Текст книги "Женщина, стоящая десять медяков (ЛП)"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

На рассвете Йим направилась к замку, неся с собой деревянное копье и нож. Хотя последний был бесполезен как оружие, он был необходим для разрубания черепов. План Йим был прост: собрать все черепа и уничтожить их одновременно. Она надеялась, что ей удастся сделать это, не привлекая внимания темного человека. Если бы ей это удалось, она бы посмотрела, что будет дальше, и стала бы импровизировать. У Йим не было никакой другой стратегии, кроме как использовать нож против себя и Хонуса, если ситуация покажется безнадежной. Так, по крайней мере, наши духи не будут захвачены. Ей было интересно, что подумает Хонус о таком бессистемном нападении. Полагаю, не одобрит.

Йим вошла в сторожку и оглядела внутренний двор. Древний замок обветрился и разрушился, но в его стенах не было видно ни одного живого существа. Между булыжниками не росло ни травинки. Ни одна виноградная лоза не украшала промозглый двор. Все было смертельно неподвижно, но Йим уже чувствовал мучения плененных духов. Видно было, что темному человеку не нужно было прятать черепа, поскольку два из них были видны из сторожки. Йим стало известно еще о трех. Если включить в картину череп, который она уже разбила, то все черепа были развешаны через равные промежутки вдоль стен замка. Она срубила их и использовала шнуры в качестве ручек для переноски.

После того как Йим собрала пять духов за пределами замка, она обнаружила еще одного, заключенного внутри него. По голосу этот дух напоминал человека, который изо всех сил пытается подавить мучительные рыдания. Йим забеспокоилась, что это может быть Хонус. С нарастающим страхом Йим вошла в хранилище. Дойдя до двери во внутренний зал, она осторожно заглянула за нее.

Хонус неподвижно лежал на полу, связанный и обнаженный. Руны покрывали его тело от шеи до ступней, отчего оно выглядело окровавленным. Огонь в медном котле довел жидкость в нем до кипения, и в воздух поднялся пар. От его гнилостного запаха Йим едва не задохнулась. Под потолком над котлом висело множество веревок и шкивов, и чернокожий мужчина возился с ними. Он спустил на пол веревку с латунным крюком, схватил ее, подтащил к Хонусу и прикрепил крюк к узам на лодыжках Хонуса. Было ясно, что он готовится погрузить Хонуса в котел.

Йим срочно обследовала комнату в поисках последнего черепа. Ей казалось, что найти его не составит труда, ведь комната была практически пуста, если не считать котла в центре. Однако стены были пусты. Ни один череп не свисал из дверного проема.

Темный человек подошел к веревке и начал тянуть. Деревянные шкивы заскрипели. Веревка, прикрепленная к крюку, натянулась. Лодыжки Хонуса приподнялись, и его медленно потащили по каменному полу. Он опустился под шкивом, прикрепленным к веревке, которая протянулась через всю комнату и прошла над котлом.

Рыдания духа, заключенного в оставшемся черепе, эхом отдавались в голове Йим. Она знала, что он совсем рядом, но все равно не могла его увидеть. Думай! Думай! Заклинания обычно связаны с закономерностями. Подумай об узоре! Круг из шести черепов и седьмой. Где? Ответ казался очевидным. В центре! Но в каком центре? В центре замка? Замка? Комнаты? Это должна быть комната – она круглая. Но котел находится в центре комнаты. Йим смотрела на кипящий котел, но казалось, что череп не может находиться там. Она проследила за поднимающимся вверх облаком пара, и сердце ее упало. Она нашла череп. Он болтался на веревке высоко над котлом.

21

Взгляд Йим оставил череп и проследил за шнуром, на котором он висел, поднимаясь к запотевшему потолку комнаты. По залу тянулся клубок веревок, и большинство из них проходило над котлом. Шнур, на котором висел череп, был привязан к одной из них. Однако Йим, как ни старалась, не могла определить, к какой именно веревке. В конце концов все веревки прошли через шкивы и спустились на пол в дальнем конце зала. Их было больше дюжины, и Йим знала, что сможет перерезать только одну или две, прежде чем снова столкнется с темным человеком. От такой перспективы ее парализовали паника и нерешительность.

