) by reason (по причине) of their active church membership (их активной религиозной деятельности: «активного церковного членства»; membership – членство, званиечлена): that is to say (иначе говоря), they were members of various guilds and confraternities (они были членами различных гильдий: «организаций» и братств). Raymond was a sidesman (Раймонд был помощником церковного старосты), and he also organized the weekly football lottery (он также организовывал еженедельную футбольную лотерею) in aid of the Church Decoration Fund (в помощь Фонда убранства церкви). Lou felt rather out of things (Лу чувствовала себя довольно не у дел) when the Mothers' Union met (когда собирался Союз Матерей) and had special Masses (и служили: «имели» специальные обедни; Mass – месса, литургия), for the Mothers' Union was the only group she did not qualify for (так как Союз Матерей был единственной группой, к которой она не подходила; to qualify – обучать/ся/,подготавливать/ся/,бытькомпетентным). Having been a nurse before her marriage (так как она была санитаркой до замужества) she was, however, a member of the Nurses' Guild (она была, однако, членом Гильдии Медицинских Сестер).

Thus (таким образом), most of their Catholic friends (большинство из их друзей-католиков) came from different departments of life (были: «приходили» из разных сфер: «отделов» жизни). Others (другие), connected with the motor works where Raymond was a foreman (связанные с автомобильным заводом, где Раймонд был мастером), were of different social grades (были из различных социальных слоев; grade – степень, качество, класс) to which Lou was more alive than Raymond (о которых Лу имела больше представлений, чем Раймонд; to be alive to a fact – явнопредставлятьсебекакой-тофакт, alive – живой). He let her have her way (он позволял ей поступать, как она считает нужным: «действовать по своему»), as a rule (как правило), when it came to a question of which would mix with which (когда доходило до вопроса, кто из них сможет сойтись с кем; tomix– смешивать, соединять; общаться).

acquaintance [q'kweIntqns] guild [gIld] rule [ru: l]

«Oh, please yourself.» For no one could call Lou a snob, and everyone knew she was sensible.

Their choice of acquaintance was wide by reason of their active church membership: that is to say, they were members of various guilds and confraternities. Raymond was a sidesman, and he also organized the weekly football lottery in aid of the Church Decoration Fund Lou felt rather out of things when the Mothers' Union met and had special Masses, for the Mothers' Union was the only group she did not qualify for. Having been a nurse before her marriage she was, however, a member of the Nurses' Guild.

Thus, most of their Catholic friends came from different departments of life. Others, connected with the motor works where Raymond was a foreman, were of different social grades to which Lou was more alive than Raymond. He let her have her way, asa rule, when it came to a question of which would mix with which.

A dozen Jamaicans (десятки выходцев с Ямайки; dozen – дюжина) were taken on at the motor works (были приняты на работу на автомобильный завод). Two came into Raymond's department (двое /из них/ поступили: «пришли» в отдел Раймонда). He invited them to the flat (он пригласил их к себе домой: «в квартиру») one evening (как-то вечером) to have coffee (выпить кофе). They were unmarried (они были холосты), very polite and black (очень вежливы и черны). The quiet one was called Henry Pierce (того, что потише: «тихого» звали Генри Пирс) and the talkative one, Oxford St. John (а разговорчивого – Оксфорд Сент-Джон). Lou, to Raymond's surprise and pleasure (Лу, к удивлению и удовольствию Раймонда), decided that all their acquaintance (решила, что все их знакомые), from top to bottom (от самой верхушки до самого низа), must meet Henry and Oxford (должны встретиться с Генри и Оксфордом). All along (все это время) he had known she was not a snob (он знал, что она не была снобом), only sensible (всего лишь разумной), but he had rather feared (но он почти боялся, что) she would consider (она подумает) the mixing of their new black and their old white friends not sensible (что смешение их новых черных /друзей/ со старыми белыми друзьями – неразумно).

