Текст книги "Женщина, стоящая десять медяков (ЛП)"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

31

Хонсус вздрогнул, и Йим проснулась. Мягкий матрас образовал лощину, прижавшую их друг к другу. Она чувствовала его дыхание и влажную теплоту там, где соприкасались их тела. Ночь уступала место рассвету, и с появлением света ужас, который привел ее к Хонусу, угас. Йим почувствовала, как он обнял ее, и все, о чем она могла думать, – что я наделала?

Йим попыталась выскользнуть из постели, но Хонус мягко притянул ее ближе и прошептал на ухо:

– Доброе утро.

– Я должна уйти.

– Не стоит торопиться.

Йим отстранилась и села спиной к Хонусу.

– Что, если нас найдут вместе? Они подумают, что мы занимались сексом.

– Это не имеет значения, – сказал Хонус. – Слуги Карм нередко заводят отношения.

– Я знаю. Кара сказала, что ты женился на Провидице.

– И она рассказала тебе об этом?

– Она рассказала не только это. Она сказала, что ты любишь меня.

– Я же говорил, что Кара мудра. Йим, я...

– Не говори этого! Ты не можешь меня любить!

– Почему?

– Потому что ты не должен. Это... это невозможно.

Йим почувствовала, как Хонус коснулся ее плеча, но не решалась встретиться с ним взглядом.

– Йим, ты дрожишь.

– Не трогай меня! Ты не понял моих чувств.

Хонус убрал руку.

– Тогда почему ты пришла ко мне?

– Мне было холодно, вот и все.

– Ночь была теплой, – сказал Хонус. – Я был женат на Провидице, поэтому понимаю твой холод. Какое видение привело тебя ко мне?

– Не могу сказать.

– Йим, посмотри на меня!

В голосе Хонуса прозвучали резкие нотки, и Йим поняла, что должна повиноваться. Она поднялась и повернулась к нему лицом.

– Да, Мастер.

Хонус вздрогнул при этом слове, но голос его был мягок.

– В храме есть люди, которые понимают такие вещи. Поговори с ними, прежде чем говорить о том, что я должен чувствовать.

– Хорошо, – ответила Йим. – Может, они смогут разобраться в этом.

Несмотря на свои слова, она чувствовала сомнение.

– Тебе надо переодеться, – сказал Хонус. – Мы хотим начать пораньше.

Йим направилась к двери, но остановилась, положив руку на засов.

– Хонус, прости.

***

На севере, в Фальстене, посевная шла полным ходом. Рассвет застал Хендрика в упряжке, запряженной плугом. Его жена, беременная восемь лун, вела его по их участку. Крестьянин напрягся, преодолевая сопротивление плуга, и забеспокоился. Участок был небольшой, но хорошо удобренный, поскольку овцы паслись на стерне прошлогоднего урожая. По милости Карм должны были пойти дожди, и зерна хватит на зиму и на выплату графской доли. Хендрика беспокоил новый граф. Граф Яун требовал не только зерна. Если он будет настаивать на своем, небольшая семья Хендрика, скорее всего, умрет с голоду, будь то дожди или нет.

Ради жены Хендрик держал свои опасения при себе. Но когда он увидел, что по дороге идут несколько его соседей, он испугался, что она скоро узнает, что его беспокоит. Он удивился, что мужчины вернулись так скоро. На этот раз с ними был незнакомец в черной одежде. Хендрик предположил, что это один из новых священников, о которых говорили в народе. Выскользнув из упряжи, Хендрик зашагал к границе своего поля, чтобы встретить процессию. Его жена оставила плуг, чтобы присоединиться к нему.

За исключением священника, Хендрик знал приближающихся мужчин всю свою жизнь. Но когда они остановились перед ним, их лица были незнакомы. В основном их отличали глаза. Одни смотрели с ужасом. Другие смотрели на него с бешеной злобой. От такого взгляда у Хендрика волосы встали дыбом. Кроме того, мужчины держали в руках косы, вилы и мотыги. Они держали их не как сельскохозяйственные орудия, а как оружие. Хендрик с тревогой отметил, что некоторые инструменты были окровавлены.

Один из тех, у кого был бешеный вид, – грузный мужчина с окровавленными вилами. Он шагнул вперед.