Тем временем связанные лодыжки Хонуса поднимались все выше от пола, а мужчина продолжал тянуть за веревку. Вскоре ноги Хонуса были направлены прямо вверх. Йим продолжала ломать голову над тем, что делать, пока не услышала спокойный и властный женский голос:

– Брось черепа в огонь.

Йим повернулась, чтобы посмотреть, кто это говорит, но зал за ее спиной был пуст. Снова раздался голос, более настойчивый, чем прежде.

– Сожги их немедленно!

Голос был убедительным, и Йим повиновалась ему. Она бросилась к котлу, подальше от темного человека, и швырнула черепа в огонь. Мужчина стоял лицом в сторону, и, поскольку босые ноги Йим почти не шумели, он не заметил ее присутствия, пока не увидел, как она бросилась к веревкам. Он быстро среагировал и отпустил веревку. Когда ноги Хонуса опустились на пол, темный мужчина бросился за Йим.

Йим добежала до дальнего конца зала и схватила веревку наугад. Как и все остальные веревки, она шла от шкива на потолке к латунному кольцу в полу. Неизвестно, была ли это та самая веревка, на которой висел череп. Чувство целеустремленности, которое окрыляло Йим всего несколько минут назад, улетучилось так же быстро, как и появилось. На смену ему пришло отчаяние, с которым она пыталась перерезать толстую веревку. Но не успела она оборвать ее, как к ней подскочил темный человек. Йим обернулась к нему лицом и выронила нож, чтобы схватить копье обеими руками.

Бледные глаза мужчины выделялись на его потемневшем, обтянутом кожей лице. Они светились торжеством и злобой. Он потянулся в складки своей черной мантии и достал короткий бронзовый меч.

– Глупая девчонка, – произнес он низким, гипнотическим тоном. – Зачем ты встретила меня с палкой? Это для него?

Темный человек усмехнулся.

– Тогда ты будешь смотреть, как он умирает. Пар всегда будит их. Получается неплохое зрелище. Ты будешь извиваться, как бледный червяк, когда придет твоя очередь.

Йим держала копье направленным на мужчину, но его голос сбил ее с толку. Затем меч темного человека взметнулся, как ей показалось, с молниеносной скоростью. Острие копья, которое она так тщательно обтесывала, разлетелось на множество щепок. Йим тупо смотрела на обрубленный конец копья, когда второй удар еще больше укоротил его. Мужчина уже поднял меч для третьего удара, как вдруг пошатнулся. Он покачнулся, словно от головокружения или болезни. Меч выпал из его руки и шмякнулся на пол.

– Ты! – прохрипел он в изумленном гневе. – Ты освободила их!

Заклинание, одурманившее Йим, снялось, и темный человек опустился на колени. Его сила исчезла, он выглядел увядшим и казался постаревшим на три века. Он протянул руку и схватил свой меч нетвердой рукой, которая, казалось, была не в состоянии его поднять.

– Да, – сказала Йим. – Я бросила черепа в огонь.

Она триумфально возвышалась над своим дряхлым врагом. Ее разрушенное копье все еще служило крепкой дубиной. Один удар мог проломить ему череп. Йим поборола искушение.

– Я не стану тебя убивать, – сказала она. – Но я освобожу оставшийся дух. Если это оборвет твою жизнь, так тому и быть.

– Пожалуйста, – сказал мужчина, подползая к ней с мольбой. – Пожалуйста.

Йим стояла твердо. Затем с быстротой, которая, казалось, была выше его возможностей, мужчина взмахнул мечом у ее ног. Йим подпрыгнула вверх и слегка ушибла ногу. Она со злостью подняла копье как дубину.

– Ах ты, змея! Я должна...

Ее слова оборвались, когда онемение быстро распространилось по ноге от маленькой ранки. Нога потеряла чувствительность и подкосилась. Йим рухнула на пол. Она попыталась подняться, но ее тело стремительно выходило из-под контроля. От пояса вниз она уже ничего не чувствовала. Паралич прошел по позвоночнику и распространился на руки. Все, что она могла сделать, – это опустить голову на пол, пока не стала совсем беспомощной.