"I'm glad you like Henry and Oxford (я рад, что тебе понравились Генри и Оксфорд)," he said. "I'm glad we’re able to introduce them (что мы сможем представить их) to so many people (такому большому количеству людей)." For the dark pair had (и пара темнокожих: «темная пара»), within a month (в течение месяца), spent nine evenings at Cripps House (провела девять вечеров в Криппс Хауз); they had met accountants (они встретились с бухгалтерами), teachers (учителями), packers (упаковщиками), and sorters (и сортировщиками). Only Tina Farrell (только Тина Фаррелл), the usherette (билетерша), had not seemed to understand (казалось, не понимала) the quality of these occasions (ценность этих встреч; quality – качество): "Quite nice chaps (довольно приятные парни), them darkies (эти черные; darky – негр, черномазый), when you get to know them (когда познакомишься с ними поближе)."

talkative ['tO: kqtIv] acquaintance [q'kweIntqns] occasion [q'keIZ(q)n]

A dozen Jamaicans were taken on at the motor works. Two came into Raymond's department. He invited them to the flat one evening to have coffee. They were unmarried, very polite and black. The quiet one was called Henry Pierce and the talkative one, Oxford St. John. Lou, to Raymond's surprise and pleasure, decided that all their acquaintance, from top to bottom, must meet Henry and Oxford. All along he had known she was not a snob, only sensible, but he had rather feared she would consider the mixing of their new black and their old white friends not sensible.

«I'm glad you like Henry and Oxford,» he said. «I'm glad we're able to introduce them to so many people.» For the dark pair had, within a month, spent nine evenings at Cnpps House; they had met accountants, teachers, packers, and sorters. Only Tina Farrell, the usherette, had not seemed to understand the quality of these occasions: «Quite nice chaps, them darkies, when you get to know them.»

«You mean Jamaicans (ты имеешь в виду жители Ямайки),» said Lou. «Why shouldn’t they be nice (почему им не быть: „они не должны быть“ милыми)? They're no different from anyone else (они ничем не отличаются от любого другого).»

"Yes, yes, that's what I mean (да, да, это как раз то, что я имею в виду)," said Tina.

"We're all equal (мы все равны)," stated Lou (заявила Лу; tostate– излагать, констатировать). «Don't forget there are black Bishops (не забывай, что есть и чернокожие епископы).»

"Jesus (Иисус), I never said we were the equal of a Bishop (я никогда не говорила, что мы ровня епископу)," Tina said, very bewildered (сказала Тина, совершенно сбитая с толку; bewildered– смущенный, озадаченный).

"Well, don't call them darkies (ну, не называй их черными)."

Sometimes (иногда), on summer Sunday afternoons (летними воскресными днями) Raymond and Lou took their friends for a run in their car (Раймонд и Лу брали своих друзей на автомобильную прогулку: «прогулку в автомобиле»), ending up at a riverside road-house (которая заканчивалась в придорожной гостинице на берегу реки; riverside– прибрежная полоса, берег реки). The first time they turned up with Oxford and Henry (в первое время, когда они появлялись /в компании/ с Оксфордом и Генри; toturnup– внезапно появиться, приехать) they felt defiant (они чувствовали себя бунтарями; defiant– вызывающий, открыто не повинующийся); but there were no objections (но они не встречали: «там не было» возражений), there was no trouble at all (это оказалось совершенно не скандально: «было без проблем»). Soon the dark pair ceased to be a novelty (вскоре темнокожая пара перестала быть новизной). Oxford St. John took up with a pretty red-haired book-keeper (Оксфорд Сент-Джон закрутил роман: «встречался» с хорошенькой рыжеволосой бухгалтершей), and Henry Pierce (и Генри Пирс), missing his companion (ощущая отсутствие своего товарища; tomiss– промахнуться, упустить, скучать), spent more of his time at the Parkers' flat (проводил больше времени в квартире Паркеров). Lou and Raymond had planned (Лу и Раймонд запланировали) to spend their two weeks' summer holiday (провести свой двухнедельный летний отпуск) in London. «Poor Henry (бедный Генри),» said Lou. «He'll miss us (он будет скучать /без нас/).»

Jesus ['Gi: zqs] bewildered [bI'wIldqd] defiant [dI'faIqnt] novelty ['nOv(q)ltI]

«You mean Jamaicans,» said Lou. «Why shouldn't they be nice? They're no different from anyone else.»

«Yes, yes, that's what I mean,» said Tina

«We're all equal,» stated Lou. «Don't forget there are black Bishops.»

«Jesus, I never said we were the equal of a Bishop,» Tina said, very bewildered.

«Well, don't call them darkies.»

Sometimes, on summer Sunday afternoons Raymond and Lou took their friends for a run in their car, ending up at a riverside road-house. The first time they turned up with Oxford and Henry they felt defiant; but there were no objections, there was no trouble at all. Soon the dark pair ceased to be a novelty. Oxford St. John took up with a pretty red-haired book-keeper, and Henry Pierce, missing his companion, spent more of his time at the Parkers' flat. Lou and Raymond had planned to spend their two weeks' summer holiday in London. «Poor Henry,» said Lou. «He'll miss us.»