– Хендрик, мы уже говорили с тобой. Нашему графу нужны люди, чтобы сражаться с аверенцами.

Хендрик вспомнил, что этот человек всегда ворчал на старого графа и считал его младшего сына бесполезным пустозвоном. Поэтому он надеялся образумить его, несмотря на изменившееся поведение.

– Когда мы разговаривали накануне, – сказал Хендрик, – я сказал, что моя участь похожа на участь Тома, живущего неподалеку. Моя жена беременна, а сыновья еще младенцы. Они не могут принести урожай.

Мужчина лишь тревожно усмехнулся и подозвал одного из своих товарищей, который высыпал содержимое мешка на землю. Когда кровавые клочья высыпались наружу, он заговорил.

– Мы решили проблему Тома. Мы можем решить и вашу.

Хендрик в ужасе уставился на ужасное зрелище, и завтрак поднялся у него в горле. Откуда-то издалека донесся крик его жены. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за плечо. Это была рука священника. Хендрик вгляделся в лицо мужчины.

У священника были песочные волосы, как у выходца из чужих краев. На его глубоко загорелом лице выделялись бледно-серые глаза. Они были фанатичными и казались старше, чем молодое лицо священника.

– Аверен – наш враг, – сказал священник, – а те, кто не хочет сражаться, – его друзья. На чьей ты стороне? На нашей?

Он указал на кровавую бойню на земле.

– Или на их?

– Я присоединюсь к вам и буду сражаться.

– Муж, урожай!

Услышав отчаянный тон жены, Хендрик разорвал себе сердце, но заставил свой голос звучать твердо.

– Тише, женщина, – сказал он. – В хижину. Тебе нужно ухаживать за нашими детьми. Урожай будет только зерном.

Затем он взял мотыгу и неохотно присоединился к мужчинам.

***

Утро застало, покинувших дом Йорна вскоре после рассвета, Хонуса и Йим на дороге в Бремвен. Хонус мало говорил до их отъезда и ничего не говорил после. Поскольку он шел впереди, его лицо было скрыто, и Йим могла лишь догадываться о его настроении.

Йим тоже молчала. Больше всего она думала не о Хонусе, а о своем последнем видении. Она по-прежнему была потрясена ночным визитом. На протяжении всей ее одинокой жизни богиня была ее единственным утешением. Воспоминания о первом появлении Карм и ее любящем взгляде поддерживали Йим во многих испытаниях. Однако в последнее посещение богиня не дала ей утешения. Наоборот, казалось, что она в нем нуждается.

Это была тревожная смена ролей, и Йим пыталась понять ее смысл. Размышляя, она вспомнила, что Мудрая женщина сказала, что Карм исполняет свою волю через поступки верующих. Размышляя о собственном несовершенстве, Йим считала людей в лучшем случае неполноценными инструментами. Она представила, как Карм наблюдает за злом в мире, не имея возможности напрямую вмешаться. Это казалось мучением, не похожим на испытание Йим на перевале Карваккен. Неужели Карм испытывает именно это? Чувствует ли она агонию людей, словно тонет в их крови? Почему-то Йим знала, что это так. И тогда она поняла причину рыданий Карм. Более того, ей показалось, что она знает причину мольбы богини. Я нужна Карм, чтобы сделать то, что она не может.

Мысль о мучениях Карм пробудила в Йим сострадание. Но в то же время ей стало стыдно. Ей казалось, что, укрывшись у Хонуса, она отвергла Карм. Йим раскаялась в своей слабости и решила в будущем стать сильнее. Однако при всей своей решимости она не знала, как поможет Карм. Йим знала, что должна родить ребенка, но ей нужно было найти отца. Йим всегда полагала, что Карм приведет ее к нему, но после последнего видения она больше не была в этом уверена.

Эта неуверенность мучила Йим. На какое-то время она почувствовала себя такой же потерянной, как и во дворе после исчезновения богини. Потом она подумала о святых мудрецах храма и понадеялась, что не все из них окажутся такими же отстраненными, как Мудрая женщина, или такими же замкнутыми, как Провидец, игравший роль торговца. Возможно, кто-то из них подскажет мне путь. Но чтобы попасть в храм, ей нужен был Хонус.