Немигающими глазами она смотрела, как мужчина медленно поднимается. Он вышел из поля ее зрения. Она услышала его смех.

– Маленькая дурочка, у меня еще есть несколько трюков.

Затем он удалился. Йим лежала на полу в плену своего бесполезного тела. Постепенно к ней стали возвращаться чувства. Она почувствовала холодные камни на своей коже. По мышцам пробежало покалывание. Она начала подергиваться и подумала, что скоро снова сможет двигаться. Но не успел этот момент наступить, как темный человек вернулся с веревками, чтобы связать ее. Он перевернул ее на грудь и связал запястья. Затем он связал ее лодыжки. Затем он согнул ее ноги назад и влил в рану жидкость. Жгло, и по мере того как жжение распространялось, паралич Йим рассеивался.

Мужчина приподнял Йим так, что она села на пятки лицом к котлу. Затем он протянул веревку между лодыжками и запястьями, чтобы она оставалась в таком положении.

– Ты будешь наблюдать за тем, что случится с твоей подругой, – сказал он. Голос его звучал хрупко, но злость в нем была сильна как никогда. – Прежде чем я покончу с тобой, ты будешь ему завидовать. Ты причинил мне боль, и тебе придется дорого за это заплатить. Мне нужен твой дух, поэтому ты должен отправиться в котел живым. Но не обязательно целым. Каждый день я буду отрезать кусочек здесь, кусочек там. Когда я закончу, ты будешь просить, чтобы тебя сварили.

Йим вздрогнула, когда мужчина положил руку ей на бедро в насмешку над лаской.

– А до тех пор, – сказал он, – я могу поиграть и в другие игры.

Он взял длинную латунную иглу и медленно вонзил ее глубоко в бедро Йим. Игла была покрыта ядом, который, проходя сквозь ее плоть, имитировал тысячу укусов осы. Несмотря на самообладание, Йим закричала от боли. Мужчина схватил ее за лицо и заглянул в страдальческие глаза.

– Это был всего лишь вкус твоих страданий.

Затем он медленно направился к веревке, привязанной к Хонусу.

Йим пыталась думать, несмотря на жгучую боль в бедре. Это было почти невозможно. Из верхней части ноги, которая стремительно распухала, торчало лишь немного длинной иглы. Тем не менее, Йим понимала, что сейчас голова более ясная, чем когда начнутся настоящие мучения. Возможно, это ее последняя возможность мыслить рационально.

Йим заставила себя думать о голосе, побудившем ее к действию. Она была уверена, что это голос Карм. Почему она велела мне поступить именно так? Йим не могла поверить, что богиня не предвидела такого исхода. Возможно, она больше заботилась о заключенных душах, чем о нас с Хонусом. Йим представляла себе, что пять духов могут легко перевесить двух на Равновесии Карм. Теперь эти пятеро недосягаемы для него. Возникла мысль: Но он-то им не по зубам.

Йим мгновенно поняла, что нужно делать. Подобно тому как она вызвала дух Мириен, чтобы утешить мать, она может вызвать недавно освобожденных духов с Темного пути, чтобы они встретились со своим убийцей. Пока ее ослабевший похититель боролся с веревкой, она сосредоточила все свои силы на этой задаче. Тревога и боль мешали сосредоточиться, и какое-то время она боялась, что не сможет вызвать призраков. Однако постепенно к ней пришло спокойствие, и она смогла направить свой разум в сторону Бессолнечного пути. Комната перед ее открытыми глазами словно померкла, и стали видны парообразные формы взволнованных духов. Мысленно Йим поманила их и повела в мир живых.

Воздух стал холодным, тьма стелилась по каменному полу, образуя перед Йим черный бассейн. Его черная поверхность казалась взбудораженной бурей. Поднялись волны. Когда они разбились, появились туманные фигуры. Они пронеслись по воздуху к чернокудрому мужчине, перетягивающему веревку. Первый призрак столкнулся с ним и слился с ним. Мужчина издал испуганный крик и отпустил веревку. В него вошли еще четыре духа, и он закричал жутким, высоким голосом. Он пошатывался и дергался, словно облепленный жалящими насекомыми. Он впился ногтями в щеки и начал сдирать с себя плоть. Его крик превратился в серию хриплых вздохов, когда он кромсал свое лицо. Затем, издав последний вопль ужаса, он рухнул на пол. Его череп, ударившись о камни, издал тошнотворный хруст.