Once you brought him out (когда удавалось его разговорить: «когда ты заставлял его высказаться») he was not so quiet (он не был таким тихоней; quiet – тихий, спокойный) as you thought at first (каким он казался: «ты думал /о нем/» сперва). Henry was twenty-four (Генри было двадцать четыре года), desirous of knowledge in all fields (жаждущий знаний во всех областях; field – поле, областьзнаний), shining very much (сияющий «очень сильно») in eyes (глазами), skin (кожей), teeth (зубами), which made him seem all the more eager (/сияние/ которых делало его, казалось, еще более жаждущим; eager – страстностремящийся, жаждущий, энергичный). He called out the maternal in Lou (он взывал к материнским чувствам в Лу; maternal – материнский, свойственныйматери), and to some extent the avuncular in Raymond (и, до некоторой степени, нечто отеческое в Раймонде; extent – степень, мера, объем; avuncular – свойственныйдобромудядюшке). Lou used to love him (она привыкла находить удовольствие: «любить его») when he read out lines from his favourite poems (когда он читал вслух строчки из его любимых стихов; favourite – излюбленный, пользующийсяуспехом) which he had copied into an exercise book (которые он переписывал: «копировал» в рабочую тетрадь).

Haste thee(поспеши; to hasten – спешить, торопиться), nymph(нимфа), and bring with thee(ипринесиссобой; thee – уст. поэт. тобой, тебе, тебя)

Jest and youthful jollity(шуткиивесельемолодости),

Sportthat(резвись;tosport– щеголять, резвиться, высмеивать)…

desirous [dI'zaI(q)rqs] eager ['i: gq] avuncular [q'vANkqlq]

Once you brought him out he was not so quiet as you thought at first. Henry was twenty-four, desirous of knowledge in all fields, shining very much in eyes, skin, teeth, which made him seem all the more eager. He called out the maternal in Lou, and to some extent the avuncular in Raymond. Lou used to love him when he read out lines from hisfavouritepoems, which he had copied into an exercise book.

Haste thee, nymph, and bring with thee Jest and youthful jollity,

Sport that…

Lou would interrupt (Лу обычно: «бывало» перебивала /его/): «You should say jest, jollity (ты должен произносить шутка (jest), веселье (jollity), – not vest, yollity (а не „футка“, „феселье“).»

"Jest," he said carefully (он выговаривал тщательно). "And laughter holding both his sides (и смеха хватался за бока; side– стенка, край, бок;toholdone'ssideswithlaughter– покатываться со смеху, хохотать до упаду)," he continued (он продолжал). ''Laughter(смех)— hear that, Lou (ты слышишь, Лу)? – laughter(смех). That's what the human race was made for (вот для чего человеческая раса была создана: «сделана»). Those folks that go round gloomy, Lou, they (те люди, что ходят угрюмые, Лу, они; folks– люди, народ, родственники)…"

Lou loved this talk (Лу нравились эти разговоры). Raymond puffed his pipe benignly (Раймонд попыхивал своей трубкой благожелательно; topuff– дуть порывами; пускать клубы дыма). After Henry had gone (когда Генри уходил) Raymond would say (Раймонд говорил) what a pity it was (какая жалость /это была/; pity– жалость, сострадание; печальный факт) such an intelligent young fellow (что такой умный молодой человек; intelligent– хорошо соображающий, смышленый) had lapsed (отошел от церкви; lapsed– впадший в грех, отошедший от церкви). For Henry had been brought up in Roman Catholic mission (так как Генри воспитывался в католической миссии; to bring up – воспитывать). He had, however, abandoned religion (он, однако, отказался от религии; to abandon – отказаться, оставлять). He was fond of saying (ему нравилось повторять: «говорить»; to be fond of – любитького-либо, что-либо), «The superstition of today (суеверия сегодняшнего дня) is the science of yesterday (это наука вчерашнего дня).»

"I can't allow (я не могу этого допустить: «разрешить»)," Raymond would say (говорил обычно Раймонд), "that the Catholic Faith is superstition (что католическая вера является суеверием). I can't allow that (я просто не могу этого допустить)."

laughter ['lQ: ftq] benign [bI'naIn] superstition ["s(j)u: pq'stIS(q)n]

Lou would interrupt: «You should say jest, jollity – not vest, yollity.»