Йим посмотрела на Сарфа, шедшего впереди нее. Несмотря на то, что она притворялась его Носительницей, она оставалась его рабыней. Он по-прежнему распоряжается моей судьбой. Йим гадала, отдаст ли Хонус ее храму, если будет отвергнут. Отвергнутые мужчины часто поступают жестоко, и Йим опасалась, что ее могут продать в Бремвене. Я могу оказаться на улице или в саду удовольствий!

Эти страшные возможности заставили Йим задуматься о том, чтобы отказаться от своего обещания никогда больше не убегать. Она рассудила, что сделает это ради богини, и Карм простит ей нарушение клятвы. Но независимо от того, одобрит это богиня или нет, Йим понимала, что бегство будет отчаянным шагом, имеющим мало шансов на успех. Даже если ей удастся ускользнуть от Хонуса, она останется одинокой женщиной вдали от дома. Без Хонуса я не смогу выдать себя за Носителя. Меня увидят такой, какая я есть, – рабыней без хозяина. Честный человек попытается вернуть ее Хонусу, а нечестный – оставит ее себе. Размышляя над выбором, Йим решила, что может допросить Хонуса, как она допросила Кару. Таким образом, она могла бы узнать его намерения. Раскрыть свой талант казалось менее радикальным решением, чем бегство, но все же неосмотрительным. Поэтому Йим колебалась, прежде чем наконец позвала Хонуса.

Когда Хонус повернул лицо к Йим, ей не потребовалось особых навыков, чтобы уловить нежность в его взгляде. Взгляд не казался совершенно новым, хотя и стал более выразительным. Йим задалась вопросом, как давно это было. Почему я только сейчас узнала его? Она чувствовала себя наивной из-за того, что не заметила этого раньше. Поразмыслив, Йим пришла к двум возможным объяснениям своей ошибки: либо взгляд менялся так медленно, что изменения не были заметны, либо она не хотела их замечать. В каком-то смысле привязанность Хонуса обнадеживала. Казалось, она обещала, что он не причинит ей вреда. Но в то же время Йим была обеспокоена: взгляд выражал потребность, которую она никогда не сможет удовлетворить.

32

– Хонус, тебе обязательно было убивать собаку?

Солнце уже село, и голос Йим выдавал ее усталость.

– У меня не было выбора. Она бы разорвала тебе горло.

Йим вздрогнула.

– Наверное, ты прав.

Некоторое время она шла молча, обдумывая случившееся.

– Мы уже повернули назад. Зачем они напустили на меня собаку?

– По злому умыслу.

Йим вздохнула.

– Я думала, в Виндене почитают богиню.

– Так и было, когда я был здесь в последний раз, – ответил Хонус. Помолчав, он сказал:

– Наверное, будет лучше, если ты оденешься в свою старую тунику.

– Нет!

Когда Хонус не стал настаивать на своем предложении, Йим приняла его молчание за согласие. Так оно и было, и она не удивилась. За этот день она поняла, что баланс сил между ними изменился. Хотя она все еще оставалась рабыней Хонуса, но уже успела завладеть властью над ним. Кара говорила, что многие девушки-рабыни управляют своими хозяевами, подумала Йим. Она не верила, что управляет Хонусом, но подозревала, что может повлиять на него. Чтобы проверить свою власть, Йим начала самоутверждаться. Она объявляла перерывы для отдыха, а не ждала, пока это сделает Хонус, и каждый раз Хонус останавливался. Она решала, когда будет полуденная трапеза.

– Сегодня мы разобьем лагерь, – сказала Йим в очередном испытании, – похоже, бесполезно искать гостеприимства. За этот вечер нам уже пять раз отказали.

– За следующим холмом есть лес, где мы могли бы переночевать, – ответил Хонус. –Однако поход означает отсутствие ужина.

– Мне все равно, – ответил Йим. – Я не буду больше стучаться в дверь.

Она посмотрела на холм, черным горбом возвышавшийся на фоне темного неба. Ее удручало расстояние до него.

Луна еще не взошла, когда они обогнули холм. Лес за холмом казался лишь парообразной тенью. В черноте горел единственный костер. Он то вспыхивал, то гас, когда Йим и Хонус проходили между деревьями. Памятуя о предыдущих приемах, они осторожно приблизились к нему, пока не различили две фигуры, сидящие у огня. Позади них стояла деревянная повозка.