Воздух потеплел. В зале слышалось лишь потрескивание огня и бульканье котла. В голове Йим эхом отдавались рыдания последнего заключенного духа.

Оглянувшись, Йим увидела нож, лежащий на полу всего в нескольких шагах от нее. Она начала скользить к нему с мучительной медлительностью. Каждый раз, когда она шевелила раненой ногой, игла в ней вызывала новые спазмы боли. Короткий путь казался бесконечным. Йим плакала от муки и разочарования, останавливаясь, пока боль не становилась терпимой, и возобновляя ее при новом движении. Когда она добралась до ножа, ей пришлось взять его и перепилить веревки, связывающие запястья. Это оказалось безумно трудно, и каждое движение усиливало пульсацию в ноге. В своих мучениях она потеряла всякое ощущение времени. Поздний утренний солнечный свет лился через высокие окна зала, прежде чем ее руки освободились и она смогла наконец вытащить иглу из ноги. Дрожа, она разрезала веревки, связывавшие ее лодыжки. Наконец-то Йим была свободна. Она неуверенно поднялась на ноги и, ковыляя, направилась к Хонусу, чтобы проверить, жив ли он еще.

Хонус лежал неподвижно. Его лицо было похоже на лицо человека, застывшего в кошмаре. Йим прижала голову к его груди и с облегчением услышала слабое биение сердца. Напряжение событий наконец захлестнуло ее, и она начала дрожать и плакать. Йим прижалась к Хонусу, как к скале в штормовом море. Ее слезы текли до тех пор, пока не размазали проклятые символы, начертанные на его груди. В течение всего этого времени Хонус был таким же камнем. Он был таким же неподвижным и молчаливым.

Когда Йим перестала плакать, она почувствовала спокойствие, которое приходит от усталости. Она устало подумала о том, что ей нужно сделать, чтобы скрыть свои способности от Хонуса. Сначала она подошла к небольшой куче одежды и нашла свою тунику. Она надела ее, затем собрала одежду Хонуса. Под ними лежали выброшенные вещи предыдущих жертв этого человека. Младенческий платок, простой и рваный, заставил Йим вспомнить о пропавшем ребенке Табши. Тут же лежала ржавая кольчуга воина. На лохмотьях нищего лежала дамская брошь, которой застегивают плащ. Она выглядела старинной, а ее исполнение было изысканным. Каждый предмет наводил на мысль о жизни, закончившейся невыразимым ужасом.

Одевшись, Йим почувствовала себя лучше и принялась за освобождение последнего заключенного духа. Чтобы разобраться в путанице веревок, она определила, на какой из них висит череп, и перерезала ее. Череп разбился об пол, и дух обрел покой.

Йим придумала историю, объясняющую, что произошло с ее врагом, и подумала, какие улики она могла бы подбросить для ее подтверждения. С этими мыслями она подошла к трупу темного человека. Каким бы отвратительным он ни был при жизни, последние минуты жизни сделали его еще более жутким. Мужчина разодрал когтями лицо в клочья, обнажив местами кости. Йим подумал, что его последние видения – это, скорее всего, переживания его жертв, обращенные против него.

Лицо мужчины слишком многое говорило о его смерти, и Йим поняла, что Хонус не должен его видеть. Преодолевая отвращение, она переложила труп в сидячее положение, а затем, прихрамывая, пошла за мечом Хонуса. Как и ее нож, он все еще слабо покалывал от заклинания. Йим вернулась к темному человеку. Она взяла меч обеими руками и после долгих колебаний замахнулась на шею трупа. Она закрыла глаза перед ударом клинка и только почувствовала, как он ударился. Меч резко остановился.

Йим открыла глаза. Лезвие было зажато в шее мертвеца. Когда она попыталась вытащить меч, он пошевелился. Йим вскрикнула и отпрыгнула назад. Темный человек упал на спину, клинок все еще оставался в его шее. Когда Йим увидела, что удар не оживил ее врага, она нашла в себе силы вытащить из него меч.