«Jest,» he said carefully. «And laughter holding both his sides,» he continued. ''Laughter — hear that. Lou – laughter. That's what the human race was made for. Those folks that go round gloomy, Lou, they…"

Lou loved this talk Raymond puffed his pipe benignly. After Henry had gone Raymond would say what a pity it was such an intelligent young fellow had lapsed. For Henry had been brought up in Roman Catholic mission. He had, however, abandoned religion. He was fond of saying, «The superstition of today is the science of yesterday.»

«I can't allow,» Raymond would say, «that the Catholic Faith is superstition. I can't allow that.»

«He'll return to the Church one day (он вернется к церкви однажды)» – this was Lou's contribution (это был взнос Лу), whether Henry was present or not (независимо от того, присутствовал ли Генри /в комнате/ или нет; to be present – присутствовать, быть). If she said it in front of Henry (если она говорила это в лицо: «в присутствии, перед» Генри) he would give her an angry look (он смотрел на нее сердито; angry – сердитый, гневный, яростный). These were the only occasions (это были единственные случаи: «поводы, причины») when Henry lost his cheerfulness (когда Генри покидала его неунывающая радость: «когда Генри терял свою бодрость»; to lose – терять, утрачивать) and grew quiet again (и становился тихим опять; to grow – расти, превращатьсявочто-либо).

Raymond and Lou prayed for Henry (Раймонд и Лу молились за Генри; to pray – молиться), that he might regain his faith (чтобы он мог снова обрести свою веру; to regain – получитьобратно, восстановить). Lou said her rosary (Лу читала свои молитвы по четкам; rosary – молитвыпочеткам) three times a week (три раза в неделю) before the Black Madonna (перед Черной Мадонной).

"He'll miss us (он будет скучать по нам) when we go on our holidays (когда мы уедем в «наш» отпуск)."

Raymond telephoned to the hotel in London (Раймонд позвонил /по телефону/ в отель в Лондоне). "Have you a single room (есть ли у вас одноместный номер) for a young gentleman accompanying Mr. and Mrs. Parker (для молодого джентльмена, сопровождающего мистера и миссис Паркер; to accompany – сопровождать, сопутствовать)?" He added (он добавил), «a coloured gentleman (темнокожего: „цветного“ джентльмена).» To his pleasure (к его удовольствию) a room was available (номер был свободен: «доступен»), and to his relief (и к его облегчению) there was no objection to Henry's colour (не было никаких возражений против цвета /кожи/ Генри).

They enjoyed their London holiday (им понравился отпуск в Лондоне), but it was somewhat marred by (но он был немного испорчен; to mar – повреждать, искажать) a visit to that widowed sister of Lou's (визитом к той овдовевшей сестре Лу) to whom she allowed a pound a week (которой она отправляла по фунту в неделю) towards the rearing of her eight children (на нужды воспитания ее восьми детей; to rear – воздвигать, культивировать, растить). Lou had not seen her sister Elizabeth for nine years (Лу не видела свою: «ее» сестру Элизабет девять лет).

contribution ["kOntrI'bju: S(q)n] cheerful ['CIqf(q)l] faith [feIT]

objection [qb'GekS(q)n] pound [paVnd]

«He'll return to the Church one day» – this was Lou's contribution, whether Henry was present or not. If she said it in front of Henry he would give her an angry look. These were the only occasions when Henry lost his cheerfulness and grew quiet again.

Raymond and Lou prayed for Henry, that he might regain his faith. Lou said her rosary three times a week before the Black Madonna

«He'll miss us when we go on our holidays.»

Raymond telephoned to the hotel in London. «Have you a single room for a young gentleman accompanying Mr. and Mrs. Parker?» He added, «acolouredgentleman.» To his pleasure a room was available, and to his relief there was no objection to Henry'scolour.

They enjoyed their London holiday, but it was somewhat marred by a visit to that widowed sister of Lou's to whom she allowed a pound a week towards the rearing of her eight children. Lou had not seen her sister Elizabeth for nine years.

They went to her one day (они отправились: «пошли» к ней, в один из дней) towards the end of their holiday (ближе к концу их отпуска). Henry sat at the back of the car (Генри сидел на заднем сидении машины) beside a large suit-case (рядом с большим чемоданом) stuffed with old clothes for Elizabeth (набитом старой одеждой для Элизабет). Raymond at the wheel kept saying (Раймонд за рулем постоянно твердил: «говорил»; wheel – колесо, руль), «Poor Elizabeth-eight kids (бедная Элизабет – восемь детей),» which irritated Lou (что раздражало Лу), though she kept her peace (хотя она сдерживалась: «хранила мир»; to keep peace – сохранятьспокойствие, промолчать).