– Мне знакома такая повозка, – прошептал Хонус. – Эти путешественники должны быть из Аверена. Может, попробуем поискать гостеприимство в последний раз?

Йим подумала о Каре и Кронине.

– Да.

Хонус первым подошел к костру. Путешественники оказались мужчиной и женщиной. Услышав шаги, мужчина вскочил и выхватил нож. Его спутница скрылась в темноте. Выхватив оружие, он крикнул:

– Кто там?

Когда Хонус шагнул в свет костра, тревога покинула лицо мужчины, и он убрал нож в ножны. Хонус махнул рукой Йим, и она шагнула вперед. Прежде чем она успела произнести хоть слово, мужчина поклонился и произнес:

– Кармаматус, не присоединишься ли ты к нам? Для меня это большая честь.

Йим почувствовала облегчение от того, что ее поприветствовали. Она улыбнулась, отвечая на поклон.

– Карм видит твою щедрость, и мы благодарны.

– Хомми, – позвал мужчина. – Опсности нет. Это святая и ее Сарф.

Из темноты вышла невысокая женщина, пухлая и беременная. У нее были светлые волосы, обычные для жителей Аверена. Выражение ее лица было теплым и дружелюбным, когда она поклонилась Йим.

– Добро пожаловать, Кармаматус.

Йим поклонилась в ответ.

– Пожалуйста, зовите меня Йим.

– Я – Хамин, – сказал мужчина, – а моя жена – Хомми. Мы везем шерсть на продажу в Бремвен.

Йим посмотрела на хозяина, который, казалось, почувствовал облегчение, увидев Хонуса и ее. Его исхудавшее, побитое непогодой лицо казалось намного старше, чем его супруга.

– Пет, – обратился Хамин к жене, – брось в рагу побольше кореньев и приготовь чай для наших гостей. Иди, Йим, отдохни у огня.

Когда Хомми скрылась в повозке, Йим села на бревно и сняла сандалии с уставших ног.

Хонус остался стоять.

– Мы с моим Носителем не ходили по этой дороге уже несколько лет, – сказал он. – Мы будем рады любым новостям о пути.

Хамин покачал головой.

– Если бы я знал об этом заранее, я бы никогда не взял с собой Хомми. Это наше свадебное путешествие, и путешествие это было печальным.

– Значит, эта дорога для тебя новая? – спросил Хонус.

– Нет, я ездил по ней каждую весну с тех пор, как был мальчишкой, – ответил Хамин, – и до прошлого года проблем не было. Но теперь, по воле Карм, это уже другой путь. Нас клеймят «чужаками» и обращаются с нами хуже, чем с собаками.

– Везде? – спросила Йим.

– По правде говоря, нет, – ответил Хамин. – Это только кажется. Но чем ближе мы к Бремвену, тем хуже.

– Но почему, – сказал Хонус. – Священный храм Карм находится там.

– Как и черная громада Пожирателя. Чтобы построить его напротив императорского дворца, сровняли с землей целый район. Я слышал, что внутри все покрыто золотом, но не рискнул бы взглянуть.

– Когда я уезжал, в Бремвене такого не было, – сказал Хонус. – Они, конечно, быстро его построили.

– Лорд Бахл прислал три тысячи рабов, чтобы ускорить работу. Он сказал, что это подарок новому императору.

Хомми вышла из повозки, чтобы добавить рагу, кипевшее в котелке на костре. Затем она поставила на огонь небольшой котелок с водой.

– Карма... э... Йим, чай с мятой подойдет?

– Это было бы замечательно, – сказала Йим, улыбаясь Хомми. – У нас был трудный день. Ваша доброта – наша единственная радость.

– Вы далеко путешествовали? – спросил Хомми.

– Мы путешествовали по Лувейну, – ответила Йим.

– Лувейн! – сказал Хомми. – Неужели там водятся привидения, как говорят?

Йим вспомнила о призрачной битве на перевале Карваккен.

– Да, – тихо ответила она. – Но я бы предпочла не говорить об этом.

Затем, уже более серьезным голосом, она сказала:

– Значит, это ваше свадебное путешествие.

Хомми засияла.

– Да, – сказала она. – Мы с Хамином женаты всего восемь лун.

Она с гордостью похлопала себя по округлившемуся животу.

– Это будет наш первый ребенок. Ты благословишь его?