Она снова перевела труп в сидячее положение, прицелилась в рану на шее и взмахнула мечом. На этот раз она не стала закрывать глаза. Лезвие перерубило позвоночник темного человека, но не шею. Результат был ужасен. Его голова запрокинулась вперед, так что искалеченное лицо прижалось к груди. У Йим забурчало в животе, когда она поняла, что для извлечения головы придется разрезать оставшуюся плоть. К тому моменту, когда она упала на пол, у нее уже начались рвотные позывы.

Йим навалилась на безголовый труп и бросила рядом меч Хонуса. Поднять голову оказалось сложнее, чем отрубить ее, так как она не хотела к ней прикасаться. Потребовалось время, чтобы набраться смелости и ухватиться за пушистые волосы. Когда Йим это удалось, она схватила ее, хромая, подошла к кипящему котлу и бросила в него голову.

Некоторое время после этого она могла лишь содрогаться, пытаясь вернуть себе самообладание.

Когда Йим почувствовала себя в силах действовать, она все еще стремилась поскорее закончить работу и уйти. Сначала ей нужно было смыть нарисованные руны с Хонуса. Она разрезала его узы и бросила их в огонь. У темного человека было ведро с водой и тряпка с принадлежностями для рисования, и Йим взяла их, чтобы отмыть Хонуса. Определив, что руны нарисованы только на лице Хонуса, она принялась за работу.

Йим никогда раньше не видела обнаженных мужчин, и когда она начала проводить тонкой тряпкой по телу Хонуса, то почувствовала одновременно любопытство и робость. Его мускулистая худоба напомнила ей козла, а гладкость кожи контрастировала с этим впечатлением. Эту гладкость нарушали шрамы. Йим была поражена их количеством. Белые линии пересекали его плоть, образуя летопись травм и свидетельствуя о его службе Карм. Одна зазубренная рана тянулась от ключицы вниз до пупка и выглядела так, будто должна была стать смертельной. Ее пересекал сердитый красный шрам, частично покрытый струпьями. Это была одна из нескольких ран, которые зажили лишь частично. Йим промыла их особенно осторожно, медленно продвигаясь вниз. Когда она осторожно намыливала его мужское достоинство, ей стало не по себе от мысли, что он может прийти в себя. Как только она вымыла верхнюю часть тела Хонуса, она одела его в рубашку, а затем вымыла ноги и ступни.

Когда нарисованные руны были удалены, Йим закончила одевать Хонуса. Хотя магические символы были стерты, он оставался без сознания. Она трясла его и выкрикивала его имя – безрезультатно. На него все еще действовало заклинание. Йим поразмыслила над ситуацией и пришла к выводу, что заклинание уже выполнило свою задачу. Дух Хонуса попал в ловушку, готовясь к уничтожению его тела. Однако Йим знала, что он остается в этом мире, связанный магией. Чтобы дух Хонуса вновь ожил в его теле, Йим должна была освободить его.

Интенсивность встречи Йим с духом ребенка заставила ее опасаться контакта с духом Хонуса. Она знала, что ей придется принять особые меры предосторожности, если она хочет скрыть от него свои силы. Мудрая женщина научила ее скрывать свою сущность при контакте со злобными призраками, и Йим решила, что этот навык пригодится и в данном случае. Она села на пятки перед Хонусом и, не обращая внимания на боль в бедре, приступила к медитации. Только когда она почувствовала, что замаскировалась, она отважилась выйти в неземное царство. Йим ничего не видела и не трогала, но это были самые близкие понятия для ее опыта. Она сразу же распознала присутствие Хонуса. Он бился в паутине путаницы, лишенный всех чувств. Не двигаясь, она приблизилась к нему и протянула руку.

Между ним и ней не было ни плоти, к которой можно было бы прикоснуться, ни барьера. Как только Йим вошла в Хонуса, она вошла и в него. Он был обнажен для нее в самом глубоком смысле. Интимность их контакта заставила Йим инстинктивно отстраниться. И все же даже этот краткий взгляд был почти ошеломляющим. Все противоречивые мысли и чувства, составлявшие его дух, предстали перед ней в обнаженном виде. Это было слишком много, чтобы понять, и гораздо больше, чем она когда-либо хотела узнать. Когда Йим отступила, Хонус последовал за ней, возвращаясь к существованию. Он открыл глаза в тот же момент, что и она.