Outside the Underground station at Victoria Park (у станции метро Виктория Парк), where they stopped to ask the way (где они остановились, чтобы узнать дорогу), Lou felt a strange sense of panic (Лу почувствовала странный приступ: «чувство» паники). Elizabeth lived in a very downward quarter of Bethnal Green (Элизабет жила в очень мрачном квартале Бетнал Грин), and in the past nine years since she had seen her (и за те девять лет, что она не видела ее: «с того момента когда она видела ее») Lou's memory of the shabby ground-floor rooms (память Лу об убогих полуподвальных: «на цокольном этаже» комнатах; shabby – потрепанный, убогий, бедный) with their peeling walls (с облупившимися стенами) and bare boards (голыми досками), had made a kinder nest for itself (/память/ нашла: «сделала» себе более уютное местечко; nest – гнездо, уютныйуголок).

irritate ['IrIteIt] underground ['AndqgraVnd] panic ['pxnIk]

They went to her one day towards the end of their holiday. Henry sat at the back of the car beside a large suit-case stuffed with old clothes for Elizabeth. Raymond at the wheel kept saying, «Poor Elizabeth-eight kids,» which irritated Lou, though she kept her peace.

Outside the Underground station at Victoria Park, where they stopped to ask the way, Lou felt a strange sense of panic. Elizabeth lived in a very downward quarter of Bethnal Green, and in the past nine years since she had seen her Lou's memory of the shabby ground-floor rooms with their peeling walls and bare boards, had made a kinder nest for itself.

Sending off the postal order (отправляя почтовый перевод; to send – посылать, передавать) to her sister each week (своей сестре каждую неделю) she had gradually come to picture the habitation at Bethnal Green (она постепенно пришла /к тому, что стала/ изображать проживание в Бетнал Грин; to picture – рисовать, представлятьсебе) in an almost monastic light (в почти что монашеском свете); it would be bare but well-scrubbed (там будет голо, но хорошо вычищено), spotless (чистенько: «без пятен»), and shining with Brasso and holy poverty (и блестящая эмалировка Брассо и святая нищета; holy – святой, священный). The floorboards gleamed (половые доски сверкали). Elizabeth was grey-haired (и Элизабет – седая), lined (морщинистая), but neat (но аккуратная). The children were well behaved (дети вели себя хорошо; to behave – вестисебя, поступать), sitting down betimes to their broth (собирающиеся вовремя за своим мясным бульоном) in two rows along (в два ряда вокруг: «вдоль») an almost refectory table (почти что монастырского стола; refectory – трапезнаявмонастыре). It was not till they had reached Victoria Park (только когда: «не до тех пор» они добрались до Виктория Парк) that Lou felt the full force of the fact (Лу почувствовала со всей силой: «всю силу», тот факт) that everything would be different (что все будет отличаться) from what she had imagined (от того, что она себе напредставляла). «It may have gone down (все могло прийти в упадок) since I was last there (с тех пор, когда я была там в последний раз),» she said to Raymond (сказала она Раймонду) who had never visited Elizabeth before (который никогда не посещал Элизабет раньше).

"What's gone down (что пришло в упадок)?"

"Poor Elizabeth's place (дом бедняжки Элизабет)."

habitation ["hxbI'teIS(q)n] monastic [mq'nxstIk] poverty ['pOvqtI]

Sending off the postal order to her sister each week she had gradually come to picture the habitation at Bethnal Green in an almost monastic light; it would be bare but well-scrubbed, spotless, and shining with Brasso and holy poverty. The floor boards gleamed. Elizabeth was grey-haired, lined, but neat. The children were well behaved, sitting down betimes to their broth in two rows along an almost refectory table. It was not till they had reached Victoria Park that Lou felt the full force of the fact that everything would be different from what she had imagined. «It may have gone down since I was last there,» she said to Raymond who had never visited Elizabeth before.

«What's gone down?»

«Poor Elizabeth 's place.»

Lou had not taken much notice of (Лу не слишком обращала свое внимание на; to take notice – замечать) Elizabeth's dull little monthly letters (на скучные короткие: «маленькие» ежемесячные письма Элизабет), almost illiterate (почти безграмотные), for Elizabeth, as she herself always said (так как Элизабет, как она сама всегда говорила), was not much of a scholar (была не сильна в грамоте; scholar – ученый, грамотныйчеловек).