Йим положила руки на живот Хомми.

– Пусть Карм благословит твою дочь и направит ее шаги.

– Это девочка? – спросил Хомми.

Хонус взглянул на Йим, но ничего не сказал.

Йим поймала взгляд Хонуса и пожалела о своей оплошности.

– Да, – ответила она. – У вас будет дочь.

– Откуда ты знаешь? – спросил Хомми.

– Такое умение не редкость в храме, – вставил Хонус, бросив на Йим знающий взгляд. – Один мой знакомый Провидец славился этим.

– Девочка! – радостно сказал Хомми. – Хамин, у нас будет девочка!

– В Аверене есть поговорка, – сказал Хамин Йим, – что первенец приносит благословение Карм.

– А теперь, когда у нее есть ты, Кармаматус, – сказал Хомми, – она будет благословлена вдвойне.

Йим улыбнулась замечанию Хомми, но ее мысли все еще были заняты знающим взглядом Хонуса. Уже не в первый раз казалось, что он видит ее насквозь. Ей стало интересно, как много он понял. Довольно много, решила она. Это привело к следующему вопросу. Имеет ли это значение? Она пришла к выводу, что нет, когда они доберутся до храма. Там Провидцы Карм без труда определят, что она – Избранная. Тогда вся эта секретность станет ненужной. Йим утешала себя мыслью, что скоро она раскроется и получит наставления от мудрейших голов.

Пока Йим размышляла, вода для чая закипела: Хомми просунула палку в ручку котелка, чтобы поднять его с огня, достала из кармана фартука несколько листьев, размешала их в горячей воде и отправилась в повозку за чашками. Когда чай был заварен, Хомми ухватилась фартуком за горячий, покрытый копотью котелок, чтобы наполнить чашки, и обожгла при этом палец.

Хамин наблюдал за женой и качал головой.

– Я намеревался останавливаться в трактирах по пути. Хомми заслуживает лучшего, чем готовить на кострах.

– Все в порядке, дорогой, – ответила его жена. – Люди такие ужасные, что я предпочла бы разбить лагерь.

– Скажу тебе прямо, – сказал Хамин Йим. – Я был очень рад увидеть твоего Сарфа. Я надеюсь, что ты поедешь с нами до Бремвена.

– Это очень любезно, но...

– Пожалуйста, Кармаматус, – сказал Хамин. – Хомми будет легче, если с нами будет Сарф.

Хомми посмотрел на Йим полными надежды глазами, в которых также читался страх.

– Повозка большая, – сказала она. – Ты никогда не спала на чем-то таком мягком, как куча шерсти.

Йим знала, что решение будет за ней. Йим склонила голову перед Хамином.

– Ты делаешь честь Карм и нам своей добротой.

Хамин усмехнулся.

– Нет, честь оказана нам.

Как только Йим приняла предложение Хамина, она была рада, что сделала это. Путешествие с повозкой упростит ее общение с Хонусом, ведь она была уверена, что присутствие Хамина и Хомми усмирит его чувства или, по крайней мере, заставит их скрывать.

После ужина Хамин и Хомми улеглись в повозке, и Йим присоединилась к ним. Хонус ненадолго задержался у костра, давая Йим надежду, что он будет сторожить снаружи. Но в конце концов он забрался в повозку. Вчетвером там было тесновато, но Хомми была права, когда предложила спать на шерсти. Она была мягкой, как пуховая перина. А для Йим это было еще и дополнительным преимуществом: от неё пахло овцами. Мудрая женщина иногда получала овечек за свои услуги, и в детстве Йим обнималась с ними, желая получить ласку, от которой воздерживалась ее хранительница. Запах вызывал умиротворяющие воспоминания, которые убаюкивали ее и усыпляли.

На следующее утро путешественники отправились в путь. Хонус ехал рядом с Хамином в передней части повозки. Йим осталась позади с Хомми, которая спокойно дремала на мягком грузе. Молчание Хомми устраивало Йим, ведь она мало о чем могла рассказать правдиво, а лгать не хотелось. Когда Йим становилось не по себе, она выходила, чтобы прогуляться за повозкой.

Хотя прогулка без мешка казалась необременительной, а погода была приятной, Йим не была полностью спокойной. Когда она встречала на дороге других людей, то часто сталкивалась с враждебностью. Неприязнь то усиливалась, то ослабевала. Были участки дороги, где она вообще отсутствовала.