Хонус огляделся с изумленным замешательством, затем долго смотрел на Йим, прежде чем заговорить.

– Йим?

– Мастер! Ты убил его!

Хонус выглядел озадаченным.

– Кого убил?

– Человека, который похитил меня. Ты отрубил ему голову.

– Я помню только вспышку света... и сон. Очень тревожный сон.

– Разве ты не помнишь, как спас меня? Ты сказал мне убегать.

Хонус ненадолго задумался.

– Да, – сказал он наконец. – Я помню. Я разорвал твои путы и повернулся лицом к человеку в черном.

– Ты, должно быть, убил его первым ударом, но так и не вернулся. Я так долго ждала.

– Ты вернулась за мной? – удивленно произнес Хонус. – Это было смело.

Отупение покинула глаза Хонуса, и он стал оглядываться по сторонам.

– Где голова мужчины?

– Я бросила ее в котел.

На лице Хонуса появилась легкая улыбка.

– Зачем ты это сделал?

– Он... он напугал меня.

– Думаю, отрубленная голова напугала бы тебя больше.

Йим видела, как слаб ее обман. Он уже распутывался, и она поняла, что нужно срочно что-то предпринимать. Не отвечая на замечание Хонуса, она поднялась и, прихрамывая, пошла за его мечом. Прежде чем вернуться, Йим заставила себя всхлипнуть.

– Ма... Ма... Мастер, пожалуйста, заберите меня отсюда! Я так испу... испугалась!

Йим заставила весь свой страх и боль снова нахлынуть на нее, и вскоре она зарыдала уже всерьез. Несмотря на то, что это ее огорчало, она прижималась к Хонусу, как истеричный ребенок. В перерывах между рыданиями она умоляла:

– Мы можем идти?

Хонус обнял Йим и попытался успокоить ее.

– Все в порядке, – мягко сказал он. – Теперь нам нечего бояться.

Йим отказывалась утешаться. Наконец Хонус сказал:

– Идем. Мы покинем это гиблое место.

Рыдания Йим стихли, и она прошептала, задыхаясь:

– Спасибо, мастер. Она поднялась и зашагала прочь из зала так быстро, как только позволяла пульсирующая нога.

Когда они оказались во дворе замка, Хонус спросил:

– Что с твоей ногой?

– Человек воткнул в нее иглу.

– Дай-ка я посмотрю, – сказал Хонус, опускаясь перед ней на колени. Он приподнял тунику Йим, чтобы открыть верхнюю часть ее ноги. Она так распухла, что кожа была натянута. Маленькая черная точка отмечала место вхождения иглы. Вокруг нее был круг обесцвеченной кожи – фиолетовый ближе к точке, переходящий в угрюмый красный. Он осторожно прикоснулся к точке. Йим вздрогнула.

– Я знаком с такими ранами, – сказал Хонус. – Тебе не стоит ходить.

– Я отравлена?

– Не стоит беспокоиться. Этот яд действует недолго. Отдых и купание в холодной воде восстановят твою ногу. Я отнесу тебя на нашу стоянку. Хонус взял Йим за неповрежденную ногу и прижал плечом к ее животу. Затем он поднялся и взвалил ее на плечо.

– Я могу идти, – запротестовала Йим.

– Ты достаточно легкая. Кроме того, мне нужно, чтобы ты поскорее выздоровела.

Пока Йим несли по тропинке, она размышляла о том, как козопасы точно так же несут раненых животных. Она колебалась между тем, чтобы поверить, что Хонус нес ее исключительно из практических соображений, и тем, чтобы предположить, что у него были нежные мотивы. Краткое знакомство с его духом намекало на последнее, но она не хотела зацикливаться на этом. Его эмоции противоречивы, сказала себе Йим. Невозможно понять, что он чувствует. И уж точно не знает. Она была уверена только в одном: какими бы ни были чувства Хонуса, они усложнят ее жизнь.