На одном из таких участков Хомми вышла из повозки, чтобы присоединиться к Йим.

– Хорошо, когда есть защита, – сказала Хомми. – Ты должна чувствовать себя в безопасности, путешествуя с Сарфом.

– Да, – ответила Йим.

– И он так любит тебя.

Йим покраснела.

– Почему ты так говоришь?

– Любая женщина может сказать, – ответил Хомми. – Он так на тебя смотрит.

– Неужели это так очевидно? – спросила Йим, разочарованная тем, что ее вывод подтвердился. И снова она почувствовала себя глупой из-за того, что не заметила этого раньше.

– Может быть, – сказала Хомми, окинув Йим земным взглядом, – вы хотите, чтобы сегодня вечером повозка была предоставлена только тебе?

– Нет, – поспешно ответила Йим. – Я не хотела бы причинять вам неудобства.

– Это не проблема. Правда.

– Нет, – ответила Йим тоном, который, как она надеялась, означал окончательность. – Я и не думала об этом. У тебя есть ребенок, и ты и так была достаточно добра.

– Ты всегда можешь передумать.

– Это будет твое первое путешествие в Бремвен? – спросил Йим, желая сменить тему.

– Да. Мне не терпится увидеть его.

– Мне тоже, – сказала Йим. – Мне не терпится посетить храм.

– И как он выглядит?

– Спокойный, – ответил Йим. – В центре – сад с прудом и скалой у берега. Этот камень – мое любимое место. Там очень спокойно.

Йим изобразила тоску, как будто воспоминания Хонуса были ее собственными.

– Расскажи мне больше о Бремвене.

– Я не буду рассказывать о его сюрпризах, – сказала Йим. – Гораздо интереснее открывать их самой.

– Хамин говорит, что мы будем там через два дня, – взволнованно сказала Хомми. – Там есть целый квартал, заполненный жителями Аверена, и большой, прекрасный постоялый двор, где нам будут рады. Хамин говорит, что они будут обращаться со мной как с принцессой.

– Ты, конечно, заслуживаешь этого.

Хомми засиял.

– Хамин тоже так говорит.

Две женщины продолжали идти позади повозки, пока Йим засыпала Хомми вопросами об Аверене. Ее любопытство было неподдельным, а тема – безопасной. Из ответов Хомми Йим представляла себе суровое нагорье, не похожее на ее собственную родину, сложенное множеством невысоких гор и населенное выносливыми, независимыми людьми. Хомми рассказывал об озерах, спрятанных в крутых долинах, о суровых снежных зимах и коротком лете, окрашенном полевыми цветами, об уютных хижинах, приютившихся среди деревьев в уединенных лощинах. Йим почувствовала в Хомми и Хамине отпечаток Аверена, как и в Каре и Кронине, – запас внутреннего тепла в противовес суровости земли.

Хомми и Йим мило беседовали, пока не подъехали к небольшой деревушке. Враждебность, которую Йим почувствовала ранее, вернулась с новой силой. Враждебные взгляды и презрительные слова вскоре вынудили их спрятаться в повозке. Хомми неподвижно сидела на шерсти, ее лицо было озабоченным и встревоженным. Йим обняла ее и почувствовала, что она дрожит.

– Все в порядке, – ворковала она. – Ты в безопасности. Мой Сарф здесь.

Сидя с Хамином в передней части повозки, Хонус заметил враждебность жителей деревни. Он повернулся к хозяину и негромко сказал:

– Когда мы сегодня разобьем лагерь, он должен быть далеко отсюда.

Хамин кивнул в знак согласия.

Повозка покатила дальше через деревню. Как только Йим и Хомми скрылись из виду, зрители замолчали. Ни у кого не хватало смелости преследовать Сарфа. Вместо этого они с недоброжелательностью смотрели по сторонам. На дальнем краю поселения стояла таверна. Трое грубоватых мужчин сидели снаружи, прихлебывая эль в лучах полуденного солнца. Они напряженно следили за повозкой и, когда она проезжала мимо, сердито переговаривались между собой. Они продолжали свой разговор, пока путники не скрылись из виду. Тогда они собрали свое оружие и двинулись за повозкой.